Cвятость неизвестного. Отец Андрей Ткачев
https://dzen.ru/video/watch/66ec4fff270cc26206891c22
Обновить завет с Богом! Отец Андрей Ткачёв
dzen.ru/video/watch/66d944325cf9b23b0628c135
"Мы живы и Церковь жива, и правда есть. А миром правит Бог и только Бог"
Радостная привычка громко разговаривать на все темы, вплоть до тех, в которых ничего не понимаешь, вот лик нашей отечественной демократии.
Никакой оригинальной новой черты мы, ни в минувшие времена, ни в нынешние, к этому портрету не дорисовали.
Связь между болтовней, переименованной в "свободу слова", и достойной жизнью работящего человека до сих пор не выяснена. Поэтому болтовня продолжается в надежде на магическое появление земных благ, якобы сопутствующее всякой демократии.
А Церкви в этой ситуации что делать? Присутствовать ли ей на тех аренах, что оглашены треском ломающихся словесных копий?
Может ей стоит совсем устраниться от мирского шума и сосредоточиться на внутренней молитвенной жизни?
Конечно, стоит. Но это – та оборотная сторона Луна, которая не видна праздному взгляду.
Должна быть и другая сторона.
Напомнить нам о том, что мы должны молиться и только молиться, кстати, не прочь даже те, кто сам никогда не молится. Стоит нам сказать слово на важную, но не стопроцентно церковную тему, как раздается глас: "Молитесь, мол, а за нами оставьте сферу мирскую и гражданскую".
Хорошо ли с такими голосами согласиться? Думаю, совсем не хорошо. Нельзя разрезать живой глаз на две части без потери при этом зрения. Нельзя и жизнь народную искусственно разделять на область "чистого духа и сладких воздыханий", и на сферу житейскую, сколь запутанную, столь же и важную.
Христианину подобает исповедовать веру не только перед Чашей словами "верую, Господи, и исповедую", но и в гуще повседневных событий. И свет молящегося ума нужно, если удастся, вносить в гущу бесплодных перепалок, которыми полны эфиры.
Говорю "если удастся" потому, что непросто это - сохранять мир и выносить из внутренней сокровищницы слово на пользу там, где спорят не для обретения истины, а чтобы выкричаться. И формат может быть против проповедника.
Потому как все спешат, все друг друга торопят, ссылаясь на эфирные ограничения.
И взгляды у большинства людей установившиеся, принуждающие видеть перед собой не столько живого человека, сколько представителя той или иной касты или корпорации.
Кратко сказать – все против вдумчивого слова по существу.
А оно таки должно звучать.
Нам трудно даже представить, сколько нечаянной и подлинной радости приносит множеству наших соотечественников точное слово пастыря, сказанное, например, с экрана. "Мы живы", — думает в это время простой человек, — "и Церковь жива, и правда есть. А миром правит Бог и только Бог"
Есть и еще препятствия, не считая общей суматохи, брожения умов и отсутствия культуры публичных диспутов. Дело в том, что православные христиане не всегда сходятся друг с другом по части желаемого идеала.
Одни влюблены в допетровскую Русь, другие – в монаршую и синодальную, третьим подавай быстрее Царя, четвертые ищут сплочения на фоне антиглобалистских тревог.
Каждый полк – под своим знаменем, и немало их, этих полков.
Жаркое отстаивание своей правоты мешает любить, и в брате не дает увидеть брата. Это тяжкий недуг.
А ведь все споры сводятся, как всегда, к двум вариантам Церковного бытия: бегство от мира, ставшего окончательно антихристовым или присутствие в мире, ради приведения людей к Богу.
То есть "уже бежать" или "еще оставаться"? Но эти два сопутствующих историческому христианству вопроса обычно так осложнены повседневностью, что распознает их далеко не каждый.
Любая историческая эпоха есть перепутье, с которого надо двигаться в одну из предлагаемых историческим моментом сторон.
Стороны эти предварительно еще предстоит распознать, разглядеть. В этом труде и заключается умная задача любого поколения.
Эта задача не решается корпоративно, то есть одними интеллектуалами, или одними политиками. От ее решения зависят судьбы великого множества людей. Следовательно великие множества и должны быть вовлечены не в говорильню, убивающую время, а в толковый смыслообразующий разговор. Думаю, что именно такого серьезного разговора интуитивно ждет простой человек.
Чего мы просим у Бога, если речь идёт не о прошениях просительной ектеньи, но о наших частных просьбах?
Просим ли мы мудрости или без всяких просьб считаем себя мудрыми?Если считаем, то выслушаем пророка, говорящего: " Горе тем, которые мудры в своих глазах и разумны пред самими собою!"(Ис.5, 21)
Просим ли мы целомудрия или ,подобно блаженному Августину, устами просим, а сердцем говорим: "Только не сейчас ",
Отзывается ли наше сердце на чужую боль, и просим ли мы для других здоровья, мира, света и помощи с тем же жаром, с каким просим для себя?
Если нет, то чего мы хотим выпросить у Бога, будучи столь чуждыми Духу Христову?
Ведь в нас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе.(Флп.2, 5)
Массовые катастрофы и воля Божья. Отец Андрей Ткачёв
https://dzen.ru/video/watch/66e53fed1c57573ce4de6995
Даю вам то, чем сам живу. Отец Андрей Ткачёв
dzen.ru/video/watch/66e7221fb30327716be96a2b
Он такой же живой, как мы с вами друг для друга. Отец Андрей Ткачёв
https://dzen.ru/video/watch/66e5c71d02a6f30f880ee52c
1 Евангелие. Мф. 116 зач. Отец Андрей Ткачёв (Январь 2024)
dzen.ru/video/watch/66e5b36ec4ba0b765470a3f5
Меняйте качество своей жизни сами! Отец Андрей Ткачёв
dzen.ru/video/watch/66e43decdcf3156eaa215019
Пока человеку плохо внутри, он носится всюду. Отец Андрей Ткачёв
dzen.ru/video/watch/66e417bf9494bc23bab910b6
Зачем рожать ребёнка дауна? Что делать, если беременна от насильника?
Эти и другие вопросы поднимают в новом фильме «Тишина должна быть нарушена». В нем затрагивается острейшая проблема современной России — аборты, а говоря русским и честным языком — массовые детоубийства.
Многим фильм покажется неудобным и болезненным: он вызывает слезы, заставляет думать. А такого стараются избежать даже верующие люди. Так, увы, и рождается проблема тишины, в которой одни убивают миллионы детей, а другие делают вид, что ничего не происходит.
Смотрите сами, делитесь с окружением, говорите об этом. Помогайте нарушить тишину.
https://rutube.ru/video/9495524a2bd3bd7ab341ecff70bb4a0f/
Прошли те времена, когда увидев на экране батюшку, мы думали: "Этот наш". И тепло нам становилось. Сего малого тепла на согрев больше не хватает.
Теперь нужно, чтобы человек послушал, помолчал и прореагировал: "Вот этот, с бородой, дело говорит. А эти — как обычно"
Соборное послание Иоанна Богослова. Отец Андрей Ткачёв
https://dzen.ru/video/watch/66e7d463c06d6921396e1f1d
Как разбираться в событиях, происходящих в мире? Отец Андрей Ткачёв
dzen.ru/video/watch/66e53f22db03ca066862cd2d
Люди обмануты выдуманным «счастьем». Отец Андрей Ткачёв
dzen.ru/video/watch/66e8fe45a11eca366a90c90d
Краткая история земной жизни Спасителя. Отец Андрей Ткачёв
dzen.ru/video/watch/66e53f6ac2e4721d14821f8d
Если вашу душу покрыла короста, если вы устали, сгорбатились в своем «христианском жительстве», то есть смысл пересмотреть свою жизнь. Может быть, она не вполне христианская.
Ведь если Господь нам и обещает скорби, труды и подвиги, то скуки и усталости не обещает никогда.
И вся жизнь наша — это длинная анфилада комнат, одна на другую не похожих.
В каждой есть много интересного, но ни в одной из них нельзя оставаться надолго. Нужно пройти сквозь них, как нож сквозь масло, и достичь конечной цели — предстояния пред Сладчайшим Иисусом.
Есть такое понятие "случайные копейки". Этих случайных денег, если присмотреться, может быть очень много. Один таксист мне как-то рассказал, что в начале каждого учебного года он закатывает пустую трехлитровую банку, а потом кидает туда мелочь – пять, семь, десять рублей. К концу учебного года оказывается, что собранной суммы на половину отпуска хватает. Курочка по зернышку клюет! Это все мелочи неучтенные, а очень многое складывается из мелочей. Вот, например, что такое пицца? Пицца – это еда бедняков, когда в доме вроде бы и нет ничего, но вся семья сыта. Если есть мука, и хозяйка может замесить тесто, если в холодильнике завалялся кусок колбасы и сыра (а маслины в Италии даже искать не надо), то семья голодной не останется. Если таким малым не пренебрегать, то маленькое становится источником большого. Голь на выдумки хитра. Или еще пример. Есть такое дорогущее блюдо – фондю. А ведь это пища пастухов. Когда они уходили в горы, то брали с собой баклажку с вином, хлеб и сыр. Со временем хлеб черствел, сыр засыхал, и пастухи растапливали в котелке вино и сыр, макали туда сухари и ели. Так из ерунды люди начинают какие-то новые виды деятельности! Есть и духовные законы: пренебрегаешь малым, большого не получишь. Мы можем жаловаться всю жизнь: и то нам плохо, и это, а если мы готовим пищу на всю семью, не доедаем ее и выбрасываем, разве мы не согрешаем в этом?!
Каждый человек может немножко накапливать для каких-то нужд те самые бесхозные копейки, которые через недели и месяцы превращаются в серьезные рубли. Только нужно найти им правильное применение. У Златоуста есть даже такое понятие "святые деньги": от заработанного какую-то часть нужно отделить, и это будут "святые деньги" – пусть лежат, и ты к ним не прикасайся. И на себя их не трать. Потом Бог скажет, кому их дать, кому нужно помочь. Есть вещи, в которых мы обязательно должны помогать друг другу. Вот, например, смерть. Это же не просто двери в вечность, это же великая беда для тех, кто остался жить. Надо всем миром сбегаться на помощь близким: один будет Псалтирь читать, другая – столы накрывать на поминки, третий – заниматься оформлением каких-то документов… Ведь если умер кто-то из родных, человек не знает, как дальше жить, у него руки опускаются, а там столько суеты вокруг, нужно всем сбежаться и помочь, кто чем может…
Он был одним из двух разведчиков, убеждавших евреев идти на овладение Святой Землей (остальные по страху отказались). Он видел Архистратига сил Господних, при нем пал Иерихон. Он всюду был спутником и правой рукой Моисея, а по смерти последнего принял его полномочия военного и гражданского лидера. Это Иисус Навин и сегодня его память.
*
Очень важно, что Моисей, посвященный в тайны Бога, как никто, перед передачей власти Иисусу Навину, переименовал его. Вначале тот был Осия. Вернее Гошуа бин Нун (сын Нуна или Навина). Но Моисей, зная, что именно человек с именем Иисус должен ввести Израиль в Землю, переназвал Осию в Иисуса.
Осия и Иисус довольно разные имена в нашем звучании. У евреев же тот был вначале Гошуа, а потом стал Иегошуа. По сути к его имени была добавлена только одна буква, причем самая маленькая - йод. На письме это запятая, только пишется вверху, а не внизу строки. Это та самая "йота едина", о которой говорил Христос: "йота едина или едина черта (это огласовки) не исчезнет, пока все не исполнится"
Итак, Гошуа стал Иегошуа, и только после этого он мог совершить военное завоевание Земли Обетованной.
*
Если согласиться с тем, что Моисей олицетворяет собой Закон Божий, данный на Синае, то этот Закон, в лице Моисея, в саму Землю не входит. И людей не заводит. Он доводит их только до границы и сам не входит, умирая. Духовно рассуждая, Рай остается закрытым. А вот само вхождение и овладение обещанным совершается усилиями Иисуса, в чем мы вправе усматривать живое пророчество. Суть его в том, что Иисус, только Иисус даст обещанное, а Моисей лишь подготовит все, что сможет.
Смысл Библии исторический и, одновременно - внеисторический. Исторический Иисус Навин успешно воюет, молится и наставляет народ. А Иисус Христос дает верующим людям все, истинно необходимое: прощение грехов, внутреннее блаженство, успокоение от трудов.
Закон, подобно Моисею, умирает на границе и дальше не идет.
*
Моисей конечно знал эту тонкую подоплеку библейских войн, путешествий и переименований. Знал и рассказал об этом. Только не в лоб, а иносказательно. Как и Господь Христос потом учил притчами, чтобы слышали все, но получили пользу только те, кто уразумел скрытый смысл и исполнил требуемое.
Итак, сегодня память Иисуса сына Навина, бывшего Осии. Память Гошуа, превращенного Моисеем в Иегошуа.
Это имеет важнейшее значение для христиан в том, смысле что Новый и Ветхий Заветы внутренне соединены. Таким образом, что (по слову Августина) "Новый Завет скрыт в Ветхом; а Ветхий раскрыт в Новом"
Мы сами должны поменять информационную повестку.
Яндекс Дзен | YouTube | Rutube | VK
Человек — это канатоходец. Справа и слева — одинаково опасные пропасти. Между чувством собственной значимости и скрытого величия с одной стороны и чувством полного ничтожества с другой, балансируя, медленно идёт человек.
Небо над головой и пропасть под ногами нужно чувствовать, но ни туда, ни туда всматриваться нельзя. Рухнешь.
Любой порыв ветра опасен. Любая муха, севшая на нос, грозит смертью. Идти можно только вперёд.
Быстрее бы добраться до твёрдой почвы, до противоположного берега. Скорее бы выбросить шест из вспотевших рук, торжествующе обернуться и сесть в изнеможении, почувствовав, как вне-запно ослабели и стали ватными ноги.
Поэзия ближе к вере, чем наука. Наука распыляет человека между биологией и социологией, физикой и археологией.
Наука дразнит человека ответами, но не даёт их, потому что ничего до конца не знает. Для неё любой червяк остаётся вместилищем тайн и неразрешимых загадок.
Зато для поэзии человек цел. Он изранен, но жив, испорчен, но не расчленён. Поэзия интуитивно, как женщина, в секунду схватывает то, что ускользает от логики и не укладывается в готовые схемы.
Вера в науку и нелюбовь к поэзии, несомненно, один из подвидов ненависти к Богу. Поэзия — это не только арабские бейты и греческий гекзаметр. Поэзия — это ещё и Октоих, ещё и Триодь, ещё даже и Требник.
Если бы не Иоанн из Дамаска, Державин не сказал бы о человеке:
Частица целой я вселенной,
Поставлен, мнится мне, в почтенной
Средине естества я той,
Где кончил Ты существ телесных,
Где начал духов Ты небесных,
А цепь существ связал всех мной.
(Ода «Бог»)
Человек — это серединное звено; это пупок, в который завязаны все проблемы и вопросы; это фокус, в который стремятся собраться все лучи. Всё для него, всё ради него, а он сам — для Бога.
Со времён грехопадения Бог зовёт человека, говоря: «Адам, где ты?» Мы помним, где он (то есть — мы). Он стыдится и прячется в кустах. Стыдится!
Наука родилась из любопытства. Поэзия — из боли неразделённой любви и из благоговения. Стыд родился из ощущения того, что ты грешишь, а Он смотрит. Жгучей печатью стыда, как беглый и пойманный раб, заклеймён всякий потомок Адама.
Из стыда рождается покаяние. Но не из стыда только, а из стыда и веры. Из одного только стыда рождается или отчаяние, или напускная, осознанная наглость.
Нужно чувствовать Бога, каяться перед Богом и говорить: «Тебе единому согреших».
Если гордый человек мучим совестью, но не верует и не молится, то ему нет пощады.
Нет пощады от самого себя, поскольку он видит себя виноватым перед самим собой и сам себя не прощает. Это сумасшедший дом, замкнутый круг, и, возможно, один из кругов ада.
Если ты грызёшь себя и бичуешь, но не стоишь перед Богом и не просишь у Него благодати, то это не покаяние. Как-то забывается часто, что для покаяния недостаточно личных сил и угрызений совести. Нужна благодать.
«Слезы ми даруй, Господи, якоже иногда жене грешнице…»
И слезу, и сокрушённый вздох, и перемену жизни с худшего на лучшее дарит Он, и только Он.
Унывать не надо потому, что мы созданы не для червя и деревянной домовины.
Человек — не то, что помещается в гроб, но существо, ради которого мир создан и которое никем и ничем, кроме Бога, насытиться не может.
Из великого и ничтожного слеплен человек, чтобы в печали не унывать и во славе не гордиться. Равно велики и достойны уважения смиренный царь и бодрый духом нищий.
Когда захочешь погордиться и задрать нос так, как это делают люди, принимающие на пляжах солнечные ванны, вспомни, что кубометр земли скроет тебя от солнечного света и тесная дощатая келья приютит твои кости до дня Великого Суда.
Но если захочешь раскиснуть, вспомни, что Господь говорил через Серафима Вырицкого одному из уставших и измученных: «Ты драгоценен в очах Моих».
Таков человек. Затерянный в одном из уголков огромного мира, испуганный, он смотрит в Небеса с надеждой, и на него в это время внимательно смотрит Бог.
Когда вы почувствуете эту сладость. Отец Андрей Ткачёв
dzen.ru/video/watch/66e3e373e5e1fb599f95b913