4771
Я не интересуюсь тем, что пишут обо мне. Я обижаюсь, когда не пишут. Вопросы и предложения - @overbakh Купить рекламу - telega.in/channels/serega_dovlatov/card?r=ofgnpiQn
Хочешь развиваться и читать 100 книг в год, тратя на это 5 минут в день?
К счастью, я знаю как тебе помочь!
Подписывайся на канал Book Time
Здесь каждый день постится много полезного: выводы твоих любимых книг, интересные факты, цитаты и лучшие новинки из мира литературы📖
Мы ждём тебя, подпишись!
Навстречу мне спешит экономический обозреватель Чобур. Девятый год он курит мои сигареты. Девятый год я слышу от него при встрече братское:
«Закурим!»
Когда я достаю мои неизменные «Голуаз» и зажигалку, Чобур уточняет: «Спички есть».
Иногда я часа на два опаздываю. Завидев меня, Чобур с облегчением восклицает:
— Целый день не курил! Привык к одному сорту. Втянулся, понимаешь… Закурим!
"Филиал"
👉🏻 Зона Довлатова
Понадобился мне железнодорожный билет до Москвы. Кассы пустые. Праздничный день. Иду к начальнику вокзала. Начальник говорит:
— Нет у меня билетов. Нету. Ни единого. Сам верхом езжу.
"Записные книжки. Соло на
Ундервуде"
👉🏻 Зона Довлатова
Проза Довлатова является доказательством того превосходного в своей осязательности факта, что искусство теперь — в природе маленьких вещей. В его насыщенных бытовым реализмом рассказах художественного шарма скрыто больше, чем во всех «эмалях и камеях» и «ананасах в шампанском». Не говоря уж о перьях, приравненных к штыку, бомбе и знамени.
Андрей Арьев. История рассказчика (вступительная статья к книге
"Игорь Сухих. Сергей Довлатов: время, место, судьба".)
Мы с Инной Клементьевной уединились в небольшой аудитории. Она вручила мне листок папиросной бумаги с немецким текстом. Я изучал его минуты четыре. Само начертание букв таило враждебность. Особенно раздражали меня две пошлые точки над «ю».
Вдруг непроглядная тьма озарилась мерцанием знакомого имени — Энгельс. Я почти выкрикнул его и снова замолчал.
— Что вас смущает? — поинтересовалась Инна Клементьевна.
— Меня?
— Вас, вас.
Я наугад ткнул пальцем.
— Майн гот! Это же совсем просто. Хатте геганген. Плюсквамперфект от «геен». Коротко и ясно, думаю. Слышу голос Инны Клементьевны:
— Так что же вас затрудняет? Переводите сразу. Ну!
— Не читая?
— Читайте про себя, а вслух не обязательно.
— Тут, видите ли…
— Что?
— Тут, откровенно говоря…
— В чем дело?
— Тут, извиняюсь, не по-русски…
— Вон! — крикнула фрау неожиданно звонким голосом. — Вон отсюда!
"Филиал"
👉🏻 Зона Довлатова
Раньше я был абсолютно поглощен собой. Теперь я должен был заботиться не только о себе. А главное, любить не только одного себя. У меня возникла, как сказал бы Лев Толстой, дополнительная зона уязвимости.
Жаль, что я не запомнил, когда это чувство появилось впервые. В принципе, это и был настоящий день моего рождения.
"Филиал"
👉🏻 Зона Довлатова
Нью-Йорк — это филиал земного шара, где нет доминирующей национальной группы и нет ощущения такой группы. Мне так надоело быть непонятно кем — я брюнет, всю жизнь носил бороду и усы, так что не русский, но и не еврей, и не армянин... Так что я знал, что там буду чувствовать себя хорошо.
"Дар органического беззлобия". Интервью Виктору Ерофееву. Журнал "Огонек", 1990.
👉🏻 Зона Довлатова
Однажды Гена курил на бульваре, соединявшем два институтских здания. Возле него зубрила девушка. На девушке были стоптанные черные босоножки. Ее анемичное лицо, бедная прическа, школьная застиранная юбка, обкусанные ногти совершенно разочаровали Гену. Неожиданно девушка повернулась и, отогнув манжет его сорочки, взглянула на часы. Затем она снова погрузилась в учебник Фихтенгольца. Но с этой минуты Гена любил и ее тоже.
"Дорога в новую квартиру"
👉🏻 Зона Довлатова
Т., будучи Лениным (то есть моей жены Лены) заказчиком, приходит к нам в среднем четыре раза в день. Человек он, в общем, приличный, как минимум — не вор, что в Нью-Йорке уже показатель качественный, но преисполнен глубокой и неясной внутренней обиды на все. То есть абсолютно на все и на всех. Если ему сказать: «У тебя новые брюки», то его глаза наполняются слезами и он укоризненно говорит: «Что ты хочешь этим сказать? Разве я не имею права купить себе брюки?»
Из письма Сергея Довлатова Науму Сагаловскому.
22 июля 1983
👉🏻 Зона Довлатова
Опрос завершен!
Сорок процентов участников ответило верно: в чемодане Сергея Довлатова, с которым он уехал в Нью-Йорк, никакой «Стрелецкой» не фигурировало, а все остальное очень даже было:
...я достал чемодан. И раскрыл его.
Сверху лежал приличный двубортный костюм. В расчете на интервью, симпозиумы, лекции, торжественные приемы. Полагаю, он сгодился бы и для Нобелевской церемонии. Дальше — поплиновая рубашка и туфли, завернутые в бумагу. Под ними — вельветовая куртка на искусственном меху. Слева — зимняя шапка из фальшивого котика. Три пары финских креповых носков. Шоферские перчатки. И наконец — кожаный офицерский ремень.
Герои рассказов из сборника пьют водку «Столичную» и «Московскую», кубинский ром и пиво, а горькая настойка «Стрелецкая» упоминается в повести «Компромисс».
В любом случае, рекомендуем перечитать «Чемодан», тем более, что в 2013 году его включили в список 100 книг, рекомендованных школьникам для самостоятельного чтения. Да и все остальное довлатовское освежить в памяти никогда не повредит.
Всем спасибо за участие и с днем рождения Довлатова!
Как благородно эволюционировало вранье за последние двести лет! Раньше врали, что есть жених, миллионер и коннозаводчик. Теперь врут про югославского режиссера. Когда-то человек гордился своими рысаками, а теперь... вельветовыми шлепанцами из Польши. Хлестаков был с Пушкиным на дружеской ноге, а мой знакомый Геныч вернулся из Москвы подавленный и тихий — Олжаса Сулейменова увидел в ЦУМе. Даже интеллигентные люди врут, что у них приличная зарплата. Я сам всегда рублей двадцать прибавляю, хотя действительно неплохо зарабатываю... Ладно...
"Компромисс"
"День Д" в 2021 году пройдет в Петербурге уже в пятый раз. Основная программа начнется в день рождения Довлатова, 3 сентября, и продлится 3 дня. Событий очень много! Программа доступна на сайте фестиваля
https://www.dovlatovday.ru
Я не пью, не курю, не ем, все это мне категорически запрещено, только читать еще разрешается, но это, как говорит один мой знакомый, — пока зрение хорошее. Про курение же другой мой знакомый, И. Бродский, сказал: «Если не курить утром после кофе, тогда и просыпаться не стоит...»
Из письма Юлии Губаревой, 26 июля 1988.
Сергей Довлатов в редакции "Нового Американца". Фото Нины Аловерт
Читать полностью…
Шло время. Я познакомился с рядовыми журнальными чиновниками. С некоторыми даже подружился. Письма из редакций становились все менее официальными. Теперь я получал дружеские записки. В этом были свои плюсы и минусы. С одной стороны — товарищеская доверительная информация. Оперативность. Никаких иллюзий. Но при этом — более легкая и удобная для журнала форма отказа. Вместо ответственных казенных документов — фамильярный звонок по телефону:
— Здорово, старик! Должен тебя огорчить — не пойдет! Ты же знаешь, как у нас это делается!.. Ты ведь умный человек... Может, у тебя есть что-нибудь про завод? Про завод, говорю... А вот материться не обязательно! Я же по-товарищески спросил... В общем, звони...
"Ремесло"
👉🏻 Зона Довлатова
Еще раз говорю, меня интересует жизнь, а не тюрьма. И — люди, а не монстры.
И меня абсолютно не привлекают лавры современного Вергилия. (При всей моей любви к Шаламову.) Достаточно того, что я работал экскурсоводом в Пушкинском заповеднике...
Недавно злющий Генис мне сказал:
— Ты все боишься, чтобы не получилось как у Шаламова. Не бойся. Не получится...
Я понимаю, это так, мягкая дружеская ирония И все-таки зачем же переписывать Шаламова. Или даже Толстого вместе с Пушкиным, Лермонтовым, Ржевским?.. Зачем перекраивать Александра Дюма, как это сделал Фицджеральд? "Великий Гетсби" — замечательная книга. И все-таки я предпочитаю "Графа Монте-Кристо"...
"Зона"
👉🏻 Зона Довлатова
2 ноября в Санкт-Петербурге в книжном магазине «Буквоед» (Невский пр.46) состоится встреча, посвященная Сергею Довлатову и книге филолога Михаила Хлебникова «Союз и Довлатов. Подробно и приблизительно» (издательство «Городец»).
Есть ли архетип русского писателя? Мог бы Довлатов стать «правильным советским писателем»? Нужна ли внешняя эмиграция писателю – человеку, сосланному в страну слова? Михаил Хлебников расскажет, почему Довлатов всегда опаздывал, кто такой «правильный советский писатель» (от Игоря Ефимова, Александра Солженицына до братьев Стругацких), почему шестидесятые — это непопадание в эпоху, а семидесятые — путёвка в эмиграцию.
👉🏻 Зона Довлатова
— Вот так климат, — сказал Рудольф, — похуже, чем на Луне.
— Ты на Луне был? — спрашиваю.
— Я и в отпуске-то не был, — сказал Рудольф.
"Зона"
👉🏻 Зона Довлатова
Очередь🍷
Посвящается всем алкозависимым России, живым и мёртвым, знаменитым и безвестным.
Принт на основе граффити в Москве на ул. Люсиновская 37 (автор - @zoomstreetart)
______
Слева направо: первые двое - массовка, Олеша, Шукшин, Твардовский, Есенин, Высоцкий, Довлатов, Гайдар, Ерофеев, Шолохов, Берггольц
Сергей Довлатов. Фото Марка Сермана
👉🏻 Зона Довлатова
— Это же метафора.
— Метафора... У лжи десятки таких подпольных кличек!
"Компромисс"
👉🏻 Зона Довлатова
Роль и поприще писателя всегда считались в России очень почетными и потому сказать о себе: "Я - писатель" всегда считалось в России крайне неприличным, все равно, как сказать о себе: "Я - красавец", "Я - сексуальный гигант" или "Я - хороший человек". Отношение к писателям в России напоминает отношение американцев к кинозвездам или спортивным чемпионам, так что, если бы в Советском Союзе существовала телевизионная реклама, то в перерывах между фильмами появлялись бы на экране не Фара Фосет и не Мухаммед Али, а Курт Воннегут, Апдайк и Айзек Башевис Зингер. Хотя Фара Фосет выглядит гораздо лучше Зингера и даже Воннегута.
"Блеск и нищета русской литературы"
Нью-Йорк: «Новый американец», 1982, № 111.
👉🏻 Зона Довлатова
Над головой Жбанкова звякнула корреспондентская сумка — поезд тронулся.
— Как ты думаешь, — спросил Жбанков, — буфет работает?
— У тебя же есть.
— Откуда?
— Только что звякнуло.
— А может, это химикаты?
— Рассказывай...
"Компромисс"
👉🏻 Зона Довлатова
Советские лидеры единодушны, как волки, преследующие жертву. Их мнимые разногласия — дешевый спектакль. «Коммунист» и «Правда» топчутся возле одной лохани. Получают указания в одном и том же месте. Ловко жонглируют для виду кнутами и пряниками...
Нам бы, гражданам свободного мира, хоть каплю этого единодушия!
"Марш одиноких"
👉🏻 Зона Довлатова
Отношение к писателям в России напоминает отношение американцев к кинозвездам или спортивным чемпионам, так что, если бы в Советском Союзе существовала телевизионная реклама, то в перерывах между фильмами появлялись бы на экране не Фара Фосет и не Мухаммед Али, а Курт Воннегут, Апдайк и Айзек Башевис Зингер. Хотя Фара Фосет выглядит гораздо лучше Зингера и даже Воннегута.
"Блеск и нищета русской литературы"
Слышу от Инги Петкевич:
— Раньше я подозревала, что ты — агент КГБ.
— Но почему?
— Да как тебе сказать. Явишься, займешь пятерку — вовремя несешь обратно. Странно, думаю, не иначе как подослали.
"Записные книжки. Соло на Ундервуде"
Обратным зрением я видел каждую мелочь. Отметил и запомнил десятки красноречивых симптомов будущего происшествия. Долгий неубывающий рев амбулаторной сирены. Прерывистое гудение холодильника. Бледно-голубое лишнее «А» в светящейся рекламе «Перл» («Pearl»). Надувшиеся в безветренный день оконные занавески. Странный запах болотной тины, напоминающий о пионерском детстве в Юкках. Горький вкус не по-американски добросовестно заваренного чая. Все предвещало что-то неожиданное.
Я только не знаю, как они взаимосвязаны — происшествие и беспокойство. То ли беспокойство — симптом происшествия? То ли само происшествие есть результат беспокойства?..
"Филиал"
Найман и Губин долго спорили, кто из них более одинок.
Рейн с Вольфом чуть не подрались из-за того, кто опаснее болен. Ну, а Шигашов с Горбовским вообще перестали здороваться. Поспорили о том, кто из них менее вменяемый. То есть менее нормальный.
"Записные книжки. Соло на Ундервуде"
До революции Агния Францевна Мау была придворным венерологом. Прошло шестьдесят лет. Навсегда сохранила Агния Францевна горделивый дворцовый апломб и прямоту клинициста. Это Мау сказала нашему квартуполномоченному полковнику Тихомирову, отдавившему лапу ее болонке:
— Вы — страшное говно, мон колонель, не обессудьте!..
Тихомиров жил напротив, загнанный в отвратительную коммуналку своим партийным бескорыстием. Он добивался власти и ненавидел Мау за ее аристократическое происхождение. (У самого Тихомирова происхождения не было вообще. Его породили директивы.)
— Ведьма! — грохотал он. — фашистка! Какать в одном поле не сяду!..
Старуха поднимала голову так резко, что взлетал ее крошечный золотой медальон:
— Неужели какать рядом с вами такая уж большая честь?!
"Ремесло"
