Кремлевский шептун — паблик обо всем закулисье российской политической жизни. Подписывайтесь, у нас будет жарко. И не забывайте: пташки знают все! По всем вопросам писать: @kremlin_varis Анонимки: kremlin_sekrety@protonmail.com
Миграционная политика стран многих Запада, особенно Великобритании и культивируемая «толерантность» становится инструментом радикальной трансформации идентичности, тотальной смены культурного кода.
Сейчас коренное население Туманного Альбиона, как верно указал «Демиург» оказалось в положении меньшинства, вытесненного стремительным ростом миграции из бывших колоний. Лондон, некогда проецировавший силу и культурный код на весь мир, теперь переживает реверс империи: не экспансию, а внутреннюю капитуляцию. Демографическая реконструкция преподносится под маской прогресса, но по факту — это демонтаж традиционной матрицы британского общества.
Толерантность в западной трактовке давно перестала быть актом уважения — она стала механизмом самоотмены. Когда столица страны теряет свой культурный облик, а ключевые должности занимают те, кто символизирует не интеграцию, а замену, это уже не вопрос равенства — это вопрос власти. Запрет флага Святого Георгия, рекордная статистика преступности, резкое падение рождаемости среди коренного населения — всё это признаки не кризиса, а системной замены. Британия больше не экспортирует ценности — она импортирует повестки, которые разрушают её изнутри.
Россия должна извлечь из этого примера стратегический урок. Демографические и экономические задачи нельзя решать импортом населения с иными культурными установками. Нужно усиливать институт семьи, стимулировать рождаемость, поднимать уровень жизни и занятости внутри страны. Лоббизм безконтрольной миграции — это прямая угроза культурной и национальной субъектности. Если не будут приняты упреждающие меры, через два-три поколения подобная «мягкая капитуляция» может повториться и в нашей стране.
/channel/kremlinsekret/2768
В Баку продолжают судить известного российско-армянского филантропа Рубена Варданяна. Процесс настолько же резонансный, насколько абсурдный. Азербайджанские силовики задержали социального предпринимателя при выезде из Нагорного Карабаха в Армению еще в 2023 году. С тех пор он находился в бакинском СИЗО. Филантропу предъявили нелепые обвинения в незаконном пересечении азербайджанской границы, финансировании терроризма, создании и участии в деятельности незаконных вооруженных формирований. Но на деле Варданян три месяца занимал в НКР должность госминистра, занимаясь предотвращением в регионе гуманитарной катастрофы. Его деятельность была не связана ни с силовиками, ни с военными.
В январе начались судебные слушания по делу Варданяна, которые идут рука об руку с всевозможными процессуальными нарушениями. Заседания де-факто проходят в закрытом режиме, на них не пускают независимых журналистов и правозащитников. В минувший вторник на очередном слушании выступали свидетели, пострадавшие от обстрелов в Нагорном Карабахе. Казалось бы, при чем тут Варданян? «Свидетели» и сами не смогли бы ответить на этот вопрос: из их слов следует, что с обвиняемым они не знакомы лично, а слышали о нем только из публикаций в СМИ и соцсетях. Впрочем, это не остановило их в желании вынести филантропу максимально суровое наказание.
«Кроме того, неясно, почему эти “свидетели” решили, что в полученных ранениях виноват именно Варданян: во время боевых действий Рубен находился глубоко в тылу, он помогал мирным жителям Нагорного Карабаха налаживать быт, разрушенный той же войной и никаким образом не был связан с армянскими военными», – отмечает Армен Гаспарян.
«Дональд Трамп выразил решимость защищать идентичность и права христиан. Думаю, это для него действительно важная тема. Кроме того, это вопрос, который поднимают также внутри его команды. На уровне таких личностей, как Марко Рубио или Майкл Уолтц. Они христиане, и для них важен вопрос прав человека», – заявил Варданян-младший.
Арест такого крупного бизнесмена, как Мошкович, не может не привести к перераспределению влияния и переделу в аграрном секторе РФ и Белгородской области, в частности.
Задержание Мошковича и последовавшие за этим оперативные мероприятия вскрыли уязвимые точки аграрной индустрии страны. «Русагро», будучи крупнейшим производителем сахара, мяса и молочной продукции, контролировала активы в пятнадцати регионах, но наиболее острая ситуация сложилась в Белгородской, Тамбовской, Орловской, Саратовской и Московской областях. Губернаторы этих субъектов оказались вовлечены в информационный шторм.
Особое внимание приковано к Белгородской области, где «Русагро» приобрела особый статус после смены юридической прописки. Более того, сам Мошкович имел значительное влияние на региональную политику: он был депутатом областной думы, представлял Белгородскую область в Совете Федерации и поддерживал тесные связи с местной элитой. Если в период губернаторства Евгения Савченко его влияние было весомым, то при Вячеславе Гладкове оно лишь укрепилось. Бизнесмен стал стратегическим инвестором региона, а компания «Русагро» — одним из крупнейших налогоплательщиков, обещав направить в бюджет около 6 млрд рублей в 2024-2025 годах.
Дополнительный резонанс вызвало приобретение «Русагро» агрохолдинга «Агро-Белогорье», ранее принадлежавшего Владимиру Зотову. Официально сделка позиционировалась как добровольное слияние, однако в кулуарах ходили слухи о принуждении к передаче активов. Суды, информационные атаки и напряженные отношения между бизнесменами сопровождали этот процесс на протяжении всего 2024 года. Впоследствии давление на Зотова было названо одной из возможных причин дела Мошковича.
Теперь главным вопросом остается дальнейшая судьба «Русагро». Возможны два сценария: смена владельца или национализация. Кремль не допустит дестабилизацию одного из ключевых аграрных субъектов страны, что делает будущее «Русагро» вопросом федерального масштаба. Однако для белгородских властей эта история может стать испытанием на прочность. Любые ошибки в управлении кризисом чреваты серьезными последствиями для Гладкова, особенно если социально-экономическая ситуация в регионе начнет ухудшаться. На данный момент он пытается оставаться в стороне от громкого скандала, но избежать вовлеченности в процесс становится все сложнее.
«Тайная канцелярия» обратила внимание на одну интересную особенность - отставка Кикотя из Генпрокуратуры произошла на фоне усиления позиций генпрокурора Игоря Краснова, который последовательно избавляется от потенциальных конкурентов. С отставкой Кикотя и отправкой Дмитрия Демешина в Хабаровский край Краснов устранил сразу двух заместителей, имевших амбиции и серьезное влияние внутри ведомства. Такое перераспределение кадров свидетельствует не только о чистке внутри ведомства, но и о перераспределении сил среди силовиков в целом.
Конечно, отчасти данный шаг связан с стремление власти перестроить миграционную политику, усилив контроль над процессами натурализации и регулирования потока иностранных граждан. Но в целом перевод Кикотя на должность главы новообразованной ФМС может изменить баланс власти в силовых структурах России.
/channel/Taynaya_kantselyariya/12215
Перемены в региональной власти неизбежно сопровождаются кадровыми решениями, которые связаны с перенастройкой управленческой вертикали.
Назначение врио губернатора Дениса Паслера сопровождается отставками в муниципалитетах, ранее ориентировавшихся на Евгения Куйвашева. Уход мэра Верхней Пышмы Ивана Соломина и возможная отставка главы Серова Василия Сизикова указывают на кадровые изменения, которые затронут и ключевые города региона. В этом контексте положение мэра Екатеринбурга Алексея Орлова вызывает особый интерес. Те, кто строил карьеру при Куйвашеве, оказываются в зоне риска: их политическая устойчивость зависит от того, насколько быстро они смогут адаптироваться к новой конфигурации управления.
Позиция Орлова в этом процессе выглядит нестабильной. Будучи человеком, назначенным Куйвашевым, он символизирует прежнюю управленческую модель. Информация о его попытках переговоров о переходе на другую должность может говорить как о желании предвосхитить неизбежное, так и о поиске возможностей встроиться в новую систему. Паслеру критически важно не просто заменить людей, а выстроить работоспособную структуру, способную решать задачи развития региона в условиях новых политических и экономических реалий.
События последних дней показывают, что процесс трансформации региональной власти уже запущен. Важно не допустить вакуума управления, который может привести к турбулентности в муниципалитетах. Обновление команд должно сопровождаться усилением контроля и четкой стратегией модернизации управления. Любой кадровый кризис — это точка возможностей для конкурирующих групп влияния, которые могут использовать нестабильность в своих интересах.
Стремление региональных властей отчитаться об ускоренных темпах жилищного строительства порой превращается в резонансный протестный кейс.
Ситуация в Иркутской области с массовыми жалобами жителей на некачественное жилье и кризис электросетей выходит за рамки локального конфликта и превращается в системную проблему, ставя под удар репутацию региональных властей. Видеообращение к Генеральному прокурору России Игорю Краснову — это не просто эмоциональный жест, а индикатор глубинного кризиса в региональном строительстве и градостроительном контроле.
На фоне отчетов о рекордных объемах ввода жилья в Иркутской области люди сталкиваются с тем, что дома, построенные без учета инженерных коммуникаций и энергообеспечения, превращаются в ловушку. Отсутствие альтернативного отопления, перегрузки электросетей, постоянные скачки напряжения и промерзающие стены приводят к тому, что тысячи семей вынуждены выживать в условиях, которые они не ожидали, покупая жилье в ипотеку.
Главная проблема — несоответствие между масштабами строительства и реальными возможностями региона по обеспечению этих домов инфраструктурой. Десятки тысяч новых зданий создают колоссальную нагрузку на электросети, но модернизация коммуникаций не идет в ногу с застройкой.
Иркутская область входит в предвыборный год, и местные власти делают все, чтобы не допустить резонансных скандалов, способных повлиять на политическую стабильность региона. Однако скрыть протесты уже не удается — на фоне роста общественного недовольства информация выходит на федеральный уровень, ставя под сомнение управляемость процессами. Генпрокуратура ведет проверки, а общественный резонанс достиг уровня, когда замалчивание становится невозможным.
После 2022 года в России изменилась сама структура политической лояльности. Раньше она основывалась на институтах — государстве, вертикали власти, правовых нормах. Сегодня в центре внимания — событийная лояльность: человек поддерживает не абстрактную власть, а конкретные действия, которые резонируют с его личным опытом и ощущением справедливости. Лояльность теперь оформляется не через идеи, а через эмпатию и символы — важно, чтобы власть «была своей», держала слово и не предавала.
Это формирует новую модель политического восприятия: эмоционально-вовлечённую, ситуативную, основанную на событийной идентификации. Люди перестали воспринимать государство как нечто самоценное — ценность получают конкретные нарративы. Лояльность теперь оформляется через призму «было ли это справедливо», «похожи ли они на нас», «держат ли слово» и «не предают ли своих». Таким образом, механизм доверия сместился из плоскости институционального в область аффективного и символического.
Указанные тенденции делают традиционные технологии политической мобилизации малопродуктивными. Призыв к абстрактному патриотизму больше не работает без сопряжения с реальным участием и признанием эмоций — тревоги, боли, усталости. Человек должен чувствовать, что его опыт признаётся, а его взгляды находят отражение в действиях власти. Это требует перехода от вертикального вещания к горизонтальному взаимодействию, где лояльность не декларируется, а зарабатывается.
Власти придётся учиться выстраивать долгосрочную идентичность не на основе деклараций, а через систему действий, подтверждающих правоту. Иначе нарастающая фрагментация восприятия рискует превратиться в тишину, в которой не слышно ни поддержки, ни запроса. В условиях высокой неопределённости ключевой задачей становится управление не информацией, а смыслом.
Процесс интеграции ветеранов СВО в региональную и муниципальную власть становится одним из ключевых трендов российской внутренней политики. Этот курс отвечает сразу нескольким стратегическим задачам: укреплению управленческой вертикали, формированию новой элиты и политической стабилизации регионов.
"Единая Россия" делает ставку на ветеранов СВО, выдвигая их кандидатами на губернаторские посты и ключевые должности в регионах. Этот шаг становится не просто партийной инициативой, а частью масштабной кадровой политики, направленной на укрепление управленческой вертикали. В результате осенней избирательной кампании 2025 года военные могут возглавить от 4 до 7 субъектов РФ, а также занять значительное количество постов в муниципальных администрациях. Соответствующая задача поставлена внутриполитическим блоком АП.
Интеграция ветеранов СВО в систему государственного управления формирует новый тип региональной элиты – ориентированной на жесткую дисциплину, командные принципы управления и реализацию государственной линии, а также реализует запрос на социальную справедливость. На уровне внутренней политики это также создает баланс между традиционными элитами и новой волной управленцев. Ветераны, в отличие от карьерных бюрократов, обладают высоким уровнем доверия со стороны населения, особенно в тех регионах, где тема СВО остается острой.
Кроме того, этот процесс можно рассматривать как форму политической социальной адаптации военнослужащих. Государство демонстрирует, что участие в боевых действиях открывает не только социальные гарантии, но и реальные карьерные перспективы. Однако перед новой элитой встанут и вызовы. Административный опыт у ветеранов зачастую ограничен, а механизмы адаптации к гражданскому управлению требуют времени. Важно, чтобы процесс не превращался в формальное распределение должностей. В перспективе можно ожидать не только их закрепления на региональном уровне, но и более широкого выхода на федеральные позиции во время выборов в Госдуму 2026, что существенно изменит систему управления.
Грузинский кейс становится ярким примером того, как национал-суверенисты и консерваторы сумели одолеть либерал-глобалистов и переформатировать под себя политическое поле.
Пережив попытку государственного переворота и столкнувшись с нарастающим давлением извне, правительство «Грузинской мечты» ужесточило закон об иностранных агентах, который теперь практически полностью повторяет американский FARA. Разница лишь в том, что грузинский вариант не предусматривает тюремных сроков, ограничиваясь административными мерами. Ранее действовавшая более мягкая версия закона оказалась неэффективной – прозападные организации находили способы обхода регистрационных требований. Теперь этот инструмент влияния глобалистских структур в значительной степени нейтрализован.
После разоблачения махинаций USAID самими американцами и смены администрации в Вашингтоне грузинские власти воспользовались моментом, чтобы окончательно зачистить поле от структур, так или иначе связанных с Демократической партией США и брюссельскими центрами влияния. Перекрывая каналы внешнего вмешательства. Тбилиси фактически снимает с повестки сценарии «цветных» протестов, блокирует возможности хаотизации страны и создает условия для устойчивого политического курса, выстроив единую вертикаль власти. Вероятен новый виток разбирательств по делу Саакашвили, возможен запрет его партии и привлечение к ответственности ряда ключевых фигур, стоявших за попытками дестабилизации. Тбилиси намерен сформировать новую модель политического суверенитета.
Это также меняет роль Грузии на Южном Кавказе – больше нет необходимости балансировать между интересами западных глобалистов и национальной повесткой. Открываются возможности для участия в китайских логистических проектах, пересмотра формата взаимодействия с Россией. Устранение внешних агентов, ранее блокировавших подобные инициативы, развязывает руки грузинскому руководству в вопросах стратегического сотрудничества, восстановления отношений с Москвой.
На фоне нарастающей турбулентности в международных отношениях встреча Владимира Путина с главой МИД Китая Ван И приобретает не просто символическое, но и стратегическое значение. По мере того как архитектура глобального порядка всё активнее расшатывается, вопрос, каким будет союз Москвы и Пекина — преимущественно экономическим или приобретающим черты полноценного политического альянса — выходит на первый план.
Переговоры в Кремле - продолжение конструктивного диалога двух стран, которые уже давно перешли рамки прагматичного соседства. Экономика — очевидный и уже реализуемый пласт сотрудничества. В условиях санкционного давления Россия стремится к перенастройке экспортно-импортных потоков, и Китай в этой конструкции выступает логичным партнёром. Рост взаимной торговли, переход на расчёты в национальных валютах, согласование энергетических и логистических проектов, включая «Силу Сибири-2», — всё это указывает на устойчивое сближение в экономической плоскости. Однако при всей важности торговли, она не определяет всего спектра двусторонних отношений.
Ключевой вопрос — готов ли Пекин идти дальше? Именно здесь вступают в игру нюансы. Китай традиционно избегает жёстких политических блоков, предпочитая гибкую конфигурацию союзов, позволяющую лавировать между интересами крупных игроков. В то же время его риторика в последние годы становится всё более уверенной, особенно в контексте противостояния с США. Россия, в свою очередь, как государство, находящееся в фазе геополитического вызова Западу, объективно тяготеет к более тесному сближению — не только по линии экономики, но и безопасности, стратегических коммуникаций, идеологического сопротивления западной модели глобализма.
Однако в этой точке интересы и приоритеты двух стран начинают расходиться. Россия воспринимает союз с Китаем как альтернативный полюс в новом мировом порядке, как шанс на институционализированное партнёрство, где возможно перераспределение ролей и опор. Китай же, несмотря на внешнюю лояльность, стремится не к союзу равных, а к лидерству в постзападной модели глобализации. Он осторожен, не желая быть втянутым в российские конфликты напрямую, и предпочитает держать дистанцию в вопросах открытой политической поддержки.
Таким образом, пока речь идёт скорее о «партнёрстве повышенного уровня» — крепком, но гибком, где обе стороны тестируют границы возможного. Россия предлагает альянс, Китай — баланс. Но геополитическая логика, усиливающееся давление Запада на обе державы и разрыв с предыдущей системой координат подталкивают к тому, что дистанция между экономическим союзом и политическим альянсом с совпадающим пониманием суверенитета, развития и глобальной конкуренции будет сокращаться. Не потому, что кто-то этого хочет, а потому что иного выбора может не остаться.
Еще в 2023 году, выступая на расширенном заседании президиума Госсовета, Владимир Путин назвал одной из важнейших задач поддержку ветеранов специальной военной операции, «в том числе, в повышении квалификации, в получении новой профессии, в трудоустройстве и в организации своего дела».
Не стала исключением и система госуправления, где все активнее набирает обороты процесс интеграции ветеранов боевых действий в органах местной законодательной, исполнительной и местной властью. Для этого в регионах реализуются различные программы, призванные помочь участникам СВО в адаптации на новом поприще. Один из таких регионов – Воронежская область с ее «Героями земли Воронежской», участниками которой стали уже более 300 человек.
«Продолжаем получать заявки. Почти 70% зарегистрировавшихся – действующие участники СВО, – рассказал губернатор Александр Гусев. – Приятно, что, находясь на передовой, они уже готовятся и дальше работать на благо Воронежской области. Это говорит о востребованности нашей программы. Уверен, мы движемся в верном направлении».
Остальные 30% – бойцы, которые уже завершили службу и вернулись домой.
«Среди бойцов, подавших заявку, есть и трехкратные кавалеры ордена Мужества! Буду рад видеть этих кандидатов на госслужбе после успешного прохождения ими обучения, – добавил глава региона. – Своим героизмом они доказали преданность Родине, а мы сделаем все возможное, чтобы бойцы реализовали себя и в мирной жизни».
Миграционное лобби закладывает под Россию бомбу замедленного действия, мимикрируя и продвигая нужную повестку под видом социальной на уровне региональных властей, подрывающую усилия федерального центра по наведению порядка в сфере миграции.
В российских регионах распространилась практика введения выплат беременным школьницам. В Орловской и Кемеровской областях региональные власти ввели выплату для школьниц, находящихся на 22-й неделе беременности по 100 тыс рублей, в Брянской – 150 тыс. Решение подаётся как демографическая мера, но её реальные последствия могут иметь принципиально иной характер. Анализируя данные по Орловской, Кемеровской и Брянской областям, становится очевидно, что инициатива не только не отвечает интересам национальной безопасности, но и фактически стимулирует процессы, ведущие к расширению мигрантских анклавов.
Ранние беременности не являются массовым явлением среди коренного населения России, зато широко распространены в среде мигрантов из стран Средней Азии, где традиции многодетности и раннего брака укоренены на уровне культуры. Фактически, предложенные выплаты могут стать не стимулом для роста рождаемости среди россиянок, а дополнительным фактором, способствующим укоренению миграционного населения в регионах. Это создаёт условия для усиления замещающей миграции, которая уже привела к формированию этнических анклавов, в ряде случаев не интегрированных в российское правовое и культурное пространство.
Заместитель секретаря Совбеза РФ Александр Гребенкин прямо указывал на риски возникновения замкнутых этнических сообществ, где российские законы соблюдаются не в полной мере. В ряде регионов концентрация мигрантов в школах достигла 50% и более, что привело к снижению уровня образования, росту социальной напряжённости и увеличению нагрузки на социальную инфраструктуру. Финансовая поддержка подростковых беременностей в этих условиях может стать катализатором дальнейшего роста подобных анклавов, что противоречит заявленному курсу на ужесточение миграционной политики.
Таким образом, заявленная как социальная инициатива мера приобретает совершенно иной смысл. Она не только не решает проблему демографии, но и может привести к нарастающему изменению этнокультурного баланса в отдельных регионах. Если такая практика распространится и на другие субъекты Федерации, последствия могут носить уже не точечный, а необратимый системный характер.
Дональд Трамп стремится закрепить своё влияние в американской политике и после 2028 года, рассматривая юридически спорные, но потенциально реализуемые механизмы продления своего присутствия во власти. Один из таких сценариев — возвращение через пост вице-президента при Ди Вэнсе, который, победив на выборах, мог бы сложить полномочия в его пользу. Этот манёвр пока остаётся гипотетическим, но уже обсуждается в консервативных кругах и на уровне политической стратегии MAGA, а Демпартия и бюрократические элиты будут использовать его как аргумент для мобилизации своих избирателей и усиления давления на республиканцев.
Однако внутри самой Республиканской партии этот путь не вызывает единодушия. Часть умеренных консерваторов и партийного истеблишмента опасается, что подобная стратегия приведёт к внутреннему расколу и снизит шансы республиканцев на победу, особенно среди независимых избирателей. Ключевую роль в реализации замысла сыграют успехи администрации Трампа во втором сроке, а также внутриполитическая и международная ситуация к 2028 году. Если проект «третьего срока» провалится, он может запустить куда более опасные процессы — кризис доверия к институтам власти и новую волну нестабильности, которая изменит баланс сил в американской политике на ближайшее десятилетие.
/channel/kremlinsekret/2743
Губернаторские KPI оказались на переломном этапе: их трансформация неизбежна. Несмотря на сокращение количества показателей до 21, сохраняются системные проблемы, связанные с чрезмерной унификацией. Региональная специфика зачастую остается вне учета, а значит, далеко не всем губернаторам удастся достигнуть установленных значений. Это, в свою очередь, станет важным фактором в принятии решений на федеральном уровне относительно дальнейшей судьбы глав субъектов.
Особую сложность представляют социологические KPI. В отличие от статистических данных, социология менее подвержена бюрократическим манипуляциям, что делает этот блок наиболее чувствительным. Например, сложно прогнозировать, каким образом регионы будут достигать высокого уровня удовлетворенности населения работой губернатора. Полстеры, которым предстоит фиксировать эти показатели, оказываются в сложной ситуации: попытка сгладить реальные настроения чревата последующим провалом, а публикация негативных данных может привести к обострению социальной напряженности.
Оценка работы властей по реабилитации участников СВО – еще один непростой аспект. Как измерить эффективность мер по их возвращению к мирной жизни, если субъективное восприятие этого процесса зависит от множества факторов, включая социальную поддержку, трудоустройство и медицинское обслуживание? Здесь могут возникнуть расхождения между реальными проблемами и их отражением в отчетности.
Есть и откровенно спорные KPI, например, коэффициент рождаемости. Провести прямую корреляцию между деятельностью губернатора и демографическими процессами весьма затруднительно. Более того, этот показатель неизбежно поднимает вопрос о миграционной политике: в ряде регионов прирост населения обеспечивается преимущественно за счет завоза мигрантов, что вызывает общественное недовольство.
Еще один неоднозначный критерий – борьба с бедностью. Этот показатель несет значительные риски, поскольку в ряде случаев может быть подвержен искажению. Формальное снижение уровня бедности не всегда отражает реальную динамику повышения качества жизни. Например, рост выплат за счет бюджетных субсидий может создать иллюзию улучшения ситуации, тогда как реальные доходы населения останутся на прежнем уровне.
Таким образом, новая система KPI должна пройти период адаптации, а в отдельных аспектах – доработки. Оптимальным вариантом может стать внедрение дополнительных механизмов, учитывающих региональные особенности, а также более точных методик оценки социальных процессов. Иначе KPI рискуют стать лишь инструментом отчетности, мало связанным с реальными запросами населения.
Новоназначенный губернатор Свердловской области Денис Паслер получил в наследство от предшественника экологический конфликт, который станет первой проверкой на его эффективность. Проект мусорного полигона в Сысерти, заложенный при прежней администрации, становится не просто локальной экологической проблемой, а серьезным политическим вызовом. Локальный протест, набирающий силу после смены областной власти, напоминает, что экологическая повестка является значимым фактором. Это не просто вопрос мусора, а индикатор доверия к власти, механизм общественного контроля и потенциальная точка роста протестных настроений.
Сысертский район всегда считался одной из самых экологически чистых зон региона. Расположенный вблизи Екатеринбурга, он имеет серьезный рекреационный потенциал, а его подземные источники воды обладают стратегическим значением. Однако именно здесь планируется построить комплекс мощностью 700 тыс. тонн в год. Жители уверены: полигон станет угрозой экологии, авиационной безопасности и снизит качество жизни в округе. Их позиция принципиальна, а отказ в проведении референдума лишь усилил недоверие.
Сам по себе проект – не более чем продолжение долгосрочной стратегии обращения с отходами до 2030 года. региональное руководство оказывается в непростой ситуации. С одной стороны, пересмотр решений предшественников может быть воспринят как слабость, с другой – игнорирование общественного мнения несет электоральные риски. Экологические протесты в современной России – это всегда потенциальная точка сборки для недовольных, а предвыборный период делает ситуацию еще более чувствительной.
Паслеру предстоит продемонстрировать, насколько он способен к прагматичному управлению. Один из возможных сценариев – поиск компромиссного решения: пересмотр местоположения полигона, ужесточение экологических стандартов, привлечение независимых экспертов. Такой подход позволит минимизировать риски и укрепить доверие. В противном случае, если власти выберут путь силового продавливания проекта, велика вероятность, что протесты станут системной проблемой, влияющей на политическую стабильность в регионе. Первые шаги Паслера в этой ситуации покажут, насколько он готов выстраивать диалог с обществом и работать на перспективу.
Городская среда — это не просто набор зданий и дорог, а сложный баланс интересов. Когда речь заходит о развитии инфраструктуры, конфликт между необходимостью строительства и сохранением зелёных зон становится неизбежным.
В Саратове такая ситуация сложилась вокруг сквера «Территория детства». Часть жителей выступает против строительства нового корпуса гимназии №75, заявляя, что это приведёт к потере зелёной зоны. Власти же уверены: без школы район не сможет развиваться. Вопрос обострился, а проблема уже вышла за рамки локального противостояния, став маркером эффективности городской политики.
С одной стороны, проблема действительно сложная. Саратову, как и многим другим городам, необходимо решать вопросы образовательной инфраструктуры. Переполненные школы — проблема, которую невозможно игнорировать. Демография меняется, семьи с детьми выбирают жизнь в спальных районах, где школы строились десятилетия назад. Отказ от строительства нового корпуса может привести к перегрузке уже существующих образовательных учреждений, снижению качества образования. Но в ситуации со сквером есть другой аспект — недостаток системной коммуникации между властью и обществом.
Отсутствие понятных разъяснений, диалога, а иногда и готовых альтернативных решений создаёт напряжённость. Чиновники заявили, что других участков для школы нет, но насколько тщательно был проведён поиск? Вопрос остаётся открытым. Последствия ситуации в Саратове выходят за пределы одного микрорайона. Во-первых, конфликт формирует локальный негативный фон для городской администрации, усиливая протестные настроения. Во-вторых, он становится тестом на устойчивость системы управления: насколько власть способна реагировать гибко, не теряя управляемости? В-третьих, игнорирование общественных настроений в долгосрочной перспективе может привести к росту недоверия. Проведение независимой экологической экспертизы, обсуждение альтернативных площадок, концепция «компенсационного озеленения» — это минимальный набор решений, который позволит снизить градус конфликта. Но главное — изменение подхода к коммуникации.
Внедрение цифровых технологий в региональное управление в России выходит на новый уровень в рамках модернизации и донастройки системы.
Завершение тестирования цифровой управленческой панели в 28 субъектах стало знаковым этапом, который демонстрирует движение государства к более прозрачной и оперативной модели управления. В пилотный проект по внедрению в управление регионами цифровых панелей вошли Бурятия, Коми, Мордовия, Удмуртия, Хабаровский, Камчатский, Забайкальский края, Нижегородская, Амурская, Архангельская, Волгоградская, Иркутская, Калининградская, Калужская, Курганская, Курская, Магаданская, Оренбургская, Рязанская, Самарская, Саратовская, Сахалинская, Томская, Тюменская, Ярославская области, Санкт-Петербург, ХМАО и ЯНАО. Так называемые дашборды губернаторов»позволяют в режиме реального времени контролировать ключевые показатели, включая исполнение бюджетов, реализацию национальных проектов и темпы строительства социальных объектов. Ожидается, что к 2025 году цифровая платформа охватит все регионы страны, обеспечивая стандартизированный подход к управлению и исключая разночтения между федеральным центром и субъектами.
Однако цифровизация власти — это не просто технологическая оптимизация. Это новая политическая среда, где ключевыми факторами становятся не только данные, но и механизмы восприятия этих данных обществом. В отличие от традиционных форм отчетности, цифровые панели делают деятельность губернаторов более прозрачной, что в перспективе усиливает гражданский контроль и изменяет саму природу политической коммуникации. Если раньше чиновники могли скрываться за сложными бюрократическими процедурами, то теперь каждый губернатор оказывается в ситуации, когда его работа становится доступной для оценки не только федерального центра, но и общества в целом.
Важно понимать, что цифровое управление неразрывно связано с цифровой средой общественных коммуникаций. Современная политическая реальность строится не только на аргументах, но и на эмоциональных триггерах. Эффектность подачи информации нередко становится важнее её объективности. Это требует от властей не только умения анализировать данные, но и способности работать с общественным восприятием через цифровые инструменты. Социальные сети и медийные платформы превращаются не просто в площадки для информирования, но и в механизмы тестирования управленческих решений. Реакции аудитории позволяют моделировать общественное мнение, оценивать уровень поддержки тех или иных инициатив и адаптировать управленческие стратегии под реальные запросы граждан.
Это требует не контроля в его традиционном смысле, а создания среды, где политическая энергия общества направляется на укрепление социальной стабильности. Государство, понимающее язык цифровой среды, получает мощный инструмент для прогнозирования и коррекции общественных настроений. Дашборды губернаторов в этом смысле могут стать не только технологическим решением для повышения эффективности управления, но и новым механизмом взаимодействия власти и общества, где открытость, оперативность и способность к быстрой адаптации становятся ключевыми критериями успеха.
Отношения между центром и регионами входят в фазу системной трансформации: если раньше федеральная повестка формировалась исключительно в Москве, то теперь все чаще решающими оказываются сигналы, поступающие с мест. Это не ослабление вертикали, а ее адаптация к новым реалиям. Региональные элиты не ограничиваются ролью исполнителей решений центра — они становятся инициаторами, формулируют первичные запросы, тестируют модели управления и транслируют их наверх.
Губернаторы, мэры, главы заксобраний — сегодня это сенсоры системы. Они первыми улавливают, где нарастает усталость, где пробуксовывает бюрократия, где появляется общественный запрос. Но важнее другое: они учатся не только «считывать», но и «отправлять». Не в лоб, не декларативно, а методично — через экспертные предложения, межрегиональные коалиции, кулуарную работу с фракциями, поддержку на медийном и Telegram-уровне.
В регионах тестируются налоговые режимы, цифровые сервисы, новые формы поддержки — затем эти модели подхватывает центр. Важно, что регионы больше не просят, а предлагают. Более того, они всё чаще формируют повестку, а не просто встраиваются в неё.
Это не ослабление центра, а укрепление системы за счёт распределённой субъектности. Губернаторы становятся не просто управленцами, а политическими партнёрами, продвигающими инициативы с общественным запросом и чёткой технико-политической базой. Вопрос в том, насколько федеральные игроки готовы к работе с новой архитектурой власти. И это один из немногих путей, по которому можно двигаться вперёд, не разрушая, а укрепляя государство.
Кирилл Дмитриев прорывает информационную блокаду в США. Его позвали в прайм-тайм на одну из самых популярных программ республиканского телеканала Fox.
…
-Fox и Newsmax, на котором также выступил Дмитриев, любимые каналы Трампа
-Это первый представитель России такого уровня, который дает интервью на американских телеканалах после начала СВО.
- Дмитриев объясняет российскую позицию по американски.
Мировая экономика вступает в фазу глубокой трансформации, где принципы свободной торговли вытесняются агрессивным протекционизмом. Международное право сменилось на право сильного, а торговые отношения всё больше регулируются через принуждение и тарифные войны. Ставка Трампа на экономический национализм означают новую эскалацию в борьбе за глобальное доминирование – часть этой игры.
США перестают быть гарантом экономического порядка и превращаются в активного игрока, использующего доступ к своему рынку как рычаг принуждения. Особое место в этой стратегии занимает Китай, который продолжает оставаться ключевым конкурентом для Вашингтона. Увеличение пошлин на китайские товары до 34% формирует мощный стимул для американского бизнеса вернуть производство в США. В этом же ряду — удушение экономики ЕС, прежде всего Германии и сдерживание Индии. Суть стратегии очевидна: никто не может жить лучше, чем США, а те, кто бросает вызов этому принципу, должны быть поставлены на место.
Указанные шаги ведут к системным последствиям, среди которых дестабилизация глобальных торговых цепочек, ускоренная регионализация, рост транзакционных издержек и переход на расчёты в национальных валютах. Развивающиеся страны, включая Китай, Индию, Бразилию, Турцию и государства Африки, получают чёткий сигнал о том, что долларовая система больше не гарантирует стабильность международных расчётов. Это вынуждает страны искать альтернативные механизмы расчётов и торговые маршруты, что ведёт к росту сделок в национальных валютах, усилению региональных союзов и развитию собственной логистической инфраструктуры.
Россия в этой новой архитектуре оказывается в позиции не изолированного игрока, а одного из центров формирования постглобального мира. Укрепление связей с Азией, Ближним Востоком, Латинской Америкой и Африкой, расширение использования юаня и запуск собственных платёжных и логистических механизмов становятся не просто возможностью, а необходимостью. К 2030 году решающим ресурсом для стран станет не масштаб экспорта, а способность проводить независимую экономическую политику, не зависящую от Вашингтона. В этом контексте то, что ещё недавно называли «изоляцией», превращается в «автономию от шока».
/channel/kremlinsekret/2756
Вокруг одного из российских регионов складывается весьма любопытная ситуация, которая судя по всему началась с конфликта политолога Евгения Минченко и губернатора Юрия Зайцева.
Все началось с того, что в рейтинге политической устойчивости «Минченко консалтинг» глава Марий Эл оказался в «жёлтой зоне» — сигнал, что его влияние снижается в регионе, и ситуация становится не такой устойчивой для Зайцева. После чего в информационно поле появилась выпады в сторону политолога.
На рейтинг устойчивости и ситуацию в регионе, в частности на проблему застроек парковых зон, сопровождающихся протестными настроениями и конфликта местной власти с местными бизнес-элитами обратили внимание федеральные игроки. Прежде всего партия «Новые люди», которая давно стремилась найти возможность поставить своего губернатора. И глава партии Алексея Нечаева занялся прямыми ее обязанностями защита предпринимателей в Марий Эл. «Новые люди» позиционируют себя как политическая сила, ориентированная на средний бизнес и управленцев нового поколения. Однако, несмотря на то, что все выглядит достаточно просто, Нечаев заходит в регион не сам по себе, а по слухам становится механизмом мягкого транзита власти в регионе, где более крупные федеральные группы хотят закрепить своё влияние без открытого вмешательства.
Так, партия «Новые люди» по некоторой информации становится проводником влияния крупных федеральных игроков в Марий Эл, таких как Ковальчуки и Кириенко.
Почему это стало возможно? Публичная коммуникация власти остается формальной. Управляемость региона под вопросом, а протестная активность растет.
Федеральный центр не может игнорировать ухудшение ситуации. Марий Эл уже сталкивалась с коррупционными скандалами, и Зайцеву поручили стабилизировать регион.
Но вместо прозрачного управления он демонстрирует обратное.
«Новые люди» стали главным политическим инструментом, вскрывающим проблемы региона. Они предлагают альтернативу – прозрачность, инвестиции и диалог. Если баланс сил изменится, кроме того за ними стоят как уже упоминалось крупные федеральные игроки. Марий Эл может стать первым регионом, возглавленным представителем партии Нечаева.
С приходом таких фигур в Марий Эл через «Новых людей» создаст новую политико-экономическую реальность. В республику могут быть заведены крупные проекты, контролируемые структурами Ковальчуков. А для Кириенко, чтобы в регионе был глава, способный контролировать ситуацию и выполнять директивы Москвы.
Что может ожидать в ближайшее время регион? Юрий Зайцев, вероятно уйдет, его место займет представитель «Новых людей» или другой кандидат, согласованный с Ковальчуками и Кириенко. В регион заходят новые проекты и крупные финансовые инвестиции. Власть пуделять между собой федеральные игроки и местные элиты, с усилением в сторону централизации региона. И хотя пока этот процесс остаётся в теневой фазе, но признаки подготовки к транзиту власти уже видны. Команда Зайцева не справилась и Москва уже недовольна работой нового главой.
Осмысленная миграционная политика в России только в процессе построения. Миграционные и межнациональные проблемы в стране продолжали нарастать и теперь глава государства решил восстановить ФМС в рамках ужесточения контроля над ситуацией.
Создание при МВД отдельной Службы по вопросам гражданства и регистрации иностранных граждан стало формальным ответом государства на системный кризис в сфере миграционного контроля. Назначение Андрея Кикотя, фигуры с прокурорским бэкграундом и опытом надзорной деятельности, сигнализирует: речь идет попытке выстроить с нуля жёсткую вертикаль, способную не только администрировать процессы, но и гарантировать исполнение законодательства в сфере гражданства и статуса иностранцев. Такой шаг стал прямым следствием вывода, озвученного Генеральным прокурором Красновым: «существующая система не справляется с базовыми задачами». Проверка МВД выявила критические упущения в миграционном контроле — от неработающих каналов межведомственного обмена до прямых коррупционных схем.
За годы после ликвидации ФМС в 2016-м функции регулирования миграции размазались по ведомствам, между которыми отсутствовала не только координация, но и единое понимание угроз. Система в значительной степени деградировала: ни кадрового обновления, ни мотивационных рычагов для сотрудников на местах не произошло. При этом запрос на жёсткое управление миграцией, особенно в крупных агломерациях, стал не просто бытовым — он приобрёл политическое измерение. Искажение пропорций в регионах, всплески бытовой криминогенности, правовая неустойчивость статуса мигрантов, дефицит межнационального регулирования — всё это спрессовалось в массовое общественное раздражение. Которое не купируется ни ужесточением наказаний, ни ведомственными заявлениями.
Реакция государства — попытка не только восстановить контроль, но и вернуть себе монополию на миграционную политику, вернуть доверие общества в этом вопросе. До последнего времени основную нагрузку по реагированию на инциденты несли силовые структуры. Следственный комитет под руководством Бастрыкина даже создал в каждом регионе специализированные подразделения, занимающиеся преступлениями с участием мигрантов. Однако без административного периметра и координации все эти усилия рисковали остаться реактивными. Но если одновременно не будут решены два ключевых вопроса — уровень коррупции и слабая мотивация кадров на местах — новая служба рискует повторить путь прежней ФМС.
Долгосрочная эффективность такой институциональной реставрации будет зависеть от политической воли и реального укрепления вертикали контроля. Формирование службы — только первый шаг. Следующим станет перераспределение полномочий, изменение нормативной базы и синхронизация с цифровыми базами данных, в том числе в сфере межведомственного взаимодействия. Без этого обновление рискует стать декорацией, не способной изменить реальное положение дел.
❗️Кирилл Дмитриев сообщил, что по поручению Владимира Путина проводит 2-3 апреля встречи в Вашингтоне с представителями Дональда Трампа.
Глава РФПИ подчеркнул, что важнейший для всего мира диалог между Россией и США был полностью разрушен при администрации Байдена.
"Противники сближения боятся, что Россия и США найдут общие точки соприкосновения, начнут лучше понимать друг друга и выстраивать сотрудничество — как в международных делах, так и в экономике", — сказал Дмитриев.
Давление либерал-глобалистов на политических оппонентов – консерваторов, национал-суверенистов неизбежно порождает эффект бумеранга. Чем агрессивнее Брюссель пытается вычищать таких игроков из политического поля — через судебные запреты, дискредитационные кампании или прямое административное давление, — тем быстрее растёт популярность альтернативной повестки.
Пример Румынии стал особенно показательным: исключение Кэлина Джорджеску из президентской гонки, задуманное как упреждающий удар по консервативному электорату, неожиданно привело к росту популярности другого кандидата — Джордже Симиона, лидера «Альянса за объединение румын».
Симион — фигура с непростой историей: будучи ранее откровенным противником Москвы, сегодня он трансформирует свою риторику и направляет основное недовольство в адрес Брюсселя. Не Россия, а Еврокомиссия и НАТО теперь становятся для него символами внешнего диктата. Он выступает против использования румынской территории как транзитного плацдарма для военной поддержки Украины, против санкционной политики ЕС, а также за пересмотр роли Румынии в наднациональных структурах. Его заявления о необходимости вернуть стране контроль над внешнеполитической и миграционной политикой находят отклик у электората, особенно в условиях нарастающей усталости от внешнего давления и социальной нестабильности.
Именно это делает ситуацию в Румынии знаковой для всей Восточной Европы. Вмешательство в выборный процесс не погасило протестный запрос, а сделало его ещё более ощутимым. Сейчас Симион лидирует в предвыборной гонке с рейтингом свыше 35%, что ставит прозападное правительство перед дилеммой: или признать поражение, или вступить в конфликт с волей избирателей. Но, вне зависимости от исхода, логика событий очевидна: уничтожение иллюзии демократии не помогает Брюсселю, а только усугубляет положение и раскол в ЕС.
/channel/kremlinsekret/2753
Фискальное давление на бизнес — традиционный инструмент наполнения бюджетов в российских регионах, но в Астрахани он привел к консолидации предпринимателей, которые оказали организованное сопротивление.
В Астрахани конфликт местной мэрии и предпринимательского сообщества вокруг повышения налогов грозят проблемами во время избирательных кампаний по местным и парламентским выборам. Вопрос уже вышел за пределы экономической повестки и превратился в тест на устойчивость местного управленческого контура перед электоральным циклом 2025–2026 годов. Создание «Комитета по спасению малого и среднего бизнеса» и «Альянса жителей и предпринимателей» формирует новую политическую силу с серьезным мобилизационным потенциалом. Поддержка структуры со стороны 200 тысяч человек означает, что протест носит не точечный, а системный характер, что делает его угрозой не только для мэрии, но и для губернатора Бабушкина.
В четыре-семь раз возросшая нагрузка неминуемо провоцировала сопротивление, но власти явно не ожидали, что реакция окажется настолько организованной. Попытка урегулировать вопрос через суд обернулась поражением для городских властей, но теперь они идут на принцип, что, вероятно, объясняется не столько финансовыми соображениями, сколько политической необходимостью демонстрировать жесткость. Однако в перспективе это может дорого обойтись региональной администрации. Ставка предпринимателей на поддержку оппозиционных сил на выборах в гордуму в 2025 году вполне реалистична, что может привести к эффекту «распыления» голосов, что усложнит работу традиционных политических механизмов контроля над электоральным процессом. Данный кейс может стать примером для других cубъектов РФ, где не самые благополучные отношения между властями и деловым сообществом.
Ключевой вызов для власти — недопущение перерастания конфликта в полноценное протестное голосование, которое способно создать нестабильность и на выборах в Госдуму в 2026 году. Если бизнес-коалиция получит представительство в городском парламенте, это ослабит позиции системных игроков, а если напряжение продолжит нарастать, то это станет вероятным фактором вмешательства федерального центра с целью его купирования. Если компромисс не будет найден, внутриполитический блок АП может сменить руководство местного заксобрания, радикально обновить руководство «Единой России» и даже задуматься о смене губернатора.
В рамках перестройки системы госуправления президент существенно повысил статус губернаторов, приравняв их к вице-премьерам. Решение Владимира Путина о многократном повышении зарплат губернаторов до уровня членов федерального правительства уже вызвало бурные обсуждения. Одни видят в этом необходимую меру по привлечению профессионалов в госуправление, другие – очередной разрыв между элитой и народом.
До сих пор зарплаты губернаторов в России оставались относительно скромными, особенно в сравнении с нагрузкой и уровнем ответственности - 150-200 тысяч рублей в месяц. Часть глав регионов либо искусственно повышали себе доходы через премии, либо оказывались в положении, когда управленческая работа становилась личным риском. Губернатор - не просто чиновник, а политический и экономический менеджер, отвечающий за регион с миллионами жителей, сложной инфраструктурой и зачастую дефицитным бюджетом. Новый подход устраняет необходимость таких манипуляций, делая систему более прозрачной.
Конечно, эта мера вызвала дискуссию в обществе. Повышение зарплат чиновников, да и еще такое существенное (до 1,2-1,5 млн рублей), всегда воспринимается неоднозначно, особенно на фоне экономических сложностей. Но в мировой практике высокие зарплаты госслужащих – стандартный инструмент борьбы с коррупцией. Логика проста: если чиновник получает конкурентный доход, ему нет смысла искать "левые" источники обогащения. Такой подход работает в Сингапуре, где госслужащие зарабатывают на уровне частного сектора, что позволило выстроить одну из самых эффективных бюрократических систем в мире.
Рост зарплат логично должен сопровождаться повышением требований к эффективности работы губернаторов, а значит, Кремль, скорее всего, будет усиливать контроль за региональными элитами. В ближайшую перспективу мы увидим формирование нового подхода к оценке деятельности глав регионов, где акцент будет сделан не только на выполнение поручений центра, но и на конкретные результаты и социальную стабильность в вверенных им субъектах.
Москва устами Лаврова и его заместителя Рябкова последовательно передали мессендж Вашингтону: если в США действительно заинтересованы в урегулировании конфликта, нужно выходить за рамки деклараций и переходить к конкретным действиям. Россия не будет поступаться своими стратегическими интересами, но и не закрывает окно для дипломатии, предлагая реальные шаги для деэскалации. Однако пока американская сторона демонстрирует лишь желание сохранить контроль над ситуацией, не устраняя коренные причины конфликта.
МИД РФ четко обозначил нарушение Киевом «энергетического перемирия», передав США список объектов энергетики, по которым наносились удары. Это прямой сигнал Вашингтону: если он действительно является гарантом договоренностей, то должен оказывать давление на Киев и его патронов, а не потворствовать эскалации. Однако пока в ответ мы слышим лишь общие заявления о прекращении огня, не подкрепленные реальными мерами.
Замглавы МИД РФ Сергей Рябков в интервью обозначил: Москва серьезно относится к поступающим из Вашингтона предложениям, но они пока не учитывают ключевого аспекта – устранения первопричин конфликта. Россия исходит из необходимости системного подхода, а не временных схем, призванных лишь заморозить ситуацию в удобном для США формате.
Особое внимание привлекает визит главы РФПИ Кирилла Дмитриева в Вашингтон – первый официальный контакт такого уровня с 2022 года. Этот факт сам по себе важен, поскольку для его организации США даже временно сняли с него санкции. По данным американских СМИ, речь пойдет о возможном перезапуске диалога между двумя странами.
Фигура Дмитриева неслучайна: РФПИ – один из ключевых инструментов международного взаимодействия России, связанный не только с инвестициями, но и с формированием экономической базы для стратегических решений. Диалог, выстраиваемый через экономическую призму, может стать платформой для более широких переговоров.
Как верно подметил сам Дмитриев, сопротивление диалогу подпитывают старые нарративы и интересы, выстроенные на конфронтации. Если в Вашингтоне действительно осознают необходимость перемен, визит может стать важным сигналом. Если же он останется лишь формальностью, это лишь подтвердит, что противоречия между сторонами гораздо серьезнее, чем говорилось ранее. Без компромиссов со стороны Штатов движения к разрядке не состоится, а попытки давить на Москву покажут только несостоятельность команды Трампа.
Госдума начинает рассмотрение поправок к избирательному законодательству, которые радикально изменят правила парламентских выборов 2026 года, внедрив возможность электронного голосования в большинстве регионов. Баталии вокруг него будут жаркими, учитывая противостояние спикера Володина с группой авторов документа во главе с Андреем Клишасом, ожидается битва за каждую поправку.
Внедрение повсеместного электронного голосования создает риск для партий, традиционно опирающихся на мобилизацию протестного электората, прежде всего КПРФ, которая уже лишена полноценного контроля за избирательными процессами. Эксперты указывают, что это сведёт на нет оставшиеся возможности общественного мониторинга, что может привести к серьёзному сокращению представительства коммунистов в парламенте. Не исключено, что «Справедливая Россия – За правду» и вовсе не преодолеет проходной барьер, а ЛДПР и «Новые люди», хоть и выражают обеспокоенность, вероятно, найдут компромисс с администрацией, чтобы сохранить своё присутствие в Госдуме.
Электронное голосование – не единственная реформа. Согласно документу, граждане, голосующие за рубежом, больше не будут приписаны к одномандатным округам, а смогут участвовать только в голосовании по партийным спискам. Одновременно вводятся ограничения на партийное финансирование: запрещены пожертвования от лиц, признанных иноагентами, связанных с ними юридических лиц и фигурантов списка террористов. Этот шаг, очевидно, направлен на ужесточение контроля над партийными финансами.
Наибольшие споры вызвало предложение разрешить представителям Минюста вести фото- и видеосъёмку на партийных съездах. Этот механизм позволит фиксировать внутренние процессы партий в реальном времени, что, с одной стороны, повышает прозрачность, а с другой – создаёт риск давления на политические организации. КПРФ, «Справедливая Россия – За правду» и даже ЛДПР выступают против. Судьба этих поправок будет зависеть от закулисных договорённостей и компромиссов лидеров партий с внутриполитическим блоком АП.
В АП, к слову рассчитывают на резкое увеличение мандатов «Единой России». Фактически, эти поправки формируют новый политический ландшафт, где главными победителями становятся власть и технологический контроль, а главным проигравшим – традиционные оппозиционные силы.
Москва выдерживает тактическую паузу в переговорах с Вашингтоном, не поддаваясь на эмоциональные всплески и внешнее давление. Основная причина охлаждения диалога — сопротивление глобалистских элит, заинтересованных в затягивании конфликта. Они стремятся сдержать Дональда Трампа, спровоцировать на какие-то резкие шаги, не дать ему возможности продвинуться в урегулировании, настроив против Путина.
Удары по российской инфраструктуре идут параллельно с отказом Европы даже обсуждать смягчение санкционного давления. В Москве расценивают это частью согласованного плана по блокировке дипломатических усилий. Российские власти не стали лить воду на мельницу «ястребов войны», не став реагировать на некоторые выпады американского лидера, чтобы не портить конструктивную атмосферу переговоров в Эр-Рияде.
По данным источников во внешнеполитическом блоке Кремля на новой встрече с США в середине апреля РФ продолжит отстаивать принципиальную позицию по миротворцам миротворческий контингент возможен только в рамках ООН и исключительно из нейтральных стран, входящие в НАТО государства не могут участвовать в его формировании. Также российское руководство категорически против подключения к переговорному треку по Украине стран Европы, поскольку они — не арбитры, а активные стороны конфликта на стороне Киева. Любая договоренность с их участием заранее обречена на несостоятельность. В Кремле считают, что Трамп сможет найти способы продавить европейцев на выполнения первых условий по смягчению санкций как условий для перемирия.
В середине апреля в Эр-Рияде состоится новый раунд переговоров, который покажет, насколько Трамп способен отстоять свою внешнеполитическую линию, не поддаться на провокации «ястребов». В Кремле не строят иллюзий: реальный диалог начнется только тогда, когда Вашингтон возьмет на себя обязательства по реальным уступкам, включая ослабление санкционного давления.
Кадровые ротации губернаторского корпуса могут затронуть и новые регионы РФ. Глава Запорожской области Евгений Балицкий остаётся на своём посту, но его позиции всё менее устойчивы. Внутриполитический блок Администрации президента рассматривает его как кандидата на замену, однако ситуация далеко не однозначна. Несмотря на усиливающееся давление, Балицкий пока сохраняет кресло благодаря поддержке силовиков и, что важнее, личному доверию президента.
Основной проблемный узел – управление Энергодаром и Запорожской АЭС. В последнее время управление внутренней политики явно демонстрирует недовольство тем, как решаются вопросы координации в регионе. Показательный шаг – назначение Максима Пухова, связанного с «Росатомом», на пост мэра Энергодара. По данным инсайдеров, именно он рассматривается как один из потенциальных преемников Балицкого, если вопрос его ротации выйдет в практическую плоскость.
Кроме того, стиль управления Балицкого вызывает вопросы: его метод жесткого администрирования и ограниченного диалога с представителями Москвы создает трения, а уровень доверия среди населения далек от масштабной поддержки. Однако его главный ресурс – силовой блок. ФСБ и военное руководство региона пока не видят в возможной замене очевидных плюсов.
Вопрос лишь в том, насколько долго можно сохранять баланс между внутриполитическими претензиями и силовой поддержкой. В условиях переходного периода, когда формируются новые модели управления регионами, стратегические решения могут приниматься неожиданно быстро.