106
Меня зовут Милена, я люблю читать больше всего на свете, и это моя копилка рецензий. @MilenaKushka https://www.facebook.com/milena.kushka/
Не к тому, чтоб я что-то из этого сейчас перечитывала, но всплыло в башке и третий день не могу успокоиться.
Почему, спрашиваю я вас, почему, когда в чеховской "Попрыгунье" гадский любовник-художник говорит Оленьке про ее картины: "А избушка у вас подавилась чем-то и жалобно пищит... ", то мы, читатели-дураки, согласно киваем, что это пошлость, а когда Татьяна Толстая в "Легких мирах" обсуждает со своим студентом-писателем его тексты с точно той же интонацией, - уверена, они и в тех же словах бы обсудили, просто ну чисто случайно у него не было про избушку:
"– И вот эту фразу я бы убрала… или передвинула. Она розоватая, а тут, в общем, дымно... – Нет, она мне нужна. А вот я ее в тень. И, и, и… добавлю букву «джей», она графитовая..." - то они астральные друзья, и мы, те же читатели-дураки, важно киваем, мол, вот она духовность. Почему?
А, ну и ужасно хочется знать, она это сразу сознательно так написала, или подсознательно, а потом оставила.
#Цитатное
… Все происходящее, что ни день, все больше напоминает мне геймановский рассказ про черного кота (в переводе у нас он иногда так и называется «Черный кот», а иногда «Цена», что соответствует оригинальному The Price).
* да, да, возможно, Гейман говнюк, но книги его хуже от этого не стали, и я по-прежнему хочу, чтоб они у меня были. Давайте поговорим о Бенвенуто Челлини, Леонардо и прочих?
Итак. В маленьком, на пару страничек рассказе в дом приблудился роскошного вида черный кот, который на глазах перестает быть ухоженной шелковой зверюгой и превращается в пожеванное в неизвестных драках средоточие ран. Хозяева ахают, лечат его, но толку чуть, кот продолжает по ночам драться и днем зализывать раны. Наконец глава семьи (рассказчик, как бы сам Гейман) в ночи садится смотреть на сад в бинокль ночного видения, чтобы понять, что за дикие звери так кошмарно рвут кота.
...И видит самого дьявола, который воплощением ужаса приближается к дому. И тут маленький храбрый кот кидается дьяволу наперерез и не пускает его, - как, видимо, делает ночь за ночью. На момент рассказчик встречается с дьяволом глазами, и понимает, что да, все это происходит по-настоящему, прямо сейчас, и что дьявол его тоже видит… но потом дьявол исчезает, а кот покрыт новыми ранами.
Так вот. Обычно мне кажется, что я этот самый кот. Но sometimes when the night is slow, The wretched and the meek, я думаю – а вдруг это они меня заслоняют?
И еще думаю – Гейман, ё моё, бери молоток, или ноутбук, или канделябр, или доску для стирки, или печатную машинку, или что там у тебя есть - и иди дробить рожу дьяволу. Помогай коту. По-другому не работает.
Это эпик фейл: 4-я книга про Холли меня бесит, то ли потому, что меня вообще всё бесит (лучшей в мире маленькой таксоньке вчера сделали операцию), то ли потому, что нельзя же делать так, чтоб все прекрасные работы мира достались Барбаре с братом (пока у Барбары круче, она ещё и поёт!!!) - и ждать, чтоб это не бесило.
Маньяки тут какие-то настоящие, что ли, то есть не темные злобные силы, а люди, про которых веришь, что у них есть ногти, и заусенцы, и им надо принимать душ, и всё такое, - но получается, что читаешь линию про серию убийств не как детектив, а как, ёлки, производственный роман((
При этом у всех в голове фоном родительский голос, и у Холли, и у маньяков. Чувствую себя брошенной: у меня почему-то только мой собственный внутренний голос на разные лады трещит нон-стопом.
Короче, я ещё читаю, но нет, это не Элена Ферранте с "Моей гениальной подругой", под которую я опоздала на самолёт, но переживала только об этих чёртовых туфлях в сцене свадьбы.
Хватит уже про Холли, Стивен((
#LoveYouMrKing
#лучшие книги, прочитанные в сентябре
#рекомендуем
1. «Бесконечная шутка» Дэвида Фостера Уоллиса — вы́Читать @posttsop
Укачает, развезёт, а ещё будет раздражать и бесить. Лучшая книга про одиночество. Те, кто её прошли, не смогут смотреть иначе на литературу «новой искренности». Главное - отдаться тексту. Потрясающе.
2. «Закон о детях» Иэна Макьюэна — Читаю, смотрю, делюсь! @booksanddorama
О сложных моральных решениях, цене человеческой совести и тонкой грани между законом и состраданием. Отзыв
3. «Остаток дня» Кадзуо Исигуро — Anastasija, нет канала
Потрясающий роман, написанный в форме воспоминаний главного героя - дворецкого. Жизнь героев романа проходит на фоне исторических событий. Роман о долге, служении, выборе своего пути и принятии прожитой жизни.
4. «Острые» Анны Павловой — Оля о книгах @olyaoknigah
Роман в рассказах о молодом, но уже выгоревшем враче-психиатре и его пациентах. Каждый рассказ — новый пациент и новый диагноз. Отзыв
5. «Змейские чары» Наталии Осояну — НемножкоКнижка @tinytinybook
Жуткое путешествие на территорию настоящего мифа с девушкой, которую во сне каждую ночь терзают змеи, и её спутником. Самая скомканная, самая сшитая белыми нитками - и самая живая книга года! Отзыв
6. «Смерть лицедея» Кэролайн Грэм — Асташ @divaintelibrary
По-хорошему старомодный английский детектив о местечковом театре. Кипящие страсти, подковёрные игры, плохо замаскированная ненависть — и, конечно же, неизбежное убийство.
7. «Айдахо» Эмили Раскович — Библиотекарь книгу пропил @bibliodrink
Неспешная история о памяти, любви и потере. Случайная смерть ребенка оставляет тяжкий груз вины на совести троих людей, чьи судьбы тесно сплетены между собой. И каждый пытается справиться с прошлым по-своему.
А Стивен Кинг, зараза, в новом романе о Холли, Never Flinch, тем временем опять решил пройтись по нам тяжелым сапогом и подложить душераздирающую свинью читателю: еще прямо самое начало, а уже хозяйку пуделя застрелили на прогулке, и пес, у которого лапки запутались в оброненном красном поводке, скуля, смотрит на убийцу с телом на руках, как бы спрашивая, мол, а точно все в порядке?
Это, конечно, не про язык, это про то, сколько деталей составляют минимальное, но неотразимое бинго, от которого сердце в клочья.
Да е мое((
#LoveYouMrKing ... но злимся(
И настроение дня снова оттуда же:
"...полстакана французской водки или, еще лучше, хорошего коньяка, но отнюдь не рома."
Всем замерзшим, у кого внутри органы хрустально звякают друг о друга, посвящается((
#цитатное #нямням
Но все равно после Страйка и Холли попробую быстренько зайти на территорию Страшных Списков Непрочитанного, Невозможных для Культурного Человека
Читать полностью…
Короче, книжка забавная, но нет, уровень Пастуро не взят.
Читать полностью…
Третий слон - это чрезвычайно модные ананасы, которые выращивали в оранжереях, пихали во все десерты, поливали алкоголем, превращали в мороженое и вообще.
* тут я снова захотела роскошной жизни и умудрилась раза 3 выпить всякие ананасовые фраппе, прежде чем вспомнила, что больше люблю манго. Но всё равно с этой книгой ананасы как-то вот умудрились отвоевать место в моём сердце.
#Культурненько #нямням
#нямням #Культурненько
Один из слонов, на которых держится все культурологическое остриё книги - противопоставление французов и итальянцев. Как мы знаем, сначала Екатерина Медичи привезла в отсталую Францию со средневековой кухней своих ренессансных поваров и научила французов делать и есть мороженое, а потом Мария Медичи с новой плеядой итальянских поваров защелкнула процесс, так что к XVIII веку уже французы считали себя моднее и просвещённее.
Но я не знала, что соревнование затрагивало оранжереи, сады и огороды. Вот Диана де Пуатье разводит ещё при Екатерине изумительные грядки с овощами в том самом замке, который Екатерина отнимет, а вот уже в XVIII веке француз-путешественник сообщает, мол, ладно, дыни в Италии хороши, но за весь год я не тут нашёл ни таких сладких слив, ни таких персиков, как дома, во Франции, выкусите, итальянцы.
К слову, сколько вы знаете сортов груш? А вот французы их в этот момент выращивали, если не ошибаюсь, 234, и все для разных блюд.
*таких груш, наверно, в Италии тоже не нашлось.
При этом французы издевались над итальянскими палаццо, где в огромных залах зимой холодно, летом жарко, и над свежей, но простой и практически домашней едой, которую там подают, превознося маленькие уютные кабинетики и столовые (там в описании так и есть, маленькие прелестные комнатки с маленькими безделушками, хочется добавить - для маленьких человечков).
* мой язвительный коллега немедленно заметил, что только несколько столетий спустя хрущёвкам удалось примирить эти 2 подхода: нате, пожалуйста, вот вам маленькие комнатки, где жарко летом и холодно зимой.
Итальянцы в ответ на упрёки язвили про бестолковые роскошные пиры, на которые парижане зачем-то приглашают толпы практически незнакомых людей, в то время как каждый день семья живёт впроголодь и питается чуть ли не сухариками.
*и правда, тут я согласна, концепция сомнительная.
Сорри, сейчас будет #НемножкоТеатр
Вчера в Зале Чайковского в концертном исполнении давали "Манон" Массне, которую я слушала в первый раз.
После пыталась объяснить подруге, как это было, мол, блистательная, пленительная и нежная красавица пела блистательную, пленительную и нежную красавицу (на картинку посмотрите, Кристина Мхитарян правда ураган).
Пока слушала - думала про вот это волшебство опер.
В романе Манон, будем честными, однозначно существо именно что безнравственное, а тут сюжет лишился подробностей о том, как надо дурачить богатых простофиль и выдавать любовника за брата-недотепу - получилось, что ничего плохого шевалье и Манон никому особо и не сделали. Ну разве что воспользовались заказанным не ими экипажем, ну и де Грие-старшего расстроили, конечно.
* Папу де Грие тут жалко пипец: каково это, вот так смотреть, как твоё чадушко ведет себя как абсолютный дундук и телёнок? Жалко и самого шевалье де Грие, который упорно лезет туда, где всё плохо кончится, и где счастья для него определённо нет. И, конечно, безумно жалко Манон, что в опере, что в романе. Ей всего-то хотелось красиво одеваться, нон-стоп веселиться, и чтоб все в восторге ахали, глядя на ее прелесть. Как несправедливо, что мир XVIII века раздавил её за то, чем в веке XXI бьюти- и велнес-блогеры иногда даже неплохо зарабатывают.
Но вообще историю, как это в опере и должно быть, рассказывает музыка. А тут она говорит нам, что да, вот у Кармен в придачу к красоте был ого-го характер, у Турандот - трагедия, у Виолетты - прелестная душа... а у Манон была только эта самая мягкая, пластичная, тягучая, уступчивая женственность, и всё, мол, о чем вам рассказывают музыка и переливы сопрано и тенора, и есть самая суть женственности.
Девочкам рекомендуется слушать перед свиданиями или произнесением всяких там монологов про то, как мы медленно снимаем с себя всякую ответственность и у нас лапки: по итогам даже мне срочно захотелось нацепить платье, дурацкие сверкающие серёжки и манящий взгляд.
Очень быстро прочла "Змейские чары" Натальи Осояну и очень долго не могла собраться, чтобы о них написать. И дело не только в том, что времени ни на что нет, но и в том, что к этой книге сложно подобрать ключ. Она... Странная. Неудобная ни для читателя, ни для критика.
Я большой поклонник "Детей великого шторма" Осояну, и вот это как раз нормальная, понятная, очень хорошая фэнтези - изобретательная, увлекательная и великолепно написанная. Так вот, имейте в виду: "Змейские чары" - вообще не оно. Я в курсе, что апофатические толкования всегда маскируют авторскую беспомощность, но тут, похоже, иначе никак.
Зайдем теперь с другой стороны. Наталья Осояну живет в Молдове, переводит (в том числе) с румынского и написала книги о румынских и балканских мифах - очевидно, "Змейские чары" собирались где-то в параллель с ними. "Балканские мифы" я не читала, а вот "Румынские" прочла с интересом.
Ну, а теперь главный мой козырь - я выросла на поэме молдавского классика Емелиана Букова "Андриеш". Если вы ее не читали, то, вообще-то она и правда классная, но в данном случае важно не это, а то, что она основана на румынском фольклоре. А это значит, что словами фэт-фрумос, балаур или, например, стригойка меня не возьмешь - ха, да они у меня в крови.
И вот все это - внимательное чтение "Румынских мифов", ранняя индоктринация в румынский фольклор и хорошее знакомство с творчеством Осояну - меня совершенно не подготовило к встрече со "Змейскими чарами".
Начнем с того, что это не одна история, а примерно сто, вложенных одна в другую. И почти все они просто страшные или очень страшные. "Рамкой" здесь служит история юной Киры Адерки, которая в силу то ли болезни, то ли проклятия каждую ночь попадает в подземелье к трем братьям-змеям. Если вы подумали, что в этом подземелье Кира, скажем, кружится на балу (как это делала героиня романа Сюзанны Кларк "Джонатан Стрендж и мистер Норрелл", обреченная каждую ночь проваливаться в страну фэйри), то вы лучше подготовьтесь к худшему. Нет, никаких балов - только насилие, без конца и краю. Помочь Кире вырваться из этой ночи кровавого сурка вызывается невесть откуда взявшийся гаманциаш-чернокнижник, но зачем ему это, что он возьмет за свои услуги и кто он вообще такой, решительно непонятно, и все гипотезы, честно сказать, так себе.
Но это, повторюсь, только рамка. Внутри нее обнаруживаются без преувеличения десятки вставных новелл, которые распахиваются навстречу читателю как книги от могучего порыва ветра. А внутри этих историй есть еще истории, а иногда одна история рассказывается по-разному, а иногда герои одной истории обнаруживаются в другой, а иногда они внезапно меняют пол или оказываются вообще не теми, кем казались, а иногда... Ну, ладно, думаю, в общих чертах вы поняли.
Вставные истории похожи на фольклорные сюжеты - те самые, румынские, на которых я выросла, только в их максимально жутком, сновидческом каком-то прочтении, как будто увиденные сквозь темную толщу воду. Впрочем, метафора воды здесь уместна не вполне - скорее правильно говорить о ветре или даже вихре, который буквально хлещет со страниц "Змейских чар", хлопает книжными обложками, подхватывает зазевавшегося читателя и тащит его в свои сумрачные чертоги.
В общем, сами видите - говорить о "Змейских чарах" рационально, связно и сдержанно не получается. Странная книга. Пугающая, ошарашивающая, дискомфортная. Головоломно сложная, многолюдная и многоголосая. Местами душная и тесная, как змейское подземелье, местами слишком стремительная - такая, что хочется ухватить авторскую фантазию за чешуйчатый хвост и слегка попридержать. Но при всем этом какая-то... Даже не знаю - потрясающая, что ли. Во всяком случае, сотрясающая, встряхивающая, выводящая из комфортного читательского окостенения.
И вот начинаю я не с того, чтобы немножко поговорить про еду, а все-таки про новую Осояну (после своей рецензии парочку добавлю, пожалуй, чужих).
Я с удовольствием читаю прекрасные переводы фэнтези и фантастики, сделанные Осояну, и ее тексты про то, как она решает при переводе всякие нетривиальные задачи. С удовольствием же читала ее собственное фэнтези, потому что живых кораблей и посиделок с эльфами в тавернах много не бывает. С переменным успехом - книги про мифологию ("Мифы воды" почему-то не пошли)... А потом без всякого удовольствия (потому что безумно страшно) прочла в журнальной публикации ее повесть «Змей» - о погромах и бессарабских евреях. Так вот, к роману «Змейские чары» меня не подготовило ни-че-го (хотя в «Змее» сами образы девушки, оказывающейся во сне в другом мире, Змея и его мамаши, которые могут выглядеть людьми, - но иногда с третьим глазом! - и определенная перевернутость змеиной системы ценностей с вожделенными пытками и кровопролитием, – основательно перекликаются). Но.
«Змейские чары» - самая потрясающая книга этого года. Книга, по которой я схожу с ума. Книга, которая мне активно не нравится.
* Если вам кажется, что это противоречивый и непоследовательный отзыв – ну что ж, ясно, "Змейские чары" вы еще не читали.
То есть пока мне попадались рецензии про рваное повествование, пока я думала с тоской, что вот, это же как раз то, чего я наверняка не люблю, и вспоминала конец трилогии про «Невесту ветра», где, хм, так и не уверена, что я правильно поняла, о ком и о чем идет речь на последних страницах (это как детектив без четкого ответа, кто убийца; представьте вместо этого фразу наподобие: «Человек с закутанным лицом простил себе 18 жертв и удовлетворенно посмотрел на похищенную статуэтку: теперь она принадлежала только ему». Черт, кажется, я только что ненароком описала один из своих любимых фильмов, «Воспоминание об убийстве»; мужик проходил, сказал, что это он убил. А какой мужик? да бог его знает, мужик и мужик... Ладно, окей, проехали)... нет, я не представляла, что это будет.
Короче, есть центральная история про девушку, в своих снах проваливающуюся в царство змеев, где не танцы в волшебных башмачках, а насилие, пытки и кровь (и те самые, из повести "Змей", и похуже), есть ее непонятный спутник, и есть сбивчиво наползающие на основной сюжет и друг на друга сказки, легенды и предания, которые сначала тебе кажутся просто перебивающими голосами, а в конце оказываются слоями одной луковицы. Но вот это потрясение не главное.
То есть да, каким-то образом Осояну легко и изящно зашла и на территорию хоррора (в том грамотном варианте, где автор понимает, что страшнее не рассказанное до конца, а данное впромельк, намеками и полу-описаниями). Хоррора я, кстати, не хотела, тем более хоррора с моими личными триггерами. Да, Осояну щедро добавила терминов из румынской мифологии, - а почему бы и нет, мало ли в любой фэнтези экзотических названий, придуманных автором? а тут у тех, кто читал ее книжку про румынскую мифологию, худо-бедно шпаргалка в голове. И да, в конце, когда мозаика сложилась, я еще и ревела (для протокола: этого у меня тоже в планах не было). Но это не потрясающее. Потрясающее - то, что без надрыва и напряжения, скомканно, нелогично, неожиданно, вот этим неидеальным способом - книга властно переносит читателя в другое пространство, в мир настоящего мифа, - и это бриллиантового уровня качество. Таких книжек я знаю немного ("Черный леопард, рыжий волк"? "Бессмертный"?)
Это ошеломительно, огромно и прекрасно, и она звезда наших очей.
Ой, я знаю, что вы боитесь еще 8-ми постов про Марию Стюарт, но я мужественно откажусь от их написания. Во-первых, понимаю, что я вас задолбала несчастной шотландской королевой, а во-вторых, вы даже не представляете, как мне хочется написать немножко про еду XVIII века, немножко про Медичи, и довольно множко про новую Осояну, - а сейчас и вовсе начался новый Страйк.
Щас вот ну буквально еще пару слов для девочек.
Если перед свадьбой начинается фигня – барышни и дамы, отменяйте к хренам, по фиг, сколько денег потратили, и что там вам наобещал жених. Второй и третий брак Марии наглядно свидетельствуют, что это были бы разумные решения, - хотя и не принятые, к сожалению, упрямой королевой.
*кстати, вот если бы Робин в школе проходила Марию Стюарт с этим уклоном, то отменила бы свадьбу сколько там романов назад, и они со Страйком перестали бы уже трепать нам нервы. А так вон, уже 8-я книга в надрыве.
** но если вдруг кто про Марию еще чего хочет, либо читайте Джона Гая, либо стучитесь)
Ну всё, я дочитала Never Flinch Кинга и пребываю, эммм, в глубоком недоумении.
Первую половину книги была убеждена, что ни как детектив, ни как триллер это не работает.
*Почему не бросила - загадка.
На середине у меня блеснула (и показалась гениальной) идея, что это вообще ни фига не детектив и не триллер, а исследование того, как мы позиционируем себя. Где во мне центр вот этого решения, что я буду излучать наружу, в пространство? Харизму? Незаметность? Уверенность в себе? И насколько это решение, а насколько дар судьбы?
*Ну, тут логично, что не бросила, да?
Потом книга вдруг решила, что она все-таки полноценный триллер, и последнюю четверть демонстрировала уууух и ваааах... только для того, чтобы однозначно слить последние 10 страниц финала с ответами, и оставить меня с ещё более укрепившимся убеждением, что как триллер это халтура.
* тут, конечно, хрен бросишь, при таком-то напряге.
Искреннее спасибо за образ Систа Бесси, потому что ну что я знала про её прототип, Мэвис Стэплс, с голосом реально как то тягучая, то взрывающаяся карамель? Ничего. А теперь я её послушала.
И, к сожалению, антиспасибо за кучу рифмованных шуток-прибауток, которые в свою речь вставляют периодически всё герои, и которые меня в первые 2 раза восхитили, а потом задолбали.
Маньяков к концу книги жалко прям писец, ровно так же, как потенциальных жертв. А может (и вот это уже хуже) потенциальных жертв жалко не больше, чем маньяков.
Не могу успокоиться про внутренние голоса, мать их и отца их растак. У детектива-аутиста нашей мечты Холли - её покойная маменька с бу-бу-бу про то, что хорошие девочки ни на что не способны и никуда не лезут. У маньяка номер один - его покойный папенька с бу-бу-бу вообще примерно про всё. У маньяка номер два его покойная сестра, но там вообще всё плохо, она приходит не как голос, а как субличность. Систа Бесси разговаривает с Богом (в смысле он словами не отвечает, его голоса она не слышит, но она ему не то чтобы молится, а скорее рассказывает о происходящем и о своих планах) - ладно, вот это во мне отозвалось, конечно, признаю.
Очень интересуюсь, как переведут Never Flinch, потому что, во-первых, по-русски никто не говорит своему ребёнку, давая ему затрещину: "Не отступай". Во-вторых, там ещё в примерно сто диалогов зашито производное, flincher, - которого у нас, соответственно, тоже нет. Я бы наплевала на литературность и переводила "Не лажай", а вместо flincher "ты налажал " - но боюсь, это сойдёт только в том мире, где я же у себя (воображаемого переводчика) была бы воображаемым редактором и воображаемым издателем. Наверно, "Не будь слабаком".
И вот какое дело. На самом деле это "Не сдавайся" - конечно, не только обращение отца к несчастному мальчугану, а логика, которой руководствуются все персонажи... в определённом смысле. Иногда она заводит их на территорию глупостей и отдаёт в лапы маньяка, но она же помогает им спасти тех, кого они любят. При этом в конце как минимум двум персонажам, Холли и Корри, Кинг разрешает сдаться и отказаться от определённой работы, - потому что, как он нам на самом деле демонстрирует, от высокомерного представления о том, что ты всё можешь и у тебя получится, проблем примерно столько же, как от слишком низкой самооценки.
Вот эта линия в романе - пожалуй, единственное, что мне реально понравилось; ради неё, может, потом и перечитаю.
Поэтому все-таки #LoveYouMrKing
#ПереводчикДумалНеОТом
Так, давайте я вам пока быстренько расскажу про ещё один мой заход за быстрыми углеводами эммм, за модными книгами.
"Золотое время" Ирины Богатыревой.
Предыдущих её вещей я не читала, а прикольно, наверно. Магический реализм, и та многоэтажная хрень проклятия в маленьком городке, которой я давилась у Шаинян в "С ключом на шее", здесь уложена в такую структуру, что ого-го, ни одна ниточка не просто так, всё вплетается в единый узор.
Итак, есть северная земля мифов и легенд сотни лет назад, есть земля богов (это мы, что в целом понятно, если посмотреть глазами обитателей первого мира: у нас много еды, в домах тепло, из стен бьёт холодная и горячая вода, а ещё мы приручили железных зверей и железных птиц, чтоб они нас переносили с одного места на другое) - и есть мир смерти, где встречаются мёртвые люди и мёртвые боги. Из мира в мир ходят только шаманы. Миры взаимосвязаны так, что беда в одном аукается в другом, но время течёт по-разному, и не обязательно в одну сторону. Вот на этом фоне вечной безукоризненной спиралью вьётся сюжет.
Это про красивое.
А есть ещё страшное - в каждом круге бесконечной истории трое богов (боги - это мы, помните?) насилуют Матерь богов, сами погибают, а она рождает Бога любви. Все локдауны и эпидемии могут случиться просто потому, что в этот раз Матерь была замеревшей от ужаса 13-летней девчонкой, которая в последний момент спаслась.
*нет, я не испортила весь сюжет пересказом, это только одна чешуйка сюжета.
... Посмертие тоже неприятное, если честно, и вообще как-то вот жизнь и смерть во всех мирах не про радость. Но правда есть правда - то время, когда ты живёшь, каким бы оно ни было, и есть твоё единственное золотое время.
*пойду наслаждаться текущей из стены горячей водой.
По-модненькому я зашла решительно.
Во-первых, «Птенчик», Кэтрин Чиджи (все побежали, и я побежала, а потом, к своему удивлению, выяснила вдобавок, что Googreads по непонятным причинам считает это dark academy и засчитал мне соответствующую ачивку).*
нет, ребята, зря торопитесь, я еще не добралась до «Убийства в теологическом колледже» Ф.Д.Джеймс.
Итак.
Новая Зеландия, антураж католической школы, все дети поголовно влюблены в свою новую учительницу миссис Прайс – такую красивую, такую очаровательную! Двенадцатилетняя Джастина тоже мечтает быть ее «птенчиком» (в английском оригинале роман называется Pet), но когда мечта сбывается, ситуация становится неподконтрольной.
Джастина, понимаете ли, меньше года назад потеряла маму, и осталась вдвоем с горюющим отцом. Так что быть любимой и построить особенные отношения со значимым взрослым ей, пожалуй, важнее, чем другим детям – но и спрятаться от этих отношений, если что, некуда и не в кого.
*мы-то сразу понимаем, что раз учительница - божество, значит, разговор и про жертвоприношения будет((
Выводы из романа лично у меня получились неутешительные, потому что мне не думалось ни об ответственности взрослых, ни о жестокости детей. А думалось вот что: и взрослые, и дети хотят купаться в признании собственной значимости и исключительности, так что, если мы не манипулируем окружающими, щекоча их эго, сами виноваты, - всегда найдется миссис Прайс, к которой они за этим пойдут.
Ох, я бы, конечно, сейчас рассказала про то, как в промежутке между очередным Страйком от Джоан Роулинг и очередной Холли от Стивена Кинга успела сходить по паре модных книжечек, - но упс, вчера был #НемножкоТеатр – и ни о чем другом я теперь говорить не могу.
В театре Пушкина свежая премьерочка, Рощин поставил шекспировскую «Бурю». Первый акт – собственно сокращенная и упрощенная версия того, как 12 лет маг Просперо, сосланный герцог Миланский, чахнет на острове, растит красавицу дочь, помыкает чудищем Калибаном, распоряжается духом воздуха Ариэлем– и собрав, по анекдоту, всех говнюков на один корабль, устраивает бурю, чтобы слоняющиеся по острову после кораблекрушения говнюки задумались о жизни. Всех прощает, выдает дочь замуж за принца Неаполя, и вуаля.
Но тут на сцену выходит Ариэль (божественная Александра Урсуляк в двухметровых черных крыльях) и сообщает, что как-то все это оставляет вопросики, гештальт все еще чешется, мол, давайте переиграем. Претензии у Ариэля, томящегося на побегушках у Просперо 12 лет, понятные: маг-рабовладелец на самом деле не имеет морального права ни прощать, ни быть прощенным, какой нафиг хэппи энд. Ну и понеслась вторая часть, новая версия (авторства Рощина), Ариэль всех подзуживает найти в себе худшее, в итоге кровь, кишки, все умерли.
Эх.
Ну, часть голосов в театральном чате говорит, что спектакль отличный, - и добавляет, что мы, видимо, смотрели разную «Бурю», с чем сложно не согласиться. Мне-то кажется, надо все-таки серьезно ошибаться в себе как в потенциальном драматурге быть Рощиным, чтоб решить, что Шекспир у тебя на разогреве нормально зайдет, а уж потом ты этак выйдешь настоящей звездой и ручкой сделаешь. То есть, может, «Розенкранц и Гильденстерн мертвы» можно показывать сразу после «Гамлета», - хотя не понимаю, зачем??? – но Рощин-то не Стоппард.
Почему было не стукнуться к какому-никакому сценаристу?
Маловичко бы ему написал про кошмар ожидания и осознанный выбор смерти. Козлова бы ему написала про ужас потери и про попугая. «Квартет «И» бы и то ему страшнее написал… да чего там, любой голодный сценарист бы его сумятицу перевел в драму с грамотно нарезанными сценами. Но нет, зачем; он же думает, что сам Драматург Драматургович, и выдает просто неструктурированный поток ощущений. И в результате, с моей точки зрения, идею он загубил на корню, - где же мой ужас до усрачки?
А сценография в спектакле огонь, корабль мертвецов и огромная задняя стена в проблесках как бы молний.
... "Бурю" теперь надо срочно перечитывать.
Пуфа хватит еще надолго, но теперь давайте про свежепрочитанные книжечки.
Дочитан новый роман из цикла про Корморана Страйка чудесной Джоан Роулинг, - она же Роберт Гэлбрейт, - The Hallmarked Man, «Человек с клеймом» – немножко детектив, немножко производственный роман, немножко броманс, и немножко, как заметили ехидные фанаты, новая версия Салли Руни (И тут он подумал, а вдруг она думает, что… А я не сказала, потому что скажи я, он бы подумал, что…)
Эх. Даже в фанатском чате народ говорит, мол, сколько можно, Робин! Упрямая женщина, пойми ты уже, что ты адреналиновый маньяк, и тебе не годится идиллическая жизнь, где ты стала вампиром и выдала дочь замуж за оборотня (простите, я не со зла!) – где ты наслаждаешься тихим и безмятежным существованием.
Короче, любовный сюжет буксует, потому что все красивые, даже одноногий Страйк, но с мозгами затык. Вполне жизненно, да( Броманс сюда же, но не будем ругаться на произведение англоязычной литературы – Эмма и мистер Найтли вон тоже добрую половину книги никак не могут собраться и сказать друг другу, что дружбы недостаточно. Про Дэвида Копперфилда и вовсе молчу, у мужика на последних страницах рвануло про любовь всей жизни.
Производственный роман у меня, как всегда, уперся в деньги. Где, спрашиваю я, прибыль у этого детективного агентства? За счет чего? Народу прорва, все зарплату получают (и сотрудники с нее платят налоги), а владельцы платят налог на прибыль, снимают офис с электричеством и вайфаем, чай и чашки покупают. Откуда деньги??? Сколько ж там стоит час слежки? И с каких это пор этично следить за мужем по поручению жены, когда ты уже следишь за женой по поручению мужа? Нет ответа.
* Зато в офисе теперь аквариум и рыбки с именами, это мы, конечно, приветствуем.
И, наконец, детектив закручен настолько хитро, что мы все точно часть не поняли и теперь пытаемся в чатике сложить чертов пазл, искренне надеясь, что разных читателей туманы тупости и облака озарений настигли насчет разных нюансов, и поделиться есть чем.
Но зато какой офигенный язык! Я в свое время вечно примеряла, под кого в случае необходимости можно стилизовать англоязычный текст, и тут читала и думала – оу, под Роулинг, конечно же!
** правда, сейчас полезла в нового Кинга, и хочу заметить вот что: Джоан, он бы тебя подредактировал!
О, и оттуда же, до кучи, о причинах всех бед в этой жизни (простите, горшочек и рад бы, но не может не варить):
"Между тем как мы с вами, милостивые государи, спокойно предавались мирным занятиям прикладной кухни, известной под именем домашнего хозяйства, до сведения моего дошло, что по кухням распространяется ужаснейшая безнравственность: повара и кухарки портят дупелей!!!"
#цитатное #нямням
У автора блога сдохла электронная книжка, и автор крайне зол.
Поэтому сейчас будут цитаты про еду из «Лекций господина Пуфа» Одоевского, но, кхм, - недобрые цитаты (если вы понимаете, о чем я).
«Распространились слухи, будто бы этот разговор происходил между господином Пуфом и госпожою Пуф, но эти слухи вовсе неосновательны; господин Пуф — человек холостой и не намерен жениться, справедливо замечая, что довольно и его одного на сем свете и что без того уже от маленьких пуфов житья нет…»
«Не мудри; что доктор прикажет, то в точности исполняй; чего не знаешь, спроси; иное кажется ничего, а выйдет на поверку, что или ромашка или блин…»
«… дама, написавшая бледненький романчик с очень жалостною развязкой, принялась за настоящий роман, который кончился благополучным замужеством. Вот выгоды магистерского супа»
«… К этому в России прибавляется еще средство: замораживают. Прекрасное средство, но не везде, не всегда и не для всех припасов возможное; так, например, овощи от мороза портятся и делаются даже вредными для здоровья…»
«… в этом пироге можно употреблять даже забытую, презираемую всеми чернику…»
#цитатное #нямням
Я этот чертов сентябрь официально уже готова была объявить месяцем скверного настроения. Во-первых, в чатик снова зашел список Times с лучшими книгами XXI века, и я снова осознала, сколько я всего пропустила(
Сугубо практических выводов два: 1. надо бы почитать срочно до конца года еще пяток-другой книг из списка, и 2. е мое, а когда?? у меня же сейчас еще добрая треть последнего Страйка и потом 4-й роман Кинга про Холли, что я собираюсь делать??
Непрактический вывод: в моем списке «Все читали, а я нет» периодически появляются отметки о прочитанной книге, или двух, или трех, но одновременно в него всегда добавляется больше позиций. Как жить, непонятно((
Во-вторых, новый Страйк (The Hallmarked Man) совершенно невыносим. Кто не читает, напоминаю: с тех пор, как Джоан Роулинг дописала как бы детский в 7-ми книгах эпос про Гарри Поттера, она пишет детективный эпос для взрослых в 9-ти книгах про Корморана Страйка, одноногого частного детектива с военным прошлым, и Робин Эллакотт, рыжеволосую красавицу с психологическими травмами, которая пришла в агентство денек поработать секретаршей по замене, а сейчас она уже партнер-совладелец.
*сериал тоже удался, если что.
Параллельно с работой, ясен пень, у этой парочки чувства. О которых оба молчат и страдают (специально собирающийся в телеге чат страйкоманов хором согласен, что они балбесы, - и хором же согласен, что это очень по-человечески).
Проблема в том, что вот в этой книге первый раз все их ощущения для меня не остались предметом наблюдения со стороны, а прут бульдозером по моей собственной физиологии. Вот Страйк со своим протезом поскользнулся на мокрых листьях и упал, и это отзывается в моей собственной спине и колене. Вот Робин чувствует себя преданной и нелюбимой – и я срочно хочу к кому-то на ручки. То есть не скажешь, что как детектив лучшая книга из цикла, но как в нее не влюбиться(( сердце она тебе разбивает прекрасненько(
...То есть все бы было совсем грустно, но набежал #НемножкоТеатр
В МХТ совершенно прелестный «Старший сын» Вампилова с Семчевым в роли провинциального музыканта Сарафанова. В ненастную ночь к нему внезапно нагрянул молодой человек, представившийся никогда не виденным старшим сыном от забытого романа, а потом оказалось, что это замерзший студент, выдумавший всю историю – завязка звучит как подводка к статье о выстраивании отношений, манипуляциях и человеческом цинизме, а получается нежный святочный практически сюжет о том, что каждому нужно чудо, и объятия любви ждут каждое одиночество.
* в этой постановке еще трогательное обрамление: то ли в одинокой квартире, то ли в гостинице перед старым черно-белым телевизором с выпуклым экраном сидит кларнетист Сарафанов и смотрит индийское кино про потерянного сына. Потом он встает, уходит, разворачивается действие, зрители взахлеб смотрят, как совершенно чужие друг другу люди нашлись, и теперь будут счастливее кто на одну человеческую любовь, кто на несколько… а в конце опять одинокий старик перед телевизором. Он уснул, фильм давно кончился, пищит таблица настройки, - и что там на самом деле с его детьми, и есть ли они, мы не знаем.
Всем в Москве настойчиво рекомендую сходить в театр и вообще всем пересмотреть фильм с Леоновым, Караченцевым и Боярским. Мне «Старший сын» сентябрь спас))
И, наконец, четвёртый слон - это образ жизни с суаре, ночными балами-приемами-визитами и сном днём. Есть при таком образе жизни не было никакого желания, разве что предложат что-нибудь необычное, красивое, возбуждающее, и чтоб особо не надо было жевать, потому что вообще-то мы сюда пришли общаться, а не банально жрать, - а пережевывая основательный кусок мяса, поневоле замолчишь.
Эх.
#нямням #Культурненько
Второй слон книги - это шоколад, который дарили, пили изысканно и неизысканно, а рецепт жасминового очередной Козимо Медичи (тот, который больше всего любил пожрать) запретил категорически выдавать на сторону кому бы то ни было, хоть папе, - и в Италии, как я нашла в новостях, наконец собрались возобновить его производство... в 2014!
* в итоге я не выдержала и купила себе к кофе и горячему шоколаду острый перцовый сироп, возжелав роскошной жизни.
** кстати, именно кофе и шоколад прямо-таки вынудили массово завести и в палаццо, и в уютненьких столовых хорошенькие фарфоровые чашечки.
#нямням #Культурненько
А вот теперь время рассказывать про еду.
#Культурненько #нямням
Оказывается, книжка Пьеро Кампорези, которая на английском Exotic Brew, а в русском переводе называется "Причудливые зелья" (алло, локализаторы, вы уверены, что перевели удачно?), была впервые издана ещё в 90-е, так что не такая уж новинка. С другой стороны, речь идёт о новых привычках в еде эпохи Просвещения, XVIII века - подумаешь, 30 лет туда, 30 лет сюда.
Сам Кампорези, конечно, невероятно прикольный мужик. Вспоминая определение Моэма, что от прозаиков прежде всего требуется быть хорошими собеседниками - этот настолько влюблён в умного себя, что ему собеседники, собственно, на хрен не сдались. То есть он вывалит на вас уйму фактов, цитат, писем, дневников, сплетен и умозаключений, но структурировано это всё будет как ему удобно (а не как вы бы предпочли). Это при том, заметим, что вообще-то он был университетский профессор (Болонья, итальянская литература), а от них обычно ждёшь не столько исступленности, сколько системной упорядоченности.
Тем не менее, удовольствию от книги ставлю галочку (хотя это чтение оказалось скорее не возможностью расслабиться, а работой!)
Когда фольклор жрёт сам себя, или многостаночница Осояну
Есть книги, после которых хочется налить себе рюмку. А есть такие, после которых хочется вымыть язык мылом, чтобы стереть всё, что рифмуется с «Дракайна» и «граманциаш». Наталия Осояну, дама с инженерным дипломом и молдавским чердаком, набитым фольклорными чертями, решила не просто написать тёмное фэнтези. Она решила устроить на наших глазах этнографический Армагеддон с примесью паучьего BDSM и лингвистической лотереи.
Главная героиня — Кира Адерка. Кто она? Девушка, ткацкий стан или метафора женской травмы? Читатель до конца не понимает. Зато понимает змей, которые её насилуют в Подземье. И мутного дядьку по имени Дьюла, который умеет вычёркивать чудовищ из книги бытия. Как? Берёт кровавую ручку и пишет в воздухе. Паук исчез, змеи исчезли, вместе с ними исчезает и логика. На сцену выходит Дракайна — мать библиотек и владычица нарратива, у которой в голове вечный сумеречный бал.
Читать всё это — как ехать туристом в Кишинёв и случайно попасть на шабаш. Тебе подают слова из болгаро-румынской кухни: вроде и еда, а вроде и заговор на беду. И ты не понимаешь, кто такие соломонары, что за балаур и почему у Дьюлы глаза цвета фольклорного похмелья. Вроде фэнтези, а ощущение, что листаешь плохо отредактированную курсовую.
Сюжет? Нет, не слышали. Есть падение в ад, мужик-дракон, девушка с кровавой нитью. Между этим вставлены сказки, которые читаются как кроссворд без подсказок. Читатель вязнет, как в болоте: красиво, но шаг сделать невозможно. Диалоги в стиле «Ты знаешь, что был вычеркнут» — «Но я всё ещё здесь». Это не литература, это квантовая физика на птичьем языке.
И тут автор с ухмылкой смотрит на тебя: понимаешь — молодец, не понимаешь — иди к Урсуле Ле Гуин. Там проще.
Но вот парадокс. Чёрт побери, Осояну сделала невозможное.
Она написала фэнтези без эльфов, без орков, без бородатых гномов и без Голлума, который ноет про своё колечко. Она не воровала у Толкиена, не плакала по Мартину, не копировала Сандерсона. Она полезла в подвал этнографических архивов, нашла там пыльного змея и вытащила его на свет. Да, это странно, да, местами пафосно, но это её.
Идея мира как книги, которую можно переписывать кровью, — гениальна. Чернила как плоть, слова как структура бытия. Это не дженерик, не фанфик, это алхимия. Дьюла — не герой и не злодей. Он вообще механизм. Балканская версия Чёрного Властелина с комплексом библиотекаря. И ты веришь, что он может быть драконом и при этом спасителем.
Вставные сказки? Они тоже не случайны. Каждая — зеркало, перелистывание, повтор. Мир как текст. Повторяю: это не байки, это форма.
И вот ты сидишь, в первой половине книги страдаешь, а во второй вдруг начинаешь уважать. Потому что Осояну не пишет для тебя. Она пишет, потому что не написать не могла.
Что делает «Змейские чары» событием? Не стиль и не структура. А то, что это написано с нуля. В эпоху, когда фэнтези — это вечный пересказ Толкиена и Netflix с субтитрами, Осояну идёт в другое русло. Она не объясняет, она гипнотизирует. Она кидает тебя в реальность, где ткань мира ткут кровью, и молча ждёт, что ты сам решишь: вписан ты туда или вычеркнут.
Кира не рыдает в углу. Она не ждёт спасателя. Она садится за станок и вплетает боль в новую историю. И это фэнтези не про спасение, а про выбор. Про то, что можно сказать «хватит» — и не мстить, а переписать себя заново.
Да, это тяжело. Да, не для всех. Но это настоящее. И в этом Осояну сильнее большинства премиальных лауреатов, которые стряпают книги по рецептам.
Так что если вам нравится, когда всё разжёвано, проходите мимо. А если вы хотите книгу, которая оставляет шрам, а не просто лёгкий ожог — «Змейские чары» дождутся.
Не идеальная книга. Но своя. Такая, каких мало. Которую хочется обсудить, поругать, похвалить. А главное — которую невозможно забыть.
Вот за это — респект. И да поможет вам ткацкий стан.
А вообще, конечно, спасибо окружающей реальности и дорогой работе, настроение точно по Марку Твену из рассказа про редактирование сельскохозяйственной газеты: "Сейчас, когда близится жаркая пора и гусаки начинают метать икру..."
Читать полностью…
Утро приносит ещё немножко про Марию Стюарт (да, я зануда, я знаю).
Как вы понимаете, это чудные французские родственники демонстративно во все официальные документы и церемонии добавляли к имени юной Марии титул королевы Англии, то-то Елизавете была радость!
* Напоминаю, что Генрих VIII вроде как обиделся на шотландскую ветвь семьи, и в завещании их нет.
** С другой стороны, судя по всему, завещание ему подсунули, когда он был при смерти, а то и после (подписи нет, только печать).
*** С третьей стороны, была папская булла, определённо говорившая о том, что Елизавета - дитя греховного незаконного союза, и трон наследовать не может. То есть истовые католики видели в ней просто энергичную тётку, самовольно узурпировавшую власть, а не законную королеву.
... В этой ситуации за время своего французского замужества, в недружественном Англии государстве, обложившись бумажками про своё абсолютное право, и ничего для его осуществления не делая - Мария мечтала о троне Англии.
Но политический вектор поменялся, и французские родственники быстренько без её ведома, - но от её лица, - подписали так называемый Эдинбургский договор, который признавал Елизавету законным монархом, оставлял Шотландии титул королевства, но по фактическому статусу низводил её до уровня английской провинции. Мария ужом вилась, чтоб его не ратифицировать.
То есть это французские родственнички трудолюбиво создали предпосылки той истории, которая неизбежно обрекала её на плаху, при том, что они даже и не пытались занять её шотландский трон... И вот знаете что? Марию это ничему не научило, и она их так и обожала, потому что родные люди, и точка.
То есть, может быть, я и была права, и эта женщина не отличалась холодным умом (проще говоря, была дурой), но в этой правоте никакой радости: в каком-то смысле очень хочется снять перед ней шляпу.