106
Меня зовут Милена, я люблю читать больше всего на свете, и это моя копилка рецензий. @MilenaKushka https://www.facebook.com/milena.kushka/
Алексей Сальников, "Когната. Подробнее о Косте и его друзьях".
На Яндекс книгах продолжение "Когнаты" Сальникова, 5 маленьких рассказов - и это такое счастье, взахлёб. Вчера над ними уснула, а сегодня с утра проснулась срочно дочитать.
Настрижка про Костю и во времена его детского пребывания у драконов, и про возвращение, и про взрослую жизнь, а последний рассказ - про события уже после окончания "Когнаты".
Ничего такого особенного, просто маленькие чудесные кусочки жизни людей и драконов, при этом ни фига не беззаботные: со смертями, уходом за больными, приютскими вшами и малолетним хулиганом Антоном - а вот ведь прямо мост в душевный покой.
#ЛучшееИзВсего
* Вам, конечно, не видно, но я тщеславно хихикаю при мысли о том, сколько чудесных книг было прочитано уже за время ведения этого канала)
Читать полностью…
И обед у графини, передающей Джерри сову с повреждённым крылом:
"… На нашей вилле кухня тоже была большая, но по сравнению с кухней графини она казалась просто крошкой. Эта кухня была облицована камнем, а в одном из углов на горящих древесных угольях булькала, облизываемая языками пламени, целая армада котлов. По стенам была развешена масса самых разнообразных кастрюль, чайников, сковородок, кофейников, огромных подносов и половников. Все это сверкало, отражая розово-красные языки пламени, мерцая и мигая словно жуки-скакуны. Посредине располагался двенадцатифутовый обеденный стол из прекрасного отполированного орехового дерева. На нем стояли приборы на две персоны с белоснежными салфетками и лежали до блеска начищенные ножи. В центре стола высились два гигантских серебряных канделябра, и над каждым вздымался целый лес зажженных свечей. Такое сочетание кухни и столовой показалось мне довольно-таки странным. Воздух был жарко натоплен и напоен таким букетом самых изысканных ароматов, что они почти заглушали букет ароматов, исходивших от графини.
… Первым блюдом, которое Деметриос-Мустафа водрузил на стол, был роскошный прозрачный суп, подернутый маленькими золотыми блестками жира; по поверхности плавали крохотные, размером с ноготь, гренки, словно хрустящие плотики по янтарному морю. Суп был необычайно вкусен, и графиня попросила добавки, похрустывая гренками с таким звуком, будто кто-то ступал по сухой, подмерзшей листве. Деметриос-Мустафа налил нам бледного мускусного вина и поставил перед нами большое блюдо мелких жареных золотисто-коричневых рыбешек. Засим последовало большое блюдо нарезанных ломтиками желто-зеленых лимонов и соусница, до краев наполненная неизвестным мне экзотическим соусом. Графиня взяла целую тарелку рыбешек, обильно полила их соусом и щедро побрызгала лимонным соком и рыбешек, и стол, и себя.
… Деметриос-Мустафа убрал со стола опустевшие тарелки, налил нам красного, словно кровь из сердца дракона, вина, а затем поставил перед нами блюдо, на котором лежали бекасы — их головы были переплетены так, будто они готовились проколоть друг друга своими длинными клювами, а пустые птичьи глазницы смотрели на нас с осуждением. Они были поджаристыми и сочными, и рядом с каждым лежал квадратный хрустящий хлебец. Бекасы возлежали в окружении тонких ломтиков подрумяненной картошки, похожих на осенние листья, бледных зеленоватых стеблей спаржи и зеленого горошка.
— О, дикий кабан! Дикий кабан! — взвизгнула графиня, охватив свои пухленькие щечки столь же пухленькими ладошками. — Какая прелесть! Я совсем о нем забыла! Надеюсь, ты любишь мясо дикого кабана?
Я ответил, ничуть не покривив душою, что это одно из моих любимых блюд, только на сей раз я съел бы совсем чуточку.
— Да, конечно, конечно, — сказала она, склоняясь над огромным бурым, сверкающим под соусом куском мяса, и принялась разрезать его на толстые розовые ломти. Три из них она положила мне на тарелку — очевидно считая, что это по любым меркам крошечная порция, — и принялась украшать всяческими гарнирами. Она укладывала горками меленькие золотистые грибочки лисички с почти винным ароматом; визигу в сметане и с каперсами; запеченные в мундире картошины, нарезанные ломтями и обильно приправленные сливочным маслом; красные, словно солнце морозным утром, морковины и толстые стрелки лука-порея, залитые сливками.
… Деметриос-Мустафа поставил на стол две — к счастью маленькие! — порции сочного омлета с начинкой из крохотных розовых креветок и с хрустящей коричневой корочкой.
… Меренги были крупными, белыми, хрупкими, как кораллы, и сверх всякой меры начинены сливками..."
#Цитатное #нямням
Саманте Харви дали Букера за роман Orbital, который у нас выйдет весной 2025-го. Orbital, насколько я понимаю, пока практически никто не читал, - зато все читали ее предыдущий роман, "Ветер западный", и сейчас напоминают о своих старых отзывах. Ну а я чем хуже? Я тоже про него писала, в 2021-м, три жизни назад.
Читать полностью…
Иногда #КтоРодилсяВВоскресенье даже и не доставляет мне никакого удовольствия(
но обидно же им будет, если не просто опоздать, а пропустить?
* и мне будет стыдно, да.
Поэтому наверстываю...
5 ноября – родилась Вера Камша. Я, честно говоря, на корню пропустила, что там с экранизацией её бесконечных фэнтези хроник про альтернативных трёх мушкетёров с трагедиями, но вообще-то по количеству написанных томов она наш бесспорный Джордж Мартин, и хотя фанатов у неё, конечно, меньше, но вот эти восхитительные баталии в комментах, кто кого должен играть, а кто кого не должен, и как на самом деле выглядит Рокэ Альва, они мне обеспечивают, и это столп спокойствия в нашей безумной жизни.
Разложишь этак перед собой эпопею томов на восемь, собираясь прочесть - и всё, жизнь определилась: у тебя впереди конец осени, потом зима, потом весна, а Апокалипсиса всё это время не будет, нет. Конечно, чтобы начать эту смелую затею с планом чтения 8 томов и отменить этот самый Апокалипсис, нужен некоторый изначальный дзен, но упс.
6 ноября – Майкл Каннингем, и не забываем, что кроме всяких романов ("Часы", например, за экранизацию которых Николь Кидман с наклеенным носом дали Оскара, а ещё у фильма 8 других номинаций) - так вот, кроме романов, у него ещё изумительные сказки-повести для взрослых.
7 ноября - Дмитрий Балашов (собственно исторические романы про московских государей и какая-то ощутимая человеческая свобода, и чувство юмора, когда в непроглядные времена на вопрос, зачем он это пишет, с кокетством ответил, мол, а как? жена, дети, сапоги худые).
И Гай Гэвриел Кей - фэнтези и альтернативная история. Некоторые романы прямо ух (голосую за "Львов Аль-Рассана", "Дорогу в Сарантий", "Тигану" и оба романа поо фэнтези Китай), а некоторые не очень (фантазийные Венеция-Флоренция, к сожалению, попадают в эту часть списка).
И ещё Альбер Камю - все, кто учит французский, обязательно читают "Постороннего" - видимо, чтобы потом до конца жизни вздрагивать от фразы: "Я очень люблю кофе с молоком".
8 ноября – Брэм Стокер. О наш прекрасный податель ужаса! "Дракула", "Логово Белого червя", "Сокровище семи звезд", "Тайна моря" - готические пару часов обеспечены.
И Илья Чавчавадзе... Скорей всего, про него никто и не помнит, кроме меня, но, эммм, это же мой клуб? Беру кого хочу. "Человек ли он" - книжка про грузинских старосветских помещиков, которые изрядные говнюки, но почему-то это вот их аморальное, бездуховное и замызганное существование (которое автор порицал) - страшно уютное, и я прямо до сих пор верю, что эта жизнь, структурированная двумя вопросами, "Чего бы нам покушать сегодня?" и "Чего бы нам покушать завтра?", была счастливой, а книга мне сработала прекрасной таблеткой от плохого романтизма.
Сейчас будет практически вообще не про книжки, потому что #НемножкоСериал
Каким-то образом, даже собираясь ещё весной посмотреть нетфликсовских "Детективов с того света" (Dead Boys Detectives), я протормозила тот момент, что это вот прямо и есть те самые мальчишки, которые из геймановской "Поры туманов".
В изначальном комиксе Геймана они оба умерли с разницей в 70 с лишним лет в одной и той же школе: Эдвин в начале 20 века, Чарльз в конце. Умерли от лап одних и тех же хулиганов, только во втором дубле призрачных. Случайно нашли друг друга, совершенно не по масштабу своих 13 лет решили, что ад - это то, что ты либо носишь с собой, либо нет, а мир большой и интересный, и что вообще теперь они свободные призраки, и оставили чёртову школу, уйдя навстречу приключениям. Новелла чудесная, нежная и лиричная.
А вот тут начинается та часть вселенной Сэндмена, которая не укладывается у меня в башке.
Сначала сам Гейман подарил им собственный комикс и детективное агентство (в "Крестовом походе детей"). А потом про них написали/нарисовали ещё ух сколько другие авторы, которые тоже делают комиксы в той же вселенной, в самой разной стилистике и с разными деталями. Так что сериал, который снят по этим продолжениям-переложениям, - он как бы про изначально созданных персонажей, но ни фига, про основательно перепридуманных. Теперь им по 16, и сами истории поменялись (Чарльз, например, теперь сын не равнодушного, а жестокого отца).
И вот что удивительно, мне очень понравилось. Ещё и заставка, где 2 развеселых скелета валяются в шезлонгах, чокаются коктейлями, катаются на тандеме и выручают друг друга из разных переделок - огонь.
*и да, чего уж там, нам же всем нужны друзья, ради которых мы, ни на секунду не усомнившись, отправимся в ад?
#комиксы #graphic_novels
И вот я наконец исполняю своё обещание: мы добрались-таки до "Повестей л-ских писателей" Константина Зарубина.
Ну что я могу сказать: по итогу книга попадает в мой список: "В библиотеках и магазинах порвать. Выдавать первую часть. Читателям с горящими глазами, требующим продолжения, врать, что испорчен тираж, что утрачено, что заперто в спецхран, что сгорело, что украли, что съели мыши, что изъяли инопланетяне, а лучше - что всё сразу: тогда у этих, с горящими глазами, будет прекрасная недочитанная книга".
Потому что реально первая часть огонь: разные люди когда-то ненадолго получили в своё распоряжение запомнившийся им навсегда, но без подробностей сборник фантастических повестей то ли ленинградских, то ли львовских, то ли латышских писателей. Тексты в сборнике охренительные, явно несоветские по настроению, да ещё и часть про будущее, которое потом ровно таким и настанет; и почти всегда эти тексты оформлены как переводы. В основном сборник попадает в руки к своим читателям на самом излёте СССР, и его сопровождают переданные шёпотом слухи, что перед нами огого какой шаг, манифест от издательства (каждый раз, как вы понимаете, от разного) - крамольными текстами, мол, заменили унылую подборку, одобренную цензурой...
А, ну и все читатели потом сборник безвозвратно утратили. А ещё потом так сложилось, что стали искать таких же читателей.
* в тексте упоминается "За миллиард лет до конца света" Стругацких и, допустим, эта часть отдалённо похожа.
Но потом автор разгулялся, и пошло ай-на-нэ: видения, клоны, обещанная гибель Земли и давно погибшая раса инопланетян (внешне они прям лавкрафтовские, треугольники со щупальцами). И вот эту часть я предлагаю отодрать и не давать читателям, чтобы они ждали разгадки, так захватывающе обещанной началом.
* Заодно замечу, кстати, что вторая часть - прикольный роман взросления, но в тандеме у меня не застегнулось.
** и ещё - что эта самая вторая часть ни уныния, ни боли, ни тревоги, о которых все всё время говорят, не вызывает, и это мне тоже кажется неправильным.
Короче, с "Повестями л-ских писателей" Зарубина поступаем ровно как герои с переводными повестями л-ских писателей: начинаем читать и теряем на самом интересном месте. Так удовольствие гарантировано)
Что ж, продолжаем про мой забег по нашей современной литературе.
"Табия тридцать два", Алексей Конаков (насколько я поняла, вообще-то он увлеченный автор нон-фикшена про СССР, но тут только присматриваюсь пока, а роман-то проглотила).
... Итак, на дворе 2081 год, страна уже полвека как осознала, что все проблемы в окружающей действительности - от воздействия деструктивной русской литературы, всякие там Пушкины-Толстые-Достоевские, сами понимаете. И тогда место литературы заняли шахматы: школьники стали учить шахматные партии наизусть вместо стихов и буквально читать с табуретки, молодые люди - говорить девушкам шахматные комплименты, историки - описывать подробности матчей Алехина и Карпова, фонтаны и фейерверки - изображать струями и вспышками огня шахматных коней и ферзей. Улицы и станции метро переименовали. То, что получилось, похоже по ощущениям на смесь чёрно-белого фильма времён оттепели и пародии на "Мир Полдня" Стругацких: зубы ломит от того, какие все вокруг осознанные, организованные, разумные и духовные. Правда, потом выясняется, что в шахматном раю есть свой шахматный ад, тссс: ну как поверить, что некоторые извращенцы! перед началом игры!! расставляют фигуры!!! на доске!!!! в произвольном порядке!!!???
Собственно, всё.
В смысле, конечно, не всё, это только ландшафт, но учтите, Конаков ради него и писал. Его больше всего интересовало, как бы изменился язык, в котором литературоцентричность заменилась шахматоцентричностью, в который пришли другие цитаты, другие образы.
Ну что ж, вы, наверно, расстроитесь, - те, кто не читал, - но по прошествии нескольких дней я помню только, что вместо "О боже!" надо восклицать "Каисса!", и что уборщицы укоризненно бормочут: "А ноги за тебя вытирать кто будет, Ботвинник?"
Конечно, со мной все ясно, я в шахматах профан, ноль и дуб дубом. Но мне кажется, Конаков сам себе подставил ножку: по сути, панорама его мира - это разросшаяся до романных размеров воплотившаяся фантазия про Нью-Васюки из Ильфа и Петрова. То, что в виде эссе или короткой вставки смешно и искрометно, превращается в романе в жесткую, утяжеляющую внешнюю конструкцию. То есть первых пять или десять страниц думаешь, что ой, и что ух ты, и что клёво. Ещё 15 или 20 - что забавно. А потом постепенно сползаешь на: а, да-да.
Сюжет при этом есть, конечно, эдакий Дэн Браун на минималках с тайным заговором правительства и борьбой хорошего с лучшим. Самое ужасное: только закрыв книгу, я поняла, что именно его, этот хлипкий триллер, жадно и читала, а шахматность перестала развлекать примерно на трети романа. Позор, конечно. Оригинальный Дэн Браун мне, значит, фу, а тут вцепилась. Но тут уж ничего не попишешь, дочитала уже.
Не знаю, можно рокировку вернуть назад?
Анастасия Максимова, «Дети в гараже моего папы».
Есть шестнадцатилетний подросток, на которого сваливается обвинение отца в причастности к серийным убийствам детей. Сначала вся семья, ощетинившись, не верит в подлинность происходящего, а потом приходит жуткое понимание. Оставаться в городе, где тебя травят, невыносимо, и семья разъезжается по другим местам.
… Через 10 лет молодой человек возвращается в город своего детства (не буду перечитывать ради этого «Семь способов засолки душ», но и там, мне кажется, прошло примерно лет 10). Маменька вернулась раньше и обустроила альтернативную вполне приемлемую жизнь без папеньки с новым мужиком (хотя папеньке продолжает отправлять передачи на зону). Молодой человек поменял имя, фамилию и внешность, - шлейф славы любимого ребенка убийцы-педофила ему не нравится. Кроме того, у него проблемы с отношениями, с привязанностями, и патологическая боязнь дотрагиваться до детей: вдруг и у него рванет. Но главное, что его жрет и гложет – невнятное чувство вины непонятно в чем и попытка освободиться от этой вины. Отец, который для него был отличным папой (рыбалка-музыка-плавание), видится в кошмарах чудовищем, но кто он сам?
И упс, кто б мог подумать, перед нами книга про что? Правильно, про несправедливую, жестокую, искалеченную страшным семейным клеймом жизнь.
Сегодня юбилеи:
130 лет советскому писателю Михаилу Зощенко (1894-1958),
125 лет английской писательнице Памеле Трэверс (1899-1996),
110 лет финской писательнице Туве Янссон (1914-2001).
И ещё
114 лет со дня рождения нидерландского писателя Роберта ван Гулика (1910-1967) и 97 лет американского писателя Дэниела Киза (Daniel Keyes; 1927-2014)
А так же -- день памяти немецкого писателя Германа Гессе (1877-1962)
Больше памятных дат
Поздравляем с днём рождения Алексея Борисовича Сальникова (1978)
Фото Никиты Журнакова https://salnikov.site/
Сайт
ВКонтакте
Facebook
Instagram
Статья в Большой российской энциклопедии
Страница на сайте "Лаборатория Фантастики"
Страница на Лайвлиб
А ещё 7 августа родился Владимир Георгиевич Сорокин (1955)
Другие памятные даты писателей
Тем, кто последнюю неделю носился в мыле с круглыми глазками, посвящается.
#КтоРодилсяВВоскресенье
И действительно, кто?
5 августа - Ги де Мопассан (какая же прелестная постановка по его рассказам сейчас идет в Фоменко! #НемножкоТеатр ). Дамы, кавалеры, кокотки, кабинеты, непонятная любовь… и все это удивительно мило) прямо очень советую)
И Сергей Снегов. Боже мой, какую он набабахал сногсшибательную космооперу, «Люди как боги». Не хуже «Звездных войн» прямо. Изумительные инопланетяне с Веги, которые перемещаются, вращая полузмеиное тело, и разговаривают сиянием. Инопланетные злодеи-скелеты (или не такие уж злодеи?). Притяжение, которое губит целую эскадру космических кораблей… И это, заметим, в 60-х – 70-х годах прошлого века. Как я до сих пор мечтаю увидеть это на экране! И конец, е мое, просто на надрыве то ли а ля Хан Соло опускается в ванну с карбонитом, то ли отправка на планету Инженеров в конце «Прометея»: самые загадочные обитатели Вселенной найдены, и с ними теперь пора вступать в контакт… А все, нету продолжения. Сердца наши разбиты.
6 августа - Пирс Энтони, который умел творить бесконечные фэнтези-саги и опубликовал книги на все буквы алфавита. Интересно, а вот есть кто-то, кому «Ксанф» милее прочих книг и прочих фэнтези-вселенных?
7 августа - Владимир Сорокин. Здравствуйте, конечно, «Норма», «День опричника» и «Теллурия», которые притворялись фантастикой, сатирой, утопией, - а сами тем временем оказались реалистической бытовухой. Но после незабвенной богомоловской постановки «Льда» Сорокин мне всегда рассказывает историю про разлученных потерявшихся ангелов, про не-жизнь и про то море любви и принятия, которое ждет каждого из нас, когда сердце наконец ответит на стук, потому что его нашли свои.
9 августа Роберт Ван Гулик (поскольку он только в виде вот такого большого хобби автор детективов, а так-то ученый-ориенталист, то кроме детективов о судье Ди у него еще вполне себе монографии, например, выросшее из комментариев к альбомам эротических картинок «Искусство секса в древнем Китае» - не только про секс сам по себе, но и про менталитет и культурные особенности. При этом он пылко призывал книгу эротоманам в руки не давать).
Памела Трэверс, автор незабвенной Мэри Поппинс – и да, Наталья Андрейченко лучшая.
И Туве Янссон с ее незабвенными Муми-троллями, семейкой нашей жизни. Каждый раз, когда слышишь про архетипы, очень хочется весомо уточнить, что да, вот как-то дружить предпочитаю со Снусмумриками, а не с Хемулями, и что нам всем нужны Тофсла и Вифсла.
11 августа - Энид Блайтон. Пока у нее я помню только про знаменитого утенка Тима, но как уверяет Википедия, ее циклы детских детективов про пятерых друзей и собаку по количеству изданий отстали разве что от Шекспира. Очень может быть, что в отпуске устрою себе забег по тайнам стеклянной комнаты, цыганского табора, заброшенного замка ивсетакое.
12 августа - Александра Бруштейн. Да, похоже, я тот единственный в стране дундук, который не читал «Дорога уходит в даль», - пожалуй, тоже в отпуске наверстаю.
Опа, трем из десяти тяжело дочитывать книги. Меня посчитали (
Читать полностью…
Полезла в анналы и вытащила беззаботную рецензию на "Бессмертного" из далекого-далекого 2018 года:
"Ой, вот не могу не поделиться прекрасным. Этот пост только для девочек, наверно (если не терпится, смотрите сразу в конец).
Читаю "Бессмертного" Кэтрин Валенте, и ужасно жалею, что не добралась до этого романа раньше. Марья Моревна и Кощей Бессмертный, и послереволюционный Петроград, и Ленинград, и доносы, и расстрелы, и Горыныч подписывает приговоры, а домовые стучат на соседских хозяев, а потом и блокада будет.
Марья Моревна сидит под окном и шьёт, и смотрит на птиц, и каждый раз один из стаи хлопается оземь и становится дивной красоты молодцем - лейтенантом царской армии Грачом, лейтенантом белой гвардии Жуланом, красноармейцем Клестом. И все они хотят посватать Марью Моревну, но женятся на ее старших сестрах, поняв, что именно так будет правильно.
Потом появляется Кощей (с лица юный граф Монте-Кристо, или Архип Куинджи, как выбрать) и увозит Марью Моревну к себе, замуж выходить.
Но (сюрпрайз!) - за Кощея может выйти только та, кого одобрит его сестра, Баба Яга. А она задаёт Марье три задания...
Так вот.
У Валенте идеальный слух на то, чтобы сделать русские мифы абсолютно живыми, не слащавыми - и при этом довольно неудобными.
Смотрит Баба Яга на выполнившую уже два задания Марью и говорит дословно следующее:
"С картошкой вместо мозгов и с твоей сладенькой цивилизованной пусечкой, которая живёт своей жизнью, у тебя нет шансов отличиться в последний раз"
...
Говорю же, прекрасный слух на неудобные архетипы) покажите мне хоть одну женщину, у которой не было... эмм... разъяснительной беседы с Бабой Ягой)).
P.S. Картинка прекрасного Романа Папсуева."
#ЛучшееИзВсего
Неожиданно оказалось, что вообще-то "31 июня" можно достроить другими книгами, за счет своих названий впаянными в круговорот месяцев. Пожалуй, сохраню себе отдельным списком.
Патрисия Хайсмит, "Два лика января" - странный, напряженный полу-детектив про связи между людьми и потери.
*На самом деле по-настоящему я у нее люблю только цикл про мистера Рипли, но не могу не признать, что тут она немножко Макьюэн.
**Обнаружила, что фильм так и не посмотрела, а надо бы.
Борис Пастернак, "Февраль. Достать чернил и плакать... " - про февраль, собственно.
Торнтон Уайлдер, "Мартовские иды" - мы, конечно, то поколение, которое дополняет вычитанными деталями образы героев сериала "Рим" типа Брута, Сервилии, Клеопатры и самого Цезаря, а не наоборот... но тут бонус: при чтении невозможно не почувствовать себя этаким холодноватым интеллектуалом.
Рэй Брэдбери, "Апрельское колдовство" - грустная весенняя зарисовка о том, что настоящая магия - это то, что с нами и с нашими чувствами делает жизнь.
* Для тех, кому нужно эпичнее и горше - Майгуль Аксельссон, "Апрельская ведьма", про женскую про нашу жизнь-долюшку, которую, чтоб ее, выдержать практически невозможно.
Н.В.Гоголь, "Майская ночь, или утопленница" - Гоголь написал самый лирический ужастик в мире, на грани прекрасной поэзии.
Дж. Б. Пристли, "Тридцать первое июня" - о всех нас с нашей тоской по истории Мерлина и короля Артура, но с хэппи эндом.
Х. Мураками, "IQ84. Книга вторая, июль - сентябрь". Эммм. Мураками как Мураками).
Т. Леттс, "Август: Графство Осейдж" - кто заказывал лучшие семейные драмы? И да, с возможностью посмотреть постановку на Бродвее у меня швах, но можно читать пьесу или кино смотреть.
Р. Янг, "В сентябре тридцать дней" - Янг, как всегда, о любви, - как всегда, прекрасно.
Р. Желязны, "Ночь в тоскливом октябре" - провидческая, как оказалось, история о самых гротескных литературных персонажах, вызывающих Ктулху. Не могу никак смириться, что Открывающие победили.
Т. Янссон, "В конце ноября" - во всякой подборке нужна сказка, вот она.
Р. Желязны, "Ключи к декабрю" - генно-модифицированные кото-люди терраформируют под себя далекую планету, а дальше до слез.
*Я сегодня перечитывала с глазами на мокром месте.
**Если и вы будете перечитывать, есть шанс, что охнете неожиданной перекличке с "Трудно быть богом" (и, до кучи, со "Спасти декабра" Гансовского). Либо не лезь, короче, либо неси свою божественность со всеми вытекающими.
Вывод: по итогам ревëм меньше половины года, но ревëм.
#СпискиСписки
Так, ну а теперь про актуальное чтение - я как-то успела, сама не знаю как.
... Мне совершенно случайно подвернулась "Хроника Горбатого" Софии Синицкой, и по аннотации я было решила, что это нон-фикшн.
Про Выборг.
Ан нет, это самый что ни на есть полёт фантазии, про многовековые ритмические хороводы внутри одной семьи, где настоящие крестоносцы как-то вот прям говно, а играющие в них дети 20-го века реально найдут Грааль (и нет, совсем не такой, как мы представляли). Где выдуманные старшие братья через цать поколений реальнее всех реальных, и имена их звучат уже привычно. Где воплощение нацистской Германии написано с еврейки, а враждебной Финляндии - с русской...
И к этой круговерти - язык, который на цитаты можно не раздергать только если ты глухой и слепой.
"Ингегерд, я Божий воин, уважаемый человек и могу отрубить голову."
"Тела поверженных врагов, а заодно их псов поганых Фома велел развешивать на ёлках – в назидание тем, кто сомневается, что Господь нас любит бесконечно."
"Сто лет назад резчик Фроди из экономии и хулиганских побуждений преобразовал в Деву Марию великолепного позолоченного Фрейра, который за ненадобностью стоял у дедушки в сарае. Бог света и плодородия превратился в христианскую молодую мамочку. Фома без памяти в Неё влюбился – будучи в Упсале, навещал каждый день, дарил цветы и деньги, когда никто не видел, целовал торчащие из-под платья сапоги сорок пятого размера, которые халтурщик Фроди не стал переделывать."
"Но больше всего в этот пасмурный день повезло Выборгу. Ночью по нему собирались нанести удар шестьсот советских бомбардировщиков авиации дальнего действия. Древний город должен был исчезнуть с лица земли. Однако пролетевший советский разведчик погоды сообщил неблагоприятные данные: облачность 10 баллов из 10, проливной дождь, нижняя граница облаков 200-500 метров, видимость 1-2 километра. Массированный налёт на Выборг был отменён"
Нам. Это. Надо.
#Цитатное
Я вам хочу сказать, тоскливый ноябрь прошелся по мне семимильными шагами в подбитых железом сапогах, и я ни фига не успела. То есть он не тоскливый: он ужасный, тяжелый и дух вон(
А тем временем #КтоРодилсяВВоскресенье сам себя не напишет, нет. Поэтому сейчас промчим их всех галопом:
14 ноября - Астрид Линдгрен. Когда-то я умирала по Карлсону и Пеппи, потом – по «Братьям Львиное сердце», а теперь почему-то чаще перечитываю «Мы все из Бюллербю», «Мы на острове Сальткрокка» и «Приключения Эмиля из Леннеберги» (нет, Карлсон не стал хуже, просто сейчас почему-то от этих уютнее). И не забываем книжку про нее саму, и фильм-байопик, из которого я больше всего помню плачущую молодую маму, которую не узнает ее отданный на воспитание мальчик.
16 ноября Чинуа Ачебе (да, «И пришло разрушение» - роман, из которого я до сих пор с удовольствием цитирую 2 фразы: 1. «Взрослых огонь не обжигает» и 2. «Яйца пробуждают в детях склонность к воровству»).
и Сюзанна Кларк: что ж, «Джонатан Стрендж и мистер Норрелл» стесняются меня и никогда не заходят дальше первых 30 страниц (попробуем еще раз), «Дамы из Грейс-Адье» мне потрафили больше, но с ума не свели, - а вот зато нежная, грустная, воздушная история затворника в разрушенном замке «Пиранези», где сны и не-сны сшиты не там, где думаешь, очень-очень во мне поселилась.
18 ноября Майкл Суэнвик (да, про девушку в аду, которая сворачивала бумажные салфетки – это у него, и я его обожаю).
и Маргарет Этвуд: какой, какой, какой нафиг «Рассказ служанки», когда есть мятущаяся, текучая, не поддающаяся разгадке «Она же Грейс» и сказки!
20 ноября Сельма Лагерлеф – каждый год мы вспоминаем ее «Морбакку» и «Девочку из Морбакки» в списке книг, которые дарят лучшее рождественское настроение (вот вам ссылка, там и про Астрид Линдгрен есть).
21 ноября Вольтер (да, конечно, он был злюка, без вариантов. «Несчастные так устали от колесования, что повешение казалось им отдохновением» - это, конечно, очень остроумно. Вопль пытуемого: «Все к лучшему в этом лучшем из всех возможных миров!» - очень остроумно и ехидно. Но знаменитая фраза про то, что каждый должен возделывать свой сад – чистая правда, подписываюсь. И то, и другое, и третье из «Кандида»).
22 ноября Виктор Пелевин. Ох, звезда русской прозы, невероятно выстреливающий чертовой уймой романов, которые по сути один, наша непостоянная любовь… Мало писателей, которым я так жгуче завидовала – и перестала((
23 - Николай Носов (отдадим ему должное, про Незнайку – это был целый мир) и Алексей Иванов (вот еще немножечко подуюсь, прощу ему «Тени тевтонов» и усядусь читать «Тобол»).
24 - Мария Башкирцева, модная романтика юной обреченности век с небольшим назад. Эх, из этой эстетики я бесповоротно выросла, а Башкирцевой благодарна не за нее самое, а за то, как ее обожала Цветаева.
Фрэнсис Бернетт. А вот нереально сентиментальные «Таинственный сад» и «Маленькая принцесса» отлично у меня работают лекарством от горя: приторно, но на то он и сироп.
Марлон Джеймс: непорядок, я не прочитала ни продолжение «Черного леопарда, рыжего волка», ни «Краткую историю семи убийств».
25 - Лопе де Вега – и да, мое сердце настолько отдано «Собаке на сене», что остальные пьесы просто не влезли. Зато, хм, как приятно вспоминать забавный образ автора в цикле Переса-Реверте про Алатристе (ой, рояль в кустах: и Артуро Перес-Реверте тоже родился 25 ноября).
И еще, кстати, Пол Андерсен: фэнтези-автор, который в принципе до автора первой категории недожал, но в отдельных его вещах сердце сжимается; «Царицу ветров и тьмы», зарифмованную и с легендами о фейри, и с «Сном в летнюю ночь», я помню, так и сидит занозой.
Фух. Устала, но все.
Несправедливо было бы влюбленно перечитывать Даррелла про Корфу и не поделиться любимыми моими кусками про еду.
Индийский вечер в честь Джиджи из "Сада богов":
"... Наконец все готово. Раздвижные двери между столовой и гостиной расступились, и образовавшееся просторное помещение пестрело цветами, воздушными шарами и картинами, длинные столы с белоснежными скатертями сверкали серебром, подсобные столики кряхтели под тяжестью холодных закусок. Молочный поросенок с апельсином во рту, коричневый и лоснящийся, как мумия, возлежал рядом с влажным от вина и сладкого маринада кабаньим окороком, нашпигованным бусинами чеснока и круглыми семенами кориандра; груды поджаристых цыплят и индюшат чередовались с дикими утками, начиненными канадским рисом, миндалем и кишмишем, и с вальдшнепами, насаженными на бамбуковые прутья; горы риса с шафраном, желтые, как летняя луна, напрашивались на сравнение с ожидающим своего археолога курганом — так густо они были усеяны нежными розовыми кусочками осьминога, жареным миндалем, грецкими орехами, мелким зеленым виноградом, бугристыми корнями имбиря и орешками кедровидной сосны. Доставленную мною с озера кефаль поджарили и закоптили, и теперь она, политая растительным маслом и лимонным соком, лоснилась коричневой корочкой с нефритовыми кляксами укропа; рыбы лежали рядами на больших блюдах, словно причаленные в гавани флотилии диковинных лодок.
Все это перемежалось блюдами с менее значительной снедью; апельсиновыми и лимонными цукатами, сладкой кукурузой, тонкими овсяными лепешками с алмазными крупинками морской соли, кисло-сладкой фруктовой приправой и соленьями самого разного цвета, запаха и вкуса, призванными раздразнить и ублажить вкусовые сосочки. Это была вершина кулинарного искусства; сотни диковинных кореньев и семян отдали свои чистые соки, овощи и фрукты пожертвовали кожурой и мякотью, чтобы птица и рыба могли купаться в изысканно пахнущих подливах и маринадах. Желудок трепетал перед таким изобилием съедобных красок и запахов, казалось, вам предстоит вкушать великолепный сад, многоцветные гобелены, и клеточки легких наполнятся волнами благоуханий до такой степени, что вы будете одурманены и обездвижены, подобно жуку в гуще розовых лепестков... "
#Цитатное #нямням
#КтоРодилсяВВоскресенье
9 ноября – Иван Тургенев (ой, снова #НемножкоТеатр – и уже, к сожалению, никто не увидит перегудовского «Месяца в деревне» в МХТ, где главным реквизитом было засыпавшее всю сцену душистое сено, на которое сверху нонстопом лил дождь, - но еще идет «Муму» в Театре Наций, с дюжиной собак на сцене, звёздами, облаками, костром и прочими волшебными штуками).
10 ноября – Георгий Иванов (которого самого по себе я так и не научилась любить и ценить, но ведь за него вышла замуж моя любимая Одоевцева).
11 ноября - Ф.М.Достоевский
Я обожаю его всю жизнь, что тут ещё скажешь.
*поэтому 12 ноября (Юрия Полякова и Михаэля Энде) я просто с чистой совестью пропускаю. Потому что где они, а где #ФМД_ЦарствоЕмуНебесное
Читать я, конечно, тоже читала, и дочитала "Доску Дионисия" Алексея Смирнова фон Рауха.
* скажите честно, есть среди нас тот или та, у кого не было бы хоть одного знакомого Алексея Смирнова? Нету? Так я и думала.
В аннотациях написано, что это детектив про страшный черный рынок охотников за иконами, пролежавший в столе с времени написания, с 1976 года, и не утративший актуальности. Ага-ага.
После романа я прочитала хренову прорву рецензий, где все упорно сбиваются на личность Алексея Смирнова фон Рауха, и не очень концентрируются на самой книге.
* вот не этому нас учили на филфаке, не этому. У нас была ооочень вредная преподавательница, с которой один из моих одногруппников попытался устроить дискуссию про авторство "Тихого Дона". Она высокомерно подняла бровь и поинтересовалась, не будет ли он столь любезен (если, конечно, его интересует зачёт) анализировать прочитанный им текст, а всякими домыслами заниматься в свободное время. Слава богу, нам так не надо, но совсем не говорить про книгу обидно.
Итак, давайте оставим пока автора за скобками, и тогда мы получим, во-первых, роман, который будет стилистически перекликаться с текстами, написанными в это время: немножко Вайнеры, немножко исторические романы Яна (и ненароком все детали комиссионки на Октябрьской, велюровых диванов и магнитофонов вернулись яснее некуда).
Во-вторых, перед нами книга такого мощного отвращения к существующему в этом мире порядку вещей, что даже Рошак со своими не желающими размножаться катарами и Сорокин со своими ангелами с кусками льда в сердце, которым лишь бы всем найтись, и наконец можно уничтожать этот насквозь неправильный, ошибочный мир, - так вот, им обоим стоило бы нервно подвинуться.
Отвратительны пародийные и не пародийные барыги. Расстрига-убийца монах Ермолай. Насквозь про деньги, а не про душу отец Лаврентий и ненавидящие друг друга партии прихожан. Выродившиеся аристократы Шиманские и их далёкий предок Шимоня, при котором был написан образ, вокруг которого всё вертится. Положительные герои тоже ни фига не положительные, они ни автору, ни нам не нравятся. Ошибка на ошибке тут всё, с самого шестнадцатого века.
Здесь как раз и подумаем об авторе: как так, что вот у Даррелла про пауков и уховерток - и это будет про красоту, радость и богатство жизни, а тут про прекрасные архитектурной точностью и красками шёлкового ковра иконы - и выходит про то, как эта жизнь безнадёжна, непроглядна и бессчастна.
Одна, одна мысль терзает меня (с) - зачем я это читала(( а книга-то хорошая((
... Если вы думаете, что я закончила с нашей современной литературой на "Повестях л-ских писателей", так ничего подобного. Я все ещё в горячке, так что следующая прочитанная книга - "Протагонист" Аси Володиной.
... Действие прямо вот в наши дни. Из окна общежития самого престижного в стране вуза шагнул студент. Его голоса мы, соответственно, не услышим, но услышим тех, кого эта смерть задела, и их сюжеты будут остро современными, но уложенными в структуру, отсылающую как бы к древнегреческому театру.
Если не считать излишних, на мой вкус, стилизаций с бесконечными немецкими и латинскими вставками в монологах соответствующих преподавателей, мне понравился язык. Понравились истории героев. Не прониклась концептом, но это не мешает - ты просто читаешь сборник рассказов, не напрягаясь с мысленным объединением коня и трепетной лани. А, ну и ещё конец озадачил, но это я злюка, наверное.
Плюс у меня сложилось стойкое очень, очень приятное читателю ощущение, что автор знает, что делает и зачем (а это прямо настолько не в каждой книге, что хоть плачь).
Получается, я нашла книгу, которая меня совсем не раздражала. Только вот, по-моему, перечитывать я не захочу.
* "В кого угодно могу превратиться, только вот в себя никак"
Пробежимся по #КтоРодилсяВВоскресенье за пропущенные 2 недели (на самом деле начала писать вчера, но заснула, как и над всем остальным, что делала вчера).
Было, конечно, жуткое желание выпендриться с Сильвией Плат, Кришьяном Бароном, Нилом Стивенсоном и Зэди Смит, но потом решила, что не фиг, писать надо о тех, кто как-то присутствует на моей реальной книжной карте, а не дополненной из серии "это я обязательно прочту." Угу, а эту юбку буду носить, когда обязательно похудею. Короче, нет, будет не о тех, про кого сняли невыносимо красивый фильм с Гвинет Пэлтроу. Не о тех, чьим именем называется одна из центральных рижских улиц. И не о тех, чьи книги я 100 раз начинала, но так ни одной и не прочла...
Итак.
23 октября - Майкл Крайтон (чрезвычайно удачные кинороманы, в том числе "Кома" и "Парк Юрского периода") и Джанни Родари (много лет спустя от сатиры про напыщенного Лимона, грозного Помидора и простодушную луковую семейку у меня челюсть отвисла, а в детстве была просто сказочка).
24 октября - Венечка Ерофеев, которого я даже и не люблю, но в том, что касается писательства, он чёртов волшебник. Слова его не просто слушаются, они на него молятся.
25 октября - Карлос Шерман,
переводчик на белорусский язык, писатель Уругвая. Ничего я у него отродясь не читала, и не собираюсь, и вообще не знала о его существовании, то есть сейчас первый раз на сайте увидела, но прям уже чувствую, какая у мужика с такой бинго-комбинацией интересная жизнь
29 октября - Жан Жироду, пьесы-потрясение моего детства. "Троянской войны не будет"."Амфитрион-38". "Ундина".
... "Электру" я прямо всегда внутри слышу: вот Клитемнестра говорит, что, увидев толстые пальцы Агамемнона в рыжих волосах, горько осознавала, что на самом деле женщина может выйти замуж за любого мужчину на Земле, и только один-единственный не должен становиться её мужем, - но именно он перед ней. Вот Эринии рассказывают Оресту, что вот сядет он утром завтракать, убив свою мать, намажет хлеб маслом - но у масла навсегда будет новый вкус, и у салата, и у джема. Вот Электра припоминает матери, как та уронила маленького Ореста, не смягчив, не поймав: не "мать-гнездо", а "мать-скала", и малыш рухнул, как с самого безжалостного из утёсов.
2 ноября - Даниил Андреев ("Роза мира", наверное, единственная мистическая книга, в которой меня всё устраивает) и Лоис Макмастер Буджолд - к сожалению, печальное доказательство того, что можно увешаться Хьюго и Небьюлами, но для кого-то из читателей останешься ещё одной писательницей фэнтези и фантастики, книги которой читали-читали, но в упор не помнят ни-че-го. И вот это меня не устраивает((
3 ноября - Самуил Маршак, человек, который своими переводами перепридумал нам всю английскую поэзию, - и сделал это так гениально, что мы не в обиде, гип-гип-ура.
Мне ужасно жаль этих героев, заблудившихся детей, которые только выглядят взрослыми, но обе книги, как бы сказать помягче, мне ни о чем. То есть да, вот, предыдущие поколения в лице символической и буквальной фигуры отца-извращенца загнали молодых в такую яму, что хрен выберешься. И что? Мне кажется, с этим невнятным переживанием травм вышел янг эдалт просто какой-то, и не знаю даже. Я имею в виду, нравиться может все, что угодно, и янг эдалт в том числе; мне вон нравятся первый роман «Сумерки» и цикл Бардуго про гришей. Но здесь же задача была не в декоративности? В моей системе координат авторам не хватило ни убедительного психологизма, ни эмоционального ланцета и решимости херакнуть по больному месту так, чтоб больно, но нарыв при этом лопнул, и чтоб во мне тоже прозвучало.
Итог: да, часто книги мы читаем для того, чтоб расковырять или залечить свои травмы, или чтобы «отрепетировать», прожить чужие, и любой инструмент для вас хорош, если он на вас действует. То есть те, кому помогает терапевтически, кому становится легче, конечно, могут все что угодно, и писать собственные дневники и книжки, и читать чужие, так что спокойно или там шустренько ищем наши, нужные лично нам.
Мне терапией в эту сторону скорее работают Кинг, у которого этого добра бесконечно («Я знаю, чего ты хочешь» про манипулятора, «Счастливый брак» про маньяка, «Мареновая роза» про мужа-абьюзера, «Извлечение троих» про расстройство сознания, «Мартовский выползень» про чувство вины, и т.д.), и Дж.Р.Р.Мартин, «Портреты его детей», про предательство в отношениях детей и родителей и разъедающую вину.
Там, мне кажется, ясная цепочка завязка-катарсис-развязка, арки персонажей и взрослое осознание. Но, опять-таки, это то, как работает мне.
* Кстати, Юзефович жалуется на формат аудиосериала у Богдановой как причину сумятицы и стеснения идеи (как раньше ей тот же формат виделся недостатком сальниковской «Когнаты»). Эх. А Кингу вон на все хватает места в рассказах, даже в рассказиках.
Продолжение следует.
Итак, не могу не хотеть поговорить о пропущенном Сальникове, и снова, и снова, и снова.
Начала я его читать с правильной точки, с «Петровых в гриппе». То есть, понятное дело, магический реализм в истории автослесаря Петрова, его жены спорного происхождения, его друга, страшную суть которого мы распознаем с замиранием сердца, его маленького сына и нескольких елок, омраченных гриппом – так вот, магический реализм там есть, но прелесть в том, что его можно воспринимать как бы с внутренним читательским кукишем, списывая на температуру героев и на свои дефекты читательского восприятия. Поэтому снес меня не столько сюжет, сколько язык и интонация: вот это прекрасное, уютное плетение слов, которые реально толкаются и возятся умильными медвежатами, и поэтому то, что вообще-то и так получилось немножко помесью джойсовского «Улисса» с романами Достоевского, а могло бы и вовсе родиться безукоризненным высоколобым романом для знатоков, становится прекраснейшим цельным, живым, дышащим повествованием, тактично загородившим свою интеллектуальность поисками аспирина.
Потом были «Отдел», «Опосредованно» и «Оккульттрегер», все с той же чудесной практически бытовой фантастикой, вплетенной в абсолютный реализм, - а в этом году случилась «Когната», роман без начала и конца про сложные отношения людей и драконов, ресентимент и проживание травмы.
Так что с первых страниц «Петровых» вот уже 9 лет я так и считаю, что Сальников – это лучшее, что произошло за это время с нашей литературой.
#ЛучшееИзВсего
Вот же я дурочка, забыла цветаевский август, хотя он всегда звучит внутри в эти дни:
Август — астры,
Август — звезды,
Август — грозди
Винограда и рябины
Ржавой — август!
Полновесным, благосклонным
Яблоком своим имперским,
Как дитя, играешь, август.
Как ладонью, гладишь сердце
Именем своим имперским:
Август! — Сердце!
Месяц поздних поцелуев,
Поздних роз и молний поздних!
Ливней звездных —
Август! — Месяц
Ливней звездных!
Люди перестают читать для удовольствия. На книжном рынке не хватает романов для мужчин (и написанных мужчинами)
Две интересных статьи, обе формально про британский рынок, но описывают вполне себе международные проблемы. Тут уже был пост о том, что дети перестают читать ради удовольствия. Новое исследование показывает, что не только они. Половина взрослых в Великобритании не читают для удовольствия: 15% сообщили, что никогда особо и не читали, а 35% — что они бросили это дело. Что мешает людям: нехватка времени (33%), соцсети (20%), проблемы с психическим здоровьем — тревожность и депрессия (13%).
Трое из десяти взрослых заявили, что им трудно дочитывать книги, примерно столько же сообщили, что им сложно концентрировать внимание на чтении больше чем на несколько минут за раз. 23% респондентов согласились с утверждением: «Я не могу найти что-то интересное для чтения».
Есть еще очень любопытная цифра — 39% читателей в возрасте от 16 до 24 лет заявили, что не читают книги, потому что они не предсталены в литературе, им сложно найти опыт, похожий на свой. Эта же тенденция, как мне кажется, перекликается с другим текстом, опубликованным недавно.
Миру нужны книги про мужчин
Кэти Тобин в Esquire замечает: в мире полно романов про грустных девушек, но нет книг про грустных парней. Где современные Холдены Колфилды, спрашивает писательница. Первую часть текста она рассуждает про стигму, окружающую тему мужской уязвимости, а во второй опять спрашивает — а нужны ли нам истории про гетеросексуальных парней? И сама отвечает — нужны.
По ее словам, на рынке не хватает книг о взрослении мужчин, написанных мужчинами. Они не представлены сейчас в литературе: им не на что опереться, и эту опору они ищут в интернете на мужских форумах, где полно мизогинии и теорий заговоров.
Раньше было много литературы для парней, теперь все, что есть — это книги про самосовершенствование и достижения. На полках Джорданы Питерсоны и Илоны Маски. Большая проблема, говорит один из экспертов, состоит в том, что нет общепринятой литературной основы для мужественности, которая могла бы существовать вне этого бренда агрессивного неолиберализма. Если это не то, к чему стремятся молодые люди, то какая альтернатива?»
Незадолго до этого литературный критик Барри Пирс спросил, куда делись все молодые писатели-мужчины. «В Великобритании или Ирландии нет ни одного крупного романиста-мужчины, ни одного имени, известного на весь мир, в возрасте от двадцати пяти до тридцати пяти лет — это чрезвычайно странно».
Сегодня ощущения другие: то есть да, конечно, это про круговорот отношений мужчины и женщины, про то, как перерастаешь отношения и как возвращаешься в них. Про злые слова, которые говоришь любимым. Про то, как друзья становятся твоей семьей и любовью. Короче, про самую что ни на есть житейскую жизнь, какие бы фантастические персонажи в этом хороводе ни кружились (домовые, русалка, леший, живая берданка, мавка, Горыныч, Яга и Кощей – есть из кого выбрать, и все до того настоящие, до того живые, ух).
И да, про то, как смерть караулит жизнь, но и как жизнь караулит смерть, про их страшное и неизбежное взаимопроникновение и вечный цикл.
Но еще – господи, сейчас-то видно, как же в это во все логично, страшно, безнадежно вплетается повествование про войну, и про революцию, и про попытки похорон прошлого, которое на самом деле все еще живое, - а если и мертвое, то жрет жизнь.
Какой прекрасный огромный роман, и какой грустный
#ЛучшееИзВсего
С упорством, достойным лучшего применения, вот уже 5 месяцев я, вспоминаю в их дни рождения своих любимых писателей разного веса и толка.
Поскольку я дундук, то иногда отстаю и догоняю, - но не сдаюсь: и сама собираюсь крутить молитвенное колесо до конца февраля, чтобы год застегнулся... ну и вы, того, терпите.
Итак, #КтоРодилсяВВоскресенье
30 июля - Эмили Бронте (нет, "Грозовой перевал" не самый любимый роман моей жизни, но как его убрать? Он внутри каждого читателя, как кости, и дышит во всех англоязычных душерррраздирррающих романах-мелодрамах, написанных после... Независимо от качества последних).
И Патрик Модиано, моя первая взрослая книжка на французском, Les Boulevards de ceinture, она же "Бульварное кольцо". Это уже потом я выяснила, что Модиано - бог ненадежных рассказчиков, а тогда в конце открыла рот. Очень французское, туманное, нечеткое повествование - и совершенно безукоризненное. Идеально и чтобы получать удовольствие, и чтоб при случае блеснуть, ой, мол, да, читала.
31, как мы знаем, Джоан Роулинг)))
1 августа - Герман Мелвилл, - и только мне кажется, что Белый Кит - Великий Символ Сериалов, от "Менталиста" до "Suits"? То Майк "Моби Дика" наизусть цитирует, то Патрик с его помощью убийцу разоблачает.
2 августа - Исабель Альенде, - эх, кроме "Дома духов" я у королевы магического реализма ничего и не читала(
и Джеймс Болдуин - при том, что я фанатка романа "Если Бийл-стрит могла бы заговорить", прекрасного и живого комка первой любви, юности, ужаса, боли, несправедливости, расизма, - так и не читала его знаменитую "Комнату Джованни". А теперь, насколько я понимаю, ее из магазинов за однополую любовь изымают ((
3 августа - Филлис Дороти Джеймс (некоторые дамы, просто, казалось бы, пишущие детективы - они пэры, баронессы и офицеры ордена Британской империи, ерш твою медь!!!) и Дональд Биссет, которого я читала потому, что он издавался в одном томе с "Хоббитом" в нужном переводе (и сборник даже назывался не "Хоббит", нет, моя прелесть, а по Биссету, "Забытый дкеь рождения").
4 августа - Деннис Лихэйн, любовь моя, лучшие детективные романы, о каких только можно мечтать.
Даже те, кто только смотрел "Таинственную реку", "Прощай, детка, прощай", "Остров проклятых" и "Прослушку", его обожают. А уж кто еще и читал...
*и эти, последние, кстати, прощают ему чертову экранизацию Live by night, из которой Бен Аффлек сделал унылое говно, а Лихэйн это говно продюсировал.
... И Перси Биши Шелли, который внезапно заходит в массовую культуру как минимум дважды - сам, когда у Ридли Скотта андроид с ангельским лицом Майкла Фассбендера читает его "Озимандию", и выглядывая из-за плеча жены, когда кто-то произносит "Франкенштейн", вспоминая созданный ею образ...
🎁 Сегодня празднует свой 🪼🪼🪼🪼 🪼🪼🪼🪼🪼🪼🪼🪼автор книг о Гарри Поттере, Корморане Страйке, а также нескольких детских книг Джоан Кейтлин Роулинг🥳🥳🥳
Желаем автору ещё больших 🪼🪼🪼🪼🪼🪼🪼 на писательском поприще, 🪼🪼🪼🪼🪼 фанатов и крутых экранизаций🎉🎉🎉