Mid-Century, More Than

06 июня 2025 21:01

Одним из отечественных участников выставки ARTDOM, завоевавших наши сердца, стал сочинский бренд «MAGOFCC», уже восемь лет занимающийся изготовлением авторской мебели из ценной древесины родом с Кавказа. В отличие от многих экспонентов, выставочный стенд компании был выкрашен в белый цвет и лишен какого-либо декора, если не считать декором висевшие на стене две разделочные доски, сцепленные «елочкой». Тем сильнее был эффект от выставленных промеж двух белых стен объектов – они восхищали согласием пропорций, тектоники, фактур и выбранных материалов, сложностью замысла и безупречностью исполнения.
 
Мы не могли не разговориться с основателем компании, Олегом, и даже договорились о сотрудничестве, началом которого станет розыгрыш полигонального подноса в традиционной пятничной викторине. Чтобы получить этот подарок, нужно первым ответить на вопрос о том, что вдохновило дизайнера на создание серии предметов, в которую входят ребристые тележка, консоль и передвижная тумба. Только, чур, не гуглить!

———

Today, we’d like to introduce you to MAGOFCC, an eight-year-old furniture-maker based in Sochi, Russia, that became one of the absolute highlights of the ARTDOM exhibition and won us and all of our colleagues over with a handful of truly unique designs they craft of locally-grown wood. Unlike many other contributors, MAGOFCC chose not to decorate their stand at all (unless this set of cutting boards joined in a zigzag style would qualify as décor) – set between two whitewashed walls, the designs became the center of attention and they were pure perfection! None of the parameters such as the sense of proportion, tectonics, textures, joineries, and choice of materials was out of tune and the complexity of the designer’s intent was matched with the flawlessness of the execution.

We certainly interviewed Oleg, MAGOFCC’s founder, about his design journey and agreed to stay in touch. Today, we are happy to offer you a chance to win a polygonal tray by MAGOFCC in our traditional Friday night quiz. All you need to do is be the first to correctly respond, without googling, to the following question in the comments down below. What do you think inspired the designer to create this trolley bar, movable cabinet, and other designs in this saw-like series?

(photos: MCMT, mago-fcc.com)

Mid-Century, More Than

04 июня 2025 21:06

Динамику венского модернизма можно проследить на примере творчества еще одной семьи, в которой тоже насчитывается несколько Карлов. Последний из них, наш современник, известен своей коллекционной деятельностью и созданием галереи, занимающейся распространением изделий своих предков, но мы сегодня поговорим о первом из них, Карле Хагенауэре (1872-1928), с которого и началась история этого семейного предприятия. Карл (Первый) начал свой творческий путь с работы подмастерьем на венской фабрике «Würbel & Czokally», которая занималась изготовлением изделий из серебра. Там он постигал классические приемы формообразования, изучая декоративно-прикладное искусство эпохи Возрождения. После этого он перебрался в Прессбург (Братиславу), где поступил на службу к местному ювелиру Саму Бернауэру, а затем решил посвятить себя созданию «венской бронзы» и в 1898 г. основал собственную мастерскую.

Вскоре Хагенауэр переместил свою мастерскую в центр Вены и продолжил выпускать классическую «венскую бронзу» по собственным эскизам и моделям старинных мастеров, следуя канонам античности и Ренессанса, а с ростом влияния Венского сецессиона обратился к этому новому стилю и стал сотрудничать с такими деятелями, как Йозеф Хоффманн и Отто Прутшер. Поначалу дело шло хорошо, и изделия Хагенауэра демонстрировались на многих выставках, а сам автор удостаивался разных наград, но к окончанию Первой Мировой войны спрос на продукцию мастерской упал, и работы у художника стало совсем мало. Тогда на сцену вышел Карл (Второй), сын Хагенаэура, о котором мы поговорим в следующий раз, а пока предлагаем вам рассмотреть ранние работы этой семейной мастерской.

Продолжение следует…

———

The evolution of Viennese modernism can be traced through the collective oeuvre of another Austrian family that also had a few Karls just like the Aubocks. The last of them, who is our contemporary, is known for collecting his ancestors’ designs and establishing a gallery that promotes those while the first of them, Carl Hagenauer (1872–1928), was at the forefront of this family business. Carl Hagenauer (the First) began his journey as an apprentice at a Viennese silverware factory called Würbel & Czokally, where he received classical training and studied decorative arts of the Renaissance. Later, Carl moved to Pressburg (Bratislava), where he apprenticed with the local goldsmith Samu Bernauer before pursuing a career in Vienna bronzes and founding his own workshop in 1898.

Soon, Hagenauer relocated his workshop to the center of Vienna and continued producing classical Vienna bronzeware based on his own designs and recasting old models in keeping with the artistic idioms of antiquity and the Renaissance. As the influence of the Vienna Secession grew, he embraced this new style and began cooperating with prominent secessionists such as Josef Hoffmann and Otto Prutscher. Initially, his business thrived and Hagenauer's works were featured at several exhibitions and earned him multiple awards. However, by the end of World War I, demand for his products declined and commissions became scarce. It was then that Karl, Hagenauer’s son, stepped onto the scene to lead the factory towards modernism. Karl the Second will be the subject of our next chapter. In the meantime, we are inviting you to explore these early works of this family workshop.

(photos: blog.mak.at, mutualart.com, imkinsky.com, sammlung.mak.at)

Mid-Century, More Than

02 июня 2025 21:42

Было бы неверно полагать, что создание реплик известных изделий – феномен недавних десятилетий. Нечистоплотные производители всегда копировали продукцию более известных брендов: стулья компании «Тонет» - один из наиболее известных примеров плагиата за последние сто лет. Аналогичная участь постигла и – как вы можете наблюдать повсеместно – продолжает постигать и стулья Имзов, правда, не те из них, которые массово копируют сейчас.

Дать отпор подделкам компания «Herman Miller» решила в 1957 г. Для этого бюро Имзов подготовило плакат «Остерегайтесь подделок!», автором которого была начинающая дизайнер Дебора Суссман, работавшая в те годы с Имзами. Символично, что этот постер был размещен на обороте декабрьского номера журнала «Arts & Architecture» за 1963 г., словно призывая читателей вступить в новый, 1964-й год, без подделок. Ну, а мы, известные борцы с репликами, размещаем это изображение в начале новой рабочей недели!

———

It would be plain wrong to assume that replicas of famous designs are a phenomenon that has been around in recent years only. Shady manufacturers have always copied the products of more successful and renowned brands: Thonet chairs are one of the most well-known examples of plagiarism in the last hundred years. At some point, a similar fate befell (and continues to befall, as everyone can attest to these days) the Eames chairs, albeit not the ones that are widely copied today.

In 1957, Herman Miller decided to fight back against counterfeits. For this purpose, the Eames Office came up with a “Beware of Imitations” poster, which was designed Deborah Sussman, who was just starting here design career the Eameses at the time. Symbolically, this poster was published on the back cover of the December 1963 issue of the Arts & Architecture magazine, as if prompting the readership to start the new year, 1964, without fakes. Replicas are something we genuinely condemn, so it’s only natural that we are publishing this poster at the start of a new week.

(photos: Arts & Architecture, December 1963, eames.com, thehenryford.org)

Mid-Century, More Than

01 июня 2025 19:47

В сегодняшнем дайджесте — только новые и пока небольшие каналы. Но уже очень интересные:

🌸 Основатель мебельного бренда Yaratam Пётр Сафиуллин ведёт канал «Лучший стул страны» — и он не только про дизайн. Вот, например, интересная попытка соединить Льва Толстого с Бьорк.

🌸 Фотограф Павел Огородников, три года проживший в Тбилиси и водивший там экскурсии по заброшкам, теперь снова с нами и ведёт канал «Московский вайб». Один из последних постов — история о том, как в юности он лазил на звезду высотки на Кудринской.

🌸 «Баугауз» — не новый, но возрождённый канал. Некоторое время назад его админ Дарья Сорокина лишилась всех подписчиков и теперь восстанавливает утраченное. На этой неделе у неё вышел пост про торфолеум, с которым экспериментировали в начале ХХ века.

🌸 Архитектор Елена Дроботова недавно завела канал DD, где показывает дизайнерскую кухню. Иногда — буквально, но круг интересов у Лены широкий, и и канал намечается тоже о разном.

🌸 Мы наконец-то уговорили Маргариту Морозову сделать канал. Рита в дизайнерском мире известна как суперпиарщица и человек, успевающий на все бесчисленные выставки, открытия и прочие мероприятия. На этой неделе она побывала на ДАЧЕ.У.ДАЧИ и рассказывает, что это такое.

Если вы тоже подумываете завести канал, но пока не разобрались, с чего начать, то у меня есть об этом целая лекция, которую я читала на нашей онлайн-конференции «Всё, что надо знать дизайнеру в 2025 году». Запись мероприятия можно приобрести вот тут.

Mid-Century, More Than

30 мая 2025 21:10

История мебельного дизайна знает немало предметов, известных по имени владельца, а не создателя. Сегодня покажем вам одно изделие из кабинета Зигмунда Фрейда, только это не знаменитая кушетка, как вы могли подумать, а рабочее кресло, известное теперь как «кресло Фрейда», хотя его автором был австрийский архитектор Феликс Аугенфельд, работавший над этим проектом вместе со своим тогдашним партнером Карлом Хофманном. Это кресло было изготовлено в единственном экземпляре в 1926 (или 1930?) году и оставалось в кабинете Фрейда до его смерти: ученому посчастливилось вывезти кресло вместе с остальной обстановкой дома, когда семья бежала из Вены в Лондон в 1938 г., и теперь оно хранится в доме-музее Фрейда.

Современный фотограф Тереза Зеленкова так описывает свои впечатления от посещения кабинета Фрейда в музее: «Возможно, это кресло, запечатлевшее в себе необычную привычку … Фрейда, становится своего рода суррогатом ученого. Из всех деталей обстановки это кресло - своими эксцентричными антропоморфными формами - больше всего создает ощущение вечного присутствия Фрейда в кабинете».

Хоть на первый взгляд может показаться, что это изделие не имеет ничего общего с функционализмом, набиравшим силу в те годы, в действительности его форма была ответом на предельно конкретную задачу, поставленную дочерью Фрейда перед архитекторами. На правах пятничной викторины предлагаем желающим отгадать, какое пожелание клиента таким образом удовлетворил дуэт Аугенфельда и Хофманна?

———

The history of furniture-making knows quite a few pieces that bear the names of their owners rather than their creators. Today, we are inviting you to take a peek into the study of Sigmund Freud, albeit not to talk about his famous couch as you may have thought. What we are featuring in this note is Freud’s office chair that have come to be known as the Freud Chair even though it was designed by Austrian architect Felix Augenfeld in collaboration with his then-partner Karl Hoffman. Only one copy of this chair was ever made in 1926 (or in 1930) to remain in Freud’s home office until his death. When fleeing Vienna in 1938, Freud succeeded in bringing the chair along with the rest of his home furnishings to his new home in London, and the chair is part of the Freud Museum now.

Here’s how Teresa Zelenkova, a contemporary photographer, described her impressions of visiting Freud's studies a few years ago, "... it is possible that as such this chair, being a kind of an imprint of Freud’s unique …, becomes almost a surrogate for Freud himself. With its bizarre, human-like form, this chair more than anything else in this room haunts the study with Freud’s eternal presence…"

Even though this piece may seem to have nothing to do functionalism, which was gaining momentum at the time, its shape was a direct solution to the design challenge Freud’s daughter had approached the architects for. As it’s time for our traditional Friday night quiz, do you think you can guess what specifications the client had in mind when commissioning Augenfeld and Hofmann to design a chair for her father?

(photos: Tereza Zelenkova via terezazelenkova.com, phaidon.com, Freud Museum London, photography by Ardon Bar Hama via anothermag.com, Jonathan Olivares via theguardian.com, Robert Longo via karlundfaber.de, londonartroundup.com, adainteriors.co.uk, brianprather.com, Emiliano Ponzi via ad-magazine.de)

Mid-Century, More Than

29 мая 2025 14:41

Слово “пентхаус” подразумевает что-то внушительное и просторное. Но только не в том случае, когда речь идет о легендарном лондонском доме Isokon. Если коротко, то это аналог нашего Дома Наркомфина — жильё, в основе которого лежат утопические идеи обобществления быта. Isokon построил в 1934 году архитектор Уэллс Коутс, который был увлечён конструктивизмом и баухаусом. Его заказчики, Джек и Молли Притчард, мечтали создать новый формат городского жилья: компактные апартаменты с общей кухней и прачечной. Правда, в отличие от советского собрата, в Isokon имелись и буржуазные “излишества” — работающий по сей день бар Isobar и гараж, который сейчас превращен в галерею. Общественная кухня с постирочной тоже не сохранились, их переделали в четыре дополнительные квартиры.

Основатель бренда очков Cubitts Том Бротон узнал про Isokon случайно: в 2002 году он переехал в Лондон, пошёл прогуляться и натолкнулся на необыкновенное здание, которое сразу запало ему в сердце. Например, первое, что он сделал, когда в 2008-м зарегистрировался на Facebook, — организовал там группу фанатов Isokon. И только в 2018-м Бротон наконец-то нашёл объявление о продаже квартиры. Зато какой! Это пентхаус, в котором когда-то жили сами Притчарды! После них он всего лишь трижды менял владельцев и достался Бротону в отличной форме, с сохранившимися со 1930-х годов встроенными шкафами, окнами и деревянными панелями.

Хотя квартира гордо зовётся пентхаусом, здесь всего 60 м² (не считая стометровой террасы). Жизнь в таком месте требует самоограничения: Бротону пришлось отказаться от части своей мебельной коллекции, на кухне нет места для посудомоечной машины и морозилки, спальня тоже крохотная. Лифта нет. Сверлить стены и устанавливать кондиционеры запрещается. Даже цвет краски для стен нельзя выбрать самостоятельно: дом относится к памятникам архитектуры I степени — в неё же входит Букингемский дворец, так что всё очень серьёзно. Но что все эти ограничения по сравнению с удовольствием жить в уникальном доме?

📷 Taran Wilkhu/Living Inside

Mid-Century, More Than

28 мая 2025 21:20

Можете ли вы представить себе королеву Елизавету II в модернистском платье? Тем не менее, в ее гардеробе такие предметы одежды были. Так, в сентябре 1946 г. королева появилась на публике в платье с орнаментом из тюльпанов. Автором рисунка на этой ткани была Жаклин Гроаг (урожденная Хильде Пик), дизайнер текстиля родом из Чехословакии, учившаяся в Вене у Франца Чижека и Йозефа Хоффманна. К тому моменту она уже успела проявить себя в сотрудничестве с Венскими мастерскими, получить золотую медаль на Миланской триеннале 1933 г. и Парижской выставке 1937 г., выйти замуж за выдающегося австрийского архитектора-функционалиста Жака Гроага и в 1939 г. вместе с мужем спешно покинуть континентальную Европу и обосноваться в Великобритании, а точнее в одном из центров модернизма, знаменитом лондонском здании «Isokon».

Впоследствии дизайнер признается, что, по ее мнению, каждый человек, взрослея снаружи, внутри застывает в определенном возрасте; в частности, она на всю жизнь осталась восьмилетней девочкой, из-за частых болезней учившаяся на дому и проводившая большую часть жизни наедине с собой, за рисованием. Возможно, этим и объясняется то, что ее текстильные работы - в массе своей такие красочные, слегка наивные, жизнерадостные и даже сказочные - пришлись по вкусу британцам, особенно когда страна встала на путь послевоенного обновления и нуждалась в жизнеутверждающих сюжетах.

P.S. Дополнительные изображения см. в комментариях к посту.

———

We could hardly imagine Queen Elizabeth II wearing a modernist outfit. Yet, her wardrobe did have contemporary attire. In September, 1946, the queen was seen wearing a tulip-patterned dress. The fabric this dress was made of was designed by Jacqueline Groag (née Hilde Pick), a textile designer originally from Czechoslovakia who studied under Franz Cižek and Josef Hoffmann in Vienna. By that time, Groag had already made a name for herself through collaborations with the Wiener Werkstätte, won a gold medal at the Milan Triennale in 1933 and another one at the 1937 Paris Exhibition, married a celebrated Austrian functionalist Jacques Groag, and in 1939 hastily left continental Europe together with her husband, for reasons you are all quite aware of, and settled in London becoming a resident of the Isokon Building, a famous shelter for modernists of all persuasions.

Later, the designer admitted that she was of a firm belief that everyone had a particular age inside regardless of their real age; she would always be an eight-year-old girl whose poor health forced her to stay at home for most of her childhood, drawing. This is probably why her textile designs — mostly colorful, slightly naive, cheerful, and even fairy-tale-like — were so appealing to the British people, especially at a time when the country was coming back to life after WWII and was in need of uplifting.

P.S. For more images, check out the comments down below.

(photos: encyclopedia.design, universityoffashion.com, Marnie Fogg, 1950s Fashion Print, collections.vam.ac.uk, denverpost.com, blogs.brighton.ac.uk, Jamie Kripke via denverartmuseum.org, doppelhouse.com, irenebrination.com)

Mid-Century, More Than

27 мая 2025 11:00

Друзья, и вновь мы к вам с подборкой здоровских каналов об архитектуре, урбанистике и дизайне.

———

Dear Community,

We’ve curated yet another list of architecture-, urbanism-, and design-oriented channels. Check it out below.

🌟 Drafting Design - Авторские чертежи, профессиональное проектирование и уникальные технические решения от Глеба Гончаренко.

9️⃣ Mid-Century, More Than - единственный русско-английский канал о модернизме (в том числе пре- и пост-) в архитектуре, дизайне и культуре.

🌗 АРХИТАЙМ - самые яркие новости архитектуры и дизайна с примесью флёра современного искусства, а также поток вакансий и крутых конкурсов для архитекторов и дизайнеров.

🌕 prorusmag - канал старейшего отечественного архитектурного издания «Проект Россия». Публикует объекты, обзоры, идеи, анонсы, мнения - всё лучшее, что есть в российской архитектуре.

🌝 Nowadesign — канал о дизайне во всем его многообразии. Публикации от актуальной архитектуры до современного искусства. Design is everywhere

8️⃣ Архитектура | Architecture - канал об архитектуре. Готические соборы, средневековые замки, великолепные дворцы и другое. Подборки, тексты об архитектурных памятниках.

3️⃣ ReuseArch – истории о редевелопменте, реконструкции и самых неожиданных трансформациях устаревшей архитектуры.

🌞 Градовод - автор показывает, как заботиться о городе и делать разумное благоустройство, направленное на сохранение городской среды и повышение качества жизни.

❗️ Архитектура и макетирование - здесь вы увидите самые впечатляющие объекты со всего мира и узнаете их историю , а так же работы учеников архитектурной студии.

0️⃣ АИД - Архитектура и Дизайн - приглашает вас в увлекательное путешествие по самым удивительным архитектурным проектам разных эпох и дизайнерским решениям со всего мира.

✅Подписка на все каналы

Mid-Century, More Than

25 мая 2025 21:07

Вестник постмодернизма,
выпуск №204

Помимо того, что упомянутая нами Астрид Зала живет в окружении предметов, которые были созданы основанным ей коллективом «JAM» и включают известный нам «шкаф Robostacker из стиральных барабанов, ширму и светильники, изготовленные из кинопленки, которую мы нашли на помойках в Сохо в 1990-х гг., когда мир перешел на цифру, табурет из кинескопа (той поры, когда телевизоры еще не были плоскими) и столик из частей стремянки», в ее доме можно заметить стол «Knoll», стулья Вернера Пантона и Гарри Бертойи, а сам дом не менее примечателен, чем его обитатели.

Решив перебраться из Лондона на природу, в графство Кент, Астрид и ее муж Джейми Энли сначала планировали купить участок со старым крестьянским домом, но потом передумали и попросили архитектора Энди Мартина спроектировать им новый дом, который бы органично смотрелся на фоне традиционных «амбарных домов» и полей, раскинувшихся «волнистой тканью». Мартин предложил современную интерпретацию дома-амбара с обшивкой из древесины каштана и оцинкованного металла, просторной гостиной высотой в два этажа и большими окнами, которые размещались не только там, где, по словам Фрэнка Ллойда Райта, человек ожидает увидеть «перекресток несущих стен», но и там, где стена соприкасается с крышей.

Поскольку архитектор изогнул крышу, чтобы она перекликалась с рельефом псковских кентских далей, устройство этих окон оказалось самым сложным этапом строительства: поскольку застекленная часть кровли собиралась из стекол разного размера, поставщику стекол удалось добиться нужного эффекта лишь с девятой попытки. Но результат, определенно, стоил этих усилий!

Дополнительные изображения и планы см. в комментариях к посту.

———

Sunday Postmodernism,
issue No. 204

Let’s circle back to our post on the Robostacker cabinet by JAM and take a peek into a house that belongs to Astrid Zala, one of the founders of JAM, and showcases these cabinets as well as a few other pieces by JAM such as “a screen and lamps made with discarded movie film we’d found in skips in Soho in the 1990s as things turned digital, a stool made from a TV’s inner tube (pre flatscreens) and a console table made from ladders” alongside a Knoll table and chairs by Verner Panton and Harry Bertoia.

When they decided to move from London to the countryside in Kent, Astrid and her then husband Jamie Anley initially planned to buy a plot with an old farmhouse. After exploring the options available to them, they changed their minds and commissioned London-based architect Andy Martin to design them a new home that would seamlessly blend with Kent’s traditional barn houses and the undulating fields around. What Martin proposed was a modern take on a barn-style farmhouse house, clad in chestnut wood and zinc and featuring a spacious double-height living room and large windows. Some of the windows were placed not only where, in the words of Frank Lloyd Wright, one “would expect solid walls to meet”, but also where the walls meet the roof.

Since one of the eaves was curved to echo the landscape of the countryside, installing these windows turned out to be the most difficult challenge of the entire build. The roof sections of the windows were assembled from glass panels of different dimensions, “it took the glazing company eight attempts before getting it right!” But the result was undoubtedly worth the effort!

For plans and more images, check out the comments down below.

(photos: Futura via homesandgardens.com, aykarchitects.com, jjlocations.com, expedia.com, parkerandsonconstruction.co.uk)

Mid-Century, More Than

24 мая 2025 22:11

В конце 1950-х гг. знакомый нам Феликс Аугенфельд спроектировал несколько пляжных домов на острове Файр, одном из островов Лонг-Айленда, в том числе дом для своей семьи (на снимках с деревьями) и похожий дом для Теда Тауссига, одного из первых риэлтеров на этом острове (на снимках без деревьев вокруг). Иммигрировавший в США в 1939 г. из-за своих еврейских корней, австрийский архитектор к тому моменту прекрасно разобрался в особенностях местной архитектуры и создал для семьи Тауссига пляжный дом, выглядевший более современным и – благодаря облицовке гонтом - даже более американским, чем современные ему постройки по соседству.

Осознавая такие ограничения, как опасность затопления, штормовой ветер и обилие солнечного света, Аугенфельд установил дом на сваи и вытянул его по горизонтали, снабдив пологой односкатной крышей, террасами с прозрачной кровлей и подвижными ставнями. На фоне черно-белых снимков экстерьера особенно выделяется единственная фотография интерьера – традиционное для американских домов 1950-х гг. цветное пятно гостиной, в котором преобладают базовые цвета – наследие европейских модернистов.

———

The late 1950s saw Felix Augenfeld design a few beach houses on Fire Island, which is part of Long Island, including a house for his own family (the one in the pictures with trees) and a similar-looking house for Ted Taussig, one of Fire Island’s first realtors (pictured in the images without trees). After moving to the US in 1939 over fears of Nazi persecution, Augenfeld had become well-versed in local architectural traditions such as shingle cladding and created a house, which was even more modern and American than many other modern American houses nearby.

Aware of the site-specific constraints such as potential flooding, storms, and heat, he placed this dwelling on piers, stretching it out horizontally and covering it with a sloping roof. Augenfeld also designed two verandahs with skylights and supplied the main façade’s window with sliding shutters. Regrettably, the only photograph of the interior we’ve managed to get hold of is also the only non-black-and-white picture that showcases Taussig’s living room in all of its primary-colored glory emblematic of the American mid-century!

(photos: RIBA Collections via ribaj.com and ribapix.com, pineshistory.org)

Mid-Century, More Than

22 мая 2025 21:20

В 1950-е гг. упомянутый нами Ханс Хоффманн-Ледерер уверенно подчинял себе не только керамику, но и более современные материалы. Перебравшись в Дармштадт в 1950 г., он спроектировал целую плеяду светильников, которые сначала производились местной компанией «Heinz Hecht», а затем «Endemann GmbH». Плафонами всем этим светильникам служили скульптурно вылепленные пластины из плексигласа.

Примечательно, что, хоть дизайнер и использовал инновационный для бытовой сферы материал, хорошо зарекомендовавший себя во время войны, формообразование обнаруживает связь светильников с Баухаусом: именно там Хоффманн-Ледерер, студент самого первого набора школы, учился основам объемно-пространственных композиций при помощи упражнений с бумагой, предлагавшихся Йозефом Альберсом и Ласло Мохой-Надем…

Дополнительные изображения см. в комментариях к посту.

———

Early 1950s saw Hans Hoffmann-Lederer venture into novel materials and proved himself just as much at home with those as he was with ceramics. After moving to Darmstadt in 1950, he designed a whole series of lighting fixtures for Heinz Hecht and, later, Endemann GmbH that had sculpturally folded and twisted sheets of Plexiglas for their shades.

Of note, even though the material chosen by the designer was relatively new for domestic settings – it had been mostly used for military needs during WWII, the lamps clearly draw on his formative years at Bauhaus where he learned 3D paper modelling from Josef Albers and László Moholy-Nagy as a student in the first Bauhaus class of 1919…

For more images, check out the comments down below.

(photos: quittenbaum.de, artnet.com, pamono.eu, auctionet.com, kreutzer-modern.de, 1stdibs.com, liveauctioneers.com)

Mid-Century, More Than

20 мая 2025 21:00

Шведский дизайнер Леннарт Бендер известен ныне лишь по своим работам, которые относятся к разным отраслям (от спортивного инвентаря и электроники – см. радиоприемник на черно-белом снимке – до мебели), а вот биографических сведений о нем практически нет. Известно, что он окончил стокгольмский Констфак, потом в течение нескольких лет преподавал промышленный дизайн и, будучи профессиональным промышленным дизайнером, мастерски управлялся с самыми разными технологиями и материалами: деревом, металлом, пластиком.

Бендер запомнился сотрудничеством со многими крупными производителями, в числе которых были «Electrolux», «Sony» и «ИКЕА», но сегодня мы хотим поделиться с вами его работой для стокгольмской компании «Wilo AB», креслом «Wibro», спроектированным в 1968 г. Это кресло-головоломка словно играет с человеком, создавая иллюзию неустойчивости, а на деле предлагает сидящему четыре точки опоры и надежно защищает его от круговерти дней, как хоккеиста – хоккейный шлем, на который оно очень похоже. «Ах, обмануть меня нетрудно! Я сам обманываться рад!»

———

Swedish designer Lennart Bender is now remembered for his extensive oeuvre that spanned many forms and categories (from sporting equipment and electronics – see, for example, his radio in the black-and-white picture here). His published bio, however, is anything but extensive. Born in 1949, he graduated from Stockholm’s Konstfack and taught industrial design there for a few years. A professional industrial designer himself, he was extremely versatile and equally masterful with various techniques and media such as wood, metal, or plastic.

Bender collaborated with major brands such as Electrolux, Sony, or IKEA, earning multiple industry prizes, including Red Dot and Good Design Award. He also contributed his designs to lesser known manufacturer such as Wilo AB. One of Bender’s works for Wilo AB was a 1968 chair called Wibro which certainly appears puzzling at first sight, what with its seemingly rocking base, yet provides utmost stability and protects the seater from the fast pace of changes around just like Bender’s patented hockey helmet it very much resembles… “Ah, it is easy to deceive me!... I long to be deceived myself!”

(photos: bukowskis.com, auctionet.com, design-market.eu, markhillpublishing.com)

Mid-Century, More Than

18 мая 2025 21:08

Вестник постмодернизма,
выпуск №203

На заглавном снимке запечатлены не только ширма из 35-мм кинопленки, но и ее авторы, Астрид Зала, Джейми Энли и Мэттью Пайар, молодые дизайнеры, создавшие в 1994 г. компанию «JAM». Этот лондонский коллектив сконцентрировал свое внимание на готовых объектах, «повседневных вещах и материалах, которым многие из нас не придают значения и которых мы зачастую даже не замечаем, - стремянках, экранах телевизоров, барабанах стиральных машин», превращая их в серийные изделия.

Одним из самых первых проектов «JAM» была серия табуреток, изготовленных из барабанов бывших в употреблении стиральных машин: «Иногда в ночи вдруг раздавался телефонный звонок: в 11 часов вечера, например, могла позвонить знакомая с сообщением, что только что за углом выбросили стиральную машину». Ребята извлекали барабаны, тащили их домой, очищали их от извести в своей ванне, которая вскоре очистилась от эмали, крепили к барабанам сиденья и продавали. Вскоре было решено поставить дело на поток: компания «Whirlpool» согласилась отдавать дизайнерам бракованные барабаны - так в 1994 г. появился шкаф «Robo-Stacker», фактически манифест ответственного потребления, а к 1998 г. компания наладила производство 25 самых разных изделий и начала сотрудничать и с другими крупными брендами.

———

Sunday Postmodernism,
Issue No. 203

The opening image shows not only a screen made of 35 mm films but also its creators, Astrid Zala, Jamie Anley, and Matthieu Paillard, three young designers who co-founded JAM in 1994. This London-based designed collective focused on ready-made things, "everyday objects and materials most of us don’t think about or even notice – ladders, television screens and washing machine drums” transforming them into multiples.

One of JAM's earliest projects was a series of stools made from recycled washing machine drums: “And it would be a telephone call at night, sometimes at 11 o'clock from a girlfriend. ‘Somebody's just thrown a washing machine out, round the corner.'” The team would then get into their car, extract a drum, haul it home, clean limescale off the drum in their bathtub (which soon lost its enamel), attach an upholstered seat to the drum, and sell it as a stool. Before long, they decided to scale up their business. JAM partnered with Whirlpool that agreed to provide them with non-marketable drums and that’s how the Robo-Stacker cabinet, essentially a manifesto of recycling, originated in 1994. By 1998, the company was already producing 25 diverse products, some in collaboration with other major brands like Sony.

(photos: imsvintagephotos.com, visualarts.britishcouncil.org, leboncoin.fr, debaecque.fr)

Mid-Century, More Than

17 мая 2025 21:27

По-отечески благословив молодую поросль, Луджи Фиджини и Джино Поллини, экспонировать на триеннале 1930 г. в Монце «Электрический дом», сам Джо Понти выступил на этом мероприятии с совсем иным проектом, который вместе с тем был крайне своевременным и даже – несмотря на очевидные неоклассические мотивы – современным. Своевременным, поскольку, понимая, что загородный отдых, бывший привилегией итальянской аристократии, постепенно становится доступным более широким слоям его сограждан, Понти начиная с 1928 г. работал над проектами загородных домов – правда, преимущественно на страницах своего журнала «Domus». В нем он предлагал соотечественникам строить «дома выходного дня», небольшие виллы «на берегах рек или озер», до которых можно было бы «легко добраться на переставшем быть роскошью автомобиле и которые бы «способствовали физическому и духовному оздоровлению итальянцев».

Современным же дом, представленный на триеннале, можно считать, поскольку в этом проекте Понти вместе со своим партнером Эмилио Ланча фактически воплотили один из важнейших принципов архитекторов-рационалистов, той самой пассионарной поросли, которая проектировала «Электрический дом»: «Отличительной чертой сегодняшней молодежи является стремление к ясности и мудрости… Заявляем открыто: …у нас нет намерения порвать с традицией… Новая, истинная архитектура должна быть производной тесного союза логики и рациональности»…

———

After giving his paternal blessing to the younger generation, Lugi Figini and Gino Pollini, to exhibit their Electric House at the 1930 Triennale in Monza, Gio Ponti produced and submitted a completely different design which was both timely and, despite its obvious neoclassical motifs, modern. We’re saying “timely” because Ponti, aware that holidays in the countryside were no longer a privilege of the Italian aristocracy and were becoming increasingly affordable to a broader population, had been working on holiday homes since 1928, primarily on the pages of his magazine, Domus. In particular, he proposed that his fellow citizens start building weekend houses “for Saturday and Sunday stays,” small villas “on the banks of rivers or lakes” that would be “a healthy and joyful resource for the refreshment of citizens easily reachable with the spread of cheap cars, from the city”.
 
We’re saying “modern” because Gio Ponti and Emilio Lancia’s house exhibited at the Monza Triennale embodied one of the most important principles of rationalists, those passionate “youngsters” who were busy building the Electric House: “… the hallmark of today's youth is a desire for lucidity and wisdom...This must be clear...we do not intend to break with tradition...The new architecture, the true architecture, should be the result of a close association between logic and rationality.”…

Mid-Century, More Than

15 мая 2025 21:21

Поскольку все ваше внимание наверняка приковано к Турции, посвятим и мы еще несколько строк истории мебельного дела в этой стране…

Перед вами красный стул, с которого началась история компании «Ersa», одного из ведущих турецких производителей мебели. В 1958 г. основатель компании, Метин Атабей Ата, вернулся из армии и поступил на работу в магазин тканей в Сивасе, которым управляли его отец и дядя и в котором можно было приобрести и другие товары для дома, в том числе стулья, кровати и пр.

В том же году Атабей Ата решил заняться изготовлением мебели и открыл собственную мастерскую, а уже в 1962 г. в условиях нехватки материалов спроектировал легендарный для турецкой мебельной промышленности стул с ножками из водопроводных труб (!), который быстро распространился по стране и стал фундаментом для нового предприятия. В 1971 г. растущее количество государственных заказов на мебель для школ и других учреждений побудило основателя компании перебраться в Анкару и построить там завод, существующий и поныне под названием «Ersa».

———

As Turkey is all over the news today, here’s a follow-up to our story on modern Turkish furniture-making…

Please meet the iconic red chair that kickstarted Ersa, one of Turkey’s leading furniture makers. In 1958, Metin Atabey Ata returned from the army and joined his father and uncle in running a textile shop in Sivas that also sold other household products such as chairs, beds etc.

The same year saw Atabey Ata founded his own workshop that produced metal furnishings. In 1962, faced with a shortage of materials, he designed an affordable chair whose legs were made of water pipes (sic!). The chair was a success and quickly turned into a legend cementing the business’s reputation as a reliable furniture-maker. In 1971, Atabey Ata’s workshop was no longer able to keep up with an increase in governmental commissions and he decided to relocate the factory to Ankara. Known as Ersa starting from 1978, the factory is still based in Ankara and has been flourishing ever since.

(photos: ersamobilya.com, datumm.org)

Mid-Century, More Than

05 июня 2025 21:36

Хоть многие и приписывают знаменитое высказывание о том, что «дверная ручка – это рукопожатие здания», Алвару Аалто, в действительности это слова современного финского архитектора Юхани Палласмаа, опубликованные в его книге 1996 года «Видеть кожей: архитектура и ощущения». Полностью его слова звучат следующим образом: «Дверная ручка – это рукопожатие здания, приветливое и вежливое или холодное и враждебное». А проиллюстрировано это высказывание было дверными ручками, которые были спроектированы Аалто и встречались во многих его зданиях.

Мы же позволим себе подкрепить эту мысль и другими ручками Аалто, которые были неотъемлемой частью всех его гезамткунстверков. Созданные в разные периоды, эти ручки проектировались архитектором с такой же тщательностью, с какой он подходил ко всем архитектурным и дизайнерским решениям, стремясь сделать так, чтобы все элементы проекта работали согласованно. Особенно примечательны в этом контексте ручки с оплеткой из кожи: как мы помним, Аалто стремился избежать прямого контакта между теплом человеческого тела и холодом металла.

P.S. Дополнительные изображения см. в комментариях к посту.

———

Although the famous statement that “a door handle is the handshake of a building” is often credited to Alvar Aalto, it belongs to a contemporary Finnish architect to Juhani Pallasmaa who stated this in his 1996 book, ‘The Eyes of the Skin: Architecture and the Senses’. Here’s how this statement reads in the book, “The door pull is the handshake of a building, which can be inviting and courteous, or forbidding and  aggressive.” Notably, the phrase was illustrated by a picture of Alvar Aalto’s door handles he had used in many of his buildings.

We will take the liberty of illustrating this thought further with a selection of Aalto’s handles as they were an integral part of all of his Gesamtkunstwerks. Designed years apart, these handles were created by the architect with the same degree of meticulousness he applied to all of his projects, big or small, striving to produce a total experience. What’s especially noteworthy in this context are his leather-wrapped handles – a reminder that Aalto always sought to avoid direct contact between the skin and metal…

P.S. For more images, check out the comments down below.

(photos: Cate St Hill via catesthill.com, lamodern.com, auctionet.com, artek.fi, mutualart.com, jacksons.se, slowspace.org, bonhams.com, bukowskis.com,hansadventures.wordpress.com, chiaracolombini.com, finnishdesignshop.com, thewoodhouseny.com, wellcomecollection.org, monocle.com, Paula Herrero, Petri Neuvonen via archeyes.com, 8late.wordpress.com)

Mid-Century, More Than

03 июня 2025 21:00

Пока Антон Лоренц судился с компанией «Thonet», компания «Thonet» – с Виллемом Гиспеном, а Гиспен в свою очередь – с Мисом ван дер Роэ по вопросам авторства консольного стула, голландский графический дизайнер Пауль Шуйтема, в 1920-х гг. вынужденный работать простым строителем, получил заказ от компании «Berkel», к слову, первой доверившей Шуйтеме разработку рекламных материалов, на оформление интерьеров своего магазина. В рамках этого проекта, датированного 1930 г., дизайнер придумал два стула из стальных трубок. Изготовление этих стульев было поручено инженеру Яну ван Эттингеру, который решил масштабировать производство. Так в 1932 г. на свет появилась компания «d3», совместное предприятие Шуйтемы, ван Эттингера и производителя Ф. Деккера. Шуйтема, параллельно готовивший рекламные материалы для компании Гиспена, спроектировал для своего детища множество трубчатых изделий, в том числе несколько разновидностей консольного стула, одной из которых была модель 32 (фото 7-10), существенно отличавшаяся от своих консольных современниц.

P.S. Компании «d3», фокусировавшейся на серийном производстве доступной мебели по проектам Шуйтемы и других дизайнеров, в том числе даже Геррита Ритвельда, удалось избежать участия в патентных спорах, разворачивавшихся вокруг на фоне трубчато-консольной лихорадки. Однако требования инвесторов наладить выпуск штучных изделий под отдельные заказы привели к уходу Шуйтемы и ван Эттингера и слиянию «d3» с компанией «Fana Metaal», в репертуаре которой вскоре появились и работы Шуйтемы, но это уже совсем другая история.

———

While Anton Lorenz was suing Thonet, Thonet was suing Willem Gispen, and Gispen was suing Mies van der Rohe over the authorship of the cantilevered chair, Dutch graphic designer Paul Schuitema, who had been forced to work as a builder in the 1920s, was commissioned by Berkel, the first company ever to approach Schuitema as a graphic design consultant, to design a showroom. This project completed in 1930 included two tubular steel chairs also designed by Schuitema and produced by Dutch engineer Jan van Ettinger who felt there was a bigger market for such furnishings and teamed with Schuitema, who was also working with Gispen as a graphic designer, and Ph. Dekker to found a new company, d3, in 1932. In the four years that followed, Schuitema designed approximately 150 pieces for d3, mostly of tubular steel. He also produced a few remarkable cantilevered chairs including Model 32 (pics. 7-10), which was quite different from other cantilever varieties of the time.

P.S. Focusing on mass production of affordable furnishings designed by Schuitema and other designers such as Gerrit Rietveld, d3 was a successful business that managed to stay away from patent litigations that were happening everywhere, what with the cantilever fever that shattered the design community. When the investors pushed Schuitema and van Ettinger to begin producing customized designs in addition to serial pieces, however, the latter had to leave d3 and it was merged with Fana Metaal whose product range would include works by Schuitema, but that’s a whole other story.

(photos: Sailiko, Sandra Fauconnier, via Wiki Commons, fabenz.com, ztijl.com, belgiumantiques.com, boijmans.nl, studio-1.nl, devreugdedesign.com, demachinekamer.nl,kvhok.nl, oldnorthinteriors.com)

Mid-Century, More Than

01 июня 2025 21:30

Вестник постмодернизма,
выпуск №205, специальный

Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу, или Mid-Century плюс Midjourney…

Сегодня вопреки привычке рассказывать о чужих работах поделимся с вами собственным творчеством. Недавно наши коллеги Гена Дружинин и Аня Павлова, основатели Verlab, провели для админов дизайн-каналов Телеграма слегка модифицированную версию курса «Бот в помощь», посвященного проектированию при помощи нейросетей. На несколько дней ребята, как Вергилий и Беатриче, стали нашими проводниками по всем кругам и небесам нейросетевых ада и рая, рассказав, как у них самих получаются такие удивительные работы, и поделившись авторскими методиками, в том числе великолепным методом «Проявление».

Работать с нейросетями оказалось крайне увлекательно, хоть и порой утомительно – но тут на помощь пришло самоограничение, практически забытое со времен пленочных фотоаппаратов. Когда в кассете всего 36 кадров, творческий процесс становится более осмысленным: не стоит плодить генерации, не сформулировав желаемый результат. В этом смысле мы теперь разделяем убеждение Гены и Ани в том, что нейросети – это лишь инструмент, а создателем всегда является человек. А теперь поглядите, что мы «насоздавали» за время курса!

Взяв за основу любимую вазу «Веточки» Виктора Жбанова, получили диван, намекающий на наше увлечение мидсенчури, и, поскольку Жбанов больше известен своими анималистическими скульптурами, уложили на диван фарфорового олененка, а потом и оживили его. Воспользовавшись методикой «Проявление», создали интерьер гостиной, вдохновленный портретом княгини Салтыковой работы Карла Брюллова, а затем привели его в движение. Ну, и в процессе, конечно, наделали множество удачных и не очень картинок, которыми не будем делиться, чтобы не отбить у вас интерес к изучению возможностей нейросетей.
 
———

Sunday Postmodernism,
Special Issue No. 205

Midway upon the journey of our life I found myself within a forest dark, or Mid-Century Meets Midjourney…

Today, we are breaking from our usual habit of showcasing works of others to share some of our own designs we recently created as part of a course held by our colleagues Gena Druzhinin and Anya Pavlova, founders of Verlab. This was a slightly modified version of Verlab’s usual series on AI in design Gena and Anya kindly offered and tailored to the design community. For a few days, Gena and Anya – much like Virgil and Beatrice – became our guides through all the circles and heavens of AI hell and paradise. They shared how they create all these amazing works featured in their channel and even revealed their “proprietary” techniques, including one brilliant method they like to call ‘Development’ referencing photography.

Working with AI turned out to be incredibly engaging, yet exhausting at times – what with the heaps of visuals that are just one click away. That said, we succeeded in combating sensory overload by resorting to self-restraint – something we’d almost forgotten since the days of film cameras. When you only have 36 frames in a roll, the creative process becomes more organized: there’s no point in producing rounds after rounds of generations without first defining the desired outcome. In this sense, we now fully share Verlab’s belief that AI is merely a tool, and the true creator is always the human, so the images we are posting here were created by yours truly using AI.

We started out by transforming our favorite vase by Viktor Zhbanov into a sofa that alludes to our interest in mid-century modern. Also, since Zhbanov is better known for his animal sculptures, we placed a porcelain roe deer on the sofa and then brought the image to life. Using Verlab’s Development technique, we designed a living room interior inspired by Karl Bryullov’s portrait of Princess Saltykova and set it in motion in a different program. Needless to say that we generated plenty of both successful and not-so-successful images along the way, but we’d rather refrain from sharing those so as not to kill your enthusiasm about exploring what AI has in store for all of us.

Mid-Century, More Than

31 мая 2025 21:54

В 1826 г. на мысе Стоуни-Пойнт появился старейший теперь на Гудзоне маяк, а в 1966 г. малоизвестный архитектор Морис Медкалф, который начинал свою карьеру в архитектурном бюро Гаррисона и Абрамовича, спроектировал в этом городке банный комплекс, остроумно представив его в виде двухцилиндрового сооружения. В первом – трехэтажном - цилиндре помещались: столовая (в цокольном этаже), комната для отдыха (на первом этаже), финская сауна (на втором) и японская баня (на последнем этаже), - а во втором цилиндре была расположена винтовая лестница.

Кроме того, на крыше основного цилиндра диаметром 3,7 метра и высотой чуть больше 10 метров имелась терраса для получения солнечных ванн. К сожалению, фотографий этого комплекса осталось не так много, но некоторые решения, примененные архитектором, стали лицом одного его более позднего и значительно более известного проекта, так что не переключайтесь!

———

In 1826, Stony Point, NY, became home to what is now the oldest lighthouse on the River Hudson. In 1966, a little-known architect by the name of Maurice Medcalfe, who reportedly began his career at the famous architectural firm Harrison & Abramovitz, designed a bathhouse in Stony Point, which is referred to as Medcalfe’s Bathing Pillar. Probably inspired by the lighthouses on the banks of the Hudson, he produced a witty design that represented a two-cylinder structure clad in rosewood. The first cylinder, which was three stories high, contained a dining room in the basement, a “relaxing” living room on the ground floor, a Finnish sauna in the middle, and a Japanese bath on the top floor. The second cylinder housed a spiral staircase that led into these rooms.

Additionally, there was a terrace for sunbathing on the roof of the main pillar, which had a diameter of 3.7 meters and stood just over 10 meters tall. Unfortunately, hardly any photographs of this bathing pillar remain, but one of the architect’s design choices from this build later became the defining feature of a more famous and photographed project of his. So, stay tuned to learn more!

(photos: David Massey, Vogue, September 1966, Wiki Commons)

Mid-Century, More Than

29 мая 2025 21:16

Продолжение. Начало здесь.

В 1972 г. другой именитый японец, Рики Ватанабэ (вероятнее, всего однофамилец архитектора) добился еще большей выразительности здания, создав уличные часы, которые стали одной из достопримечательностей Токио и которые сам дизайнер считал своей самой значительной работой. Поскольку часы планировалось установить на перекрестке, Ватанабэ спроектировал отдельно стоящий крестообразный (привет Мису ван дер Роэ!) столб с двумя циферблатами разного размера, расположенными на разной высоте под углом 90 градусов друг к другу, чтобы увеличить зону охвата. Кроме того, сам столб в солнечную погоду становился часовой стрелкой – благодаря тени, отбрасываемой им на тротуар и стены здания.

P.S. Как вы понимаете, впоследствии эти часы стали основой для массовых моделей комнатных и даже наручных часов, выпускающихся по сей день.

———

Previously on MCMT.

In 1972, Riki Watanabe, another distinguished Japanese artist (who was most likely unrelated to the architect), elevated the beauty of this building by creating a street clock that which became one of Tokyo’s landmarks and which the designer himself felt was his most significant work. Since the clock was to be installed at an intersection, Watanabe designed it in the form of a cross-shaped pillar (a nod to Mies van der Rohe!) with two dials of different sizes positioned at different heights and angled at 90 degrees to enhance visibility. What’s more, on sunny days, the pillar itself functions as an hour hand, tracing the pace of time with its shadow.

P.S. You probably know where this is going already: these clocks were later turned into commercially available wall-mounted copies and even wristwatches which are produced to this day.

(photos: amazon.com, digitalcommons.memphis.edu, awm.gov.au, fashion-press.net, tortoisegeneralstore.com)

Mid-Century, More Than

29 мая 2025 14:41

К слову об «Изоконе»: Настя Ромашкевич вчера опубликовала отличный пост о квартире одного из нынешних резидентов этого дома.

———

Speaking of the Isokon building and its tenants, here’s a great post by Nastya Romashkevich about one of Isokon’s current residents.

Mid-Century, More Than

27 мая 2025 21:16

Живущий и, надеемся, здравствующий ныне датский дизайнер Дан Сварт (1942-) интересен не только своими трудами о мебели древних египтян и собственными работами, но и воспоминаниями о том, как культура мебельного дизайна выглядела ранее. В конце концов кому, как не Сварту, сравнивать былое и текущее, ведь он учился и преподавал в Королевской академии, в 1970-х гг. был единственным помощником Поула Кьерхольма и работает до сих пор. В частности, в 2018 г. было выпущено хитроумное кресло-качалка, в основе которого лежит принцип равновесия плоской системы сил (фото 6-8), а не далее чем в прошлом году он доработал один свой прототип 2001 года, и свет увидело кресло из массива орегонской сосны (фото 9-10).

Позволим себе перевести отрывок из интервью Сварта:

«Раньше все было иначе. В те времена (начало 1970-х – MCMT) все архитекторы самовыражались похожим образом. Мы вдохновлялись работами друг друга и старались улучшить созданное коллегами по цеху. Мы заставляли друг друга двигаться в ту или иную сторону. Но сейчас все по-другому. Таких взаимосвязей больше нет, теперь каждый сам за себя и движется в своем направлении… Не могу сказать, было ли лучше тогда, но искусство проектирования мебели определенно выигрывало от такого положения вещей. Теперь же это искусство практически утрачено. Активная коммерциализация полностью видоизменила это дело, словно оборвав все связи. Культура зиждется на совершенствовании достижений прошлого, но никто об этом не вспоминает применительно к дизайну».

Продолжение следует…

P.S. Дополнительные изображения см. в комментариях к посту.

———

The Danish designer Dan Swarth (1942-), who is still active and hopefully feeling well these days, has a lot to offer to the present generation of designers. An avid researcher of ancient Egypt, he is a published author on Egyptian furniture. He is also a prolific furniture designer one can certainly look up to and learn about how furniture-making has changed. The latter is one of the reasons we set to write a piece on Svarth’s oeuvre in the first place. After all, Svarth is an accomplished designer whose thoughts and memories are to be reckoned with: he used to study and teach at the Royal Danish Academy, was Poul Kjaerholm’s one and only assistant and draftsman in the 1970s, and continues to produce remarkable designs to this very day. For example, in 2018, he created a rocking chair based on “mathematical calculations of so-called force polygons” (pics 6-8). Last year, he revamped a 2001 prototype of his to create an Oregon pine chair, which is commercially available from A. Petersen (9-10).

Here’s an excerpt from Svarth’s interview, which has resonated with us:

“It was a different time. Back then, all the architects had a fairly similar design expression. We drew inspiration from each other and tried to do better. We pushed each other in this direction or that. But it isn’t like that anymore. That relationship isn’t there anymore. Now, it points in all directions. I couldn’t say whether it was better, but it was better for the art of furniture making. That is basically nonexistent today. When it becomes really commercialized, it takes on a completely different character. It’s like there is no relationship there anymore. Culture is based on refining things, but people don’t think about that in design anymore.”

To be continued.

P.S. Fore more visuals, check out the comments down below.

(photos: apetersen.dk, byflou.com, suiteny.com, hpix.co.kr, aram.co.uk, se-design.dk)

Mid-Century, More Than

26 мая 2025 21:30

В начале очередной рабочей недели расскажем вам об одном кофейном стартапе, который появился на свет в 1946 г., когда два товарища, Сайрус Меликян и Ллойд Радд, служившие вместе в ВВС США, вернулись домой и основали компанию «Rudd-Melikian, Inc.». В 1944 г. Меликяну захотелось выпить кофе, но в местном пункте военторга ему сказали, что кофе полагается только во время еды, и предложили купить бутылку холодного лимонада в автомате: «Я подумал, что было бы здорово, если бы в автомате можно было бы купить чашку горячего кофе… Я стал изучать этот вопрос и выяснил, что на тот момент не существовало автоматов, торговавших горячими напитками».

Вернувшись в Филадельфию, товарищи заняли, как и полагается инновационному стартапу, гараж в доме Меликянов и, создали первый в мире кофейный автомат. Получивший название «Kwik Kafe», этот автомат за пять секунд и пять центов наполнял бумажный стаканчик кофейным напитком, смешивая в своих недрах кипяток, жидкий кофейный концентрат, сливки и сахар. Примечательно, что уже самая первая модель этого автомата, собиравшаяся вручную, позволяла потребителю контролировать вкус напитка, регулируя количество сахара и сливок. Вскоре производство было поставлено на поток, автоматы стремительно начали распространяться по стране, и уже в 1948 г. компания хвасталась тем, что продает 250 000 чашек кофе ежедневно.

———

Let’s start this workweek with another coffee-related story, this time about a startup that was born in 1946, when two comrades, Cyrus Melikian and Lloyd Rudd, who had served together in the U.S. Air Force, returned home and founded the company Rudd-Melikian, Inc. Legend has it that, back in 1944, Melikian was craving for a cup of coffee at the post exchange, but was told that coffee was not served between meals. Instead, he was offered a bottle of cold lemonade from a vending machine instead. “I thought to myself, 'Wouldn't it be great if you could get hot coffee that way, from a vending machine? Then you could have it at any time, day or night. I looked into it and discovered that a vending machine serving hot beverages simply did not exist at that time.”

Upon returning to Philadelphia, the two friends did what every innovative startup does - they borrowed the money from family, friends, and fools and set up a workshop in the Melikian family garage. In 1946, they created the world’s first coffee vending machine. Called Kwik Kafe, this machine would fill a paper cup with coffee in just five seconds for five cents, mixing boiling water, liquid coffee concentrate, cream, and sugar. Notably, the very first model, which was assembled manually, allowed customers to adjust the taste by controlling the amount of sugar and cream. Soon, orders started flooding in, production was scaled up, and the machines began spreading rapidly across the country. By 1948, the company proudly reported that it was selling 250,000 cups of coffee every day…

(photos: ebay.com, unapausaagradable.es, chestnuthilllocal.com, hagley.org)

Mid-Century, More Than

25 мая 2025 15:47

Китч и дичь

Наше сообщество уже больше четырех лет держится на трех китах: наших дорогих подписчиках, искреннем и неугасающем интересе к теме и нежно любимых комментариях Романа Берестова (и не только его, разумеется). Поскольку мы сознаем, что не всем из вас удается регулярно читать наши материалы и комментарии под ними, мы решили ввести рубрику «Комментарий недели».

Открывает рубрику отзыв, оставленный под постом о советском керамисте Исидоре Фрих-Харе и положенный на музыку нашей коллегой Ярославой и нейросетью SUNO - послушать можно в комментариях ниже.

Кроме того, напоминаем, что для легкомысленного контента мы с друзьями-админами родственных Телеграм-каналов создали блог Хохломмаж.

А еще мы недавно запустили филиалы на других площадках, Дзене и ВК. Там мы пока дублируем здешние материалы, но будем подстраиваться под специфику платформ: в частности, на Дзене собираемся размещать крупные формы, прошедшие проверку временем.

———

Ditch the Kitsch

This community has been thriving for over four years now, resting on three pillars: our dearest subscribers, a genuine and unwavering interest in the subject, and the fondly beloved comments by Roman Berestov (and others, of course). Since we realize that not all of you can regularly read our posts and the comments beneath them, we’ve decided to introduce a new series titled ‘Comment of the Week’ that will feature the most thought-provoking, touching, and hilarious comments you are sharing with the crowd.

Kicking off this series is a comment left under a post about Soviet ceramicist Isidor Frikh-Khar, which our colleague Yaroslava and SUNO AI have turned into a music track - check it out in the comments down below.

We would also like to remind you that there’s another channel, Khokhlommage, we are co-authoring with admins of other design-oriented blogs as a compendium of memes, funny case studies, and any other less serious content on design and architecture.

We’ve also recently expanded to two other platforms, Dzen and VK. For now, we’re cross-posting content from here, but we’ll soon adapt to each platform’s specifics. For example, on Dzen, we plan to publish long-form, time-tested pieces that have been featured here.

Mid-Century, More Than

23 мая 2025 21:09

Возвращаясь к разговору о первых электромобилях, хотим сделать шаг назад и познакомить вас с американским производителем «Anderson Carriage Company», который с 1884 г. выпускал гужевые повозки, а с 1907 г. продолжал выпускать гужевые повозки, добавив к ассортименту своей продукции еще и электрический автомобиль «Detroit Electric». Эта повозка была далеко не первым электромобилем в США, но прижилась особенно хорошо: с 1907 по 1939 гг. было выпущено 13 000 экземпляров. По одному из них принадлежало, например, жене Генри Форда, Кларе Форд, и другу Генри Форда, изобретателю Томасу Эдисону, - в то время, как сам Форд бился над удешевлением производства бензиновых автомобилей.

Электромобиль действительно получился удачным: в частности, «Detroit Electric» стал первой машиной с панорамными лобовыми стеклами, минимизировавшими слепые зоны. Кроме того, по заверению производителя, электромобиль достигал скорости в 25 миль в час, а заряда его батареи хватало на 80 миль пути, что в совокупности делало «Detroit Electric» удобным в городских условиях. Однако популярность этого и других электромобилей стала снижаться в связи с повышением доступности бензиновых автомобилей и изобретением Чарльзом Кеттерингом электростартера в 1911 г.

Нам кажется, приведенной информации достаточно, чтобы ответить на традиционный пятничный вопрос: а среди кого этот и другие электромобили пользовались особым спросом до поры до времени?

———

Cruising back to the history of electric cars, we’d like to take a step back and introduce you to Anderson Carriage Company, a US-based manufacturer that produced horse-drawn carriages since 1884 and, starting from 1907, produced both horse-drawn carriages and Detroit Electric, an electrically powered city car. By no means America’s first electric vehicle, Detroit Electric happened to be a very successful one with 13,000 cars produced in 1907-1939. Two of those belonged to Henry Ford’s close ones, his wife Clara Ford and Ford’s friend Thomas Edison – Ford himself was busy trying to make gasoline vehicles more affordable.

It is not incidental that Detroit Electric garnered a lot of attention from the American customers. It was the first car to have a panoramic windshield that minimized blind spots and could reach a speed of 25 mph and run up to 80 miles on one charge. Coupled with other features, these advantages made Detroit Electric a desirable vehicle for urban settings. That said, the demand for this and other electric cars wound down once gasoline-powered vehicles became more affordable and reliable and Charles Kettering invented an electric starter in 1911.

As it’s time for our usual Friday quiz, this little note should be sufficient for you to try and guess the target audiences Detroit Electric and other electric cars were especially popular with.

(photos: motorcities.org, historicnewengland.org, thehenryford.org, detroit-electric.com, Wiki Commons)

Mid-Century, More Than

21 мая 2025 21:15

«Советский художник не может быть безразличен к тому, что окружает народ в повседневной жизни. Нельзя украшать только музеи – нужно украсить жизнь человека».

Рассказывают, что однажды Исидор Фрих-Хар пришел в гости к Валериану Куйбышеву, с которым познакомился еще в Самаре, когда воевал против белочехов. Жена Куйбышева подала художнику чай (или кофе) в чашке с надписью «Даешь нефть!» (именно такой чашки мы не нашли, но суть, думаем, ясна). Фрих-Хару не понравился диссонанс между формой и содержанием, и Куйбышев на это предложил ему самому заняться проектированием изделий из фарфора и фаянса. Так в 1926 г. Фрих-Хар, художник-самоучка, открывший для себя лепку в десятилетнем возрасте, когда в его родном Кутаиси на лето остановился скульптор, поступил на Конаковский фарфоровый завод и поначалу учился работе с керамикой в художественном цехе, а уже в 1928 г. основал на заводе художественную лабораторию, которой руководил до конца своей жизни.

Одной из первых тестовых работ Фрих-Хара, появившихся в 1926 г., был чайник в виде верблюда, остроумное изделие, форма которого прекрасно согласовывалась с содержанием. Чайник пришелся по душе всему коллективу фабрики, и это было только начало…

Продолжение следует…

———

"A Soviet artist cannot remain indifferent to the everyday environment of the people. Decorating museums alone is not enough—one must add beauty to human life itself."

Legend has it that Isidor Frikh-Khar once visited Valerian Kuibyshev, whom he had met back in Samara while fighting against the White Czechs. Kuibyshev’s wife served the artist tea (or coffee) in a motivational Dulyovo cup with a slogan on that said “We need more oil!” Frikh-Khar was confused with the blatant conflict between form and content(s) and told Kuibyshev about it. The latter responded by suggesting that Frikh-Khar try his hand designing porcelain and faience pieces himself, so, in 1926, Frikh-Khar ended up at Konakovo Porcelain Factory. A self-taught artist who discovered sculpting at the age of ten when a sculptor came to stay in his native Kutaisi for the summer, Frikh-Khar started out as an apprentice at the factory’s workshop and, in 1928, founded an artistic laboratory at the factory, which he would head for the rest of his life.

One of Frikh-Khar’s first experimental works from 1926 was a camel-shaped teapot, a witty piece whose form matched content(s) perfectly. This teapot garnered a lot of praise from the factory’s staff and that was just the beginning…

To be continued.

(photos: goskatalog.ru, oms.ru, johanajollygirl.livejournal.com)

Mid-Century, More Than

19 мая 2025 21:21

«…Или слушается дело,
И судья готов вердикт свой оглашать,
Но часы четыре бьют, и друг друга все зовут
К столу, ведь время пить чай…»

(отрывок популярной британской песни «Everything Stops for Tea»)
 
Любопытно, что, в то время как дома британцы доверяли приготовление чая будильнику, на работе они активно пользовались услугами профессиональных разносчиц чая. Началось это во времена Второй Мировой войны в качестве эксперимента по поднятию боевого духа у населения. Услуга была настолько популярна, что эта должность сохранилась в Британии и в послевоенные годы и даже распространилась за пределы острова, проникнув, в частности, в Австралию. Во время чайного перерыва разносчицы обходили своих подопечных с тележкой, снабжая их не только долгожданными чаем и печеньем, но и новостями, сплетнями и хорошим настроением.
 
В 1970-х гг. страна, как известно, столкнулась с экономическим кризисом, одной из причин которого была деятельность профсоюзов, в том числе установленные профсоюзами чайные перерывы, казавшиеся общественности чрезмерными. С урезанием этих перерывов и оптимизацией штатных расписаний в 1970-80-х гг. должность разносчицы чая постепенно была упразднена. Отчасти поэтому в Великобритании значительно позднее, чем за океаном, распространились торговые автоматы. Но о других странах мы поговорим в следующий раз… А пока всем хорошей рабочей недели!

———

“…Oh, a lawyer in the courtroom
In the middle of an alimony plea
Has to stop and help 'em pour when the clock strikes four,
Everything stops for tea…”

(“Everything Stops for Tea…”, a popular British song)
 
Paradoxically enough, while it was common in the UK to have tea made by alarm clocks at home, hardly anyone would consider having a tea-vending machine at work. Instead, the British would rely on the services of professional tea ladies. This began during World War II as an experiment to boost public morale. However, the service was so popular that tea ladies would be employed by businesses and public institutions even after the war and this role would spread beyond the UK, reaching places like Australia. The job of a tea lady consisted of making office rounds during tea breaks with a tea trolley, providing their clientele not only with tea and biscuits but also with news, gossip, and good cheer.

In the 1970s, as the country was struggling with an economic crisis, which was partly due to trade unions and union-mandated tea breaks the public deemed excessive, Margaret Thatcher carried out a series of reforms that impacted the length of tea breaks and the role of the tea lady, which was gradually phased out as a cost-saving measure and replaced with vending machines in the 1970-80s. This was one of the reasons why vending machines spread across Britain much later than they had done overseas, but this is going to be the subject of our next chapter… In the meantime, have a great week ahead!
 
(photos: Herald Sun via oldtreasurybuilding.org.au, M. Fresco/Evening Standard/Hulton Archive/Getty Images, prints-online.com, Battye Library,  Edward Miller/Keystone/Getty Images, Brendan Read/Fairfax Media via Getty Images, Hulton Archive/Getty Images)

Mid-Century, More Than

17 мая 2025 21:27

…Подходя к решению этой задачи с позиций логики и рациональности, Понти мастерски соединил в своем доме откровенно палладианские черты с современными архитектурными концепциями. Особенно это заимствование у предков и современников заметно в сочетании двухскатной крыши в приватной части дома с эксплуатируемой кровлей над двухуровневой зоной гостиной. Понти словно намеренно приставил сбоку винтовую лестницу, нарушив симметрию главного фасада и тем самым подчеркнув наличие террасы на крыше.

«”Комфорт” итальянского дома не определяется лишь соответствием жилища нашим нуждам и потребностям, качеством и удобством организации нашей жизни. “Комфорт” заключается в чем-то большем: в соразмерности архитектуры нашим мыслям, в простоте архитектуры, здраво отвечающей нашим привычкам, в гостеприимстве архитектуры, своей широтой дарящей нам ощущение уверенности и насыщенности жизни, и, наконец, в легкости, радости и красоте, с которой архитектура открывается и обращается к природе, в способности итальянского дома дать нашему духу восстановиться посреди умиротворяющей глаз и залитой солнечным светом природы. Именно в этом и состоит “комфорт” в полном смысле этого итальянского слова».

———

…Driven by the close association of logic and rationality, Ponti was masterful in blending overtly Palladian features with the latest architectural trends. This synergy of what Ponti borrowed from tradition and modernity is particularly noticeable in the combination of a pitched roof in the private part of the house with a roof terrace over the double-height living room. Ponti’s placement of a spiral staircase outside the house feels intentional as it breaks the classical symmetry of the house and emphasizes its modern roof.

“The ‘comfort’ in the Italian house is not only in the correspondence of things to the necessity, the needs, the comforts of our life and the organization of services. This ‘comfort’ lies in something bigger: it is in architecture’s ability to give measure to our own thoughts, in its simplicity that healthily responds to our customs, in welcoming us with a sense of a confident and plentiful life, and finally, in its easy, joyful, and decorated opening to and communicating with nature, it is in the invitation that the Italian house offers our spirit to rejuvenate itself in restful visions of peace, in sunny nature; this is what the Italian word ‘comfort’ truly implies.”

(photos: giopontiarchives.com, arengario.net, engramma.it, Renzo Zavanella. Communications Study Center and Archive, University of Parma, Bombelli Girolamo, lombardiabeniculturali.it)

Mid-Century, More Than

16 мая 2025 21:12

История дизайна знает множество керамических светильников. Например, глиняные масляные лампы были известны еще с древности (на заглавных фотографиях несколько таких светильников, которыми пользовались древние римляне). Современный нам житель Ломбардии, выдающийся миланский архитектор и дизайнер Марчелло Кунео, в 1966 г. спроектировал керамическую настольную или прикроватную лампу, которая, по его утверждению, была первым цельнолитым светильником (вероятно, среди электрических).

В следующем году лампа Кунео была представлена на международной выставке керамики в Виченце, где была отмечена премией Андреа Палладио за применение промышленных технологий в керамике, а в 1972 г. отправилась в Нью-Йорк на знаменитую выставку «Италия: ландшафт нового быта».

По пятничному обыкновению предлагаем вам вспомнить историю Италии и отгадать название этого светильника или, по меньшей мере, сказать, чем вдохновился миланец Кунео?

———

The history of design has witnessed many lamps made of ceramics; terracotta oil lamps, for example, were used since the dawn of times such as these ones found in Ancient Rome. In 1966, Marcello Cuneo, an outstanding Italian designer and architect based in Milan, Lombardy, produced his own take on ceramic lights designing a table or bedside lamp which he claims was the first ceramic lamp cast in one piece (we assume he references electric lamps only that had commonly been supplied with ceramic bases, for example).

The next year, his lamp was exhibited at the International Ceramics Show in Vicenza, earning Cuneo the Andrea Palladio Award for the use of industrial technologies in ceramics. In 1972, the lamp was dispatched to New York to represent Italian lighting designs at the famous MoMA exhibition titled Italy: New Domestic Landscape.

As it’s time for our usual Friday night quiz, do you think you can freshen up your memories of the history of Italy and guess the name of this lamp or, at least, what Cuneo was inspired by when creating it?

(photos: artorigo.com, wright20.com, city-furniture.be, fineart.dimanoinmano.co.uk, studiocadmium.com, marcellocuneo.com, barakatgallery.eu, statemuseum.arizona.edu)

Mid-Century, More Than

14 мая 2025 21:11

Дизайнерский Телеграм на этой неделе благоухает сиренью: Даша Соболева напоминает, что сирень нельзя рвать, Лена Гуляева составляет карту сирени Москвы, Алена Сокольникова делится примерами отечественной (и не только) продукции с изображениями сирени, а у нас «назрел» вопрос: почему в декоративно-прикладном искусстве так мало удачных образов сирени? Может быть, потому, что до недавнего времени сирень считалась садовым кустом, неблагородным растением? А, может, оттого, что в отрыве от куста ветка сирени становится безжизненной? А, может, просто очень сложно добиться от нарисованной или вылепленной ветки сирени всего букета ассоциаций, связанных с цветением сирени? Ощущения обновления и возрождения, воспоминаний о влюбленности, ночных прогулках школьных каникулах…

Из русских художников лучше всего это получилось, пожалуй, у нашего без преувеличения любимого мастера, Юрия Михайловича Львова, работавшего на Первомайском фарфоровом заводе. Большинство его скульптурных миниатюр настолько по-весенне-летнему теплые, что каждую из них можно мысленно дополнить цветущим кустом сирени: возможно, отчасти поэтому Юрий Михайлович не стеснялся использовать сиреневый цвет в своих работах, а в 1969 г. и вообще создал композицию, в которой сирень является протагонистом, «Когда цветет сирень»…

Будем вам очень признательны, если поделитесь своими любимыми изображениями этого растения, ассоциациями с его цветением и мыслями о том, почему же сирень - нечастый мотив у художников-прикладников.

Дополнительные изображения см. в комментариях к посту.

———

This week, the design community in Telegram is simply blooming with lilacs: Daria Soboleva reminds us not to pick lilacs, Lena Gulyaeva is mapping out Moscow’s lilac spots, Alyona Sokolnikova shares examples of Russian (and foreign) products featuring lilac motifs, and we’ve been wondering: why are lilacs so underrepresented in decorative arts? Could it be because, until recently, lilacs were seen as humble garden blooms unlike chrysanthemums and other noble flowers, for example? Or is it because a cut branch loses its vitality once separated from the bush? Or perhaps it is incredible difficult to capture the range of associations one has with blooming lilacs such as renewal, rebirth, memories of first love, school vacations in a painted or sculpted form?

Of all the Russian designers, this motif was perhaps best represented by our favorite (no exaggeration) porcelain artist, Yuri Lvov, who was employed by Pervomaysky Porcelain Factory. Most of his porcelain genre scenes are so warm and spring-like that you can almost imagine a blooming lilac bush beside each one. Maybe that’s why he wasn’t afraid of using lilac hues in his works and, in 1969, even created a miniature called “When the Lilacs Bloom”, where lilacs take center stage…

We’d be very grateful if you shared your favorite depictions of lilacs, the feelings blooming lilacs evoke in you, and your thoughts on why this motif is so rare in applied arts.

For more images, check out the comments down below.

(photos: iss.rybmuseum.ru, goskatalog.ru, dvaveka.ru, sov-art.ru, yarodom.livejournal.com, dzen.ru/r_grani)