26175
трэп-критика современной культуры Сотрудничество: @prnrpdeals Общение: @golyanovo_taganka
Когда-то я полюбил рэп за его способность достоверно и узнаваемо отражать окружающую меня реальность — он справлялся с этим куда лучше, чем кино и сериалы, пропитанные ложью госзаказа, был доступнее, чем билет в театр и на порядок интереснее, чем литературные изыскания желчных интеллигентов из ЖЖ.
Сегодня, увы, все меньше причин любить рэп за его способсноть отражать реальность и реагировать на нее. Украинская война — не единственный, но самый значительный повод задуматься об этом. Наиболее заметное высказывание о ней в формате рэпа сделал не вполне рэппер Юра Бардаш, и ведом он был не рэпперскими, а более личными мотивами. Что касается остальных, то среди редких полунамеков нагляднее всего выглядит зацензуренная строчка Скалли Милано:
«Я не хочу с Украиной войны, я не выебал там ещё так много телок».
Эта строчка показывает, что рэпперы не читают о войне даже не потому, что боятся власти, а главным образом по причине того, что война просто не вписывается в логику их творчества. Их интересуют другие вещи, и это нормально — гораздо менее нормальна ситуация, в которой музыканты пишут песни с призывами убивать людей. В этом смысле российская поп-культура, вопреки мечтам Захара Прилепина, войной затронута исключительно по касательной. Более взрослые и рефлесирующие, как Баста, переключаются с поп-рэпа на полуподъездные треки про шпану, более соотстветствующие духу момента, но на этом всё.
Чтобы рэп попал под влияние войны, должен радикально изменится быт. Если же экономика устоит в том режиме, который позволит худо-бедно вести цивилизованную жизнь, то историки будущего, отслушивая рэп начала 2020-х, за неимением более точных попаданий, посчитают реакцией на войну с Украиной песню Хаски «Бесконечный магазин» и его же клип на трек «Реванш».
Короче есть такая тема, я не могу слушать интеллектуальную музыку. Вроде бы надо саморазвиваться, следить за новинками какой-нибудь британской электроники, отслушивать, кому Питчфорк залепил восьмерку и погружаться в плейлисты всяких обскурных гуру с RYM, обсуждать в элитных чатах гипнагоджик и еще что-нибудь такое утонченное. Но я совершенно не получаю удовольсвтия от этого. И я подумал, что для жизни в России эта интеллектуальная электронная или гитарная музыка, наверное, просто не подходит. Может быть, сидя в минималистичных интерьерах где-нибудь в швейцарской глуши на базовом доходе и потягивая белое вино за 50 евро, я бы получал удовольстие от звуковых абстракций Хайп Уильямс и Дина Бланта. А может, я бы заслонялся ими от красномордой Z-реальности где-то в ростовской промзоне, родившись не там не в то время с выученной с детства непереносимостью группы Бутырка и аристократической бледностью лица, так не идущей к градирням и пустырям. Но уютная ругань таганских алкашей, грохот разгрузки мусоровоза и отдаленный вой полицейской сирены, долетающие из окна моей квартиры, накладываются на альбом Лорел Хало и рушат всю магию. Остается получать привычное удовольствие, ковыряясь палкой в достижениях отечественного рэпа, и время от времени разбавлять Михаилом Кругом.
Читать полностью…
Слово female, женская особь, этимологически не связано со словом male, мужская особь. Последнее ведет свое происхождение от masculus, уменьшительной формы латинского mas, которое означало «мужскую особь» применительно к обезьянам. А вот слово female происходит от уменьшительного латинского femina, старой формы причастия, означающего что-то вроде «кормящая грудью». В индоевропейской реконсутркции female оказывается родственником более десятка английских слов, включая fecund (плодородный), felicity (счастье), fetus (плод), а также fellatio от латинского fellare — «сосать член». Индийское слово kamini, обозначающее женщину, значит «сотканная из желания».
Продолжая этимологическую мастурбацию, имя Instasamka состоит из двух слов. Первое указывает на медиум, позволивший десяткам тысяч женщин зарабатывать на изображениях своих тел. Второе, «самка» — это форма живого организма, обладающая женскими половыми признаками своего вида и отличающаяся ими от мужской формы (самца). Сочетание этих двух корней в одном слове намекает на звериное устройство виртуального мира роскошных отелей, путешествий и легких денег, в котором существует обладательница никнейма.
И надо отдать должное Инстасамке, эту концепцию она последовательно воплощает в своем новом альбоме «Queen of Rap», который, к слову, в отличие от прошлого, обласканного прессой во имя аутистической аутотерапии «хвалим стыдную популярную хуйню, преодолевая в себе хайброу-снобов», реально качевый и бодрый. Тут нет ни единого лишнего слова, отсылающего за пределы образа эволианской архетипической любовницы, все тело которой, цитируя поэта, «приобретает вид сосущего рта».
Источники вдохновения Инстасамки, все эти браззерс-модели, строчащие рэп, словно плотоядный минет на скорости 140 bpm, настолько прозрачны, что это делает скучным ее дальнейший анализ, если бы не одно обстоятельство. В своих треках Инстасамка, в противовес показному эгоцентризму, всегда оставляет место для своего продюсера по имени Moneyken. Но в контрапункте с собственным именем, его роль несколько весомее буквального денежного манекена. Периодически Инстасамка признается Манекену в любви, описывает их постельные сцены, но что важнее, постоянно упоминает его в качестве творческого соратника и даже называет «гением». В этом есть трогательная семейная нотка, входящая в противоречие со слизанным образом Абсолютной Шлюхи, потрясающей континентальных размеров задницей над лицом слушателя. Если черные королевы рэпа предстают аудитории в гордом одиночестве Шлюх, пожирающих всех и никого, то Инстасамка выходит в свет трясти имплантами под символической защитой любимого мужа, который собственными руками и пишет ей биты — сценографию силиконового балета Инстасамки. В выжженной деньгами, пластической хирургией и общественным презрением душе русской шлюхи все же остается место традиционным ценностям.
spotify | apple | яндекс | вконтакте
Триагрутрика распалась, а может просто кто-то из парней встал не с той ноги. В любом случае присутствие одной из главных групп русского рэпа в жанре давно ощущалось только в прошедшем времени. Но это не важно — их главные треки не стареют и до сих пор остаются гимнами для всех, кто на них рос. К примеру, «Биг сити лайф».
Классический клип на классический трек с классического альбома. Если вы этого не знаете — о русском рэпе вы не знаете ничего. Если вы курили гаш в подъезде под этот бит — значит вам нечего объяснять.
С этого клипа началось многое. К примеру, рурэп-карьера режиссера Алины Пязок, в дальнейшем работавшей со всей индустрией. Началась экспансия уральского хип-хопа на европейской части России — вскоре Газгольдер подпишет АК-47 и ТГК. Но самое главное: пацанский рэп из подворотен окончательно обрел аутентичную провинциальную форму на альбоме «Вечерний Челябинск», где «Биг Сити Лайф» — один из главных треков.
Сновиденческий бит Dj PUZA проносит слушателя от звонкого флоу Вибе к севшему голосу Ингушета, но подлинный шедевр — то, что сделал Джамал. Его гортанное мычание долго нарастает уже на фоне капы Ингушета, плавно перетекая в читку. Играя со скоростью, ритмом и интонациями Джамал выдает тезис, моментально разлетевшийся по статусам вк и ставший сакральной догмой для целого поколения: «самодельный рэп — самый дельный». Сюрреалистичный текст, где явление во сне B-Real, который подарил Джамалу бонг, соседствует с точными жизненными наблюдениями («я понял мы такие разные, бухая с одноклассниками») — золотой фонд современной словесности.
«Не был в Америке, не знаю как правильно делать рэп, не ношу дред, не курю крэк», — строчки Вибе, с которых начинается «Биг Сити Лайф», сходу утверждают обособленность русского рэпа, который перестал быть подражательным и обрел свой голос. «Бомж пьет водку и поет — вот это хип-хоп». Хип-хоп по-русски.
Стою как то пивко попиваю все куда то спешат с утра уже пораньше друг за дружками, зомбированные запрограммированные рептилоиды, Открыл еще бутылочку не спеша и вдруг мысль осенила, ведь нас всё меньше и меньше, тех кого еще не удалось зомбировать.Те кто трезво смотрит на происходящее и может анализировать за глобальные вещи….
Читать полностью…
Ладно, че-т я тут передушнил с политикой, у нас жи добрый (в меру) паблик про музыку, рэпчик и культуру.
Что там в музыке происходит интересного, а? Что вас впечатлило за последние дни, недели, месяцы?
Кто будет поднимать рэп/рок/гиперпоп с колен?
Мало кто знает, что у Многоточия есть альбом 1998 года. Девяностые для русского рэпа — время анархического становления, и закономерно, что лучшие записи того периода не умещаются в форматы альбомов. В прошлом посте я писал про сборник, сегодня — про демо-кассету.
Первое, что приходит на ум, когда слышишь угрюмые и вязкие как стылая каша биты «Территории желаний» — трип-хоп. Агрессивный, гоповатый стиль читки Многоточия, пацанов из Кузьминок в кожанках и кепках, как будто не вяжется с как бы интеллектуальным и интровертным трип-хопом. Но все оказывается закономерным, стоит лишь вспомнить цитату бристолького диджея Краста, которую приводил Горохов по поводу трип-хопа: «Музыка из Бристоля звучит чуть-чуть иначе вовсе не потому, что Бристоль — ужасно музыкальный город. Как раз наоборот. Бристоль — это гнусная расистская дыра. Своеобразие Бристоля в том, что он изолирован от всего остального мира».
Я никогда не был в Бристоле, зато множество раз был в Кузьминках. После одного из таких посещений, мой одноклассник родил классическую цитату: «Я никогда в жизни не вернусь в Кузьминки». Относительно зеленый район на юго-восточной, промышленной окраине Москвы, никогда не славился спокойными жителями. В 2000-х там жил мой друг детства, на его хате был опустошен не один десяток пятилитровых баклашек «Толстяка». Незабываемое ощущение, когда в летних сумерках тащишься от метро «Кузьминки» (в рюкзаке бутылка водки и пачка чипсов) и спиной ощущаешь ковыляющих следом пьяных вурдалаков, трущихся у метро в поисках жертвы. А потом темноту разрезают их хриплые окрики. А потом ты переходишь на бег.
Это была обычная ситуация для конца 2000-х, а что было в Кузьминках в 1998-м можно додумать. Во всяком случае альбом «Территория желаний», с его меланхоличной экспликацией пороков московских трущоб, позволяет это сделать. Одно остается непонятным: как в таком диком месте такие дикие с виду парни писали столь продвинутый по звуку и до сих пор качающий музон?
Лучшие треки: Тень, Ты пахнешь болью, Кому ты веришь
Многоточие «Территория желаний» (1998)
spotify | вконтакте
#рэпклассика90х
В последние дни февраля я слушал только Красную плесень и Сектор газа. Про них надо писать отдельно. Это был способ справиться с абсурдом. Особенно треки Красной плесени, написанные от лица ублюдка-турбопатриота вроде «Красной армии» и «Казаков». Психоделическая по воздействию сатира на русский шовинизм, если не сказать жестче, который всегда цвел у нас под боком, словно борщевик, а мы не придавали ему значения, относясь как к милому, слегка токсичному, но все-таки родному сорняку. Недавно, читая «Мобилизованную нацию» (книга о восприятии немцами Второй мировой), узнал себя в этих строчках: «Похоронный юмор способствовал процессам усвоения и привыкания к ненормальности происходящего без полного принятия его собственного факта. За счет легкомысленных ремарок люди старались переместить очевидное из реальности в область абсурда».
Потом был этап, когда я много слушал Соль земли. У Артема Саграды есть мощнейшие, абсолютно искренние песни о Донбассе и о разных других войнах, выражающие своеобразный извод русского мессианства. Пафос этих песен как-то по-особенному расцвечивал те мартовские дни, и чем сильнее я был не согласен с Саградой в его оценке событий, тем глубже под кожу въедались мурашки от этих треков.
Наконец, наступил третий этап, suicidal tuesday — я окунулся в пучину треков ТВЖ с их кромешно угольным нигилизмом и принятием бренности всего сущего: «они не скрывают, что вокруг лишь пустота и стеб».
После этого я понял, что поп-музыка больше не имеет смысла. Что она физически не может звучать в мире, где пафос существования возведен на недосягаемую для мирного времени высоту столкновения народов, цивилизаций, идей, разрушения семей, исторических нарративов, уничтожения городов, стран и моделей мировосприятия. Что может мне сказать сладкоголосый (да пусть даже соленоголосый) певец, рэппер, трэппер об этих вещах? А если он их не замечает, зачем он нужен вообще?
Сегодня я наткнулся на новое видео Султана Лагучева, автора самого популярного русскоязычного клипа 2021 года. Пустыня, гелик, дубайские небоскребы — все по довоенной классике, как будто ничего не изменилось. Разве что приторной сексуальной энергии поубавилось, и будто бы даже возник некоторый печальный отзвук в припеве. Топ-комментарий под клипом (пунктуация и орфография почти сохранены):
«Я ваша фанатка с Украины. За 73 дня войны , я не слушала музыку,а сегодня вы мне подняли немного настроение новой песней.Ребята вы - лучшие.Песня супер.Творческих вам успехов.Дай Б-г что бы на земле всегда был мир».
Песня и правда супер.
Один из лучших антивоенных треков в истории хип-хопа
Вьетнамская война стала живительным потрясением для американской культуры, спровоцировав создание таких шедевров кино, как «Апокалипсис сегодня», «Охотник на оленей», «Цельнометалическая оболочка» и «Взвод». Эти фильмы, помимо высокого художественного уровня, ценны своей моральной амбивалентностью. В отличие от героизации, свойственной фильмам о Второй мировой, они показывают не только подвиги и отвагу, но и преступления, сомнения и подлость солдат.
Повторить эти достижения в рэпе в полной мере удалось культовой андеграунд-группе Jedi Mind Tricks в совместном треке с R.A. Rugged Man, одним из самых техничных эмси в истории жанра. Куплеты Винни Паза и Раггед Мэна противопоставлены друг другу. Это прямая речь двух солдат: один, с трагичной хрипотцой, не хочет воевать. Второй, ведущий рассказ с помощью сверхбыстрой читки, вызывающей ассоциации с пулементным огнем, от войны кайфует. «Это не настоящая война, как Вторая мировая, там была война, а это просто military conflict» — читает бодрый вояка (знакомое что-то), в то время как его товарищ по треку терзается сомнениями: «Они говорят, мы здесь, чтобы остановить китайскую экспансию, но с момента высадки я не видел ни одного китайца» (тоже узнаваемо).
Обычное противопоставление демонстрирует, как одни задумываются о последствиях своих действий, а другие выполняют приказы без лишней рефлексии и даже получают удовольствие: «Женщины и оружие, это же мечта любого мужчины. Я не хочу домой, где я просто обычный вася». Куплет милитариста заканчивается историей о том, как он спасся после крушения вертолета, но уже на гражданке его сын умирает от последствий химического оружия. «Я стараюсь мыслить позитивно: в этой жизни так — Б-г дал, Б-г взял», — резюмирует вояка.
История тем пронзительнее, что Раггед Мэн читает от лица своего отца, озвучивая реальные факты его биографии. Сержант Джон Торберн был ранен в Южном Вьетнаме, где отравился агентом «оранж», химическим ядом, который использовали ВВС США для уничтожения джунглей и обнаружения вражеской армии. Последствия использования этого яда во Вьетнаме были апокалиптическими — подробнее здесь. Сын Торберна, родной брат Раггед Мэна, родился слепым и умер в возрасти десяти лет. Сестра Раггед Мэна умерла через год, после релиза этого трека, в 26 лет. Отец скончался еще через три года. Ричард Торберн, он же Раггед Мэн до сих пор читает рэп и остается одним из самых недооцененных эмси 2000-х годов.
Как Баста достиг вершин в софистике — на примере «Сансары»
Я последнее время все про Басту да про Кендрика, но большие события требуют больших героев в качестве призмы. Конечно можно подумать о рэпе Скалли Милано в контексте сложного этического выбора между поддержкой СВО, протестом или невозмутимым производством аполитичного скам-рэпа в микровселенной рэп-мультика, но не хочется перегружать вечер метаиронией.
Баста выпустил фильм про себя, и это первый нестыдный и во многом даже образцовый док про русского музыканта в жанре «ода самому себе». Местами не хуже нетфликс-дока про Канье, no shit. Для русского рэпа, крайне бедного на самоанализ и хронографию, это большое событие. А история жизни Вакуленко от написания «Моей игры» в 17 лет и первой известности до преодоления наркозависимости и покорения Москвы, а затем и всей России — голливудская в хорошем смысле.
Но каким бы классным и душевным ни казался Баста в нарративе своего фильма, сложно примириться с тем, что человек с украинской фамилией, читавший «говорить как есть нужна смелость, а не талант» отказывается говорить как есть о некоторых фактах — например о том, что Россия ведет войну с Украиной.
И тут я задумался об одной штуке, которая, возможно, и сделала Басту столь крупной фигурой. А именно о том, что способность говорить прямо — не то качество, которое прокладывает дорогу наверх в России. Напротив, умение сглаживать углы, выражать невыразимое через умолчания, эвфемизмы и метафоры — вот что по-настоящему ценят русские люди. Это может показаться поразительным, ведь тот же Баста построил свой успех во многом на образе правдоруба из народа, который не за чины и звания, а за улицу, пацанов, честность и прочее «небодяженное». Но на деле, а не на словах, никакого правдорубства в его песнях не наблюдается. Напротив, Баста мастерски обходит травматичные для народа темы, находясь в шаге от того, чтобы свалиться в разговор о запретном. Давайте рассмотрим это на примере одной из главных песен в его карьере, которая ознаменовала переход Басты от популярного рэппера в статус народного артиста. Речь о «Сансаре».
Юрий Сапрыкин как-то написал, что в России осталась только одна по-настоящему сакральная вещь — дети. Именно дети в наполненной религиозным пафосом песне «Сансара» становятся символом бесконечности, единства и спасения. Этот образ идеально попадает в аудиторию 35+, на которую песня грамотно старгетирована формальным приглашением на фит обоймы артистов «Нашего радио». Поколение слушателей «Нашего радио», родившихся в 1970-е – 1980-е и выросших в 1990-е — это люди, как правило, невоцерковленные, но выросшие на обломках коммунистической империи в поиске духовных ориентиров, не способные принять всей душой православие, но готовые заменить его чем-то менее обременяющим, но не менее одухотворенным. Баста это гениально чует и для максимизации религиозного пафоса использует нейтральный и экзотический для России индуистский термин «сансара» — точного значения которого слушатели не понимают, но ощущают за ним нечто духоподъемное, что в совокупности с идеей продолжения жизни в собственных детях вызывает настоящий катарсис. Травма растерзанного коммунистами православия и его официозной реинкарнации в лице патриарха в погонах аккуратно обходится, духовное русскому человеку эпохи путинизма проще искать в ни к чему не обязывающих индуистских абстракциях. В то время как черные рэпперы сочиняют религиозные гимны во славу Христа, используя традиции госпела и спиричуэлса, высшим достижением русского рэпа на поприще духовной музыки становится совмещение советского рока с мультикультурализмом. Звучит, как предъява Басте, но нет, это диагноз обществу, которое медленно оживает после духовной мясорубки XX века.
И может быть, правильно, что Баста избегает резких тем и ходит по краю, объединяя столь разных людей своей музыкой и сохраняя роль посредника? Может быть, во времена всеобщего раздора кто-то должен пожертвовать правдивым выкриком с трибуны ради чего-то большего?
Бэк ту the ПАДИК
И когда мне показалось, что я уже завязал, они снова меня туда затащили…
Кем только не был Василий Вакуленко — поп-шансонье, блатным пацаном, андеграундным новатором, эстрадным певцом, клубным диджеем. Важно не только быть убедительным в каждом из амплуа, но и четко поймать момент для его смены. Паучье чутье снова не подвело — судя по комментам под новым клипом, ничто так не греет сердце пацана в мутном 2022, как ч/б портрет Басты на фоне бетонного забора в трениках и кепке. «Спасибо, что не забываешь про такой стиль…», «круто слышать как старая школа учит молодёжь читать репчик».
Кажется, что 2010-й никуда не уходил. Мы живем в Матрице, где в роли агента Смита — бритый пацанчик в адидасовской олимпийке с канабиноидным прищуром. Он прорвался в наш мир из-под кожи домохозяек, офисных клерков и таксистов, чтобы выкрикнуть: «БАСТА КРАСАВЧИК!!!» с пластикового стула спортивной арены на его очередном шоу. А потом спеть: «Когда меня не станет, я буду петь голосами моих детей, и голосами их детей. Нас просто меняют местами». Таков закон Матрицы.
Затем он же в унисон с пацанами на сцене зачитает:
Респект тем кто с нами делится чудесами, и зависает на весах под правильный саунд. Мы не из тех, кто на измене валит на Запад, перезвони если занят, мы все взяли!
Это можно будет сделать на концерте, который так и озаглавлен — «ТЕМ, КТО С НАМИ» — когда последний раз вы видели на одной афише Гуфа, АК-47, Смоки Мо и Ноггано? Скорее всего, лет десять назад. Кажется, что у продюсеров концерта есть машина времени, иначе как объяснить, что афиша выполнена в ностальгически-уебищном стиле прямиком из 2009-го? Нынешних распиздатых дизайнеров даже если попросишь специально так нарисовать — не смогут.
Впрочем, если машины времени нет у организаторов концерта, она точно есть у организаторов всего происходящего на более высоком уровне. Мы возвращаемся в прошлое, и Баста со своим угрюмым пацанством, резонирующим с реальностью куда лучше вылизанных трэп-поп-конструкций, это учуял одним из первых.
Мой любимый автор околомузыкального телеграма выпустил новый текст. Не про музыку, а про идеологии и общество. Впрочем, почти любой хороший текст про музыку — это и текст про общество тоже. Хочется, чтобы Жора Селиванов жил долго и писал много, подпишитесь на него. Почитайте его тексты.
/channel/zzhhoorraa ❤️
Охуенная ночь, чтобы послушать охуенного Кендрика.
Единственного большого рэппера, которого еще есть смысл слушать.
После того, как Канье выжил из ума и занялся арт-поеботиной.
После того, как Дрейк (уже давно) превратился в стриминг-цыгана.
После того, как Фьючер (уже давно) ушел в кодеин-монастырь, оставив манекена записывать однотипные альбомы.
После того, как Асап Роки замутил с Рианной.
После того, как все остальные умерли, сторчались или сели.
Остался только Кендрик, чей звук всегда удивляет и в то же время остается классикой, что бы он ни делал.
И чьи строчки не расточаются на пустые понты.
Реально, на этом альбоме в одном из треков мог бы читать Грязный Луи.
Представьте Грязного Луи на альбоме Дрейка или Канье, невозможно.
А здесь — легко. Но только на одном из треков.
Потому что Кендрик раздул вселенную рэпа в самых различных его проявлениях и звучаниях.
Но в своем путешествии он не задерживается ни на одной из своих планет и звезд. Он все время движется дальше.
Но важно — именно рэп-вселенная. Это не арт-выставка и не цыганская распродажа хитов.
Это вдохновенный, возвышенный рэп-поток. Путешествие по звездам.
Момент, когда рэп становится искусством.
Но не за счет примазывания к искусству. А за счет себя самого.
Обращаюсь к российским гражданам. Не трогайте Юрия Бардаша. Он имеет право на позицию. Тем более, он за нее платит такую цену, которая большинству из вас и не снилась. Не согласен — пройди мимо.
«Интеллигентный человек стремится понять другого. А как воспринимает другого человек не интеллигентный? Он убежден, что он думает правильно».
В книге «Борьба как внутреннее переживание», посвященной поэтизации войны, Эрнст Юнгер описывает в частности то, как она влияет на отношения полов. В главе «Эрос» он пишет о восстании древних инстинктов и обострении эротического влечения в момент, когда цивилизация находится на грани гибели: солдаты на побывке в прифронтовых городках и местные девушки по обоюдному согласию отдавались друг другу, позволяя телесным импульсам взять верх над утратившей смысл моралью мирного времени. «Самое восхитительное в жизни, что она как раз тогда, когда смерть душит наиболее жадно, сверкает сильнее всего», — резюмирует Юнгер.
В этом контексте любопытен не только альбом Инстасамки, но и новая работа VACIO, выводящая трэп-эстетику сексуального гедонизма в зенит, из которого она светит так жестоко, что не оставляет после себя ничего, кроме слепых пятен на сетчатке. Трек, сделанный с хищным сладострастием, и порнографически прямолинейный клип транслируют механистическую секс-агрессию, словно в ответ на оглушительный грохот взрывов (заставляя вспомнить еще и статью Дени де Ружмона «Искусство любить и искусство воевать», в которой он проводит параллели между развитием языка любви и военной тактики в европейской цивилизации). Васио использует музыку как оружие, нанося слушателю удары внезапными перегрузами звука, гулкими басами и по-обезьяньи провоцируя некомфортными образами (впрочем, тут ребята не дотянули, ждем порнхаб-версию).
Что касается самого Васио, то он переживает интересную трансформацию: уральский пацан с джазовым бэкграундом, сочинявший песни про парижские показы мод под утонченные аранжировки оборачивается, как говорит Рома Желудь, мефедроновым демоном. A la guerre comme a la guerre.
Первый рэп в этом году блин (который включить интересно). Listening party в комментах 💊💊💊
Читать полностью…
Остроумное промо — слушаешь трек, пока играешь в игру по его мотивам.
vinlisa.itch.io/long-night
Группа Виноградная Лиса из Ижевска выпустила новый сингл в формате бразуерной игрушки, нехитрый лор которой пересекается с текстом. Никогда про них не слышал, но придумано и сделано классно.
За находку спасибо каналу Унежить душу.
Горизонтальная Россия
Мартовская суета в Москве оставила город без тысяч (десятков тысяч, сотни тысяч — кто-то подсчитывал?) уехавших журналистов, программистов, предпринимателей, креативных менеджеров. Призраки военной диктатуры, дефолта и чуть ли не гражданской войны вместе с ужасами фронтовых сводок гнали цифровой класс из России куда угодно — лишь бы не в сердце империи тьмы. Прошли месяцы, многие возвращаются на Родину, которой пока не довелось пережить ни одного из обещанных ей сценариев коллапса. И все же изменилось многое. И наверное одна из самых (пока еще) незаметных, но фундаментальных и словно растворенных в воздухе вещей — это идеологический поворот внутрь страны. Те из числа цифрового класса, думающего класса, кто имел хотя бы техническую возможность уехать, но не сделал этого, и не важно почему — из чувства патриотизма, по малодушию, испугавшись тягот эмиграции, из-за родственников или дела, которое нельзя бросить — многие из этих людей испытали нечто вроде невидимой перепрошивки. Они приняли ту реальность, которая извне России выглядит квадратом Малевича. Они стали различать оттенки черного. Оттенки того мира, который Бранимир окрестил «родным адом», а Шевчук любяще называл «уродиной». В этих оттенках еще предстоит разобраться, провести титаническую, почти невозможную работу построения пусть парадоксального, но не сатанинского мифа русского космоса. Но одно ясно — вне этого космоса нас не существует.
Отъезд западнической интеллигенции я считаю потерей для России, несмотря на мои идеологические расхождения с этими людьми. Но в чем-то этот (надеюсь, временный) отъезд был нам полезен. Он показал, что больше нет смысла оглядываться на леволиберальную тусовку в своих взглядах и суждениях. Не важно, что о тебе подумает коллективный Красильщик, потому что он больше ничего не решает — ни в профессиональной среде, ни в богемной, его просто нет. Как нет и коллективного Запада, питающего эту прослойку левыми идеологемами. Возможности уехать отрезаны, построение карьеры на Западе — утопия. А значит не надо штудировать словарь толерантной лексики, чтобы белые люди признали тебя за своего. Высвобождается огромный человеческий ресурс студенческой молодежи, которая может мыслить не оглядываясь на то, что тебя не возьмут работать в «приличное» место из-за «неправильных» суждений. И вот новая Москва: с аншлагами на лекциях консервативного книжного магазина «Листва», с русской секцией на дизайн-выходных в Костроме, со студентами, которые гуляют по Китай-городу в футболках с национальной символикой, с самоорганизающимися волонтерами, которые помогают беженцам. А скоро (надеюсь) «Русский альбом» Хаски, запланированный задолго до войны, и выход которого сейчас выглядит символом нового времени.
Сплочение — неизбежное следствие изоляции. Быть против убийств — не значит отказаться от самого себя. Россия — это горизонтальные связи.
P.S. Тут важно добавить, что все эти низовые инициативы существуют на уровне не связанных с государством сообществ и расцветают благодаря временному совпадению с политической конъюнктурой, при этом для текущего режима это именно что временные попутчики, опасные в долгосрочной перспективе. Пример того, как режим сливает патриотов, мы видели после «русской весны» и нет никаких оснований думать, что сейчас будет иначе.
Три измерения войны
Существуют ли по-настоящему антивоенные фильмы и песни? Да, многие вещи на военную тему позиционируются как таковые. Но при просмотре/прослушивании значительной части военной классики возникают скорее возвышенные чувства грусти, сопереживания героизму, а в большинстве современных военных фильмов к этим чувствам примешивается адреналин от эффектных батальных сцен. Гипнотическая эстетика оружия, крови, огня и разрушения манит творцов своими возможностями, и вместо того, чтобы прививать людям отвращение к войне, возникает обратный эффект. Редкие фильмы и песни избегают этой ловушки.
У Бранимира, одного из главных представителей акустического андеграунда России, есть интересная песня о войне, деконструирующая ее романтический ореол в художественном поле. Не думаю, что в этом заключалась задумка автора, мне эта песня долгое время казалась скорее апологией войны. А недавно я услышал ее совершенно по-новому.
Бранимир раскладывает войну на три измерения: детско-романтическое, сакрально-патриотическое и реалистическое. В экспозиции дан мир безмятежного детства, где мальчишки играют в танчики на старой приставке и прячут патроны в тайном схроне с перьями ворон. Это невинная война-игра. Почему дети играют в танчики? Потому что они живут в мире, где идет реальная война: «Рубка бубнит горько, сядь да уши грей: ядерные гонки, терки упырей». Окруженные эстетикой войны и взрослыми разговорами о ней, дети мечтают о воинском героизме и в игровой форме взаимодействуют с сакральной военной символикой. Дети в войну играют, взрослые — упарываются ей, словно наркотой, с помощью радио-сводок и телепередач. Это два измерения. Третье наступает вместе с приходом настоящих танков:
А завтра придут равнодушные танки
И дом наш сметут, разравняют останки.
И резать нас будут, как грязных свиней
Им можно, они на священной войне
Эта горькая ремарка в последней строчке показывает, как соотносятся сакральное и реальное измерения войны. Для одних — патриотическая гекатомба, для других — руины, пепел, живодерня. И вот уже взрослых мужиков, вчерашних детей, заматывает кровавая круговерть. Побуждения благие — защитить свой маленький мир, «угодья, что кровью достались дедам». Кровь предков требует новой крови.
Концовка песни оставляет надежду — отцовский шепот «не бойся, все это с тобою во сне» возвращает слушателя в детство, и в то же время ставит в положение взрослого, от которого зависит будущее детей. Останутся ли кровавые танки лишь ночным кошмаром, компьютерной игрой или прорвутся сквозь сновиденческо-виртуальный барьер в нашу реальность — недавно этот вопрос потерял смысл для многих людей.
Николай Дуксин (экс-Gazgolder) теперь часть музыкальной команды VK
Cервис VK Музыка активно развивается. В феврале к нему присоединился Сергей Мудрик, известный по работе на «Вечернем Урганте». А теперь VK объявляет о назначении еще одного зарекомендовавшего себя профессионала с многолетним опытом в индустрии. Николай Дуксин стал директором по музыкальным сервисам VK.
С 2010 года Николай работал в структуре Газгольдера, а с 2013 возглавлял управление всеми бизнес-процессами лейбла. Дуксин связан с периодом становления Газгольдера в качестве одного из главных рэп-лейблов страны: он прошел путь от эпохи Гуфа, АК-47 и ТГК до подписания Скриптонита и превращения Басты в одного из главных артистов СНГ. Теперь Дуксин будет развивать музыкальные сервисы VK.
С закрытием Instagram в России стало сложнее узнавать о новых релизах. «No Cap» — канал, где в одном месте собраны новинки западных и отечественных рэперов
Больше не нужно подписываться на множество пабликов. Всё собрано в одном месте — без воды и проходных постов. Сегодня ночью в канале выйдут новые альбомы Post Malone, 070 Shake, треки Feduk, Logic, Polo G и других артистов.
Под каждым постом с музыкой есть ссылки на все музыкальные площадки: от Apple Music до Tidal. Можно в два клика перейти на свою площадку и заценить новую музыку нужного артиста.
Перейти в канал — t.me/nocap.
Давайте честно, русский рэп 1990-х был редкостной шляпой. Примитивные тексты, плоские биты, нулевая техника. Старичкам сведет олдскулы, но лучшая проверка — включить рэп того времени какому-нибудь лил пидору. Классические треки Биг Дэдди Кейна, Паблик Энеми или Ракима все еще качают. В отличие от альбомов Бэд Бэлэнс (только не бейте).
Есть исключения, конечно. Большинство из них относится ко второй половине 1990-х. К примеру, альбом группы Дамат «Новый день». По сути, даже не альбом, а сборник треков, вышедший в серии культовых микстейпов «ТРЭПАНАЦИЯ Ч-РЭПА».
Самый сок тут — «Новый день» и «Срок подошел к концу». Первая — адреналиновая отповедь злобного ублюдка, объебашенного всем чем можно, герой Кровостока, вколотый винтом. Тут больше эмоций, чем вскрывающих деталей, но контекст 1996-го (бандитизм, нищета, рыночная анархия) при прослушивании добавляет трушности агрессивной читке в духе хорроркора.
«Срок подошел к концу» тоже заставляет анахронично упомянуть Кровосток, точнее их хрестоматийный бит в треке «Куртец». Кажется, парни сильно упарывались Даматом, иначе эти совпадения объяснить сложно. Настроение трека максимально блатное. Герой вроде как выходит на свободу, но читает с такой угрюмой злобой, будто не домой возвращается, а садится на более жесткую зону. Грузная поступь бита словно походка видавшего виды бродяги, оставляющего за собой шлейф воровского рока. Лучшего всего заходит вкупе с атмосферным клипом, снятым на видео-регистратор…
#рэпклассика90х
Решил ввести экспериментальный образовательный формат в канале, чтобы проверить ваши знания о рэпе и отделить тру от фейка.
Читать полностью…
Новый альбом Кендрика — это психоаналитический подкоп под ментальность рэппера. Вооружившись Новым заветом и Фрейдом, Ламар разоблачает рэп-маскулинность, объясняя ее через непроговоренные травмы, связанные с сексуальными насилием. По сути, повторяет трюк Оксимирона из «Кто убил Марка».
Неудивительно, что русский рэп дошел до рефлексивного саморазоблачения быстрее. Горбаш называет тексты Кендрика «долматовскими», но с мрачной иронией строчек «Я переспал с белой и подумал, что я расист» их скорее стоило назвать довлатовскими. Русская литература повлияла на наших рэпперов сильнее, чем, собственно, рэп — поэтому то, что зашито в нас изначально, с кровью и потом приходится добывать черным лауретам Пулитцера. Да и в США в этой рэп-рефлексивности Кендрик не первый, но наверное самый легитимный — больше рэппер, чем Канее, и очевидно, более черный, чем Эминем. На обложке его дебютника изображены все атрибуты хип-хоп-мифа от травы до гандонов, но там же есть и Библия, а значит, на «Mr. Morale & The Big Steppers», обложка которого разворачивает эти тропы наизнанку, Кендрик возвращается к корневым проблемам своего творчества.
Ключевыми являются два последних трека. В «Mother I Sober» с солисткой Портисхэд проговариваются те самые проблемы с сексуальным насилием и происходит очищение катарсисом. Слово «transformation» используется четыре раза — это христианское понятие, связанное с обрядом Евхаристии, когда ритуальный хлеб и вино пресуществляются в Тело и Кровь Христа. Также понятие «transformation» связано с духовной трансформацией самого человека, которая реализуется через созерцание и отражение славы Всевышнего. В треке Кендрик вновь проходит через кризисные моменты своей жизни, которые его сломали — в детстве он стал свидетелем приставаний к своей матери («я должен был взять оружие, но мне было только пять»), это породило в нем страх и ненависть, которые он подавлял с помощью рэпа, но и в итоге стал зависим от секса и изменял жене, бесконечно виня себя не в силах остановиться. В сексуальном растлении Кендрик видит корень гипертрофированной рэп-маскулинности, которая призвана подавить детские травмы: «Я знаю все секреты, каждый второй рэппер подвергался сексуальному насилию, вижу каждый день, как они хоронят свою боль в татуировках и цепях». Действительно, проблема сексуального насилия остро стоит в черных семьях. 25% черных женщин подвергаются сексуальному насилию до 18 лет. 20% черных женщин переживали изнасилования. Насилие переживают и мальчики — Лил Уэйн признавался, что был изнасилован в 11 лет, и это не единственный случай.
Вновь пройдя через свои травмы, в финале трека «Mother I Sober» Кендрик очищается, символически освобождая, как жертв насилия (свою маму, сестру, жену), так и тех, кто подвергал их насилию. В этом моменте становится понятным присутствие на альбоме Кодак Блэка в качестве эдакого противовеса Кендрику, рэппера, который обвинялся в сексуальном насилии и стал своеобразным отражением противоречивого портрета нового поколения — чертовски талантлив, но проклят и обречен повторять преступления, жертвой которых был сам.
Последний трек на альбоме начинается со слов «я выбираю себя». Об этом уже много сказано — Кендрик, едва переваливший за возраст Христа, отказывается от роли мессии, которую ему приписывают в рамках американской хип-хоп-парадигмы. Новейшим заветом становится не самосожжение во имя искупления чужих грехов, а продолжение борьбы на личном фронте — защищать себя и семью от безумств мира (к этому же отсылает обложка, где Кендрик в терновом венце закрывает спиной семью, а за ремнем у него виднеется пистолет). Кендрик выбирает быть всего лишь собой, и возможно, в мире, который вновь охвачен пожаром сверхидей, это самый человечный выбор.
Это очень тупо. Попробую объяснить почему.
Клипы Кендрика, да и вообще клипы западных деятелей современной поп-культуры в СНГ смотрят западноориентированные молодые люди. Они и так не поддерживают войну, а многие выступают против. Не давая им потреблять западную поп-культуру, их толкают в объятия родной пропаганды и возбуждают чувства обиды, непонимания и изоляции.
При этом люди, промытые российской пропагандой, соверешенно не затрагиваются. Зато количество людей, которые готовы идти на контакт с западным миром, сокращается.
Вопрос только один: это глупость вследствие западных бюрократико-идеологических внутряков или сознательная политика выталкивания десятков миллионов людей из «эллинистического» мира?
Баста в своем приглашении в Лужники отчаянно подмигивает аудитории, мол, ребята, я в заложниках. Иначе как объяснить:
1. Строчку «Тут правда никому не нужна, так что прости Бодров»
2. Строчку «Молюсь, чтобы Всевышний даровал мир нам»
3. Читку во второй части клипа на фоне Хаммера
4. Строчки «Я ждал этого концерта, как в засуху ждут дождя, чтобы встретиться с тобой и сказать прощай. Я сделаю то, что должен, то что обещал»
Родилась безумная теория, что Баста решил спеть лебединую песню в Лужниках, послав нах власть и заодно смыв мартовский позор с крупнейшей площадки страны (помните, когда подружка Басты Полина Гагарина пела песню Цоя на фоне Z). Иначе зачем вставлять в приглашение американскую военную тачку. Да и интонация трека не похожа ни на Басту последних лет, ни на Басту в целом — поддевает премии, Макса Коржа, немного нервный, на адреналине, на баттловом настрое.
Понятно, что все это бред наивного рэп-фаната, который цепляется за последние иллюзии насчет одного из главных рэпперов страны, за считанные дни своим молчанием вычеркнувшего себя из списка моральных авторитетов для десятков миллионов людей. Знаю, что щас напишут, мол, какой там Баста моральный авторитет с рекламами банков и пенсионной реформой, но все же. Молчание по поводу войны стало водоразделом. Если Гуфу, который всегда был аполитичным, предъявлять нечего, то с Басты с его образом мужика из народа, рубящего правду-матку, тем более называвшего себя украинцем, спрос совершенно иной. И че-т пока Василий не вывозит.
