-
читаем за вас научные статьи про политику и пересказываем человеческим языком @stuffyfaces - связь, предложения и гневные отклики
Мигранты и преступность. Часть 2
Дания отличается наиболее жесткой политикой в отношении мигрантов во всей Европе, настолько жесткой, что Европейский суд по правам человека в 2021 году требовал отменить или смягчить ряд иммиграционных законов. Они с большей радостью воспользовались примером англичан и сейчас прорабатывают возможность руандийского кейса с депортацией искателей убежища в Египет или Руанду. В общем, мигранты и беженцы чувствуют себя там максимально некомфортно.
Тем не менее, даже в Дании, согласно правительственной статистике, огромная доля преступлений совершается мигрантами, причем из Африки и Ближнего Востока. Например, на 10 тыс. преступлений 116 из них приходятся на выходцев из Сомали, а 95 — из Ливана. На датчан в этой статистике приходится всего 10.7.
В общем, в двух странах с разным подходом к миграцией наблюдаются высокие показатели преступлений среди мигрантов. Если про Швецию можно сказать, что страна была проста не готова к такому наплыву + ошибки в строительстве инфраструктуры для мигрантов и интеграции ( в Дании, например, гетто практически нет), то в случае Дании пока у меня нет явного ответа на вопрос. Надо изучать.
#комментарий
🔻 Подпишись на Politicanimalis
О настоящей задаче образования
В чем разница между «настоящим университетом» и «заведением, где получают знания/диплом»?
Дело в том, что ключевая общественная задача «настоящего университета» – это не столько «занятия наукой», сколько «создание контрэлит».
Кто такие «контрэлиты»? - это общественная прослойка людей с претензиями на то, чтобы элитой стать.
Грубо говоря, это люди, которые
а) знают проблемы, стоящие пред обществом
б) имеют представление о том, как эти проблемы решать
в) считают, что существующие элиты справляются с решением общественных задач хуже, чем это необходимо
г) готовы предложить свой вариант действий и занять места действующей элиты. «Которые тут временные – слазь!»
Таким образом, создавая контрэлиты, университеты становятся важным источником общественной динамики.
Там, где есть «настоящие университеты» - там элитарии не могут чувствовать себя в полной безопасности – поскольку где -то рядом ходит (и точит зубы и когти) достаточное количество «контрэлитариев» - образованных людей, которые «знают-как-и-что-делать» не хуже потомственных начальников.
Начальство, надо отдать ему должное, во все времена это прекрасно понимало и понимает. Четыреста лет назад кардинал Ришелье, так прямо говорил, что «нужные государству солдаты воспитываются в грубости невежества, а не в изяществах науки»
А что же делать? Хорошо бы вовсе закрыть университеты, от греха подальше, но как быть, если совсем без грамотных людей не обойтись?
Можно попытаться кооптировать «контрэлитариев» в свой круг (соответственно, расширяя его).
Можно устроить систему, при которой элитарии и контрэлитарии регулярно меняются на ключевых постах и «решают вопросы», а общество оценивает – у кого эти решения получаются лучше.
А можно попытаться сделать так, чтобы «грамотные люди» были – а «контрэлит» - не было.
Октябрьскую революцию устроили люди, которых в свое время ни в элиту, ни в контрэлиту не взяли – и это было большой стратегической ошибкой «имперской элиты» - придя к власти, большевики эту элиту просто снесли.
Но все риски производства контрэлит революционеры понимали прекрасно – потому что сами воспользовались неспособностью имперского правительства «делиться властью» с образованными и амбициозными претендентами.
Собственно вся история политики в отношении «советского» высшего образования – она про это – как бы устроить так, чтобы у выпускников высших учебных заведений были бы «знания», но в то же время не было бы «претензий» на занятие каких-то ключевых позиций в обществе.
(чтобы ВУЗы не формировали «контрэлиту», а просто «давали сведения», необходимые для того, чтобы «человек с дипломом» мог бы распоряжаться в заводском цеху, или стоять у чертежной доски, или пересказывать школьникам содержание учебника).
Кстати, нынешняя экстренная идея начальства на тему того, что не нужно никаких «магистров» и «бакалавров», а нужны «специалисты-как-в-СССР» - это не просто желание «поиграть в Советский Союз», это серьезнее.
«Магистр» и «бакалавр» - это ученые степени, то есть свидетельство того, что ты «разбираешься в каких то вопросах»
«Специалист» - это свидетельство о том, что тебя «можно приставить к какой то работе».
Как говорится, почувствуйте разницу.
«Университеты», конечно, могут начальственному напору сопротивляться – но про исход такого сопротивления еще Салтыков-Щедрин рассказывал:
«…сычи и филины защищались твердо – говорили, что не для того они сиянсами занимаются, чтобы их распространять, а для того, чтобы их от лихого глаза оберегать.
Но Коршун их уловки опроверг, спросив: «Да сиянсы-то зачем?»
И они на тот вопрос не ответили. (Не ждали)»
Государствоцентричность российской истории
Очень важный момент отметил ув. Дмитрий Тараторин. Магистральное направление истории и развития общества на протяжении всего существования России задавало государство: имперское воображение, осмысление миссии русского народа всегда было государствоцентричным. Одним из первых, кто на суть этого «Проекта» обратил внимание, был историк-марксист Михаил Покровский. «Проект» – это нечто вроде торгово-военного предприятия по образу Ост-Индской торговой компании. Ученые Джейсон Шарман и Эндрю Филипс называли такие предприятия company-state: они закладывали основу государственности через организацию инфраструктуры по торговле и эксплуатации ресурсов ( это феномен Нового Времени, но, тем не менее, по функционалу очень схож с тем, что мы наблюдаем в начале российской истории).
Были редкие эпизоды независимого, как говорят на Западе grassroots initiatives ( инициативы от народа), немейнстримных попыток народного воображения,но они все были радикальными, анархичными и разрушительными по своей сути. Беспощадный русский бунт, черный передел или град Китеж: это оно, оторванное от реального мира мессианство и бегство в воображаемые миры. В итоге народ, будучи неспособен адекватно воспользоваться слабостью государства, снова и снова попадал под его власть.
Интеллектуалы вроде национал-большевика Устрялова, кадета Милюкова или евразийца Трубецкого тоже строили свои концепции вокруг сильного государства и имперской традиции, где народ неизбежно играл пассивную роль. У государствоцентричности никогда не было конкурентов.
Сейчас альтернативу предлагают многие, начиная национал-демократами, заканчивая либералами. Однако чтобы новое мышление пустило корни, нужно нечто большое, чем составление политических программ.
На мой взгляд, это должно быть изучение истории своей семьи, исследование микроисторий сословий, небольших этнических и религиозных групп, в составе которых наши предки жили веками. И конечно же история родных краев: краеведения. И, чуть не забыл, национальной кухни.
Поиск нового негосударствоцентричного национального воображения должен начинаться из глубины веков, с историй наших семей и предков, и малой родины. Уверен здесь можно найти огромный запас источников для вдохновения и мышления. Но и о будущем и настоящем забывать не стоит. Это в широком смысле задача деятелей культуры: писателей, художников и иных интеллектуалов.
Если мы не обретем твердой почвы под ногами, осознав себя кем-то большим, чем просто придатком государства , то после любых будущих потрясений мы опять попадем под его гнёт.
#комментарий
🔻 Подпишись на Politicanimalis
Власть любит долгожителей
График от Милана Сволика. Чем дольше диктатор у власти, тем выше вероятность, что он потеряет ее в следствие смерти от естественных причин. Соответственно, чем меньше, тем выше вероятность ее потерять в результате переворота.
Как пишет Сволик, после перехода из статуса contested autocrat (оспариваемый) в статус established (устоявшийся) по прошествии времени авторитарный правитель становится менее уязвим перед угрозой переворота со стороны своего ближнего круга, что является самым распространенным способом утраты власти.
Напротив, чем дольше он сохраняет свой пост, тем выше вероятность, что он либо умрет в своей постели, либо падет жертвой внешнего вторжения или массового восстания.
Svolik, M. W. (2012). The politics of authoritarian rule. Cambridge University Press.
#кратко
🔻 Подпишись на Politicanimalis
Новый политический мейнстрим?
На этом графике можно увидеть совокупную электоральную динамику основных правопопулистских партий в каждой из Скандинавских стран.
Особый интерес представляет Дания и Датская народная партия. В 2015 году ее результат на выборах в парламент составлял 21.1 %, а на последних, в 2022 резко упал до 2.6 %.
Что же произошло?
Партия добилась успеха на волне иммиграционного кризиса в 2015-2016 годах, выступив с антиисламских и антиммиграционных позиций.
Главная ее причина упадка в том, что ее повестку перехватили все остальные партии – даже левые. Например, датские социал-демократы, которые пришли к власти после выборов в 2019. Чуть позже в 2022 они повторили свой успех, заполучив ещё больше голосов. Они теперь тоже выступают за ограничение миграции и за поддержание национально-гомогенного общества, что позволило им перехватить часть избирателей у правых партий.
В свете итогов выборов в Европейский парламент и успеха правых партий интересно, когда антиммиграционную риторику станут поддерживать левые партии в других европейских странах, чтобы не растерять избирателей. И вполне возможно, что это станет частью политического мейнстрима, а не уделом только правых.
#комментарий
🔻 Подпишись на Politicanimalis
Зависит ли иммиграционная политика государства от разновидности политического режима?
Такой вопрос поставила себе исследовательница из Лейденского университета Катарина Наттер. Она воспользовалась базами данных от UN World Population Policies Database (197 стран и заявленные цели их иммиграционной политики) и DEMIG POLICY database (содержит 6500 примеров ограничения иммиграционной политики, предпринятой 45 правительствами в период с 1900 по 2014), при помощи которых она попробовала установить различия в иммиграционной политике автократий и демократий.
Стоит начать с того, что, вопреки распространенному мнению, которое утверждает, что большинство мигрантов стараются попасть в демократические страны, в реальности все обстоит иначе: 8 из 10 беженцев и каждый второй мигрант по всему миру пребывают на территории авторитарных стран, согласно ДЭСВ ООН.
Теперь о ключевых наблюдениях статьи: ⬇️
▪️C середины 70-х годов 24 % государств заявили о желании ограничить миграцию, а 8 % — увеличить. Однако подавляющее большинство (68 %) правительств говорило о нежелании менять иммиграционную политику.
▪️C 1900 года из всех мер, предпринятых 45 государствами, 53 % относились к либерализации миграции; 37 % — к ограничению; и 10 % — не привели к значительным изменениям.
▪️Среди автократий и демократий около 50 % миграционных реформ относились к либерализации. В целом, есть небольшие расхождения по конкретным вопросам миграционной политики. Например, демократии более жестко подходят к контролю границ и депортациям: в первой области кол-во ограничительных мер превышало 80 % , а второй — 60 %.
Тем не менее, судя по приведенным данным, несмотря на незначительные расхождения, можно утверждать, что иммиграционная политика авторитарных и демократических государств не зависит от типа политического режима и определяется другими факторами.
Natter, K. (2024). The il/liberal paradox: conceptualising immigration policy trade-offs across the democracy/autocracy divide. Journal of Ethnic and Migration Studies, 50(3), 680-701.
#кратко
🔻 Подпишись на Politicanimalis
Графики с числом населения иностранного происхождения по странам в различных регионах.
De Haas, H., Castles, S., & Miller, M. J. (2020). The age of migration: International population movements in the modern world. Bloomsbury Publishing
#графики
🔻 Подпишись на Politicanimalis
Три пути развития революционных режимов
Лукан Вэй и Стивен Левицки в своей новой книге дали объяснение, что делает революционные авторитарные режимы устойчивыми и долговечными.
Основной фактор: сильные лидеры и радикализм, который начинается с общей идеологии, разделяемой элитой революции. Наличие такое идеологии, как говорят Вэй и Левицки, «искажает картину мира» революционеров и «подталкивает их принять на вооружение радикальные стратегии», то есть игру с нулевой суммой, которая либо принесет абсолютный успех, либо полное поражение.
Этот радикализм ведет к тотальному уничтожению соперников и любых несогласных, конфискациям собственности и пр. Однако после начальной фазы радикализма приходит самое сложное испытание: контрреволюция. Слишком жестокие революционные меры ведут к появления контрреволюционных сил, которые — при помощи внешней поддержки — могут одолеть революцию.
Если этого не произошло, дело остается за малым. Наступает консолидация нового режима, который в большинстве случаев оказывается устойчивым и долговечным.
Если революционный режим отказывается от радикализма и истребления соперников, то его ожидает весьма туманное будущее. Отсутствие радикальной идеологии и врага, против которого надо бороться и состояния «осажденной крепости», препятствует формированию сплоченной элиты и дает возможность выжить врагам революции. Данный авторитаризм оказывается особенно уязвим перед внутренним расколом элит и оппозицией.
Levitsky, S., Way, L. (2022). Revolution and dictatorship: the violent origins of durable authoritarianism.
#кратко
🔻 Подпишись на Politicanimalis
Авторитарный джендервошинг
Открыл для себя новую область политологических исследований: взаимосвязь между продвижением прав женщин и поддержкой авторитарных режимов. Оказывается на эту тему уже написано море литературы.
В чем суть? Автократы часто прибегают к созданию гендерных квот в законодательных учреждениях своих стран. Чаще всего это делается с целью укрепить свою легитимность (джендервошинг) в глазах мирового сообщества. Особо на этом поприще отметился лидер Алжира Абдельазиз Бутефлика, при правлении которого были приняты и законы о домашнем насилии, и гендерные квоты, подарившие женщинам до 30 % мест в парламенте. В общем, это отличный и безболезненный способ поднять свой рейтинг в глазах прогрессивного человечества. Соответственно, сторонники режима должны поддерживать внедрение гендерных квот, так как они повышают легитимность режима.
Американские ученые решили проверить, насколько этот тезис соответствует действительности. Опираясь на данные опроса Arab Barometer по поводу отношения увеличения политической представленности женщин, они выделили 12 авторитарных стран, где действуют гендерные квоты. Далее, они составили индекс оценки действий правительства (government performance index), который позволил им выявить степень поддержки правящего режима.
В итоге они обнаружили, что чем выше поддержка действий правительства, тем выше поддержка использования гендерных квот. Женщины — в независимости от провластных или оппозиционных взглядов — поддерживают квоты, в то время как с мужчинами дело обстоит иначе: сторонники режима поддерживают квоты, а противники — скорее нет.
Таким образом, ученые обращают внимание на то, что предоставление гендерных квот стало фишкой автократов, что оказывает частичное негативное влияние на поддержку прав женщин среди противников авторитарных режимов. Грубо говоря, поддержка прав женщин стала ассоциироваться с поддержкой авторитаризма.
Noh, Y., Grewal, S., & Kilavuz, M. T. (2024). Regime support and gender quotas in autocracies. American political science review, 118(2), 706-723.
#кратко
🔻 Подпишись на Politicanimalis
Классовый, а не национальный конфликт
Я недавно писал, что основной конфликт между жителями России и мигрантами из Средней Азии пролегает по линии город/деревня.
В книге британского историка и специалиста по истории России Джеффри Хоскинга нашел частичное подтверждение своим словам. Он приводит пример того, как горожане в СССР воспринимали иммигрантов из русской деревни:
Многим потомственным горожанам не нравился этот приток грубых и подчас не умеющих читать мигрантов. В 1932 г. один донбасский рабочий, строгий поборник закона и порядка, писал в Центральный исполнительный комитет, жалуясь на, что «в наше время жаркой борьбы и беззаветного труда, во время серьезной нехватки рабочих рук, здесь, в СССР, особенно в последнее время, увеличилось количество бродячего, нетрудового элемента, по большей части из деревни, это люди, испугавшиеся при первых же трудностях работы в колхозе.
Толпы этих людей слоняются вокруг вокзалов и по городским улицам, занимаются грабежами и убийствами».
Больше того, добавлял он, «в связи с временными трудностями с продуктами в некоторых городах и в связи с нехваткой одежды и обуви в других многие граждане занялись спекуляцией, эксплуатируя временные трудности трудящихся. Их нужно задерживать как непримиримых врагов пролетарских трудящихся, к ним следует применять высшую меру социальной защиты и расстреливать без снисхождения или прощения».
Динамика рождаемости у женщин из 5 крупных языковых групп в Финляндии с 2000 по 2023 годы
На графике коэффициент рождаемости женщин, для которых родными языками являются русский, финский, шведский, сомалийский и арабский. Используются данные финского статистического ведомства.
Снижение рождаемости коснулось всех групп населения по происхождению: как европейских, так и африканских и ближневосточных. У говорящих на сомалийском и арабской языках жительницах Финляндии в 2000-2023 среднее количество рождающихся детей снизилось с 4.5 до 2.3.
#демография #рождаемость #СКР #коэффициент_рождаемости #Финляндия #финноязычные #русскоязычные #арабоязычные #в_разрезе_языка #в_разрезе_этносов
Глисты, блохи и клопы
Прочитал, что иерей РПЦ сравнил мигрантов с глистами. Мне сразу это напомнило риторику большевиков, а точнее Ленина, который награждал насекомоподобными эпитетами «контрреволюционные элементы»:
Тысячи форм и способов практического учета и контроля за богатыми, жуликами и тунеядцами должны быть выработаны и испытаны на практике самими коммунами, мелкими ячейками в деревне и в городе. Разнообразие здесь есть ручательство жизненности, порука успеха в достижении общей единой цели: очистки земли российской от всяких вредных насекомых, от блох — жуликов, от клопов — богатых и прочее и прочее.
В одном месте посадят в тюрьму десяток богачей, дюжину жуликов, полдюжины рабочих, отлынивающих от работы (так же хулигански, как отлынивают от работы многие наборщики в Питере, особенно в партийных типографиях).
В другом — поставят их чистить сортиры. В третьем — снабдят их, по отбытии карцера, желтыми билетами, чтобы весь народ, до их исправления, надзирал за ними, как за вредными людьми.
В четвертом — расстреляют на месте одного из десяти, виновных в тунеядстве.
В пятом — придумают комбинации разных средств и путем, например, условного освобождения добьются быстрого исправления исправимых элементов из богачей, буржуазных интеллигентов, жуликов и хулиганов. Чем разнообразнее, тем лучше, тем богаче будет общий опыт, тем вернее и быстрее будет успех социализма, тем легче практика выработает — ибо только практика может выработать— наилучшие приемы и средства борьбы.
Российский социал-дарвинизм
Павел Пряников цитирует доклад института социологии РАН «Демографическое самочувствие регионов России»:
«Существенная часть разводов инициируется именно женщинами, и одна из главных причин разводов – недостаточная финансовая состоятельность мужей. Количество разводов продолжает стремительно расти, безотцовщина стала нормой в современном российском обществе, ориентированном на поддержку материнства в ущерб отцовству».
К 2061 году число коренных европейцев сильно сократится
Итальянский демограф и статист Джампаоло Ланцьери методом анализа динамики рождаемости и темпов миграции в европейские страны смоделировал картину недалекого будущего Европы.
К 2061 почти в половине стран около 30 % жителей будут иметь иностранное происхождение, а в таких странах как Кипр и Люксембург местные и вовсе станут меньшинством. В Ирландии, Германии, Австрии, Испании и Италии доля людей иностранного происхождения будет достигать отметки выше 30 и 40 %. Балтийские и восточноевропейские государства сохранят ту же динамику воспроизводства населения, что и сейчас.
К 2061 темпа роста населения за счет мигрантов будут постепенно исчерпываться. Бывшие мигранты и коренные жители будут стареть вместе.
Lanzieri, G. (2011). Fewer, older and multicultural?: projections of the EU populations by foreign/national background. Luxembourg: Publications Office of the European Union.
#кратко
🔻 Подпишись на Politicanimalis
Уважаемые подписчики, вы знаете, что мы ценим качественный и оригинальный контент.
Поэтому, по совместной инициативе с нашими коллегами, мы хотим поделиться с читателями папкой, куда вошли амбициозные, интеллектуальные и интересные каналы
Что такое папка?
Папка - это единая ссылка-подписка на несколько каналов.
Что в папке?
В папке семь каналов (включая наш) от историков, философов, политологов, арт-энтузиастов и независимых журналистов:
✨ БЛИК — не черно-белая история. С фактологией и во всех красках.
💬 Дискурс — главное неподцензурное издание о культуре и обществе. Больше 8 лет публикуем репортажи, исследования, арт-проекты и литературу от независимых авторов.
👉 Лаборатория Культур — пишем не занудно о философии, культуре, религиоведении и ездим в экспедиции в Африку
😎 Politicanimalis — канал двух преподавателей и ученых-политологов. Пишут обо всем, что связано с академической политологией, социологией и международными отношениями.
🦄 Почему это шедевр? — авторский канал про предметы искусства и деньги, которых они стоят. Помогаем понять, почему этот «объект» стал искусством и как это изменило мир.
🥛moloko plus — канал контркультурного альманаха moloko plus. Новости проекта, ивенты и книжный магазин.
Каждый из каналов — уникален, поэтому все они достоины вашего внимания.
Как подписаться?
— Кликаете по ссылке ;
— Нажимаете «Добавить папку»;
— Делитесь с друзьями.
Поддержим авторов оригинального контента вместе!
Мигранты и преступность. Часть 1
В российской прогрессивной среде принято ворочать нос при упоминании высоких показателей преступности среди мигрантов. Дескать, мигранты — это угнетенная группа населения, которая играет роль козла отпущения: с одной стороны российское государство вешает на них всех собак, с другой — всякие ультраправые. Тем не менее, попытки указать на рост преступлений среди этой группы населения часто принимаются в штыки несмотря на, то, что уровень преступности среди мигрантов действительно высокий в ряде стран.
Предлагаю взглянуть на их примеры и разобраться как там обстоят дела. Хорошим примером послужат две страны, одна с крайне жесткой политикой в отношении миграции, другая — крайне либеральной: Дания и Швеция.
Я недавно прочитал несколько докладов и оценок экспертов, в частности фонда Fondation pour l’innovation politique по поводу иммиграционной политики Скандинавских стран и вот что они там пишут.
Швеция проводила крайне либеральную иммиграционную политику, принимая сначала трудовых мигрантов, а после беженцев и воссоединяющихся с семьей. В итоге после 2015 года доля населения, которое имеет иностранное происхождение, достигла 20 %. Темпы миграции были настолько высокими, что они побили рекорд миграции (выраженный в доле населения в год) в Америку в самый бурный миграционный период в 1880-х годах, который достигал 0.67 %. Швеция превзошла США в 2009 году, достигнув показателя 0.8 % в год.
Как обстоят дела с преступностью среди мигрантов в Швеции? Шведский национальный совет по предотвращению преступлений (The Swedish National Council for Crime Prevention) рапортовал, что число преступлений, совершенных нелегальными мигрантами Швеции, достигает 7 % от общего числа на 2001 год. В 1985 году он был равен 3 %. Иностранцы же как категория совершили 19 % всех преступлений. Более того, этот Совет утверждает, что мигранты, особенно «из Северной Африки и Ближнего Востока» имеют самые высокие показатели совершенных преступлений в сравнении, например, с мигрантами из Юго-Восточной Азии. Далее в цитируемой статье исследователя Амира Ростами приводится статистика по преступным бандам в Швеции: из 239 членов 7 банд 76 % принадлежали либо к первому, либо ко второму поколению мигрантов.
Картина складывается совсем некрасивая. Понятное дело, что надо выяснить, что ведет к росту преступности и с этим разбираться, но и отрицать факт того, что в мигранты совершают много преступлений — глупо. Шведы это уже поняли, правда поздновато.
Tino Sanandaji, Swedes and Immigration: End of the Consensus?" (2), Fondation pour l’innovation politique, September 2018, pp. 18-22
#комментарий
🔻 Подпишись на Politicanimalis
Кстати, если кому интересно, хороший двухтомник по наднациональной истории того пространства, которое называют «Северная Евразия», есть у историков из Ab Imperio. Нестандартный взгляд на формирование государственности, общества и многого другого.
🔻 Подпишись на Politicanimalis
Одна из абсолютно ложных идей: "система отдельно, родина отдельно". Прекрасно понимаю, что те, кто ей следуют, от нее не откажутся, поскольку это приведет к крушению всей жизненной стратегии. Но правда в том, что сначала построили Кремль, а потом из него создали Россию. Это и есть наша уникальность. Первична система. Первичен "Проект". Он создал народ и создал страну.
Читать полностью…
Результаты голосования на выборах в Европейский парламент впечатляют: в Германии по результатам голосования мы видим целых 2 региона (ХДС/ХСС и АдГ) которые могут составить отдельные государства + независимые прогрессивные города. Во Франции схожая ситуация: глубинка за Национальный фронт, а большие города вроде Парижа, Лилля и Лиона за левые партии.
🔻 Подпишись на Politicanimalis
Что такое авторитарный режим?
По реакциям комментаторов вижу, что люди критически относятся к понятию «авторитарное государство».
Я, лично, пользуюсь определением и классификацией российского политолога Григория Голосова, которое он дал в своем учебном пособии:
Авторитарный режим — это политический режим, в котором у народа отсутствует возможность влиять на процессы приобретения власти и принятия решений.Здесь уже важно определить как народ лишается этой возможности: через отсутствие выборов или отсутствие возможности повлиять на их исход.
Институциональный дизайн и архаика
Интересное наблюдение встретил у Хоскинга. Как он утверждает, институциональный дизайн нового государства, СССР, по своим ключевым характеристикам — особенно наличием клиентелизма — отлично подходил для интеграции нерусских народов Кавказа и Средней Азии, который жили в условиях различных систем личной зависимости:
Такого рода неформальная экономическая система имела огромное достоинство, поскольку упрощала интеграцию нерусских, особенно тех, кто прибывал с Кавказа и из Средней Азии. Там население, привыкшее к обмену неформальными экономическими благами через систему широких иерархических семейных связей, без труда приспосабливалось к плановой экономике и номенклатурной системе назначений, которая породила собственные «кланы» в форме системы личной зависимости.
Первое поколение городских жителей были в основном крестьянами-мужчинами, причём без женщин. Отсюда сексуальные фрустрации и различные девиации, высокий уровень преступности среди этих людей.
Экономический историк, клиодинамик (кстати, соавтор многих работ с Петром Турчиным) Сергей Нефёдов в своей книге «Демографически-структурный анализ социально-экономической истории России» показывает, как выглядело это явление в позднецарской России:
«Как и раньше, отход был наиболее распространен в Центральном районе. В 1896 году во Владимирской губернии ушло в отход 20,4% сельского населения, в Калужской - 20,5%, в Ярославской - 17%, в Московской - 16,6%. В 1882 году 49% населения Москвы составляли крестьяне, переселившиеся сюда, но числившиеся проживающими в своих деревнях, к 1902 году эта цифра увеличилась до 67%. Такая картина наблюдалась во всей России, если в 1858 г. крестьяне составляли 20% населения городов, то в 1897г. - 43%.
Обычно отходники проживали в городах без семей. В 1897 году 53% всех рабочих Москвы были женаты, но в городе с семьями жили только 4%. Заработка рабочего хватало лишь на то, чтобы снять комнату в подвале или угол в общей комнате (в бараке), но он не мог содержать в городе семью. По материалам обследования двух уездов Костромской губернии, пятая часть мужчин проживала вне дома по году и более, их жёны оставались в деревне, сами вели хозяйство и часто выполняли самые тяжёлые работы, что отрицательно сказывалось на их здоровье. Смертность среди отходников и их жён была значительно выше, чем в среднем по уездам».
Сегодня в роли русских крестьян вековой давности в российских городах выступают среднеазиатские мигранты – с теми же условиями жизни и проблемами.
Авторитарный джендервошинг. Часть 2
Во второй части исследования ученые решили сфокусироваться на отдельно взятой стране, где тема продвижения прав женщин с помощью гендерных квот имеет особый размах: Алжир
Чтобы точнее определить отношение граждан к правам женщин при авторитарном режиме, авторы исследования разделили респондентов на четыре группы (сторонники/противники режима, мужчины/женщины, сторонники/противники гендерного равноправия и исламисты-салафиты/секуляристы) и сообщили ими одну и ту же информацию но с разным праймингом поочередно: на выборы в 2012 году в партийных списках 30 % мест от каждой партии были предоставлены женщинам.
▪️Первый прайминг: какие выгоды квоты принесли женщинам
▪️Второй прайминг : какие выгоды квоты принесли режиму
▪️Третий прайминг: какие выгоды квоты принесли и женщинам и режиму
Что удалось выяснить: ⬇️
▪️Мужчины охотно поддерживают квоты при первом прайминге, но их поддержка снижается при втором и третьем. Женщины выражают поддержку квотам при всех трех праймингах
▪️Противники режима поддерживают идею квот при первом прайминге, но их поддержка снижается при втором и третьем. Сторонники режима охотно поддерживают квоты при втором, но остаются равнодушны при первом и третьем
▪️Сторонники равноправия поддерживают квоты при всех трех праймингах. Противники равноправия более позитивно настроены при первом, но их поддержка снижается при третьем.
▪️Исламисты выступают против квот при всех трех праймингах. Секуляристы поддерживают квоты при первом, но их поддержка снижается при втором и третьем.
В общем, если люди понимают, что гендерные квоты при авторитарном режиме укрепляют власть автократа, их поддержка квот снижается.
Noh, Y., Grewal, S., & Kilavuz, M. T. (2024). Regime support and gender quotas in autocracies. American political science review, 118(2), 706-723.
#кратко
🔻 Подпишись на Politicanimalis
Думаю, тут можно вывести новую формулу по кальке с Жириновского: не будет централизованного сбора денег, не будет России (России Уважаемых Людей).
Ведь главная суть существования российского государства (ресурсного государства по С. Кордонскому) — в контроле за сбором и распределением ресурсов. Всё. Если позволить гражданам контролировать распределение денег (налогов), тут настанет не просто революция. Даже страшно озвучить, что случится.
/channel/call_botya/1457
/channel/tolk_tolk/20221
#комментарий
🔻 Подпишись на Politicanimalis
👀 Как правильно преподносить научные открытия:
Мужчины объехали весь мир в поисках источника молодости или эликсира вечной жизни, чтобы обрести долголетие <...> Возможно, им не стоит пускаться в столь далекие путешествия, утверждает одна из ведущих ученых.
Когда речь заходит о продлении жизни любого самца млекопитающего, «есть только один верный способ: кастрация»
Либеральный парадокс Холлифилда
В области migration studies Джеймс Холлифилд считается одним из самых авторитетных авторов. Практически каждая работа по миграции в той или иной мере основывается на теоретических и эмпирических разработках данного исследователя.
Он интересен тем, что сформулировал так называемый «либеральный парадокс»: в современном мире государство (в частности, западное, для которого он тоже придумал термин «migration state») сталкивается с необходимостью решать две взаимоисключающие проблемы. Первая — это потребность в рабочей силе, которая диктуется экономическими соображениями; вторая — это настроения электората, настоятельно требующего ограничить иммиграцию. С этим и связаны скачки в проиммиграционной/антиммиграционной политике европейских государств и наднациональных органов (ЕС), где данная повестка всегда играет важную роль.
Кроме того, Холлифилд объяснил, как европейские государства их экспортеров рабочей за несколько десятилетий превратились в её импортеров (Славное тридцатилетие 1946-1975).
Вторая мировая серьезно подкосила демографический потенциал населения, став причиной не только огромных потерь, но и насильственных переселений, миграций и этнических чисток, которые вынудили людей искать пристанище за пределами Европы. Чтобы восстановить экономику, европейские страны развернули масштабную программу приглашения сезонных иностранных рабочих для работы в определенных нишах рынка труда. Самая известная из них, немецкая, дала название новому миграционному феномену — Gastarbeiter. Сначала это были итальянцы, испанцы, ирландцы и греки. Затем начали приезжать турки, марокканцы и южнокорейцы.
Пока в Германии и в других западных странах наблюдался взрывной экономический рост, мало кто протестовал против найма рабочих. Однако ближе к 1975 году европейская экономика начала стагнировать. В ответ лидеры европейских государств начали сворачивать программы приглашения мигрантов и депортировать тех, кто еще оставался. Но с этим вышли затруднения. Воспользовавшись судебной системой либеральных демократий и помощью правозащитных организаций, многие гастарбайтеры сумели избежать депортации.
Однако, несмотря на экономическую стагнацию, миграция в эти страны не прекращалась. То, на что надеялись многие государственные деятели, не сработало. И тут стоит отметить две важнейшие черты, которые, с одной стороны, отчетливо показывает, почему миграцию в европейские страны продолжается несмотря ни на что, а с другой, почему её не удается побороть никакими государственными мерами.
Это миграция через воссоединение с семьей и широкие транснациональные связи.
Во-первых, за эти тридцать лет (и больше) мигранты сформировали со странами происхождения устойчивые транснациональные связи. Благодаря им транзакционные издержки миграции становятся ниже, так как родственники, друзья и знакомые помогают осуществить переезд максимально безболезненно и найти работу. Транснациональные связи работают гораздо эффективнее и помогают обходить любые миграционные ограничения.
Во-вторых, сезонные рабочие, которые избежали депортации, привозили с собой семьи, потому что вернуться назад они не могли, боясь потерять право на нахождение в стране. Подобная ситуация стимулировали приток мигрантов по семейной и родственной линии. С 70-х годов она стала основным направлением для миграции в европейские страны, что хорошо видно на графике ⬆️
Если подвести итоги, то огромный наплыв мигрантов в Европу был вызван несколькими причинами, за которые ответственность несут только европейцы: война, повлекшая смерть миллионов жителей Европы, и миграционные программы сезонных рабочих, которые позволили мигрантам осесть на постоянное место жительство. С тех пор идет просто цепная реакция, остановить которую демократическими мерами никак не удается.
Hollifield, J. F., & Foley, N. (Eds.). (2022). Understanding global migration. Stanford University Press.
#кратко
🔻 Подпишись на Politicanimalis
Вокруг американского бэби-бума по графикам.
Про это часто забывают, но уже к 1930-м суммарный коэффициент рождаемости в США, как и во многих западных странах, опустился близко к уровню воспроизводства (график 1). Демографы начали рисовать мрачные прогнозы. Но что же произошло потом?
Как видно, массам мужчин, которым повезло жить в новом гегемоне «повысили рацион» (2), к тому же перераспределив часть дохода верхних страт (3) и дав возможность содержать ту самую идеальную семью из рекламы в собственном доме (4).
Соответственно, произошло сильное повышение рождаемости и переориентация молодых женщин на модель домохозяйки – усилилось неравенство полов в доходах (1), занятости (5, 6) и уровне образования (7-9). Причём, среди рождённых на стыке веков последнее уже было выражено не столь сильно.
Отметим и ещё одну любопытную деталь. Тренды на дистрибутизм (как смягчение классового неравенства) и прогрессизм (как смягчение иного неравенства) идут в противофазе. То есть, рыночные и либеральные двадцатые сменяются эпохой Нового Курса с «социализмом» и tradwives, а победы «культурных марксистов» происходят на фоне постепенного выключения щадящего режима для трудящихся.
Государственная мигрантофилия
График под названием «Индекс прав иммигрантов» от аналитической платформы MIPEX (Migrant integration policy index), показывающий в каких странах у новоприбывших мигрантов наибольшее количество прав по ряду параметров: мобильность на рынке труда, образование, здравоохранение, политическое участие, постоянное проживание, доступ к гражданству и отсутствие дискриминации. То есть, это страны, где мигранты чувствуют себя наиболее комфортно и имеют больше возможностей для интеграции и реализации своих прав.
В лидерах Швеция, Канада, Австралия, Германия и США. Если бывшие британские колонии — это страны, основанные благодаря мигрантам, то Германия и Швеция — это национальные государства, для которых подобное отношение к мигрантам несвойственно, точнее несвойственно исторически.
Практически всю свою историю Швеция и Германия были экспортёрами рабочей силы; однако, с 1945 года они начали активно приглашать мигрантов для восстановления экономики после войны. Хотя не очень понятно, зачем это было нужно Швеции, чье население несильно пострадало.
#комментарий
🔻 Подпишись на Politicanimalis
Модернизация, армия и иностранные агенты: почему Османская империя не смогла утвердить всеобщую воинскую повинность
Во второй половине XIX века континентальные империи, среди которых были Российская, Османская и Австро-Венгерская, столкнулись с необходимостью модернизации под влиянием успехов таких держав как Франция и Британская империя. Кроме того, Промышленная и Французская революция подстегнули необходимость модернизации промышленности и формирование национальной идентичности.
Однако для того, чтобы быть способными себя защитить, империи должны были уделить особое внимание армии и рекрутированию солдат. Всеобщая воинская повинность стала обычной практикой после войн Революционной эпохи рубежа XVIII-XIX веков, когда новорожденная Французская Республика призвала под свои знамена множество солдат.
Когда Османская империя решила реформировать армию, она столкнулась с особыми трудностями. Дело в том, что службе в армии на момент проведения реформ подлежали только мусульмане, другие конфессии вроде христиан освобождались от повинности, платя вместо этого особый налог, джизью. Османские бюрократы захотели создать армию, службе в которой будут подлежать все без исключений. И тут что-то пошло не так.
Например, в 1837 году султан Махмуд II решил начать рекрутировать христиан на службу во флот, однако православные греки всеми правдами и неправдами бежали от османских военкомов и прятались. Сопротивление с их стороны было столь сильным, что султану на следующий год пришлось отказаться от этой идеи, так как подобная смута могла ввергнуть страну в хаос.
Почему?
Религиозные меньшинства в Османской империи обладали огромным влиянием и пользовались большими привилегиями в сравнении с большинством мусульман, которые составляли около 80 % населения. Греки, армяне и евреи были гораздо образованнее, контролировали торговлю и пользовались поддержкой иностранных государств, которые вступались за них всякий раз, когда против них начинались гонения или другие репрессивные меры. Собственно, Крымская война началась во многом из-за борьбы за сферу влиянию внутри Османской империи между Россией и Францией. Париж считал себя покровителем католиков и защищал права ливанских христиан-маронитов, пользуясь слабостью центральной власти османов. Романовы, в свою очередь, считали себя покровителями православных.
Такой проблемы не было ни в Российской, ни в Австро-Венгерской монархии, так как меньшинства не обладали столь значительным влиянием и не пользовались покровительством европейских держав.
Западные страны умело пользовались широким культурным и конфессиональным разнообразием Османской империи, где религиозные меньшинства выступали проводниками их влияния и пользовались их заступничеством. Это стало существенным препятствием на пути к модернизации империи, ослабляя центральную власть.
Eissenstat, H. (2015). Modernization, imperial nationalism, and the ethnicization of confessional identity in the late Ottoman Empire. Nationalizing empires, 429-460.
#комментарий
🔻 Подпишись на Politicanimalis
Скажи мне кого ты читаешь, и я скажу кто ты
Все перечисленные авторы, включая Хантингтона, уже устарели. Габриэл Алмонд стоял у истоков сравнительной политологии в первой половине XX века. Это отличный учёный, но сравнительная политология ушла далеко вперёд.
Если российские политологи до сих пор читают и руководствуются Хантингтоном и Алмондом, то это печально.
На мой взгляд странно и довольно показательно, что в категорию наиболее влиятельных политологов не попал Грэхам Алисон из Гарвардского университета с его монументальной работой «Квинтэссенция принятия решений» (Essence of decision). Это одна из самых влиятельных книг на Западе по политологии и логике принятий решений во внешней и внутренней политике. Или же труды Ганса Моргентау, ещё одного мэтра политологии, правда международной. Сюда же можно отнести Стивена Левицкого и Лукана Вэя, авторов ключевых понятий в современной сравнительной политологии (соревновательный авторитаризм и пр.)
Англосаксонская традиция доминирует по той простой причине, что там (в США ) она зародилась, там сформировались ключевые школы и там на нее был громадный спрос от разных правительственных структур.
В России же политологи в большинстве служат либо пропагандистами, либо публицистами или политтехнологами. Учёных крайне мало. Отсюда и впечатляющая оторванность от современных академических политологических реалий.
#комментарий
🔻 Подпишись на Politicanimalis
