1836
О тексте, тонкостях и пунктирностях русского языка, грамматике и стилистике, работе редактора, работе мозга — затейливо и с внятной аргументацией. WAAARGH-семиотика и любовь к когнитивным наукам в каждой поре.
Восхитительны в своей парадоксальности высказывания вида: «Я втайне надеюсь, что кто-нибудь на YouTube споёт „Беспонтовый пирожок“ Летова в манере Валерия Сюткина». Во-первых, эта парадоксальность видна не сразу. Во-вторых, она есть. В-третьих, при определённых трактовках она пропадает. Вот почему.
• В первом приближении это фраза, иллокутивный вектор которой ориентирован на опровержение её диктума: само то обстоятельство, что говорящий посредством глагола настоящего времени вкупе с наречием признаётся в тайном, скрытом от других характере своего желания, делает это желание не тайным; перед нами будто бы высказывание-саморазоблачение, близкое к самореференции. Как бы: «Я втайне надеюсь, что… упс! Уже не втайне: вам-то я сказал».
• Теперь взглянем на высказывание в когнитивно-коммуникативном аспекте. Представляется вполне допустимым, что в момент «инициальной перцепции» с единицы «втайне [от]» снимается квантор всеобщности (≈ «втайне от всех»): всякий раз, когда новый реципиент впервые воспринимает эту фразу, в ней будто бы возникает миражное дополнение, семантика которого вариативна, однако так или иначе предполагает исключение читающего из подмножества субъектов, этим миражным дополнением объединяемых. Тогда имеем: «Я втайне [от тех, кто не прочёл эту фразу,] надеюсь, что…» или «Я втайне [от вас и, возможно, кого-то ещё, кто мог прочесть эту фразу,] надеюсь, что…» Всё по классике: послание функционирует не иначе как в интерпретации адресата-реципиента, и в процессе собственно интерпретации его парадоксальность аннулируется.
• Ничто не мешает истолковать высказывание и как транспонированный в иной модус (устный, письменный, устно-письменный и пр.) продукт чьего-либо внутреннего дискурса. Проще говоря, реципиент, в нашем случае читатель, словно бы подглядывает за «внутренней речью» (по Выготскому) другого, и тогда само высказывание также не несёт в себе противоречия. Высказывание помещается в контекст языковой игры и предстаёт наблюдением за мыслью персонажа. В таком случае преобразование «Я надеюсь, что…» → «Я втайне надеюсь, что…» оказывается превосходным способом пошалить с бахтинской вненаходимостью фигуры говорящего (автора) относительно пространства текста (говорящий расщепляется на реальную фигуру — автора и некоего исподволь вводимого персонажа, которому и принадлежит незакавыченная реплика) и вложить в послание большую интимность.
Лонгрид о том, из какой вселенной пробрались в нашу обороты вида «Мне всё равно на тебя», какие грамматические закономерности они нарушают, в чём их странность и эрративная прелесть и как вообще устроено русское предикативное «всё равно». Осторожно, центнеры лингвистического хардкора (но в конце статьи дано сравнительно простое сжатое изложение её основных тезисов).
Примечание: снова хардкор, каюсь, но следующие материалы точно будут короче — об истории склоняемости-несклоняемости и ударения в слове «альпака», о не существующей в русской языковой картине мира черте лица и прочих приятностях.
Статья: https://gzom.ru/bez-rubriki/vsyo-ravno-na-lishnij-li-predlog-na/
Любопытно, наобум ли, по наитию ли, с сардонической ли злокозненностью Васисуалий Лоханкин в «Золотом телёнке» клеймил супругу «волчицей»? Успел ли он, отучившись неполных пять лет в гимназии, узнать о лупанариях Древнего Рима и об этимологии термина: лат. lupa — ‘волчица’ в значении «проститутка»? Вообще, с учётом контекста, избранного персонажем жанра — частью ламентация, частью филиппика на предмет «вероломства» жены — и выразительной формы, а именно белого ямба, как одного из устоявшихся к тому времени в русской поэзии размеров для перевода античной драмы, впору предположить, что Лоханкин и впрямь не такой простец, каким его принято считать.
Читать полностью…
Раз уж начал я чесать про этимологию в своём «особом взлёте свободной мысли» (не таком уж особом, не такой уж свободной), давайте и о том, почему основные термины в русской грамматике, означающие словоизменительные процессы, пропитаны глубоким пессимизмом.
Вот «падеж». Это не что иное, как калька с др.-греч. πτῶσις, то есть, предсказуемо, «падение», а точнее, «отпадение». Отпадение куда? Да в сторону от исходной формы, мыслимой метафорически как твёрдое, фундаментальное состояние слова. Эллины, кстати, во время оно живо дискутировали на предмет того, считать ли «прямой падеж имени» собственно падежом, и если да, то он-то отчего «отпал»; ну, как видим, стоики на длинной дистанции переиграли перипатетиков, и номинатив мы тоже называем падежом. Судя по всему, до современного русского языка «падеж» дошёл по цепочке др.-греч. πτῶσις → лат. cāsus → церк.-слав. падежь. Хотя есть подозрение, что могло обойтись и без латыни, а позаимствовали термин напрямую из греческих грамматик.
С «наклонением» сходная история — от др.-греч. ἔγκλισις, образованного от глагола ἐγκλίνω со значением «уклоняться», «отклоняться».
Впору предположить, что пусть не на уровне грамматического устройства, а на уровне, хм, фонового ценностного субстрата русский язык унаследовал от древнегреческого представление о незыблемом в своей первоявленности эйдосе, изменить воплощение которого в речи значит всё испортить. Понадобилась нам «корова» в предложном падеже — ну, пропала (вернее, отпала) «корова», не найти гармонии в «корове». Нужно образовать повелительное наклонение от «смотреть» — и смотри, ты вмиг покинул эмпиреи, кого-то к чему-то призываешь, пффф.
Так что в известном отношении канцелярский и административный язык в самых лаконичных своих выражениях тяготеет к восстановлению исходной гармонии: «Не стучать», «Обед». Тяготеет, ан не выходит, оттого и характер такой дрянной.
Словоформа «скилзы» забавно отражает процессы, проистекающие в современном русском языке, в первую очередь речевую рефлексию на предмет заимствований. Фактически эта форма представляет собой что-то вроде «амплифицированного множественного» (русская флексия плюс -s в производящей основе), не первый в своём роде, но примечательный случай морфолого-семантического плеоназма. По всей строгости, казалось бы, уж либо skills («скиллз»), либо «скиллы». Хотя с иронической окраской «скилзы» абсолютно точно правомочны и удачны: использующий её словно оправдывается за англицизм в своей речи подобным «двойным множественным».
Увлекательная ситуация и со «сториз» (в смысле формат контента в соцмедиа): вот единственное число тут какое — «стори», по уму? Но в силу того, что в узус русского языка попало именно множественное и вообще stories мыслятся скорее не дискретно, а совокупностью, по беглым прикидкам, преобладает словоупотребление вида «Смотрел я твою сториз, такое лучше б в TikTok зашло». Некоторые носители языка, чувствуя грамматический глючок, пытаются во множественном говорить конвенциальное «сториз», а в единственном — «история», и это, конечно, примечательный образец потенциального как-бы-супплетивизма, но какая норма закрепится в будущем, шут его знает.
…и тут меня спросили: «А что насчёт слова „сторемсы“?» Делюсь своими соображениями. Это ещё веселее — двойной, да кабы даже и не тройной эрратив и языковая ирония: (а) то самое удвоенное плеонастическое множественное (-s в основе и русская флексия множественного); (б) орфографический облик слова на фонетическом уровне предполагает нарочитую подмену постударной гласной (аллофон [и] в безударной позиции, а именно [ь] → аллофон [е] в безударной позиции, близкий к [e̞]), характерную для эрративов в разных видах интернет-сленга; (в) имеет место привнесённый согласный «м», отсутствующий в заимствованном английском слове, и причина такой «мутации» может быть даже не одна — во-первых, это опять-таки вероятная форма языковой иронии (осознанная носителем отсылка к просторечным искажениям вида «инцидент» → «инциндент»), во-вторых, не исключено, что добавленный «м» укоренился как удачный, читай забавный, вариант mistyping («м» недалеко от «е» и «и» на клавиатуре со стандартной раскладкой), в-третьих, как ни смешно, «сторемсы» эвфонически, с точки зрения благозвучия, пожалуй, в чём-то предпочтительнее «сторисов», хотя здесь я рискую уйти в заросли субъективняка.
Почему Бангладеш не склоняется?
Начинающему редактору, писателю, диктору предлагают запомнить: это существительное женского рода и несклоняемое. Ни то, ни другое не очевидно. С Бангладеш хочется как с Таиландом: изменять по падежам в хвост и в гриву. Ан нет, грамматически с другими членами предложения оно (вернее, она) согласуется следующим образом: «Бангладеш создала мармеладную бомбу», «У Бангладеш нет препятствий к победе на Олимпиаде, но нет и предпосылок к тому». Но почему? Точно так же меня в школе злило, что неправильные глаголы в английском «просто есть» и их нужно вызубрить. Но стоило мне в моём «абитуриенчестве» узнать, что все эти go — went — gone не что иное, как осколки древнеанглийской системы спряжения, что когда-то именно таким образом глаголы и изменялись в норме, как я начал ценить их, подобно археологическим находкам.
То же самое со многими исключениями из правил русского языка. За каждым из них скрыта своя логика, пусть не всегда, с нашей точки зрения, изысканная и прозрачная. Иногда эту логику «легко видеть», как пишут в учебниках по матанализу, иногда нелегко и приходится её реконструировать. Попробуем смоделировать произошедшее в русском языке с Бангладеш: отчего название страны превратилось в окаменелость?
Справочники доносят до нас закрепившуюся норму, но ничего толком не объясняют: «Часто не склоняются зарубежные восточные наименования [оканчивающиеся на согласный]» («Грамматическая правильность русской речи», Л. К. Граудина, В. А. Ицкович, Л. П. Катлинская).
Скорость, с которой заимствования, включая топонимы, осваиваются в языке, зависит в том числе от их происхождения, от того, насколько их этимология и семантика ясны носителям принимающего языка. Для несклоняемости Бангладеш в русском были причины.
• В исходной форме именительного падежа со слуха было непонятно, мужского или женского рода слово, а следовательно, как его склонять («из Бангладеша» или «из Бангладеши»); вдобавок его семантика оставалась смутной: связь с Бенгалией ещё брезжила, а вот что «деш» — это по-бенгальски «страна», знал мало кто в Советском Союзе, кроме выпускников Института стран Азии и Африки. А когда новое слово попадает в язык и его косвенные падежи не позволяют безошибочно восстановить именительный, равно как и наоборот, оно тяготеет к тому, чтобы иероглифизироваться — сделаться неизменяемым.
• Не хочется ступать на скользкую тропку конспирологии, однако, подозреваем, сыграло роль и то, что родовое слово у Бангладеш — «республика»: полное название страны — Народная Республика Бангладеш. Вероятно, вступили в силу причины экстралингвистические, то есть внеязыковые. Государство образовалась в 1971 году, причём СССР принял деятельное участие в отстаивании его суверенитета на международном уровне. Таким образом, употребление родового слова «республика», подчёркивание народовластия явилось моментом политически значимым. Отсюда — употребление прилагательных и глаголов в женском роде, даже когда название страны использовалось без родового слова: «Независимая Бангладеш сумела отстоять...» Чисто морфологически Бангладеш тяготела к тому, чтобы изменяться по парадигме мужского рода (для самых замороченных: 4a по Зализняку), да не судьба.
Так, похоже, Бангладеш и оказалась женского рода и несклоняемой.
Авторы канала «Системный Блокъ» составили подборку каналов для филологов и всех, кого эти материи «консёрнают». Среди них, во второй части, и «Гзом». Получилось, по-моему, толково — сам подписался по меньшей мере на половину. А «Гзом» между тем вскоре (до конца ноября) оживёт. Нет, в самом деле: похоже, нам, авторам, всё ж таки удалось придумать схему работы, при которой (а) будут возможны регулярные обновления (б) без заимствованного контента. Спасибо всем, кто не отписался от нас за время простоя.
Читать полностью…
• Есть элементы текста, с которыми надо быть особо бдительным. Подписи к иллюстрациям, заголовки, списки, всплывающие при наведении на слово подсказки, сноски. По завершении редактуры я по ним прохожусь дополнительно.
• Если вы проверяете текст на лендинге или в интерфейсе какого-нибудь сервиса, велик риск «включить юзера» и безотчётно обойти стороной служебные элементы: подписи к веб-формам, надписи на кнопках, всю-эту-фигню-в-подвале. Привычка словно нашёптывает: «Да тут мелким шрифтом, ничего интересного!» или, наоборот, «Да ну, красиво отрисовано, дизайнер, небось, десять раз проверил!» Чтобы избежать такого когнитивного фуфла, лучше сначала всё написанное вычитать в plain text. Или на стадии скетча.
• Можно прочесть текст на бумаге. Это работает! Восприятие точно меняется. И у тех, кому за тридцать. И у тех, кто вырос с планшетом в руках. Да, тратить целлюлозу почём зря не eco-friendly. Но и засорять интернет полуграмотными текстами — зло не меньшее.
• Промежуточный вариант — открыть текстовый редактор на другом устройстве. С другим шрифтом. С другим межстрочным интервалом. В общем, сменить цифровую обстановку.
• И конечно, можете привлечь к работе корректора — обязательно привлекайте. Тем самым вы не расписываетесь в своей безграмотности, а, напротив, выказываете редкое сегодня здравомыслие.
Когда у меня замыливается глаз от всякого «диджитала», я берусь за тексты в абсолютно других жанрах. Чтобы не терять хватку. И пока ничто так не помогало мне переключиться, как проза Ника Перумова, особенно ранняя. Это такая длинная нечеловеческая хромоножка, у которой, куда ни ткни, редактору найдётся что поайболитить. Романам Перумова, впрочем, я уже помочь не в силах, а вот они мне помогают. Заставляют использовать весь редакторский арсенал. При богатейшем запасе языковых средств грандмастер боевого фэнтези ухитряется случить их противоестественным образом в каждом абзаце, однако имеет свой стиль, и его тексты поддаются улучшению без тотального рерайта. Десять минут, три перекроенные фразы — и я готов с новыми силами вернуться к своим айтишным баранам.
I. Оригинал:
Первый признак плохого правителя — отбрасывание чего бы то ни было с порога, потому что у тебя уже сложилось такое мнение.
Тут по меньшей мере три косяка. Два целых и две половинки. Первый: «отбрасывание» — это не свойство и не признак, а действие или образ действия, да и уши глагола из отглагольного существительного слишком высоко торчат — канцелярщина. Второй: придаточное предложение относится не пойми к чему. «Потому что у тебя уже сложилось такое мнение» — какое?.. Мнение, что нужно отбрасывать всё новое с порога? Или мнение, которое идёт вразрез со сформировавшейся у тебя точкой зрения?
Половинка косяка: использовано так называемое обобщённо-личное «ты» (в английской грамматике — generic “you” или impersonal “you”); оно употребляется, когда речь идёт о некоем абстрактном лице или категории лиц. Однако у Перумова сведены воедино два типа предложений: (а) строго личное и (б) личное с обобщённо-личным «ты». Правильной была бы фраза вида: «Ты несомненно плохой правитель, если отбрасываешь с порога…»
Ещё половинка: сочетание «отбрасывать с порога» и «что бы то ни было» в романе жанра sword & sorcery, с языком под старину, попахивает смешением стилей.
Исправляем:
Первый признак плохого правителя — склонность с порога отбрасывать то, что противоречит его [устоявшемуся] мнению.
Или:
Первый признак плохого правителя — готовность отбросить с порога то, что не вяжется с мнением, которое успело у него сложиться.
Не менее витиевато, чем в оригинале, но для витиеватого фэнтези — OK.
II. Оригинал:
— Ладно, ладно, разберёмся, — буркнул Фесс, ломая наговорную печать и погружаясь в чтение.
Что здесь-то не так? То, что оба деепричастия относятся к одному глаголу — «буркнул». Реплика же чрезвычайно короткая, вдобавок «буркнуть» — значит произнести что-то невнятно и отрывисто. Пока герой говорил эти слова, едва ли он успел бы и сломать печать на свитке, и начать вникать в текст послания.
Исправляем:
— Ладно, ладно, разберёмся, — буркнул Фесс, ломая наговорную печать. Он [развернул свиток и] погрузился в чтение.
Можно было бы (но нет):
— Ладно, ладно, разберёмся, — ломая наговорную печать, буркнул Фесс и погрузился в чтение.
Но отрывать глагол от прямой речи, к которой он относится, паршиво.
Или, если без «буркнул»:
— Ладно, ладно, разберёмся, — сварливо протянул Фесс, ломая наговорную печать и погружаясь в чтение.
(Ясное дело, такого рода правку надо обсуждать с автором.)
III. Оригинал:
Днем отчего-то спалось легче, наверное, теням мёртвых не так просто было преодолеть барьер солнечного света.
Для начала устраняем монотонность. Фразу лучше разбить на две. Следующий шаг — сделать что-то с «барьером солнечного света» в фэнтезийном тексте. Надеюсь, в новых романах Перумова вампирам не придётся бороться с квантовой запутанностью. Потому что красиво бороться с квантовой запутанностью вампиры могут только в прозе Питера Уоттса.
Исправляем:
Днем отчего-то спалось легче. Наверное, теням мёртвых не так просто было пробиться [во сны живых] сквозь солнечный свет.
Или:
Днем отчего-то спалось легче. Наверное, солнечный свет служил преградой теням мёртвых.
Сложное, из двух и более слов, приложение присоединяется к определяемому им существительному через длинное тире, не через дефис.
Правильно: страны — участницы соглашения
Неправильно: страны-участницы соглашения
Но!
Правильно: врачи-отоларингологи нашей клиники
Неправильно: врачи — отоларингологи нашей клиники
Потому что здесь к нарицательному существительному «врачи» относится лишь однословное приложение «отоларингологи». И конструкция «врачи-отоларингологи» в пределах фразы самостоятельна. Здесь подразумевается «те врачи-отоларингологи, которые работают в нашей клинике». Тогда как в примере выше сочетание «страны-участницы» в отрыве от «соглашения» смысла не имеет.
То же самое: писатели-коллаборационисты нашего городка
Мы говорим о писателях-коллаборационистах, которые живут или жили в нашем городке, а не о писателях, которые являются «коллаборационистами нашего городка». Они предали явно что-то большее, чем наш городок. Да и «коллаборационист чего-либо» — оборот грамматически неверный: это слово не может иметь прямого дополнения. Тут придётся измыслить что-то вроде «писатели нашего городка, которые, сотрудничая с оккупационными властями, предали не только родину — и свою малую родину тоже».
Предлогам в русском языке свойственно примыкать к знаменательным частям речи, в частности к существительным и глаголам. Не то что в английском:
Who did you come with? = С кем ты пришёл?
Такая разомкнутость русскому чужда. Более того, предлог в нём стремится прилегать к зависимому слову в словосочетании по возможности теснее. Или к именной группе: «Прошу к нашему шалашу», «И сидел Люк у разбитого корыта и медитировал».
«Русская грамматика — 80»: «Соединяя два слова, предлог как грамматическая единица одновременно обращён к ним обоим; это обнаруживается прежде всего при сильных и регулярно предсказуемых слабых синтаксических связях. Например, „состоять из частиц“ — состоять из и из частиц, „говорить о деле“ — говорить о и о деле».
Когда это правило нарушается, синтаксис расходится по швам. Разберёмся, когда возникает риск оступиться.
I. Предлог сталкивается с наречием — часто наречием меры и степени, например «далеко (не)», «чрезвычайно», «менее чем» — или частицей. Здесь возможны два варианта.
• «Бюджет сокращён более чем на 20%», «В предгорьях Эльбруса наш отряд встретился ещё с одним клоуном» — верно.
«Бюджет сокращён на более чем 20%», «В предгорьях Эльбруса наш отряд встретился с ещё одним клоуном» — неверно.
У Розенталя читаем: «Неудачен отрыв предлога от управляемого существительного в конструкциях типа: «Я приду с ещё несколькими товарищами» (вместо: „…ещё с несколькими товарищами„); „Объём экспорта сократился с примерно…“ (вместо: “…сократился примерно с…“)».
В примерах выше частица и наречие тяготеют к главному, а не к зависимому слову. У части «сокращён [на]» грамматическая «гравитация» сильнее, чем «[на] 20%». У «встретился [с]» — сильнее, чем у «[с] кем-то».
• «Продолжил изображать из себя видеоблогера с ещё большим энтузиазмом» — случай иной. «Ещё» тут относится к «большим» и обозначает его степень:
с ещё большим ≈ с усиленным
То же самое: «Рваться к ещё не покорённым вершинам», «Гектору Самуэлевичу довелось сражаться с далеко не самыми слабыми биомеханоидами». Ну и: «Руки старика потянулись к его груди, слюнявые губы зашевелились в едва ли не бредовом лепете» (В. Аксёнов, «Остров Крым»).
II. Предлог встречает неопределённое — в большинстве случаев — местоимение. И местоимение «впускает» его в свой состав.
Например: «Ты долго спорил со мной, поспорь же теперь кое с кем ещё», «Кое для чего сгодится и просроченная гречка», «У нас накопились вопросы друг к другу» (тут употреблено так называемое взаимное местоимение «друг другу»). Хотя на практике это правило нередко нарушается.
Но это первичные предлоги, «урождённые предлоги»: к, над, у, с, — и иже с ними. Тем временем предлоги вторичные, образованные от иных частей речи обычно не разрывают такие местоимения и ставятся перед ними: «Мы выжили благодаря друг другу», «Взамен кое-чего ты получишь кое-что, юный падаван».
Чуть сложнее с отрицательными местоимениями и местоименными наречиями. Часть из них предлог способен «рассечь», часть — нет.
Никакой → Ни с какими вейперами я не якшался
Никто → Да, ни с кем мне не интересно так, как с чат-ботом Aviasales
Ниоткуда → Словно из ниоткуда возник Ганеша в оранжевой спецовке
Front end, back end: как по-русски? #гзом
Как орфографически верно передать front end и back end в русском тексте и, ещё страшнее, производные от них (всякие «фронт-эндерский», «бэкендер» и т. д.)? Много теории, много примеров, всякое хулиганство attached. Ну и о том, как вообще нашему брату передавать на письме звук «э» в заимствованных словах.
https://goo.gl/dBUPQP via @gzombify
Единственный Telegram-канал о книгах и всяческих междустрочностях, на который я подписался и уведомления которого не отключил, — «Литература и жизнь». Потому что по-настоящему верю тому edutainment («чтению для сердца и ума», как сказали б век назад), в котором баланс познавательного и развлекательного зависит не столько от установки на усреднённого миражного читателя, сколько от личных потребностей автора, если, конечно, автор владеет предметом, шарит, гроккает (про последнее слово сегодня-завтра на «Гзоме» будет заметка. — Прим. ред.). Тут оба условия соблюдены в полной мере.
/channel/bookninja
Друзья, если кто не видел: у нас же теперь есть собственный сайт, где мы публикуем все крупные материалы. Адрес предсказуемый: https://gzom.ru
Здесь и в соцсетях по-прежнему будем постить в дополнение к ссылкам на статьи много чего ещё.
(Картинка к URL старая, реликтовая подцепилась. Его величество кэш.)
Кое-что [и сбоку Мильчин] о словах, образованных от аббревиатур
• Написания вида «НТВшник» и «НТВ-шник» ошибочны. Если только «шник» не онемéченная форма английского sneak — «ябеда», «доносчик»; тогда второй вариант будет верным, но это, сами понимаете, шуточки и казуистика. Правильно: «энтэвэшник», «сотрудник НТВ».
Производные от инициальных аббревиатур — тех, что образованы от первых букв названия (Министерство внутренних дел → МВД), — обычно пишутся:
— либо с передачей звучания букв, входящих в такое сокращение («ка», «гэ», бэ»), и без дефисов между слогами, которые буквам соответствуют, то есть «кагэбэшный», не «кгбшный»;
— либо, если исходная аббревиатура может быть прочтена как русское существительное и соответствует русской фонетике, то регистр букв снижается, а к слову присоединяются суффиксы, приставки и окончания, например «мхатовский», «мидовский».
• Часто написания вроде «НТВшник» клеймят как неправильные, «потому что некрасиво». Довод не самый веский. Окончания у аббревиатур могут быть.
«1. [Инициальные аббревиатуры] склоняются, если читаются по слогам и род ведущего слова совпадает с родовой формой самой аббревиатуры: ГАБТа, МХАТа, вуза.
2. Они не склоняются:
а) если читаются по названиям букв: ВЦСПС, ПТУ, СССР;
б) если род ведущего слова не совпадает с родовой формой самой аббревиатуры: ГЭС — ведущее слово „станция“ женского рода, а сама аббревиатура имеет форму мужского рода; ВТЭК — ведущее слово „комиссия“ женского рода, а аббревиатура в форме мужского рода, хотя в академическом орфографическом словаре допускается склонение этого слова
3. Инициальные аббревиатуры из прописных букв при склонении пишутся слитно с падежным окончанием, обозначаемым строчными буквами: СЭВом, МХАТом».
(А. Э. Мильчин, Л. К. Чельцова, «Справочник издателя и автора», по изд. 1998)
Однако норма эта касается (!) только самих аббревиатур. Поэтому в порядке вещей: «МИДу поручено выяснить, что вообще в МИДе происходит». И убийственно: «МИДовец возомнил себя царём Мидасом».
Хотел было я пошутить: дескать, «тоже» — это не только частица (или частица-наречие, по «Грамматике-80»), но и существительное в форме звательного падежа, обращение к тоге, например: «О тоже, на заре изволь меня собой облечь».
Если в порядке потешного художественного допущения предположить, будто «тога» — лексема исконно славянская, то для неё реконструировалась бы праоснова на *-ā, и, значит, форма собственно звательного падежа, в силу первой палатизации, давшей чередование «г» / «ж», выглядела бы и вправду как «тоже».
С точки зрения лексики, между прочим, в первом приближении не так уж завирально. В поэзии, да и, судя по всему, в обиходной речи лат. toga как минимум в период принципата употреблялось по принципу метонимии для обозначения гражданина Рима: «тога» = «носящий тогу». Если бы слово перекочевало в русский вместе с таким значением (а в русском эта модель семантической деривации распространена, ср.: «Куда только эта шляпа лезет?» в значении «Куда только этот человек в шляпе лезет?»), гипотетически было бы допустимо нечто вроде: «Поспешай же к авгурам, тоже», т. е. «Поспешай же к авгурам, человек в тоге, гражданин Рима».
Но это только в первом приближении. Хотя для древнерусского языка метонимия даже более характерна, чем метафора в чистом виде, индивидуализирующий метонимический субъект-объектный перенос такого рода в русском разовьётся позже; из исключений — разве что использование соматизма «голова» как эквивалента «убитого», «убитого воина», и то, надо отметить, по преимуществу всё-таки в счётных контекстах. Пушкинское «Ты вёл мечи на пир обильный» — троп более позднего времени. Исторически же вокатив, что естественно, образовывался почти исключительно от существительных одушевлённых, и у «тоги» шансов обзавестись звательной формой было казуистически мало (подобная форма у существительных нарицательных, например «трапеза — трапезе», скорее примета речи современных православных верующих).
Кроме того, слово «тога», конечно, латинского происхождения и русским языком была освоена не позднее первой трети XVII, хотя едва ли существенно раньше XV века, притом что к нижней временной границе означенного периода вокатив как грамматически продуктивное явление из живой речи был по большей части вытеснен, за вычетом использования в узком диапазоне социальных контекстов, в частности для почтительного обращения к старшим по иерархии; следовательно, образование вокатива для такого латинизма в великорусский период маловероятно.
Хотел я также пошутить, что для «тоги» более вероятно возникновение форм т. н. современного звательного падежа, с усечением флексии (и без чередования согласных): «Э, тог, запахнись, а то инсигнии власти видно. Слы, Вась, эта тога не запахивается, выдрючивается!» И хотя по морфолого-фонологическим признакам такое словообразование допустимо (ср. «мама» → «мам»), на практике оно едва ли осуществилось бы: новозвательный образуется почти исключительно от имён собственных и от терминов родства («Володь», «Кать» «бабушк», «пап» и т. д.) и в любом случае предполагает высокую степень освоенности лексемы и её частотность в бытовом употреблении.
Согласитесь, после того как не получилось пошутить про «тоже» как вокатив, шутить про что-то другое обидно. Так что лучше уж я ни про что шутить сегодня не буду.
Социальной актуалочке — лингвистическое расследованьице. А если без омерзительных диминутивных суффиксов — хардкорный (я предупредил!) разбор одного монструозного заголовка на сайте «Госуслуг», предваряющего текст о нюансах голосования по внесению поправок в Конституцию. Да многие из вас сами наверняка её там видели, когда смотрели, как проголосовать через интернет: «Голосование вне помещения для голосования на общероссийском голосовании по вопросу одобрения изменений в Конституцию Российской Федерации». Вот про это речевое безумие и его языковую подноготную и заметка.
Статья: https://gzom.ru/sukha-teoriya/koshmar-na-ulitse-uik-vsya-izvorotlivost-i-bespomoshhnost-administrativnogo-yazyka-v-odnoj-fraze/
Не совсем нейтрально о том, как писать «гендерно нейтральный»
Русская грамматика сочетает в себе черты дескриптивности и прескриптивности. То бишь, с одной стороны, фиксирует состояние языка и истолковывает то, как люди его используют, с другой — предписывает им прибегать к предпочтительным, нормативным моделям обращения с ним и его составными единицами, вплоть до конкретных словоформ. Но в обеих ипостасях ориентирована...
https://gzom.ru/kak-nado/ne-sovsem-nejtralno-o-tom-kak-pisat-genderno-nejtralnyj/
Занятно, что в словах «скалярия» (рыба) и «радиолярия» (одноклеточный организм) эта самая «лярия» различной природы: в первом случае — от латинского прилагательного scalaris (→ Scalaria), т. е. «лестничный», «ступенчатый», во втором — от латинского существительного-диминутива radiolus (→ Radiolaria), а именно «лучик».
Update: вернее, конечно, будет сформулировать с оглядкой на подсказку от наблюдательного читателя канала Ильи А., что здесь на диахронном срезе (l)-ar* — общее аффиксальное образование при деривации, но исходная посылка остаётся, и в русский язык приплыла эта «лярия» таки из разных частей латинской речи и чуть-чуть разными путями.
Слов, значения которых в обиходе постоянно перевирают, в русском тьма. В мой топ-10 входит прилагательное «заскорузлый». Его регулярно употребляют в качестве синонима к «запачканный», «аляповатый», «скверно подогнанный». Например, «заскорузлый пиджак» (о плохо сидящем, не по фигуре предмете одежды; следовало бы сказать «кургузый»). И совершенно напрасно.
«Заскорузлый — 1. Затвердевший; загрубелый. Заскорузлые руки. Раненый в заскорузлых бинтах. 2. Чёрствый, грубый. Заскорузлый мужик. Заскорузлая душа. 3. Отсталый, закоснелый. Заскорузлый консерватор, бюрократ» (Большой толковый словарь русского языка под ред. С. А. Кузнецова, изд. 1998).
Ещё одно, более узкое значение — «ставший жёстким от высохшего пота, грязи и т. д.» (Толковый словарь Ушакова). Не просто замаранный — нет, задубевший от грязи так, что платочком не ототрёшь: «Афраний вынул из-под хламиды заскорузлый от крови кошель, запечатанный двумя печатями» (М. А. Булгаков, «Мастер и Маргарита»).
Чувствуете, как образ обретает плоть? Кошель затвердел от запекшейся крови, менее податлив, сминается с сопротивлением: ещё немного усилий воображения — и можно будет вообразить, каков он на ощупь.
Да и происхождение прилагательного не даёт никаких оснований для возникновения «паразитных» смыслов: «Это собственно русское слово. В словарях фиксируется с XIX века. Представляет собой перешедшее в прилагательные причастие с суффиксом -л- (как мёрзлый) глаг. заскорузнути — „загрубеть“. [Этимология восходит к слову] скора —„шкура“» («Этимологический словарь русского языка», Г. П. Цыганенко, изд. 1989).
Что читать современному лингвисту/филологу?
Мы уже рассказывали о каналах, которые будут интересны современным лингвистам и филологам и которые мы с удовольствием читаем сами. Во второй части нашего обзора — семь лингвистических каналов, один литературный и три переводческих.
— @glazslov — Глазарий языка
Все важное и неважное о русском языке и не только. Откуда в «Лиге плюща» взялся плющ? Когда в русском языке появилась современная терминология арифметики и геометрии? Сколько в немецком языке пословиц о колбасе? Как отогнать свинью на Кубани и овцу в Смоленске? Что такое «автожир» и «пейсмейкер»?
— @wordsofsnow — мамкина ленгвистка
Ненастоящая лингвистка Соня рассказывает разные интересные штуки про языки — про то, как заикаются на разных языках, про братскую судьбу русского «хер» и ивритского «зайн», про карго-Иисуса Миклухо Маклая и русские заимствования в папуасских языках and what not.
— @superprikladnayalinguistika — Супер прикладная лингвистика
Аспирантка Мюнстерского университета Аня пишет об экспериментальной лингвистике, современных методах анализа лингвистических данных и трендах в исследованиях. Если хотите узнать о когнитивной, компьютерной, судебной, клинической, эволюционной и ещё много какой лингвистике, вам сюда!
— @Lingvoed — Lingvoed
Преподаватель русского языка как иностранного задаёт непростые лингвистические загадки на знание самых разных языков, делится тонкостями своей профессии и рассказывает байки из преподавательской жизни.
— @franrusse — бонжур ёбта
Канал преподавательницы русского как иностранного и французского из Лиона. Истории из жизни, любопытные наблюдения о языке, экскурсы в страноведение и перлы учеников.
— @lingvovesti — Лингвовести: языки и лингвистика
Новости о языках, языковой политике и событиях из мира лингвистики, а также анонсы открытых познавательных мероприятий на эту тему в Санкт-Петербурге и Москве.
— @gzombify — Гзом
Канал о тонкостях и пунктирностях русского языка, грамматике и стилистике, работе редактора и работе мозга, заморских и уже не очень словах — затейливо, с внятной аргументацией и без занудства.
— @slowlearner — I'm Writing a Novel
Жизнь, мнения и сентиментальное путешествие Игоря Кириенкова. Гуманитарный нон-фикшн, филологический взгляд на кино, литературные премии и открытые дискуссии о книгах — в общем, всё, что находится в поле филологии, но вне фокуса.
— @breat_gritain — Сюрдоперевод
Канал о переводческих ляпах и о том, как с ними бороться, с примерами из реальной практики редактора переводов. И просто посмеяться, и набраться бесценного опыта.
— @interpreteratwork — interpreter at work
Канал о буднях устного переводчика. Просто представьте, что вам нужно сходу перевести текст, где встречаются отливка алюминия, накладные волосы, тукан, клапан для надувания секс-игрушки, жёлтая пресса, викторианский корсет, ксилофон и голенища.
— @mamlingvist — Tsundoku-sempai
Канал о переводах, локализации видеоигр и тяготах фриланса. Как работать с вымышленными вселенными, не видя их? Что такое аудиодескрипция? Переводчики — герои или негодяи, которые портят любимые фильмы?
Обзор подготовлен редакцией канала о культуре в век цифры «Системный Блокъ» @sysblok.
Ложное обращение: как распознать и как оформить
Общий случай учителя русского, или, чуть старомодно, словесники, нам растолковывали верно: обращение обособляется. Реже, когда вынесено в начало фразы и произносится с подъёмом, отъединяется от последующего пассажа восклицательным знаком. Тут свои тонкости: например, случается, что между частями обращения помещаются другие члены предложения. Но в целом — так. А если под...
https://gzom.ru/kak-nado/lozhnoe-obrashhenie-kak-raspoznat-i-kak-oformit/
До всяческого главредства я долго подвизался в качестве литературного редактора. Я не горжусь тем, что вычитываю свои тексты сам. Когда возможно, стараюсь работать в связке с квалифицированным корректором. Удаётся это не всегда: к сожалению, наличие корректора в штате, по крайней мере в интернет-проектах, сегодня считается роскошью. Но даже если вы единственный, кто отвечает за грамотность текста, существуют способы сделать так, чтобы ошибок в нём было меньше.
• Не стоит полагаться на свою «врождённую грамотность», тем более что это явление — миф. Даже если вы пишете почти без ошибок, не будучи профессиональным редактором, вы в плену у когнитивных функций своего мозга. Профессиональные редакторы тоже, но у них свои лазейки и подкопы. Так, мозг распознаёт контур привычного слова и сглаживает шероховатости; что-то вроде анизотропной фильтрации в трёхмерной графике. Он крутой и в состоянии «вытянуть» смысл, даже когда большая часть букв не на своём месте:
Выдйу в плео ньочю с коёмн…
Иногда мы замечаем такие ошибки, иногда нет. С одной стороны, «вербальный макияж» в исполнении нашего восприятия избавляет нас от боли (ошибки-то кругом!), с другой — без нашего ведома проделывает операции вроде:
ассиметричный → асимметричный
Наш внутренний читатель с готовностью перескакивает на следующее слово, не замечая того, что удвоена совсем не та согласная. А внутренний редактор не всегда успевает среагировать.
• Вычитка на предмет орфографических и пунктуационных ошибок должна быть отделена от смысловой и следовать за ней. Когда при общей редактуре вы видите лажу и устраняете её, это о’кей. Только всех лаж так не выловить. Да и ваш мозг после такой случайной находки, довольный ею, ослабит бдительность. Соринку убрали, а вокруг — брёвна, брёвна.
• Корректура — работа не механическая. Мало удостовериться в правильном написании каждого слова. Сравните:
На обеде у архимага мы отведали жаренного василиска.
На обеде у архимага мы отведали жаренного с травами василиска.
В русском языке бытуют оба слова — «жареный» и «жаренный». Какое из них употребить, зависит от смысла и строя фразы. «Жареный» — прилагательное, «жаренный» — причастие. В первом предложении допущена ошибка: тут должно быть прилагательное. Во втором же всё верно: зависимое слово — «с травами» — сигнализирует о том, что необходимо причастие:
жаренный с травами = тот, которого зажарили с травами
• По-хорошему, нужно две «читки», как говорят корректоры. Между ними полезно сделать паузу, хотя бы 10-минутную. Лучше — больше.
• При первой читке я двигаюсь по тексту линейно, «от пролога к эпилогу». И не только ищу грамматические ошибки, но и слежу за соответствием между языком и логикой повествования и за унификацией всего и вся. Например, не была ли мимоходом употреблена новая для читателя аббревиатура, которая расшифровывается лишь двумя абзацами ниже. Или, если в издании принято писать «биткойн», не затесался ли где «биткоин». Используем два рисунка кавычек — «», а внутри них — „“? Надо проверить, везде ли соблюдается принцип (конечно, бывает, что в материале и больше двух типов кавычек; скажем, до кучи ещё и так называемые марровские — '...').
• На втором заходе читаю текст с конца. Фразу за фразой. Сначала последнюю, потом предпоследнюю и т. д. Так удаётся преодолеть «читательскую инерцию». Когда текст связный, внимание волей-неволей переключается на его содержание; типографический ритм — слева направо, строка за строкой — убаюкивает. Закончил читать абзац задом наперёд — снова прохожусь по нему, теперь уже от первого слова до последнего.
• Приём моего изобретения. Спорный, но лично мне помогает. Раз в полторы-две минуты я отрываюсь от текста, отмечаю, где остановился, расфокусирую взгляд и начинаю блуждать глазами по двум-трём абзацам. Во-первых, освежает восприятие. Во-вторых, даёт возможность отловить неочевидные баги и шероховатости. О, надо же, в предложении подряд шесть слов на «п». А здесь между точкой и первым словом следующей фразы нет пробела (например, со шрифтом Circe при межстрочном интервале 0,9 такое поди заметь с лёту).
«Незадолго до смерти Пушкин услыхал от Даля, что шкурка, которую ежегодно сбрасывают с себя змеи, называется по-русски „выползина“. Ему очень понравилось это слово, и наш великий поэт среди шуток с грустью сказал Далю: „Да, вот мы пишем, зовемся тоже писателями, а половины русских слов не знаем!..“ На другой день Пушкин пришел к Далю в новом сюртуке. „Какова выползина! — сказал он, смеясь своим веселым, звонким, искренним смехом. — Ну, из этой выползины я не скоро выползу. В этой выползине я такое напишу…“ <...> Случилось же так, что Пушкин был ранен в этом самом сюртуке. И когда в предсмертной борьбе отдал он Далю свой талисман, дрожащим, прерывающимся голосом примолвил: „Выползину тоже возьми себе“. Этот сюртук с дырою от пули на правой поле долго хранился у Даля».
П. И. Мельников-Печерский. Критико-биографический очерк «Владимир Иванович Даль»
III. «Не следует ставить вводное слово между предлогом и тем словом, которым предлог управляет, например: „Дело находилось в, казалось бы, верных руках“, — вместо: „Дело находилось, казалось бы, в верных руках“» (К. И. Былинский, Д. Э. Розенталь, «Литературное редактирование»).
Слепое выполнение правил не по мне, даже если они маркированы как totally rosenthalized. Раньше я бы и сам вскинулся: «Послушайте-ка, но у пассажей „дело находилось, казалось бы, в верных руках“ и „дело находилось в, казалось бы, верных руках“ чуть разный смысл. Первый означает, что, по мнению говорящего, желаемого результата должны были достичь ввиду правильного выбора ответственного лица, только что-то не срослось, не обязательно по его вине. Второй заостряет внимание на том, что руки эти лишь казались „верными“. И если далее рассказывается о чьём-то предательстве, уместнее второй вариант». Однако предлогу настолько мучительно в отрыве от существительного, что выражать эти различия лучше иначе. Допустим: «Говоришь, дело в верных руках, да только в верных ли?»
Правильно
✔️ ещё кое с чем
✔️ почти с тремя
✔️ подкрался с линейкой к ещё не убитому медведю
✔️ наедине, возможно, с главным инстаграмером Тамбова
✔️ познакомился кое с кем
✔️ скверно себя вели по отношению друг к другу
Неправильно
🚫 ещё с кое-чем, с ещё кое-чем
🚫 с почти тремя
🚫 подкрался с линейкой ещё к не убитому медведю
🚫 наедине с, возможно, главным инстаграмером Тамбова
🚫 познакомился с кое-кем
🚫 скверно себя вели друг по отношению к другу
Каналов для изучения английского языка тьма-тьмущая. Только большей частью они норовят умыкнуть контент друг у друга, и, главное, у редкого есть свой стиль, тем более генеральная линия [а ещё реже — смысл]. Сперва я добавился штук в восемь. Сейчас читаю только два. Причём на один из них — Angry Translator — подписался буквально третьего дня, и он чудо как хорош. Ведёт его профессиональный переводчик-билингв Дэнни Орловски. Формат — короткие, ёмкие заметки о тонкостях лексики, грамматики и всяческих вывертах перевода. Что важно, с практическим, прикладным смыслом. Например, про разницу в употреблении прилагательных efficient и effective (я сам полжизни путался в них, хотя ещё в бытность мою абитуриентом узнал, как надо).
Рекомендую: /channel/angrytranslator
...и это по-прежнему не реклама. Советую только то, что мне греет душу и тешит эстетическое чувство.
Только мой карасс меня грокает #гзом
Три редких «выдуманных» слова, которые иногда очень к месту: грок, карасс, макгаффин.
https://goo.gl/M1AqCy via @gzombify
По просьбам читателей. О вечном, насущном, мучительном — о склонении топонимов на -о. В заметке — моё частное мнение, не претендующее на то, чтобы быть оригинальным, тем более исчерпывающим, но, как всегда, со ссылками на академическую грамматику, Валгину, Голуб [и прибаутками]: https://gzom.ru/kak-nado/chto-proizoshlo-v-biryulyovo-ostanetsya-v-biryulyove/
Читать полностью…
• «SMM-щик» — это совсем плохо. Здесь нарушено целых две нормы. Допущено:
— написание слова, производного от инициальной аббревиатуры, с использованием разных регистров в разрез с правилами русского языка;
— неоправданное смешение графики двух разных языков.
Правильно: или «эсэмэмщик», или «SMM-менеджер», «специалист по SMM».
Кстати: если уж переводить на русский саму иноязычную аббревиатуру, то между слогами, которые обозначают входящие в её состав буквы, ставятся дефисы, но заглавная — лишь первая буква: BBС → «Би-би-си», GQ — «Джи-кью».
P. S. Использование английской графики в русских текстах — отдельный больной вопрос. В текстах для неспециалистов, когда передаются не имена собственные (про это у нас была на днях статья; «компания Apple» — о’кей, «apple’овский ноутбук» — не о’кей), а имена нарицательные, прилагательные и т. д., на мой взгляд, лучше избегать таких «латинских имплантов» или сводить их использование к минимуму. Вместо «digital-среды» сойдёт «цифровая среда». Когда обращаетесь к аудитории, которой эти заимствования в написании латиницей понятны и милы, ими тоже лучше не злоупотреблять. Хотя «CSS-магия», видится мне, лучше «сиэсэс-магии», «цээсэс-магии», а уж тем более лучше «си-эс-эс-магии» и «цэ-эс-эс-магии».
Подробно о том, почему, с моей точки зрения, «кириллизация» написанных латиницей названий в русском тексте (Apple → «Эпл») — практика, которая приносит больше морального удовлетворения пишущему, чем пользы читателю. Это не «дисс на Ильяхова»: я с уважением отношусь к нему и его деятельности. Но, поскольку прежде всего благодаря позиции Максима установка стала широко распространённой, не упомянуть его не мог.
https://gzom.ru/kak-nado/pochemu-apple-a-ne-epl/