Реконструкции исторических событий с точностью до минуты. Оглавление: t.me/minutavminutu/5522 Поддержать: подпиской на Boosty — boosty.to/pominutno подпиской на Patreon — patreon.com/join/pominutno любым другим способом — t.me/minutavminutu/5591
Команду на отход из центра города получает и 81-й полк, воюющий рядом со 131-й бригадой.
Вспоминает начальник штаба 81-го полка Семен Бурлаков.
Чеченские бойцы подбираются уже вплотную. Кричат: «Солдаты, сдавайтесь нам в плен! У нас тут водка, женщины, тепло, еда. Бросьте этих офицеров!»
Солдаты переглядываются: может, пойти? Их же зовут… Офицеры перекрикивают: «Так, всем сидеть! Стрелять! Обороняться!»
У обороняющихся на вокзале стремительно кончаются боеприпасы.
«Начались крики: „Экономьте патроны! Мало патронов!“, — вспоминает старший лейтенант медицинской службы Олег Кожура. — Волощук мне говорит: „Ну пиздец! „Экономьте патроны!“ Ну, началось.“»
Неразбериху на улицах Грозного, творившуюся эти два дня в рядах военных, иллюстрирует попытка штаба сориентировать экипаж бронированного тягача из распавшейся колонны помощи.
Штаб: Какая, какая улица? Еще раз повтори.
Тягач: Феликс Радус.
Штаб: Как-как?
Тягач: Фе–ликс Ра–дус!
Штаб: Но–мик Ра–цуц?
Тягач: Последняя «С» — «Сергей»!
Штаб: Первые две скажи!
Тягач: Первая — «Роман»!
Штаб: Второе? Вторая?
Тягач: «Анна»! «Дмитрий» — «Ульяна» — «Сергей»!
Штаб: Другая улица? Перекресток там есть какой-нибудь? Прием!
Штаб: Названия не какие-то итальянские, еб твою, бля! Влево-вправо посмотри! На перекрестке посмотри, если можешь, если можешь! Нет такой улицы [на карте]!
Прямо во время штурма Грозного в нем совершенно свободно работает множество журналистов, в том числе иностранных. Один из таких берет интервью у чеченских ополченцев.
— Мы добровольцы, здесь народ, здесь народ воюет. Есть даже безоружные, даже есть пятнадцатилетние мальчишки, которые с бутылками смеси, горючей смеси, участвуют. Значит, это справедливая война. Если бы это была несправедливая – чеченский народ с таким воодушевлением бы не поднялся бы. Понимаешь, да? Воодушевление! Энтузиазм!
Если бы это была несправедливая война, мы бы все не встали бы против России. Это справедливая война!
Если [они говорят], что тут бандформирование, то мы думаем наоборот. Бандформирования в Москве, в Кремле. А здесь народ. Значит, они делают плохо и своему русскому народу, и здесь.
До полной разрядки радиостанции Савина остается две минуты. Используя последнюю возможность, он вновь просит командование разрешить отход с вокзала.
Савин: Если я сейчас посчитаюсь, всех загружу, я могу отсюда уходить? Прием!
Штаб: Я 11-й! Прием!
Савин: 11-й, блядь! Ну, вы думайте… Мы все нахуй погибнем! Это не просто так пиздеж, нахуй! Надо: конкретная и быстрая помощь, нахуй!
Штаб: Я понимаю, я понимаю! Идут уже к вам, идут!
Экипажи этих двух БМП не могут сориентироваться в обстановке и не отвечают на запросы по радиосвязи. Им кажется, что повсюду враг. На протяжении целого часа они никого не подпускают к себе.
— «Калибр», сейчас подошли наши «коробки» большие и малые. Прямо к моему расположению. Но они не знают, что я: боятся, по мне огонь ведут. Я стою буквально в пяти метрах от них. Надо им сказать, что это свои.
— Я понял. В этой частоте он работает. Не могу, на связь никак выйти не могу с ними.
— …Пытаемся! Покажи им как-то, блядь, там.
— Сейчас я ему выйду, скажу, кто я. Потом вы ему скажете. Чтоб мы с ним состыковались. Он в броне сидит — не вылазит.
— Я боюсь, он ещё и меня обстреляет.
— 236-й, не стреляй! Это свои! Это «Камин», «Камин»!
Савин возлагает на техническую колонну едва ли не последнюю надежду. Увы, из-за плохой координации и она распадается по пути. Часть машин потеряны в стычках с чеченскими отрядами, другие просто теряют дорогу и возвращаются назад, к своим. До вокзала не дойдет ни одна из них.
Савин: Нас обошли, блядь, нахуй, сзади и с этого дома, с депо, с депо напротив — оттуда хуярят, из дома! С тыльной стороны ебашат… с гранатометов расстреливают… со стороны путей – там стоят с этих… с… цистерны… мочат сюда!
Савин: 11-й, 11-й, блядь! Вызываю 104-го… Давай с ним контактик… дай ему… объясни [как] подойти. Меня бьют с тыла уже, с тыла, блядь!
Штаб: Да понял я, понял. Тебя бьют с тыла уже, прием!
Савин: Уже за 30, наверно, за 30 раненых, бля… за 30 раненых, нах...
Штаб уверяет Савина, что подмога уже на ближайшей к вокзалу улице Поповича. Это создает ложное впечатление, что продержаться осталось совсем чуть-чуть, а ни о каком отступлении с вокзала и говорить нечего. На самом деле колонны подкрепления либо разгромлены, либо увязли в городских боях, так и не подобравшись к центру.
Савин: Я прошу выйти вам, вам… Где находится подмога, блядь? Ничего нет, бомбят очень сильно!
Штаб: Сейчас узнаю, сейчас узнаю, где находится подмога. Вам достается очень сильно, прием!
Штаб: По Поповича подходит уже подмога — десантники и мотострелковая рота. Как меня понял, прием! Сейчас вокруг тебя заградогонь ставят. Всех людей спрячь в укрытие, прием!
«Мне повезло, — вспоминает командир взвода Арвид Калнин. — Как будто что-то все время отводило беду. Андрей, мой стрелок, зажал в зубах крест и стрелял куда придется. Где свои, где чужие, мы не знали, стреляли во все стороны, и все. Я сказал механику: увидишь просвет — дуй туда. Вокруг нас то одна машина загорится, то другая. Нас просто расстреливали. Мой механик стал засыпать (такая вот реакция организма) и случайно нажал на педаль газа. А была включена задняя передача, машина дернулась на полметра назад, и тут как раз пролетает граната — стой мы на месте, сгорели бы».
Читать полностью…Въезжая из промзоны Грозного в его центр колонна помощи 131-й бригады попадает под обстрел. Смертельно ранен водитель Сергей Харин. Замкомбата Александр Руденко покидает горящую машину и остается на перекрестке один. Следующие 12 часов (!) он один ведет там бой против чеченцев.
Читать полностью…Савин понимает сообщение штаба так, что десантники уже на подходе к вокзалу, и даже пытается обозначить им свое местоположение. Но в штабе то ли не знают, что на самом деле колонна еще даже не подошла к центру города, то ли просто не говорят об этом.
«Я слышал команду, что к нам идет десант, но заблудился и просит показать место ракетой, — вспоминает танкист Денис Шачнев. — Вместо одной ракеты в небо взлетело около десятка. Целый салют посыпался! Такой прилив сил, думаем, ну всё, сейчас, сука, всё, дадим вам».
Переговоры штаба целой группировки войск и командира бригады, ведущей бой, никак не защищены от прослушивания чеченской стороной. Показательно, что полевые командиры иногда по ошибке отдают на этой частоте приказы своим подразделениям:
— У вас есть гранатометы — хуярьте, хуярьте по этому дому! Хуярьте! Они очень боятся их!
Савин находится на прямой радиосвязи со штабом группировки войск «Север».
Точное время фрагментов переговоров рассчитано сотрудниками музея 131-й бригады в Майкопе.
Савин: Я 10-й, я 10-й, бля! Я деся-тый! Нахожусь в вокзале!
Штаб: 104-й, 104-й, я 11-й! Прием!
Савин: Не пойму, кто хуярит с танков, бля… и с гранатометов?!
Савин собирает офицеров и ставит задачу на выход с вокзала с возможным прорывом окружения. Он командует грузить раненых на еще не подбитые БМП. Носилки с «тяжелыми» ставят сверху на броню. Большинство убитых оставляют в здании вокзала: чтобы забрать их, на технике физически нет места.
Читать полностью…В строю остается всё меньше солдат. Бригада теряет способность контролировать вокзал.
Вспоминает медик Олег Кожура:
«Мы как-то пошли в одно крыло вокзала, а там нет никого, вообще ни одного человека нет! Мы обалдели!
Нашли [капитана] Клупова, говорим:
— Слышишь, там нет никого!
— Как нет никого?!
— Никого вообще нет!
— Да не может быть! Там должен быть [называет кого-то].
— Ну пойди, посмотри!
Он пошел сам, охренел просто:
— Ну как же так! Заходи, голыми руками бери»
Спустя 16 минут после окончательной разрядки радиостанции Савина штаб объявляет ему о решении выводить бригаду с вокзала. Савин этого уже не слышит.
Штаб: «Калибр-10», решение принято выводить вас, выводить вас! Прием!
Штаб тщетно пытается вызвать Савина.
— «Калибр-10», «Калибр-10», я «Слиток-11», прием!
— Всё, не надо. Я сам буду запрашивать.
— 10-й, я 11-й, прием!
— 10-й, 10-й, я 11-й, прием!
— Ну-ка, давай по всем запасным частотам ищи командира.
— Понял, понял, понял.
— По всем! Сам перестраивайся. С 1-й и по 6-ю.
— Понял.
— Всех вызывай от начала: «Я «Слиток-11», я «Слиток-11», кто меня слышит? Прием!» На всех частотах! Понял, да? Как найдешь командира или кого-то, значит, на меня соединяешь. Я переговорю.
— Понял.
— Потеряли мы…
После просьбы Савина разрешить отступление штаб в последний раз пытается выйти с ним на связь. Но комбриг не успевает сказать ни слова. В этот момент его радиостанция окончательно разряжается.
Штаб: 10-й, 10-й, я 11-й, прием!
Штаб: 10-й, я 11-й, прием!
Савин: 10-й, на …
Спустя целый час до двух БМП колонны помощи, прорвавшихся к товарной станции, наконец-то удается донести, что они вышли к своим. Все вместе пытаются организовать круговую оборону.
«На товарной станции возникла неразбериха, несогласованность, — вспоминает прапорщик Юрий Созинов. — Все метались туда-сюда, каждый сам себе командир.
Общего командования как такового не было вообще. Мы уж на них орать начали:
— Ребята, давайте вместе, так надежнее!
— Нет! Ты кто такой?! Ты вообще не наш!
Я ему представился. Без толку!»
Савин уже едва ли не кричит на штабного связиста, требуя принять все меры по вызволению бригады с окруженного вокзала.
Савин: …думайте там …блядь! Я не могу бросить раненых нахуй! Техника почти вся сожжена, блядь! Думайте, как вывозить и как нас выручать! Прием!
Штаб: Я понял тебя, я понял! Все… все… все силы сейчас принимаем, чтобы выручить! Все силы принимаем!
Двум БМП из основной части колонны помощи все-таки удается прорваться к привокзальной площади, но здесь они уходят в сторону — к товарной станции.
Штаб: Я 11-й! Тебе нужно продержаться хотя бы еще минут 30. Прием!
Савин: Рядом, рядом проходит «Султана», «Султана» техника. Техника!
Штаб: Где, где, где выходят на тебя? Прием!
Савин: Мимо прошла, блядь – повернула вправо… Ко мне подошла, повернула вправо, куда-то ушла, бля…
Капитан Владимир Червинский с позывным «104-й» возглавляет группу технического замыкания, которая отбилась от колонны помощи. Это 7 машин, но они в основном не боевые, а ремонтные.
Карты Грозного у участников штурма старые, 1970-х годов, но Червинскому удается найти среди местных жителей проводника - русскоязычного мужчину. Капитан докладывает по связи, что готов к выдвижению.
Савин: Бля! В зале взрываются гранаты у нас… Хуярят… Бля, давай быстрей 104-го!
Штаб: Я понял! Вытягиваю его к вам, прием!
104-й: Конечная точка маршрута, назовите мне!
Штаб: Вокзал, вокзал!
Савин наконец осознает, что помощь не придет и положение безнадежно:
— Надо срочно отсюда выходить! Всё, блядь, по мне тут уже долбят, блядь! Какая будет моя дальнейшая задача, прием?!
— Сейчас уточню!
— Уточните мне дальнейшую задачу! Мне тут пиздец приходит, блядь, уже нахуй
Колонна помощи 131-й бригады приближается к вокзалу, где её основным подразделениям критически требуется помощь. Не дойдя всего двести метров, она попадает в засаду. Две БМП, идущие первыми, расстреливают из гранатометов.
«Колонну жгли, — вспоминает заместитель командира роты Сергей Кравченко. — Гранатометчики сидели буквально в каждом окне! Вот каждое из этих зданий буквально кишело боевиками! Экипажи с подбитых машин, которые пытались спешиться и укрыться в близлежащих домах, расстреливались в упор буквально снайперами, автоматчиками».
Савин — штабу: Понял… Ой-ё!.. Понял. Нашу колонну, докладывает 12-й, зажали, зажали. Первая машина горит, прием!
Двое молодых чеченцев продолжают снимать трагедию в городе на домашнюю видеокамеру. В доме напротив полыхает пожар. Соседки забились в подвал. У одной из них ранена дочь, а она даже не может отнести её в больницу — снаряды с ужасающим звуком рвутся совсем рядом.
Читать полностью…Штаб сообщает Савину, что одна из боевых машин десантников подорвалась на мине.
— «Голубые» ехали к вам — подорвались на мине! Сейчас они спешились и идут пешком на помощь!
— Мы выкидываем оранжевые дымы, бля, оранжевые! И ракеты, чтоб нас видели!
Информация эта приходит к командованию с большим опозданием. Это произошло еще утром, при входе в город. Днище машины разорвало в клочья. Погиб командир отделения, а четыре бойца тяжело ранены.
Больше всего по вокзалу стреляют из «Дома Павлова» — жилой пятиэтажки напротив. Савин пытается направить на штурм этой позиции десантников, колонна которых еще в четыре часа утра вышла к нему на помощь.
Савин: Может… «голубых»… хоть какую-то группу, бля, на этот дом бросить? Нас… обошли, блядь нахуй, сзади и… с этого дома… с депо, с депо напротив — оттуда хуярят… из дома!
Штаб: Я говорил с ними — они занимаются своими делами.
Савин: Блядь… понял!
На вокзале ненадолго наступает затишье, но начальник артиллерии бригады Евгений Сащенко как будто что-то чувствует и настойчиво советует Савину не ждать подкрепления.
— Иван Алексеевич, нужно пользоваться этим затишьем! Нужно выходить! Нужно выходить!
— Ребята, идет помощь! Идет помощь! Идет помощь!
— Иван Алексеевич, не надейся на помощь! Сейчас плотно эту помощь где-то обложили. Она, вполне возможно, что просто ведет бой сама за себя.