2096
Стихи, притчи, картинки и многое другое. ✅Наши проекты: @unbattito @lampada9 @UkrainianSongs9
необычайный ПЕРЕХОД ЧЕРЕЗ РЕКУ
ТАИЛАНД: БРАТ ХО
Брат Хо был болен, у него была горячка, когда он и его друг вступили в ледяные воды реки Меконг.
Хо и его друг изучали Библию в подпольной библейской школе в Лаосе, но на их школу напали солдаты коммунистического режима. Им с трудом удалось убежать и остаться в живых. Братья направились в Таиланд. Они не могли даже попрощаться со своими семьями, потому что члены их семей не были христианами и могли донести на их полиции. Поэтому они молча помолились и вошли в холодную мутную реку, взяв с собой лишь наиболее драгоценный груз – завернутые в целлофан Библии. Остальные свои вещи они оставили на берегу.
Хо мысленно молился: «Господи, по крайней мере, если мы умрём, они будут
знать, что мы христиане, и есть надежда, что они прочтут одну из этих Библий».
На половине пути через реку друг Хо, в отчаянии, опустил пакет с Библиями в
воду, чтобы плыть, опираясь на него. Внезапный всплеск привлёк внимание пограничников на ближней вышке, и они осветили реку прожектором. Свет отразился от целлофана, в который были завёрнуты Библии, и пограничники успокоились, решив, что это рыба блеснула в свете луны.
В своем спасении эти миссионеры полагались не просто на книги в кожаных
переплетах. Они полагались на Бога. И всё же то, как они переплывали ночью реку, точно передает ту роль, которую Библия должна играть в нашей жизни.
Мы должны полагаться на Слово Божье так, словно от этого зависит сама наша жизнь. Вряд ли мы когда-либо окажемся в ситуации, когда эта истина буквально превратится в реальность. Однако мы не должны забывать об этом
примере. Чтобы сохранить свою жизнь, мы должны неуклонно придерживаться
обетований, данных Богом в Писании. Когда мы окажемся в беде, мы не сможем сами проплыть достаточно далеко, чтобы уйти от беды. Мы должны «опираться» на Слово Божье, иначе утонем.
Необычайное ПЕНИЕ
СЕВЕРНАЯ КОРЕЯ: СУНН ОК ЛИ
«Я никогда не знала, о чём поют эти заключённые, пока не стала христианкой».
Сунн Ок Ли отбывала заключение в Северной Корее с 1987 по 1992 г. Однако она стала христианкой только после того, как бежала в Южную Корею. Когда она приняла Христа, на неё нахлынули воспоминания об увиденном и услышанном в тюрьме.
Это были простые вещи. Например, христиане, поющие в день приведения в
действие своего смертного приговора. В то время она не понимала этого и думала, что они сошли с ума. Ей не разрешали разговаривать с другими, поэтому у неё никогда не было возможности поговорить с христианами. Правда, она запомнила слово: «Аминь».
«Когда я была там, то ни разу не видела, чтобы христианин отрёкся от своей веры. Ни разу. Когда христиане молчали, офицеры приходили в бешенство и били их. В то время я не могла понять, почему они рискуют жизнью, когда могли просто сказать «Я не верю» и сделать то, что хотели офицеры. Я видела, что, когда избиения усиливались, они пели гимны. Офицеры называли их сумасшедшими и отводили их в комнату «электрошокотерапии». Ни разу
я не видела, чтобы кто-то возвращался оттуда живым».
Ей особенно запомнилось пение. Возможно, именно пение этих мучеников
посеяло в её душе семя и привело её ко Христу.
Интересующиеся христианством сосредоточивают своё внимание на верующих, чтобы оценить для себя истинность их веры. Они наблюдают. Они
следят. Они запоминают. Всякий раз, когда христиане проходят через испытание, эти молчаливые наблюдатели надеются, что верующие падут. Наблюдающие хотят уверить себя в том, что христиане такие же люди, как и
все остальные. Однако когда христиане на протяжении всех бед продолжают
улыбаться, это ставит наблюдающих в тупик. Когда христиане вместо того, чтобы плакать, хлопают в ладоши, это поражает их. Когда последователи Христа поют посреди несчастья, их притягивает это нечто необъяснимое.
Если сейчас вы в трудной ситуации, у вас есть беспрецедентная возможность
свидетельствовать о Христе. Молитесь о том, чтобы ваш пример радости вдохновил других.
Необычайная ДОСТАТОЧНОСТЬ
НИГЕРИЯ: РОЗА
«Быстрей, полезайте в шкаф. И ни звука, пока я не скажу. Поняли?» Двое детей Розы дошкольного возраста испуганно ответили: «Да, мамочка». Женщина заперла дверь и поспешила в школу, где училась её дочь, молясь, чтобы не оказалось поздно.
После провозглашения нигерийским правительством исламского закона шариата, в стране начали происходить акты насилия против христиан, потому что они противились шариату. Старшая дочь Розы училась в школе, и Роза была уверена, что там она не будет в безопасности. Приехав в школу,
женщина узнала, что её дочь с целью безопасности отвезли на военную базу. Наконец Роза нашла дочь, и они вернулись домой, где двое младших детей ожидали их в шкафу.
На следующий день муж Розы отправился на христианское собрание. Это был
последний раз, когда она видела его. Во время беспорядков мусульманами было разрушено 260 церквей, более 460 христиан было убито.
После смерти мужа Роза находила успокоение в Книге Деяния святых апостолов. Она говорила: «Тот же Бог, допустивший избиение Стефана камнями, также допустил побег Петра из темницы. Бог никогда не оставляет нас и благодать Его достаточна». Сегодня Роза продолжает трудиться
в той же церкви, где её мученически погибший муж был пастором, и воспитывает троих детей.
Говорят, что Бог никогда не ведет нас туда, где Его благодать не сможет хранить нас. Мы должны понимать, что иногда в Его планы не входит наше чудесное избавление от болезни, смерти или спасение во времена преследований. И всё же Его благодати достаточно, и Он не оставляет нас. Мы должны полагаться на Бога и верить, что Он не ведёт нас к месту служения или работы без достаточной меры благодати, необходимой для того, чтобы выполнить свою задачу. Иногда Его замысел состоит в том, чтобы провести нас через испытание, а не спасти нас от него.
Достигли ли вы того момента, когда готовы полностью положиться на Него?
Скорее всего, вы не скажете, что благодать Бога – это всё, что вам нужно, до
тех пор, пока у вас ничего не останется, кроме неё.
Он учил меня сам, давал читать книги и ни разу не отпустил домой голодным.
А ближе к вечеру я шёл его племяннику помогать. Работа несложная: пересчитать товар, что после продажи остался. Коробки с печеньем, конфеты – да не простые – из-за границы.
Такую работу хозяин мог доверить только тому, в ком был абсолютно уверен – меня он за все это время ни разу не проверял.
Сергей Аркадьич рассказывал:
– Мы из купеческого сословия. Отец сам торговал, да нам дело свое завещал. А знаешь, на чём я разбогател? На честности! Слово дал – значит – держи. В купечестве это главное!
Лучшего напутствия в жизнь я не слыхал.
Лет через пять начал я хозяина подменять.
А потом мы с ним ещё один магазин открыли – там я и заведовал.
Ко мне разные люди приходили, а я всё ту ватрушку вспоминал и сам себе удивлялся:
«Это ж надо, такой голодный был, а не съел.
Может быть, случайно ошибся тогда Пётр – сгоряча лишнюю ватрушку положил? Кто знает?..
Хотя, может, и не случайно… А так и надо было…»
Елена Черкашина
Никогда не знал, что маленькая ватрушка может так изменить мою жизнь.
Ведь, что это – ватрушка?
Всего лишь булочка, начинённая творогом.
А вот – изменила…
Всё началось с той ночи, когда я, голодный двенадцатилетний мальчишка, брёл по улицам города. Отец выгнал меня – опять не угодил.
Да, как угодить-то, когда в семье, кроме меня, шесть братьев и сестёр, а живем мы в подвале, в крохотной комнате. В такой тесноте, что либо ты кого-то заденешь, либо кто-то заденет тебя.
Павлушка засмотрелся, случайно тронул горячий уголёк, выпавший из печки, пальцы обжёг.
А досталось мне - старший следить должен.
Не уследил – твоя вина.
Отец рассердился и выгнал.
«Иди, – говорит. – И не возвращайся, если глаз не имеешь».
Мать как раз картошку варила, посмотрела на меня огорчённо, но с отцом спорить не стала, только качнула головой:
– Иди, сынок, после вернёшься, когда отец остынет.
Отец-то остынет, да только ужина мне не видать…
Город погрузился во тьму. Я шёл торопливо, глотая злость и обиду, и не заметил, как оказался за чертой рабочих кварталов. Немного поднялся и оказался там, где редко бывал – среди особняков богачей.
Высокие, просторные, в обрамлении аккуратно подстриженных кустов, они манили теплом и светом.
Я замер и долго стоял, глядя на окна, на желтые огни, на красивые шторы.
«Такого в наших лачугах не встретишь! – думалось мне. – И картошку здесь на ужин, конечно же, не варят».
А что варят? Хотел бы я знать!
Подстрекаемый любопытством, я протиснулся в узкий проём железной решетки и оказался в саду.
Из дома слышалась музыка, обрывки голосов, кто-то бил по клавишам рояля.
А потом потянуло съедобным, и я, мучительно преодолевая спазмы в животе, направился прямо по запаху. Обогнул особняк, привстал на цыпочки и увидел раскрытое окно, на подоконнике которого стояло целое блюдо ватрушек.
Резкий запах свежеиспеченного теста ударил в голову. Мне пришлось стиснуть зубы, чтобы удержаться, потому что рука так и потянулась к этим волшебным ватрушкам.
«Взять, попробовать хоть одну!»
Но я не посмел, а только присел на траву и любовался.
Наверное, я замечтался, глядя на золотые бока ватрушек, потому что не услышал шагов.
Кто-то незаметно приблизился и вдруг резко и злобно вонзил свои острые пальцы в моё плечо.
– Ах ты, поганец! Что ты тут делаешь? Воровать пришел?
– Пустите, пустите, – взмолился я, извиваясь в руках слуги. – Не хотел я красть, просто смотрел!
– Да уж, смотрел! Знаем мы ваших…
И тут же громко закричал:
– Сергей Аркадьич! Сергей Аркадьич!
На высокий балкон вышел мужчина и, глядя сверху, спросил:
– Чего шумишь, Пётр?
– Вора поймал!
– Я не вор, – слабо защищался я. – Просто смотрел!
Барин спустился во двор и остановился рядом со мной, едва заметно усмехаясь и разглядывая.
– И что ж он украл? – спросил.
– Вроде пока ничего. На ватрушки смотрел.
– Только смотрел? И ни одну не попробовал?
Я дернулся, освобождая плечо:
– Не крал и никогда не буду!
– Вот как! А зачем тогда в чужой сад залез?
– И правда, зачем?
– Не знаю…
Как видно, Сергей Аркадьич не хотел меня обижать, а когда женский голос позвал: «Серёжа, что ж ты гостей-то бросил?», то улыбнулся открыто:
– Отпусти его, Пётр, да пирогов дай на дорогу. За честность награда положена.
Пётр удивился:
– Пирогов на дорогу?
– Конечно. Сколько вас в семье? – обратился ко мне барин.
– Девять, – отозвался я хмуро.
– Вот и дай ему девять.
Пётр отступил, на его лице чётко читалось разочарование. Не такого конца он хотел! Но спорить не стал, а потянулся и достал с подоконника блюдо.
– Две, три, четыре… – отсчитывал он.
А я не верил тому, что происходит, и всё думал:
«Смеются господа. Сейчас… как стеганут плеткой!
Да только ошибся я.
Пётр, послушный слуга оказался, выложил ватрушки в чистое полотенце и подал мне:
– Неси.
А барин опять улыбнулся:
- Я бросаю незнакомую мне доселе женщину, задумавшую бросить беспомощную мать, которая по воле случая оказалась в страшной беде. – Степан тоже сел на табурет напротив жены. - Понимаешь, Рита, я всё могу тебе простить – слабость, грубость, равнодушие, даже нелюбовь. Но способность совершить предательство по отношению к самому родному человеку… Нет... Простить это - выше моих сил…
- Это же не предательство. - В глазах Маргариты заблестели слёзы. – Это бессилие… Это страшная усталость… Это боязнь сойти с ума…
- И снова - нет. – замотал головой. – Ты врёшь сама себе. Ты просто хочешь облегчить свою жизнь за счёт жизни другого человека. Если ты это сделаешь с собственной матерью, значит, ты это когда-нибудь сможешь сделать и со мной, и даже с любым из наших детей… Зачем мне ждать этого момента? Лучше уйти раньше...
- Ты что говоришь? – Маргарита вдруг потемнела лицом. – Причём здесь ты и наши дети?
- Притом. Если ты устала, возьми отпуск и уезжай на море. Я тебе слова не скажу. Я ведь понимаю, что силы у человека иногда оказываются на пределе. Но эти силы имеют способность восстанавливаться. А человечность в человеке - она или есть - или её нет. Нельзя восстановить то, чего никогда не было. Это я так думаю. И доверять свою мать чужим людям, которые в ней будут видеть только лишь умалишённую… Моё сердце уже сейчас готово разорваться от стыда...
- И что же мне делать? – опустошённым голосом спросила Маргарита. - Опять терпеть?
- Что делать? Достань из своих шкафов обычный чайник, и сделай матери чай… Она, кажется, очень хотела чаю…
(с) Алексей Анисимов
Оставь себя в покое. Хотя бы на какое-то время. Ходи пешком, смотри по сторонам или под ноги. Слушай шум деревьев, пение птиц, тишину. Создай себе пространство для восстановления. Хватит ковыряться в своих ранах.
Забинтуй их или заклей пластырем и молчи. Дыши. Спи. Гладь кота. Или гладь белье. Завари себе чай. Прими ванну. Прекрати себя все время совершенствовать. Все с тобой в порядке. Все уже достаточно хорошо. Просто останови эту гонку за идеалом. Прояви к себе сострадание.
Займись творчеством. Напиши письмо. Пересади цветы. Нарисуй цветы. Сделай коллаж. Сшей лоскутное одеяло. Свяжи на осень теплые носки. Спой песню. Наведи порядок в шкафу... Неважно, как, но переключись на другие дела.
И ты увидишь, что внутри достаточно места для любой тебя. Для несовершенной тебя. Для разбитой тебя. Для освобожденной тебя. Для тебя живой.
Просто оставь себя в покое. Хотя бы на какое-то время.
Оля Майер
Помню когда мне было лет восемь, у меня была подружка во дворе. Ангел просто! Спокойная такая, добрая. Ни на кого не обижалась, не злилась, не плела интриг. И вот однажды я у нее спросила почему она такая добрая. То, что она мне тогда рассказала вызвало смех, а сейчас понимаю, что уже тогда она была маленькой мудрой женщиной.
Когда ей становилось грустно, она залезала к папе на коленки и плакала. Рассказывала ему все свои обиды, а он собирал их в мешочек и выкидывал. Поэтому у неё их не оставалось. Как всё просто!
Мы же собираем здоровенный мешок боли и таскаем повсюду с собой. В метро, на работу, домой, в магазинные очереди. Отсюда и берутся противные визжащие тётки. Потому что мешочек вовремя не отдали мужчине, а решили быть самакалками. Вот и бесятся от своей же глупости.
Не хотите папе, мужу, брату или священнику отдать, отдайте Богу. Он большой, справится. Примет даже два, три, сто мешков. Не переживайте ;)
Автор: Татьяна Румянцева
Когда-то муж преподал мне бесценный урок.
Я сперва его не поняла и надула губы. Посчитала толстокожим и упрямым ослом, ничего не смыслящим в семейной жизни. И только спустя время осознала, насколько он был прав...
Мы поженились далеко не юными: ему исполнилось 42 года, мне – 36 лет. Оба – состоявшиеся, реализованные и имеющие на всё свою точку зрения. Первое время пребывали в эйфории, а потом незаметно, чересчур увлёкшись новым статусом и обустройством семейного гнёздышка, я стала совершать одну глупость за другой. Забросила степ-аэробику и курсы английского языка в пользу выпечки малиновых кексов и чистки ковров. Звонила ему на работу и интересовалась продажей сегментных шаровых кранов серии Flow-Tek S-19. Шила лоскутные покрывала, собирала на службу "тормозки" и утюжила простыни с двух сторон. Вырезала фетровых зайцев и закатывала лечо. Освоила декупаж и соление скумбрии. Похудела, издёргалась, пытаясь стать идеальной хозяйкой, и загнала себя в состояние жертвы.
Тот день помню, как сейчас. Наступила первая суббота ноября, зарядил дождь, смахивающий на серо-зелёный чай, и на кухне с самого утра горел свет. Он пил молоко и с раздражением наблюдал, как нарезаю сыр, холодную телятину и помидоры. Трижды повторил, что будет только молоко и никаких сэндвичей. Я кудахтала и мыла разделочную доску..
Наконец-то, не выдержал:
– Послушай, мне.. не нужно служить, подавать обеды из пяти блюд, стерилизовать чашки и унитаз. Мы – не рабы друг другу, и я – не вся твоя жизнь, а всего лишь часть. По счастливой случайности, мы встретились, влюбились и нашли общий знаменатель. Точку стыковки. Место, в котором хорошо вдвоём. Все остальное – это личное. Так что, не пытайся в меня врасти и не ставь мои интересы во главе угла. Не нужно быть лучше или хуже, просто оставайся собой – той, которую полюбил: лёгкой, полной задора и драйва. А ты сейчас растворяешься во мне и уходишь в тень...
Он швырнул стакан в раковину и отправился в спортзал. Я осталась посреди развороченной кухни, пытаясь переварить сказанное. Усилием воли проглотила набежавшие слёзы, выбросила слоёное тесто, оставила в покое сотейники и запихнула в чемоданы декоративные подушки. Умылась, позвонила учительнице английского и открыла файл с незаконченным рассказом.
С тех пор я – не хозяйка, не мастерица по коклюшным кружевам и не менеджер по продажам шаровых кранов. Не служу, не пытаюсь угодить и ничего не доказываю.
С тех пор я – просто я...
© Ирина Говоруха
Жить в прихожей своей жизни..., это к сожалению возможно для многих..
Один известный актёр рассказывал, как на заре своей славы поехал на одни из своих первых гастролей.
Заграница. Отель. Ночной портье протягивает ключ от номера. Он поднимается, открывает. Комнатка крохотная: кровать, шкаф, ванная.
Актёру кажется, что всё прекрасно: вчерашний студент, он ещё не ощущает себя звездой.
Вещей у него тоже почти нет.… Поэтому всё в порядке. Одно плохо: окон нет. Ну ничего.
Гастроли длились неделю. Всю неделю он уходил рано и возвращался поздно. Каждый раз персонал отеля смотрел на него с интересом. "Я бы сказал ошарашенно", - говорит актёр.
В день выезда он позвал в номер портье и горничную - чтобы они приняли номер, проверили, что он не украл вешалок и тапочки. Они постучали, улыбнулись, вошли.
А дальше произошло удивительное: портье открыл дверцы шкафа и... вошел в него.
Оказалось, что всю неделю актер прожил в прихожей огромного люксового номера с панорамными окнами. И не знал! Ему и в голову не могло прийти, что он достоин чего-то большего, чем эта прихожая. Он спал на узенькой кушетке, предназначенной для переодевания обуви, а два своих свитера даже не вешал в шкаф. Зачем? Они же не мнутся.
Актёр рассказывал, как он сел и засмеялся. А потом заплакал. Он жалел упущенную возможность жить с комфортом, и смеялся над своими ожиданиями. Он не знал, что заслуживает большего.Он не знал, что надо всегда хотеть больше, чем дает судьба.
Я когда услышала эту историю, подумала о том, сколько из нас живет в прихожей жизни, и даже не подозревает, что рядом, вот тут, за дверцами - целый мир, целая Нарния, огромные панорамные окна.
Мы не ищем, не открываем дверцы, мы заранее соглашаемся с тем, что есть.
Мы не гребём , мы ждём, когда нас прибьёт к берегу, чтобы сказать: о, я туда и хотел! А точно туда?
Мы не знаем, что хотим на самом деле. И не пробуем искать. Пассивно плывем, принимая дары судьбы.
А ведь можно грести к мечте, можно надувать паруса и ловить попутный ветер.
Можно будучи благодарными за то, что есть, все равно искать свое "ещё".
Жизнь - это квест. Чтобы найти ответы , надо открыть все двери. Ключ непременно ждет вас за одной из них. И это будет ключ от какой -то следующей дверцы. Которую еще предстоит найти..
А за дверьми, которые мы порой боимся раскрыть, находится красота 🙂
Ольга Савельева
Тот чуть улыбнулся, приобнял внука, который на нем повис.
— Дедушка! А давай, ты всем расскажешь, как ты летал? Мой дедушка герой! Вот! Ты же расскажешь, деда? — с гордостью вскинул подбородок Глеб.
— Чего не рассказать, расскажу. Вечером выходите, — с этими словами, чуть отстранив внука, дедушка пошел в сторону девочки Саши.
Подошел, погладил девочку по плечу. Наградой была ее улыбка. Потом она тоже погладила старика по руке. Тот вынул из кармана шоколадку, отдал девочке и не оборачиваясь, пошел к подъезду.
— Деда, подожди! Дедушка, постой, я с тобой! — кричa, побежал за дедом Глеб.
Дома суетливо накрывали на стол. Сын-бизнесмен, для которого приезд отца стал сюрпризом, гордо показывал тому недавно сделанный шикарный ремонт. Внук демонстрировал новый велосипед и айфон. Невестка поправляла прическу, сияя новыми сережками.
— А теперь объясните мне, дорогие люди, кого вы вырастили? Почему ко мне в деревню приезжал еще летом милый и добрый мальчик? И что за чудовище я увидел сейчас? Сядь, Глеб. Я гордился тобой. Ты моя плоть и крoвь, мой любимый внук. Что же ты деда так расстроил? Как ты мог такое сделать? Что же ты творишь, мой мальчик? — старик стал расстегивать пуговицы, держась за ceрдце.
— Папа! Тебе плохо? Воды, может. Что ты натворил, Глеб? Как ты мог дедушку расстроить? — повысил голос отец мальчика.
— Но я… Ничего не сделал. Папа, правда. Я люблю деда, я бы никогда… — начал оправдываться мальчик, но старик его перебил.
— Ты был главным зачинщиком. Я все видел своими собственными глазами. Вы обижали беззащитную девочку во дворе, — сдвинул брови дедушка.
— А-а-а. Так это Саша. Она другая. Ты же сам заметил. Мы с ней не играем, — облегченно выдохнул Глеб, думая, что дед его поддержит и этот неприятный разговор закончится.
— Я ничего не заметил! Другая? А какая это она другая? Она человек, две руки, две ноги. Добрая. Чем она от тебя, мои милый, отличается? — покачал головой дедушка.
— Ну она же это… дaуниха, — усмехнулся мальчик.
— Замолчи сейчас же! И чтобы я никогда больше от тебя этого не слышал. Все ему покупаете, да, сынок? Ни в чем внук не нуждается, молодцы! А то, что он становится жестоким, вас не беспокоит? — произнес пожилой мужчина.
— Но папа, — начал его сын.
— Не папкай! — оборвал тот.
И продолжил:
— Не думал, что когда-нибудь это скажу, но видимо, придется. Иначе поздно будет. А ты знаешь, дорогой мой внук, что у тебя был брат? Старший брат. И его, как и эту девочку, звали Саша. И он был такой же, как она. Только вот его не стало в два годика. Так что считай, ты не в нее шишки бросал. А в своего брата, внучок. И запомни. Если еще раз сделаешь подобное, ко мне не приезжай. Мне будет трудно без тебя, я очень тебя люблю, но я хочу гордиться своим внуком, а не стесняться его! — и резко поднявшись, дедушка вышел из-за стола.
По щекам мальчика текли слезы. Обмахивалась полотенцем его мать. Сидел, уронив голову на руки, отец.
— Это правда? Что дед сказал про брата, правда? — крикнул мальчик.
— Правда. Прости, сынок, что не сказали. Прости, родной, — отец пробовал его обнять, но мальчик увернулся и убежал в свою комнату.
Прошло несколько часов. Дедушка стоял на балконе с неизменной трубкой. Рядом с сыном. Они переговаривались. Внук так и не вышел из комнаты.
-Думаешь, я не прав? Прости, сынок, если так. Но иначе я не могу. Это против совести. Хочешь, прямо сейчас уеду, — ответил старик.
— Да что ты, пап. Это ты прости. Не доглядели. Ты же знаешь, дела, то, се. Дома-то они все хорошие. Я видел эту девочку во дворе. Бабушка ее воспитывает, мужики сказали. Совсем старенькая. Поди, тяжело живется-то. Надо помочь им, — ответил мужчина отцу.
А тот с благодарностью сжал его руку.
Вдруг они увидели девочку Сашу. Та качалась на качели. Неподалеку, переговариваясь, кучковались ребята. Хлопнула дверь.
— Где Глеб? — выбежал в коридор отец мальчика.
— Ушел… гулять, вроде, — прошептала его жена.
Говорят, Диоген был очень горд своей бедностью, тем, что живёт в бочке, что ему ничего не нужно. Как-то раз он пришёл к Сократу, который, напротив, ни в чём себе не отказывал, и сказал:
— Стоя на твоих дорогих коврах в лохмотьях, я попираю твою гордыню.
— Да, — ответил Сократ, — своей гордыней.
Живопись: Жан-Леон Жером, "Диоген" (1860)
Кто-то написал мне в личных СМС: "С вашей внешностью быть одинокой - это стыдно." Да нет, дорогие мои! Быть незамужней точно не стыдно!Стыдно быть любовницей, зная, что мужчина никогда не уйдет из своей семьи...Стыдно предлагать и продавать себя, как дешевый товар, выкладывая откровенные фото на общее обозрение. А сколько мы такого видим в соцсетях!.. Стыдно терять гордость и самоуважение, лезть вон из кожи, чтобы привлечь внимание мужчин любой ценой.
Стыдно предавать себя в отношениях, которые изжили себя и давно обречены. Терпеть плохие поступки, позволять разрушать тебя и всё, что тебе дорого.
Стыдно продолжать жить с человеком после измен, предательств, постоянного домашнего насилия. А сколько женщин смирились с этим!
Стыдно жить с человеком, с которым у тебя ничего общего, кроме детей, быта и постели, а жизнь - пытка, растянувшаяся на десятилетия, потому что ни любви, ни взаимопонимания никогда и не было.
Стыдно молить, как нищая о любви и бежать собачонкой за первым встречным.
Стыдно повторять святые слова о любви каждому последующему без понимания их сакрального, божественного значения, без осознания маломальских истин о том, что женщине можно, а что недопустимо никогда - вот это вот все - с т ы д н о.
А одиночество не стыдно.
Одиночество - это честно.
Гораздо достойнее взять паузу, нежели обесценивать себя. И не важно, что эта пауза растянулась на годы.
Гораздо важнее быть настоящей и преданной себе.
Поэтому самодостаточная, уважающая себя женщина всегда точно знает, что ей нужно, и не готова соглашаться на меньшее, чем заслуживает. Лучше быть одинокой, чем жить с кем попало.
Ценим себя, девочки, высоко ценим!
Всё будет!
С Божьей помощью Ваш достойный мужчина, ваша родственная душа, найдет вас сам… Когда распорядится Вселенная. И сведет вас в нужном месте, в нужный час...
Я верю в это!
И вы верьте!
По походке узнают, по почерку,
По набору обычных фраз,
И осудят тебя по-отчеству,
И по цвету холодных глаз.
Ты не спрячешь нутро фальшивое,
Как не крась лицемерьем лицо.
Все что мелкое, все что вшивое
Все равно полетит на дно.
Может быть ты цветешь и пахнешь,
И считаешь себя лучше всех,
Но однажды гром рядом бахнет,
И затихнет коварный смех.
Ты король только в грязном царстве,
В малой части голов пустых,
У тебя очень мало власти,
А понтов как у заправных.
Но всему подведут итоги,
Если не на Земле, то под ней.
И поймут многие что - не боги,
Только портили жизнь людей.
Мила Власюк
Сижу я однажды на родительском собрании. Идет второй битый час этого собрания, а учительница все рассказывает и рассказывает.
А речь на том собрании шла о том, что дети отказывались ходить в школу. Ну вот наступил такой период у класса, все как один утром говорили - не хочу, не могу, пожалуйста, оставьте меня в покое, и так далее. Детей было жалко, причины были непонятны, просто уроки как уроки, просто неинтересно, нужно было что-то делать.
- Вы должны внушать своим детям, что есть такое слово "надо"!.. - громогласно вещала учительница. - Не то что хочется, приятно, хорошо, а то - что надо!..
Эту учительницу я запомню, по-моему, на всю жизнь, она с первого дня называла мою Ольку "Сергеева", как в армии. А Олька тогда была еще совсем маленькая и нежная, и все время спрашивала - мама, почему она говорит на меня Сергеева?.. Ведь я же Оля!..
И вот, сидим мы на собрании, а компания подобралась отличная - я журналист, рядом мама-художник, где-то за нами папа-архитектор, папа за партой справа собирал машины, кто-то лечил зверей, а мама с первой парты - пекла торты…
- Вот я, например, - вела дальше учительница строгим голосом, - Вот я например, каждое утро встаю и не хочу идти на работу!… Но я иду!
Она говорила это с такой гордостью, будто о подвиге.
- А вы, неужели вы каждый день хотите идти на работу?!.. - спросила она нас и обвела класс взглядом победителя.
- Да-а-а!.. - мы кричали хором. И та мама-художник, и папа-архитектор, и кондитер, и ветеринар, и инженер… мы все вправду искренне любили свою работу и ходили на нее с радостью. И в классе в тот миг настала тишина, потому что понятно стало вдруг, отчего сюда не хотят ходить наши дети.
… Прошло несколько лет. Мы с Олькой с тех пор сменили еще парочку школ. И наконец нашли своего учителя. И вот уже скоро первое сентября, и Олька с одноклассниками дождаться не могут этого дня - скорей бы в школу, скорей бы в школу. И пишут ему в вайбер сообщения и строят планы. И недавно мне Оля и вовсе сказала - было бы хорошо, если б не было выходных. Ведь в школе так здорово.
Потому что на самом деле нет такого слова - "надо". Нужно делать то, чего по-настоящему хочет твое сердце.
Галина Сергеева
необычайный ПОДРОСТОК
ПАКИСТАН: ТАРА
Тара училась в седьмом классе, когда стала тайно заочно изучать Библию, чтобы больше узнать о Боге. Никто в её строгой мусульманской семье никогда не ответил бы на её вопросы об Иисусе, однако она была полна решимости узнать правду.
Однажды родители застали девочку за чтением христианских книг, что привело их в ярость. В ноябре 1992 года они избили её так жестоко, что на протяжении недели она лежала без сознания. Тара верит, что ангел помог ей наконец встать и добраться до больницы.
Тара продолжала расти в вере и в 1995 году тайно приняла крещение. Когда родители начали готовиться к её браку с мусульманином, девушка отказалась подчиниться и опять была избита. Её заставили несколько дней стоять без сна. В это время Тара видела три видения, во время которых голос говорил ей: «Я с тобой. Я – твой Отец».
Её вновь жестоко избили и девушка впала в кому. Она проснулась через три дня и увидела, что лежит в луже засохшей крови. И тут же она вновь услышала тот самый ободряющий голос: «Я – твой Отец. Я защищу тебя».
Таре удалось бежать из дому и сейчас она живёт в безопасности в другой стране, где служит Господу.
Ведёт ли христианство к поражению?
Люди в странах, закрытых для Евангелия, знают, что значит страдать за
веру во Христа. Они знают, как верующие теряют семьи. Мусульманские
семьи не только полностью отказываются от своих обращённых родственников, как от неверных, они сами начинают преследовать их. Таким образом, новообращённые становятся изгоями.
Экстремисты убивают целые христианские семьи. Потери, связанные с преследованиями за веру, огромны. Однако у нас есть обетование Христа. Всё, что мы потеряем ради Христа, Он вернёт нам сторицей в нашей вечной жизни на небесах. Это – не рискованная авантюра. Это – обдуманный риск, основанный на непогрешимом Слове Божьем.
необычайное ОКРУЖЕНИЕ
РУМЫНИЯ: САБИНА ВУРМБРАНД
Молодая доктор-еврейка была опечалена. Однажды вечером Сабина Вурмбранд решила попытаться утешить заключённую, сказав: «Бог обещал Аврааму, что у еврейского народа будет яркое будущее. Народа будет, как песка на морском берегу и как звёзд в небе».
Женщина подняла полные слёз глаза и произнесла: «Коммунисты топчут нас, как песок на морском берегу. Не говори мне больше о своём Боге».
Через несколько дней Сабина тяжело заболела. Она лежала в больнице в состоянии, близком к смерти, когда к ней подошёл начальник тюрьмы. Он сказал: «Мы, коммунисты, имеем хорошую медицину и больницы, поэтому мы сильнее твоего Бога. В этой больнице тебе запрещается упоминать о Нём». Но Сабина ответила ему, что Бог есть. Другие верующие очень обрадовались, что она не побоялась так смело возразить начальнику тюрьмы.
На следующий день Сабине приказали вернуться на работу. Ей хотели навредить, но Бог чудесным образом коснулся её и
полностью исцелил. Новость об этом распространилась по всей тюрьме и не обошла молодого врача. Она подошла к Сабине поздно вечером и сказала: «Если твой Бог может восстановить твоё здоровье и дать тебе такой покой в этой адской яме, то я верю, что Он существует. Никакая другая сила не смогла бы такое совершить. Как мне получить спасение?»
Когда мы чувствуем, что оказались в глубокой яме, можно быть уверенным,
что другие бдительно следят за тем, как мы будем из неё выбираться. Складывается впечатление, что христианство привлекает заинтересованных
зрителей – особенно когда у нас есть проблемы. Люди со стороны наблюдают за нашей верой, чтобы определить, что же собой представляет Бог. Они с
особым интересом следят за нами, когда мы переживаем кризис. Однако если
в кризисные времена мы живём по вере в Спасителя, люди не могут опровергнуть свидетельство, которое видят в нашей жизни. Что видят люди в том, как вы живёте? Что рассказывает о Боге ваша реакция на жизненные обстоятельства? Если вам кажется, что вы попали в яму, помните, люди наблюдают за тем, как вы справляетесь с этим.
Анжела Казаку была простой женщиной, жившей в Румынии во времена, когда страну захватили нацисты. Жизнь евреев и христиан превратилась в сплошной кошмар. Анжела была постоянно занята – она выкрадала детей из еврейских гетто, тайно передавала одежду заключённым христианам в тюрьмы, расположенные вблизи своего города, и делала ещё массу добрых дел.
Прошло время. Нацистов выгнали из страны, а вместо них в Румынию вступила Советская армия. Анжела снова, не покладая рук, распространяла послание Божьей любви, раздавая Библии и Новые Заветы на русском языке на железнодорожных станциях, переполненных советскими солдатами.
Когда зимой 1951 года пастор Ричард Вурмбранд сидел в тюрьме в Тыргу-Окна,
он был очень болен. Его исхудавшее тело постоянно дрожало от холода самой свирепой за многие годы зимы. Каждому заключённому было позволено иметь только одно одеяло, еды не хватало, потому что никто не мог добраться до тюрьмы через глубокий снег.
Именно в этот безрадостный момент пастор Вурмбранд получил посылку со столь необходимой едой и тёплой одеждой, которыми он радостно поделился с остальными заключёнными. Посылка, которая, как ему казалось, была доставлена ангелом, вероятно, спасла ему жизнь.
И снова сестра Анжела (что по-румынски значит «ангел») была занята Божьим делом. Обычным? Возможно. Но Богу радостно использовать обычных людей в качестве ангелов милосердия.
Много лет назад, в ответ на постоянно растущее число новостей об актах насилия, начали появляться наклейки на бамперах автомобилей, предлагающие заняться «добрыми делами». Добрый поступок по отношению к незнакомцу может быть на первый взгляд незначительным, однако Бог может использовать вас, чтобы превратить самый простой добрый поступок в могучий дар милосердия в чьей-то жизни. Попросите Бога помочь вам совершить сегодня добрый поступок. Иногда даже и не подозреваешь, что можешь стать чьим-то «ангелом».
– Всем по одной, да?
Он весело глянул в моё изумленное лицо и как-то загадочно подмигнул.
Я шёл домой, ел одну ватрушку, смаковал свежее тесто и нежный сладкий творожок.
«Такая вкуснота! Ел бы и ел еще! Но только всем по одной, как и сказано».
Дома все спали.
Я тронул за локоть мать. Она поднялась, выслушала и удивилась:
– И бить не стали?
– Не стали. Да я им так и сказал, что воровать не собирался.
– Ах, ты ж!.. Ну, надо же!.. Вот молодец! Да, как же ты так?!
– Я только одну – свою съел.
– Это ничего…
Она глянула в угол, где, повернувшись к стене, спал отец, и зашептала:
– Я ему не скажу, а скажу, что соседка дала. Нас Варвара иногда угощает. А утром всем и разделим.
И она бережно принялась перекладывать ватрушки в корзинку.
– Саша, – вдруг сказала. – Да только не восемь здесь. Девять! Ты свою-то, говоришь, уже съел?
– Да… ещё по дороге.
– Странно… Видно, лишнюю положили…
Я пересчитал: и верно – лишнюю.
Нас в семье девять – ватрушек тоже девять. Но одну-то я по дороге умял. Значит, лишняя.
Подумал и прямо сказал:
– Мам, это нечестно. Он сказал: по одной. А коли лишняя, так я её утром обратно снесу.
– Куда ж ты пойдёшь?
– Туда и пойду.
Ночью я спал плохо. То чудилось мне, что Петр бьёт меня плёткой, то голос барина что-то говорил. А сладкий запах ватрушек плыл и манил…
Наутро я поднялся, взял платок с лишней ватрушкой и пошёл.
Пришлось долго стоять у решётки: боялся, что, коли войду, опять за вора примут.
Наконец, кто-то заметил меня, выслушал, позвал барина.
Пётр был тут же, смотрел сурово, не понимая, чего я пришел.
А Сергей Аркадьич, как узнал, зачем я ватрушку принёс, то так и застыл в изумлении.
– Сказано было – всем по одной, – в который раз повторял я. – А тут лишняя.
– Так ты бы съел её – и дело с концом!
– Не могу – нечестно это.
– Ну, ты, брат, даёшь!.. Сроду я такого не видывал!
И, подумав, велел:
– Подожди здесь.
Я уселся в прихожей и долго наблюдал удивительную жизнь.
В дом входили слуги, все аккуратные, с приглаженными волосами. Потом вышла горничная и дала мне стакан молока.
Я отказываться не стал, молоко выпил сразу, помня то, как вчера остался без ужина. Отец горяч, если узнает, что я по городу бегаю – оставит и без обеда…
Вдруг дверь приоткрылась, и любопытное женское лицо взглянуло на меня с удивлением.
– Да ты, что?.. Он же еще совсем ребёнок, – прошептала женщина кому-то позади себя. – Куда ему?..
– Не ребёнок, Машенька, не ребёнок. Да и где ты у взрослых такую честность видала?
Тихий голос барина убеждал жену, а потом пропал.
Я сидел в напряжении, понимая, что говорят обо мне. Только, что им нужно?
А потом меня позвали к столу, и я увидел всю семью: дети, нарядные, чистые, хозяйка, что на меня глядела, и сам Сергей Аркадьевич.
– Вот что, Саша, – сказал он. – Мы тебя хотим отблагодарить. Ты наше имущество сохранил, ватрушку обратно принёс. За это мы тебя на работу устроим. Пойдёшь к нашему родственнику в магазин помогать?
Я растерялся:
– Не знаю… С мамой надо поговорить, и с отцом.
– Вот и поговори. Работать по вечерам будешь, часа два, а на обед приходи к нам. Я тебя учить собираюсь.
– Учить? – изумился я.
Учиться всегда хотелось, да только мать не могла меня в школу отправить: и на еду-то денег едва хватало, а на книжки – и подавно нет.
– Да, учить, – тем временем объяснял барин. – Времени у меня предостаточно. Вот и будем с тобой потихоньку грамоту одолевать. А как грамотным станешь, там и посмотрим, на что ты горазд.
Из барского дома я вылетел будто на крыльях.
«Вот это удача! Да за что? За то, что всего лишь ватрушку принёс?!»
Уже позже, став почти взрослым человеком, я понял, как ценится честность, особенно там, где даже большое враньё за грех не считается.
А в те дни я, после разрешения матери, стал ходить к Сергею Аркадьичу.
ОЖИДАНИЕ И ИДОЛЫ
«Ожидание обнажает наших идолов». Эту фразу я прочла в книге, и она очень зацепила меня на несколько дней.
Когда Моисей взошёл на гору для общения с Богом, Израиль довольно быстро устал его ждать. «Когда народ увидел, что Моисей долго не сходит с горы, то собрался к Аарону и сказал ему: встань и сделай нам бога, который бы шел перед нами, ибо с этим человеком, с Моисеем... не знаем, что сделалось.» (Исх.32:1)
Ожидание Божьего руководства, Его ответов на наши чаянья и просьбы очень часто изнурительны для души. Когда все механизмы логики, прогнозов, опыта и пониманий выходят из строя, а Бог все ещё молчит, мы возвращаемся к своему «золотому тельцу» — привычкам и решениям старой жизни. Душа начинает действовать и суетиться, как будто Бог пропал без вести. Но если Он исчезает с поля зрения, это вовсе не значит, что Он перестаёт существовать, а вместе с Ним и Его обещания.
Израиль ждал Моисея менее 40 дней, когда вылез наружу его внутренний «Египет». Телец был богом его поработителей, из-за которых он стенал в рабстве и мучениях. Но как же быстро он вернулся к нему (хотя думал, что поклоняется в это время Сущему), когда нужно было просто ждать Господа и нужного времени.
Именно ожидание показывает сколько у нас запасных богов, когда главный «не работает». Чем дольше я живу, тем яснее понимаю, что у настоящей веры нет запасного плана. На корабле, у которого за штурвалом Бог, отсутствуют спасательные шлюпки. Одного Его присутствия, пусть и невидимого, уже достаточно, чтобы внушить мир и уверенность.
Когда мне хочется поторопить время, Бог наоборот замедляет его, чтобы все мои опоры разрушились, все мои дагоны упали ниц пред Его лицом, оставив в храме сердца место только для одного Господина — Христа.
Екатерина Лихачева
Это была последняя капля, которая переполнила её чашу терпения.
- Всё! Хватит! Мама, я так больше жить не могу! – закричала истошно Маргарита на кухне, и только потом Степан почувствовал запах горелой пластмассы.
Он кинулся на голос жены и увидел, что на кухне находилось двое - жена, которая держала в руках то, что осталось от электрического чайника, и восьмидесятилетняя теща, смотрящая непонимающими глазами на орущую дочь.
- Что опять случилось? - спокойно спросил Степан, хотя он и сам уже понял, что произошло.
- Вот! Она поставила электрический чайник на газовую плиту и зажгла газ! - воскликнула жена. – Чаю решила попить! Мало того, что она спалили чайник, она могла спокойно устроить пожар! А если бы нас не было дома? Всё, я так больше не могу. Я завтра же начну оформлять её в дом для престарелых.
Теща, услышав такое, посмотрела на дочь странными глазами и молча пошла в свою комнату.
- Ты это серьезно? - спросил Степан у жены.
- Ещё как серьёзно! - Маргарита все ещё продолжала говорить на повышенных тонах. - Сколько можно это терпеть? У меня уже сил никаких нет!
- Сколько нужно терпеть, столько и можно. Это же твоя мать. - Степан аккуратно взял из рук жены обезображенный чайник и усмехнулся - А за чайник не переживай, я тебе новый куплю.
- Не успокаивай меня, - нервно огрызнулась жена. - Мне на работе давно советуют сдать её в приют для стариков. А я всё тебя слушаю. Но теперь я буду действовать. Иначе она спалит нам квартиру, и мы вместе с детьми отправимся на улицу.
- Ну, спалит, так спалит... – Степан пожал плечами. – Значит, такая у нас судьба… Просто, нужно нам теперь перекрывать газ, чтобы она здесь без нас не хозяйничала. И будем терпеть дальше.
- Хватит надо мой издеваться! - Жена заткнула свои уши руками. - Все надо мной издеваются. И мама, и ты… Я так больше не могу...
- А я и не издеваюсь. Она твоя мать, и значит, мы обязаны о ней заботиться. Деменция – это старческое. Это не лечится. Кстати, и мы с тобой когда-нибудь можем этим заболеть.
- Нет, я терпеть такое не обязана… - перебила его Маргарита. - Дома престарелых для того и существуют, чтобы облегчать жизнь здоровым людям. Я хочу жить спокойно. Понимаешь ты это, или нет? Я имею право пожить спокойно?
- Нет, - твердо сказал Степан.
- Что - нет?
- Я не позволю тебе этого сделать. Мы с тобой должны пройти это испытание до конца. Оно дано не просто так.
- Говори что хочешь, но в этот раз я поступлю так, как считаю нужным. Я, как настоящая женщина, должна всеми средствами защищать свой очаг. И я его буду защищать.
- А то, что она твоя мать, тебя это уже не волнует?
- Я стану навещать её. Каждый месяц. Ей там будет лучше, пойми это. За ней будет следить несколько пар глаз, её будут кормить тем, что нужно пожилым людям. Она ещё и спасибо нам скажет. Вот увидишь, скажет. Тут я на неё ору как дурная, а там работают специальные люди, у которых не нервы, а стальные канаты. А мои нервы уже на пределе. Всё! Хватит уговаривать меня. Я не ребёнок.
- Хорошо, - вдруг кивнул он.
- Наконец-то, ты согласился, – вздохнула облегчённо Маргарита. - Я прямо сейчас отправлюсь по одному адресу. Я уже наводила кое-какие справки, и знаю, с чего надо начинать…
- Хорошо… - опять кивнул Степан. – Тогда я тоже уйду. Прямо сегодня.
- Куда уйдёшь? – не поняла она.
- Ещё не знаю. Наверное, пока к брату. У него как раз Танька уехала к дочке в другой город, помогать водиться с внучкой.
- Погоди! К какому ещё брату ты собрался?
- К Володьке…
- Я поняла, что к нему. С чего это ты к нему намылился? – Маргарита не понимала, что задумал муж.
- Если из нашего дома уйдёт тёща, вслед за ней уйду и я. - Спокойно сказал Степан. - Навсегда.
- Ты что, с ума сошёл? – Жена стала медленно оседать на стул. – Ты меня, что ли, бросаешь?
- Нет, я не тебя бросаю.
- А кого?
В поиске счастья
Сердце разумного ищет знания, уста же глупых питаются глупостью. (Притчи 15:14).
Однажды некий уважаемый горожанин пришёл к царю, наслаждавшемуся зрелищем рыб, плескавшихся в пруду, и поведал:
— Царь, я в замешательстве! Каждый день моей жизни похож на предыдущий, я не отличаю рассвет от заката, и больше не ведаю счастья.
Царь задумался и сказал:
— Многие мечтали бы оказаться на твоем месте, обладать твоим домом, твоими садами и твоими богатствами. А о чём мечтаешь ты?
Ответил проситель:
— Сначала я мечтал освободиться из рабства. Потом я мечтал, чтобы моя торговля приносила доход. А теперь я не знаю, о чём мечтать.
Тогда царь изрёк:
— Человек, не имеющий мечты, подобен рыбам, что плавают в этом пруду. Каждый день их жизни похож на предыдущий, они не отличают рассвет от заката и не ведают счастья. Только в отличие от рыб ты сам запер себя в своём пруду. Если в твоей жизни нет благой цели, ты будешь бесцельно слоняться по своему дому и, умирая, поймешь, что прожил зря. Если цель есть, всякий раз, делая шаг, ты будешь знать, приблизил он тебя к твоей цели или отдалил, и это будет наполнять тебя желанием жить.
Проситель наморщил лоб и произнёс:
— Значит ли это, что всякий раз, достигая одной цели, я должен искать следующую, всякий раз, когда исполняется одна моя мечта, я должен загадывать другую, и только в поиске я обрету счастье?
И ответил царь:
— Да. Только меняясь и приобретая добрые черты характера, изживая эгоизм, зависть и гордость, мы становимся добрыми, любящими и щедрыми. Счастье и смысл жизни в том, чтобы добро творить... творить добро.
Хорошие люди, как правило, скромные,
Обычные с виду, простые и тихие,
В тиши этой скрыты планеты огромные,
Вобравшие свет, закалённые вихрями.
Хорошие люди в глаза не бросаются,
Не лезут они в вашу душу непрошено,
Ведь если задуматься - так получается:
Всё броское часто безвкусно и дёшево.
Хорошие люди не заняты сплетнями,
Не ищут изъянов, не множат тревожное,
Есть в них что-то тёплое, светлое, летнее,
На ласковый шелест колосьев похожее.
Легонечко к сердцу они прикасаются,
Становятся жизнью, становятся воздухом,
И если вам люди такие встречаются,
То значит вы были услышаны звёздами.
Алеся Синеглазая
У меня ночевал подруга. Рано утром нас ждала срочная работа.
Я пришла её будить. Предложила ей кофе в постель. Она неожиданно расплылась в улыбке. Причем такой… Застенчивой.
— А ты знаешь,— сказал она,— это всю жизнь было для меня мечтой, и я никогда этого не получала!
Я захихикала, сварила кофе с кардамоном, принесла ей чашку… Она посмотрела на меня с удивлением и благодарностью:
— Это для меня, правда, в первый раз!
На этот раз смущаться начала я.
— Слушай, это для меня нормально… Ладно, на завтрак яичницу с сыром будешь?
— О да!
— Ну, тогда я начну ее готовить, когда ты пойдешь умываться… А то она остынет и будет невкусная, а хочется тебя накормить кайфово.
— А вот это очень сильная мотивация. И тоже ты меня прям удивила. Я ждала, что ты скажешь: начну готовить, когда ты пойдешь умываться, а то я тебя знаю, ты иначе не встанешь… А вот так, чтобы для меня… чтобы вкусно… Это очень трогательно!
И очень большой повод встать.
А дальше она пошла умываться.
А я готовить яичницу под музыку, думать и тихо плакать.
С какими такими людьми (а их было много, я знаю) она общался всю жизнь?
Мне казалось, в таких простых вещах, как кофе и яичница, ничего такого нет…
Для меня это естественно и нормально.
Я балую всех находящихся со мной рядом такими вещами.
Я этого не замечаю.
Мне нравится кормить вкусно, делать удобно и предвосхищать ожидания.
Я не вижу ту воду, в которой плаваю.
Мне казалось, так делают все.
А оказалось, нет…
Даже, если это просто дежурный комплимент, хоть и не похоже, меня это очень сильно зацепило.
Зацепило признание ценности того, что для меня естественно.
Как же это иногда удивительно и важно!
Говорите своим близким людям о том, в чем они хороши, особенно когда они этого не замечают.
Говорите!
От этого вырастают крылья.
Глеб выбежал из подъезда и пошел в сторону ребят. Он видел Сашу. Слезы застилали глаза, но мальчик старался держаться. И так щемило в грyди. Он вдруг представил, что это его братик качается на качели. Все так, как сказал дед. А какие-то ребята его обижают. Он бы не знаю, что с ними сделал за это. Он сильный. Он занимается боксом и каратэ. Он обижал эту девочку Сашу…
Проведя рукой, словно снимая паутину с лица, мальчик остановил качели. Саша улыбнулась ему. Глеб достал из-за пазухи медвежонка. Протянул его девочке. Погладил ее по голове со словами: «Не бойся больше ничего. Я с тобой. И … прости меня, пожалуйста, Саша».
— Ну что ж. Не все было потеряно. Я горжусь тобой, мальчик мой, — прошептал старик на балконе.
После чего пошел в комнату, достал из чемодана фуражку.
— Ты куда, отец? — спросил сын.
— Во двор. Ребятам да девочке Саше про свои летные подвиги рассказывать! — и пружинистой походкой он стал спускаться вниз.
Давно нет тети Клавы. Но она не волновалась больше за Сашу. Опеку над ней взяла семья Глеба. Девочка переехала к ним. Никто и никогда над ней больше не смеялся. Потому что рядом теперь был Глеб. А связываться с ним было себе дороже, это все в округе знали. Так авторитет одного мальчика остановил остальных.
Глеб вырос. Стал поразительно красивым молодым человеком. И он часто гуляет по набережной вместе с Сашей, которую считает и называет своей сестрой. Тот самый принц из сказки, чья сильная рука теперь держит по жизни ладошку солнечной девочки Саши…
Татьяна Пахоменко
Саша качалась на качели, прижимая к себе потрепанную куклу. Вдруг она увидела, что к ней, как обычно, впятером идут ребята. Саша была доброй и солнечной девочкой. Но уж очень устала от того, что они вечно кидали в нее то камушки, то снежки.Однажды попaли в лоб и стало бoльно. Она хотела слезть, чтобы убежать, но слишком сильно раскачалась. В этот момент вперед вышел самый красивый мальчик. Саше он казался принцем из сказок, что читала ей бабушка. Высокий для своих лет, белокурый и голубоглазый. Именно он тогда прeбольно кинул камушек.Но Саша не обижалась. Она только сильнее вцепилась в качели, чтобы сейчас не yпacть. Мальчик подошел ближе, остановил качели. Остальные приготовились к привычным развлечениям, думая, что же сегодня сделают девочке. И вдруг их лидер достал из-за пазухи медвежонка. Протянул его Саше. Погладил ее по голове со словами: «Не бойся больше ничего. Я с тобой. И … прости меня, пожалуйста, Саша».
Он развернулся к остальным детям, которые открыли от изумления рты. «Больше никто и никогда не сделает этой девочке больно. Вы меня поняли? Играть она теперь станет с нами», — произнес громко и четко мальчик. «Но Глеб… Ты же сам раньше…, «- начал было рыжеволосый парнишка лет двенадцати. «Я сказал. Все, это не обсуждается. Никто и никогда. Поняли?», — голубые глаза сверкнули холодом. «Поняли!», — в унисон сказали ребята.
Глеб повернулся к Саше. Робко улыбаясь, она гладила медвежонка. Мальчик протянул ей руку. Она положила туда свою ладошку. «Пошли играть, Саша!», — и Глеб вместе с девочкой и остальными ребятами направился к детской площадке.
— Обалдеть! Что это с этими xyлигaнами сделалось? Всегда девчонку обижали, а сегодня с собой взяли. Чудеса чудесные! И этот, xyлиганье первое на районе игрушку ей подарил. Ну дела! — перешептывались во дворе старушки.
Вообще-то эта история началась с того, что в одной из квартир этого дома жила девушка Галя. Она однажды встретила свою любовь — высокого и красивого молодой человека по имени Петр. Только он девушку бросил, как только она забеременела. «Ну ничего, зато ребеночек родится от милого моего!», — подумала Галя. Мать ее поддержала. Только насладиться счастьем материнства Гале было не суждено — ее дочка Сашенька осталась сироткой. Но Галина мама, тетка Клава, была женщиной боевой, хоть ей и было почти 70 лет.
— Сама воспитаю! — сказала, как oтрeзала.
И напрасно все отговаривали женщину, мол, девочка-то не как все, сложно будет. Тетка Клава была непреклонна. Она обожала Сашеньку. А та росла удивительно доброй девочкой. Гладила бeздoмных котят, любовалась на птичек, всех любила. Время шло. Девочке захотелось общаться со сверстниками. И вот тут-то началось. Ребята ни за что не хотели принимать ее в свой круг.
Особенно бесчинствовал Глеб. Тот был заводилой и остальные его слушались беспрекословно. Напрасно детям делали замечания взрослые. При них они затихали. Но стоило Сашеньке остаться одной, все начиналось сначала.
— Не оставляла бы ты, Клава, девчонку-то свою одну во дворе! Дети-то ее не любят! — качали головой соседки.
— Да мне вон в соседний дом за молоком надо было сбегать, на десять минуток всего. Да и девочка просится к ним, — оправдывалась пожилая женщина.
Ей уже исполнилось много лет. Здоровье подводило. И она с тревогой на ceрдце думала, что же станет потом с Сашенькой.
В тот день, который стал переломным в судьбе Саши, все было как обычно. Она собирала первые цветы, прижимая к себе желтенькие головки. Хотела подарить букет бабушке. Дети окружили ее кольцом. Они весело кричaли обидные слова. Саша их не понимала и улыбалась в ответ. Трогательно, робко.
Глеб, лениво улыбаясь, кинул в сторону Саши несколько шишек. Потом подумал, чтобы еще этакое сообразить? И тут его взгляд переместился поверх ребят. Там, позади, стоял высокий седовласый пожилой мужчина, чья прямая спина и выправка выдавали в нем вoeннoго. Большие голубые глаза, красивый профиль. Только губы были сурово сжаты и рука расстегивала безупречный воротничок рубашки.
— Деда! Дедушка мой! Он летчик, представляете? Дедушка! — и забыв про Сашу и ребят мальчик понесся к старику.
Человек приходит в гости к знакомой и садится в уличных штанах на её постель (джинсы не стираны с месяц, плюс он приехал автостопом).
Знакомая возмущается как раненая птица.
Он сперва вообще не понимает, что не так. Нормально же общались (с) Потом, разобравшись, восклицает:
— Тебе вещи дороже людей!
Ещё один человек (случай из жизни) помогает знакомой с ремонтом. Красит, например, окна.
Подстелить газетку он не заморачивается, про малярную ленту вообще не слыхивал ни разу.
На стеклах широкие мазки, на полу тоже все замечательно, хозяйка недовольна.
А тот обижен — он пришел на помощь, он трудился! А она, вместо спасиба, ворчит что-то про свинство. Ей вещи дороже людей.
Другой приходит опять-таки в гости и с размаху швыряет свой багаж (то ли молоток, то ли еще что-то, он с работы) на антикварный столик (чёрный лак, сложная резьба).
Хозяйка как-то не рада. Ей, походу, тоже вещи дороже людей.
Жена пилит мужа — муж толкал чью-то машину из глиняной ямы, не снимая кашемирового пальто.
Жена не в силах понять мужского братства и мужниной удали. У неё тоже что-то не так с приоритетами. Всё вещи жалеет, а на людей ей плевать.
Дочь-десятиклассница, переодеваясь, бросает снятое строго себе под ноги (видела в кино и запомнила, что это шикарно).
Мать с унылым видом подбирает чёрную шелковую блузку с пыльного пола. На лице у матери написано полное равнодушие к экзистенциальным проблемам и патологическая озабоченность материальным. Совершенно очевидно, что для неё вещи дороже людей, и намного.
Ведь это всего лишь вещи, говорят все эти люди. Нельзя же так на них зацикливаться.
Нет, дружочки. Это не всего лишь вещи. Каждая из этих вещей стоит гораздо больше, чем ваша жизнь значит гораздо больше, чем вам кажется.
Человек всего лишь сел на то, что подвернулось. А хозяйке теперь придется снимать этот пододеяльник, запускать стирку, вешать все это сушиться, а также стелить новое бельё. Она вообще-то собиралась посидеть с книжкой, а ты ей принес в виде подарочка целый вечер грязи и физических усилий. Не с пустыми руками пришел, молодец.
Второй покрасил окно, это работы на час. Хозяйке он подкинул работы часов на шесть — соскребать эту краску со всего сущего. Очень помог с ремонтом.
Человек, испортивший антикварную полировку — ты вообще представляешь, сколько стоил этот столик? И сколько он стоит теперь, в покоцанном виде? И сколько стоит реставрация? Вот эти деньги ты одним движением отобрал у хозяйки столика. И это я ещё не касаюсь того, что столик фамильный, и других лирических моментов.
Муж, изгваздавший кашемир — на твоё пальто были потрачены деньги, которые могли бы быть потрачены на жену. Теперь будет куплено новое пальто — значит, твоей жене снова чего-то не достанется, снова она без чего-то обойдется.
Мать, подбирающая дочкины вещички с грязного пола, — она их купила тоже ценой каких-то усилий. Она на них заработала, за них заплачено куском её жизни. А сейчас она отдаст еще кусок жизни на то, чтобы привести эти вещи в порядок.
Это такая старая песня. Про мелочную, бездушную и бескрылую бабу, которая трясется над барахлом. А нам, окрыленным и душевным, важны человеческие отношения. А не вот это вот всё.
Нет, дружочки. Кто не бережёт вещи, тот и людей не бережёт. Это закон.
Малка Лоренц
История для вдохновения
Эта 92-летняя миниатюрная женщина, изящная и гордая, ежедневно к 8 утра полностью готова к выходу - с безупречным макияжем и тщательно уложенными волосами, несмотря на быстро прогрессирующую слепоту. Сегодня она переехала в дом престарелых. Вынуждена была, так как ее муж, с которым они прожили 70 лет, недавно скончался. После долгих часов ожидания на ресепшн она лишь мило улыбнулась, когда ей сказали, что ее комната, наконец, готова. Пока мы медленно шли по коридору, я детально описывал ее новое, более чем скромное жилище, маленькую комнату со стандартной мебелью и жалюзи на окнах. "Мне очень нравится", - сказала она с энтузиазмом 8-летнего ребенка, которому подарили щенка. "Миссис Джонс, вы же не видели комнаты... подождите..." - "Это не имеет никакого отношения к тому, какая комната, - сказала она, - "счастье, это то, о чем мы принимаем решение заранее. Понравится мне моя комната или нет, зависит не от того, как расставлена мебель, а от того, как я к этому отношусь. Я уже решила, что она мне понравится. И такое решение я принимаю, просыпаясь каждое утро. Какой у меня выбор: я могу провести целый день, перебирая в уме все трудности возраста, с которыми я сталкиваюсь, все болячки и части тела, которые отказывают, или встав с постели и будучи благодарной за то, что пока еще работает. Каждый день - это подарок, и пока мои глаза открываются по утрам, я буду концентрироваться на новом дне и на счастливых воспоминаниях, которые я сохранила специально на этот период моей жизни". - И она объяснила: "Старость - это как банковский счет, - ты можешь снять ровно столько, сколько у тебя накоплено. Поэтому мой совет - делайте как можно больше вкладов со счастливыми моментами вашей жизни. Спасибо за твой вклад, кстати. А я, я все еще делаю вложения". И с улыбкой она сказала: "Помни 5 простых шагов к счастью:
1. Освободи свое сердце от ненависти.
2. Освободи свой ум от волнений.
3. Живи простой жизнью.
4. Больше давай.
5. Меньше ожидай в ответ"
Однажды перестаёшь бояться холода. Любого холода. Просто кутаешься потеплее, и живёшь дальше.
И тебя становится невозможно предать, обидеть, причинить боль.
Всё это случается, когда ты боишься, а когда нет — не случается.
Потому что ты прошёл худшие варианты, и тебя не удивить ничем.
И ты понимаешь, наконец, что жизнь начинается только тогда, когда перестаёшь бояться.
Холода, жары, обиды, гнева, потерь, осуждения, сплетен, идиотов, разлук, одиночества, предательства, даже смерти.
Потому что страх ещё никому и ничем не помог.
Отобрал по половине жизни у всех боящихся, а вот помочь — не помог.
Отсутствие страха открывает тебе глаза на то, что недовольство тобой — проблема недовольных, разочарование — разочарованных, критика — критикующих.
Ты здесь вообще не при чём.
Потому что или диалог, или пусть «моноложат» за спиной, от тебя подальше.
Я отказываюсь бояться, друзья мои.
Я выбираю жить.
Кoгда я училaсь в унивеpситeте на психфaке, один из наших преподавателей сказал:
«Родители всегда неправы, но у вас есть выбор какую жизнь вы хотите пpoжить, и этот выбop у вас ecть благодаря вашим poдителям».
⠀
У наших poдителей была не самая пpocтая жизнь. Я хорошо помню своё детство. Я помню, как мaма и бабушка кипятили бельё и стирали его вручную. Я пoмню, как мы жили, когда родителям по пoлгода не платили зарплату. И я пoмню зиму, когда у нас не было никакой еды, кpoме картошки и консервированных овoщей с дачи. Я помню, как плакала моя мама, кoгда в школе украли мою смeнную обувь и не было денег, чтобы купить нoвую.
⠀
У наших poдителей слишком много сил уxoдило на то, чтобы у нас было время. Чтобы мы учились, чтобы наша жизнь была не такой, как у них. Да, они жили неправильно. По нашему мнeнию. Но нaше правильное, отдыхом в санaтории, с походами в музей, с путешествиями, с книгaми и саморазвитием — выpocло на их картошке. И на этом картофельном поле, cpeди своих таких же подруг, они научились быть счастливыми. А наша задача — поливать свой огopoд и уважать то, что сделали другие. Для начала увaжать. А потом благoдарить. И только пoсле этого начинается взpoслость.
⠀
Елeнa Паcтернaк
