Вера зависит от человека? Отец Андрей Ткачев.
dzen.ru/video/watch/65a0c8255647dd3450d096fc
Личность закаляется в общении, а растет в одиночестве. Одиночество и общество – две стороны одной медали, совершенно невозможные друг без друга.
Одна другую держит и одна другой помогает. С одной стороны, без общества людей, без разговора, без учения, общения, без сложностей личностных взаимоотношений человек не воспитывается, не вырастает человеком. Он так и будет несмышленышем, реальным «маугли».
Не виртуальным киплинговским Маугли, благородным, способным на любовь и владеющим речью. Нет, он будет реальным «маугли», который воспитывался в джунглях волками или другими животными. Такие случаи были, в той же самой Индии. Дети не разговаривали, бегали на четвереньках. Если потом они попадали к людям и те пытались их очеловечить, дети, будучи совершенно неприспособленными к жизни в обществе, быстро умирали. Они ели с земли, выли на луну, чесали за ухом задней ногой, имели все повадки животных – развитый нюх и абсолютно неразвитый речевой аппарат.
То есть человеку необходимо общество, но человеку нужно и одиночество. Кто не понимает, что человеку нужна тишина, тот вообще не человек, по-моему. Он – какой-то необычный монстр, который хочет убить мою душу. Потому что, даже уезжая куда-то на отдых, ты обретаешь какую-то странную реальность – все собрались отдыхать, а вместе с тем все друг другу бьют по мозгам музыкой, дискотекой, аттракционами, анимацией. Все как будто с ума посходили.
Человеку нужна тишина. Чем больше он живет на свете, тем больше ему нужен звук журчащего ручья.
Я не говорю – каждый вечер, но хоть иногда нужно услышать треск горящего костра, стрекот цикад или кузнечиков, шепот листвы.
Примерно такие звуки открываются человеку, удалившемуся от людей.
На время, конечно же, только на время. Нужны такие звуки человеку, нужна тишина. Поэтому для психологического здоровья необходимо иногда дистанцироваться от общества.
Вы попробуйте недельки две-три новостей не смотреть и газет не читать. К вам, конечно, какие-то обрывки фраз в ухо прилетят, потому что об этом будут говорить, будут шуметь о чем-то: ты знаешь, тот разбился; ты знаешь, этот подал в отставку; ты знаешь, доллар стоит столько-то… Не вникать ни во что, намеренно не вникать!
Вы знаете, насколько вы с большим удивлением, с большим чувством новизны вдруг опять посмотрите новости через десять дней, каких-то ничтожных десять дней!
С каким удивлением смотрят на футбольно-болеющую толпу люди, совершенно ничего не понимающие в футболе!
Для них это просто беснующиеся… лодыри. Человеку, который вообще ничего в этом не понимает, кажется странным, что это занятие вызывает такой эмоциональный шквал.
Где-то так оно на самом деле и есть. Вообще немножко странно жить в мире, где футбол занимает такое важное место в сознании людей.
Жизнь в толпе рождает опасную болезнь – недоразвитость личности. Человека можно сравнить с яйцом. Он должен быть рожден курицей, как яйцо, а потом высижен курицей, как яйцо.
А если его не высидеть, не дать ему тепла, тишины и времени, то он так «яйцом» и останется. Он не будет цыпленком, он будет яичницей.
Это человек, который не уединяется от людей, не размышляет в одиночестве, ничего не читает, ни о чем не задумывается.
Я уже не говорю о христианстве. Христианство вообще не мыслит себя без подвижничества. Христианство зажигало самые яркие светочи именно благодаря подвижничеству. Ушел человек от всех, а потом, побыв наедине с Богом пять-десять лет, пришел ко всем, но пришел не просто зачем-то, а раздавать то, что он накопил. Это правильная схема христианской святости.
Мы с вами просто нуждаемся в духовном здоровье. А для того чтобы быть духовно здоровым, нужно перестать друг друга заражать своими страстями и дурными мыслями. Для этого нужно хоть немножко уединяться или с природой, или с книгой, а еще лучше с Евангелием или молитвенником.
Не правда ли, человеку легко согласиться с любым упреком в свой адрес. Например, что ты беден, стар и некрасив.
Но тяжелее всего признать, например что ты не мудр, а глупый, дурак. Это ужасно обидно, потому что человек со всем может согласиться даже со слезами на глазах, но только не с тем, что он глуп.
В своем уме уверен если не каждый житель земли, то, наверное, очень большое количество.
Вообще человек очень ценит мудрость, как таковую.
О мудрости прочитаем несколько слов Апостола Иакова: " Мудр ли и разумен кто из вас, докажи это на самом деле добрым поведением с мудрою кротостью.
Но если в вашем сердце вы имеете горькую зависть и сварливость, то не хвалитесь и не лгите на истину. Это не есть мудрость, нисходящая свыше, но земная, душевная, бесовская".
Заметьте что он говорит про сердце.
Древние люди считали, что вместилищем памяти, интеллектуальных способностей, всякого знания, а тем более премудростей является не мозги, а сердце.
Бесы, конечно, мудры в своем роде: мудры, изобретательны на всякие козни, мудры похохотать над чужой бедой.
Человек тоже может быть мудрым, как бес, но это не мудрость в первичном и священном возвышенном понимании.
Это не мудрость, исходящая от Бога.
"Ибо где зависть и сварливость, там все худое" - какое общество шатается и стремится к падению? То, в котором существует зависть между бедным и богатым, между очень богатыми и баснословно богатыми.
Если кто-то завидует тому, кто сидит выше - это беда.
Это клубок бесовских отношений, потому что завистью дьявола вошла смерть, зависти ради предали Иисуса.
Зависть это мотор миллионов беззаконий.
Поменьше завидуйте.
Козьма Прутков сказал: "Зри в корень".
Смертный мог бы завидовать безсмертному, но где они? Когда смертный завидует смертному, это глупость.
Хотим мы быть мудрыми? Хотим. Хочется, чтобы мудрости было в людях побольше.
И вот свойства мудрости, сходящей свыше: "Во-первых, чиста, потом мирна, скромна, послушлива, полна милосердия и добрых плодов, безпристрастна и нелицемерна". Это конец 3 главы Апостола Иакова.
Очень хочется, чтобы мы были мудрыми в том смысле, чтобы мы знали куда идти, а куда не идти, кому давать взаймы, а кому не давать, и все это есть некие составляющие житейской мудрости, которые ведут прямым путем в настоящую реальность.
Из мнимости в настоящую реальность. Будьте мудрыми.
Святейший патриарх Кирилл благословил отца Андрея на несение нового послушания и напутствовал добрыми пожеланиями.
В связи с этим отцу Андрею сейчас особенно важна ваша молитва на новом этапе служения.
Богу угодно, чтобы люди исправляли людей. Отец Андрей Ткачёв
dzen.ru/video/watch/659afc583c349263cd0b68c6
https://youtu.be/We8ztiTNFG8
Рождество. Протоиерей Андрей Ткачёв. (архив)
dzen.ru/video/watch/659abd4aeb35721ecbbf2923
https://youtu.be/tFtq344pjx4
Жестокость мира, она от демонов. Разврат мира, он от того, что весь человек стал плотью, и только плотью.
И радость мира — шумная и надрывная радость, от которой тяжело, как с похмелья — это лишь декорация.
Это аналог репродукции картины на стене, висящей только для того, чтобы закрыть дыру в обоях.
Для начала мир пуст. После грехопадения он пуст, как барабан; пуст, как опустошенный вором кошелек. Оттуда, из чрева пустоты, выползает та самая медленная и звенящая тоска, с которой если кто не знаком, то не сможет понять и ощутить сердцем, чему можно радоваться в Рождество.
Пустой мир и человек, сдувшийся как шарик. И если надо дальше жить, даже если и не хочется, но придется, то нужно развеселить себя чем-то. Пустота — от грехопадения.
Суетный шум — от невозможности сидеть на месте и в тишине. Разврат — от погасания духа, от тотальной власти плоти и невозможности этой власти сопротивляться.
А уже злоба — от демонов. В особенности — лукавая злоба, в которой улыбаются и держат паузу. В которой вынашивают замысел и строят планы. В которой жестокость не порывистая, а осмысленная, санкционированная, идеологическая.
Что еще есть вокруг, что ускользнуло из списка? Кого не назвали? Вот на эту землю, попадающую под описание, и пришел Христос. На развратную от отчаяния землю пришел Сын Девы, не имевший в Себе греха. На поглупевшую землю пришла Премудрость Божия. Туда, где пустота, пришел Тот, в Котором полнота. И поскольку земля из-за демонов стала лукава и жестока, милосердного Христа ждали на земле сети словесных уловок, крики распинателей и плетки солдат претории. Он это знал и все же Он пришел. Не отрекся. Не отказался. Прими благодарный поклон, Спаситель мой и Благодетель.
Мы празднуем Рождество, господа! Рождество, говорю, празднуем, товарищи! Братья и сестры, мадам и месье, Воплощение Сына Божия торжествуем! Нам праздники даны не для воспоминаний о событиях, а для сердечного участия в них — в этих самых празднуемых событиях. По замыслу и в идеале, мы не «вспоминаем» и едим, а соучаствуем и веселимся. И если праздник способен приобщить человека к радости пастухов, слышавших Ангельский хор, и волхвов, принесших дары, то Рождество способно заострить также и ту тоску дохристианского мира, от которой в томлении издыхало человечество. (Не издыхает ли оно вновь, только уже не как ждущее Искупителя, а как отрекшееся от Него, и следовательно более виновное?)
Предпраздничная тоска. Непонятная пустота, день за днем сосущая сердце. Смутное недовольство всем вообще и ничем конкретно. Шуба не греет, покупка не тешит, анекдот не смешит. Новости страшат, разговоры утомляют. Знакомо? Если нет, то чему вы радуетесь в Рождество? Книге нужен переплет и картине — рама. Так для радости нужен печальный контраст, потому что и сама радость это ответ Бога на печаль мира. Конкретный ответ на конкретную печаль. Речь не о личной печали, которая у всех своя, а о печали вселенской, которой дышат все без исключения. И благодать, та, что обрезает не крайнюю плоть, но сердце, делает человека внутренне чувствительным не только к движениям Духа, но и к тонкой печали века сего.
Эта печаль погибающего человечества, печаль мало кем осознанная, но несомненная, свела с Небес Сына Божия. Это Он сжалился на нашу бедность, на наше угасание, на наше бесплодное ползание в пыли. Он ведь с Отцом и Духом не для того нас создал, чтобы мы жили вот так, как живем обычно. Пропасть лежит между тем, какими мы быть должны, и какими стали. И дело нужно было исправить, но не человеческой рукой. Слаба она. Дело нужно было исправить рукой Божественной. Рукой, на первых порах — младенческой. Это и есть Рождество.
Чувствуя странную, нездешнюю радость от того, что Он пришел, мы вполне обязаны обрезанным сердцем чувствовать и вкус той трагедии, которая привела к Воплощению, а затем к Крестному Страданию Иисуса и Его воскресению. Нечувствие радости есть точный диагноз неверия. И излишний праздничный шум это лишь звуковая завеса. Рождество тишины хочет. Тишины и простоты. Тишины, простоты и слез. Слез в тишине и радостного ужаса.
Так много шума из-за замещения одним священником другого священника... На самом деле людям никто не интересен, кроме себя самого. Подавляющему большинству людей.
То, что тяжело о. Алексею Уминскому, то, что о. Андрей Ткачев тоже, мягко говоря, вырван из привычного течения жизни, никого толком не волнует. Копья ломаются о политические мифологемы. Кипят те самые страти, с которыми у православных борьба.
Это шум на периферии. А суть та, что миром правит Бог. И только Бог. Любые шумные несогласия это только Цепь, конечным звеном которой является претензия лично к Господу Богу. Ты, мол, плохо правишь миром. А я знаю, как лучше. В этом назначении, Ты (типа) ошибся. Исправься, пока не поздно. (И прочие бузумные глаголы)
Если кто-то из верующих людей хочет играть в такую игру, я ему не завидую. В это играют только законченые безбожники и "концептуалисты", лично не раскаянные. Верующие принимают все, от насморка до смертельного диагноза, как волю Создавшего нас. Так нужно поступить здесь-сейчас.
Один скажет слова Максима Грека: Благословен Смиривший мя. Другой скажет то же самое или добавит слова Дмитрия Ростовского: Хочеши, да буду в прежнем месте - благословен еси. Хочеши, да буду на месте новом - паки благословен еси.
В общем, по вере все решается, еще и тихо решается.
А без веры - один шум каких-то незарегистрированных партий, внутри которых никому нет дела ни до кого, кроме себя и своей идеологии.
И покруче дела были, да все выровнялось, исправилось и успелось забыться. Так и здесь будет.
Временно живущие на земле, ссорятся друг с другом - кто и где временно сидеть должен. И смех, и грех.
Верующим надо смиренно перекреститься и успокоиться.
Зная, что Христос есть Хлеб, сшедший с небес, что о Матери Его пророчески говорил Соломон, что именно поэтому место Рождества по имени связано с Евхаристией, необходимо к этой самой небесной Пище приступать «со страхом Божиим и верой».
Праздники есть по преимуществу те временные точки, в которых максимальное число верующих людей освящается Таинствами. Полагать смысловую часть праздника в чем бы то ни было кроме Слова Божия, молитвы и участия в Таинствах, есть неразумие, способное окончиться либо полным безверием, либо местным вариантом язычества, либо чем-то еще далеким от воспеваемой правды Божией.
Причащаться надо, есть надо Живой Хлеб, для нас сошедший с неба. Он Сам зовет, Сам служит при Трапезе, «приносит и приносится, приемлет и раздает». Он может разгневаться на пренебрежение к Своему голосу и Своей Жертве. Представьте, что вы накрыли стол на тридцать человек и позвали всех персонально. Все готово, свечи зажжены и запахи от стола дурманят голову. Но никто не пришел! Ни один! Как себя чувствует хозяйка? Не плюнули ли ей в лицо?
Теперь скажите, что же мы делаем в отношении Христа, Который воплотился, вырос по плоти и вошел в полноту человеческого возраста, многократно и многообразно засвидетельствовал Свое Мессианство, пошел на Крест, умер на нем и воскрес из мертвых.
Теперь Он готовит нам раз за разом трапезу с пищей бессмертия, зовет «Примите, ядите», а мы не идем! Что это? Что это за карикатура на христианство с редким причащением у одних по надуманному «благочестию», у других по реальной лени и теплохладности, у третьих по реальным грехам, умножающимся именно из-за удаленности от Чаши!
Христос родился в Доме Хлеба. Он Сам – Хлеб Жизни, и нет никакого христианства и быть не может вне Святой Трапезы, на которой лежит Агнец, за весь мир закланный.
У причастия и у Церкви одно и то же Имя – Тело Христово! Пусть всяк говорит, что хочет, но практику редкого причащения (читай – пренебрежения Самим Христом и Его заповедями) нельзя обосновать никакими доводами. Ни богословием, ни аскетикой, ни текстами отцов. Кроме разве что католической средневековой практики, заползшей в семинарские учебники и в весь наш синодальный период.
Хотящий пить, нуждается в воде, а не в формуле воды, написанной на школьной доске.
Желающий жить должен приступать к Пище бессмертия со страхом и верой, а не просто теоретически что-то знать о Сыне Божием, ставшем Сыном Человеческим.
Если что-то доброе и крепкое в нашей жизни появится, то именно отсюда. Больше неоткуда.
"Пророчества рождаются не на диване" (30.12). Отец Андрей Ткачёв
https://dzen.ru/video/watch/65917216bffa447dc9c426ce
https://youtu.be/r2PhkpxnpiQ
Так что, если хочешь полюбить ближних – удались от них хоть ненадолго.
Начни молиться Богу немножко о себе и о них, и потом возгорится в душе твоей любовь к ближнему и, увидев его, ты обрадуешься, как будто увидел лицо Ангела. Это говорил Исаак Сирин, и сей святой отец абсолютно прав, как и во всем остальном, что вышло из-под его пера.
Будьте теми, кем вы призваны быть! Отец Андрей Ткачёв
dzen.ru/video/watch/659fe3b8752c7409f1fa1a09
https://youtu.be/UKljjI5CYf8
Все хорошее было сделано при Советской власти? Отец Андрей Ткачёв
https://dzen.ru/video/watch/659b037a16f1ad2e39d4ab02
Где искать крестных, если среди близких и друзей нет достойных кандидатов? Отец Андрей Ткачёв
dzen.ru/video/watch/659b03d8c8a9ac3755b0a950
Я хотел бы вам рассказать одну историю, которую я недавно прочёл. Дело происходило во времена митрополита Филарета Дроздова. Митрополиту представили трёх кандидатов из Троице-Сергиевой Лавры на собеседование на соискание священной степени иеродьякона.
То есть это были монахи лавры, которых нашли в перспективе достойными, чтобы стать иеродьяконами.
Обычно экзамены - это прочитать какие-то молитвы, диалоги из Евхаристии, а митрополит Филарет задал им вопрос – чем мы спасаемся?
Первый говорит – мы спасаемся, Владыко, вашими святыми молитвами. Такое в духе лизоблюдства. Митрополит ответил очень просто – дурак ты и больше ничего.
Второй говорит – мы спасаемся смирением. Митрополит говорит – уже теплее. Я тогда отошлю тебя на пару лет на кухню общую, ты там котлы помоешь, картошку почистишь и посмотрим, как ты смиришься.
Третий говорит – мы спасаемся святой кровью Христовой. Вот этого человека Митрополит нашёл достойным и возвёл его в иеродьяконы.
Мне кажется это очень важная история, потому что здесь как на ладони видны внутренние страты церковного человечества.
Первые – это лизоблюды, такие человекоугодники, которые такие – «Ах, Владыченька, чего изволите?».
Мне рассказывали, как архиерей, когда приехал в один приход и там священник на вопрос «Как живёте?», ответил – «Вашими молитвами», то архиерей сказал ему честно –«Если бы ты жил моими молитвами, то ты бы уже умер, потому что я за тебя не молюсь».
Это невыносимое лизоблюдство церковное, гнусность.
Поэтому Филарет и сказал такому, что дурак ты и больше ничего.
Второй сказал правильно, но что такое смирение, как смиряться?
Если я покорился какому-то событию, но внутри я с ним не согласен, то значит я не смирился.
Если я порабощён какими-то болезнями, это не значит, что я смирился. Смирился – это когда у меня мир, я с миром всё принимаю, у меня всё хорошо, что Бог не дал я со всем согласен. Отгонишь меня, Господи, от лица Твоего – Слава Тебе, примешь меня к Себе - сто раз Слава Тебе.
А вот третий ответил правильно. Чем реально спасается человек? «Пейте из нея все; ибо сие есть кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов».
Кровь Христова – цена нашего спасения.
Цена души человеческой – это цена крови Христовой.
То есть бесценна, потому что высока плата за неё.
И мы спасаемся страданием Голгофским, пролитой кровью и нашей верой в кровь Христову.
И желанием этой кровью омыться и очиститься – это великая цена нашего спасения.
Примите эту историю себе в память, братья и сестры, и не будьте подхалимами и лизоблюдами, а также ложно смиренными, говорящими, что вы смиренны, но не знающими, что это такое. Надейтесь на кровь Христову и на висящего праведника, который искупает нас от клятвы закона.
Это наше спасение.
Христос сошел с Небес от любви к человеку. И на Крест взошел от любви к нам.
Церковь, совершающая Литургию, любит своего Господа.
Выражением любви к Богу является и всякая молитва верующего человека.
Если же мы часто говорим о Божественной любви, только о ней, сразу о ней и ни о чем больше, то нам придется удивиться.
Мы увидим, что нас либо не слушают, либо слушают, но не понимают.
И даже если понимают, то ничем на практике это понимание не доказывают.
Так и есть. Это оттого, что мы сразу полезли в горы, пренебрегши множеством важных открытий, совершаемых здесь, на земле.
Мы решились сразу собрать урожай винограда, не умея ухаживать за лозой – окапывать, обрезать и прочее.
А ведь даже само слово «любовь» не должно звучать слишком часто. От частого употребления в нашем колючем мире это слово обесценивается и начинает раздражать.
Так раздражает жаждущих людей слово «вода», когда самой воды нет. И нам стоит смиренно поработать над тем, чтобы практически понять слова Иоанна Богослова: «Братья, будем любить не словом и языком, но делом и истиною».
У Григория Богослова, по мотивам проповеди которого построен Рождественский праздничный канон, есть такие слова:
Христос раждается, славите! Христос с Небес, срящите (то есть «встречайте»)! Христос на земле – возноситеся! Пойте Господеви вся земля!
На основании этих простых слов есть рождественское приветствие: «Христос рождается!» или «Христос родился!».
А в ответ принято отвечать: «Славьте Его!» или «Славим Его!».
Или даже «Слава Христу, родившемуся от Девы Марии!».
Ответ в разных регионах может быть разным, но он должен быть в духе нашей с вами веры.
Ведь что такое «родился Христос»? Это самые драгоценные слова, которые ждали услышать многие люди всю жизнь и всю историю ветхозаветного мира. По крайней мере, праведники.
То есть еврейские праведники умирали в великой печали, потому что не видали глазами своими Христа. И такой радости удостоился праведный старец Симеон Богоприимец, которому Сам Господь дал знать через Своего Ангела: «Ты не умрёшь, пока сам не увидишь Христа». И он увидел Его, Богомладенца, в Иерусалимском храме, взял на руки, благословил и пропел трогательную песню: «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыка».
А до этого многие праведники умирали, спрашивая: ну что там, что там? А им отвечали: нет, нет, не родился ещё, и они с печалью отдавали Богу свою душу.
И если бы они услышали слова «Христос родился! Родился Христос!»,
то вскочили бы со смертного одра и возрадовались так, как никто до них не радовался тысячи лет.
То есть люди ждали, ждали, а Он всё не шёл, не шёл и не шёл. И, наконец, пришёл. Родился Христос. Как и предвещали пророки.
И Спаситель к нам явился,
Знал, что мир лежит во зле.
По смирению родился
Царь Небесный на земле.
Думайте о Господе, братья и сестры! Думайте о Христе, потому что Христос постоянно думает обо всех вас!
Христу больше не о ком думать, только о людях, которые любят Его.
Поэтому думайте о Нём, ибо Он переживает о вас. «Христос рождается!» - говорим словами Григория Богослова. И отвечаем: «Славьте Его!».
Ужас прогоняет тоску и приносит смысл. Ибо если и есть что-то подлинно ужасное (в смысле не бытовом, но библейском), то это Истина, завитая в пеленки, которую вдруг распеленали.
Говорить можно много, и если разговорился, то уже и хочется. Но надо ли? Что скажет человек, когда Ангелы поют, да и не в одиночку, но хором! Такое привычное, но совершенно неизвестное празднование. Морозное, елочное, в шарах и лентах, измучившее приближением, оглушающее приходом.
Рождество пришло. Пришло Рождество. Пришло...
Обращение к прихожанам. Отец Андрей Ткачёв
dzen.ru/video/watch/6599645b92a5031d8220497b
https://youtu.be/VD5of9QfbP8
Нас поймала радость Рождественского сочельника — отец Андрей Ткачёв
https://youtu.be/cRnDBHXm9-k
Священная география способна учить не меньше, чем буквы Священного Писания. Иордан впадает в Геннисаретское озеро и вытекает из него. Озеро кипит жизнью. Затем Иордан впадает в Мертвое море и никуда не вытекает. Море мертво. Урок лежит, как на ладони: принимаешь и отдаешь – живешь; принимаешь и не отдаешь – ты труп.
Или еще.
Колена Гада и Рувима не захотели переходить через Иордан, потому что, говорили они Моисею: «земля годная для стад, а у рабов твоих есть стада» (Числ. 32:4)
Моисей усмотрел в этом эгоизм и встревожился, как бы несвоевременная забота о стадах не развратила весь Израиль и не помешала перейти через Иордан для овладения землей. «Отродьем грешников» назвал он Гада и Рувима. Но те настояли на своем, и хотя пошли воевать впереди остальных, землю перед Иорданом оставили за собой. Гляньте в библейский атлас. Там на западном берегу Иордана – Гад, Рувим, Манассия и Дан. Плата за тревогу о скотине и пастбищах пришла позже. Эти колена раньше прочих подверглись нападениям, плену и ассимиляции. Память о них звучит в чтении о свиньях страны Гадаринской. Жители, разводившие свиней, тоже просили Христа уйти от них, дабы не терпеть материального урона. Урок тоже на поверхности. Есть время думать о себе, а есть время, когда нужно думать об общем деле. Вот казаки наши, к примеру, тем храбрее воевали, чем ближе к дому находились. С удалением от родных полей и стад заметно улетучивалось всякое желание сражаться. Это особенно проявилось в Гражданскую. Результат – уничтожение казачества, как класса.
Вся география Святой земли смешана с уроками истории и пропитана назиданием. И если про Манассию или про Капернаум каждый знать не обязан, то Вифлеем должен быть известен всем. Имя этого города, в окрестностях которого земля дала временный приют Богоматери с Младенцем, тоже содержит назидание.
Этот город, имя которого по-еврейски звучит как Бейт-Лехем, в переводе именуется «Дом хлеба». Совершенно не случайно Тот, Кто говорил о Себе, что Он – хлеб жизни, родился в окрестностях этого города. Не поленимся открыть 6-ю главу Евангелия от Иоанна, чтобы прочесть вновь эти слова о Небесном хлебе.
- Хлеб, сходящий с небес, таков, что ядущий его не умрет. Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий сей хлеб будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира.
- Если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни.
- Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во мне, и Я в нем.
Есть пророческие речи, специфически темные по причине высоты предмета речи, в которых говорится и о Матери Христа. Толкователи Песни Песней усматривают пророчество о Богородице в следующих словах: «Живот твой – круглая чаша, в которой не истощается ароматное вино; чрево твое – ворох пшеницы, обставленный лилиями» (Песнь Песн. 7:3)Песнь Песней нельзя было читать людям, не достигшим 30-ти лет. Это при том, что каждый мальчик закалял ум и воспитывал душу в чтении Писаний с 12 или 13-ти лет. То есть через 17 лет занятий он мог лишь дорасти вслед за зрелостью возраста до зрелости рассуждения и умозрения. Нам бы так же упражняться в изучении Писаний. Множество бед растаяли бы, как первый снег.
Так вот, «неистощимая чаша ароматного вина», это указание на Евхаристию. И не зря одна из икон называется Неупиваемая Чаша. А «ворох пшеницы», это – все тот же Хлеб, имеющий родиться из чистого лона, на чью чистоту указывают «лилии», окружающие пшеницу. Христос – Свет (Ин. 8:12), то Мать Его – Матерь Света (Богородицу и Матерь Света в песнех возвеличим) Если же Христос – Хлеб, то Она – Матерь Хлеба жизни. Родить Ей Христа подобает нигде более, как только в Доме Хлеба, в Вифлееме.
Все это, несомненно, урок, но этого мало. Любое знание нужно стремиться перевести из области теоретической в область практическую. Знание, не оправданное деятельностью – по Исааку Сирину – есть залог стыда.
Рождественский сочельник — завершение нашего пути к Рождеству Христову, пути, который продолжался весь Рождественский пост.
На́вечерие Рождества Христова в Русской Православной Церкви начинается с чтения Царских часов.
Примечание. Поскольку навечерие Рождества Христова в текущем году приходится на субботу, совершение царских часов с Рождественского сочельника переносится на пятницу. (см. Типикон, 24 декабря, 1-е «зри»; 25 декабря, 2-е «зри»).
Надо заметить, что Царские часы совершаются три раза в год: в Рождественский сочельник, Крещенский сочельник и утром в Великую пятницу.
Царскими их называются потому, что в Византии на этом богослужении присутствовал император:
Перед особым кивотом со святой иконой Рождества Христова ставится аналой, на котором полагается Святое Евангелие. Духовенство в священных облачениях, причт и чины Двора располагаются здесь же в ожидании царя. Появление его приветствуется многолетием. Царь целует святые иконы и становится подле трона. После этого начинается пение часов… Прочитавши тропарь, канонарх произносит: “Многолетно сотворит Бог богонареченное, боговенчанное и богособлюдаемое, державное и святое царство твое (или – ваше) на многа лета”.
Сейчас во многих храмах на аналое устанавливают вертеп из еловых веток и цветов, который, как стены пещеры, осеняет икону Рождества Христова. Перед этим вертепом священники в белых ризах, со свечами – почти как ангелы со звездами – читают пророчества о Рождении Спасителя.
Эти богослужения образно, ярко показывают смысл и значение Рождества Христова, готовят всех нас ко встрече с Новорожденным Спасителем.