Дмитрий Богатов сидит в СИЗО и просит передать ему книгу "Атлант расправил плечи". Передать. Не продать. Грешно смеяться над людьми в неволе, но это пиздец.
Читать полностью…Посмотрела на клинику, куда поехал лечиться Навальный. Кстати, вот она
Посмотрела цены на операции. Сравнила с российскими. Отличаются? Нет. Отличаются ли качеством? Да хз, никогда не делала операции на глазах. А если бы и нужно было, скопила бы и слетала в Барселону. Потому что психологически не доверяю российским врачам (и на это есть веские многолетние основания).
Если бы я поехала в Барселону, то наверно меня бы начали травить: смотрите, главред антикорупционного сми катается в европы глазки лечить! Напиздила баблишка поди, прохвостка!
Раскрыла бы я полную стоимость операции? Наверно. Если бы мне кто-то предложил оплатить операцию, согласилась бы я? Вообще не знаю. Потому что глазик мой, а не ваш. И свой глазик я очень люблю.
И вы бы тоже поехали лечить глазик в Барсу. Поэтому не надо вот морализаторства (фи).
Блогер Руслан Соколовский получил 3,5 года условно за ловлю покемонов в церкви и «оскорбление чувств верующих». Не самый плохой вариант, чо уж.
Читать полностью…http://cfmission.crimeahr.org/kryimskaya-polevaya-missiya-obratilas-s-prizyivom-k-zhurnalistam/
Читать полностью…«Медуза» выпустила интервью с Евгенией Альбац, главредом The New Times, — то, что нужно этим вечером. Изначально Илья Жегулев собирался говорить с Альбац про предупреждение Роскомнадзора, но очень скоро собеседники перешли на обсуждение оппозиционных СМИ и того, откуда «Медуза» берет деньги.
Кратко: The New Times потерял площадки для продажи журнала, в Москве закрыли киоски, а в Петербурге вешают табличку «запрещен правительством». На подписках журнал зарабатывает 30-40% бюджета. Журнал никогда не был прибыльным, в нем боятся давать рекламу («Ставить нам рекламу — это поддерживать оппозицию»). Последние 4 года у издания «очень тяжелое» положение.
По ходу дела Альбац обвиняет «Медузу» в получении госфинансирования, а вопросы Жегулева называет «докладной в ФСБ». https://meduza.io/feature/2017/05/05/eto-polnoe-bezobrazie
Привет, это Паша Никулин.
Вчера я принял во второй номер альманаха moloko plus последний текст. Мы приступили к финальной стадии работы над вторым выпуском. Он будет толще предыдущего. Уже скоро все тексты уйдут в верстку. А на нашем сайте появится удобная форма предзаказа. Номер будет очень интересным. Все тексты я прочел с большим удовольствием, а в работе над парой принял непосредственное участие.
Осталось совсем недолго! Спасибо вам за терпение и поддержку, дорогие читатели.
Все границы прошёл. В этот раз украинские погранцы интересовались много ли у меня татуировок, а российская таможня спрашивала ходил ли я в Лавру и слушал ли хип-хоп.
Читать полностью…По поводу метания зелёнки напомню, что ненасилие защищает государство (ну и Василия).
Читать полностью…Ой, он настоящий. Читал с ним интервью где-то полгода назад. Удивительный персонаж.
Читать полностью…Смотреть с 7:03. Глава ДНР Захарченко рассказывает, как его бабушка прошла концлагерь в Рейкьявике (не шутка)
https://life.ru/streams/2615
https://www.youtube.com/watch?v=WoCSeIY0xdo
Клип Паоло Нутини «Iron Sky» взял на церемонии UK Music Video Awards 2014, одной из ключевых профессиональных премий в области видеоиндустрии, сразу два приза. Ролик, срежиссированный британцем Дэниелом Вулфом, представляет собой снятый со впечатляющей реалистичностью псевдодокументальный фильм-антиутопию, в котором некий неназванный восточноевропейский тоталитарный режим контролирует своих граждан при помощи трансляции сводящих с ума звуков. Но в фокусе видео не сам режим, а то, как разные люди учатся выживать в этой ситуации и заглушать вызываемую звуком боль. Кто-то находит утешение в одурманивающих веществах, кто-то — в религии, а кто-то — в безумном танце. Антиутопия, устрашающая своей достоверностью, особенно в нынешних наших реалиях, — и потому одно из самых жутких видео. (Цитата по "Афише")
Очень интересно.
Если за текст СМИ вынесли предупреждение, то можно ли его на вступительных подавать как пример публикации в СМИ
Все пишут про нападения, я тоже напишу. Еще в 2014 адвокат Агоры Виталий Черкасов написал доклад "Титушки в России", где обобщил десятки нападений всего за 9 месяцев того года. В них пострадали большее сотни активистов (кому интересно https://republic.ru/russia/izbitye_aktivisty-1157725.xhtml).
Зеленкой уже поливали Машу Алехину, химический ожог глаза уже получил Петя Верзилов. Происходящее сегодня, в 2017, есть прямое и стопроцентное следствие многолетней безнаказанности насилия, спонсируемого, организуемого и заказываемого людьми, отвечающими за внутреннюю политику. Людьми из администрации президента, здесь Навальный нисколько не преувеличивает.
Курирование околофутбола и БОРНа при Суркове, агрессивные патриоты (НОД, волки хирурга) и православные (группа Энтео), казачки на Юге сделали насилие привычным инструментом политической борьбы. И заметьте, никто никогда (не считая Удальцова в Ульяновске и Волкова в Новосибирске) никак на насилие не отвечал. Да и ответы тех двоих насилием не были. Это показывает громадный культурный разрыв между политическими оппонентами. Многолетняя эррозия правовой культуры разъела прежде всего тех, для кого насилие всегда было привычным - вертухаи забивают до смерти зэков, менты в отделах дальний насилую до смерти задержанных - одна тысяча приговоров силовикам за пытки ежегодно. Это ничтожные проценты, которые доходят до суда. Печень по асфальту, мочить в сортире - с этих призывов этот политический режим начинался, потом он продолжался убийствами адвокатов, судей, журналистов.
Посмотрите, за какое ответное "насилие" на Болотной площади люди годы в тюрьмах провели - отжимал пальцы полицейского от ограждения, ударил в защищенный бронижилетом корпус, бросил лимон.
Натурально орки во власти, помешанные на садизме и воспринимающие мир через гопстоп, мы подошли из-за угла.
"Выплачивать «парашюты» и выходные пособия сотрудникам у нас тоже не было возможности. Поэтому мы стали вместе искать работу тем, кто не мог найти её сам", — говорит про "Дождь" Наталья Синдеева.
"Для меня «Дождь» — это бизнес, и телеканал мы создавали и продолжаем выстраивать именно как бизнес, а не как ресурс влияния", — говорит выше она.
А я еду в холодном плацкарте из Львова и думаю о жертвенности коллег и о том, что они получили за это. И что-то ничего не приходит в голову.