Всем вам известно слово "дерзость". Дерзкий человек - это человек, который берет на себя им самим присвоенное право или власть что-то требовать, делать или чтобы что-то делали ему.
Есть слово "дерзновение" - это другое слово, другое понятие, хотя очень близкое по смыслу, но очень противоположное.
Я прошу это различать. Дерзости не должно быть у человека.
Если он зачем-то идет к начальнику, дерзит старшим, например, ребенок родителям, учителям, качает права - это дерзость.
Дерзких бьют по носу, по шее рано или поздно, что в принципе хорошо, потому что дерзость это плохо.
А дерзновение это очень хорошо. Это заработанная смелость.
Дерзость это ничем не оплаченная наглость.
Дерзновение есть у каждого человека, который сделал что-либо выдающееся.
Например, юродивые или великие святые отличались особой смелостью чудотворной в своих молитвах.
Почему они себя так ведут и почему вымаливают у Бога все, что ни попросишь?
Потому что они оплатили это право разговаривать с Богом смело и требовать от него своими понесенными ради Бога страданиями. Например, мученики - они с великим дерзновением стоят перед Господом и говорят Христу своей жизнью, что Ты умер за нас, а мы умерли за тебя.
Мы ради тебя себя не пощадили, нам сделали это, это и это, мы потерпели Тебя ради. Пожалуйста, сделай нам это, мы просим Тебя. Христос никогда не отказывает на просьбу мучеников, потому что они имеют дерзновение перед ним.
Это очень великая вещь.
Почему мать имеет великую силу молитвы за детей?
Потому что она чуть не умерла, когда рожала. Кровь пролила. Фактически она равна воину. В некоторых культурах считается, что рожавшая женщина в нравственном отношении равна тому, кто шел в атаку с оружием в руках.
Поэтому известна материнская смелость, когда она за ребенка готова все сделать, материнское дерзновение в молитве к Богу за детей.
И следует различать дерзновение и дерзость.
Дерзновение это оплаченная смелость трудами.
Дерзость это ничем не оплаченная наглость которая рождается от убежденности, что я имею право потому что я имею право.
Если вы не имеете дерзновения, если вы ничем никому ни за что не заплатили, ни какими тайными подвигами и никаким терпением, болью, страданием, то наше дело быть кроткими, спокойными, наше дело быть бездерзновенными.
Если вы сделали что-то выдающееся, у вас есть право выйти вперед и сказать: "Я требую" - это будет законное дерзновение.
Подумайте об этом. Может быть, это заполнит несколько минут вашей жизни полезными размышлениями.
Когда видишь рай, а войти не можешь - вот что такое покаяние.
Яндекс Дзен | YouTube | Rutube | VK
Пустая болтовня о нравственном совершенстве без Иисуса Христа. Отец Андрей Ткачёв
dzen.ru/video/watch/65dc9de2ce4d2a4c9f768603
https://youtu.be/sHeYLUcG44w
Притча открывает перед нами некую занавеску в другой мир, как и все притчи Христовы. Собственно, что такое притча – это окошко с открытой занавесочкой.
Вот, погляди, что там и как. И оказывается, что там очень много интересного.
Для того, кто уже долго молился и много Богу послужил, притча дана для того, чтобы смириться и много о себе не думать.
Проще говоря - чтобы не быть похожим на фарисея, не считать себя лучше других. Для тех, кто много грешит, но душа болит в нем, притча говорит - слушай, иди и кайся.
Видишь, как Бог принимает кающихся? Она словно накладывает пластыри на раны.
И я бы хотел, чтобы мы все попали в одну из категорий: либо фарисеев, желающих смириться - в качестве негативного примера, либо в число кающихся злодеев - на позитивном примере кающегося мытаря.
То есть здесь два пластыря, на две совершенно разные раны.
От того, кто принимает наши молитвы.
А сами мы свою молитву не оцениваем, никогда! Запомните это.
Зайти одним, выйти другим. Отец Андрей Ткачёв
dzen.ru/video/watch/65db6e6d6b45cf60f5aa5b7e
https://youtu.be/XmSlfeutIlA
Лучше всего Господь узнаётся в Евхаристии. Отец Андрей Ткачёв
dzen.ru/video/watch/65dacf7bce4d2a4c9f0dc0f5
https://youtu.be/ns4fmfNG5b4
Я вас прошу: «Бойтесь таких чудаков!» Потому что – там вроде святостью пахнет; но – потом удивитесь – там никакой святости нет, там какие-то кошмары начинаются.
Мы не себя проповедуем!
Мы должны бояться, бояться ответственности за человеческую душу. «Боже милостивый! Я знаю грехи его, …его, …его. Я столько грехов знаю. Я свои грехи знаю. Кошмар какой-то. Это ж сколько спросится с меня.
Я не хочу больше ничего. Успокойтесь. Хватит».
А, если я тащу вас к себе, то я, значит, где-то уже хвост отрастил и уже рожки пробиваются.
К себе – нельзя. К Иисусу.
Жизнь безобидного человека. Отец Андрей Ткачёв
dzen.ru/video/watch/65d6da49569aee7bb4118ef0
https://youtu.be/Qv8FsRgeXzo
Веганство похоже на аскетизм? Отец Андрей Ткачев
dzen.ru/video/watch/65ba9de2ac02d66f3a9c98ec
Человек должен родиться дважды. Отец Андрей Ткачёв
dzen.ru/video/watch/65d5d6364b6b2f256fced6d2
https://youtu.be/LgF5GaGrhnY
В воспитании, по крайней мере школьном, акцент делается на тихих, покладистых учеников, которые слушают внимательно, учителю не мешают, и т.д. Это правильно. Двух шкетов с моторчиками "под хвостом" хватит чтобы довести до инфаркта самого стрессо-устойчивого учителя.
Но вот по жизни гордостью школы становятся вовсе не тихие, исполнительные ученики с нежным характером. Из пассионарных сорванцов-хулиганов нередко вырастают те, о ком потом с гордостью говорят: "Он учился в нашей школе"
В гражданской жизни примеров полно. Есть они и в духовной жизни.
Амвросий Оптинский в юности был балагур и весельчак, душа любой компании. Аскетизм и Саша Гренков были понятиями-антонимами. Никто не поверил бы, что в пору юности общается с будущим старцем всероссийским, знатоком сердца человеческого.
Николай Японский, в бытность учеником Духовной Академии, любил все подряд, кроме предметов Академии. Ни он сам, ни его начальство, не однокашники не могли представить, что у этого человека - железная воля и несгибаемое терпение, и что ему удастся принести Православие в Японию.
Иоанн Ильич Сергиев (Кронштадский) годы в Академии вспоминал, как кошмар и тяжелое искушение. К тяжелому искушению относил так же иподиаконскую службу. Учиться не любил. На экзаменах - сам говорит - был бессловесен. При этом энергии было хоть отбавляй, и уходила эта энергия поначалу вовсе не в русло благочестия.
Потом происходило что-то...
Открылись вещие зеницы, как у испуганной орлицы". Лазарь воскрес. И так далее. Поется же "Вдруг у разбойника лютого совесть Господь пробудил"
Здесь речь не о разбойниках, но тоже о пробуждении совести. И потом они, уже пробудившиеся, сохранят за собой яркость, оригинальность, вечный выход за все шаблоны. Только теперь это будет уже во Христе, а не по законам удали молодецкой.
А тихий и послушный всю жизнь будет тихим и послушным. И это хорошо. Просто мы о нем, скорее всего, не узнаем.
Поэтому некоторые учителя со стажем говорят: Присматиривайтесь к энергичным и непоседливым ученикам с лидерскими замашками. Крови они вам, конечно, попьют. Но именно из них может вырасти что-то дельное и неожиданное.
Подготовка ко Причастию многодетной женщины. Отец Андрей Ткачев
dzen.ru/video/watch/65d470b5d2b1603f98f230a4
У Бога много непредсказуемой милости! Отец Андрей Ткачёв
https://dzen.ru/video/watch/65ddd2ca09844609ab31dbca
https://youtu.be/AEeXa0ZVTOM
Покойнику христианского вероисповедания в руку вкладывают разрешительную молитву, крестик и все, он лежит.
Карточка банковская в руках отсутствует, вилка, ложка, тарелка, куриная ножка, рюмка, стопка, бутылка тоже.
У чертежника нет карандаша в руках, у доктора нет скальпеля, у зубного техника нет бормашины.
Руки разогнуты. А у младенцев, когда они рождаются, руки наоборот сжаты в кулачки.
У них очень сильные сгибательные функции, и когда они рождаются, у них кулачки собраны.
А умирая, человек открывает ручки, и что в руках? Ничего.
Поэтому Павел говорит некую банальность – ничего не принес, ничего не унесешь.
Мы просто забываем об этом. Следовательно, имея пропитание и одежду, будем довольны.
Довольны ли вы? Я уверен, что из всех слушающих нет ни одного голодного, который бы чах от голода и не имел ничего в холодильнике. Плюс я уверен, что нет ни одного голого.
Нет таких, сто процентов. Есть носки, белье, брюки, платья, обувь.
У женщин шкафы забиты хламом, там кучи всего – этих платьев, свитеров, чего там только нет! Куртки, пальто, шубы. Нет голых, нет голодных и нет довольных.
А вот Павел пишет, что имея пропитание и одежду – будем довольны. Пропитание есть? Есть. Одежда есть? Есть. Почему не довольны? Довольных нет.
Нищие хлеб не берут. «Подайте на хлеб!»
И ты идешь из магазина, купил три багета. Даешь один багет, возьми хлебушек. «Нет, хлеб не давайте, дайте денег!»
Нищий хлеб не берет.
Сегодняшние нищие хлеб не берут. Это значит, что голодных нет. Охамели люди. Все одеты, причем хорошо одеты. Я же помню, как мы одевались в 60-70-х годах, какие нищенские одежды носили, все простое.
Может быть, добротное, но не такое яркое. Сейчас на улицу выйди – все одеты, все красивые, веселые.
В любом кафе много людей, все что-то едят, веселятся, болтают.
Нет голодных и голых нет, но и довольных нет.
Ну что такое? Очень серьезный вопрос. Видимо, мы хотим начать голодать и скитаться, и тогда картошка в мундире будет за счастье и лапти с чужой ноги.
Тогда мы начнем благодарить. Вот подумайте, пожалуйста, об этом, потому что все сыты и все не довольны, а так долго быть не может. Недовольные накличут на себя то, что надо им, чтобы понять цену того, что они имеют.
Это 6 глава апостола Павла, первое послание к Тимофею, стих седьмой.
Читайте, думайте, исправляйтесь.
Продолжаем с вами разговор о притче о мытаре и фарисее - очень емкой, маленькой, краткой.
С удивлением тащим из нее смыслы. Кажется, что их там немного, но на самом деле - достаточно и предостаточно.
И первое, что я сегодня бы вам сказал, в продолжение вчерашней и предыдущих тем, это то, что оценщик молитвы – это тот, кому мы молимся.
То есть нельзя самому оценивать собственную молитву.
Например, ты говоришь: "Я прочитал три акафиста и положил сто поклонов".
Звучит как будто бы я сильно помолился. Но это ничего не значит, потому что оценивает молитву тот, кому ты молился, насколько Он принял эти поклоны и акафисты.
Он может сказать, что это ничего не значит, это ерунда.
А вот тонул, например, сегодня кто-нибудь в реке Амур, и возопил к Нему в первый раз в жизни: "Боже, спаси меня".
Крик был такой сильный, что небо его услышало. И Он его спас.
Это была молитва. А то, что ты делал - непонятно что.
Я бы хотел, чтобы мы оценили притчу с точки зрения того, кто принимает наши молитвы и дает им оценку.
Ведь Христос в притче о мытаре и фарисее дает оценку нашим молитвам. Потом, перед смертью, может быть, ты скажешь: "Я же так много молился Тебе, я же ходил крестные ходы, я же читал Псалтырь, я же то, я же се…". И это может быть полным фиаско, потому что ты сам оценил величину своих трудов, а Он глядит на это иначе.
Об этом можно поговорить и на примере истории про бедную вдовицу. Ведь она клала в церковное хранилище две монетки, две лепты.
А Христос, который рядом стоял и видел, похвалил ее и оценил эту жертву больше всех жертв.
То есть Он дал цену вместимому, потому что Он и есть тот, ради кого жертвуют.
Он - хозяин храма. Это его дом и дом Отца его.
Поэтому милостыня измеряется не суммой, а смыслом.
И молитва измеряется не длиной, не шириной, не количеством текста, а другими вещами.
Вот об этом говорит и притча о мытаре и фарисее, потому что Христос говорит, что они оба молились.
То есть они оба - верующие люди: два грешника, два верующих грешника.
Один грешник не знает о своих грехах и уверен в своей праведности. Другой знает о своих грехах и уверен в своей неправедности.
Но они оба - верующие грешники. Слепой верующий грешник и зрячий верующий грешник.
И оба молятся. И Богу, оказывается, более приятна молитва сознательного человека.
Значит, здесь говорится правда Божия, открывается, что праведные дела, не изменяющие внутреннюю сущность человека, не идут ему в зачет.
То есть ты не меняешься к лучшему в Божиих глазах.
Да, это хорошо - десятина, пост и многие другие вещи. Твое удаление от блуда.
Он же говорит, что я благодарю Тебя, я не такой, как другие.
Хищники они, и неправедники, и прелюбодеи.
То есть он всю Вселенную заключил в такое тройное емкое словосочетание: хищники, неправедники, прелюбодеи.
Но, поскольку грешнику нужно еще кого-то конкретно взять за жабры, он говорит - или как вот этот мытарь.
То есть он нашел себе пищу в лице конкретного мытаря. Он говорит: я не такой, как все.
Причем он хвалил Бога.
Молитва хвалы – она ангельская, она лучше, чем молитва просьбы. Молитва «дай» хуже, чем молитва «слава Тебе».
Фарисей молился хорошо, изначально: «Слава Тебе, хвалу Тебе воздаю».
А дальше - безумные глаголы. За что? За то, что я не такой, как другие.
А они хищники, неправедники, прелюбодеи.
Он всех собрал в кучу и в пример привел мытаря. Мытарь покаяние приносил, бил себя в грудь, знал про свои грехи.
Вот перед нами образ молящегося человечества.
Значит, молящиеся люди состоят из тех, кто верит в свою избранность, носится со своей личной мнимой святостью, богат некими добрыми делами, но при этом считает достойными вечной гибели разных людей, находящихся за как за пределами храма, так и рядом.
А вторая часть молящихся людей - тоже грешники, знающие о своих грехах и мучающиеся от того, что душа бунтует против неправедного образа жизни.
У всех у нас есть болезни. Важный опыт. Человек становится маленьким и беспомощным. Главное - молиться трудно, либо вообще не получается. Мысли путаются, душа смущается. Если кости ломит, или нутро переворачивается, или жар сильный... или... Это означает, что в час или в день предсмертных борений молитвенник из нас будет никакой. Вся надежда на чужую молитву и собственный накопленный багаж (если есть такой). Надежда на святых и Богородицу.
Царь Езекия молился перед смертью и просил вспомнить все его добрые дела, и плакал пред Господом, отвернувшись к стене. Помянул тогда все его добро Господь и приложил еще 15 лет. Но рядом был Исайя. А какой Исайя предстанет тебе, душе, в подобный час? Так в великом каноне спрашивается.
Кто-то из отцов сказал: Умножай молитвы, пока помнишь Господа. Потом ты забудешь Его, но Он тебя не забудет.
Надеяться на старость - ложь. Вот, мол, постарею, все отмолю и буду набожен. Не будешь. Если при здоровом теле и крепкой памяти с тебя толку ноль, то какой из тебя богомолец в день, когда Ангел над душой стоит, а язык не ворочается?
В общем и целом, нужна живая вера и искренняя набожность в "сытые годы". Потом придет мрак и "голодные годы", придет тьма, когда никто не может молиться. И мудрые девы "отошьют" безумных: идите и купите себе масла, иначе ни нам, ни вам не хватит.
Покуда Свет в вас есть, веруйте во Свет, да сынове Света будете. Ничего на завтра нельзя отложить. Тем более на старость. И тем более - на последний день.
Это слишком очевидно, чтобы отнестись к этому несерьезно.
Встреча с молодежью. Отец Андрей Ткачёв
dzen.ru/video/watch/65d9a252569aee7bb4629c4b
https://youtu.be/y60KwtX52pc
Знаете, чем отличается православная Церковь и Православное Благочестие от всех остальных?
Вот у меня был такой знакомый один.
Он часто вступал в религиозные споры. И однажды он огорошил одного своего собеседника-протестанта, который говорил: «У вас христиане православные пьют, а наши протестанты все трезвые. У вас вот – то, а у нас вот – это. И вообще, вы – то, а мы – это…».
А он говорит ему, товарищ мой (он здравствует ныне – такой «человек Церкви»): «У апостола Павла написано: “Похвалюсь немощами моими!” Давай-ка я расскажу тебе про грехи свои, про грехи своей Церкви.
Про свои личные грехи, про свои слабости. Про слабости своего прихода.
А ты мне расскажи про слабости своего прихода, своей церкви, своих прихожан». Тот говорит: «У нас нет слабостей…»
Сразу: «У нас нет слабостей! Мы все хорошие».
Но у апостола написано: «Похвалюсь немощами моими».
То есть – христианин настоящий может похвалиться немощами.
А если: «Нету немощей. У нас все прекрасно. У нас все прекрасные. Все сильные, красивые, хорошие, добрые, святые…» – значит, ты лжешь. Лжешь!
Потому что на каждом слове написано, что, если ты не видишь грехов своих, значит, ты ослеп. И ты вообще ничего не понял.
Вот видите как. Нельзя хвалиться собою.
Вот, допустим, вы кого-нибудь позовете в храм наш, или в храм другой, или в какой-то монастырь.
Боже, сохрани вас сказать: «Там все такие святые! Там такие все хорошие. Там такие все…ангелы прямо».
Не надо к людям звать. Люди всегда обманут.
Вот ты позовешь его, а он тебе что-нибудь такое отчебучит, что ты потом ни разу к нему не придешь. К Христу нужно звать людей!
«Мы не себя проповедуем, но Иисуса Христа, Господа. И мы рабы ваши для Иисуса».
Это великая вещь. Запомните! Это три строчки.
«Мы не себя проповедуем, Иисуса Христа, Господа…»
Мы не говорим: «У нас самый лучший священник!» Да, если бы так было, Иисусе, я бы первый сказал, что у нас самый лучший священник. Но мы не можем так сказать.
«У нас самые строгие монахи!» Да не могу я так сказать. Потому что есть у монахов и телевизор в келье. И интернет проведен. И едят они, некоторые, лучше, чем я и лучше, чем вы. Ну, не могу я так сказать. Но это ничего не снимает с них. Они – монахи, и они лучше нас. Говорят: «Самый плохой монах лучше хорошего мирянина». Но мы не может хвалиться собою.
«У нас самые мудрые архиереи!» Ну – дай Бог, чтобы было так. Но бывает всякое.
«У нас самые лучшие миряне!» Здравствуйте, приехали. Про мирян – это своя песня.
Поэтому – нельзя себя проповедовать.
Себя! Нельзя! Проповедовать!
Нужно проповедовать Иисуса Христа Господа. «И мы рабы ваши для Иисуса»
Вот это, пожалуй, первое, что можно запомнить смело. В этом есть некая радость. Собственно, это и есть смирение. Если я зову тебя куда-то, то я не зову тебя к себе: «Будь мой ученик!» Наоборот, говорят: «Можно вы будете мой духовный отец?» Что говорит обычный человек? «Слушай, ну успокойся! Какой я тебе духовный отец? Глянь на меня. Глянь на себя. О чем ты просишь?»
И вообще – духовных отцов почти что нет. А те, что есть – лучше бы их не было.
Потому что – можно попасть в такие духовные отцы, что потом костей не соберешь. Он начнет тебе звонить по ночам.
Начнет контролировать каждый твой шаг. Он превратится в какого-то деспота духовного. И ты вдохнуть не сможешь без него.
И подумаешь: «Зачем мне это надо?» (У нас все может быть перекручено и переворочено).
Понимаете? Нельзя к себе звать. И, если вас к себе зовут: «Иди ко мне. Я тебя поисповедую!», то «Я – не пойду. Вы как хотите, но я не пойду!»
Если: «Иди сюда, я ТЕБЯ поисповедую!.. Ты не ходи. Тебя не буду…А вот тебя тоже поисповедую».
Или: «Ко мне приходи. Я буду с тобой беседовать!»
Что это ты сам меня зовешь? Если я приду к тебе и попрошу – тогда – да. Но, если ты меня сам приказываешь: «Каждый вечер приходи ко мне и рассказывай про свою жизнь». Или: «Каждое воскресение появляйся ко мне, и я буду с тобой разбираться».
Любим Бога и в Боге любим ближнего. Это будет достойное благодарение искупителю Нашему. Надо жить по Божьему. У Христианской Церкви есть только одна проблема.
Это христиане.
Мы сами не такие, какими должны быть.
И это единственная проблема христианской Церкви.
Все остальное – ерунда. Вплоть до дьявола.
Если бы мы были тем, кем мы должны быть, никого не страшно.
Но проблема остается. Потому что мы не совсем те, что должны быть.
А тем, что мы должны быть, сделает нас Он – воплотившийся от Девы, крестившийся во Иордане, распятый на Голгофе, восставший в третий день по Писанию из мертвых и преподающий Себя в пищу верным. Аминь. И Богу слава.
Нам нужно не терять умение различать грех и праведность.
Нам нужно не терять возможность различать, скажем, щедрость и скупость, или щедрость и расточительство.
Есть скупость и есть расточительство – и то и другое плохо есть, но есть некая разумная щедрость.
Нам нужно различать многие вещи. Это, вообще, упражнения целое. Надо различать трусость, храбрость и наглость.
Одно дело быть трусом, одно дело быть наглым, одно дело быть сдержанно-храбрым.
Различать – это не значит быть толерантным.
Вот мы видим, что человек согрешает, и мы точно знаем, что он согрешает...
Например, он заработанные деньги вместо того, чтобы нести их семью, вкладывает в тотализатор, в надежде заработать много и сразу. «Рулетка закрутилась, шарик упадет, и я из двадцати тысяч сделаю два миллиона».
Так он думает, но, в результате – он идет домой без денег.
Согрешает, желая на халяву и быстро обогатиться, и теряет то, что имеет.
Как мы это называем для себя? «Это – грех! Это – глупость! Это – обман!»
Я так поступать не буду. Но я не буду говорить об этом человеке, что он пропащий, проклятый, дурной, безнадежный. Вот это и есть осуждение.
То, что он грешит сейчас, совершает глупость – это я знаю, и я сам себе это говорю. Говорю ли я это ему? Наверное, нет. Зачем?
Во-первых, он не услышит – сейчас он в азарте.
Во-вторых, это будет просто способ поссориться.
Если меня спросят: «как ты оцениваешь это поведение?», я скажу: «мне кажется, это глупо и грешно».
Осуждаю ли я его за это? Нет, я просто считаю, что это глупая модель поведения.
По сути, в осуждении и в оценке действий мы разделяем то, что делается, и личность делающего.
Осуждение относится к личности делающего.
Например, я говорю: «он нечестивец, негодяй проклятый, такой-сякой, чтобы ему то..., чтобы ему это...», – это слова, относящиеся к личности. Значит, это и есть осуждение.
А если я говорю: «этот добрый человек совершает великую глупость», – то здесь есть осуждение греха, и отсутствует осуждение личности.
Я надеюсь, вы поняли, что я имею ввиду.
Когда я говорю: «Этот хороший человек не пошел домой, а пошел к любовнице, – это ужасно. Это ужасно для него и для его жены.
Он хороший человек, но вот такая чушь с ним случилась», – здесь я избегаю осуждать его, но я явно выражаю свое недвусмысленное отношение к этому поступку, к этому греху.
Надо назвать грех – грехом. Если мы этого не сделаем, мы прогневаем Бога Преблагого, мы назовем черное белым, и будем виноваты. Но мы должны воздерживаться от того, чтобы быть судьей согрешившего человека: «он вор и будет убит», или «будет гореть в аду», или «будет повешен за ноги вниз головой над унитазом» – это конкретное осуждение конкретного человека.
Если мы научимся говорить так, как я только что сказал: «к сожалению, умный и добрый человек не сумел побороться с этой страстью, и она его пленила, и он сделал то-то и то-то – это плохо, жалко для всех», - так мы исполним заповедь о неосуждении, и исполним заповедь о том, чтобы мы грех называли грехом.
Это требует умственной дисциплины – не смешивать одно с другим.
Надо стараться именно так поступать. Оценивать дело, избегая крайних характеристик и суда над личностью.
О христианской многозначности самого простого слова — отец Андрей Ткачёв
https://youtu.be/UixWLd_hEtI
Вам не кажется, что мир катится в пропасть и в нем стало мало гуманизма? - Такой вопрос мне пришлось прочесть у одного благонамеренного и хорошего человека, и вот что я скажу по этому поводу. Мир катится в пропасть (что и слепому видно), но именно от избытка гуманизма, а не от недостатка. И этот тезис надо прояснить.
Гуманизм, это не ратование за все хорошее против всего плохого. Философский гуманизм, это идеология, вытеснившая Тео-центризм. Тео-центризм, это вера в то, что миром правит Бог и только Бог, а люди обязаны узнавать и исполнять волю Бога, воздавая Ему славу, честь и поклонение. Это мировоззрение можно называть средневековым. Так оно и было.
Гуманизм, возникший позже, сказал: Отныне в центре мира - человек, а не Бог. Человек сам решит что хорошо, что плохо. Никто ему не указ, и Бог в том числе. Это корень, суть, ядро гуманизма.
Поначалу эта идея сподвигала своих последователей ратовать за всякие свободы и провозглашать всякие права. И все было более-менее прилично, пока Бог оставался (Его ведь одним махом отовсюду не выгонишь). Но когда Его совсем вытеснили из сознания и быта, из семьи и политики; когда произошло то, что Ницше кратко сформулировал: Бог умер, гуманизм не на шутку разошелся, требуя себе все больше места под солнцем. И вскоре после так называемой "смерти Бога", пришел черед коллективной смерти Человека. Ибо Человек не может продолжать жить в отсутствии Творца и Искупителя, точнее - без связи с Ним.
Сегодня мы живем во времена гуманизма, не дошедшего, но добежавшего до своего отрицания, до неожиданных, но неизбежных и ужасных плодов.
Аборт - хорошо, потому что я так хочу, и вообще не комильфо летом с животом ходить. Лучше лежать на пляже, или зарабытывать на «хорошую жизнь», которая после сделанного, вряд ли будет «хорошей». Это гуманизм в своем логическом продолжении.
Эвтаназия - хорошо, потому что в вечную жизнь я не верю, а если наслаждения кончились, то не лучше ли умертвить человека, лишившегося радостей жизни? Это тоже голос гуманизма.
Стариков надо сплавлять в дома престарелых, потому что они жить мешают. Внимания требуют и т.п. Пусть ими государство занимается. И это гуманизм.
Гомосексуализм, лесбийство, перемена пола и прочая, прочая "хороши" хотя бы тем, что человек говорит "я так хочу". А слово человека в гуманизме - закон. Гуманизм, короче говоря, это упертый эгоизм, взросший на дрожжах безбожия. И заканчивается он, как у Достоевского: Миру провалиться или мне чаю не пить? Конечно, миру провалиться, ибо Я чаю хочу.
Политика без совести, школа без молитвы и семья без верности, это гуманизм в чистейшем виде. Только не в начале исторического пути, а в конце.
Животные лучше людей, экология важнее совести, технологии привлекательнее семьи и простых отношений... Все это плоды философского гуманизма, пришедшего к власти.
В голове у простого человека - каша. Каша в голове. Любимое блюдо беспочвенной российской интеллигенции. Поэтому слова используются неправильно. И пока человек не переназвал мир в точном соответствии со смыслами, все так и будет сползать к краю.
Любой учебник "История философии" сух, но популярно подтвердит мои слова. Беда в том, что люди не читают учебники философии, и слово "Средневековье" сплетают со словом "мрачное", а слово "гуманизм" выкрашивают в радугу. Жалуются, что мир стал безумен и жесток. А он и не может быть другим без веры, молитвы и заповедей.
И на самом деле больших бед, чем торжество гуманизма и сопутствующее ему изгнание Бога отовсюду, и представить сложно.
Израильско - палестинский конфликт. Отец Андрей Ткачёв
dzen.ru/video/watch/65d46ede29b7402166025bb1
https://youtu.be/hFFKIVdBccg