106
Меня зовут Милена, я люблю читать больше всего на свете, и это моя копилка рецензий. @MilenaKushka https://www.facebook.com/milena.kushka/
Дочитала нон-фикшен Саши Сулим "Безлюдное место. Как ловят маньяков в России".
Она сама в послесловии говорит, что ей хотелось написать документальное расследование, которое бы читалось взахлёб, как роман. Это получилось, не оторваться. Этакий как будто неснятый четвертый сезон True Detective по-русски. В том смысле, что когда дочитала, страшно даже не столько буквально встречи с этими, описанными маньяками: страшно от самой реальности, в которой мы живём.
Повествование устраивает качели от голливудского триллера к русской хтони. Вот следователь обращается к биоритмологу, чтобы понять, когда преступник будет максимально эмоционально неустойчивым и расколется на допросе (у нас есть биоритмологи!!!!) Вот хорошие оперативники (за которых мы болеем, и кулаки держим, и желаем удачи) арестовали, в общем-то, явного говнюка, и тот признался во всем, о чем они его спрашивали, вот только незадача: суд говнюка оправдал, а у него нашли после пребывания в заключении 46 переломов по всему телу.
Сорок. Шесть. Переломов.
Другого говнюка, кстати, милиционеры привязали за ногу к машине и возили по снежному полю: в воспитательных, мол, целях.
У самих оперативников отношения тоже на грани шекспировских страстей: один завел странные отношения с женой задержанного маньяка, а второй сидит и караулит первого под дверью квартиры этой самой жены. Записывает свои разговоры с первым (потом его это спасет от увольнения, так что правильно, видимо, делает).
* По версии первого, кстати, все было иначе: второй оперативник сотоварищи воровали у него информацию и писали анонимки.
Маньяк в это время признается в очередном убийстве, рисует схему, где все произошло, но потом, когда его везут показать на местности, что и как, видит раскисшую дорогу и командует поворачивать в другую сторону, где сухо: там, оказывается, спрятано ещё одно тело. Отвечая на вопросы обалдевших оперативников, произносит случайную фразу, которая далеко, по-моему, опережает те его рассуждения, которые он намеренно выдает за философские: "Какая вам разница, направо или налево? И там труп, и там труп."
В общем, теперь и про тех, кто совершает преступления, и про тех, кто их расследует, я понимаю гораздо меньше, и те, и другие для меня какая-то непознанная, страшная, потусторонняя сила, вне обычного мира. В конце, кстати, ещё неожиданное про профайлеров в США, которые то ли помогают действительно, то ли нет (хотя обученный в порядке эксперимента соответствующим техникам один из местных департаментов полиции стал раскрывать на 260% больше!), - и про нашего профайлера, который верно все определил про Чикатило, а службы такой у нас все равно не задалось.
Самое страшное - конец, когда группа буквально вот под "Охотника за разумом", то есть пару лет назад, поймала очередного маньяка, - и по факту распалась. Так что очередные 46 переломов у очередного попавшего в мясорубку подозреваемого будут, конечно, но просто так, скорее всего, без перспектив хотя бы какой-то будущей справедливости, и возмездия, и предотвращения. И вот это настоящий ужас, как в древнегреческой трагедии.
***
Если читаете, или будете читать, вам тоже, наверно, как и мне, понадобится после этого доза света и радости, потому что прям надо чем-то лечиться. Я вот зачитываю Этгаром Керетом. Рассказ о том, как 50 лет назад арестованный за дебоширство папа, увидев самую прекрасную в мире рыжую девушку, вылез из полицейской машины на тель-авивской набережной, представился инспектором и успел взять у мамы адрес, пока его не запихнули обратно настоящие полицейские, и о том, что мама после этого пришла домой и сообщила соседке, что у нее обманом выманил адрес маньяк-убийца, - а через неделю они уже пошли в кино, а через год поженились, - вот это же из совсем другой жизни, да?
#Нонфикшен #nonfiction #детективы #ContemporaryRussian
И вот, собственно, Хиддлстон про число "пи": чтоб не потерялся
Читать полностью…
И в продолжение марафона, чтоб собрать травма-бинго по пропущенным книгам: "Посмотри на него" Анны Старобинец. Про матерей, которые теряют нерожденных детей или вынуждены прервать беременность по медицинским показаниям на большом сроке.
Вот уж где, конечно, для меня был триггер на триггере, и боялась читать ужасно. Что ж, оказалось, что мой личный ад дикого 1992 года совершенно не отличается от чужого личного ада цивилизованного 2012.
Основная линия - сравнение подхода к больному с бедой в практике немецкой и российской медицин. Что касается немецкой медицины, у меня опыта нет, а про российскую, оказалось, я все помню, даже молодое бородатое лицо того врача, который, делая обход палаты с женщинами на сохранении, сказал юной брюнетке на соседней кровати, что у нее с ребенком все хорошо, а потом ровно тем же тоном, переключившись на меня, продолжил: а твой умер.
Он тоже был такой немножко Нортон Перина, знаете ли. Ему не приходило в голову, что кто-то другой может испытывать не те эмоции, которые он предписал.
Книга читается болезненно, но в итоге оказывается светлой и умиротворяющей: как будто тебе не только рассказали о чужой боли, но и по-человечески послушали про твою, так что терапевтический эффект - вот он.
Старобинец мне, надо сказать честно, совсем-совсем не нравится как автор художественных текстов, но как документалист - дело другое, а уж всем, у кого случалось такое горе, точно стоит прочитать.
Название, "Посмотри на него", - это про важность посмотреть на малыша (и называть его малышом), но по сути книга могла бы называться "Поговорим об этом". Вот Анна Старобинец и говорит, и про свою историю, и про другие, и у немецких врачей берет интервью (российские мужественно отказались, все как один).
Получается, книга о том, как свое горе прожить, пережить и жить дальше, - и о том, что это возможно, и в этом утешение. Я было подумала, что вот бы здорово, наверно, чтобы для проживания каждой травмы была написана такая книжка, - только ведь совсем ужасно, что для этого авторы переживают такое горе, так что очнулась, нет, лучше не надо. Но вообще-то хочется верить, что по итогу все эти книги, написанные или нет, вообще все наши истории соединятся в какой-то мощный поток и изменят систему российского здравоохранения.
Чтобы она стала милосерднее.
#мемуары #ContemporaryRussian
Я дочитала "Людей среди деревьев" Ханьи Янагихары - с опозданием на 4 года по сравнению с тем, когда могла, но уж вот, столько времени собиралась с силами. Трусиха.
Начать хочется по Косидовскому: когда Солнце было богом.
...Итак, когда Солнце было одиноким тоскующим богом, и скала в море была одиноким тоскующим богом, боги нашли и полюбили друг друга, и их дети стали островами, а внуки - людьми на этих островах. Носил вести от одного супруга к другому и мирил их во время семейных скандалов лучший друг, огромная мудрая черепаха, и чета богов подарила ему бессмертие...
Это сокращённый и упрощённый вариант легенды, которую рассказывают детям выдуманного племени выдуманного архипелага, и в полной версии она прекрасна, честно. Но повествование начинается не с нее, а с вводной справки, что вот, мол, книга, которую вы сейчас будете читать - это мемуары знаменитого нобелевского лауреата Нортона Перины. Да-да, того самого, который исследовал мутации аборигенов на далёком полинезийском архипелаге. Кто выяснил, что при поедании мяса редкой местной черепахи, сейчас уже вымершей, можно стать практически бессмертным (к сожалению, только телом, мозг угасает). Того, кто потом усыновил оттуда больше 40 детей, а ещё позже сел за их растление, и вот, мол, пишет мемуары из тюрьмы.
*Ремарка 1: не надо долго гуглить, чтобы (в моем случае потрясённо) понять, что это по мотивам истории реального нобелевского лауреата, вирусолога Даниела Карлтона Гайдузека, который тоже мотался на Новую Гвинею, исследовал вирусную природу болезни куру (по его теории, вызванную ритуальным каннибализмом), привез оттуда 50+ детей и сел за их растление. В русскоязычном секторе интернета восторженные интервью с ним есть, а вот упоминаний про растление и тюремное заключение нет даже в Вики-статье (просто, мол, умер в Норвегии, точка, а не полностью, что договорился на условно-досрочное в Норвегии, в конечном счёте там осел и умер). В семье Янагихары с ним были знакомы лично (!)
История Нортона, который вполне искренне рассказывает про события своей жизни (то есть все врут, наверно, про себя; так что он врёт не больше прочих) застёгивается к самому концу, когда становится понятно, правдивы ли обвинения в изнасилованиях и домогательствах. Но мне показалось, во-первых, что роман совершенно не о педофилии и не о сексуальном насилии, а о разрушении вообще. Во-вторых, к концу книги мы уже так залезли в голову доктора Перины, что знаем про него больше, чем он сам рассказывает.
Его судьба ученого - это квинтэссенция определенного вида научного познания, равного бесчеловечности. Вот он мальчишкой получил научную лупу и жжет муравьев. Вот устроился после университета в лабораторию, где важная часть работы - убивать подопытных мышей и собак. А вот попал на райский остров, где в ночь священного ритуала человек (правнук богов) ест мясо той самой черепахи (правнука божественного друга). Вот находит озеро с черепахами, откуда заберет - на смерть, - сначала одну, такую доверчивую, кажущуюся такой разумной, а потом ещё, и ещё.
Ремарка 2. Когда он рассказывает про пару очередных, - обречённых, - черепах, которые выбрались к нему из озера и доверчиво расположились рядом, и говорит, что в них было удивительное сочетание собачьего дружелюбия и кошачьей самодостаточности, это до того про наших такс, что мне зубами скрежетать хочется.
По итогам статей о его открытии, понятное дело, на остров хлынут толпы учёных и коммерсантов, и от рая ничего не останется. Черепах переловят и уничтожат в лабораториях, туземцев научат есть консервы и жить на помойке, но бессмертие тела при смерти сознания - товар бракованный, и мы уже понимаем, чем все кончится: толпы схлынут так же резко, как появились. Рай поломан, а райские обитатели испорчены.
И вот тут как-то мне думается, на фоне того, что твои действия очевидно и необратимо привели к вымиранию вида и разрушению целой уникальной цивилизации, обвинения в домогательствах к приемным детям - это ужас, конечно, но не ужас-ужас-ужас.
#иностранная_литература #Янагихара
Ещё прочитала милый довольно грустный фантастический детектив Сары Гэйли "Магия лжецов" - про двух сестер-близняшек, одна из которых вся из себя одаренная волшебница и преподает таким же одаренным детям, а вторая в магии полный ноль и дуб дубом, но зато частный детектив, и ее пригласили расследовать смерть коллеги первой.
Соответственно, фоном - престижная магическая школа и давние переживания детективной сестры о том, что этот элитарный мир не для нее, сестра, мол, аристократка, а сама она дворняжка. Дети, даром что одаренные маги, и есть дети, главное для них любови, дружба и статус. Есть даже свое пророчество об избранном...
Ладно, каюсь, мне это больше отдавало не Гарри Поттером, а Таной Френч с ее "Тайным местом", - тоже вышла какая-то очень женская история.
Как детектив выстроено вполне по классическим правилам, то есть читатель имеет все шансы сам увязать разрозненные ниточки, а как семейный роман про кризисы отношений и самоидентификации и того лучше, да и вообще мило, но у меня не так чтоб вот книга года.
#детективы #FantasyAndSciFi
Я дочитала наконец рубановского "Финиста ясного сокола".
Проще всего было бы сказать, что роман - это история путешествия Марьи за своим любимым, состоящая из трёх повестей, каждая от лица одного из мужчин, которые встретили Марью и полюбили ее, помогали или мешали ей на свой лад и знают каждый по кусочку ее истории. И да, ни один из этих троих мужчин не Финист, и нет, ни Финиста, ни Марьи мы так и не слышим "изнутри", а только видим глазами рассказчиков, которых трясет от ревности; достоинство это или недостаток, можно было бы обсудить, конечно, но дело не в том.
Мне вот кажется, этот роман - во-первых, увесистое доказательство того (не очень любимого авторами) простого факта, что хорошего редактора переоценить нельзя: когда его нет, все, туши свет, все пропало.
Во-вторых, это, конечно, ещё один повод выдрать на голове волосенки и спросить, - ну что, теперь видите, что натворил с языком исторических и притворяющихся историческими книг ваш разлюбезный "Лавр"?
Потому что с точки зрения того, как это написано - это просто чудовищно плохо, неопрятно и не проработано. "Баудолино" так и не выходит, а вжиться в повествование все это дико мешает, крючками прямо-таки цепляет.
Вот говорит шут, скоморох, "глумила":
"Что и говорить, человечество сильно поумнело за то время, как я являюсь его живой частью" - это что? "Знакомство с оборотнем стало для Марьи в первую очередь приключением" - как такая фраза может жить в эпосе? В соседних абзацах с "глумилой" и "глупындой"?
Какой в древнерусском, древнеславянском, венетском, не знаю уж, на каком они там говорят, может быть "час волка и собаки"? Про кабаре "Приют любви" ещё давайте добавим(
Во второй части новый повествователь, теперь речь идёт от лица кожевника, и интонация меняется. Там у меня больше вопросы к фактам, - чего, например, люди добрые, действительно кожаную броню летом в бой надо на голое тело без рубахи надевать? Но окей, надо так надо, привет "Игре престолов". Хотя, конечно, местная баба Яга, которая "молча и демонстративно убирала в сундук куски недоеденного хлеба" - это явно продолжение той же стилистики из первой части.
А в третьей повести, где снова новый рассказчик, разбойник, я всплакнула над "смешанными лесами" и "междоусобными конфликтами"...
Я сейчас, поймите меня правильно, не говорю, что стилистический микс - это табу. Я просто пытаюсь робким покашливанием напомнить, что мое читательское "я" корчится от мучительной боли, когда текст разваливается, - так давайте, может быть, меня пытать ради какой-то причины? Чтоб не просто потому, что молоток, клещи, гвозди, пишущая машинка и 18 газовых ключей были хреново уложены на край хлипкой полочки и одновременно грохнулись мне на голову, а чтоб я испытывала страдания именно там, где автор зачем-то этого хочет?
Вот ещё один вопрос, кстати, который мне покоя не даёт, - а чего он хотел, автор? То есть эпос написать, да, понятно, но почему именно так? Почему таким языком, чтобы я не могла поверить в живые голоса говорящих? Почему, кстати, именно эти три рассказчика, и почему надо было опустить то, что происходило за три года странствий, раз мы видим только начало и завершение истории? Наконец, почему в самом начале влюбленной и любимой Марье непременно должно быть всего двенадцать, а в конце пятнадцать? То есть вот сделал бы в начале пятнадцать, а в конце восемнадцать, и все, непоправимо: триггер сам бы ушел и весь смысл с собой забрал? А что за смысл в том, что она ребенок, если рядом, вскользь, истории про девушек, у которых первое чувство со всеми сопутствующими наступило позже?
Похоже, лучший отзыв, который я видела, это что "Финист ясный сокол" - очень плохо написанная хорошая книга. Полностью присоединяюсь. Мне кажется, что вообще-то Рубанов одаренный и неглупый человек. Соответственно, я очень надеюсь, что он потом всё-таки "доносит" роман и выдаст его второй редакцией, единой и дышащей книгой, в которой вот это жирное и плотное месиво станет настоящим живым мясом. А пока, увы, это немножко еж и немножко черепаха, на броненосца ещё не похоже совсем((
#FantasyAndSciFi
Каждый раз, когда вокруг обсуждают вопрос о переносе грядущих выходных дней и произносится роковое слово "каникулы", невозможно не вспомнить одну из двух сцен.
Самый конец "Хроник Нарнии". Выросшие дети внезапно попали в Нарнию прямо с железнодорожного перрона и помогли божественному льву Аслану вернуться во всей красе и славе. Теперь вокруг справедливость и чудеса, а им и пора бы домой, да не хочется; тут-то Аслан их и утешает, мол, не, не надо будет возвращаться. Огого как утешает:
"... Это была настоящая железнодорожная катастрофа, - тихо и мягко сказал Аслан. - Ваши папа и мама и все вы, как называют это в стране теней, - мертвы. Учебный год позади, настали каникулы. Сон кончился, вот и утро..."
"Противостояние" Стивена Кинга, тоже ближе к концу. Отчаявшаяся красавица Надин и озлобленный юноша Гарольд окончательно выбрали сторону зла и теперь оба пребывают в ожидании, когда же Темный человек придет за ними, а заодно прикончит их бывших друзей. Надин появляется в комнате Гарольда с обещанием страстного петтинга прямо сейчас и массовых убийств позже:
"... Он рассказал мне про тебя, Гарольд. О том, как ковбой увел у тебя женщину, а потом не пустил в комитет Свободной зоны. Он хочет, чтобы мы были вместе, Гарольд. И он щедр. С этого дня и до самого ухода отсюда у нас каникулы. - Она вновь прикоснулась к нему, улыбнулась: - Время игр и развлечений. Ты понимаешь?"
(Гарольду становится интересно, чего от него потребуют за это потом, - бойни, конечно же, - и с таким исходом он согласен).
Каникулы такие каникулы. Идиллия, елки.
#цитатное
* раз у нас сегодня праздник, Калевалы день прекрасный, можно ли не перепостить было эти чудо-вирши?
Читать полностью…
Предполагается, что "Ветер западный" Саманты Харви - это детектив в средневековом сеттинге.
За 4 дня до начала Великого поста утонул Томас Ньюман, самый яркий, богатый, значительный и очаровательный житель деревушки Оукем, где вроде бы и тучные пастбища для коров, и густой лес, и пшеница летом покрывает поля золотом, - вот только сейчас тут зима, суеверия, грязь, дождь и бурная река, отделяющая от всего цивилизованного мира, и дважды рухнувший мост через эту реку. Перед нами проходят 4 дня со смерти Ньюмана до начала Поста, занятые и повседневной жизнью деревни, и попытками понять, как же приключилась беда.
Мы смотрим на происходящее глазами тридцатилетнего местного священника, Джона Рива, который не только успевает за эти дни прочесть несколько проповедей, принять несколько дюжин исповедей и рассориться с начальством, прибывшим расследовать смерть образцового прихожанина, нет. Он пускает нас в свою жизнь со всеми воспоминаниями, сомнениями, сожалениями, раскаянием и надеждами, - и вот уж всего этого у него в избытке.
Повествование настрижено кусками от конца к началу, по принципу "Необратимости". Когда мы приходим к финалу романа (и, соответственно, к началу истории) - ну что ж, если считать это детективом, то он оказывается одним из тех, где разгадка не добавляет читателю радости.
Но читать вы это будете не для того, чтобы в конце концов узнать, что же там такое случилось с Томасом (поскользнулся и упал? столкнули? если да, то кто? наложил на себя руки?) Вот я точно читала не ради нерадостной разгадки неприятной тайны (честно, это совсем не "Имя розы" и не хроники брата Кадфаэля даже, да и право, детектив ли это вообще? роман же о сумерках человеческой души, а совсем не о радости обретения истины "ура-вот-как-все-было").
Я читала ради того, как священник перед постом ест гуся; эта сцена теперь со мной навеки, и ни за что с ней не расстанусь. Ради того, как невеста на свадьбе кружится в танце в одолженном для этого дня и подогнанном по росту голубом шелковом платье, и как придерживает рукой венец со звездой, - он все время падает. Ради того, как в ароматах, исходящих от леди, мешаются запахи лаванды, кислого молока и навоза из хлева.
... А если честно, наверно, и не для этого даже, или не только для этого. Удивительно современная и печальная история о том, как мы принимаем неправильные решения и боимся их последствий, о том, как мы хотим ускользнуть от расплаты, и о том, как придумываем себе другую реальность и надеемся, что в нее поверят окружающие.
За последний год это третий роман о священниках ("Книга странных новых вещей" Фейбера и "Под маятником солнца" Инг), - и самый расковыривающий. После него мне и хочется утешить продрогшего человека с плохо выбритой тонзурой, с не способной согреть рясой и мокрыми ногами, внутри сознания которого я прожила его эти четыре страшных дня, - и в то же время он мне неприятен, этот жалкий и бессильный человек... в котором я себя, к сожалению, узнаю гораздо больше, чем надо бы. И очень, очень, очень хотелось бы, конечно, спросить у патера Брауна, что он думает по поводу событий пятисотлетней давности, и кого бы из участников этой истории он простил.
Надумаете читать - сейчас, перед Постом, идеальное время, эмоционально синхронно будет. Книга отличная.
#детективы
"Мексиканская готика" Сильвии Морено-Гарсиа - это не очень, мягко говоря, удачный готический роман.
То есть он не настолько ужасен, чтобы я его торжественно бросила через 30 страниц, но настолько, чтоб дочитывать ощущалось как определенное усилие.
Проблема, мне кажется, в том, что в любом сборнике готических рассказов штуки две таких наверняка найдется, и некоторые из них будут поизящнее. Основная колода все равно не меняется: загадочный особняк, в который/из которого пешком ещё попробуй добраться-выбраться, харизматичный злодей, которого угнетает нехаризматичный злодей, властный старик, пещеры-склепы-темное божество-реинкарнация, девица в беде... И так далее, и так далее. Так что вопрос только в атмосфере, в ее изяществе, напряжении и нерве: насколько нам кажется, что это мы в плену в том пугающем доме? Насколько очаровательна героиня, чтобы мы сочувствовали ее обречённости (а ещё насколько харизматичен харизматичный злодей и насколько ужасен ужасный).
Чтоб было понятно, что про шаблоны я не преувеличиваю: героиня поехала спасать то ли поехавшую кукушечкой, то ли расхворавшуюся кузину. Кузина живёт в глуши в натуральном доме даже не Эшеров, а вампиров из компьютерной игры эконом класса. Муж кузины - явный манипулятор, но с тонной мужского шарма, домом управляет стерва-родственница, столетний патриарх контролирует всех и вся и готовится к смерти, которая, кажется, настанет уже вот-вот...
Говорю же, это все мы уже видели, и поавантажней; тут получилось на троечку, и могло бы, мне кажется, заметно похорошеть, отшелуши автор все лишнее, то есть где-то две трети фигни, начиная с совершенно излишней начальной сцены. Психологический роман все равно не выходит, герои картонные, - казалось бы, наплюй и развлекайся колоритом, но нет, всем героям надо придать якобы глубину, ёлки, и якобы достоверность бесконечными пошел-сказал-чувство вины. Бррр(
Кстати, при этом вот в самом сетапе проклятия и вечной жизни у меня ни хрена не сошлось: что именно, когда и за чем происходило??? - и вот тут страничку можно было бы и дописать, глядишь, автор сама бы обалдела, что следствие у нее в наличии ещё за 250 лет до причины.
* Не могу при этом не поделиться совершенно искренним опасением, что автору, узнай она о моих стенаниях, наверняка было бы класть на них с прибором с самой высокой колокольни в околотке, - на обложке недвусмысленно указано, что это бестселлер по версии Нью-Йорк Таймс.
Хм.
К издателю, переводчику и редактору (ой, и к корректорам же!) русского издания у меня вопросов как-то тоже до хрена: то героиня "сказал", а не "сказала", то разряженные мексиканки стали китаянками. Отдельно не понимаю про имена: Верджил Дойл - окей, Вирджиль Дойль - логично, но почему он Вирджиль Дойл - вот тут я сдаюсь.
Короче, не делайте моей ошибки, потратьте абонемент в "Республике" на что-то другое. А тебе, Нью-Йорк Таймс, пусть будет стыдно.
#FantasyAndSciFi
"Бельканто" Энн Пэтчетт изящно наплевал на мои намерения прочитать ещё что-нибудь похожее на ее же "Свои-чужие".
Начинается роман прям как чистой воды Сидни Шелдон, то есть как одна из тех книг, где кинематографичность происходящего является основным качеством. Ну, знаете, как будто экранизировали ещё до того, как написали. Южноамериканская страна, где администрация лелеет мечту построить завод японской корпорации-гиганта, роскошный дворец вице-президента (куда удалось залучить главу этой самой корпорации, пообещав ему концерт его любимой оперной певицы), джунгли и горы за окном - это задник. Японский магнат, помешанный на опере, оперная дива, террористы, самоотверженный переговорщик, одухотворенный священник, - это герои боевика, а кто же читает Пэтчетт, спрошу я вас, чтобы угодить в боевик? Экранизация, естественно, есть, Джулианна Мур и Кен Ватанабе, на обложке вон. Я не смотрела, боюсь пока)
Но нет.
Боевик потихоньку трансформируется в притчу о времени и жизни. По настроению это как "Расторжение брака" или "Лист работы Мелкина", то есть у меня легко в голове сама собой достроилась конструкция, что заложники и террористы на самом деле погибли в самом начале романа и находятся в чистилище (и конец, если честно, меня особо не разуверил).
Конечно, я поставила этому роману пять, он блистательный, и "кто я такая, чтобы отказывать". Но вот если со "Свои-чужие" было понятно: читать всем, у кого любой степени тяжести раны/ царапины от семьи (то есть вообще всем), то здесь я в замешательстве. Может, это надо читать в переломные моменты, чтобы понять, как мало собственной идентичности мы заматываем в шелка столь многих социальных ролей? Может, чтобы вспомнить о победительной радости жизни? А может, чтоб подумать о чистилище, не знаю.
#иностранная_литература
А.Шляхов, "Лев Толстой и жена. Смешной старик со страшными мыслями": "Узнав от дочери об отъезде мужа и прочитав его письмо, Софья Андреевна побежала в парк, где не очень убедительно изобразила попытку утопиться в пруду. Когда ее вытащили из воды и привели домой, она принялась просить Александру Львовну протелеграфировать отцу, что его жена утопилась.
Дочь не поддалась. Она вообще не любила свою мать и, надо признать, имела для того вескую причину. Когда умер Ванечка, Софья Андреевна простонала, заламывая руки: «Почему он? Почему не Саша?» Присутствовавшие при этом слуги запомнили эти слова, и со временем о них узнала сама Саша."
#цитатное
О, сегодня в воспоминаниях вылезли прекрасные цитаты)
Читать полностью…
Я тут больше месяца маниакально разбирала книжный шкаф и запасной книжный паек, который вот лично у меня как поселился в сумках под кроватью, так и живёт, - и как раз об этом думала: а нужно ли мне это богатство? То есть, конечно, есть комиксы, и на экране они все равно выглядят не так (хотя вполне сносно, - кстати, Катабасия, вечное спасибо за "Провиденс"). Да, есть "Корабль Тезея", который в принципе в силу своей организации как раз квест, переведенный в бумажную версию. Окей. Заметим в скобках, вот его я как раз не читала, это ж надо остановить жизнь на недельку-другую, а у кого такие роскоши. Все ещё жду Того Самого Момента( Есть "Дом листьев", который тоже рассчитан на бумажную жизнь, но издатель, плесень такая, холера ясна, зараза заморская и таракан многоусый, напечатал тираж запредельно слепого качества (сорри, конечно, за оскорбления, но можно и не такое услышать. У читателей, мать вашу, глазки, вы в курсе? Не жалко нас?) Есть ещё "Мать Сигэмото" Танидзаки, электронную версию которой я продолжаю искать, но пока упс. А так-то да, большая часть моих книг гораздо удобнее живёт в читалке, - а сколько там книг, которых у меня в бумажном виде нет и не было, или были, но уже ушли, - ух!
И тем не менее, продолжаю лелеять шкаф.
Во-первых, как мы помним, апокалипсиса никто не отменял, а уж при свечах читать или прокладывать слоем книг холодные наружные стены в попытках сберечь драгоценное тепло, - это как пойдет.
Во-вторых, в моей системе координат книжный шкаф - это загадочно и красиво, как златотканная порфировая завеса. Ирод вон не догадался предложить Саломее вместо драгоценностей и павлинов подборку серии "Мировой бестселлер" и несколько томиков маркиза де Сада, а главное, не сообразил намекнуть, что, мол, нанял специально обученного человека, который написал про нее и пророка любовный роман со всеми приличествующими жанру кунштюками, где она целовала-целовала алый рот, а потом попала в плен к пиратам, а ещё потом ее похитил дракон-оборотень, ну, сами знаете, короче. Только, мол, иди, детка, поищи, не помню, на какой полочке. Глядишь, она бы пока копалась, заблудилась в разных видах красоты? уболтал бы?
И, наконец, это прекрасная история моей жизни, нашей жизни, это такое нескончаемое покрывало Пенелопы, в которое я продолжаю добавлять новые тома, - в то время как старые иногда меня оставляют. Те ужасного качества, но самые любимые издания Фаулза, Желязны и Айры Левина, которые я покупала на невеликие суммы, оставшиеся с первых зарплат (мяса мы на них все равно бы купить не могли, а книжки да). То под завязку нашпигованное опечатками собрание сочинений Шекспира, которое я выпросила в подарок на 30-летие. Томики детективов, которые я заедала чудесным шоколадным ломом, он в буфете на развес продавался...
И мне по-прежнему дарят книжки, и я по-прежнему счастлива (теперь, правда, это обычно в виде абонемента в "Республику", так и отличненько). Вон вчера разжилась очередной парочкой, причем трогательно весь мой марш-бросок занял, видимо, ноль времени, потому что на заснеженной остановке у Дома Кино по дороге обратно ровно те же два завсегдатая (вот кто точно выглядит, как герои фильма из 70-х) вели тот же неспешный разговор, который был по дороге туда, и даже, видимо, не замёрзли нисколько.
Так что я так и планирую: комплектую книжный шкаф как человек 70-х, декорирую как я.
Пойду его поглажу))
О, эти списки!
На той неделе по спискам книг к прочтению переехала из заметок в Notions.
И понеслось)
Начиналось-то, как мы помним, с ясного посыла "Все читали, а я нет, надо наверстать, а то умным людям со мной и поговорить не о чем" (и сопровождалось ясным посылом "никто из моих знакомых, кроме меня, видимо, не станет читать ещё 6 книжек про Средневековье и одну про лапшу, но я-то без них как??")
В итоге в Notions у меня, конечно же, появился список "Читали все, кроме меня", и список "Интересненько". Но списки управляют нами, заразы, а не наоборот, и теперь у меня ещё:
- Детективы;
- Фантастика;
- Про пиратов;
- Про Средневековье;
- Подборка рекомендованного NON/ FICTION;
- Подборка с твист плотом;
- Подборка к сериалу "Корона"...
... И с каждым днём новые идеи, которые невозможно упихать в горшочек (внутри списка фантастики, например, сами собой выделились квир-список и лучшая постсоветская).
Первый раз в жизни думаю, что да, я точно не успею прочесть все, что мне хочется, посмотреть все, что мне хочется, добраться до всех игр, - но это и отлично. Будущее выглядит увлекательным прям таким увлекательным.
Особенно если не забывать, что ведь всегда есть ещё опция задвинуть все, мечтать и лопать мороженое)
P.S. ну ладно, ладно, не все, под Чапека, Конан Дойля, Рекса Стаута или Трускиновскую мороженое вкуснее)
P.P.S. нет, списка "Под мороженое" не будет. Хотя...
Лили Кинг, "Писатели и любовники"
Кейси 31 год. Она пытается написать великий роман. Тащит бремя долгов. Оплакивает недавно умершую маму и сердце, разбитое и того недавнее. Подрабатывает официанткой. Совершенно неожиданно для себя влипает сразу в две медленно раскручивающихся романтических истории: с состоявшимся писателем, преподающим литературное мастерство, и с его студентом...
Ну, во-первых, если б я прочитала такое описание, я бы в жизни не подумала, что передо мной самая праздничная, живая и трогательная книга моей весны - а она вот.
Во-вторых, на самом деле важна физичность, ощутимость этого мира: гуси по дороге на работу и обратно, запахи в гараже, ощущения горячих тарелок, которые она на работе несёт на очередной стол, болтовня с подругой, эмоции от близости любимой руки, совсем рядом, тут, на рычаге передач, переданные так, что становятся совершенно ощутимыми.
В-третьих, здесь чудесные мелочи о том, как можно писать, как вообще создавать истории, и тексты, и миры - маленькие такие подарки, карманный Creative Writing School. И прекрасные слова о том, что такое вообще писать (я бы сказала, что слова влюбленного в писательство автора, но они, может быть, для влюбленного читателя).
В-четвёртых, подспудно есть и лайфхак о любви: иногда человеку может очень, очень, очень нравиться то, что ты ему даёшь, на грани или даже за гранью любви нравиться, - но это совершенно не равно тому, чтобы любить тебя.
В сумме имеем роман совершенно прекрасный, хотя и с маленькими шероховатостями, и жалко, что нельзя поиграть в то, что ты, в абсолютном духе только что прочитанного, подружка романистки, и вот закончила только что, пищишь от восторга и делаешь замечания, как сделать это сияние ещё ярче (в смысле поиграть-то можно, а толку?) Но вообще-то с Лили Кинг я бы поговорила, например, про собаку, а у переводившей Шаши Мартыновой спросила про обращение "сладость"... хотя знаете что? Вот сейчас поняла: это я немножко как будто придираюсь, что у рыжей красавицы веснушки!
Короче, это праздник, праздник, праздник, и чудо, читать всем, и пускай Лили Кинг нам ещё три дюжины таких романов напишет!
* И нет, "Эйфория" была правда очень хорошая, но не предвещала) #иностранная_литература
Потому что концепт уже понятен, - если так естественно испытывать к кому-то лёгкую, приятную, необременительную симпатию - и потом убить этого кого-то, или просто стать причиной его смерти, то разрушить часть его жизни не так уж и удивительно.
Вот странно, и в "Маленькой жизни", и в "Людях среди деревьев" для меня триггером становятся не страдания жертв, а модели поведения мучителя. В "Маленькой жизни" это был эпизод про то, как между любящими людьми возникает физическая агрессия, а здесь - линия про детей, которых механически переместили из одного мира в другой, с отбеленными голливудскими улыбками, рождественскими подарками и полным холодильником, - а любить никто не обещал.
В отличие от "Маленькой жизни" книга более холодная и меньше отдаёт "Миллионером из трущоб". При полном отсутствии положительных героев мне однозначно понравилась больше.
И, господи, как же она пишет про вещный мир! Что произведения искусства, квартиры и странная выпечка из "Маленькой жизни", что джунгли с их плотными стенами зелени и ржавые стены лаборатории из "Людей среди деревьев" останутся со мной навсегда. Мне кажется, вот как Томас Хиддлстон начитал на спор супер сексуально статью про число "пи", так Ханья Янагихара может писать незабываемые эссе про обойный клей, и эти эссе заползут нам под кожу навеки.
#иностранная_литература #Янагихара
Всю эту неделю прожила с "Моей темной Ванессой" Кейт Элизабет Расселл. Роман вмещает семнадцать лет жизни тридцатидвухлетней Ванессы, то есть больше половины, и начинает свой отсчёт с ее пятнадцати лет, когда у нее случился роман с учителем, до сих пор главным мужчиной ее жизни. Теперь постаревшего учителя публично обвиняют в домогательствах к другим девочкам, а она снова и снова пересматривает эту историю, не понимая свою роль: роковой демон в образе девочки? Избранница великого чувства? Жертва педофила?
Роман удивительно камерный и деликатный, и такое ощущение, что он совершенно не стремится быть Великой Книгой, или Модной Книгой, или Чем-то ещё Таким Вот Этаким, а хочет рассказать историю тем самым единственно возможным правильным способом, и это очень подкупает.
Перехвалить его поэтому трудно - история действительно рассказана безукоризненно. Без лишних подчеркиваний, без натужного подталкивания читателя, мол, смотри сюда, - зато с таким текстом и такой конструкцией этого текста, которые сами подсказывают, куда смотреть.
Текст весь прошит аллюзиями на Набокова (начиная с названия), и множество людей, как я вижу, после его прочтения акцентирует свое видение, мол, да, конечно, и "Лолита" ведь всегда была про абьюз и только про абьюз, и точка. Вот с этим, единственным, я не согласна, для меня это так и будет роман о трагической и страшной силе любви, которая вырастет из чего хочет, из крохотного, из огромного, из безобразного семечка, - и уничтожит твою жизнь.
"Ванесса" тоже горше и глубже, чем просто история надломленной юной женщины, которой спустя годы стала надломленная девочка. Очень больно аукается с любым, в том числе чисто психологическим насилием со стороны партнёра, из последствий которого некоторые женщины так и не могут выкарабкаться.
Читать после нее невозможно ничего, то есть вот реально ничего, ни нон-фикшен, ни детективы, ни мистику, ничего. Оказалось, несколько лет дожидались именно этого момента "Люди среди деревьев" Ханьи Янагихары: после "Маленькой жизни" думала, вот уж нет, не могу читать, мне этого не вынести, - а теперь читаю. Глядишь, и до "Министерства наивысшего счастья" Арундати Рой доберусь, а то после "Бога мелочей" думала, что сердце лопнуло, и никогда больше, никогда.
#иностранная_литература
Вот не могу не заметить занудно в очередной раз, что у Валенте же вон русская мифология совершенно живая, и с современным и сказочным языком, которые друг из друга растут, и блокадный Ленинград без единого шва, и не царапает ничего
Читать полностью…
Хм, о книжках)))
Я про них не знаю, правда, но это ни о чем не говорит: может, они и есть на белом свете, эти загадочные женщины, ощущающие себя Констанцией Бонасье или Эсмеральдой.
Моя правда в том, что да, в минуты горя я превращаюсь в кинговскую Франни (резать картошку и плакать на кухне). Когда проблемы невыносимы - в Скарлетт (выключить мораль и вкалывать, пока ситуация не переломится). Вспоминая о тех местах, которых в моей жизни не будет уже - в главную героиню "Ребекки", у которой прелестное и необычное имя, только мы-то его никогда не узнаем (в какую-нибудь из ночей у нас у всех шанс увидеть Мэндерли). Чувствуя себя лишней, кстати - в нее же.
...А в такую метель, как сегодня, хорошо поднять взгляд на спутника и вдруг оказаться Анной Карениной на перроне с Вронским...
Все мои милые, прекрасные, разные подруги, и вообще все женщины, каждая из которых - героиня собственного неповторимого и сногсшибательного романа, - с праздником!
А вот и ещё чудесная цитата набежала в воспоминаниях)
"...Есть только один выход.
– Какой? – вырвалось одновременно у всех.
– Если его величество будет именоваться Реформатором, том 1764, страница 377, королем Матиушем Реформатором.
– А что это значит?
– Так называют королей, которые изменяют старые законы и порядки. Если король скажет: «Я хочу издать такой-то и такой-то закон», я ему на это отвечу: «Нельзя, об этом уже есть закон». А если король скажет: «Я хочу провести реформу», тогда я отвечу: «Пожалуйста, ваше величество!»
Все охотно с этим согласились...
– Ну ладно, – сказал Матиуш, желая их испытать. – А что, если я не соглашусь и посажу вас опять в тюрьму?
– В вашем лице повелевает владыка государства, – улыбнулся министр юстиции. – Вы – король, воля ваша – закон.
«Вот чудаки! – подумал Матиуш. – Из-за какой-то жалкой бумажонки готовы в тюрьме томиться.»
– Милостивый государь, – продолжал министр юстиции, – в наших законах предусмотрено все. В томе 235 говорится: «Король властен нарушить закон…», но тогда его называют не реформатором, а…
– Как? – с беспокойством спросил Матиуш, охваченный недобрым предчувствием.
– Тираном."
Я.Корчак. "Король Матиуш Первый"
#цитатное
Говорили, что сегодня повсеместно и всесветно люди мира отмечают день заразной Калевалы. Если ты её откроешь, если вслух прочтёшь две руны, то потом уже хореем говорить до смерти будешь. Тот хорей четырёхстопный (или, может, восьмистопный) никогда уж не отпустит тело дряблое в укусах. Милый мальчик, ты так весел, так светла твоя улыбка, белой ночью месяц красный бродит призрачно-прекрасный, не проси об этом счастье дев из Похьёлы морозной Только мудрый Вяйнемейнен на крыло к орлу уселся, Лимпопо лежит пред ними, он кричит и тучи слышат.
Февраля двадцать восьмого — Калевалы день всемирный.
"Финиста - ясного сокола" Рубанова только начала, но уже получила по полной программе барочного великолепия с внезапно торчащими иногда сухими, чуть ли не канцелярскими оборотами... и полное ощущение, что эта муза приходила дважды.
Переводчикам загадочно неотредактированной версии "Черного леопарда, рыжего волка" Марлона Джеймса для русского рынка она шепнула: "Малец - вот оно, то слово, которое порвет всех; пусть рефреном книги будет утверждение, что малец мертв". Рубанова она же убедила, что ничего нет лучше для ритмики, чем завязать все на фразе "А потом я встретил ту девку". Вот как хотите, а мне кажется - одна муза, одна.
При этом, поскольку я, как известно, принадлежу к тем, кому русское издание "Черного леопарда, рыжего волка" нравится не меньше оригинала, и кто барочные тексты любит - думаю, я-то как раз в плюсе.
Почитаю - увижу)
#FantasySndSciFi
И всегда остаётся вариант читать просто потому, что Пэтчетт богиня, это да) так что для удовольствия чистейшей воды. Как колумбийский изумруд, наверно...
Читать полностью…
А так-то всегда вспоминаю, как Софья Андреевна влюбилась в Танеева в 52 года (не знаю даже, как это перевести на сегодняшние годы, чтоб получить такой же эффект?) - и при этом "ничего, ничего, даже рукопожатия, которого не могло бы быть при всех"((
... Не к пруду надо было бежать, а наливать ванну и шампанское заказывать...
Кэролли Эриксон, "Мария кровавая": "К этому схоласты-теологи добавляли учение Аристотеля о том, что все женские существа — это «неудавшиеся мужчины», результат биологической ошибки. Нормой человеческой породы представлялся только мужчина, в то время как женщина являла собой досадное исключение. Некоторые христианские теологи всерьез задавались вопросом, восстанут ли на Страшном суде женщины в своем женском обличье или предстанут перед Всевышним мужчинами, то есть будет восстановлена норма."
#цитатное
По мере того как овладение новой информацией переходит к иным каналам, книга, освобождаясь от этой функции, но сохраняя свою культурную ауру, будет все более становиться эстетически значимым и символическим предметом. (Уже сегодня мы покупаем красивый томик Пушкина не для того, чтобы узнать что-то новое...). И домашняя библиотека у нового поколения будет, но она будет больше походить на ту, которую высмеивали еще три десятка лет назад, когда цвет корешка будет не менее важен, чем название книги. И это ни хорошо ни плохо - это другое время и другая реальность....
Это - цитата из высказывания Михаила Дмитриевича Афанасьева, директора Государственной публичной исторической библиотеки России, завершающего вчерашнюю статью в "РГ" - "Потрошители книг: Что станет с домашними библиотеками по мере развития "цифры" Елены Новоселовой
Роман "Свои - чужие" Энн Пэтчетт оказался совершенно прекрасен.
Если раньше меня сильно настораживал тот факт, что он нравится тем же людям, что и "Разговоры с друзьями" Салли Руни, то теперь я себе честно признаюсь (особенно после разборки книжного шкафа) - да, скорей всего, в виде бумажных книг и я поставила бы их на одну и ту же полочку. Ещё бы их подпирал "Стоунер" и давила "Маленькая жизнь". То есть с жанровой точки зрения окей, если любишь такие романы, то почему бы и не любить их все?
Если говорить про качество, картина иная. Там, где у Пэтчетт фиалки обычной жизни расплавились в тигеле и стали, волшебным образом, совсем другой, но художественной жизнью, у Салли Руни ее... скажем, одуванчики? ромашки? - короче, ее цветочки настойчиво намекают, что вот они мы, выглядим совсем как на лугу, ничего в нас не добавляли, не плавили! а настоящие мы или скручены ушлым автором из бумажек и тряпочек - это пусть читатель решает.
Я-то для себя решила, что полное фуфло, - но потихоньку грустно начинаю прозревать, что в этом столкновении драконов с чижиками это я та сторона, что не вполне права. Мне кажется, что поток незрелого сознания автора и лирических героев как-то вот не очень тянет на художественное слово, а юные читатели вон от восторга задыхаются, мол, аааа, я помню это ощущение, когда гуляешь с самой стремной девочкой в классе, и только бы не узнали.
* Ворчливо: Ну окей, может, вырастет эта ваша Салли Руни, будет писать как Пэтчетт (вряд ли, конечно).
Итак, возвращаясь к Пэтчетт. Историю о том, как на крестинах кукольно прелестной девочки пробежала искра между красавицей-хозяйкой и гостем, улизнувшим от беременной жены и троих детишек, она толком и не рассказывает: ее интересуют последствия, шестеро детей из двух распавшихся семей, и то, как они проживают, строят, клеят и конструируют свою жизнь.
Получилось очень человечно. Когда смотришь на эту 50-летней продолжительности семейную сагу, даже трагические и непоправимые вещи приходится принять, все как в жизни. И так же, как в жизни, нет однозначного ответа про верные и неверные решения.
Пэтчетт не просто любит своих героев, - она хочет, чтобы и мы прожили эту их длинную и совсем не идеальную жизнь. Соответственно, интонация автора никого из них и не судит, и не жалеет, а вот сопереживает всем.
Тут тоже (как в "Разговорах с друзьями") есть тема "романа в романе", отображения реальных событий в художественном произведении, и того, как это воспринимают прототипы книжных героев, но тут мне это не звучит невыносимо фальшиво. Видимо, это роман взрослый, и, - видимо, - взрослые романы мне заходят лучше.
На самом деле не во взрослости фокус; это сама Пэтчетт, конечно, прекрасная. Она делает из своих персонажей немножко героев страшно увлекательного сериала, а немножко - прямо каких-то соседей не то знакомых. При этом общая интонация, общий рисунок романа такой милосердный, мудрый, терпимый и добрый, что не могу себе представить, кому бы это чтение могло не скрасить вечер-другой, а наоборот (мне кажется, вполне можно добавить в список "Под мороженое: "жизненные" книги").
Я прям счастлива и бегу читать ее "Бельканто". Запоем.
#иностранная_литература
"Я сегодня вдоль реки собирал кувшинки, чтобы их преподнести милой Золотинке!"
Том Бомбадил и Золотинка, - вполне себе чудесная пара, чтобы вспомнить 14 февраля)