1108
Pollen fanzine — некоммерческая издательская инициатива, печатный и веб-зин, исследующий глубины подвальной классики американской литературы c беспокойных полей двадцатого века. pollen-press.ru
Тяжелый люкс для подвальной классики.
Редакция Пыльцы уже знакома с работами мастера Дмитрия Лежепекова (он делал кейс для первопресса «Радуги тяготения», нюдсы можно посмотреть в табуированной соцсети у нашего коллеги).
Теперь же в антрацитовый футляр одет «Плюс» Джозефа Макэлроя. Эпатажные девушки, например, могут носить его как клатч, сворачивая головы мужчинам, а мужчины (со свернутыми головами) записать этот бокс как параграф завещания.
Другие работы мастера на его странице.
Издатель Pollen fanzine Владимир Вертинский сходил на подкаст «Книжный сабраж» и посоветовал, как читать большие романы. Но это запикали.
Слушать.
Цифровые кочевники, для вас есть новости.
Теперь «Потерянный альбом» Эвана Дары можно читать на «Букмейте»!
И даже почитать обстоятельные отзывы: 👍 Советую 🚀 Не оторваться
Пока мы выбираем конкурсные фото, которые вы прислали к «Дню Пинчона на людях» (спасибо всем!), предлагаем посмотретьpollenbooks/%D0%BF%D0%B8%D0%BD%D1%87%D0%BE%D0%BD-%D0%BD%D0%B0-%D0%BB%D1%8E%D0%B4%D1%8F%D1%85-2023-3358f180efab"> галерею лучших фото.
Читать полностью…
«Города начинаются в тот день, когда возводятся Стены Скотобоен, чтобы изнеженным жителям можно было отгородиться от Крови и Кровопускания, Криков Животных, Вони и Почвы, а также других Деревенских Реалий. Те, кто побогаче, живут как можно дальше от центра Бойни. Вскоре Деревенские Меланхолики слетаются в Город, как Вороны, затмевая солнце. На рынке появляется Нарядное Мясо — Сосиски свисают на фоне Неба, образуя строки текста, криптокишечного комментария».
Праздничный, ольфакторный материал про запахи в романе «Мэйсон и Диксон» — https://pollen-press.ru/2023/05/08/nose-gaping/
FAQ: 8 мая — день рождения Томаса Пинчона (86!) и день «видимости» его читательского сообщества. Pynchon in public day (Пинчон на публике) был запущен в 2011 году литературоведом Мартином Полом Ивом (издателем пинчоноидного веб-журнала Orbit) и неким Биллом. Встреча двух поклонников Пинчона в английском пабе переросла в международный флэшмоб, где под хэштегом #pynchoninpublic собираются фанаты писателя, выкладывая фото с татуировками почтовых рожков, книг и ракет Фау-2 из папье-маше. А с 2016 года и коммьюнити Пыльцы активно поддерживает этот фестиваль.
Конкурс: каждый год мы собираем ваши фотографии и поощряем творчество бонусами. В этом году призовому сэту позавидуют даже в музее капитал-шоу «Поле чудес». Дарим все три изданные Pollen press книги («Плюс», «Плотницкая готика», «Потерянный альбом») за лучшее фото (отправка по РФ). Скидывайте фотографии под этим постом, пять лучших мы выставим на голосование 10 мая.
We Await Silent Tristero's Empire.
Переводчик Джамшед Авазов сообщает, что сдан перевод монографии Стивена Мура «Уильям Гэддис: искусство романа». Наряду с работами Джозефа Табби, этот текст — важнейший ключ к творчеству писателя, интеллектуальная карьера которого наполнена драматизмом. Мур разбирает все пять романов Гэддиса (расширенное издание), показывая сложную архитектуру этих сочинений и контексты, в которых они создавались.
Также Стивен Мур, специально для русского издания, написал предисловие «Уильям Гэддис и русская литература», которое готовится к изданию в журнале Firmament.
Команда проекта: Сергей Коновалов (издатель), Джамшед Авазов (перевод), Сергей Карпов (редактура), Владимир Вертинский (дизайн).
—
Глава о влиянии Гэддиса на американскую литературу.
«Знаешь, как мне раньше казалось, мама? Если я не скажу сейчас, если я как бы накоплю и не скажу, то тогда я буду говорить после смерти».
Мы много рассказываем о «Распознаваниях» Уильяма Гэддиса, но у этого романа есть злой брат-близнец — «Джей Ар» 1975 года. И несмотря на то, что в нем Гэддис еще сильнее заостряет свои писательские техники и размывает нарратив, именно «Джей Ар» (благодаря получению Национальной книжной премии) стимулирует интерес аудитории к большим, сложноорганизованным произведениям автора.
Джой Уильямс «Беспорядочный ад Уильяма Гэддиса»
Второй блок «Библиотеки Распознаваний», нонфикшн.
Годами вынашивая идею своего дебютного романа «Распознавания», Гэддис обращался к интеллектуальному наследию ученых, чьи произведения помогали раскрыть обилие тем, рассматриваемых в романе. И хоть в дальнейшем он будет обращаться к научной литературе реже, предпочитая черпать вдохновение из актуальных проблем и газет, приведенные книги, как фундамент, так и останутся с ним до самого конца творческого пути:
Карл Г. Юнг «Mysterium Coniunctionis (Таинство воссоединения)»
Поздний Юнг — неиссякаемый источник споров и дискуссий, но именно в «Таинстве воссоединения» автор суммирует все наработки, совмещая психологию с философией и алхимией. Поистине юнгианская архетипичность персонажей и образы «личности, способной на большее» начали обживать романы Гэддиса с самого дебюта, в итоге став скрепляющими скобами для библиографии американца, подобно деталям, необходимым для полноценной интеграции личности или знаниям, что невозможно забыть, однажды с ними соприкоснувшись.
Йохан Хейзинга «Осень средневековья»
Вопросы истории и механизации труда заботили Гэддиса не меньше, чем психология и религия, и за эту часть влияний он во многом обязан Хейзинге, цитаты на работы которого прямо и косвенно появляются в книгах Гэддиса. Эту роль нидерландца нельзя преуменьшать — именно из «Осени» Гэддис взял весь необходимый материал для достоверного описания нюансов фламандского искусства и упадка западной культуры, ставшего сквозной темой для всех его последующих работ.
Джеймс Джон Фрэзер «Золотая ветвь»
Одна из несущих стен гэддисовского литературного дебюта. Трактат об исследовании обрядов и легенд, ведущий к мысли, что современные религии — канат из разномастных мифов и поверий, давно забытых или ловко украденных, — заложил один из главных конфликтов «Распознаваний», что в своем дистилляте навел автора на вопрос, важный как на излете модернизма, так и в постмодерновом буйстве: что есть подлинность и что есть фикция?
Блок 1, фикшн.
Благодаря коллаборативному концепту и журнальной деятельности «Pollen/Пыльца» собирает литературное сообщество, которое ждёт и обсуждает любую новую книгу, тем самым расширяя медийный круг. «Я предпочитаю маркировать наш проект как "поп-ап издательство", то есть мы не классическое издательство полного цикла, а скорее журнал, который иногда издаёт книжки. Мы любим оба наших проявления, но всё же на регулярной основе функционируем больше как журнал. Рассказывать, создавать вокруг себя комьюнити — это то, что, как нам кажется, получается у нас лучше всего», — обращает внимание на особенность своей издательской инициативы Владимир Вертинский.
Хайлайт для тех, кто зачитался правками к «Бесконечной шутке» и пропустил материал «Гида по независимым издательствам» об издательских коллаборациях.
Для тех, кто любит пожестче.
Стивен Мур — историк литературы, критик, издатель и редактор (известный, в первую очередь, своей работой в американском отделении изд-ва Dalkey Archive). Именно он был одним из первых, кто вычитывал рукопись «Бесконечной шутки» Дэвида Фостера Уоллеса (стопка листов высотой 10 см.) и, более того, оставил подробный компаративистский комментарий к исправлениям.
«...Миссис Инканденца сначала пользовалась зелеными ручками, а не синими (БШ 631; на РП 381 есть пометка: «заменить все ручки, которые она грызет, на зеленые»; представьте себе процесс поиска всех этих слов...»
Стивен Мур. Первая редакция «Бесконечной шутки»
«На голых утесах эрудиции, обрывистых рассуждений об алхимии и фламандской живописи, митраизме и раннехристианской теологии кружили вихри несчитываемых отсылок. Повествование шло абзацами размером со страницу, где воздух был разреженный, а эмоциональная температура романа становилась только холоднее».
В честь завершения очередного этапа нашей саги с Гэддисом, перечитываем знаковый текст Джонатана Франзена.
«Сдается мне, мы уже не в Канзасе, Тотошка».
👁🗨 Фотосессия по мотивам «Радуги тяготения» для журнала Dazed & Confused. Фото: Тим Уолкер. Костюмы: Клеманс Лобер.
(но где костюм🐷?)
Но отложим пока амурные дела в сторону и займемся качественным неймдроппингом.
Публикуем перевод эссе Стивена Мура «Писатель для писателей» из монографии «Уильям Гэддис: искусство романа», которая готовится к выпуску в издательстве Kongress W press.
«Распознавания» появляются на книжной полке главного героя инновационного романа «Энциклопедия» (1969) Ричарда Хорна, а именем Джей Ар назван и забавно сымитирован герой фантастического романа Джона Сладека «Родрик» (1980). Стэнли Элкин, друг Гэддиса, включил в свой роман «Магическое королевство» (1985) восьмилетнего старца по имени Чарльз Грязь-Гэддис — что поначалу беспокоило Гэддиса, но затем было почтительно принято, а редактор по имени Вирджиния Урэпперс («страж стандартов») в головоломке Чарли Симмонса «Бумаги изящной словесности» (1987) включила Гэддиса в свой список двадцати пяти лучших писателей Америки.
→ https://clck.ru/33Xsjv
Now single up all lines!
Сформирован корпус текстов для восьмого печатного номера Pollen fanzine, целиком посвященного роману Томаса Пинчона Against the Day, он же «Против дня» (нет), он же «На день погребения моего» (нет), он же «Контражур» (любезно-кинозвездно ©), он же «Противоденствие» (да).
Сборка (предварительная):
1. Томас Пинчон. Нормально ли быть луддитом?
2. Тун Стаес. Кватернионистский разговор: тоска луддитов и колонизация времени
3. Джаред Смит. Все карты были бесполезны: сопротивление жанру и восстановление духовности
4. Фрэнк Палмери. Плутократические антиутопии и рабочие утопии в «Вестях ниоткуда» Уильяма Морриса и «Противоденствии» Томаса Пинчона
5. Абдель Рауф Фахим. Воплощенное видение
Выход запланирован на лето 2023, поддержать нашу работу можно здесь.
Стивен Мур: Я не могу назвать другого писателя американского происхождения, преданного русской литературе больше, чем Гэддис, и поэтому я рад, что моя книга выходит на русском языке. И по мере того, как всё больше романов Гэддиса переводится на русский — в 2021 году был опубликован перевод Сергея Карпова «Плотницкой готики», а его перевод «Распознаваний» находится в стадии реализации, — я надеюсь, что российские читатели оценят его романы так же высоко, как Гэддис ценил романы их величайших авторов.
Скоро
Кто такой Эван Дара?
Этого никто не знает.
Амбассадор Gucci Pollen fanzine Мария Тезина специально для «Кинопоиска» написала о «Потерянном альбоме» Эвана Дары. А в конце материала бонус для киноманов — подборка фильмов с настроением не только этого романа, но и во многом всей американской литературы 20–21 веков.
Клик.
Итак, эротоманы, подведен итог голосования на лучшее фото к «Дню Пинчона на людях». Побеждает скандальное «V c точкой», поздравляем и V, и точку! Но редакция Пыльцы не может не отметить настенную живопись участника-финалиста, поэтому в этом году будет два победителя, как Мэйсон и Диксон.
Ещё раз спасибо всем за участие, и на самом деле каждый заслуживает награды, но мы же знаем, что лучшая награда пинчонита — это дочитать «Радугу тяготения».
Будучи чертовски скрытным, Пинчон обложил свой рабочий стол в Boeing ненормальным количеством ценной инженерной документации, которая отвлекала внимание других, пока он писал статьи типа «Безумный шляпник и ртутные реле», предупреждающей офицеров, занимающихся запуском ядерных ракет, что ртутные трубки в ядерных переключателях могут сломаться и привести их к безумию. (Шляпники нередко сходили с ума от отравления ртутью при производстве шляп, и даже вдохновили Льюиса Кэрролла на создание Безумного шляпника).
И ещё один праздничный текст.
К посту выше ↑ Победитель предыдущего фото-конкурса.
Читать полностью…
Если бы я оказался на необитаемом острове и мог взять с собой только две книги, я бы взял две копии «Радуги тяготения» — Дэвид Кипен, литературный директор Национального фонда искусств США.
Не ждём, а готовимся.
Что там с «Распознаваниями» и вообще?
Пока мы готовим материалы к новому печатному номеру фанзина, сфокусированному на романе «Противоденствие» Томаса Пинчона , перевод «Распознаваний» идет в своем ритме и планируется к завершению осенью этого года. Напоминаем, что все, кто продолжают финансово помогать проекту на Бусти, на этом этапе поддерживают оплату редактуры (обо всех этапах будем информировать отдельно). Спасибо ещё раз!
Ну и доставайте свои рожки Тристеро, 8 мая мы, конечно, не останемся в стороне.
Один день из «Распознаваний» Уильяма Гэддиса.
...Как отмечалось ранее, сюжет романа идет через зиму (особенно Рождество) к весне (особенно Пасхе). Более того, роман, похоже, кончается в Пасху, хотя хронология не совсем ясна. Стивен Мур пишет: «...видимо, Гэддис планировал, чтобы у гибели Стенли на Пасху — смерть за грехи всех действующих лиц „Распознаваний“ — был символический вес, ассоциирующийся с самым важным днем католического календаря». Возможно, это финальное событие предвещается именем-омофоном Эстер (Easter — Пасха); в конце концов, она вышла за Уайатта, когда ему было тридцать три (возможно) — возраст, в котором Христос умер и воскрес из мертвых.
Из материала Тэда Моррисси «Распознавая шедевр».
В «День дурака» — 10 романов от редакции Пыльцы, после которых вы проживете дольше Жанны Кальман.
1. Джон Кеннеди Тул «Сговор остолопов» (Владимир Вертинский)
2. Ричард Бротиган «Чудище Хоклайнов» (Виктор Непша)
3. Джеймс Патрик Данливи «Волшебная сказка Нью-Йорка» (Александр Синявский)
4. Джозеф Хеллер «Поправка-22» (Матвей Абрамов)
5. Персиваль Эверетт «Я Не Сидни Пуатье», eng (Клим Токарев)
6. Тао Лин «Eeeee Eee Eeee», eng (Сергей Карпов)
7. Марио Варгас Льоса «Капитан Панталеон и Рота добрых услуг» (Джамшед Авазов)
8. Стивен Кинг «Бегущий человек» (Артём Елёскин)
9. Доналд Бартелми «Король» (Владимир Бурдыгин)
10. Кристофер Мур «Дурак» (Владимир Вертинский)
Осенью 2022 года Kongress W Press и Pollen press выпустили роман американского писателя Эвана Дары «Потерянный альбом» — об американском обществе, экологической катастрофе, музыке и справедливости. Зачем издательства решили запустить коллаборацию? Почему выбор пал на «Потерянный альбом»? Как шла работа и распределялись обязанности? В чём секрет успеха этого сотрудничества? И над какими совместными проектами издательства работают сейчас?
Наша главредка Алёна Купчинская пообщалась с издателем Kongress W Press, Сергеем Коноваловым, и основателем Pollen press, Владимиром Вертинским, и узнала ответы на эти и другие вопросы.
Несмотря на то, что сам Гэддис со скепсисом относился к «влияниям», редакция Пыльцы собирает «Библиотеку Распознаваний» — корпус произведений, на которые опирался или которыми вдохновлялся автор. Особенно важные книги (переведенные на русский язык) составят подборку из двух блоков, фикшн и нонфикшн.
Фикшн:
Сэмюэл Батлер «Путь всякой плоти» (Ладомир, 2008, пер. Тарасова А., Чернышева Л.)
Пожалуй, Батлера можно назвать Гэддисом девятнадцатого столетия. Как с точки зрения его социальной заряженности, так и удивительной исторической износостойкости произведений. Автобиографический роман «Путь всякой плоти» был написан в 1880-х, но вышел только в 1903 году, после смерти автора. «Распознавания» перевалили юбилей в 50 лет, роман Батлера — в век, но оба этих текста актуальны и сейчас, и не только предметами-мишенями своей яростной сатиры, но и превосходным языком, опередившим своё время.
Ивлин Во «Пригоршня праха» (Азбука, 2021, пер. Беспалова Л.)
В одном из интервью Гэддис признавался, говоря о «Плотницкой готике», что хотел написать свою «Пригоршню праха». И действительно, сэттинг и темы романов во многом пересекаются: особняк, отталкивающие персонажи, общее ощущение энтропийности происходящего. Но больше всего этих двух писателей объединяет мастерство диалога, пародирование какофонии голосов без адресата.
Томас Бернхард «Бетон» (AdMarginem, 2022, пер. Тропинин П., Матвеева А.)
История создания небольшой повести Гэддиса Agapē Agape заслуживает отдельного материала, в котором нельзя не упомянуть «Бетон» Бернхарда. Форма и стилистика письма оказались единственно верными для передачи идей финального текста Гэддиса, и не только благодаря рваным преднезалоновым каденциям, но и потому, что Бернхард, как и Гэддис, при написании «Бетона» сражался с тем, что само по себе стало темой его книг — невозможностью рассказать историю. Фактически, эти тексты отражаются друг в друге как в зеркале, но всё же концентрация языка у Гэддиса гораздо плотнее, а последний выстрел сделан из пушки более высокого калибра.
⚡️Нам пока трудно в это поверить, но. Вместе с вами и благодаря вам собрана полная сумма гонорара переводчику «Распознаваний» Сергею Карпову. Кажется, это первый подобный опыт коллективного финансирования проекта, и нам важно, что он оказался успешным.
Что дальше? Сейчас Сергей приближается к середине романа, прогнозируемый драфт перевода — осень этого года. Далее предстоит объемная работа редактора и первого корректора, так что вы можете остаться с нами и помочь с этим этапом. И ещё раз спасибо всем, кто поддерживает этот мега-проект.
«На забронзовевшем запястье, дополненном золотом во всем многословном безобразии католической модернистской ереси, были часы с Микки Маусом. Отто потревожила ее цветущая кожа — оттенок, подчеркнутый платьем и (снова раздвинулись брючные кулисы и он увидел ее ногти) белым лаком лучше, чем мятая льняная ткань и черная шелковая перевязь подчеркивали его. Он провел пальцем по золотым усам. — Она как будто не отсюда, сказал он».
👁🗨 Предварительная версия издания для критиков, 1955 год.
50 лет 'Радуге тяготения' Томаса Пинчона.
Смотрю на книгу с любовью, будто отношения с ней - наш маленький секрет. Всё, что можно уже давно сказано, дифирамбы написаны, а самое верное - молча держать её в руках и нести сквозь время, как пожилой любовник, принявший непокорность возлюбленной.
И раз ничего умного уже не выдумать, можно рассказать о 'Радуге тяготения' в своей жизни.
В 2015 году она переехала в Душанбе из широко известного в узких кругах лабаза Додо, куриремого Шаши Мартыновой - это именно то место, где Макс Немцов давал свои легендарные лекции, на которые до сих пор ориентируются начинающие пинчониты и барыги, уже по инерции продающие Мэтта Раффа за 3к. Володя Вертинский собирал свой первый фанзин о техно, Лёха Поляринов ещё не дочитал 'Бесконечную шутку', нося в рюкзаке 2.5 кг слов, Dodo Press предлагали билет на фильм о Коноре Макгрегоре в обмен на поддержку их книг, а Пинчон продавался за 200р., будучи никому не нужным писателем без фотографии на заднике - хотя однажды его фотография всё таки появилась на обороте одного тиража эксмошного 'Лота 49' .
Спустя год в сети уже существовало маленькое комьюнити, распознающее друг друга по татуировкам с эмблемой П.О.Т.Е.Р.И. - проводились микролекции, выпускались малотиражные фанизины, а чтецы сложных книг (термина, ещё не ставшего моветоном) подобно первым книгочеям странствовали по городам с одинокими лекциями перед своими потенциальными бабушками и дедушками, делясь пересказами сюжетов, будто евангелисты, проповедующие радости прекрасного далёка, в итоге сводящего всё к тёплому оранжевому солнышку с суперобложки 'Радуги тяготения', под которым чернеют руины.
Была ли то сила общественных влияний, но кураторский энтузиазм и мощь комьюнити, состоящего из переводческого дуэта Поляринова и Карпова, фанзина Pollen и семейной пары Немцова и Мартыновой, за 6 лет с момента моего вовлечения в мир ТРП, закрутила народ до таких вихрей, что в двадцатом году на рынке сладко жили дельцы, торговавшие исключительно экземплярами "Радуги тяготения" - один из воротил, по легенде, за месяц поднимал до 50к рублей! А у вас были такие знакомые?
Экстремальный дефицит 'Радуги' покрылся только с выходом нового издания от Азбуки, но на фоне неурядицы с сериями тиражей не убавил каноничности 'Большой книги', почти повторявшей объемы оригинального первого издания - догмата, выпущенного тиражом 4000 экземпляров, без которого всякого пинчонита, громогласно бравирующего своей причастностью к секте W.A.S.T.E., ещё большие позёры определили бы в секцию waste.
Так или иначе, Пинчон в русскоязычном пространстве превратился из тотально андеграундного писателя в локомотив 'коммерческого авангарда', каким он и является в США, а допечатки и активно создаваемые сообщества только подтверждают это. Любая тайна превратится в фарс, коль её обсуждает 20к человек и Полина Парс. Но в этом нет ничего зазорного - такова судьба любого перегретого сообщества, о чём всегда и говорил Пинчон, и что опять сводит нас к прекрасной, освободительной тяжести 'Радуги тяготения' - текста, не блекнущего, не прогибающегося, и всё ещё сверкающего, несмотря на неминуемость старения и окружающих страстей - он пережил Пола Уокера, родившегося в том же году, верю, что и после меня внуки напишут нечто доброгрустное на его столетие.
(и да, само название 'Солнечный пандемониум' отсылает к ненаписанному роману Томасу Пинчона)
С днём рождения.
Стрела, которая не долетела.
В 1940-х Уильям Гэддис работал фактчекером в New York Times и обретался в барах Вест-Виллиджа, где в то время собирались сливки подвальной классики американской литературы. Среди битников, нарезающих в микрофоны «словесные салаты», была и Шери Мартинелли, про которую на Википедии пишут не иначе как «муза». И действительно, галерея мужских сердец впечатляет: Э. Э. Каммингс, Аллен Гинзберг, Марлон Брандо, Хуан Миро et cetera et cetera. Попытал своё счастье и 25-летний Гэддис, пригласив Шери на открытие Музея современного искусства. Но свидание, к несчастью, было испорчено неприятным звуковым сопровождением. Для такого важного мероприятия Гэддис одолжил у приятеля туфли, но те были на несколько размеров больше и, по воспоминаниям Шери, «всё время шумно хлюпали».
Любви между Гэддисом и Мартинелли так и не случилось, но слепок «музы» остался в «Распознаваниях», где она носит имя Эсме и попадает в сложный любовный четырехугольник, одним из углов которого является персонаж Отто (прототип самого Гэддиса). Ещё более явно Шери проявляется на страницах 471–473, где целиком цитируется её письмо Гэддису. (Роман она, кстати, так и не прочитала).
Также в романе досталось и всем соперникам Гэддиса, а Мартинелли, в конце концов, смог покорить Эзра Паунд.
Чем дальше в текст, тем сильнее «Распознавания» сопротивляются цитированию, но публикуем для подписчиков Boosty маленький поэтичный фрагмент про десять миллионов бананов.
И немного географии для всех: «— Я бы за весь город Нью-Йорк даже задницу не почесал, сказал человек с выбитым на предплечье пупсом, стоявший перед зеркалом в общем туалете и поедавший холодный чили из консервной банки. Он ел перед зеркалом, чтобы видеть, где рот, потому как пил три дня кряду. Он не работал из-за ожога спины — по его словам, в него кто-то швырнул курицу из кипящего котла, в борделе в порту. Рана на спине была не в форме курицы. Ее замазали лиловым раствором, в первый день — великий остров в форме Австралии, теперь уже сузившийся до пропорций Новой Зеландии, со штрихом Тасмании в море из-за нетвердой руки врача».
👁🗨 Фото Уильяма Гэддиса из архива библиотеки Университета Вашингтона в Сент-Луисе