Классный фильм о современном мире литературы и книгоиздании. Теперь, видимо, и Yellowface послушаю. Кроме того, на днях вышли The Book-Makers: A History of the Book in Eighteen Lives и
Literature for the People: How The Pioneering Macmillan Brothers Built a Publishing Powerhouse. Книжки про книжки не кончаются 😬
Преступления в тылу во время войны
«В ВОЕННОЕ ВРЕМЯ британцы совершали больше преступлений. В 1939 году в Англии и Уэльсе было зарегистрировано 303 771 преступление, а к 1945 году их число выросло на 57 % и составило 478 394. Однако трудности сбора статистики в военное время означают, что, скорее всего, эта цифра была сильно занижена, особенно когда речь шла о таких преступлениях, как торговля на черном рынке.
Как объяснил комиссар столичной полиции в сентябре 1939 года, преступность в военное время росла потому, что просто было больше законов, которые можно было нарушить».
«Судебные преследования развивались параллельно ходу и тревогам войны. В первые месяцы "Странной войны" [сентябрь'39-май'40] большинство обвинений касалось нарушений правил затемнения - только в 1940 году в этом обвинили 300 000 человек - или "спекуляций" путем взимания платы за товары, превышающей установленную правительством цену: яростная капиталистическая погоня за прибылью на рынке, которая так приветствовалась до войны, стала преступлением военного времени, за которое полагался штраф в 100 фунтов стерлингов [5000 на сегодня], три месяца тюрьмы или то и другое. Когда в декабре 1940 года были введены карточки, на рассмотрение судов поступил целый ряд новых уголовных преступлений. После падения Франции и эвакуации Дюнкерка "пораженческие" разговоры стали восприниматься очень серьезно, и распространение "уныния и тревоги" (например, высказывание "Мы никогда не сможем выиграть эту войну" в общественном месте) могло привести к штрафу или тюремному заключению. А в связи с угрозой вторжения все, что имело хоть малейший намек на деятельность "пятой колонны", включая случайное проникновение в запретные зоны, установленные вокруг побережья, становилось причиной все большего числа судебных преследований. Во время "блица" [бомбардировка Великобритании немецкой авиацией в период с сентября'40 по май'41] мародерство рассматривалось как особо тяжкое преступление, а по мере развития войны производительность труда стала ключевым вопросом: рабочая сила стала более жестко регламентироваться; любое поведение, направленное против национальных интересов на рабочем месте, подлежало преследованию. На одном конце спектра были случаи преднамеренного саботажа, как, например, случай с молодой женщиной, работавшей на заводе боеприпасов в Бирмингеме над созданием секретной зажигательной пули, которая намеренно не закрепила важные винты, в результате чего любой самолет, выпустивший их, мог взорваться. В 1942 году она была привлечена к ответственности по Закону об измене. На более незначительном уровне, но, тем не менее, потенциально вредными для военных действий были забастовки, прогулы или отказ выйти на работу по приказу, и эти правонарушения с большей вероятностью могли привести к судебному преследованию по мере того, как война затягивалась и ужесточался контроль над трудовыми ресурсами».
Из: Wartime Britain 1939-1945, J. Gardiner.
Затем Псаки рассказывает о случае, когда они путешествовали вместе с рядом представителей американских СМИ по Франции:
«Я встретилась с некоторыми репортерами, которые ехали с нами, в том числе с бывшим шефом московского бюро одной крупной газеты.
"Привет, - сказал он. "Что-то случилось?"
Сначала я смутилась, что он заметил, что я растеряна и подавлена, но потом все выплеснулось наружу. Я объяснила, что из-за российской пропагандистской кампании я чувствую себя ужасно. Ужасно, что меня снова и снова пытаются дискредитировать, причем до такой степени, что американские репортеры уже ожидают, что я буду защищаться от этой возмутительной лжи. Я не знала, что делать: если я отвечу на их вопросы, разве я не поддержу ложные истории? Даже хуже того, я окажусь в центре этой ложной истории. Я понимала, что смысл пропагандистской кампании в том, чтобы отвлечь внимание от военных действий, и любой мой комментарий хоть в малой степени помог бы России в достижении этой цели. Ну и дела.
Не колеблясь, он сказал: " Ты должна знать, что для русских попытка дискредитировать тебя - это знак отличия. Они сделали это с госсекретарем Клинтон. Они сделали это с послом Майклом Макфолом, и они делают это с каждым, кто, как они опасаются, прорвется к их аудитории".
Он не советовал мне, что делать или не делать. Это не входило в обязанности репортера, и, конечно, он никогда не переступал черту. Но он смог представить в более широком контексте то, что многие люди, включая представителей СМИ, у которых не было такого большого опыта общения с Кремлем, упускали из виду.
...мой взгляд на выпады русских в мой адрес изменился. Если русские настолько обеспокоены, что критикуют мою персону и то, что я ношу, и устраивают целое вечернее шоу, посвященное мне, то, возможно, я делаю что-то правильное. Послание Соединенных Штатов доходило».
Я не могла пожаловаться на свое бедственное положение Джону Керри, моему начальнику, который пытался договориться о мире на Ближнем Востоке, прекратить боевые действия на Украине и сохранить ядерную сделку с Ираном. К тому же я боялась показаться слабой или шокированной перед своими коллегами из Госдепартамента. Как вы помните, у меня не было большого опыта работы во внешней политике, когда я пришла на эту должность, и я чувствовала, что мне нужно доказать свою профпригодность. Многие из моих коллег работали в горячих точках. И по большому счету, то, что над тобой беспрестанно издевается мировая держава, не идет ни в какое сравнение с теми страданиями, которые испытывали и продолжают испытывать жертвы Путина».
Читать полностью…В своей новой книге Джен Псаки откровенно рассказывает, каково это быть объектом насмешек
Обычно в противостояниях стороны предпочитают скрывать истинные данные о нанесенном им противником уроне - чтобы тот не смог оценить эффективность своих действий, а свои не теряли присутствия духа. Новая автобиография небезызвестной Джен Псаки, занимавшей в разные годы посты спикера Госдепа США и Белого Дома, проливает свет на то, какого это, когда в остроумии над тобой упражняется (Say More: Lessons from Work, the White House, and the World). В принципе, не было известно, пробивают ли стёб и мемасики защиту леди-спикера. Насколько долетают они до нее. Теперь это стало понятно. Дженнифер не повезло, что ее годы работы в обоих учреждениях выпали на периоды начала конфликта на Украине (2014) и его обострения (2022). Любого, работавшего бы на ее месте, точно так же атаковали бы, постарались бы вывести из равновесия и дискредитировать. Джен, однако, считает, что в её случае у нападок был нюанс, и он не связан с её фамилией (про это она вообще не упоминает). Помимо этого, она дольше в той же главе описывает приемы борьбы с буллингом на работе, исходящим от босса, от коллег, сплетнями и т.п. Сейчас она отправилась в пресс-тур по стране в поддержку книги.🔽
Еще малоизвестного о Войне
«Мальчики Бевина» - это молодые британцы, призванные на работу в угольных шахтах в период с декабря 1943 по март 1948 года, чтобы увеличить объемы добычи угля, которые сократились в первые годы Второй мировой войны. Программа была названа в честь Эрнеста Бевина, политика от Лейбористской партии, который был министром труда в правительстве военного времени.
"На смену добровольности пришла принудительная безальтернативная лотерея. Схема "мальчиков Бевина" распространялась на всех мужчин не старше 25 лет, еще не призванных в армию. 10% из них должны были быть отобраны с помощью лотереи для работы в шахтах. Апелляции против направления в шахты - а их было много, около 40% всех призванных возражали - рассматривались в упрощенном порядке. Из 8 619 апелляций, которые к концу войны рассмотрели Советы по апелляциям в отношении национальной службы, только 466 были удовлетворены. Пятьсот человек были привлечены к ответственности за отказ подчиниться приказу о направлении, и 147 из них были отправлены в тюрьму.
Схема не решала долгосрочных структурных проблем отрасли, и, убедившись на собственном опыте, почему шахтеры жалуются на условия труда, почти никто из призванных не решил сделать карьеру в угольной промышленности. Однако схема оказалась разумной краткосрочной мерой: 21 800 молодых людей стали "мальчиками Бевина" военного времени, наряду с 16 000 "оптантов" [optants] - тех, кто выбрал угольную промышленность вместо армии, когда им пришла повестка".
На фото «бевинцев» знакомят с шахтерской «лампой Дэви» (того самого).
Из: Британия военного времени 1939-1945, Джульет Гардинер.
🔼Так а что со слонами?
Попытки отравить их не увенчались успехом: отравленные картофелины они отбрасывали, а попытка сделать инъекции провалилась из-за поломок игл. И их стали морить голодом:
«Слониха Тонки умерла последней. После четырех недель голодания и, как сообщается, неоднократных попыток получить еду, демонстрируя свои трюки, она умерла 23 сентября 1943 года».
В дальнейшем оставшихся животных продолжили морить голодом до смерти (а кого-то и съели), в основном потому что уже были перебои с кормами. Весной 1945 директор зоопарка решил умерщвить таким образом бегемотиху Киоко (она продержалась более месяца). Тут автор замечает, что в блокадном Ленинграде, в куда более тяжелых условиях, Евдокия Дашина смогла помочь выжить бегемотихе Красавице. Выжили и многие другие питомцы ленинградского зоопарка. От себя добавлю, что пораженчество токийский специалистов позволяет назвать подвиг ленинградцев - в который раз - беспримерным. В Японии же, пишет исследователь, «с октября 1943 года во всех зоопарках, парках развлечений и цирках стали убивать диких зверей и слонов, хотя, похоже, ни в одном из других учреждений [кроме токийского] не применялось убийство голодом». Но трех слонов все-таки спасли в нагойском зоопарке.
В заключении автор пишет, что всё понимает, но всё же считает, что уморение голодом было диким и наименее гуманным способом отнять у несчастных жизни. Вообще, про эту статью Литтена (2009) я узнал, листая книгу «The Nature of the Beasts: Empire and Exhibition at the Tokyo Imperial Zoo» (2013). Там вопросу целая глава из 42 стр. посвящена. Оттуда же я узнал, что в лондонском зоопарке, как только началась война, немедленно убили всех змей и пауков.
Умертвление голодом слонов: Убийство животных в зоопарке Уэно в Токио в годы войны.
"Говоря о зоопарке Уэно военного времени, что приходит вам на ум? «Там убили слонов!» Да, именно так". Так начинается «Сайонара, Каба-кун» («Прощай, бегемотик»; Saotome, 1989), книжка с картинками для детей младшего школьного возраста. В Японии существует множество описаний и рассказов об уничтожении животных в зоопарке Уэно в военное время». Это уже поросший мхом и домыслами миф. Где-то я видел, что их принесли в жертву во время обряда мольбы о победе. Исследователь Ф. Литтен в своей статье решил докопаться до правды.
Я писал уже о битве-состязании берлинских зоопарков во время первой холодной войны. Теперь речь пойдет о Японии и Второй мировой.
«На горизонте замаячила война с Соединенными Штатами. Необходимо было начинать подготовку.
Помимо усиления учений на случай воздушной тревоги, зоопарк Уэно решил сэкономить. Для начала было решено застрелить четырех медведей, считавшихся лишними. Далее, Региональный ветеринарный отдел армии попросил директора представить план действий на случай побега животных во время воздушной атаки. 11 августа 1941 года он представил свой "Общий план чрезвычайных мер в зоопарках". Согласно этому плану, животные в зоопарках были разделены на четыре категории: "наиболее опасные", "менее опасные", домашние животные в целом" и "прочие".
Предпочтительным средством борьбы с этими животными являлся яд. К отчету прилагалась таблица с указанием количества нитрата стрихнина или цианистого калия, которые считались необходимыми для убийства животных первых трех категорий, включая точные дозы для каждого из трех слонов, для бегемотов и для змей. Если бы не хватило времени на введение яда, предполагалось бы прибегнуть к помощи двух винтовок Винчестера и смотрителей, обученных стрелять. Однако, поскольку стрельба могла негативно повлиять на "сердца людей" и на других животных в зоопарке, а также считалась менее эффективной, этот способ должен был быть исключительно запасным.
Когда звучал сигнал воздушной тревоги, "Генеральный план" предписывал начать подготовку к работе с животными первой и второй категорий. К моменту начала авианалета эти приготовления должны были быть завершены и начата подготовка к работе с животными третьей категории. В зависимости от того, привела ли атака к повреждению зоопарка или угрожала ему, первыми должны были быть уничтожены животные первой и второй категорий, а при необходимости - животные третьей категории». 🔽
Вот и почти что парная книжка к этой вышла. Не знаю, когда и это запретят в РФ, но сегодня, оказывается, International Masturbation Day. А в ноябре проводится анти-мероприятие: No Nut November (NNN), когда призывают воздерживаться целый месяц.
P.S.
Это легкомысленная передышка перед серией постов о книгах посерьезнее.
Утро начинается с музея. Старая (вечная?) знакомая - HeLa, Генриетта Лакс в пробирке и на фото.
Читать полностью…В США судебный спор 1903 года позволил владеть правами на произведения юридическим лицам-работодателям авторов. Из-за чего вышел спор, приведший к столь значительным последствиям? Из-за цирковых афиш. Но, пожалуй, самым эпохальным стал Закон об авторском праве 1976 года. Он позволил развиться огромной индустрии защищенного авторским правом (проприетарного) программного обеспечения. Сделав фокус с приравниванием компьютерных программ к «литературным произведениям», закон привел к тому, что теперь информационные технологии защищены авторским правом – сроком до ста лет – а не, в основном, патентами, срок действия которых не превышает двадцати лет.
А что сейчас на переднем краю «битвы копирайтов»? Например, музыка: уже проводится аналог «Евровидения» для музыки, созданной искусственным интеллектом. Недалек день, когда большая часть музыки, звучащей в супермаркетах, звуковые дорожки в кино и телесериалах, да и просто поп-хиты будут писаться не людьми, а компьютером. У кого права на эти мелодии? Сегодня законы об авторском праве не дают ответа на этот вопрос, так же как и нет определенности с принадлежностью текстов автоматизированных переводов в Интернете. А пока владельцы авторских прав на компьютерный код, который генерирует такую музыку и все более совершенные переводы, пытаются заявить об авторских правах на результаты работы своих сервисов.
Однако, охрана плодов интеллектуального труда далеко не сама собой разумеющаяся вещь. Например, безостановочная поступь научного прогресса и многих технологических новаций зиждится на математике. Однако математические расчеты и решения не охраняются патентами и не принадлежат по 70 лет после смерти ученого наследникам. Нет защиты и в области моды, хотя и были попытки пролоббировать такое законодательство.
Законы, создающие возможность ограничивать доступ к информации и эксплуатировать творения любого рода, имеют не очень глубокие корни и лишь в последние несколько десятилетий расширили свой охват, продолжительность действия и набрали такую силу, что позволяют накапливать огромные состояния – в первую очередь корпорациям. Более четверти всех международных лицензионных платежей за интеллектуальную собственность в мире поступает в США. И хотя Штаты тоже вынуждены тратиться на такие выплаты (около 10% от общемирового объема), в результате они получают до 80 миллиардов долларов в год от остального мира. Для сравнения Афганистан в 2020 году выручил от своей интеллектуальной собственности 335 долларов.
Написал про новую книгу Дэвида Бэллоса и Александра Монтагю об авторском праве - Who Owns This Sentence?: A History of Copyrights and Wrongs. 🔽
Читать полностью…Естественно, я не думал, что только в России сходят с ума по всяким вещами типа Пирамид Голода. Вот в книге Britannia Obscura: Mapping Britain’s Hidden Landscapes узнал про британскую заморочку - лей-линии. Онлайн-энциклопедия:
«Ли́нии лей, чаще лей-ли́нии (англ. ley lines) — понятие, на сегодняшний день считающееся псевдонаучным, называющее линии, по которым расположены многие места, представляющие географический и исторический интерес, такие как древние памятники, мегалиты, курганы, священные места, природные хребты, вершины, водные переправы и другие заметные ориентиры. Из лей-линий складываются геометрические формы разных масштабов, которые все вместе образуют единую сеть — предположительно, силовых линий энергетического поля земного шара.
Их существование в Англии, как и название, были предложены в 1921 году английским археологом-любителем Альфредом Уоткинсом, представившим методическое изложение своей теории в книге «Древний прямой путь» («The Old Straight Track», 1925), считающейся первой книгой по лей-линиям. Позднее Уоткинсом была выдвинута гипотеза, что эти линии были созданы для удобства сухопутного перемещения и навигации во времена неолита и существовали на протяжении тысячелетий».
"Коррумпированных врачей можно было подкупить, чтобы они выдавали справки об освобождении или увольнении от военной службы. Доктор Уильям Сент-Джон Саттон из Степни был хорошо известен своей готовностью выдавать такие справки, никогда не видя потенциального уклониста от призыва, и за эту, возможно, спасительную услугу он брал всего полкроны. В январе 1943 года доктор Саттон был заключен в тюрьму на девять месяцев.
Известно, что мошенник с искалеченной ногой брал фиксированную плату в 150 фунтов стерлингов с тех, кто хотел, чтобы он выдавал себя за них на медицинских комиссиях. У двадцатилетнего Джека Брэка из Брик-Лейн на востоке Лондона было больное сердце. За определенное вознаграждение он был готов выдать свою инвалидность за другого - здорового - человека на медицинской комиссии, и его услуги пользовались таким спросом, что его плата выросла до 200 фунтов стерлингов (10К сейчас), которые один портной посчитал справедливой ценой за то, чтобы не попасть в армию, хотя его еженедельная зарплата составляла, вероятно, около 10 фунтов стерлингов в неделю. Иногда один человек выдавал себя за другого по дружбе, и деньги не переходили из рук в руки, хотя, конечно, это все равно было уголовным преступлением".
Потом она таки дала отповедь всей этой критике в специальном выступлении:
«Лара Джейкс, из Associated Press [спросила] "Мне просто интересно, есть ли у вас какие-либо данные о том, исходит ли эта критика, эти твиты от официальных источников или просто от фриков, как мне кажется?".
Зал прессы рассмеялся. Ее тон не был агрессивным - назвав моих критиков возможными "фриками", Джейкс облегчила мне задачу.
"Что ж, я благодарна за вопрос", - сказала я. "Я скажу, что нахожусь в хорошей компании, потому что я - одна из многих американских чиновников, особенно женщин, ставших мишенью для российской пропагандистской машины. Похоже, они действительно склонны фокусироваться на нарядах, которые я ношу".
Это было правдой: русские действительно чаще выбирали женщин, чем мужчин, и их критические комментарии часто зацикливались на том, во что эти женщины были одеты. Это также было умным замечанием, потому что оно позволило представить русские нападки как легкомысленные, женоненавистнические и незрелые. Действительно, их не нужно было воспринимать всерьез, над ними нужно было смеяться.
"И поэтому, - продолжила я, - вы должны спросить их, должны ли великие державы именно так заявлять о себе на мировой арене. По-моему, это довольно явный признак того, что правда не на их стороне.... Так что, если меня за это немного пропесочивают, я не стану переживать. Я приму это как знак отличия".
Подводя итог выступлению, она пишет:
"Как всегда, это был вопрос аудитории. Путин не был моей аудиторией, и я не отвечала напрямую на личные оскорбления России; я отвечала на них таким образом, что это позволяло мне взять контроль над нарративом. Конечно, большинство репортеров, с которыми я общалась, знали, что российские истории были неправдой. Но показав, что меня атакуют за то, что я просто выполняю свою работу - излагаю позицию Соединенных Штатов по поводу конфликта России и Украины, - я разоблачила мотивы, по которым они пытались меня дискредитировать. Попытки России оклеветать меня были не только несправедливыми, но и заставили их выглядеть слабыми и даже немного отчаявшимися".
«Он [Киселев] был менее благосклонен ко мне. И он был одним из наиболее публичных главарей пропагандистских усилий против западных чиновников. Он ввел термин "псакинг", который он определял как "догматическое заявление о чем-то, чего не понимают, путают факты и потом не извиняются".
Если вы никогда не были превращены в глагол российским пропагандистом и задаетесь вопросом, каково это, могу сказать: не очень! Умом я понимала, что нападки со стороны России имеют мало общего с моей реальной деятельностью. Но кампания, проводимая несколькими дружественными Путину СМИ при поддержке российских властей и их подручных в социальных сетях, была неустанной, постоянно ставя под сомнение, мою способность справляться с работой. И независимо от того, знали они об этом или нет, я чувствовала себя уязвимой перед этим вопросом. Я находилась на огромной сцене в момент исторического, ужасающего конфликта и хотела сделать все правильно.
Но, несмотря на всю мою подготовку, я время от времени допускала ошибки. Вскоре Russia Today, или RT, государственный новостной канал, распространяющий по всему миру кремлевские идеи, начал посвящать одну из своих вечерних новостных программ критике в мой адрес, сопровождая ее слайдами с моими самыми большими "ляпами". Их любимый пример, который они повторяли снова и снова, был связан с брифингом в начале апреля 2014 года, когда я неверно заявила, что природный газ в основном идет из Европы в Украину и Россию, а не наоборот. Я тут же исправилась - я просто оговорилась, а не поняла неправильно, - но RT и другие пропагандистские СМИ воспользовались первоначальным комментарием без исправлений, чтобы настаивать на том, что я была плохо информирована. Неудивительно, что российские блогеры часто сообщали, что меня увольняют. (Это не так.)
Но что делало их нападки такими расстраивающими - раздражающими, сводящими с ума, отвлекающими - так это то, что обычно они указывали не на реальные ошибки, а на то, чего я никогда не делала. RT ежедневно выпускал в эфир сегменты с цитатами, которые я никогда не говорила. Почти каждый день они присылали "репортеров" на мои брифинги, чтобы те картинно показывали фальшивые газетные вырезки и требовали ответа. Дмитрий Рогозин, бывший посол в НАТО, который в то время был заместителем премьер-министра, написал в твиттере, что в моих брифингах не хватает "смеховой дорожки", и предложил министру иностранных дел Сергею Лаврову принести мне учебники. Даже когда они приводили "точные цитаты", они преподносили эти комментарии вне контекста так, что создавалось впечатление, будто я пытаюсь уклониться от правды. Ходили истории об ордере на мой арест в Крыму. Репортеры, работавшие в России, присылали мне фотографии моего искаженного лица на футболках, и до меня дошли слухи, что кто-то видел мое лицо на колоде игральных карт с надписью "Враг государства". Я так и не отыскала эти карты. Если у вас есть колода, я бы с удовольствием сохранила их для своих будущих внуков.
Некоторые из наиболее осведомленных в вопросах национальной безопасности репортеров считали это забавным, но в то время я не была так уверена. Когда на тебя нападают и распространяют о тебе дезинформацию, ты чувствуешь себя изолированным, независимо от источника [её происхождения]. В какой-то степени я беспокоилась за свою безопасность, но больше меня волновало то, что все это негативное внимание плохо отразится на мне: возможно, люди, с которыми я работала, от репортеров до сотрудников Белого дома, начнут верить во что-то из этого. Истории были настолько непрекращающимися, что я переживала, как бы они не подорвали у моей аудитории доверие ко мне. А может, мои коллеги начнут считать меня обузой просто потому, что я стала такой известной мишенью. И, конечно, такое давление повышало вероятность того, что я действительно совершу серьезную ошибку, чего мне точно не хотелось делать в такой нестабильной ситуации.
Про отказывающихся от военной службы по религиозным мотивам или моральным убеждениям в Британии во время 2 Мировой.
Целая интересная глава в «Британии военного времени 1939-1945» Дж. Гардинер посвящена таким людям и реакцией на их позицию. В 1994 в Лондоне поставили им памятник (фото).
"В итоге 31 графство и городов и 19 советов графств уволили всех отказников; 18 графств и 5 советов графств оставили всех отказников на полном довольствии; другие выбрали средний путь - предоставили отказникам неоплачиваемый отпуск на время войны или оставили их, снизив их зарплату до солдатской, исключив их из системы военных премий и поставив заслон на продвижение по службе".
"Учителя представляли собой особую проблему: после тридцати лет их профессия была забронированной, учителей не хватало, но они находились в положении, позволявшем оказывать влияние на молодежь. «Что подумают, если отказник будет стоять перед классом детей, чьи родственники ушли сражаться за своего короля и страну?" - задавался вопросом член комитета по образованию в Йоркшире, когда они проголосовали за отстранение учителя от работы без сохранения заработной платы.
А комитет по образованию Лидса отстранил от работы отказника, который был учителем труда, за отказ показать мальчикам, как делать игрушечные модели линкоров. В некоторых случаях трибуналы, перед которыми представали учителя, предоставляли им освобождение от военной службы, но на следующий день работодатели их увольняли.
В общей сложности девятнадцать местных администраций уволили своих учителей-отказников, хотя правительство, помня о нехватке учителей и нежелательности увольнения людей за их взгляды (в конце концов, атеисты и коммунисты преподавали), призвало местные органы образования не проводить такую чистку, и Национальный союз учителей сделал то же самое - но оба были бессильны остановить процесс, если власти решали, что молодые умы находятся под угрозой."
"Во время Второй мировой войны 257 женщин-отказниц были привлечены к ответственности за отказ от направления на работу, а 214 были заключены в тюрьму".
Попозже расскажу о том, как обстояло с преступностью в те годы, и какие особенности она приобрела. Также посмотрите несколько постов об отношениях мужчин и женщин во время долгой войны.
Немного о книгах во время Второй мировой войны.
Из тома о Британии военных лет:
«Соглашение о книжном производстве в условиях военной экономики" от января 1942 года было добровольным соглашением о стандартизации производства, но те издатели, которые не подписали его, столкнулись с тем, что их квоты на бумагу сократились до 25 процентов. Качество бумаги, которая изготавливалась из домашней соломы, снизилось до уровня довоенной туалетной бумаги (а туалетная бумага, по словам Оруэлла, " напоминала жесть"); но это означало, что издатели, по оценкам, могли выпускать 60 процентов книг (от довоенных объемов), несмотря на то, что у них было всего 37,5% бумаги. Но к 1943 году бумага рециклировалась так часто и была настолько тонкой и пожелтевшей, что Министерство снабжения начало спасательную кампанию по сбору довоенных книг. Отклик был ошеломляющим - было собрано 56 миллионов экземпляров, что эквивалентно более чем одному экземпляру от каждого мужчины, женщины и ребенка в стране. Пять миллионов из этого количества были отправлены в войска, а остальные были переработаны для производства бумаги - в том числе и ценные первые издания, поскольку было запрещено изымать для перепродажи книги из сдаваемых кип.
Война изменила литературный ландшафт. Классика, изображающая более спокойную и благополучную эпоху, давала утешение, и, поскольку новых книг выходило все меньше, критик В. С. Притчетт перешел на еженедельное рецензирование классики в New Statesman. Энтони Троллоп, Чарльз Диккенс, Джейн Остин и Генри Джеймс были особенно популярны в военное время для чтения - или перечитывания - а вот Д. Г. Лоуренс, казалось, уже никого не интересовал [автор ряда запрещенных, скандальных и порицаемых произведений, в т.ч. романа "Любовник леди Чаттерлей", который был запрещен к печати в Британии до 1960 и ввозился контрабандно]. "Война и мир" Толстого стал монументально успешным после его сериализации на радио BBC, а более поздний блокбастер о войне и любви, "Унесенные ветром" Маргарет Митчелл, оказался столь же популярной книгой, как и его экранизация. Но в противовес к этому "жесткий" американский гангстерский триллер Джеймса Хэдли Чейза "Нет орхидей для мисс Блэндиш" стал бестселлером - "пьяное и беспорядочное чтение", как охарактеризовал его журнал Bookseller; "одна из тех вещей, которые давали утешение и избавление от скуки людям во время бомбежек", - признавал Джордж Оруэлл. А книга Penguin, которая продавалась лучше всех остальных, была посвящена распознаванию самолетов».
"Penguin" отправлял свои книги за границу в рамках программы Красного Креста по созданию библиотек в лагерях военнопленных - к концу войны по оценкам Красного Креста в лагерях Германии и Японии находилось в общей сложности 192 335 британских военнопленных. Выбор книг подвергался цензуре. Британцы запрещали посылать все, что могло помочь врагу, например карты, в т.ч. навигационные и метеорологические, а то, что разрешали немцы, варьировалось от лагеря к лагерю, но в целом все книги еврейских авторов, а также Г. Уэллса или Бернарда Шоу были запрещены; "Скаутинг для мальчиков" Баден-Пауэлла был запрещен, как и "Золотая сокровищница" Пэлгрейва (поскольку Пэлгрейв был евреем); "Этика" Спинозы была запрещена, как и "Нет орхидей для мисс Бландиш", по моральным соображениям. Неудивительно, что не были разрешены истории о побегах, а книги, названия или заголовки глав которых содержали такие слова, как свобода, вольность, демократия, тоталитаризм, с большой вероятностью цензурировались".
Wartime: Britain 1939-1945. Juliet Gardiner
🔼В августе 1943 главу зоопарка вызвали на ковер и приказали убить слонов. Его слова:
«В то время я чувствовал: "Ну вот, и до этого дошло"... В связи с этим решением нам ничего не оставалось делать, как повесить головы. Хотя я услышал это уже потом, это было связано с тем, что в то время люди все еще думали, что война будет выиграна. Но Одати, который был мэром Сингапура... прежде чем стать губернатором Токио, похоже, уже знал истинное положение дел в войне. Когда он вернулся на родину, чтобы стать губернатором Токио, и увидел отношение народа, он, похоже, остро почувствовал, что должен открыть людям глаза на то, что так нельзя, что война - не такое уж легкое дело. И Ōдати решил предупредить народ не словами, а уничтожением диких зверей в зоопарке».
Руководители зоопарка попробовали отправить некоторых животных (леопардов и слона) в региональные зоопарки, но Одати им это запретил. Ему надо было шокировать народ. Далее идет описание (17.08-11.09) последовательности и способов умерщвления животных: отравления, удушения, уморение голодом, забитие и пр. Стрельбу не использовали.
«Всего было убито 24 животных (плюс три слона). После вскрытия в Армейской ветеринарной школе туши были набиты или ошкурены, а кости захоронены в зоопарке у памятника погибшим животным; некоторые были похоронены сразу.
2 сентября столичные власти разослали в газеты уведомление об "утилизации" диких зверей в зоопарке Уэно и намерении провести по ним поминальную службу. На этом мероприятии присутствовали не только несколько высокопоставленных токийских чиновников, в том числе и сам губернатор, но и сотни школьников, которые были специально выбраны в качестве аудитории.
Людям сообщили, что эти животные - мученики за страну. Как объяснил чиновник Иношита: "Я хочу, чтобы вы глубоко задумались о серьезности ситуации, которая сделала необходимыми такие экстраординарные меры". Или, как сказал исполняющий обязанности директора зоопарка Фукуда в интервью газете "Майнити синбун":
«В момент решающей битвы это фактически неизбежная мера, которая, естественно, должна была быть принята. ... [Животные] пошли на смерть, чтобы люди узнали о неотвратимости воздушных атак».
Что, по-видимому, остается несколько туманным, так это прямая связь между возможными воздушными атаками в будущем и необходимостью убивать животных "профилактически" сейчас. Однако их "мученическая смерть" вполне вписывалась в начало пропаганды "гёкусай" («почётная смерть»), прославляющей суицидальное поведение на фронте, впервые появившейся после потери Атту, одного из Алеутских островов, в мае 1943 года. Профилактическое убийство животных в зоопарке не было уникальным только для Японии, но использование этого в качестве пропагандистского зрелища было, мягко говоря, необычным. В других странах подобные методы, вероятно, рассматривались бы как пораженческие или, в лучшем случае, бесполезные.
Были ли они бесполезны в Японии? В конце концов, это, вероятно, ни на йоту не повлияло на готовность Токио, не говоря уже о самой Японии, к реальности воздушных атак».🔽
Вот что подъехало: «Побольше болтай: Уроки с работы, из Белого дома и со всего мира». Попадется бумажная версия, поищу предметно, есть ли что про Россию.
Читать полностью…Злые языки утверждали, что Наталья Пушкина убила своего мужа, солнце русской поэзии, дважды: сначала послужив поводом для смертельной дуэли, а затем на лишние двадцать пять лет лишив общественность возможности наслаждаться трудами Александра Сергеевича. Дело в том, что именно на этот срок царь Александр II, по ее просьбе, увеличил срок охраны авторских прав на все, что написал поэт. В 1887 году, когда и этот срок истек, в России вышло сразу 163 разных издания работ Пушкина, которые разошлись общим тиражом в полтора миллиона экземпляров – невероятные цифры для страны, где до поголовной грамотности было еще очень далеко. Это также наглядная иллюстрация изолирующей силы таких законов.
Некоторые великие писатели (Гюго, Толстой) наоборот не хотели, чтобы права на их литературное наследие принадлежали узкому кругу частных лиц, предпочитая, чтобы оно стало общественным достоянием. Наследники, впрочем, не всегда с пониманием встречали такие порывы души: жена Толстого Софья Андреевна до самой смерти судилась за них с дочерью Александрой, которой писатель поручил воплотить его желание в жизнь. Даже сегодня свободные публичные лицензии Creative Commons не панацея – потенциальные наследники могут их оспорить и сделать недоступными для бесплатного пользования общественностью.
Книга «Кому принадлежит это предложение?», написанная принстонским профессором-литературоведом Дэвидом Беллосом и Александром Монтагю, юристом, специализирующимся на праве интеллектуальной собственности, рассказывает о нетривиальной истории и неопределенном будущем авторского права. «Современное авторское право», – утверждают они, – «стоит не на последовательных принципах, а на словесной софистике. Длинная череда сомнительных аналогий и игр со значением слов привела нас туда, где мы сейчас находимся». О каких аналогиях и натяжках идет речь?
Британский Статут королевы Анны 1710 года, впервые ввел авторское право. Он установил четырнадцатилетний срок действия охраны для всех публикаций, с возможностью пролонгации на тот же срок при жизни автора. Хотя создатели закона под публикациями подразумевали книги, памфлеты и прочую печатную продукцию, уже в 1734 г. известный художник и гравер У. Хогарт захотел защиты для своих популярных и часто подделываемых гравюр. Парламент согласился с тем, что так как гравюры печатают, то они подпадают под такую защиту. А в 1777 сын Иоганна Себастьяна Баха, живший в Лондоне, добился расширения сферы охраны с литературных творений до партитур, заметив, что фраза Статута «книги и иные письменные произведения» вполне подходит и для нот. Через десятилетие подсуетились и текстильщики: узоры на тканях ведь тоже печатают, значит и их можно защитить. Им, однако, даровали лишь два месяца эксклюзива на дизайн.
Франция, один из центров мировой литературы, тоже внесла свой вклад в развитие авторского права. Здесь инновация касалась посмертных прав на произведения. Дело в том, что некоторая печатная продукция имела долгий срок реализации. Это словари, энциклопедии и многотомные научные труды – нужные для любой страны издания. Со смертью автора издатели теряли исключительные права на его работы, что было чревато риском выхода более дешевых копий. Французское государство пошло на встречу пожеланиям книгоиздателей и продлило срок охраны авторских прав (а, соответственно, и эксклюзивных договоров) до десяти лет после смерти писателей. Почин поддержал и ряд других стран, часто устанавливавших другие сроки (что не помешало жене Пушкина переиграть систему).
Пересекаю страну на автобусе и книгу подобрал под стать. Почти - она про то, как один парень проехал на местных (а не междугородных как я) автобусах всю Британию от самой южной точки в Корнуолле до самой северной в Шотландии. Тех, кто этих занимается (не обязательно автобусом) зовут Lejoggers, т.е. те, кто делают LEJOG (Land's End to John o' Groats). Удивительтно, но про это даже в русской вики статья имеется. Карту путешествия конкретно автора прикладываю.
Дорога у него заняла 1106,5 миль и 46 автобусов. Проезд (вкл. проездные) стоил 190,65 фунтов, или 0,17 за милю. Автор вообще любитель викторин и всяческих фактиков, которыми он умеренно и уместно пересыпал свою книгу. Вот некоторые из них:
В радуге 6 цветов - синий и фиолетовый расщепил Исаак Ньютон, чтобы получить своё счастливое число 7. Pink Floyd не стали потакать старику: на их альбоме Dark Side of the Moon их шесть.
В английском лёгкие тоже так раньше называли - lights. Сейчас говорят lungs (отсюда «акваланг»)
Есть такой новомодный студенческий десерт в Шотландии, который автору даже понравился - батончик Mars, обжаренный в кипящем масле. Доступен мало где, но там же, где рыбу во фритюре жарят, например. Про это тоже есть статья в русскоязычной вики! И фотки.
Всевозможные варианты произнесения -ough проговариваются в этой английской скороговорке:
A rough-coated, dough-faced, thoughtful ploughman strode through the streets of Scarborough; after falling into a slough, he coughed and hiccoughed.
Я с ней не справился ))
Из: Что мы видим, когда читаем: феноменологическое исследование с иллюстрациями / Питер Менделсунд ; пер. с англ. Л. Трониной. — CORPUS.
Читать полностью…Однако британцы не знали, что еще в 1958 году исландские инженеры разработали секретное оружие для тресковой войны и уже через год оснастили им все семь судов береговой охраны. Когда начались переговоры об урегулировании первого трескового конфликта, исландцы решили не использовать это оружие и держали его в секрете до начала второй тресковой войны.
Теперь судно береговой охраны подходило к иностранному траулеру и информировало капитана, что тот нарушил исландский закон и должен выйти за пределы пятидесятимильной зоны. Если капитан отказывался выполнить это требование, судно береговой охраны приближалось вплотную и под прямым углом проходило за кормой нарушителя, буксируя секретное оружие, обрезавшее трос трала. В сущности, принцип действия нового оружия был аналогичен методу траления мин. Один из четырех зубцов устройства подцеплял трос трала и обрезал его, лишая траулер сети стоимостью 5000 долларов и всего улова, который в ней находился. Рыбакам, оставшимся без трала, не оставалось ничего иного, как возвращаться домой. За год конфликта сетей лишились 84 траулера — 69 британских и 15 немецких.
Исландские власти проявили неожиданную жесткость. Они согласились принимать в стране больных и травмированных британских моряков только при условии, что те прибудут на своем судне, что означало бы конфискацию траулера. Правительство также запретило исландским авиадиспетчерам обслуживать британские военные самолеты в составе сил НАТО и даже угрожало разрывом дипломатических отношений. Экономика Исландии, в отличие от британской, полностью зависела от рыболовной отрасли; рыболовство чудесным образом вытащило людей из средневековья и привело к процветанию. Несмотря на традиционно хорошие отношения и тесное сотрудничество между двумя странами, Исландия не собиралась уступать свой главный ресурс. НАТО, обеспокоенное конфликтом в своих рядах в разгар холодной войны, оказывало давление на Британию, призывая ее отступить. В конце концов Британия признала пятидесятимильную зону — в обмен на ограниченную квоту для своих небольших траулеров.
После того как в 1976 году за Исландией была признана двухсотмильная экономическая зона, большинство государств также установили двухсотмильные зоны у своих берегов. Около 90% известных в мире мест рыболовного промысла находятся в пределах двухсот миль от побережья как минимум одной страны. Сегодня рыбакам приходится иметь дело не с законами природы, а с правилами, установленными людьми. Их цель — поймать не столько рыбы, сколько получится, а столько, сколько разрешено.
Из Треска. Рыба, которая изменила мир. Марк Курлански