Mid-Century, More Than

31 июля 2024 21:16

К вопросу о радикализме в советской керамике

Выдающийся художник, архитектор и преподаватель Владимир Сергеевич Васильковский (1921-2002), известный петербуржцам, например, по пешеходному Итальянскому мосту через канал Грибоедова (1956), скрывающему под собой теплотрассу, приложил руку к самым разным художественным областям. В частности, он запомнился многими нетривиальными решениями в такой отрасли декоративно-прикладного искусства, как керамика. В 1961 г. Владимир Сергеевич начал работать на кафедре керамики и стекла в своей alma mater, Мухинском училище, и до начала 1980-х гг. создал множество самобытных работ, в том числе ряд таких, которые можно считать рубежными. Уже в 1962 г. он стал автором сервиза «Табун», в котором плоское и объемное изображения составляют единый ансамбль. Этот выход композиции из плоскости в скульптуру был удостоен золотой медали на международной выставке керамики в Праге в том же году.

Помимо «Табуна» уместно упомянуть сервиз «Жар-птица», на поверхностях которого сказочные персонажи окружены первобытным узором, а также довольно неожиданный с сюжетной точки зрения сервиз «Спортивная передача по телевизору», датированный 1960-ми гг.

Дополнительные изображения см. в комментариях к посту.

———

Soviet Radicalism in Ceramics.
Part 2

A famed architect known to most of us living in St. Petersburg thanks to his Italyansky pedestrian bridge, which was built to conceal heating pipelines over the Griboyedov Canal, Vladimir Vasilkovsky was a very versatile master whose groundbreaking work spanned many fields of art, including ceramics. Vasilkovsky’s full-time employment with the Department of Glass and Ceramics at his alma mater, the Mukhina School of Art in Leningrad, gave birth to plenty of highly original and eye-opening pieces some of which marked a new chapter in the history of Soviet ceramics. As early as 1962, he designed a decorative set called “A Herd of Horses” whose two-dimensional ornament and three-dimensional pieces complemented each other, forming a single ensemble that represented a significant departure from the existing methods of composition. It’s no wonder this achievement earned Vasilkovsky a Gold Medal at an international exhibition in Prague later the same year.

Other remarkable works in the field of ceramics include the “Firebird” tea set ornamented with prehistoric art motifs as well as another 1960s set that was titled “Watching a Sports Program on TV” and depicted just that, people watching a game of football, a genre scene that had never before become the subject of coffee set decor.

More images can be found down below.

(photos: L. Kheifets, goskatalog.ru, glassceram.ru)

Mid-Century, More Than

29 июля 2024 21:33

В 1950-е гг. Хельсинки повезло обзавестись личным фотографом, который долгие годы документировал жизнь финской столицы. Им был фотожурналист Фолькер фон Бонин, которому в августе этого года исполнилось бы сто лет. Немецкий аристократ, фон Бонин впервые оказался в Хельсинки в середине 1930-х гг., когда его отца командировали в Финляндию военно-морским атташе, а в 1942 г., за год до окончания немецкой школы в Хельсинки, отправился добровольцем на фронт.

Весной 1945 г. будущий фотограф попал в плен и провел три года в Сибири. Вероятно, пережитое фон Бонином на войне и в лагерях и сформировало в нем «гуманистический» взгляд на послевоенные годы и желание зафиксировать возвращение к жизни «не для житейского волненья, не для корысти, не для битв» - неслучайно такое место в его работах занимают люди: их фон Бонин фотографирует за самыми разными повседневными занятиями, оставаясь невидимым и, что, пожалуй, особенно ценно в его восприятии Финляндии, неместным наблюдателем.

Дополнительные фотографии см. в комментариях.
 
———
 
Starting from the early 1950s, Helsinki was lucky to have its own private photographer who was busy documenting the everyday life of the city for the next few decades. His name was Volker von Bonin and he would have celebrated his 100th anniversary on August 8th. A German nobleman, von Bonin first found himself in Helsinki in mid-1930s when his father was deployed to Finland as Germany’s Naval Attaché. In 1942, just before his final year at the German School in Helsinki, von Bonin volunteered to join the German army. His service ended in spring, 1945, when he was captured by the Soviet forces to spend the next three years in PoW camps in Siberia.

Von Bonin’s experience in the army and camps was probably what contributed to his development as a humanist photojournalist wishing to capture the mankind’s move away from the “the wordy agitation” and “the gold or bloody ways” in the post-war years, hence his attention to people and their mundane lives, attention as an inconspicuous and, more importantly, foreign observer.

For more images, see the comments down below.

(photos: finna.fi)

Mid-Century, More Than

28 июля 2024 21:11

Вестник постмодернизма №161
 
Продолжим знакомство с японскими «гнездами угрей» (Unagi no Nedoko), на сей раз представив вам дом, вытянувшийся не вверх, а в длину. Эта постройка, спроектированная японским бюро «Heart Architects», была возведена в 2017 г. в префектуре Сига, втиснувшись между домами на участке шириной 5,5 и длиной 32 метра. Поскольку окружающие строения не позволяли обеспечить достаточную степень вентиляции и инсоляции на уровне земли, архитектор сделал первый этаж проходным, а второй этаж, выступающий над первым и частично опирающийся на пилоны, жилым. Благодаря этому семья заказчиков комфортно размещается на втором ярусе, как кусочек угря, покоящийся на подушке из риса.

Кроме того, поскольку окружить дом растительностью было вряд ли возможно, архитектор впустил ее внутрь, предусмотрев для деревьев зенитные фонари. «Таким образом, жильцы не теряют связь с природой и могут наслаждаться сменой времен года и течением жизни, не выходя из комнаты… этого простого и умиротворяющего дома, построенного с уважением к японским традициям».

Планы и дополнительные фотографии см. в комментариях к посту.
 
———
 
Sunday Postmodernism,
issue No. 161
 
Let’s continue to explore the examples of “eel’s nests” (or Unagi no Nedoko) with a house that stretches horizontally. This 2017 dwelling was designed by Japanese studio Hearth Architects and built in Shiga on a narrow site of 5.5 x 32 meters sandwiched between buildings. As there was not enough air or sunlight on the ground level because of the urbanscape around, the architect allocated the lower level for traffic and housekeeping functions and concentrated the main rooms on the upper floor, which was cantilevered and partially placed on piloti. The client’s family can thus enjoy the comfort of the upper space just like a piece of eel on a ball of sushi rice.

Moreover, as there was almost no spare room for greenery outside the house, the architect let it inside, installing skylights for some of the trees. “So, you can feel the nature and enjoy the change of the seasons and time… in the simple and peaceful Japanese style space.”

More images and plans can be found in the comments down below.
 
(photos: Yuta Yamada)

Mid-Century, More Than

27 июля 2024 21:01

Недавно нас совершенно справедливо упрекнули в отсутствии в нашем канале публикаций о Луисе Кане, а все потому, что долгое время мы не могли выбрать, с чего именно из его обширного и самобытного наследия следует начать знакомство с этим архитектором. Пусть отправной точкой станет небольшой, но очень показательный жилой дом, спроектированный Каном для Маргарет Эшерик, племянницы Уортона Эшерика, знаменитого американского скульптора, который дружил с Каном и о котором мы тоже к своему стыду до сих пор умалчивали.

Этот дом был возведен в практически родной для Кана Филадельфии в 1962 г. в качестве убежища от городской суеты: небольшой параллелепипед с одной-единственной спальней надежно укрывал незамужнюю заказчицу своими бетонными стенами и огромными глухими окнами, впуская внутрь лишь свет и пенсильванскую природу, оформлением которой, к слову, занимался ландшафтный архитектор Фредерик Пек.

Дополнительные материалы см. в комментариях.

———

A little while ago, we received a wake-up call from one of our subscribers reproaching us for a lack of posts on Louis Kahn, so we simply kahn’t postponing our first publication on this stellar architect claiming that his oeuvre is too diverse and original to choose a project to begin with. As a starting point, let’s take a look at a small but significant residence Kahn designed for Margaret Escherick, the niece of Wharton Escherick, a revered American sculptor who was friends with Kahn and whom, much to our chagrin, we’ve also failed to mentioned in this channel.

The house was built in 1962 in Philadelphia, Kahn’s home town, as a retreat from the hustle and bustle of city life. A small single-bedroom volume, the house did provide a shelter for the unmarried owner thanks to its concrete walls and fixed and expansive windows that only let the sunlight and surrounding Pennsylvanian nature inside. As for the latter, it was largely contributed to by landscape architect Frederick WG Peck.

For more images and plans, see the comments down below.

Mid-Century, More Than

26 июля 2024 21:03

Недавно друзья (спасибо, братцы!) сделали «редакции» совершенно невероятный подарок - комплект «La Boule» в модификации «Memphis», и мы решили углубиться в итальянскую историю этой типологии сервизов, особенно учитывая, что их коническую разновидность мы уже как-то публиковали. Оказывается, помимо Федериго Фаббрини и «Villeroy & Boch», аналогичные комплекты создавались и другими итальянскими мастерами и производителями. В 1954 г. выдающийся керамист Джованни Гарибольди, с 1946 г. работавший художественным руководителем фабрики «Ginori», представил один из первых в Европе штабелируемых наборов посуды «Colonna», который тут же был удостоен «Золотого циркуля», премии, учрежденной в том же году, за «функциональность, обусловившую форму сервиза и позволившую добиться чрезвычайной экономии пространства». В 1967 г. новая модификация сервиза принесла создателю золотую медаль от председателя Сената Италии.

В 1970 г., за год до своей смерти, Гарибольди спроектировал для компании «Ginori» штабелируемый сервиз «Uno più Uno» (ит. один плюс один), который занимал еще меньше места благодаря тому, что дизайнер практически избавился от ручек. При употреблении горячих напитков пользователи могли обходиться без ручек, вкладывая чашки друг в друга так, что внешняя чашка становилась подстаканником.

Дополнительные фотографии этих сервизов см. в комментариях.

———

A little while ago, our friends gave us an amazing present, a La Boule Memphis set of dishes by Villeroy & Boch. This wonderful gift prompted us to continue exploring the history of stackable tableware made in Italy as there were many interesting pieces in what seems to be a separate typology besides Federigo Fabbrini’s La Boule or Pierre Cardin and Ambrogio Pozzi’s Cono. In 1954, Giovanni Gariboldi, a famed Italian ceramicist who worked as an artistic director with Ginori starting from 1946, designed Colonna, one of Europe’s first stackable sets of tableware which received a Compasso d’Oro prize the same year (the year this award was actually established) for “the functional motif … that lies in the extreme reduction of the space occupied". Another variety of this set released in 1966 earned Gariboldi a gold medal of the President of Italy’s Senate at the 1967 International Ceramics Competition in Faenza.

In 1970, one year before his demise, Gariboldi designed another stackable set for Ginori called Uno più Uno, or “one and one”, which required even less space because it had basically no handles. In this design, the elimination of handles went hand-in-hand with doubling the amount of containers so that hot drinks could be served into a cup made of two elements, one placed inside the other for insulation.

For more images of these sets, see the comments down below.

Mid-Century, More Than

24 июля 2024 21:00

Через шесть месяцев фабрика «Mintons» разорвала контракт с Хейман: официальной причиной было отсутствие спроса на ее изделия, но в действительности руководство расходилось с ней в вопросах художественного характера. Тогда Хейман основала мастерскую «Grete Pottery», продукция которой была чересчур новаторской для консервативного британского рынка, а технологии слишком отличались от ремесленных практик конкурентов, которыми в основном были мужчины. В 1940 г. Хейман, к тому моменту вышедшая замуж за педагога Харольда Маркса, закрыла студию и посвятила себя живописи.

P.S. Хейман во многом опередила время, раздвинув не только художественные границы, но и создав ряд важных прецедентов для творческой среды в целом. В 1921 г. студентка Баухауса Маргерит Вильденхайн была принята в керамическую мастерскую, где училась в течение следующих пяти лет, а затем стала одной из самых признанных художниц во всем мире, но это уже совсем другая история…

———

Six months later, however, Mintons terminated Heyman’s contract claiming there was a lack of demand for her pieces (the real reason consisted of Heymann’s conflicts with the management over the factory’s artistic direction). Heymann then founded her own studio called Grete Pottery. Her independent endeavors were not successful either because the British market was much too conservative for Heymann’s designs and her technologies were found to be too modern by male competitors. In 1940, Heymann, who had married English educationalist Harold Marks, had to close down her studio to focus on painting.

P.S. All in all, Heymann’s practice was ahead of her age; not only did she create ground-breaking ceramics that proved to be eye-opening for the industry, she also established a few important precedents for the artistic community in general. In 1921, Marguerite Wildenhain, a Bauhaus student, was admitted to the ceramics workshop at Bauhaus where she studied the craft for the next five years eventually to become one of the greatest female ceramicists, but that’s a whole other story…

Mid-Century, More Than

23 июля 2024 22:17

В 1966 г. знакомый нам Райнхольд Вайс спроектировал для своего работодателя, компании «Braun», «вечную» настольную зажигалку TFG 1, которую в народе окрестили тостером. «Вечной» эта зажигалка называлась благодаря механизму поджига, не требовавшему батареек. Год спустя Вайс ушел из компании «Braun» и перебрался в США, а Дитер Рамс, его бывший руководитель, внес в изделие Вайса коррективы и в 1968 г. предложил покупателям зажигалки, корпус которых был покрыт золотом или – с целью приподнять завесу тайны над процессом образования огня - был полностью прозрачным благодаря использованию акрила. Идея сделать коробочку прозрачной, вероятно, появилась у Рамса на волне разработки электрических конструкторов «Lectron» годом ранее, а о том, что это за конструкторы, мы расскажем в следующей серии.

———

In 1966, Reinhold Weiss, a Braun designer we already know from here, designed the TFG 1 Permanent table lighter for his employer. Commonly referred to as the Toaster, this lighter was marketed as a permanent source of fire thanks to its self-sustaining ignition mechanism that required no batteries. The next year saw Weiss leave Braun and move to the US while Dieter Rams, Weiss’ former boss, decided to revamp the TFG 1. In 1968, two variations of Weiss’ design were introduced; one of them had a gold-plated casing and the other one was fully transparent. Encased in acrylic, the transparent one was to lift the shroud of mystery surrounding the way the lighter fired up at the push of the button. The idea to shed light on the inner workings of the TFG 1 was likely inspired by Rams’ success with Lectron System electric construction sets one year earlier, but that’s a whole other story we’ll feature shortly.

(photos: Flickr user Claes Pettersson, dasprogramm.co.uk, braundesign.es, future-forms.com, mdbarchitects.com, wright20.com, onlyonceshop.com)

Mid-Century, More Than

22 июля 2024 21:14

Вот я, старик, в засушливый месяц,
Мальчик читает мне вслух, а я жду дождя.

Томас Элиот

В 1959 г. Николай Хорунжий, мастер художественной фотографии, учившийся живописи у Аполлинария Васнецова, а работе с кадром - на кинокурсах имени П.И. Чайковского, где его учителем был Анатолий Головня, получил задание сделать для журнала «Советский Союз» серию снимков на тему «Новая квартира». Самым знаменитым кадром стала великолепная с содержательной и исполнительской точек зрения фотография 17-летней девушки, озаглавленная «Первая проба новой ванны».

По воспоминаниям дочери фотографа, журнал сначала отказался печатать этот снимок, и Хорунжий был вызван к Фурцевой. Будущему министру культуры фотография понравилась, и она появилась в журнале вместе с другими снимками. Правда, в 1961 г., увидев эту работу на выставке «Семилетка в действии», Фурцева тут же приказала ее снять. Тем не менее, снимок получил Серебряную медаль выставки, а год спустя – и Золотую медаль на выставке в Белграде.

———

Here I am, an old man in a dry month,
Being read to by a boy, waiting for rain.

T.S. Eliot

In 1959, Nikolay Khorunzhy, a Soviet master of fine-art photography who studied painting under Apollinary Vasnetsov and, later, cinematography under Anatoli Golovnya, was sent on assignment to do a photoshoot of a modern apartment in Moscow for the Soviet Union magazine. One of the photographs entitled “Her First Time in the New Bathroom” was a masterfully staged and highly evocative picture of a 17-year-old girl behind a shower curtain.

According to Khorunzhy’s daughter, the magazine refused to publish the picture and the author was even called to appear before Ekaterina Furtseva, the country’s soon-to-be Minister of Culture. Furtseva approved the photograph and it was soon out. When she saw it at the Seven-Year Plan in Action exhibition in ca. 1961, however, Furtseva was adamant that the picture be taken off the show immediately. Still, Khorunzhy was awarded a Silver Medal and received a Gold Medal at an exhibition in Belgrade the following year.

Mid-Century, More Than

21 июля 2024 21:57

Вестник постмодернизма,
выпуск №160

18 сентября 1981 г. состоялась первая выставка работ группы «Memphis», к которой в 1980 г. присоединился Масанори Умэда, приглашенный Этторе Соттсассом. Зная, что Соттсасс желал создать «новый интернациональный стиль», Умэда подготовил для выставки «предмет мебели, одновременно служащий пространством», подиум с ограждением, напоминающий боксерский ринг.

Опираясь на японские традиции, дизайнер стремился создать объект, который будет пригоден и для западного потребителя. Так, размер рабочей поверхности подиума составляет 4,5 татами, что соответствует площади самой крохотной японской квартиры. Кроме того, по замыслу дизайнера, трансформируясь, эта система должна была выполнять разные функции, удовлетворяющие потребностям восточных и западных пользователей.

———

Sunday Postmodernism,
issue No. 160

September 18th, 1981 saw the opening of the first exhibition held by the Memphis group that featured an important work by Masanori Umeda, who was then one of the members of this collective having joined Memphis in 1980 at the behest of Ettore Sottsass. Aware of Sottsass’s vision of “a new international style”, Umeda came up with a multi-purpose part-furniture, part-space object that looked like a boxing ring.

Employing Japanese traditions and materials, Umeda wanted to make his contribution just as relevant to and usable by the Western customer. The main part of the podium measured 4.5 tatami mats, which was equivalent to the floor space of the standard minimum apartment in Japan. Also, Umeda’s system was transformable depending on the function it had to perform.

Mid-Century, More Than

20 июля 2024 22:40

В месяц столетия со дня рождения Беверли Торна заглянем в собственный дом архитектора в Окленде, строительство которого началось в 1964 г., вскоре после окончания работы над домом №26, последним из реализованных проектов «Case Study House», и продолжалось более десяти лет, став поистине семейным проектом, в котором участвовали многие Родные и Знакомые Торна, а сам архитектор был и заказчиком, и исполнителем.

Купив жилой дом 1930-х гг. ради вида, открывавшегося с участка посреди холмов Окленда, Торн перестроил его и облицевал шинделем, как и положено для построек вокруг залива Сан-Франциско, заимствовавших «Гонтовый стиль», популярный в Новой Англии в конце 19-го века, и переложивших его на свой лад под названием «First Bay Tradition». Однако перестроенный дом не отвечал современным архитектору калифорнийским представлениям о взаимопроникновении архитектуры и ландшафта.

———

Let us once again celebrate the 100th anniversary of Beverly Thorne by taking a peek at the architect’s own residence in Oakland whose construction started in 1964, shortly after Case Study House No. 2, and continued for over a decade without any contractors, solely thanks to the help of Thorne’s Friends-and-Relations with the architect functioning as a client and contractor at the same time.

After purchasing a 1930s house in the hills of Oakland because of a majestic view it offered, Thorne remodeled the interior of the house and clad the exterior in shingles, just like most of the Bay Area buildings that exemplify the First Bay Tradition, a variety of the Shingle Style California had borrowed from New England back in the late 19th century. However, the overhaul Thorne gave the old house was not sufficient to meet the mid-century demand for a seamless blend of the inside and outside that had spread across California.

Mid-Century, More Than

19 июля 2024 21:06

До открытия Олимпийских игр осталась неделя, а потому в сегодняшней викторине, коснемся, пожалуй, спорта. В 1970-1979 гг. Масанори Умэда работал консультантом в дизайн-студии «Olivetti», где и познакомился с Этторе Соттсассом, после чего вступил в группу «Memphis» и создал кое-что крайне интересное (а что именно, вы вскоре узнаете в воскресном «Вестнике постмодернизма»). В 1979 г., незадолго до сотрудничества с мемфисцами, Умэда спроектировал для компании «iGuzzini» семейство светильников, включавшее как минимум настенные и настольные лампы, которые теперь днем с огнем не сыщешь и название которых мы, по пятничному обыкновению, предлагаем вам отгадать.

———

With just one week before the Olympic Games, how about taking a look at sports-related designs in our usual Friday quiz tonight? The years 1970-1979 saw Masanori Umeda work as a design consultant with Olivetti’s design studio. He met Ettore Sottsass there and soon joined Memphis for a brief but very productive stint (if you don’t, you’ll soon learn why in our next installment of Sunday Postmodernism). In 1979, however, a couple of years before his collaboration with Memphis, Umeda designed a series of lamps for iGuzzini that included at least these wall sconces and table lamps, which are very hard to come by these days. Typically for a Friday night quiz, we are inviting anyone willing to guess the name of this family of lighting fixtures without googling.

Mid-Century, More Than

17 июля 2024 21:00

Желая поступить в лондонский Королевский колледж искусств, где она планировала учиться на модельера, но не имея опыта работы в художественной среде, в 1922 г. Сьюзан Купер (1902-1995) устроилась в керамическую мастерскую Альберта Эдварда Грея и поначалу расписывала фарфоровые изделия по чужим эскизам. Вскоре Грей доверил ей создавать собственные рисунки, а в 1929 г. Купер решила, что она хочет к тому же самостоятельно проектировать формы (модельер ведь отвечает за цельный образ), и основала собственную мастерскую. В 1932 г. Купер создала свой самый знаменитый набор форм «Kestrel», принесший ей мировую известность. Выдержанные в эстетике ар-деко, сервизы «Kestrel» не утратили актуальности и выпускались вплоть до середины 1960-х гг.

P.S. Модельером Купер так и не стала, да и в Королевский колледж искусств так и не поступила. А в 1987 г. упомянутый колледж присвоил художнице звание почетного доктора, высшую степень признания ее художественных заслуг.

———

Wishing to study fashion design at the Royal College of Art in London, but not having relevant industry experience, Susan Cooper joined Albert Edward Gray’s ceramics workshop in 1922 and initially decorated porcelain pieces designed by other artists. Her talent was noticed by Gray and she soon found herself designing her own patterns. In 1929, Cooper decided to produce total designs (she wanted to design dresses, after all) and set up her own workshop. In 1932, she created Kestrel, a line of tableware that would earn her international acclaim. Even though the forms and patterns exemplified the aesthetics of Art Deco, the collection did have an impressive run, remaining in production well into the 1960s.

P.S. Susie Cooper would never become a fashion designer; nor would she enter the Royal College of Art. In 1987, the latter organized a travelling exhibition of Cooper’s ceramics and bestowed an honorary doctorate on her, the highest recognition available from the institution.

(photos: spicersauctioneers.com, encyclopedia.design, collections.artsmia.org, dinnerwaremuseum.org, collections.vam.ac.uk, annasartdeco.com, Flickr user Amgueddfa Cymru)

Mid-Century, More Than

16 июля 2024 21:36

А теперь, как и обещали, вернемся к двум другим художественным приемам, запатентованным выдающимся Отто Шульцем и применявшимся для декорирования предметов мебели, которые с 1920 г. выпускала компания «Boet». В какой-то момент Шульц решил, что декоративные гвозди для обивки мебели, которые он, судя по всему, закупал в промышленных количествах, можно использовать и без, собственно, обивки: так родилась технология создания узоров на поверхности при помощи медных гвоздей, которая получила название «Botarsia».

Вторым приемом, который к тому же имел и функциональное измерение, была технология «Bosaik», успешно применявшаяся и до Шульца мебельщиками и керамистами не только в декоративных целях, но и для защиты деревянных столешниц от жидкости и пятен при помощи керамической мозаики.

———

As promised, we’re coming back to two more artistic techniques patented by the great Otto Schulz to ornament furnishings he was producing with Boet starting from 1920. At some point, Schulz, who was purchasing brass nails in shed loads, decided to use upholstery methods without… upholstery; thus originated his signature way of using nails to add a decorative touch to plain surfaces that came to be known as Botarsia.

The other patented technique, which was admittedly not unheard of amongst furniture-makers and ceramicists alike and had a practical as well as an ornamental function, was Bosaik. Covering tabletops with mosaics of ceramic tiles, Schulz protected his pieces from spills and stains that are detrimental to wood.

Mid-Century, More Than

14 июля 2024 21:18

В 2000 г. Питер Айзенман, друг Хейдука, входивший с последним в «Нью-йоркскую пятерку», навестил больного архитектора и пообещал ему, что башни будут воплощены в жизни. В то время Айзенман готовился начать строительство культурного центра в Сантьяго-де-Компостеле и решил первым делом возвести башни Хейдука. Здания, задуманные Айзенманом как памятник Хейдуку, появились уже после смерти последнего и ныне функционируют как информационный центр, а также иногда используются в качестве выставочной площадки.

P.S. Хейдук вспоминал, как однажды общался с человеком, который заметил, что его «бумажные» проекты не могут в полной мере считаться архитектурой, поскольку внутри нарисованных сооружений оказаться невозможно. «Да, - ответил ему на это архитектор, - но я-то могу попасть внутрь. И мои друзья тоже». Благодаря Айзенману в случае с башнями в Сантьяго-де-Компостеле сделать это теперь может кто угодно…

———

In 2000, Peter Eisenman, a long-time friend of Hejduk and another member of the New York Five, visited Hejduk at his deathbed and promised that the towers would be built. At that time, Eisenman was designing the City of Culture, a cluster of cultural buildings in Santiago de Compostela, and decided to start the implementation of this project with Hejduk’s towers. Conceived as a memorial to Hejduk, the building took shape after the architect had passed away and now operates as a reception and information center for the City of Culture and, sometimes, as an exhibition site.

P.S. Hejduk once recalled having a conversation with someone who told him that his drawings could not really be seen as architecture because one couldn’t get inside them. ''Yes,'' Hejduk replied, ''but I can get inside them. My friends can get inside them.'' Thanks to Eisenman, Hejduk’s towers are now accessible to anyone, not only his friends…

(photos here and above: Marek Stepan, Javier Gomez, Matthias Heiderich, sisoygallego.com, Tumblr usersvoyeurvoyage and arc-hus, pamenpereira.com,ricardoloureiro.com, iStock via spectator.co.uk)

Mid-Century, More Than

13 июля 2024 21:18

P.S. Осенью прошлого года дом Брубеков был выставлен на продажу, благодаря чему мы смогли поделиться современными снимками этого жилища. Помимо этого, поскольку в канале давно не было музыки, предлагаем вам насладиться фрагментом шоу Эда Салливана, снятого в 1960 г. в доме Брубеков. Не знаем, что нам нравится в этой записи больше всего: диалог, музыка или изящество и непринужденность, с которыми над барабанной установкой порхают руки выдающегося Джо Морелло.

———

P.S. Last fall, the Brubecks’ house hit the market, hence all these newly taken photographs. As another bonus, as it’s been a while since we posted musical content, here’s a recording of the show Ed Sullivan did at the house back in 1960. It’s hard to say what we love more about the video, the dialog between Sullivan and Brubeck, the music, or the effortless finesse of Joe Morello’s drumming. Let us know what you enjoy the most!

(photos here and above: Christian Klugmann, Emma Morris, Red Oak Realty, Mary Cronin, The Design Shop, Pierluigi Serraino, dwell.com, usmodernist.org, sfgate.com, Oakland Wiki, thornela.com, Andy Birtwistlevia researchgate.net, jazzwax.com, clickamericana.com)

Mid-Century, More Than

30 июля 2024 21:38

Перед вами очередной дизайнерский дуэт и его работа, представленная на выставке Копенгагенской гильдии краснодеревщиков ровно 60 лет назад. Того, кто находится слева на заглавной фотографии, звали Пребен Фабрициус, а того, кто справа, - Йорген Кастхольм. Архитекторы по образованию, Фабрициус и Кастхольм познакомились во время учебы в Датской школе дизайна интерьера, где их преподавателями были Финн Юль и Арне Якобсен. В 1961 г. дизайнеры основали студию, которая просуществовала до 1968 г. За это время Фабрициус и Кастхольм стали авторами значительного количества предметов быта, в том числе и кресла «Plico» (лат. я складываю), дизайн которого сложился из задач спроектировать комфортабельное и компактное кресло.

Для знакомства с этим дуэтом мы выбрали именно эту работу, поскольку союз древесины и металла в ней отсылает к ранним этапам профессионального пути дизайнеров: Фабрициус учился столярному делу, а Кастхольм – металлообработке.

———

Please meet yet another designer duo alongside one of their works that was displayed at the Cabinetmakers' Guild Exhibition in Copenhagen sixty years ago. The one on the left is Preben Fabricius and the one on the right is Jørgen Kastholm. Professional architects, the two met during their studies at the Danish School for Interior Design where both of them had Finn Juhl and Arne Jacobsen as their teachers. In 1961, the designers opened their own studio that operated until late 1968 producing quite a number of remarkable designs for home and office use, including the Plico (the Latin for “I fold”) which was inspired by a two-fold problem: the need for a comfortable lounger that would take as little storage space as possible.

The reason we’re featuring this particular chair in our first post about this prominent duo is that the synergy of wood and metal in it alludes to the professional synergy of the designers – Fabricius was originally trained as a cabinetmaker while Kastholm studied blacksmithing.

(photos: andtradition.com, danishdesignstore.com, carlhansen.com)

Mid-Century, More Than

29 июля 2024 11:00

Universal University // Место, где исполняются мечты будущих архитекторов

Создавать концепции первых поселений на Марсе, возводить небоскребы или развивать современные города — звучит как работа мечты, правда?

Путь к профессии архитектора начинается в Universal University и архитектурной школе МАРШ — на программах бакалавриата и магистратуры. Здесь учат чувствовать, думать и брать ответственность за свои решения.

В Universal University студенты:
— учатся у практикующих архитекторов и основателей ведущих архитектурных бюро;
— имеют доступ к актуальной ресурсной базе: софт, фото- и видео-студии, арт-мастерские;
— собирают конкурентоспособное портфолио.

95% выпускников остаются в профессии и работают в крупных бюро России и за рубежом: «Атриум», «Практика», DNK ag, SPEECH, BuroMoscow, Kleinewelt Architekten и др.

✍🏻 Набор на программу открыт. Узнать подробности и подать заявку можно здесь: u.university

Реклама. АНО ВО «Универсальный Университет» ОГРН: 1197700010518, Москва, ул. Нижняя Сыромятническая, дом 10, строение 3

Mid-Century, More Than

27 июля 2024 21:01

Как и во многих других своих проектах, Кан разделил обслуживаемые и обслуживающие пространства так, что кухня, ванные комнаты, гардеробные и кладовки сгруппированы в одной из частей здания и занимают меньше одной трети общего объема, а камины и вовсе вынесены за пределы дома. Основное же пространство делится лестницей на блок со столовой зоной и спальней и двухуровневой гостиной и объединяется полностью застекленным фасадом: «Комната становится комнатой только при условии естественного освещения». К тому же, заказчица владела книжным магазином и нуждалась в домашней библиотеке, поэтому жилые помещения наполнены светом солнца и знания.

P.S. Маргарет Эшерик перебралась в дом еще до окончания строительства, но прожила в нем всего полгода, скончавшись от пневмонии в возрасте 43 лет. Новые владельцы несколько лет назад провели бережную реновацию, удостоенную как минимум трех наград, и даже решили построить более современную и функциональную кухню рядом с оригинальной, сохранив последнюю в первозданном виде. Вот через эту кухню, «вылепленную» из дерева дядей Маргарет, мы и попадем в собственный дом-студию Уортона Эшерика, к которому в качестве ответного жеста приложил руку Кан. Только случится это уже в следующий раз…

Дополнительные материалы см. в комментариях.

———

Like in most of his projects, Kahn separated served and servant spaces, grouping the kitchen, bathrooms, closets, and utility rooms together in less than a third of the total space and even placing the two chimneys outside the building. A staircase split the core space into two halves, one comprising a dining area and a bedroom and the other containing a double-height living room, both with an impressive glassed-in façade that holds everything together – “A room is not a room without natural light”, after all. Since the client owned a bookstore and needed plenty of space for her library, all of the living quarters are filled with light and knowledge.

P.S. Margaret Escherick had moved into the house before it was completed, but lived there for about six months, dying of pneumonia at the age of 43. A few years ago, the current owners undertook a delicate renovation, which has since earned them at least three preservation awards, and even decided to keep the original kitchen, adding a more modern one next to it. It is this original kitchen, which was sculpted by Margaret’s uncle Wharton Escherick that will set the stage for our next post on a Louis Kahn design, Wharton’s own house and studio Kahn contributed to at about the same time, so stay tuned!

For more images and plans, see the comments down below.

(photos here and below: Richard Powers via houseandgarden.co.uk, Jon Reksten, Jeffrey Totaro, Doctor Casino, Louis Kahn via archeyes.com, Heidi’s Bridge via curbed.com, Ezra Stoller, craftcouncil.org, somewhereiwouldliketolive.com, loc.gov, James W. Rosenthal)

Mid-Century, More Than

26 июля 2024 21:03

В том же 1970 г. свет увидел еще один двухцветный штабелируемый сервиз, который был спроектирован видным итальянским керамистом и преподавателем керамики Чезаре Сартори, начинавшим как скульптор и автор крупных художественных работ из стекла и керамики, а после приложившим руку и к сфере дизайна.

А закончим мы сегодняшнюю заметку серией штабелируемых сервизов, созданных Риккардо Швейцером, знаменитым итальянским художником и скульптором, в творчестве которого керамика всегда занимала особое место. В 1950-1954 гг. Швейцер жил и работал в Валлорисе, где познакомился с множеством деятелей авангарда, в том числе Пикассо, Роже Капроном и Корбюзье. Успешно совмещавший искусство и промышленный дизайн на протяжении своей головокружительной карьеры, Швейцер в 1970 г. начал сотрудничать с фабрикой «Pagnossin», для которой и были спроектированы все эти наборы, в том числе шарообразный комплект посуды для молодоженов.

По пятничному обычаю предлагаем желающим отгадать, как звали этот сервиз.

———

1970 saw yet another two-toned stackable set which was designed by Cesare Sartori, a prominent Italian sculptor and teacher of ceramics who had started as an artist responsible for unique large-scale sculptures made of clay and glass and then tried his hand with the field of design.

To conclude this snapshot of interlocking tableware designs from the 1970s, here’s a selection of stackable sets by Riccardo Schweizer, a renowned Italian artist and sculptor who was always passionate about ceramics; for one, in 1950-1951, he lived and worked in Vallauris meeting a lot of avant-garde figures such as Picasso, Roger Capron, or Le Corbusier there. Always successfully vacillating between art and design, Schweizer created a few mass-producible sets for Pagnossin starting in 1970.

We’re sharing some of these sets with you and, typically for a Friday night quiz, are inviting anyone willing to guess the name of the last one here which was designed for young couples.

(photos here and above: premiomidec.it, lulop.com, mudeto.it, museoginori.org, Archivio Cesare Sartori, nowarc.com, lot-art.com, bukowskis.com, deesup.com, drouot.com, stylepark.com, barbaraschweizeredizioni.com)

Mid-Century, More Than

25 июля 2024 21:16

В 1953 г. архитектор Вильгельм Фест основал в Вене компанию «Vest Leuchten», которая до сих пор занимается производством осветительных приборов. Сам Фест спроектировал для своего детища несколько удачных светильников, включая «Dynamic», в 1969 г. удостоенный премии «IF Design» (см. первый снимок). В Германии продукция «Vest Leuchten» реализовывалась известной нам фирмой «Sompex», которая запомнилась геометрическими светильниками Поля Секона. Партнерство было удачным, поскольку лампы «Vest Leuchten» дополняли геометризованный репертуар «Sompex».

Одним из дизайнеров, сотрудничавших с австрийским производителем, была Миланда Хавлова, о которой, как и Поле Сезоне, ровным счетом ничего не известно кроме того, что в 1960-70-х гг. она стала автором этих и аналогичных светильников, составленных из произвольно изогнувшихся акриловых пластин.

Дополнительные материалы см. в комментариях.

———

In 1953, Austrian architect Wilhelm Vest founded Vest Leuchten, a Vienna-based manufacturer of lighting fixtures which is active to this day. Vest himself contributed several striking designs to the catalogues of his brainchild over the years. One of them was the Dynamic ceiling lamp awarded with a 1969 IF Design prize (pic. 1). In Germany, Vest Leuchten’s products were distributed by Sompex, the company we know thanks to Paul Secon’s sculptural lights. This was a successful partnership since Vest Leuchten’s designs were complementary to Sompex’s geometries of light.

The Austrian manufacturer partnered with many remarkable designers including MIlanda Havlova we know nothing about - just like with Paul Secon, the search for Milanda Havlova returns lots of hits with no factual information whatsoever. One thing is clear, though: in the 1960-70s, Havlova designed all of these and many more similar lamps that have one thing in common - the beautifully- and freely-shaped curves of their plastic components.

For more visuals, see the comments down below.

(photos: kleinanzeigen.de, chairish.com, auctionet.com, vintageinfo.be, troedelfuchs.de, bukowskis.com, auktionsverket.com)

Mid-Century, More Than

24 июля 2024 21:00

Заглавный снимок представляет собой выдержку из номера нацистской газеты «Der Angriff» от 20 мая 1935 г. На опубликованной в газете фотографии изображена продукция керамической мастерской Маргарет Хейман, выпущенная до (слева) и после (справа) того, как Хейман была вынуждена продать фабрику за бесценок члену НСДАП в 1934 г.; подпись под фотографией гласит: «Расы отличаются тем, что их представители используют разные формы для одних и тех же функций. Какие из этих форм красивее?»

Из-за еврейского происхождения Хейман пришлось покинуть Германию в 1936 г. и перебраться в Великобританию, где целесообразнее всего оказалось обосноваться вдали от крупных городов, в городе Сток-он-Тренте, центре керамической промышленности Англии. Там она устроилась на фабрику «Mintons», руководство которой разрешило ей создать собственную мастерскую и даже уступило ее беспрецедентной просьбе быть включенной в состав совета директоров.

———

The opening picture is a clipping from the May 20th, 1935 issue of ‘Der Angriff’, the official newspaper of the Nazi Party, that juxtaposed ceramics produced by Margarete Heymann’s factory before (on the left) and after (on the right) Heyman was forced to sell her business to a NSDAP official in 1934. The caption reads, “Two races have different forms for the same purpose. Which is more beautiful?”.

In 1936, having relinquished her factory for a song, Heymann had to move to the UK because of her Jewish origins. She settled in Stoke-on-Trent, away from big cities yet in the center of England’s pottery industry, and joined Mintons whose management allowed her to set up an independent studio at the factory and even conceded to her demand for a seat on the Board of Directors, which was completely unprecedented.

(photos here and below: chipstone.org, collections.vam.ac.uk, aberystwythuniversitycollections.wordpress.com, ceramics-aberystwyth.com, Jewish Museum Berlin, blog.mam.org)

Mid-Century, More Than

22 июля 2024 21:14

Продолжение для душнил вроде нас

Снимок из поста выше долгое время не давал нам покоя, и совсем не из-за сюжета (целомудренность съемки, к слову, гарантировалась мамой модели, которая присутствовала во время сессии). Мы не могли разобраться, что это за новая квартира, в ванной комнате которой есть окно (на это указывают и блики на кафеле, и радиатор), а ванна и раковина расположены по одной стене.

Если судить по остальным фотографиям из этой серии, то съемка происходила в одном из первых домов 9-го квартала Новых Черемушек, который как раз застраивался в 1959 г. Вот только таких планировок в этих четырехэтажках, по нашим сведениям, не было. На помощь пришел Денис Ромодин, в чей замечательный канал мы рекомендуем заглянуть. Он и поделился с нами выдержками из обзора этого проекта, которые указывают на то, что подобные ванные комнаты были в одном-единственном доме, корпусе 2 (теперь дом 23, к. 2 по пр. 60-летия Октября).

В последний приезд в Москву мы отправились на прогулку по 9-му кварталу и пообщались с местными жителями. Жительница упомянутого дома подтвердила, что ванные комнаты у нее и соседей действительно выглядят именно так.

Однако дом этот блочный, а не кирпичный; входные группы, подобные той, что Хорунжий запечатлел на одном из снимков, были только в корпусах 5 и 6 (25, к. 1 и 29, к. 1 по тому же проспекту). Тщательно изучив все подъезды, мы нашли тот самый, с фотографии - подъезд 2 дома 25, к. 1!

Теперь можно спать спокойно, если только вы не поделитесь своими соображениями, которые опровергнут наши выводы :)

———

If you are as nerdy as we are,

you may have also found the above image a bit disturbing and it’s not because of the scene (which, by the way, was being observed by the girl’s mother to keep eroticism in check). We simply couldn’t figure out what kind of a modern apartment would have a window in its bathroom, as indicated by the glare on the tiles and the radiator, and such a side-by-side setup of a bathtub and a sink.

Based on the rest of the series of pictures, the photoshoot was held in one of the first blocks of flats in Novye Cheryomushki’s Microdistrict No. 9 which was being developed in 1959. However, to our knowledge, none of the four-story houses had apartments like that. We thus contacted Denis Romodin, an expert in mid-century housing in Moscow and the author of an amazing channel, and he sent us a few blueprints confirming that only one of the houses, block No. 2 (now 23, bldg. 2, 60-letiya Oktyabrya Pr.) did have bathrooms like that.

When we were in Moscow for the Industrial Design Day, we went straight to Cheryomushki and talked to the current dwellers. One of them did confirm that her own apartment and those of her neighbors had a bathroom just like the one in the picture above.

Since block No. 2 was built of prefabricated panels, we assumed that only the bathroom shot had been done there while the entrance picture had been taken in block No. 5 or 6. Our quest paid off as we managed to find the entrance photographed by Khorunzhy by its brickwork! It belongs to 25, bldg. 1

Now we can finally consider this case solved unless you have a different perspective on this 😊

Mid-Century, More Than

21 июля 2024 21:57

В частности, как следует из эскизов Умэды, эта конструкция должна была служить пространством для общения (совсем как американская «conversation pit»), местом проведения церемоний и отправления различных ритуалов, как праздничных, так и траурных, а также, разумеется, основанием для постели. 4,5 татами – площадь квартиры, в которой молодожены (с футоном и «Акари») обычно начинают совместную жизнь. Собственно, отчасти поэтому Умэда изначально назвал свой проект «Мебель 4,5», возможно, желая вызвать ассоциации с трагикомедией Феллини «Восемь с половиной». Соттсасс, правда, отверг предложение Умэды в пользу «Таварая», названия лучшего в Киото рёкана, традиционной японской гостиницы, что показалось дизайнеру забавным, учитывая намеренный аскетизм его работы.

P.S. Завершает эту заметку, конечно, легендарный снимок мемфисовцев той поры, демонстрирующий интернациональность нового стиля…

———

As you can see from these sketches, Umeda proposed using his structure as a conversation and entertainment space (just like a conversation pit in the US), a place to hold ceremonies and rituals, both festive and solemn, as well as a bed. 4.5 tatami is the size of a flat a young couple may move in together when they are just starting out, with a futon and an Akari. This is why Umeda named his structure Furniture 4 ½, possibly referencing 8 ½, Fellini’s famous tragicomedy. Sottsass rejected this title in favor of Tawaraya, the name of Kyoto’s finest ryokan, a traditional Japanese hotel, which Umeda found funny considering the minimalism of his design.

P.S. We couldn’t help ending this post on a truly international note, with this legendary picture of the 1981 members of Memphis using Umeda’s exhibition entry for entertainment.

(photos here and below: Fabio Cirifino, Studio Azzurro, Luca Miserocchi, Luca Miserocchi, fondazioneberengo.org, Aldo Ballo, Guido Cegani, Peter Ogilvie, Memphis Milano, mplus.org.hk, umedamasanori.com)

Mid-Century, More Than

20 июля 2024 22:40

Торн добился нужного эффекта, спустившись вниз по склону холма и присоединив к дому значительный участок окружающего ландшафта (вместе с новогодней елкой) при помощи гигантского параллелепипеда из стали и стекла, в котором, к слову, архитектор предусмотрел систему орошения для растительности. Новый объем более 6 метров в высоту (а в заглубленной зоне гостиной – более 6,5 метров) был связан со старым домом парящей лестницей и окнами в некоторых комнатах старого дома, из которых открывается вид на застывшее, как в выставочной витрине, общее пространство.

Для усиления связи между двумя постройками Торн облицевал – с помощью своих детей, легко взбиравшихся по лесам, - гонтом все стены, кроме той, которая была полностью застеклена. У нас дух захватывает только от рассматривания фотографий – представляем, какие чувства испытывают ничего не подозревающие гости, которые впервые попадают в этот с виду обычный для Калифорнии домик…

———

To achieve the desired effect, Thorne designed a huge steel-and-glass prism that would cover a piece of land down the hillside together with a Christmas tree and include a built-in irrigation system for the interior landscaping.

The new mass with a ceiling height of over six meters (or six and a half meters over the conversation pit) was attached to the old house with a floating staircase and a few windows in private rooms that open onto the public area below which has a serenely static quality, much like an exhibit in a display case. To reinforce the connection between the two buildings, Thorne and his children, who were probably better at climbing the scaffolding, shingled all of the walls of the new volume save for the glassed-in façade. Looking at these breathtaking pictures, we can only assume how overwhelming it feels to find oneself in this seemingly unremarkable house for the first time…

(photos here and above: crosbydoe.com)

Mid-Century, More Than

19 июля 2024 21:15

Раз вы так стремительно справились с предыдущей загадкой, ловите еще одну, посложнее, но на ту же тему. Отгадаете название этого настольного светильника, в 1968 г. спроектированного для компании «Lamperti» миланским бюро «Studio D.A.», которое было основано выдающимся итальянским дуэтом, Чезаре Касати и Эмануэле Понцио?

———

As you were really quick with the previous puzzle, here’s another one that comes from the same domain, but seems more difficult. Do you think you’ll be able to guess the name of this 1968 table lamp produced by Lamperti to the designs of Studio D.A., which was founded by two stellar Italian designers, Cesare Casati and Emanuele Ponzio, in Milan back in 1965?

(photos here and above: stormvintage.nl, quittenbaum.de, pamono.eu, mutualart.com, santagostinoaste.it, pandolfini.it, anca-aste.it)

Mid-Century, More Than

18 июля 2024 21:37

Сегодня исполнилось 90 лет со дня рождения французского художника и скульптора Жана-Мишеля Санежуана (1934-2021). Юрист по образованию, начинал Санежуан с абстрактной живописи, а в 1962-1967 г. продолжил дело Марселя Дюшана, создав целую серию работ из «найденных объектов». Далее художник работал в самых разных жанрах и в 1970 г. даже приложил руку к сфере дизайна в составе знаменитого коллектива «Atelier A», образованного за пару лет до этого художником и скульптором Франсуа Арналем, тоже юристом по образованию, для массового производства предметов обихода, созданных руками художников.

Вот и Санежуан спроектировал для «Atelier A» «Симметричное кресло-качалку», причем сделал это очень по-дизайнерски: изготовив и испытав прототип с сиденьем и спинкой из отрезка материи, художник отказался от исходного замысла, и в серию пошло кресло с твердым блоком (варианты с матерчатым блоком тоже встречаются, хоть художник и не давал своего согласия на их производство).

———

Today marks 90 years since the birth of French artist and sculptor Jean-Michel Sanejound (1934-2021). Having majored in law, Sanejouand began his artistic career from abstract paintings and, in 1962-1967, followed in Marcel Duchamp’s footsteps, creating a series of “readymades”. He would then switch between different media and genres and even contribute to the French design scene of the 1970s by taking part in Atelier A, a famous collective founded in 1968 by French artist and sculptor Francois Arnal, who had also studied law initially, to produce everyday items designed by artists.

Sanejouand created this “Symmetrical Rocking Chair” and he did that as a true product designer. He first fashioned a prototype that had a piece of fabric for the seat, as per his original concept, and, after testing it out, opted for the use of a rigid seat in a mass-produced version (rocking chairs with a textile seat are also available, but those were produced without the artist’s consent).

(photos: sanejouand.com, wright20.com, design-mkt.com, alexandreguillemain.com, demischdanant.com)

Mid-Century, More Than

16 июля 2024 21:36

P.S. Вскоре вернем вам еще один должок, касающийся творчества Шульца, а пока, в качестве бонуса, предлагаем насладиться редким шкафом его работы, созданным в 1945 г. и украшенным картографическим изображением Гетеборга.

———

P.S. Please bear with us while we’re piecing together another installment we owe you on Schulz’s extensive and varied oeuvre. In the meantime, here’s a bonus as a token of gratitude for your patience. This rare wardrobe was designed by Schulz in 1945 and features an inlaid map of Gothenburg.
 
(photos here and above: Byron Slater, bebop.se, bukowskis.com, auktionsverket.com, nordlingsantik.se, Röhsska Museet, jacksons.se, residencemagazine.se)

Mid-Century, More Than

15 июля 2024 22:24

Однако и это еще не все!

Многие владельцы магазинов, которым Бернард Садоу показывал свой прототип, считали концепцию бесперспективной, поскольку возить за собой чемодан на колесах казалось мужчинам, а путешествовали в то время преимущественно мужчины, делом, «унижающим мужское достоинство». Женщины же смотрели на проблему иначе: в 1928 г., отправляясь во второе кругосветное путешествие со своей большой семьей, американская художница-импрессионист Анита Уиллетс-Бернем, чьи акварели есть даже в коллекции Белого дома, задалась вопросом: «Разве должен человек превращаться в мула?», - и нашла решение: «Колеса! Багаж на колесах!»

Ее сын приделал к чемодану колеса от старой детской коляски и телескопическую ручку, и результат полностью оправдал ожидания художницы, которая затем описала свою «блестящую идею» в книге «Вокруг света без бюджета» (1933 г.): «Опыт и чувство юмора сделали свое дело – получилось замечательно!», снабдив описание своего изобретения остроумной картинкой.

Продолжение все еще следует…

———

There’s even more to the story of the wheeled luggage.

Most of the shop owners Bernard Sadow approached with his prototype rejected the idea, thinking that suitcases on wheels were something men were reluctant to peruse, “It was a very macho thing.” While frequent travel was mostly a man’s sport those days, women begged to differ. In 1928, before her second round-the-world trip in a family of six, American impressionist Anita Willets-Burnham one of whose watercolors hangs in the White House in Washington, DC asked herself, “Why be a human truck horse?”, and quickly came up with a “grand idea”, “Wheels! Suitcase on Wheels!”

Her son then proceeded to attach two wheels from an old baby stroller and a telescopic handle to a suitcase. The invention was then described and illustrated in Willets-Burnham’s travelogue, ‘Round the World on a Penny’ (1933), “Force of habit and sense of humor made it work beautifully.”

The story is not over, so stay tuned…

(photos: artsy.com, winnetkahistory.org, childsgallery.com)

Mid-Century, More Than

14 июля 2024 21:18

Вестник постмодернизма,
выпуск №159

В 1992 г. американский архитектор, преподаватель и теоретик архитектуры Джон Хейдук, воспитавший множество выдающихся архитекторов и оставивший после себя бессчетное количество «бумажных» архитектурных проектов и идей, спроектировал две башни, которые должны были стать частью Ботанического сада в галисийском городе Сантьяго-де-Компостеле. Воспитанный в католической семьей, Хейдук задумывал эти триединые башни (одну – монолитную, облицованную гранитом, вторую – прозрачную, с остекленным фасадом, третью – воздушную, образованную силуэтами двух других) как постмодернистскую интерпретацию собора Святого Иакова, важнейшей христианской святыни неподалеку. Правда, как и ряду других задумок Хейдука, этому проекту не суждено было реализоваться, по крайней мере, при жизни архитектора…

———

Sunday Postmodernism,
issue No. 159

In 1992, American architect, educator, and researcher John Hejduk, whose legacy is mostly measured in countless famous students and unbuilt projects and concepts, designed two towers for the Botanical Garden of Santiago de Compostela, the capital of Galicia. Raised as a Catholic, Hejduk conceived his building as a postmodernist interpretation of the Santiago de Compostela Cathedral nearby, an important pilgrimage destination for Christians. Comprising three towers in a triune relationship to each other, a granite-clad one, a transparent one covered in glass, and an inverted one in between the other two made solely of air, this design was doomed to remain merely a design, just like many of Hejduk’s other “paper” projects, at least while the architect was still alive.

Mid-Century, More Than

13 июля 2024 21:18

Иола Брубек хотела, чтобы дом был одноэтажным и вмещал в себя пять спален, две ванных комнаты, гостиную, столовую, музыкальный салон, детскую, кухню и кладовку. Единственным возможным решением для Торна было поместить одноуровневый объем на мощные и протяженные консоли из стальных двутавров, закрепленных в горной тверди (возможно, благодаря этому проекту сталь станет любимым материалом Торна, а сам архитектор получит прозвище «Железный человек»). При этом заказчики требовали сохранить величественные сосны и каменный выступ, имевший для них сентиментальное значение. Торн возвел свою конструкцию вокруг этих «якорей» так, что часть скалы оказалась в центре гостиной, а, поскольку Брубек всегда писал музыку на стеклянных столешницах, горная порода стала и основанием для стеклянного стола.

Впоследствии Торн дополнил дом автомобильным навесом, который тоже был создан при помощи консолей, зафиксированных в скале и придавленных огромным валуном. Крыша навеса, покрытая брезентом и огороженная парапетом из плексигласа, одновременно служила детской площадкой, за происходящим на которой можно было следить из основного объема благодаря полностью остекленному периметру.

———

Iola Brubeck wanted a single-level building that would comprise five bedrooms, two bathrooms, living room, dining room, music room, playroom, kitchen, and utility room, so Thorne opted for a cantilevered structure that used long and heavy-duty steel beams anchored in the rock (which perhaps made the architect develop a predilection for steel that ultimately earned him the nickname “The Man of Steel”). The Brubecks also wished to preserve the pine trees around and an outcrop of the bed rock that held a sentimental value for them. The architect fulfilled all of the demands exposing the rock inside the living room. Also, as Brubeck used to write his music on glass table-tops, a piece of tempered glass was fashioned to the rock, creating a writing desk.

In a little while, Thorne designed a carport addition to the house that also used steel cantilevers anchored to the rock and a large boulder as a counterbalance. The roof of the carport was covered in canvas and protected with a Plexiglass railing, making it a perfect playground for Brubecks’ children that could be monitored from inside the house thanks to the glassed-in walls.