Довольно поразительный с журналистской точки зрения кейс в Forbes. Сама история не то чтобы сверхинтересная — типа жизнь американской военной базы в Панаме (огромной) после вывода войск; некий проживающий в Англии колумбийский воротила по фамилии Гилински вместе с партнером выкупил всю землю и устроил там лютый девелопмент, в результате которого там теперь будет город-сад с мощным удорожанием участков; профит.
Но это бы ладно. И ладно бы даже то, что там с гордостью сообщается, что, когда Гилински приобрел Колумбийский национальный банк, он сократил там 10 тысяч рабочих мест — типа, вот как хорошо; все-таки это Forbes. Но история жизни главного героя кажется как минимум подозрительной — и нигде в тексте не видно никаких дополнительных источников, кроме самого главного героя. Рос в относительной бежности, но закончил в итоге бизнес-школу Гарварда — ладно, положим, родители напряглись. Но вот то, что не имея за душой ни капитала (собрал чужие инвестиции), ни связей они с отцом (мелким владельцем заводов, согласно автору) выкупили этот самый национальный банк, когда было решено его приватизировать, — это уже выглядит крайне сомнительно (особенно учитывая дальнейшее упоминание о том, что нынешний колумбийский президент — старый друг бизнесмена по Гарварду). И уж совсем в духе каких-то русских правительственных олигархов выглядят реплики вроде «Сорос посмотрел мне в глаза и дал мне денег». Проверять, насколько все это достоверно, к сожалению, сейчас нет времени и ресурсов, но как-то гм.
http://www.forbes.com/sites/danalexander/2016/03/23/inside-the-most-audacious-real-estate-project-in-the-world/#224de6511db7
До вчерашнего дня даже не знал о существовании маленького восточноафриканского государства Джибути, а оно, оказывается, очень интересное. Во-первых, это одна из немногих стабильных стран в регионе, то есть там не все перманентно режут друга друга и не все живут в чудовищной бедноте. Во-вторых, она очень удачно расположена — в самом начале Суэцкого канала, благодаря чему порт Джибути предоставляет отличный доступ к ключевым торговым путям как в Африке, так и на Ближнем Востоке.
Соответственно, из-за этого Джибути буквально кишит зарубежными военными базами. Ладно США, ладно Франция (которая там была издревле, в виде колонизатора) — но и все остальные: Испания, Япония, Германия, а теперь еще и Китай, который построил в Джибути свою первую зарубежную военную базу и мощно вкладывается в инфраструктуру страны, что заставляет нервничать американцев.
Разумеется, факт политической стабильности необязательно равен демократичности и прочей свободе: во главе Джибути президент, который пошел на третий срок, презрев конституцию, вся оппозиция живет за рубежом, потому что на родине им угрожают уголовные преследования — судя по всему, малообоснованные (так, во всяком случае, постановил Британский суд, где рассматривалось одно из дел). Но западным партнерам на эти дела, кажется, более-менее плевать — какая-то цитата от американского посла про то, что так нехорошо, есть, но не более того; бизнес строится — и ладно. Более того, джибутийские политики намерены превратить свою столицу в новый Дубай: тут и то же географическое положение, и куча возможностей для новых источников энергии (ветер и вот это все), и так далее.
http://www.bloomberg.com/features/2016-djibouti/
Ну и чтобы отвлечься от разговоров про капитализм, внешнюю политику и вот это все — прекрасные байки из жизни Харланда Сандерса, больше известного как Полковник Сандерс, талисман KFC. В отличие от Рональда Макдональда, Сандерс был вполне реальным человеком, прошедшим через многое: убежал из дома в 13 лет, в 16 попытался записаться в армию и даже доехал до Кубы (потом обнаружили, что он несовершеннолетний); позже отстаивал права бедных, будучи помощником адвоката в Арканзасе, и, работая на заправке в Кентукки, решал споры с конкурентами с помощью перестрелок.
Без капитализма, правда, тоже не обошлось: судя по всему, сначала жареная курица Сандерса была реально очень вкусная и при этом энергоемкая — но когда франшиза начала расти, его быстро объегорили капиталисты. Полковник продал компанию, не оставив себе даже акций, при этом вынужден был продолжать на нее работать в качестве живого символа, при любом удобном случае крайне нелицеприятно высказываясь о качестве собственного еды. А еще он много и весело матерился. Хороший, в общем, человек был, судя по всему.
http://www.damninteresting.com/colonels-of-truth/
«Шпигель» бьет тревогу: оказывается, в Германии среди среднего класса зреет почти такое же активное недовольство текущим государством и политической элитой, как в Америке (параллель провел я, но она слишком очевидно, чтобы ее не высказать). На недавних выборах в локальные парламенты неожиданно много мест взяла праворадикальная и анти-иммиграционная партия AfD, за которую, среди прочего, голосовали бывшие сторонники христианских демократов, считающие, что Ангела Меркель совсем увела их партию влево и так дело не пойдет. Ни одна другая партия в Германии не добивалась таких впечатляющих успехов на выборах так скоро после создания.
Ну и в остальном знакомые всякие дела: Меркель, для которой прагматические соображения важнее идеологии, фактически стерла ощутимые политические различия между ведущими партиями — что в итоге и создало пустую нишу справа, использованную AfD. Кроме того, в последнее время у многих, включая даже партийную элиту христианских демократов, есть ощущение, что Меркель перестала понимать окружающую ее политическую реальность и руководствуется исключительно своими внутренними соображениями, не сообразуясь с желаниями сограждан; отсюда негативная реакция на ее моральные аргументы относительно беженцев (раньше моральных аргументов Меркель особо не применяла и вообще сосредотачивалась на технократизме).
Интересно, конечно, что тут еще получается мощный аргумент за сменяемость власти — вот вроде Меркель всем разумна как политик, а тоже теряет постепенно контакт с реальностью, вполне возможно что по той простой причине, что слишком долго пребывает в своем положении.
http://www.spiegel.de/international/germany/success-of-afd-populists-akin-to-revolt-against-merkel-a-1083147.html
Для проформы — второй эпизод лонгформ-сериала The Atavist про загадочного международного преступника Пола Ле Ру. Куда менее интересная, чем первая, хоть тут и происходит явление героя — весь текст посвящен тому, как он, сидя на Филиппинах и общаясь с подчиненными исключительно в регистре «просрали все полимеры», организовал интернациональную сеть торговли сомнительными лекарствами с наркотическим эффектом в Америке, использовав для этого колл-центры в Израиле, аптеки в США и докторов там же. Ле Ру, кажется, действительно не самый приятный человек, использующий в коммуникации с партнерами угрозы и шантаж, плюс к тому его окружает множество загадок и тайн, но конкретно сюжет, рассказанный в этой серии, трудно назвать особенно захватывающим. Надеюсь, дальше все как-то наберет обороты.
https://mastermind.atavist.com/im-your-boss-now
Пара статей про неизбывность расизма. Вот фактическая — про то, как черных выжимают из индустрии легальной марихуаны, где, казалось бы, афро-американские бизнесмены могли бы развернуться на полную. Ан нет: во многих штатах, где легализация в том или ином виде уже случилась, людям с судимостью запрещено вести бизнес в этой области — ну и в силу устройства американской правоохранительной системы у афро-американцев гораздо больше шансов иметь судимость за косяк или пару унций в кармане.
Но дело не только в этом, а в общей системе. Текст строится вокруг одного конкретного чернокожего дистрибьютора в Калифорнии, который очень хочет легализоваться и ждет вступления в силу соответствующего закона (до того в Калифорнии можно было торговать марихуаной в медицинских целях, но регулировалось это очень мутно, и все равно можно было попасть под рейд). Герой ходит на конференции и собрания, не веря своим глазам, но на этих конференциях и собраниях сплошные белые — потому что они и так уже торговали травой годами, и полиция совершенно не обращала на них внимание, а также потому что чернокожие в силу исторических причин не доверяют закону и правоохранительной системе и думают, что все это похоже на какую-то разводку. Ну и там еще много факторов, вплоть до невозможности взять кредит на бизнес по выращиванию или продаже марихуаны из-за того, что банки ориентируются на федеральное законодательство. В общем, вот как возникает, помимо воли и желания агентов, институциональный расизм — прямо на наших глазах.
http://www.buzzfeed.com/amandachicagolewis/americas-white-only-weed-boom#.et9oQrxAp
Жуткая история про эффекты джентрификации: латиноамериканец, семья которого уже несколько поколений жила в Сан-Франциско, гулял в парке; на него начала лаять собака какого-то очередного стартапера, недавно в город переехавшего; человек отреагировал нервно и поправил на поясе электрошокер, которым он владел, будучи охранником в местном клубе; стартапер и его друзья вызвали полицию; полиция, приняв шокер за пистолет, выпустила в Алекса Ньето двадцать с лишним пуль, после чего он скончался. Суд полицейских, несмотря на то, что их показания противоречили друг другу и здравому смыслу, оправдал.
Впрочем, полицейская жестокость — это не новость, хоть это и ужасно. А вот то, что все эти замечательные технологические антрпренеры абсолютно бесчувственно относятся к городу, который они заселяют и население которого они выживают из домов (цены идут вверх, а зарплаты латиноамериканских работников сервисных индустрий не собо), — более новость и тоже абсолютно ужасно. Больше всего поражает в статье именно это: свидетельские показания чувака, который вызвал полицию и который явно относится лучше к собаке, чем к человеку, невольным виновником смерти которого он стал, а также уж совсем мразотное открытое письмо какого-то безвестного стартапера мэру Сан-Франциско про то, что уберите с улиц бездомных, не хочу по дороге на работу видеть горе и грязь (когда в СФ проходил Супербоул, их и правда всех выселили — практически как в Москве во время Олимпиады-80).
Когда я был в Сан-Франциско этой зимой, я много думал о том, что этот город нагляднее всего показывает пропасть между американцами, которым удалось состояться в жизни, и теми, кому не удалось: вот тебе модное экологичное здание твиттера, а буквально под ним — нищие и бездомные, побирающиеся и курящие крэк. Я даже думал, что отсюда, возможно, проистекают все эти миссионерские замашки фейсбука и прочих Элонов Масков про то, что мы сейчас изменим мир и все починим через приложение, — и то сказать, когда такое видишь и настолько наглядно переживаешь неравенство, трудно не присполниться спасительного пафоса. Но когда читаешь такие материалы, совсем другие вопросы возникают, конечно: откуда, собственно, основания думать, что эти ребята могут изменить мир к лучшему, если они настолько бессознательно относятся к собственному городу?
http://www.theguardian.com/us-news/2016/mar/21/death-by-gentrification-the-killing-that-shamed-san-francisco?CMP=share_btn_tw
Проституция — это преступление или просто нормальная работа, и секс-индустрия должна быть декриминализирована? New York Magazine приводит аргументы обеих сторон (причем выясняется, что Amnesty International за декриминализацию, а всякие правозащитные организации во главе Энн Хэтэуэй и Мерил Стрип — против), но главное — говорит по душам с современными проститутками, которые не стоят на дорогах и не бахаются героином, а промоутируют себя через тумблер и зарабатывают таким образом, например, на высшее образование. И почти все они тоже за декриминализацию — хотя бы потому, что сейчас у них по сути нет никаких прав: когда и если происходит что-то плохое, полиция не относится всерьез к жалобам секс-работниц.
Разумеется, там масса спорных и сложных моментов: на кого-то нападали, кто-то вообще был в детстве жертвой чудовищного абьюза, а потом решил продавать секс за деньги (кажется, что психологически очень стремная ситуация, но кто мы, чтобы судить?); есть и девушки, которые утверждают, что продавать секс для них оказалось очень empowering занятием, — но их более взрослые коллеги говорят, что есть долгосрочные эффекты профессии, которые неизбежно сказываются на психике, эмоциях и способности найти более конвенциональную работу.
Интересны еще вот какие аспекты. Во-первых, если посмотреть в целом на условно «либеральные» медиа, очевидно, что происходит некоторая виктимизация традиционных рабочих профессий (условно, шахтеры или там нефтяники появляются в таких статьях в основном когда они становятся жертвой чудовищных злоупотреблений со стороны работодателей) — и девиктимизация секс-труда, будь то порно или проституция; я-то только за, но консервативная реакция на такую повестку тоже понятна.
Во-вторых, интересно про репрезентативность мнений: в статье упоминаются секс-работницы, которые лишены собственного голоса и которые как раз, скорее всего, пострадают от декриминализации — но получается, что все стороны, включая читателей, в любом случае вынуждены сами наделять этих людей тем голосом, который, на наш взгляд, им больше подходит; и непонятно, чего больше в желании обратить внимание на проблемы тех, кто не может говорить за себя, — сострадания или эгоистической правоты.
Ну и в-третьих, интересно про язык: слово «проститутка» по-русски звучит уж точно оскорбительно (даже более оскорбительно, чем английское prostitute, мне кажется); «секс-работница» — это что-то очень неестественное; как часто бывает в таких случаях, не очень даже понятно, какими словами говорить про такие проблемы в России.
http://nymag.com/thecut/2016/03/sex-workers-legalization-c-v-r.html#
Ну и хватит на этом, а вообще кому интересно, за моими впечатлениями в области искусства можно следить тут — там картинки и ничего лишнего: https://www.pinterest.com/aggorby/art/
Читать полностью…Находясь в городе Нью-Йорке, в великолепной компании выпускников журнала «Афиша» и членов их семей побывал на первой выставке в только что открывшемся новом здании Метрополитен-музея (оно же бывшее здание музея Уитни); называется она «Unfinished: Thoughts Left Visible».
В прессе, как я посмотрел, экспозицию скорее ругают — мол, и недостаточно смело, и исполнение можно было придумать лучше, и непонятно зачем. Ну не знаю. Мне страшно понравилось; с одной стороны, генеральная мысль вполне очевидная, с другой — представлено все тонко и изящно (может, сыграло роль то, что мы шли с четвертого этажа на третий, от современности в прошлое, а не наоборот, как положено). Выставка представляет собой историю незаконченности — сначала как потенциально продуктивного дефекта, затем как сознательного приема и метода; это здорово работает как на сугубо формальном уровне (незаконченные произведения XVI-XIX веков и вправду выглядят зачастую дико современно), так и на содержательном: в сущности, это история распада целостной картины мира, расказанная в живописи; история, которая начинается о представлении о том, что задача интеллектуальной деятельности в том, чтобы найти ответы, и заканчивается тем, что единственное, что важно, — это задавать вопросы.
Ну и помимо прочего, просто много прекрасных работ. Вот несколько (прошу прощения заранее за зверское количество уведомлений).
Еще одна история про путешествия: аборигены Маршалловых островов, оказывается, с древнейших времен умеют ориентироваться в океане без всяких компасов и прочих технических приспособлений; просто чувствуя и различия разные типы волн в своих каноэ. Разумеется, в наше технологичное время эта традиция стремительно вымирает — сейчас осталось два человека, которые владеют сакральным мастерством, причем один не прошел экзамен, который дает ему соответствующий статус.
Узнав о таком интересном феномене, западные антрополог, океанолог и физик (последние двое заинтересовались феноменом ключевой волны, своего рода тропы на воде, которую чувствуют каноэ-мастера; возможно, подумали они, эти люди понимают океан лучше, чем ученые, и их ощущения можно экспериментально и научно подтвердить) договорились с учителем, который рассказывал и показывал будущему экзаменуемому, как понимать океан, что они будут записывать процесс — а потом поплыли вместе с учеником от одного острова к другому. И у них получилось.
Текст не только про этнографию, но и про устройство мозга (за ориентацию в пространстве отвечает тот же его участок, что за память; есть некоторое количество экспериментальных данных, говорящих о том, что в эпоху GPS с памятью у нас становится похуже) — и про устройство океана (та самая удивительная загадочная волна, которую в самом конце все-таки удается обнаружить). Ну и про то, сколько велика и недопознана наша планета, конечно. Зато теперь после успеха плавания от одного острова к другого мастерство навигации может возродиться — на Маршалловых островах у этого есть еще и вполне прагматический смысл: держать моторную лодку на бензине для большей части населения попросту слишком дорого, а вот каноэ — вполне.
http://www.nytimes.com/2016/03/20/magazine/the-secrets-of-the-wave-pilots.html?rref=collection%2Fsectioncollection%2Fmagazine
Любопытное про гендер — активистский, в общем, текст про то, что в американских организациях, администрирующих национальные парки и леса, все плохо с отношением к женщинам: сотрудники-мужчины, пользуясь служебным положением (например, они отвечают за навигацию лодок на реке в Большом Каньоне, а это сложная работа, и от их распоряжений зависит жизнь остальных участников экипажа), всячески третируют женщин. Шутят неприличные шутки, пристают, засовывают телефон под юбку и так далее.
При этом ни одного случая реального нападения на женщин в статье нет — тут речь именно про вербальный харрасмент, про постоянное давление и намеки на секс. Это я, конечно, не к тому, что если изнасилования не было, то нечего и жаловаться — но у материала, конечно, как водится в таких случаях, слишком обвинительный и упрощающий тон; из него вытекает, что просто администрации надо лучше работать, прислушиваться к жалобам и дисциплинировать работников, нарушающих этикет. Так-то он так — но очевидно, что это проблема разрыва культур: для мужчин, по-прежнему очарованных маскулинной романтикой рейнджеров, подобное поведение нормально и не является чем-то осознанно оскорбительным (и их комментарии в тексте скорее недоуменные); для женщин сам факт получения такой работы — своего рода феминистическая акция, и они требуют к себе соответствующего отношения; на этом месте и возникает сложный культурный конфликт. В этом смысле характерна приведенная ближе к концу текста история про то, как лодочник, на которого много жаловались, в итоге сам пожаловался на то, что девушки на вечеринке у костра пили из трубочки в форме члена и танцевали тверк. С одной стороны, тот факт, что девушки за это получили выговор, а с жалобами на лодочников разбирались долго и без энтузиазма, — это, конечно, возмутительно. С другой — по-своему интересный пример опрокидывания культуры обратно: очевидно, что для лодочника его собственные шутки и модели поведения — это примерно то же самое, что трубочка в форме члена; пустяки, дело житейское, из-за которых портить людям жизнь — подлость.
Как такие глубинные конфликты решать — очень интересная тема; жаль, текст ее совсем не поднимает, привычно используя ролевую структуру противостояния жертв и агрессоров.
http://highline.huffingtonpost.com/articles/en/park-rangers/
Как будто по-настоящему важный, но, к сожалению, местами написанный совсем уж птичьим языком левой философии текст про стачки и восстания рабочих в Китае (оказывается, их там прямо очень много, и с тенденцией к росту) и про то, что это потенциально может значить для мирового рабочего, так сказать, движения. Постараюсь пересказать своими словами, но вообще если вдруг какая Открытая левая его переведет, было бы полезно.
— Структура капитала в Китае, которая во многом отражает и усугубляет мировую, поместила рабочего-мигранта (в данном случае мигранта из села) в своего рода перманентное чистилище, превратила рабочий класс в тот же прекариат: фабрики в городах устроены так, что там неизбежно перепроизводство рабочей силы, то есть никаких трудовых гарантий у рабочих нет; при этом дома, на селе, все вымирает; таким образом, рабочие оказываются в ситуации без прошлого и без будущего. Рабочий класс в Китае проходит процесс пролетариазации, потому как переходит в полную зависимость от капитала — отсюда во многом и сопротивление в виде стачек.
— Традиционная форма сопротивления в виде создания профсоюзов, которые борются за повышение оплаты труда не работает, потому как она заложена в систему; более того, сама система оплаты труда, организованная в капиталистической схеме, и создает структурно вышеупомянутое чистилище: она как раз и предполагает кризисы и увольнения.
— Китайская ситуация дает потенциальную возможность переопределить классовую борьбу в новых терминах и методах — еще и потому, что китайские рабочие контролируют огромную долю мирового производства, а также обладают неслыханной технической грамотностью; то есть, грубо говоря, если они объединятся и чего-нибудь этакое придумают, то всему капитализму кердык, ибо просто не будет товаров.
Повторюсь, это все очень грубо и, возможно, местами неточно, но мысли интересные.
http://chuangcn.org/journal/one/no-way-forward-no-way-back/
Третья серия сериала The Atavist про международного разбойника Поля Ле Ру — в которой наконец происходит знакомство с героем.
Установить это знакомство было непросто — Ле Ру тщательно подтирает за собой все цифровые следы; но в какой-то момент автор обнаружил, что в прошлой, докриминальной жизни Ле Ру был крайне талантливым программистом, написавшим шифровальный софт, который не смогли сломать даже в NSA. А потом, после публикации первого эпизода The Mastermind, с ним связался старый знакомый Ле Ру, который дополнил картину его жизни.
Картина рисует такого глобального цифрового отшельника, который успел пожить на четырех континентах, но сильно больше друзей у него от этого не стало. Ле Ру родился в Зимбабве, потом жил с приемными родителями в Южной Африке (о своем усыновлении он узнал сильно позже; известие его сильно потрясло и, возможно, изменило его характер на более жестокий), был блестящим, но сложным учеником, занимался расистским интернет-троллингом австралийских коллег по форуму еще в 90-х, переезжал с континента на континент с разными женами и проектами, разработал этот самый софт — правда, по утверждению одного бывшего работодателя, на основе платной программы, над которой Ле Ру работал и код которой просто украл. Потом он растолстел, разбогател и начал заниматься нелегальными делами, превратившись в такой странный типаж нерда-гангстера. Деньги и власть стали для него самым важным, и для того, чтобы их обрести, он ни перед чем не останавливался.
Самый крутой поворот сюжета происходит в конце: там рассказывают историю про Сноудена и про то, что среди файлов, которые он передал журналистом, были свидетельства, что над софтом Ле Ру американские спецслужбы бились, но безрезультатно. Правда, в это время Ле Ру уже был арестован американцами, и ему было предъявлено обвинение в куче преступлений. Продолжение на следующей неделе.
https://mastermind.atavist.com/he-always-had-a-dark-side
Ну и продолжая про технологии и то, как индустрия стартапов пытается влезть всюду, включая самые интимные места. Буквально: оказывается, существует сразу несколько приложений и технологий, собирающих данные о здоровье женщины, чтобы сообщить ей, в какой точке менструального цикла она находится и может ли она забеременеть в результате секса. Текст строится вокруг истории одной такой компании, созданной парой, которая познакомилась на фестивале Burning Man, но если вы таким людям заведомо не доверяете, приводятся и другие варианты.
Тот факт, что я многое узнал о женской интимной гигиене из данного материала, сообщает больше обо мне, чем о чем-нибудь еще — но никогда не поздно. Помимо объяснений, как именно и какие данные собирают приложения и почему в теории подобного рода технологии могут заменить таблетки, в тексте есть и другие интересные ответвления. Во-первых, про табу, которое до сих пор существует на разговор о менструальном цикле даже в самых продвинутых обществах; характерный факт: в Apple Watch заложены возможности отслеживать примерно все аспекты человеческого здоровья — кроме месячных. Во-вторых, разумеется, про ту же самую приватность: удобство удобством, но не стоит забывать, что придется делиться с технологическими компаниями самыми интимными подробностями своей жизни — что может потенциально привести и к экономической эксплуатации (компании будут таргетировать товары для беременных и тп.), и к проблемам в личной жизни (что если женщина не хочет, чтобы ее партнер был в курсе ее менструального цикла?).
http://www.theguardian.com/technology/2016/mar/23/fitbit-for-your-period-the-rise-of-fertility-tracking
Довольно любопытная критика книги какого-то бывшего вашингтонского советника в исполнении техно=пессимиста Евгения Морозова. Если вкратце, речь о том, что красивые слова типа «инновация», «технология», «большие данные» и прочие disruption в настоящее время явным образом подразумевают вполне определенные интересы американского правительства и капитала, которые просто изящно скрываются за риторикой про открытые общества и технологический прогресс. По сути, американские элиты предлагает всем остальным странам отдать им свои данные и строить экономику через сервисные дополнения к деятельности цифровых американских гигантов вроде Гугла.
И вот еще красивая мысль: Here is the duplicity of the Democrats in a nutshell: neoliberalism is bad when practiced in America, but when imposed on other countries, it’s “globalization.”
http://thebaffler.com/salvos/made-a-moron
Очередной опус магнум Джорджа Пэкера, одного из лучших политических писателей в The New Yorker. На сей раз — про Тунис, который своим примером как будто опровергает важнейшую этическую предпосылку западных внешнеполитических стратегий: демократия и открытые общества — лучшее противоядие против радикальных идеологий и терроризма. С самосожжения мелкого тунисского торговца когда-то началась Арабская Весна, и Тунис — единственная страна, которая вышла из всех этих пертурбаций действительно обновленной и более демократичной; авторитарного лидера сместили, проходят свободные выборы, имеет место сложная система власти, в которой разные фракции пытаются через переговоры и компромиссы достигнуть общих интересов и так далее. При этом в Тунисе регулярно случаются теракты под лозунгами ИГИЛ, да и вообще страна больше всех (с отрывом) экспортирует бойцов в ряды воинов халифата. Что-то пошло не так.
Что именно — тут выясняется скорее на индивидуальных примерах, чем на системных, хотя и про системные тоже интересно: тут и краткая история революции, и интересный сюжет про исламскую партию, которую все подозревают в том, что она просто стратегически готовит платформу для узурпации власти, хоть на это и не очень похоже. Но причины, почему молодежь так охотно берется за оружие и бомбы, не так уж сложны: просто по большому счету, в Тунисе ничего не изменилось. С экономикой по-прежнему сложно (особенно после того как из-за терактов дико снизился уровень туризма); по-прежнему большой разрыв между курортным побережьем и пустынной провинцией; большие надежды на революцию не оправдались — а поскольку при предыдущем правителе ислам изрядно подавлялся, теперь джихад быстро расцвел пышным цветом и стал самым удобным способом канализировать и преодолеть собственную неудовлетворенность действительностью. Грубо говоря, джихад оказывается самым удобным способом чего-то добиться в жизни, когда другие способы почти не работают.
http://www.newyorker.com/magazine/2016/03/28/tunisia-and-the-fall-after-the-arab-spring
И вторая статья про неизбывность расизма уже на чисто биологическом уровне. Автор пересказывает огромное количество научных исследований, все из которых приходят к неутешительному выводу: расизм обусловлен не только социально, но и на уровне рефлексов; человеку (и даже детям, в которых еще не могли успеть сформироваться стереотипы про расы) свойственно проявлять больше эмпатии к представителям своей расы, чем чужой; и более того — культура политкорректности в каком-то смысле работает на исправление этой врожденной несправедливости, потому что когда у людей появляется возможность отреагировать на какую-то ситуацию не инстинктивно, а осмысленно, они начинают осознанно культивировать в себе эмпатию по отношению к другим расам.
https://aeon.co/essays/unconscious-racism-is-pervasive-starts-early-and-can-be-deadly
Важное большое интервью Дональда Трампа с откровенно враждебной ему редакцией The Washington Post. Разумеется, многое, что он говорит, не очень корректно, а местами и просто глуповато — особенно когда заходит речь о протестах на его митингах и насилии вокруг этих протестов (Трамп в лучших традициях русских политиков говорит, что сами протестующие всех били и оскорбляли, а медиа просто оформляют это так, что он во всем виноват), о его обещании усилить законы о клевете (видно, что Трампу просто обидно, что про него так плохо пишут, но ничего против первой поправки он поделать не может) и о глобальном потеплении (которое сново оказывается вопросом веры, хотя и является научным фактом).
Однако очень многие вещи в этом интервью звучат вполне разумно, если не сказать обнадеживающе. Позиции Трампа по внешней политике так и вовсе самые мирные из всех кандидатов, не считая Берни Сандерса, и парадоксальным образом близки тому, о чем недавно говорил Обама в материале The Atlantic: партнеры США по НАТО должны взять решение проблем в своих регионах главным образом на себя; перестраивать нации у Америки получается плохо, а это забирает кучу ресурсов — вместо этого лучше бы начать перестраивать собственную инфраструктуру (которая и правда в плохом состоянии, я тут в какой-то момент давал ссылку на статью New York Review of Books об этом).
Ну и про социальный раскол тоже интересно — Трамп его признает, журит Обаму за то, что его кампания строилась вокруг надежды, а его правление в итоге никак надежду не продвигало (разумный аргумент, по-моему), и говорит о том, что будет способствовать подъему общественного духа, каковой и может стать способом преодоления раскола. Конечно, в том, что Трамп способен это сделать, верится с огромным трудом — но отрадно, что он про это так думает.
https://www.washingtonpost.com/blogs/post-partisan/wp/2016/03/21/a-transcript-of-donald-trumps-meeting-with-the-washington-post-editorial-board/
К предыдущей ссылке. Наш постоянный эксперт по Африке Олег Соболев поправляет: в Бурунди было аж два геноцида, первый — массовые убийства хуту в 70-х, второй — обратный процесс перед Руандой (как раз им и объясняется в том числе и начало геноцида в Руанде); оба официально признаны ООН. Это важная поправка — интересно при этом, что все равно про Руанду весь западный мир знает и переживает, а про Бурунди нет.
Читать полностью…Снова про Африку, на сей раз про Бурунди, которая как раз недавно стала последней страной в очередном мирового рейтинге счастья — то есть даже более несчастной, чем Сирия. В Бурунди исторически та же племенная петрушка, что и в Руанде, хуту против тутси, и та же история колонизаторской эксплуатации межплеменных противоречий — вот только геноцида в Бурунди не было, поэтому за них, в отличие от Руанды, никто не переживает, хотя там тоже была и гражданская война, и беженцы, и трупы, да и сейчас не сильно лучше.
Ну то есть как: гражданская война какое-то время назад закончилось, был принят проект конституции, к власти пришел президент, который наполовину хуту, наполовину тутси, и все было туда-сюда — пока президент не решил пойти на третий (неположенный) срок, найдя в конституции лазейку, а несогласных теперь прессует избиениями, арестами и убийствами. Но самое крутое — что политика в Бурунди манифестируется через физкультуру. То есть буквально: бурундийцы не выходят на демонстрации, а устраивают массовые забеги (кончаются они, правда, такой же кровью и столкновениями), да и тот же президент, кажется, самый спортивный в мире — плавает и бегает по четыре часа в день, во многом и кампании свои на этом строил. Автор текста, по-моему, несколько преувеличивает духовное значение бега, оттого его интонация, особенно вначале, несколько раздражает, но сама фактура удивительная — то есть сейчас, например, на массовые забеги в Бурунди примерно также сложно получать разрешения, как в Москве на митинги оппозиции.
http://www.outsideonline.com/2062806/worlds-most-dangerous-running-club-burundi
Алина Шапошников, Tumors Personified (тут плохо видно, но это потрясающая серия таких деформированных портретных скульптур, разбросанных по земле)
Читать полностью…За эту ссылку спасибо отправляется каналу @isqoos, на который вообще имеет смысл подписаться интересующимся искусством.
Музеи и мораль: попытка понять, что стоит за парижскими протестами против того, что Лувр спонсируют нефтяные компании, которые вносят серьезный вклад в глобальное потепление. В классическом смысле музеи были институцией, которая так или иначе оформляла общественную этику; сейчас они стали полноценными капиталистическими организациями, которых спонсируют табачные компании и которые организуют высококачественные развлечения для миллионов и десятков миллионов. Что ничем специально неплохо — проблема в том, что музеи выстраивают нарративы, которые исключительно утверждают статус кво, а не проблематизируют его. В залах греческого искусства никогда не сообщают о крайней ксенофобии греческого общества, которая внесла вклад в формирование канона классического искусства. В залах про Египет ничего не говорят о рабстве. В залах европейского искусства — об истории и системе ценностей христианства (по умолчанию считается, что все посетители про Библию и так знают, что, разумеется, не факт, особенно сейчас). Музеи вообще не ставят вопросы и чураются сложности — и в итоге подпирают собой систему, результатом деятельности которой становится, например, выталкивание художников из Нью-Йорка, потому как город немилосердно дорожает.
Дидактичная риторика автора может раздражать, но требований срочно признать греческие амфоры искусством рабовладельцев тут все-таки нет — скорее есть вполне обоснованная декларация о праве такие проблемы ставить.
http://www.nytimes.com/2016/03/17/arts/design/making-museums-moral-again.html?referer=&_r=0
Ужасно, когда из-за врачебной ошибки страдают или тем более умирают люди. Но что происходит с врачами, которые делают эти ошибки (почти всегда невынужденно)? Как показывают исследования, они дико страдают, но скрывают эти страдания, думая, что остальные врачи держат все в себе и не переживают (остальные, соответственно, думают также). Бывают и трагические случаи: в Сиэттле медсестра, которая случайно вколола больному ребенку смертельно опасную дозу кальция, была уволена и фактически отстранена от медицины, в конце концов повесилась.
Чтобы как-то снизить психологическую нагрузку на врачей, несколько больниц (родной Университет Миссури внезапно впереди планеты всей) придумали делать анонимные горячие линии, чтобы врачи могли обсудить с психологами свои проблемы и излить душу. Я, конечно, не сторонник этой колониальной перспективы типа «вот смотрите, как у них все хорошо на Западе», но это и правда впечатляет с точки зрения глубины социальной эмпатии — и поразительно, что такая история про прощение происходит в стране, где по-прежнему имеет место смертная казнь.
http://www.vox.com/2016/3/15/11157552/medical-errors-stories-mistakes
Мощная авантюрная история про то, как сотрудник страхового агентства, доктор и еще несколько мужчин средних лет без всякой специальной квалификации оказались первыми людьми, покорившими Северный полюс. Произошло это в 1968-м — да, я тоже думал, что были экспедиции и раньше, но выяснилось, что Роберт Пири, видимо, врал, когда говорил, что добрался до полюса.
А вот Роберт Плейстед, тот самый продавец, не врал. Он, конечно, организовал себе и своим соратникам максимально роскошный путь к успеху: ехали к полюсу они на снегоходах, под какое дело Плейстед поднял сотни тысяч спонсорских долларов и даже организовал самолет поддержки, который регулярно сбрасывал им еду, топливо и пиво. Тем не менее, это все-таки Северный полюс, дрейфующие льды и прочие неприятности, которых и у экспедиции было полно — один раз даже пришлось руками вытаскивать тонущий снегоход вместе с водителем. В общем, захватывающий сюжет, как будто из советской Библиотеки приключений.
http://www.nytimes.com/2016/03/20/magazine/an-insurance-salesman-and-a-doctor-walk-into-a-bar-and-end-up-at-the-north-pole.html?rref=collection%2Fsectioncollection%2Fmagazine&_r=1
В рамках внутрисредового обмена добром: уж не знаю, подписывался ли тут на меня кто-нибудь в надежде читать про музыку, но, в общем, понятно, что надежды эти не вполне оправдываются. Так вот, помимо давно раскрученных в национальных СМИ каналов, есть и такой: коллеги Пономарев и Филимонов, некогда работавшие в Ленте.ру, своевременно пишут про новости из мира звуков, которые близки широким слоям русского народа; в хорошем смысле слова — в диапазоне от БГ до Radiohead. Остальные музыкальные писатели в Телеграме в основном выше этого, а зря.
(Впрочем, новый альбом Игги Попа все равно бесконечно унылое говно, но тут уж let's agree to disagree.)
/channel/shuffle_online