49805
Канал Галины Юзефович о книгах и чтении Регистрация в РКН: https://www.gosuslugi.ru/snet/67af16b86857085566c1dfb0
В 2023 году я, если помните, говорила, что среди (исчезающе немногих) хороших новостей для книжного рынка и отечественной литературы можно упомянуть то обстоятельство, что после начала войны новому российскому автору издаться стало проще. Высвободились ниши, прежде занятые переводной литературой, платить западным правообладателям стало неимоверно сложно, многих "прежних" авторов запретили открыто или негласно. Словом, для человека, способного не просто что-то "писать" и делать специальное писательское лицо, но и что-то "написать", "дописать" и даже, возможно, донести до издательства, открылось окно возможностей. Практически любой написанный текст - если в нем нет ЛГБТ и тому подобных "спорных" тем - стало можно опубликовать.
В общем, что вам сказать - по моим наблюдениям окно это закрывается, спешите прыгать (ну, или электорнный самиздат по-прежнему ждет вас). Если не верите мне, то вот хороший (хотя и не очень новый) пост на эту тему из канала "Рыдакторы".
И ещё немного, если так можно выразиться, полей "Нон-фикшна". У комикс-издательства "Бумкнига" большая распродажа книг, выпущенных до 2023 года. В ближайшее время их не переиздадут, а многих уже и в магазинах не сыщешь, так что спешите видеть. Ну, и как всегда напомню, что если хочешь поддержать что-то, что тебе дорого, поддержи его рублём/евро/чем бог послал. А если не послал ничего (или послал, но на другие цели), то перепост тоже помощь.
Читать полностью…
Утром почитала новости, а после психанула и пошла на "Литрес" за второй частью последнего "Графа Аверина" (давала себе зарок дотерпеть, пока появится на "Яндекс.Книгах", но сорвалась после высказываний нашего солнцеликого про "добить" и "дожать"). Два часа с голосом великого Клюквина - эффект как от двух таблеток кодеина. Не благодарите, что называется.
Читать полностью…
Выйдет в ближайшие дни в издательстве Polyandria NoAge в переводе Екатерины Даровской.
Читать полностью…
Про то, что издательство "Индивидуум" без объяснения причин не допустили до ярмарки "Нон-фикшн" написали, кажется, все. Но коллеги не сдаются и все же представят свои книги - в том числе в дни ярмарки, в том числе в "Гостином дворе". Чем эээ... причудливее политика ярмарки, тем шире ее, с позволения сказать, поля. Программы еще нет, но что-то мне кажется, что именно на этих полях будет теперь проходить все самое важное и интересное.
А "Индивидууму" успеха в их дерзком начинании - очень надеюсь, что все, кто в этом году придут на ярмарку, не забудут заглянуть и к ним, а главное купят у них побольше книг. Потому что, как мы помним, в любой жизненной ситуации лучший способ поддержать издателя - это купить у него книг.
Год теракту в "Крокусе". За последние три года, казалось бы, выработалась привычка к боли, крови, смерти. Столько горя вокруг, про всё не наплачешься. А вот нет, ощупала себя изнутри - болит, очень сильно болит. И не проходит. Reqiescant in pace погибшие, скорейшего утешения выжившим, что тут ещё скажешь.
Читать полностью…
Если же вы, напротив того, не в Москве, а в Берлине и окрестностях, и читатель не стихов, а прозы, то 5 апреля в 20.00 будем с дражайшей Екатериной Михайловной в рамках книжной ярмарки Berlin Bebelplatz выступать в жанре "Закладка Live". Приходите - ну, и в целом ярмарка интересная, а программа и того лучше.
Читать полностью…
Меж тем, вчера стартовал новый цикл "Закладки" - на этот раз обсуждаем с Екатериной Михайловной "Generation П" Виктора нашего Олеговича Пелевина. Пока за донаты, за которые будем вам неизменно признательны.
Читать полностью…
Сегодняшний нравственный императив требует от человека безутешности - когда мир горит, каждому из нас надлежит гореть вместе с ним. Поиск убежища от безумия и невроза трактуется едва ли не как дезертирство с поля боя. Отказ от новостей в пользу бесполезной и неактуальной художественной литературы видится многим сомнительным и неэтичным.
Честно - мне трудно придумать идею более вздорную и вредную. Где и искать утешения, как не в углу с книгою, как завещал нам Фома Кемпийский. В новом книжном обзоре на Ютьюбе делюсь списком того, что позволяет лично мне сохранить крышу в рабочем состоянии, а заодно призываю всех составлять такие списки для себя. Тем и спасемся.
Ладно, помирать собрался, а рожь сей. Пока ИИ нас еще не перемолол полностью, будем читать и писать, писать и читать. Вот написала для любимого "Кинопоиска" про книгу Юлии Папушиной "Мода в стране дефицита". Обратить на нее внимание меня побудили причины личного характера (рассказывала о них выше), но как же хорошо, что эти причины нашлись - иначе могла бы пропустить эту удивительную вещь, в которой сквозь локальное и маленькое (история Пермского дома моделей одежды) прорастает большое и универсальное. В общем, даже если вы (в отличие от меня) не из Перми, обратите внимание.
Читать полностью…
Дорогая Алёна Станиславовна попросила рассказать, что я читаю. А я и рада.
Читать полностью…
По приглашению образовательного проекта "Ковчег без границ" рассказала немножко о сегодняшнем чтении, и о том, зачем вообще оно нужно, когда искусственный интеллект за нас и напишет, и прочитает.
У моего любимого друга Артема Козьмина, умершего уже 12, страшно сказать, лет назад, был целый ряд любимых выражений, и некоторые из них всегда со мной. Одно из них - цитата из Стругацких, которую он даже взял в качестве эпиграфа к своему ЖЖ. Не могу припомнить времени, когда она была бы более уместна - возможно, разве что начало 90-х, но тогда я была слишком молода, чтобы оценить ее бритвенную точность.
"И объявил, что все пропало, и остается одно - как следует повеселиться".
В тяжелые дни, когда весь мир обреченно думскроллит новости, я стараюсь думать о чем-нибудь приятном - ну, например (кто бы мог подумать) о книгах. Поскольку мы с коллегами в "Страдариуме" сейчас разбираем "Грозовой Перевал" Эмили Бронте, то в основном мои мысли крутятся вокруг него и его героев.
Выше я уже писала про Нелли Дин - добрую и благочестивую экономку, которая при ближайшем рассмотрении оказывается не такой уж доброй и даже не особо благочестивой. Именно она в нужные моменты "подкручивает" шестеренки масштабной и многосерийной семейной трагедии, да и в целом, как кажется, беспощадно развлекается за счет своих господ. Netflix еще не придумали, публичные казни отменили, в Йоркшире скучновато - вот Нелли и находит способы занять себя.
Долго думала, кого же мне Нелли напоминает в пространстве русской классики, и, наконец, вспомнила - конечно же, Домну Платоновну из Лесковской "Воительницы". Лесков самый викторианский из русских писателей, поэтому удивляться тут особо нечему - удивительно, пожалуй, лишь то, насколько одинаковый прием они с Эмили Бронте используют, чтобы показать двойственную природу своего персонажа.
Читала "Воительницу" бессчетное множество раз и никогда не могла надежно зафиксировать ту точку, в которой вдруг со всей непреложностью осознаешь, что Домна-то Платоновна, со всей ее заботливостью, практичностью, скромностью и прочими добродетелями, не женщина, в сущности, а натуральный монстр. Как бы читаешь, читаешь, сочувствуешь героине, а потом ррррраз - и словно пелена спала.
Нелли, пожалуй, все же менее чудовищна, чем Домна Платоновна, но в точности отследить момент, когда понимаешь - ох, не все с ней ладно! - я так и не смогла. Вот, вроде, сидит такая славная, домовитая, развлекает приболевшего постояльца историями, и тут как будто что-то на секунду сдвинулось, картинка дернулась, и ты уже смотришь на нее совсем иными глазами. Но когда именно и что конкретно поплыло тоже никак не поймаешь.
Я уже говорила, что "Грозовой Перевал" книга не только максимально культовая, но еще и очень фанфикогенная. Большая часть фанфиков и разного рода ретеллингов рассказывают о Хитклиффе Неотразимом (что? да!). Много кого беспокоит вопрос, как же прожила свою жизнь его сбежавшая от супружеского террора и не любимая жена Изабелла. Но, что удивительно, и Нелли Дин, скромная старая дева, всеобщая компаньонка и нянюшка, отнюдь не обойдена вниманием.
Ладно фанфики, даже целый роман про нее написали - литературовед Элисон Кейс решила пересказать "Грозовой Перевал" таким образом, чтобы в центре повествования оказалась именно Нелли. Только начала читать и не знаю, когда закончу и закончу ли (тяжкие муки человека, опять набравшего работы больше, чем может вытянуть), но, насколько можно судить по первым 20 процентам, Элисон Кейс в Нелли видит что-то третье - не то, что можно увидеть при фронтальном, так сказать прочтении, и не то, что вижу я. Вот ведь до чего многогранная женщина, оказывается.
Словом, если вам интересно (а еще если вам, как и мне, всю жизнь кажется, что "Грозовой Перевал" слишком короткий), то, похоже, книжка правда неплохая. Ну, и уж точно лучше Нелли, чем сами-знаете-что.
Выучила новое греческое слово - ζιβάγκο. Произносится "зиваго", с ударением на "а". У греков звука "ж" нет, поэтому название романа Бориса Пастернака будет звучать так же - "Зиваго". Киприоты, впрочем, ни в чем себе не отказываются и произносят как "живаго" - им местный диалект позволяет, так что на Кипре имя пастернаковского героя звучит совершенно по-русски. Означает же это ζιβάγκο/зиваго/живаго... "водолазка". Вот так и простраиваются скрытые внутрилитературные рифмы и параллели. Живаго он же Водолазкин. Впрочем, Евгений Германович питерский, в их диалекте водолазка будет "бадлон"...
С вами были новости литературы, которых, кажется, не заслужили даже мы.
Меж тем внезапно:
"Во мне был заперт свет, который искал выхода, но только жёг свою тюрьму, не вырвался на волю и угас".
(И. А. Гончаров, "Обломов")
"Знай, этот пламень с юных дней,
Таяся, жил в груди моей;
Но ныне пищи нет ему,
И он прожег свою тюрьму
И возвратится вновь к тому,
Кто всем законной чередой
Дает страданье и покой…"
(М. Ю. Лермонтов, "Мцыри")
Все, поди, давно знают, а я вот только сегодня нашла - зато совершенно самостоятельно.
А вот и наша с Екатериной Михайловной "Закладка" в открытом доступе - на этот раз про "Generation П" Виктора Пелевина. У меня, конечно, с писателем размолвка (вернее, как это обычно у писателей случается, у него со мной, я-то что, я как обычно), но это не умаляет достоинств его великой ранней прозы.
И отдельною строкой хочу поблагодарить сеть книжных магазинов "BookBerry", давшую нам приют для записи. Если вы на Кипре и не знаете, где купить хороших книжек для себя и для детей, то вот тут и купите - у "BookBerry" есть и онлайн-магазин, и библиотека (!), и оффлайн-магазины в Лимассоле, Пафосе и Ларнаке.
И совсем уж отдельно хочу поблагодарить всех, кто пишет в комментариях названия своих городов - Красноярск, Барнаул, Воронеж... Спасибо вам - вы (для меня) собираете, сшиваете разорванный в клочья мир воедино.
С удивлением обнаружила, что дочитываю "На орбите" Саманты Харви (Букеровская премия 2024, если кто-то забыл) в совершенно буквальных, не фигуральных слезах.
Шесть астронавтов - двое русских, англичанка, японка, американец и итальянец - летят по орбите на МКС, и с ними решительно ничего не происходит. Ну, или, если угодно, происходит великое множество разных событий, в которых им отведена роль не столько участников, сколько свидетелей. В Тихом океане зарождается тайфун. Над Антарктикой заходит солнце. В пробирке растут клетки человеческого сердца. У японки на Земле умирает мать. В отсутствие дневного света и гравитации корни кресс-салата претерпевают диковинные изменения. А герои просто смотрят в иллюминаторы, любят раскинувшуюся внизу Землю любовью одновременно страстной и благоговейной, без усилия и раздумий помогают друг другу во всем.
Кто бы мне сказал еще несколько лет (если быть точной, три с половиной года) назад, что эта простая, как песня "Земля в иллюминаторе", не история даже, а 150-страничная зарисовка будет читаться как что-то настолько волнующее и вместе с тем душераздирающее. Просто человечество - вернее, его полномочные, потому что попросту единственные, представители. Просто Земля как единое целое. Просто безусловная дружба и совместная созидательная работа. Просто вчерашняя, безнадежно устаревшая норма.
Сегодня "На орбите" звучит примерно так же прекраснодушно и утопично, как 'Imagine' Джона Леннона в 1971 году. Почему же все, казавшееся таким обыденным, почти уже случившимся, сегодня превратилось в трогательную сказку о несбыточном?.. Зачем это нужно было ломать?..
В общем, море сложных чувств - боюсь, не имеющих отношения к авторскому замыслу. Саманта Харви всего лишь искала язык, позволяющий описывать уникальный, выходящий за рамки человеческого опыт (она, в сущности, со своей первой книжки про Альцгеймер этим занимается). А нашла вона что.
Ужас просто, редко со мной такое случается, чтобы прямо плакать над книжкой. Какой, право слово, непрофессионализм.
Лучшие цитаты всегда встречаются в виде цитат в других книгах. Перечитываю для курса про медленное чтение в "Страдариуме" "Женщину французского лейтенанта" Джона Фаулза, наткнулась на цитату, которую раньше просто не замечала - и понятно почему. А сейчас прямо как под дых - и тоже понятно почему.
"L'opinion est comme une patrie", пишет нам в 1823 году в своем романе "Урика" Клер де Дюра, дочь гильотинированного якобинцами аристократа, в возрасте 16 лет бежавшая из Франции*. "Мнение - оно как родина". Сегодня я бы даже, пожалуй, опустила это оптимистичное "как": мнение - оно и есть твоя единственная родина. Та последняя, которую нельзя отнять.
* Потом, впрочем, счастливо вернувшаяся
Пополнение в рядах писателей-иноагентов - сегодня в этот абсурдный список попал один из важнейших русских прозаиков последних 30, скажем так, лет - Михаил Шишкин.
Вновь сотрясать воздух (сотрясают ли воздух буквы или действуют как-то иначе?..), в стотысячный раз проговаривая очевидное про противозаконную сущность института иноагентства, как-то уже просто невозможно. Михаил Шишкин давно живёт за пределами России, поэтому, надеюсь, этот статус не доставит ему существенных неудобств.
Но в любом случае, лучший способ противостоять всему этому позорищу - сделать так, чтобы тех, кому государство пытается заткнуть рот, было слышно как можно лучше. Поэтому если вы не читали прозу Шишкина раньше, сейчас самое время заполнить пробелы. "Венерин волос" и "Письмовник" вы, скорее всего, найдете и без меня. А вот "Всех ожидает одна ночь" и самый первый (он же, по моему скромному мнению, самый лучший) роман Шишкина "Взятие Измаила" вы могли и пропустить. В общем, теперь не пропустите - сами прочитайте и друзьям посоветуйте.
Ну, а Михаилу Шишкину - мои солидарность, поддержка и неизменное восхищение. Дорогой Михаил, ваше место в истории русской литературы за вами навеки, а тех, кто пытается вас записать в какую-то там чёрную книжечку, и сейчас никто по имени не знает, а через десять лет и по должности не упомнит. Ну, а если вдруг упомнит, то плюнет и перекрестится.
Если вы читатель стихов, то в ближайшую субботу в Переделкино важное событие - День Поэзии. В этом году это, кажется, будет день предельно неконвенциональной, странной поэзии, выходящей, как пишут организаторы, за рамки академического, классического и привычного нам. Ничего в этом не понимаю, честно сказать, но звучит захватывающе. Выступают Михаил Айзенберг, Всеволод Емелин, Юлий Гуголев, Михаил Кукин, Герман Лукомников, Иван Давыдов - и это только те, кого я знаю, а так-то участников еще больше. Как всегда в Переделкино, все бесплатно - нужно только зарегистрироваться.
Читать полностью…
Дорогие, машинка по закатыванию в асфальт людей, без суда и следствия признанных в России иноагентами, продолжает своё поступательное движение, и совсем скоро этим людям нельзя будет уже окончательно ничего. Но пока соответствующий закон принят только в первом чтении, мы ещё можем скупить все прекрасные курсы, прочитанные иноагентами на платформе "Страдариум". Александра Архипова*, Екатерина Шульман*, Александр Архангельский*, Олег Лекманов*, Андрей Аксёнов* - давайте ударим здоровым ажиотажем по нездоровым законодательным инициативам, и поддержим тех, кому совсем скоро станет ещё сложнее.
*иноагенты
Во-первых (и в-главных), огромная любовь и безусловная поддержка Борису Куприянову и всей команде "Фаланстера". А во-вторых, если вы в Москве, то купите, пожалуйста, у ребят побольше книжек - для магазина это самое важное.
Читать полностью…
Ну, что, дорогие писатели, все уже посмотрели в глаза тому, кто вас уничтожит? Нет, еще не завтра, но уже скоро.
Меня по этому поводу штормит как не штормило, пожалуй, никогда в моей долгой профессиональной жизни, но, к счастью, I have promises to keep, and miles to go before I sleep, and miles to go before I sleep. Поэтому временно плескану на бушующее море внутри оливкового маслица, а все мысли и эмоции по этому поводу соберу и оформлю в слова попозже. Но вы уже можете начинать думать о своем поведении. Да чего уж, мы все можем.
Я очень редко пишу о "тамиздате" - не из вредности и уж точно не из страха, а просто потому, что почти не вижу в нем книг, интересных для меня как для читателя. И вот, наконец, мне есть чем с вами поделиться.
Начну издалека. Мы долгие годы учились говорить не "аутист", а "человек с аутизмом", не "инвалид", а "человек с инвалидностью", потому что ни один человек в мире не сводится ни к аутизму, ни к инвалидности. И то, и другое - характеристики важные, иногда определяющие, но точно не единственные.
А вот почему-то с релокацией и эмиграцией подобная работа произведена не была. Релокант - он только релокант и есть, а это значит, что никакой другой судьбы, кроме релокантской, у него нет и быть не может, и все его мысли релокантские, и все события в его жизни тоже . Уехал из России и при этом писатель? Расчесывай свою травму в стихах и прозе, тоскуй по родине или (если ты журналист) кайся за себя и за других.
Книг, которые были бы написаны из позиции эмигранта, но при этом не были бы сфокусированы на полынном хлебе и темных дорогах изгнанья, мне почему-то не попадалось. А потом через какие-то третьи руки я узнала об издательстве "Куст", которое взяло и дерзновенно выпустило целых два жанровых эмигрантских романа некого Анри Мороза - шпионский триллер "Налегке" и детектив "Смертельный гольф".
"Гольф" я еще не не дочитала, а вот про "Налегке" хотелось бы сказать пару слов.
Главный его герой, специалист по корпоративной безопасности в крупной горнодобывающей компании, бежит из России от мобилизации. Прибегает он, как и многие другие, в Турцию, где довольно скоро сталкивается с не понаслышке известными любому релоканту (окей, эмигранту) трудностями - невозможно снять нормальное жилье, получить внж, оформить доверенность на жену, оставшуюся в России...
И вот тут-то в процессе борьбы за доверенность наш герой выходит на каких-то коррумпированных упырей-силовиков, которые прямо из Москвы за умеренную мзду помогают людям в его положении прорваться в посольство и получить нужные документы. А после, через пару недель, упыри выходят на него уже сами - они разузнали о его прошлом, и у них есть для нашего героя деловое предложение, от которого трудно отказаться. Ну, и дальше, глазом моргнуть не успеешь, как ты уже сначала в Португалии, а потом в Гайане, помогаешь мафиози с российскими корнями в рейдерском захвате золотого прииска - благо соответствующий опыт имеется...
Хотелось бы оговориться сразу - нет, я не могу с чистой совестью порекомендовать вам роман Анри Мороза. Написан он так, что местами хочется промыть глаза с хлоркой. Да и не роман это, в сущности, а словно бы пересказ романа или даже фильма - сто страниц чистого сюжета (кстати, вполне складного и бодрого), изложенного с такой свирепой бережливостью, как будто все свои слова автор вывез в чемодане с родины и новых взять негде. Коротко говоря, если меня читает кто-то из издательства "Куст" или, не дай бог, сам Анри Мороз, то вот вам мой дружеский совет: возьмите тот же самый сюжет и напишите его еще раз, только уже нормально. Если нужно, могу даже посоветовать, на какие образцы имеет смысл ориентироваться.
Но что-то меня в этом романе, как теперь принято говорить, зацепило. Вероятно, то, что это просто нормальная книга, написанная (судя по всему) эмигрантом про эмигранта, но не исчерпывающаяся этими двумя фактами и не ориентированная исключительно на аудиторию с аналогичным опытом. Или то, что, оказывается, у релоканта могут быть приключения, о которых интересно читать. Что тоска по родине и бесконечное публичное покаяние - не единственное, о чем можно писать, если ты уехал. Что эмигрант - это не полная характеристика человека, а только один ее элемент. Что после эмиграции может быть жизнь.
Иными словами, имея много претензий к собственно роману "Налегке", хочу выразить огромную благодарность его неведомому, но милому автору Анри Морозу. Наконец-то кто-то написал роман не о релокантах, но, скажем так, о "людях с релокацией" для других людей - как с релокацией, так и без. Можно мне еще пару детективов, хоррор и любовный роман в том же духе, пожалуйста?
В Международный женский день я хочу, как водится, посоветовать книгу, которая в последние годы наливается для российского читателя неприятной актуальностью.
"Загадка женственности" Бетти Фридан вышла в Америке в 1963 году и стала колоссальной сенсацией. В этой книге автор, наконец, проговорила словами то, что подспудно ощущалось всем американским обществом, но не выходило на поверхность, не обретало имени. На примере сотен женских историй Фридан показала: послевоенный консервативный разворот, четверо детей и хорошенький домик в пригороде не сделали американскую женщину счастливой. Депрессия, алкоголизм, самоубийства - вот чем женщины благополучных 1950-х платили за обманчиво добровольный отказ от образования и карьеры в пользу дома и семьи.
Сегодня российское государство явно решило резко вывернуть руль схожим образом - к тому, что сейчас почему-то называют "традиционными ценностями" (даже родители наши уже не помнят, когда эти ценности были традиционными). Если вам кажется, что в этом есть какие-то плюсы, или если так кажется кому-то вокруг вас, то обратите внимание на книгу Бетти Фридан - она очень страшная и, так сказать, отлично просветляет оптику.
А еще хотелось бы напомнить, что, при всей моей любви к мимозе, наш сегодняшний праздник - день солидарности и взаимной поддержки. В России сегодня десятки, если не сотни женщин, сидят в тюрьмах или ждут приговоров по абсурдным и беззаконным обвинениям. У многих из них дома остались дети. И 8-е марта - лучший день для того, чтобы им помочь. Как, впрочем, и любой другой день в году.
Признанный иноагентом, а после ликвидированный "Мемориал", тем не менее, продолжает свою правозащитную деятельность, и вот здесь вы можете поддержать женщин, подвергающихся репрессиям.
Становлюсь мастером беззвучной рецензии на громкие новинки. Пелевина вот последнего пропустила, теперь и "Эйзена" Гузель Яхиной пропущу. Хвалить не за что, в желающих ругать, я думаю, и без меня недостатка не будет (и, как обычно, большая часть ругателей роман читать не станет, у них и так поводов предостаточно). Не самый я большой, как известно, поклонник этой писательницы, не для меня ее роза цветет - вот и опять. Но если вы ждали, то с сегодняшнего дня "Эйзен" Гузель Яхиной доступен повсеместно. Если же надеялись, то тут у меня для вас новости похуже. Впрочем, вы сами почитайте, меня не слушайте.
Читать полностью…
Ну, и обложка, неотличимая от примерно миллиона других аналогичных обложек (господи, когда ж их перестанут клепать в таких количествах - хуже только мужчина в развевающемся плаще, уходящий в закат).
Читать полностью…
Сегодня, 3 марта, отмечают Международный день писателя. Я всегда твержу, что критику должно работать с книгами, а не с их авторами, что дружба (как и вражда) с писателем туманит взгляд, и, соответственно, неизменно предпочитаю держаться от писателя подальше. Но так уж если честно, где бы мы - критики, издатели, переводчики, редакторы, иллюстраторы - были без вас, дорогие писатели. С праздником вас! Будьте здоровы, продуктивны, изобретательны, бесстрашны и осторожны (последнее в наше время, увы, тоже важно). Пусть скорее падут тяжкие оковы цензуры, пусть вторые романы получаются не хуже первых, а бремя этого странного, немодного, выморочного ремесла лежит на ваших плечах по возможности легко. Ура вам - и спасибо, что вы есть!
Читать полностью…