«…все еще пребывая в бездействии из-за стихии [разразившейся на фронте], Гитлер зашел в городок Фурн и купил архитектурную историю Берлина знаменитого искусствоведа Макса Осборна. Несмотря на триста страниц, "Берлин" Осборна - это очень тонкая книга, легко помещающаяся как в карман тренчкота, так и в сумку туриста, с водонепроницаемой обложкой оливкового цвета, на которой жирным малиновым шрифтом было вытиснено BERLIN, дополненное профилем Бранденбургских ворот, шесть дорических колонн которых стояли в параллельных рядах с жестко расставленными буквами названия книги.
...открыв этот том, он обозначил свои претензии на его содержимое, небрежным почерком вписав свое имя, место и дату покупки в правом верхнем углу внутренней стороны обложки на месте, не превышающем размер маленькой почтовой марки.
Заплатить четыре марки за книгу о культурных сокровищах Берлина в ноябре 1915 года, когда сигареты, шнапс и женщины были доступны для более непосредственного и ощутимого времяпрепровождения, для фронтового капрала может рассматриваться как акт эстетической трансценденции, как символический побег из разрушенного мира утонченности и красоты или, возможно, как свидетельство непреходящего стремления к карьере художника, о чем свидетельствуют отпечатки пальцев, которые я обнаружил рядом с репродукцией картины Рубенса "Диана и ее нимфы, атакованные сатирами" на странице 282, и еще больше пятен вдоль полей на странице 292, рядом с иллюстрацией Боттичелли к "Божественной комедии" Данте, на которой отчаявшаяся фигура цепляется за ангела, поднимающего ее из Ада».
Из Hitler's Private Library: The Books That Shaped His Life
«Он считал, что Шекспир превосходит Гете и Шиллера во всех отношениях. В то время как Шекспир питал свое воображение многоликими силами зарождающейся Британской империи, эти два тевтонских поэта-драматурга растратили свой талант на истории о кризисах среднего возраста и соперничестве братьев и сестер. Почему, задался он однажды вопросом, немецкое Просвещение создало "Натана Мудрого"[Лессинга], историю о раввине, который примиряет христиан, мусульман и евреев, а Шекспир подарил миру "Венецианского купца" и Шейлока?»
«На протяжении последней половины столетия остатки библиотеки Адольфа Гитлера занимали место на полке в кондиционированной безвестности в Отделе редких книг Библиотеки Конгресса. Двенадцать сотен сохранившихся экземпляров, которые когда-то украшали книжные шкафы в трех элегантно обставленных библиотеках Гитлера - деревянные панели, толстые ковры, латунные лампы, обитые кресла - в частных резиденциях в Мюнхене, Берлине и Оберзальцберге близ Берхтесгадена, теперь стоят плотными рядами на стальных полках в неукрашенном, тускло освещенном хранилище здания Томаса Джефферсона в центре Вашингтона, в двух шагах от Вашингтонской Национальной аллеи и прямо через дорогу от Верховного суда США.
Самой амбициозной и успешной попыткой [систематизации] на сегодняшний день является "Библиотека Гитлера" Филиппа Гассерта и Даниэля Маттерна. Этот объемный, 550-страничный том, опубликованный издательством Greenwood Press в 2001 году, представляет собой первый аннотированный каталог 1244 известных книг Гитлера в США, которые составляют не более 10 процентов от первоначальной коллекции Гитлера. Я особенно благодарен этим двум ученым за их всеобъемлющую работу. Их книга представляет собой настоящую дорожную карту по сохранившимся книгам Гитлера.
Тысячи других книг лежат на чердаках и книжных полках домов ветеранов по всей территории США. Время от времени случайные тома попадают в публичный доступ. Несколько лет назад экземпляр книги Питера Маага "Царство Божие и современный мир", изданной в 1915 году, с надписью "А. Гитлер" на внутренней стороне обложки был обнаружен в корзине за пятьдесят центов на распродаже в местной библиотеке на севере штата Нью-Йорк».
Из Hitler's Private Library: The Books That Shaped His Life
«В тюрьме Шпеер тайно работал над мемуарами, которые он опубликует после освобождения. На клочках туалетной бумаги, сигаретных обертках и клочках бумаги он записывал воспоминания о днях, проведенных рядом с Гитлером и его ближайшим окружением. Писать и отправлять непроверенные записки из Шпандау было запрещено, поэтому Шпеер переправлял свои записи с помощью двух сочувствующих голландских медсестер из Красного Креста. Записки передавались старому другу и коллеге Шпеера Рудольфу Вольтерсу, убежденному стороннику Гитлера, проживавшему в Берлине. В течение двадцати лет Вольтерс кропотливо перепечатывал на машинке десятки тысяч этих отдельных листочков, которые Шпеер продолжал ему присылать. Через двадцать лет они составили тысячестраничную рукопись, которую Вольтерс передал Шпееру после его освобождения. Благодаря авансам, которые Шпеер получил за свои мемуары - он напишет две книги, "Внутри Третьего рейха" и "Шпандау: Тайный дневник", он снова стал богатым человеком. Он получил от газеты Die Welt 680 000 дойчмарок за права на издание в виде серийных публикаций и 350 000 долларов (примерно 2,4 миллиона долларов в 2013 году) за права на издание книги на английском языке. Альберт Шпеер купил спортивный автомобиль и начал новую жизнь в качестве успешного автора.
Он никогда не благодарил и не признавал Рудольфа Вольтерса за его двадцатилетнюю работу, по крайней мере, не в своей книге и не публично. Десятилетие спустя Шпеер оправдывал это решение перед своим биографом Гиттой Серени, говоря: "Это было сделано для защиты самого Вольтерса". Сын Вольтерса сообщил, что когда Вольтерс умирал, последним словом, которое он произнес, было «Шпеер».»
Из Operation Paperclip: The Secret Intelligence Program that Brought Nazi Scientists to America. Annie Jacobsen.
Ещё один человек, заложивший высокие стандарты ведущего британского изд-ва Penguin. 2 его книги постоянно переиздаются в РФ. Прочитаю в ближайшее время.
«Ян Чихольд проработал в Penguin двадцать девять месяцев, и за это время он разработал и подготовил к печати более 500 книг, причем постранично. После девальвации фунта стерлингов в 1949 году Чихольд вернулся в Швейцарию, где работал в фармацевтической фирме Hoffman-La Roche и, по словам его преемника в Penguin, "растратил" свой дар на "брошюры и листовки для транквилизаторов и другие полиграфические изделия, отправлявшиеся в корзины для бумаг врача"; Но за время работы в фирме, по мнению Руари МакЛина, он "вероятно, сделал больше для британской книжной продукции в целом, чем любой другой книжный дизайнер", а по мнению Алана Бартрама, "ни один британский типограф не обладал таким изяществом, безжалостностью или одержимостью, при выполнении работ". Его влияние распространялось далеко за пределы Penguin, воздействуя на издателей, печатников и типографов в равной степени».
Как скандальная книга сделала основателя изд-ва Penguin миллионером
Из книги Penguin Special: The Story of Allen Lane, the Founder of Penguin Books and the Man Who Changed Publishing Forever.
Wiki: Неотредактированное издание романа «Любовник леди Чаттерлей» (1928) не публиковалось открыто в Великобритании до 1960 года, когда оно стало предметом переломного судебного процесса о непристойности против издательства Penguin Books, которое выиграло дело и быстро продало три миллиона экземпляров.
«Феноменальные продажи романа резко повлияли на показатели Penguin за 1960 год: прибыль до налогообложения в три раза превысила прибыль предыдущего года и составила £364 000 (£6,8 млн сейчас), а маржа увеличилась с 9,3 % до 18,5 %. Роман Лоуренса помог Аллену Лейну стать миллионером, когда весной 1961 года тот решил сделать Penguin публичной компанией. "Мне бы не хотелось, чтобы люди думали, что мы выходим на биржу только благодаря "Любовнику леди Чаттерлей", как если бы это был наш единственный шанс", - заявил он, но не было сомнений в том, что публикация такого грандиозного бестселлера сделала компанию привлекательной для инвесторов в то время, когда фондовый рынок уже был на подъеме.
Аллен сделал предложение своему брату Дику о выкупе его доли, исходя из неверного [вводящего в заблуждение?] предположения, что акции будут стоить от 8 до 9 шиллингов за штуку [7,65 фунтов на сегодня], если их выставить на продажу.
В апреле Лейн объявил, что Penguin станет публичной компанией; Лейн намеревался оставить 51 % акций в своих руках и 19 % - в семейных трастах, а 750 000 обыкновенных акций - 30 % от общего количества - были предложены покупателям по 12 шиллингов за штуку [11 фунтов на сегодня]. В итоге подписка на акции была превышена в 150 раз; из примерно 150 000 заявок жеребьевкой были выбраны 3450, которые получили по 200 акций. Спрос был настолько велик, что к концу первого дня торгов цена выросла до 17 шиллингов 3 пенсов за акцию [15,5 нынешних фунтов]. Лейн в одночасье стал миллионером».
Увидел в твиттере историка Александра Микаберидзе (у которого «Кутузов» недавно вышла) информацию о том, что книга-атлас о формировании центральноевропейских языков и языковой политике доступна к свободному скачиванию (PDF): https://ceupress.com/book/words-space-and-time (надо прокрутить до самого низа для линка на скачивание)
Читать полностью…Вышла тут недавно такая замечательная книга: «Манускрипты, изменившие мир. Самые удивительные рукописи Средневековья» Кристофера де Амеля. Я писал о ней 4 года назад и приводил оттуда цитаты (правда в своем переводе): http://enotable.org/manuscripts
Читать полностью…Диалект был сложным вопросом даже в британских аудиокнигах. Книги с региональными акцентами (особенно йоркширским, северо-восточным и шотландским) неизбежно вызывали недовольство. Отборочная комиссия сначала избегала Скотта и Стивенсона, потому что ни один диктор не мог справиться с шотландским акцентом. Даже те, кто мог, получали критику, - по мнению критиковавших аутентичность имеет меньшее значение, чем "разборчивость". После жалоб на роман "Редгонтлет" Скотта один из членов комитета рекомендовал в будущем избегать книг с "непонятным диалектом". Комитет согласился быть осторожным при выборе книг с использованием диалекта, признавая в то же время, что региональные акценты часто необходимы для понимания смысла книги.
Слишком часто неквалифицированные дикторы не справлялись с иностранными акцентами. Французское произношение одного диктора вызвало жалобу: "Конечно, в Британии с ее огромным населением должно быть достаточно хороших чтецов, говорящих без уродливого акцента?". Тем не менее, NIB приходилось тяжко. Уже в 1960-х годах романы, действие которых происходит в зарубежных странах, часто отклонялись как слишком трудные. Например, в романах Найо Марш «Смерть в овечьей шерсти» и Невила Шюта "Город, как Элис" было слишком много персонажей из Новой Зеландии и Австралии, некоторые из которых были коренными жителями (аборигенами). Книга В. С. Найпола "Средний путь: Карибское путешествие" была также отклонена из-за большого количества иностранных персонажей, в речи которых проявляются классовые предрассудки. В итоге комитет решил, что книги такого типа можно просто начитывать "без выкрутасов", а не в исполнять.
Другие книги были признаны неприемлемыми по причинам, не связанным со вкусом. Некоторые произведения, которые хорошо получались на странице, не очень хорошо воспроизводились за пределами бумаги. Возьмем, к примеру, книгу Глории Вандербильт и Тельмы Леди Фернесс "Двойная экспозиция: A Twin Autobiography", в которой тридцать два раза чередовались дикторы. Студия опасалась, что зрителям будет трудно их различать, даже если в начале каждого трека будет объявляться имя говорящего персонажа или будут использоваться разные чтецы. В других рассказах было слишком много персонажей, чтобы их мог изобразить один диктор. В отчетах по книге Джозефа Хеллера "Уловка-22" рекомендовалось использовать опытного диктора, чтобы он смог правильно представить более пятидесяти персонажей романа. В других книгах были сюжеты, которые легче представить [в голове], чем исполнить. Например, молодая женщина, ведущая повествование в книге Питера Марчанта "Дай мне свой ответ, давай", говорит с реальными людьми и одновременно шепчет воображаемой лошади.
Уфф, ну я наконец долетел. Бывают, оказывается, и ещё страны, где то Whatsup, то Телеграм не работают… Зато в перелетах и аэропортах прочитал и прослушал несколько книг )
Читать полностью…Тут во многих странах мира Google Алана Рикмана чтит дудлом. В прошлом году его нонфик - не пойму авто или просто биография - собирал отличную кассу ;)
Читать полностью…И список причин, по которым та или иная книга в Британии признавалась негодной к записи в аудиоформате. Nanny state…
Читать полностью…«В тоже время, мы наблюдаем, как проникновение сельскохозяйственных систем из внетропических районов могло иметь серьезные экологические последствия. Один из таких случаев был даже причастен к возможным глобальным доиндустриальным выбросам "парниковых газов". Мы привыкли думать о коровьих задах как о значительных производителях метана, но, возможно, в меньшей степени мы думаем так о рисе. Тем не менее, там, где рис растет на затопленных полях, вода препятствует поступлению кислорода в почву, превращая ее в парник для бактерий, вырабатывающих метан. Когда Уильям Раддиман стал первым ученым, предположившим, что начало антропоцена может быть связано с возникновением сельского хозяйства примерно 8 000 лет назад, он предположил, что в сочетании с выбросами CO2 в результате безудержной сельскохозяйственной вырубки лесов в Евразии, выбросы метана из-за доисторического распространения риса по всей Азии вызвали настолько большой парниковый эффект, что фактически предотвратили наступление ледникового цикла. Другие ученые связывают распространение жвачного скота в Африке к югу от Сахары, муссонной Индии и центральном Китае, а также распространение орошаемого риса и водяных буйволов в Юго-Восточной Азии с более поздними, значительными выбросами метана между 6 000 и 3 000 лет назад. Эти модели еще даже не включают детальные оценки потенциальных выбросов CO2, вызванных доисторической вырубкой лесов по всей тропической зоне, в результате как местных, так и привнесенных извне сельскохозяйственных инноваций. Хотя определение точной и прямой связи между деятельностью человека и глобальными атмосферными изменениями остается сложной задачей, а реконструкция возникающих климатических обратных связей - еще более сложной, эти примеры иллюстрируют, как доисторическая сельскохозяйственная деятельность в тропиках могла взаимодействовать с экосистемами в планетарном масштабе».
Ruddiman, W. F. 2003. The Anthropogenic Greenhouse Era began thousands of years ago. Climatic Change 61, 261–293; Fuller, D. Q., et al. 2011. The contribution of rice agriculture and livestock pastoralism to prehistoric methane levels. The Holocene 21: 743–759.
Закончим цитировать из «Малайзия изнутри» Дарьи Кириенко. Мне вообще нравится, как пишут о странах на русском. Когда хорошо пишут, конечно. Например, как про Перу или про Мадейру.
1. Именно из окон малазийского клуба взирал Редьярд Киплинг на фонтан имени королевы Виктории под развевающимся британским флагом и предавался размышлениям о «бремени белого человека».
2. Старая часть Джорджтауна расположена у форта Корнуоллис, который для малайзийцев в некотором роде как крейсер «Аврора». Здесь был произведен знаменитый залп, ставший поворотным в истории. Остров, на котором англичане планировали начать строительство первых поселений, был покрыт джунглями. Местные жители не горели желанием помогать англичанам расчищать землю. В 1826 году по приказу Фрэнсиса Лайта пушку зарядили серебряными долларами и выстрелили по джунглям. Через несколько недель джунгли были со рвением расчищены, вырублены.
3. [Во время COVID-локдауна] Была объявлена кампания «Белый флаг». Семья, которой приходилось тяжело финансово, могла вывесить за окном белый флаг. Такой семье помогали продуктами и деньгами на общественных началах.
4. Несмотря на любовь малайзийцев к национальному костюму, государство не пускает процесс на самотек и делает все, что в его силах, чтоб укрепить и сохранить культурную традицию в моде. Так, в январе 2008 года вышел правительственный циркуляр, который предписывает государственным чиновникам по четвергам носить на работу традиционную одежду из батика. Костюмы и галстуки в этот день отменяются.
5. В Малайзии в чести ракеточные виды спорта: бадминтон, сквош и настольный теннис. Король спорта здесь — бадминтон. В него играют с раннего детства, и не просто перекидывают волан друг другу, а по всем правилам: с сеткой и счетом. Бадминтон принес Малайзии девять из тринадцати медалей за все Олимпийские игры, в которых страна принимала участие. Когда на играх в Рио в 2016 году в финал по одиночному разряду среди мужчин вышел малайзиец Ли Чонг Вей, вся страна ждала финала, затаив дыхание. Шансы были велики, и победа означала бы первое для Малайзии олимпийское золото. В день финала в спортивные бары было не прорваться. В городах повсюду были выставлены огромные экраны. В деревнях люди выносили телевизоры на улицу, чтобы смотреть матч вместе с соседями. Премьер-министр выступил с обращением к нации и сказал, что в случае победы в финале в стране объявляется два дня выходных. Ли Чонг Вей проиграл, взяв серебро. Ему все равно был присвоен почетный титул, а в стране все равно объявили выходной, но прошел он грустно.
Именно в Малайзии расположена штаб-квартира Всемирной федерации бадминтона.
Малайский язык удивительно образен. Меня завораживают такие слова, как, например, matahari — солнце (дословно — глаз дня), keretapi — поезд (огненная машина) или kaki langit — горизонт (ноги неба). Замок и ключ по-малайски — ibu kunci (мама ключа) и anak kunci (ключ-ребенок).
Малайские пословицы и поговорки тоже прекрасны:
Лить воду на ямсовый лист — как с гуся вода. Ямсовые листья очень гладкие. Как гуси.
Когда нет ротанга, сойдут и корни — на безрыбье и рак — рыба. На безротанье и корни — ротанг. Из ротанговой пальмы в Юго-Восточной Азии делают мебель.
Черепаха молча снесла тысячи яиц, курица снесла яйцо — шуму на всю деревню — не могу вспомнить под-ходящий русский вариант, но смысл понравился.
В тихом омуте крокодилы водятся — свой вариант с учетом особенностей национальной фауны.
Как голландец, требующий землю — говорится о жадном человеке, которому что ни дай, все мало. Ссылка на времена колонизации голландцами. Дай с ноготок — попросит с локоток.
Гни бамбук, пока тот еще побег — куй железо, пока горячо. Местная флора — лидер хит-парада поговорок. Здесь у нас ямс, ротан, бамбук, чили и саго. Кстати, бамбук и ротан — тоже слова малайского происхождения.
Как арахис, который забыл свою скорлупу — Иван, родства не помнящий. Здесь мне чаще всего приходилось слышать это выражение о малайзийцах, пытающихся так или иначе ассоциироваться и быть похожими на европейцев: говорить с преувеличенным британским акцентом, нарочито игнорировать малайзийские традиции и правила этикета. И если европейцу многое прощается, то подобным образом ведущий себя малайзиец вызывает у своих соотечественников негативную реакцию.
Находясь в Малайзии, хорошо бы узнавать и о живущих в ней людях. С этим мне помогла «Малайзия изнутри. Как на самом деле живут в стране вечного лета, дурианов и райских пляжей?» Дарьи Кириенко, которая здесь уже 20 лет. Начну цитаты с нелицеприятного для книг факта:
Китайские новогодние суеверия Малайзии
На Новый год принято дарить хонгбау — маленькие красные (красный отпугивает злых духов) конвертики с пожеланиями богатого нового года, в которые кладут деньги. Семейные люди дарят хонгбау незамужним и неженатым друзьям и родственникам. Во многих компаниях начальство дарит такие конверты сотрудникам. Сумма должна быть четным числом. Нечетные числа ассоциируются у китайцев с трауром. И ни в коем случае в сумме не должна фигурировать цифра «четыре».
Еще одно поверье — хонгбау нельзя открывать до окончания праздников, чтоб не спугнуть удачу.
В Новый год нельзя покупать обувь, чтоб не навлечь неприятности. Дело в том, что слово «обувь» на китайском созвучно со словом трудный» (кантонский диалект) и «злой» (путунхуа).
Если собираетесь по магазинам, имейте в виду, что покупать нельзя не только обувь, но и книги. Опять же — неудачное созвучие. Слово «книга» на китайском — омоним слова «терять».
«В своем исследовании личной библиотеки Гитлера Фредерик Охснер сообщил, что почти половина коллекции нацистского лидера, "около 7000 томов", была посвящена военным вопросам. По словам Охснера, у Гитлера были книги о "кампаниях Наполеона, прусских королей, жизни всех немецких и прусских правителей, которые когда-либо играли военную роль; а также книги практически обо всех известных военных кампаниях в мировой истории". Охснер отмечает, что книги о наполеоновских кампаниях "снабжены обширными маргиналиями, написанными его собственной рукой", и что коллекция из "400 книг, брошюр и монографий о вооруженных силах США", подаренная Гитлеру генералом Вернером фон Бломбергом, также, по-видимому, была изучена. В частности, Охснер упоминает о наличии отчета Теодора Рузвельта об испано-американской войне и книги генерала Фридриха Вильгельма фон Штойбена о его опыте подготовки войск Джорджа Вашингтона во время Американской революции. "Есть исчерпывающие работы по униформе, оружию, снабжению, мобилизации, созданию армий в мирное время, боевому духу и баллистике", - говорит Охснер. "На самом деле, вероятно, нет ни одной сферы военных знаний, древних или современных, которая не рассматривалась бы в этих 7000 книгах, и совершенно очевидно, что Гитлер прочитал многие из них от корки до корки".
По собственному признанию Гитлера, его интерес к военным вопросам возник еще в юности, когда ему попался экземпляр двухтомной иллюстрированной истории франко-прусской войны Генриха Герлинга».
Из Hitler's Private Library: The Books That Shaped His Life
«Рядом с этим абзацем Гитлер поставил единственный выразительный восклицательный знак».
Вот и пришло время знакомства с «Личная библиотека Гитлера: Книги, которые сформировали его жизнь» Тимоти В. Райбека. Сегодня и завтра цитаты из неё.
Тем временем в книгоиздании Британии. Жалобы литагента и редактора:
"Большим издательствам нужно нанимать больше людей, если они хотят обслуживать авторов так, как они того заслуживают".
"...как насчет того, чтобы издавать меньше книг и нанимать больше людей?"
"Мы издаем слишком много книг, и кадровая политика нуждается в серьезном пересмотре".
Аллен Лейн собрал в своём изд-ве Penguin целую плеяду неординарных специалистов. Сегодня об одном из них, редакторе-фактчекере Алане Гловере.
«За годы работы Алан Гловер обрушил на Penguin такой поток писем с указанием фактических и типографских ошибок, что Лейн решил, что единственный способ остановить этот поток - предложить ему работу. Гловер, по общему мнению, был одним из самых необычных людей, когда-либо работавших в издательстве: его обширные знания и почти фотографическая память имели неизмеримую ценность - он сделал больше, чем что-либо другой, для утверждения представления о надежности и почти непогрешимости Penguin. По слухам, все его тело, кроме левой руки, было покрыто татуировками, от пяток (они иногда проглядывали сквозь дырку в носках) до лысеющей макушки; татуировки на щеках - индеец на одной стороне, ковбой на другой - были частично удалены, а за одним ухом виднелось его имя.
"На странице 78, ближе к концу, вы пишете: "Отец-салезианец [Salesian father] сделал то-то и то-то", - объяснял он Ивлину Во, говоря о пингвиновском издании его "Эдмунда Кэмпиона". Это относится к 1580 году, но в это время святому Франциску Сальскому было всего тринадцать лет, а орден, известный под его именем, салезианский, основанный доном Боско, появился только в девятнадцатом веке". "Конечно же, речь шла о «силезском отце»[Silesian]», - ответил потрясенный автор: просто "удивительно, что книгу могли читать вслух в трапезных, рекомендовать студентам и так далее в течение многих лет, и никто не заметил этого. Я очень благодарен".
Гловер обратился к другой области знаний, когда переписывался с Фрименом Уиллсом Крофтом, автором детективов:
Вы говорите о своем герое в начале второго абзаца: "Он добрался до Уэмбли и обнаружил, что паровоз вот-вот отправится в город", но это, конечно, невозможно. Согласно закону, принятому в конце прошлого века, предусматривавшему продление Манчестерской, Шеффилдской и Линкольнширской железной дороги до Лондона вдоль линии метрополитена, было четко оговорено, что поезда компании Great Central не должны останавливаться между Харроу и Лондоном, и поэтому они никогда не останавливались в парке Уэмбли.
Подобные же обширные познания были применены при чтении гранок нового издания "Майора Барбары". Он сообщил Бернарду Шоу, что пьеса изобилует анахронизмами такого рода, которые "поразили бы всех, кто знаком с пустошами между Вест-Хэмом и Бермондси": герои должны передвигаться на троллейбусе - последний трамвай был снят с маршрута в 1939 году - а конкретная закусочная должна называться ABC, поскольку упомянутая автором сеть исчезла в 1920-х годах».
Из Penguin Special: The Life and Times of Allen Lane.
На что только людей не меняют!
«В 1940 году Ракоши было разрешено уехать в Советский Союз в обмен на боевые знамена, захваченные войсками царской России при подавлении Венгерской революции 1848 года».
А в Стокгольмском музее армии я видел русские трофейные знамена (тоже на фото).
У де Амеля вышла и следующая книга о том же, но я ее еще не читал. Зато в автобусных переездах дослушал «Позолоченная страница: Тайная жизнь средневековых рукописей». Мэри Уэлсли (The Gilded Page: The Secret Lives of Medieval Manuscripts. Mary Wellesley). Так вот оттуда я узнал, что английский король Генрих VIII (16 век), когда скучал за чтением книги псалмов (а она была рукописной, несмотря на давнишнее на тот момент изобретение книгопечатания - ему было это принципиально), так вот он рисовал на полях… головастиков. Полез я на них посмотреть. Ну что сказать, абстрактно мыслил мужчина (и муж 6 жен - одна из которых потом стала его сестрой) :) Оставлял король и другие маргиналии.
А вот какие маргиналии оставлял Адольф Алоизыч я скоро расскажу в заметках о другой недавно прочитанной в поездке книге: «Личная библиотека Гитлера: Книги, которые сформировали его жизнь».
Понтийского красного кому?
«Культура, этничность и миграция после коммунизма.
Понтийские греки»
О причинах, по которым записи не делались, можно узнать из отчетов комитета, а также из переписки с недовольными читателями.
Одним из самых распространенных объяснений была нехватка дикторов. Библиотека пользовалась услугами профессиональных дикторов, в основном дикторов Би-би-си, почти все они были мужчинами. Исключение составляли женщины, такие как Шейла Борретт и Фейт Лоринг. Отчасти это объяснялось тем, что женские голоса записывать труднее, чем мужские. Один корреспондент описал их как "высокочастотное жужжание в ушах". Но как бы то ни было, женщины были необходимы для озвучивания книг, написанных женщинами или о женщинах, особенно повествований от первого лица, таких как "Джейн Эйр" Шарлотты Бронте или "Автобиография" Дианы Купер. Соответственно, поиск подходящих женщин часто задерживал производство. Например, "Свечи в Дании" Берил Майлз читал мужчина, после того как Национальный институт по исследованию слепоты (NIB) потратил более года на поиск женщины, которая могла бы произносить датские слова. На самом деле студия с трудом находила дикторов, которые могли бы озвучивать любые голоса, выходящие за рамки мейнстрима, включая женщин, детей и этнические меньшинства. Студия так и не записала роман Дж. Д. Сэлинджера «Над пропастью во ржи", потому что ее единственный американский чтец не мог озвучить подростка.
Читатели жаловались, когда им не нравился голос. Особенно это касалось тех, кто полагался на говорящие книги как на единственный источник материала для чтения.
Чествование Алана Рикмана (2023)
В этот день в 1987 году Рикман сыграл в бродвейской пьесе «Опасные связи», которая сыграла важную роль в начале его карьеры.
#tvcinematheatre
Продукт увлечения десятичной системой в революционной Франции (конец XVIII в.): десятичасовой день, в котором час делится на 100 минут, а те на 100 секунд, каждая секунда равна 0,864 нынешней секунды.
Читать полностью…Цитата из книги об истории аудиокниг. Одним из первых направлений их развития была помощь слепым (и в особенности ветеранам). Что им слушать, однако, сперва решали за них в высоких кабинетах. Не всегда угадывая:
«Поэзия представляла собой дилемму, поскольку выбирающие произведения для записи ценили ее больше, чем слушатели. Одним из первых заказов Национального института по исследованию слепоты (NIB) стала антология стихов, составленная Элси Фогерти, основательницей Центральной школы речевой подготовки и драматического искусства. Однако слушатели не проявляли особого аппетита к поэзии, независимо от того, насколько искусно она декламировалась. По оценке Роули, "число слепых слушателей, интересующихся поэзией, сравнительно невелико, возможно, пропорционально даже меньше, чем среди зрячих читателей". В 1947 году из примерно 1 800 слушателей 60 человек (примерно 3 процента) прислали заявки на стихи».
The Untold Story of the Talking Book. Matthew Rubery.
Не только пукающие коровы
Должен был поехать в Таман Негара, древний тропический лес Малайзии, но не срослось. Но в рамках подготовки к визиту прослушал «Джунгли: Как тропические леса сформировали мир и нас» (Jungle: How Tropical Forests Shaped the World―and Us, Patrick Roberts). Несмотря на то, что мне долго не нравилось в начале - автор начал из геологического далёка, а я жаждал информации о более недавних событиях - книгу уверенно можно рекомендовать к прочтению. Из наиболее запомнившегося - это, конечно, как тропические леса влияли на эволюцию ранних людей, а затем как человек современного типа на протяжении последних тысячелетий уже им давал прикурить (во всех смыслах). Много нового узнал, о том, как наши предки жили собственно в этих лесах - Робертс подчеркивает, что раньше проживание в таких условиях человека в сколько-нибудь значимых количествах не рассматривалось наукой. Однако, буквально в последнее десятилетие± с помощью LIDAR-сканирования удается заглядывать под кроны деревьев и обнаруживать таким образом следы очень значительной активности разного срока древности. Очень интересные новости.
Десерты Малайзии
Если в Малайзии вам предложили десерт, то не факт, что он хоть отдаленно будет напоминать ваши представления о сладком. Не факт, что десерт вообще будет сладким. Тем не менее если отбросить стереотипы и не пытаться сравнивать, то можно найти кое-что и на свой вкус.
Самый экстравагантный десерт с рисом я пробовала в штате Келантан на севере. Клейким рисом с сиропом из пальмового сахара была начинена тушка небольшого кальмара, и это было неожиданно вкусно. С трудом веря собственным глазам и вкусовым рецепторам, я с удовольствием все съела.
В Малайзии появился широко разрекламированный «первый в мире халяльный корм для кошек». Сопутствующая рекламная кампания объясняла, что, строго говоря, кошкам халяль необязателен, но, вне всяких сомнений, он лучше, здоровее и вкуснее. А кто не желает добра любимому питомцу? Малайцы настолько привыкли к значку халяль на любой упаковке, что многие настороженно относятся к таким невинным подаркам из-за границы, как, например, привезенный из России шоколад. Ищут на нем значок халяль и, не найдя, смущенно откладывают в сторону.
Читать полностью…Когда я читал (и писал) о книгоиздании в нацистской Германии, я обратил внимание на такой тренд: Как только началась война, народ сперва начал сметать книги про предыдущие войны, особенно имеющие отношение к их стране. Затем, по мере наступления утомления войной, притупления чувств и тп, продаваться стала одна лишь художка - способ убежать в выдуманные миры, подальше от тяжелых реалий настоящего.
Однако, в книге об Аллене Лейне, создателе выдающегося британского изд-ва Penguin, которую я недавно прочел (и откуда ещё буду цитировать), я обнаружил такую вот цитату:
«Незадолго до начала войны Стэнли Анвин сетовал на "литературное безразличие и болезненные вкусы нашей публики", которые он считал "опасными не только для нашей интеллектуальной, но и для общегосударственной жизни в целом", а сэр Джеффри Фабер [из Faber&Faber] утверждал, что все издатели отмечают "прогрессирующее снижение количества и качества рукописей", поступающих к ним. Пять лет спустя Анвин заметил, что молодые люди покупают книги, и не просто книги, а хорошие книги. Они хотели лучшего. Война породила новую читающую публику. Многие, кто раньше никогда не обращался к книгам, приобрели привычку читать, и есть большое утешение в осознании того, что они делали это для приобретения знаний и наслаждения хорошей литературой, а не просто как бегство от войны».