1754
История и политика Ближнего Востока Любимые темы: ХХ век, национализм, партии, выборы, модернизация, сосуществование этно-религиозных групп, Ливан, Израиль, Сирия, Ирак @zhabko_ml
Несмотря на то, что Триполи – второй город Ливана по населению, в СМИ этот древний порт часто ассоциируется с социальными проблемами: бедностью, межконфессиональными конфликтами, радикальным исламизмом. Эта северная столица, расположенная на берегу Средиземного моря, повидала немало исторических событий – от крестовых походов до массовых протестов осени 2019 года, когда Триполи прозвали «невестой революции».
Ещё при мамлюках (до 1516/7) Триполи был важным административным и экономическим центром. Он сохранял эти роли и в первые века османского правления. Традиционно город служил портом для сирийских городов вроде Хомса и Хамы и других областей. Триполи также был столицей провинции (вилаета).
Однако в XIX веке на фоне бурного роста Бейрута Триполи стал отходить на второй план. В те годы экспорт шёлка во Францию играет всё большую роль в экономике Горного Ливана, и именно Бейрут становится главным связующим звеном. Помимо растущего порта там располагались банки, консульства, а также пресса и университеты.
Помимо мусульманского (суннитского) большинства в Триполи проживали христиане (в основном греко-православные), а также алавиты и евреи (в ХХ веке алавитская община выросла, а евреи разъехались).
Социальная верхушка состояла из семей торговцев и землевладельцев. Авторитет некоторых фамилий также был связан с религией: они поколениями занимали формальные посты в церковной/шариатской судебной иерархии, были видными богословами или шейхами суфийских орденов. Многие из этих семей принадлежали к местной элите на протяжении столетий.
Триполи был (и остаётся) тесно связан с портовым пригородом аль-Минья. На экспорт шли продукты сельского хозяйства (зерновые, оливки, цитрусовые) из прилегающих к Триполи сельских областей Ливана и из Сирии.
С конца Первой мировой войны город приобрёл репутацию оплота пан-арабизма. В Триполи самым видным противником французских колониальных амбиций был Абд аль-Хамид Карами – муфтий Триполи и землевладелец, унаследовавший пост муфтия от отца.
Когда в 1918–20 гг. лидер Арабского восстания эмир Фейсал попытался создать арабское королевство в Сирии, он назначил Карами губернатором. Карами был далеко не единственным представителем местных элит, которые поддержали Фейсала. Среди них были, например, семья ас-Сольх из Сайды/Сидона и Салам из Бейрута.
Однако фактически Франция оккупировала ливанское побережье с 1918 года. В 1920 году она разбила королевство Фейсала, а в сентябре был провозглашён Ливан в его нынешних границах. К преимущественно (на 80%) христианской области Горный Ливан присоединили регионы, где жили в основном мусульмане – в том числе и Триполи.
Абд аль-Хамид Карами остался влиятельным и популярным лидером. Помимо традиционного авторитета семьи Карами и их патрон-клиентских сетей, это объяснялось тем, что шейх Абд аль-Хамид стал муфтием ещё при султане, выступал против французского мандата и требовал присоединить Триполи и окрестности к Сирии.
Французские власти сняли Карами со всех постов и делали ставку на сотрудничество с другими влиятельными семьями из Триполи, такими как аль-Джиср и аль-Ахдаб.
В 1943 году Абд аль-Хамид Карами стал депутатом парламента. Уже после независимости (1943) он недолго был членом правительства и даже премьер-министром. После его смерти (1950) семью возглавил Рашид Карами (его сын) – многократный глава правительства.
Несмотря на региональное разнообразие, независимый Ливан был весьма централизован: и власть, и деньги были сосредоточены в Бейруте. Это способствовало чувству маргинализации жителей периферии. Тем не менее, с XIX века город рос, развивался, там открывались современные школы, а в середине XX века город был транзитным пунктом для нефти.
В политическом плане семья Карами доминировала вплоть до гражданской войны (1975-90). Однако радикальные партии (коммунисты и ССНП) действовали в Триполи с 1920-х и 1930-х соотвественно. Их роль возросла к концу 1950-х, и тогда же о себе заявили баасисты и насеристы. А с 1960-х заметную (но не очень большую) роль играли исламисты, и именно Триполи был основной ареной их деятельности.
Бойскауты и национализм, часть 2
В Сирии и Ливане 1930-х встречались мусульманские (суннитские), католические и даже еврейские бойскауты. Разделение связано в том числе с тем, что скаутские отряды активно создавались при школах. А школы нередко были конфессиональными (хотя часто там учились люди разных вероисповеданий).
Уже к концу 1920-х в скаутском движении чувствовалась политизация. Во-первых, в те годы распространялись новые представления о том, как можно участвовать в политике. Многим молодым националистам нравилось маршировать в форме; распространяется идея военизированного крыла.
Во-вторых, новое поколение было недовольно лидерами движения за независимость из Национального блока. Часть радикальной интеллигенции критиковала их как землевладельцев, которые действуют только в личных интересах и лишены идеологии.
Скаутское движение стало одной из арен, где молодые радикалы бросали вызов старым элитам.
В июле 1927 года в Дамаске появился скаутский Отряд Гута*. Среди его молодых основателей был Али Абд аль-Карим ад-Дандаши. Все лидеры принадлежали к высшим слоям, но не к самой верхушке (Дандаши, например, – землевладельцы из Тель-Кальха на северо-западе Сирии).
Отряд Гута отказывался сотрудничать с Национальным блоком. Так что в 1929 году лидеры движения за независимость создали собственный скаутский отряд – Омейядский**. Курировал этот проект Фахри аль-Баруди – видный деятель Национального блока, отвечавший в т.ч. за работу с интеллигенцией и молодёжным движением Блока (Националистическая/Патриотическая молодёжь).
Отряд Гута и Омейядский отряд стали соперниками. 1931 год оказался решающим в их противостоянии. Несмотря на щедрое финансирование от нотаблей Национального блока, у Омейядского отряда начались проблемы. Отряд Гута, напротив, предложил создать федерацию мусульманских скаутов по всей Сирии. Французские колониальные власти не возражали, и объединение произошло.
Омеядский отряд распался к концу года. Некоторые его члены перешли в Отряд Гута. На замену Омеядскому был создан Отряд Майсалун***, но у них начались проблемы с законом из-за потасовок со скаутами из Отряда Гута.
Хотя президентом федерации бойскаутов стал Рушди аль-Джаби, за повседневное управление отвечал Али Абд аль-Кари ад-Дандаши. В 1933 году в крупных городах Сирии было порядка 3000 мусульманских бойскаутов.
Националистические движения 1930-х набирали сторонников в том числе среди скаутов. Али Абд аль-Карим ад-Дандаши был одним из нескольких десятков пан-арабистов, которые тайно собрались в горной деревне Карнэйль в 1933 году и основали Лигу националистического действия.
Стоит упомянуть и бейрутское движение ан-Нажжаде, которое состояло из «выпускников» Мусульманских скаутов в Ливане. ан-Нажжаде появилось в 1937 году и часто считается реакцией суннитов на маронитское движение Катаиб. Катаиб требовало независимости Ливана, а ан-Нажжаде хотело единства с арабскими странами.
(Philip S. Khoury, Syria and the French Mandate)
* Гута — оазис близ Дамаска
**Омеяды — первая династия халифов (661–750 + Кордова), правили после четырёх праведных халифов
***В битве при Майсалуне (1920) Франция разбила арабское королевство Фейсала после ПМВ, не дав арабам создать независимое государство в Леванте
🇱🇧Ливанские силы провели конференцию, на которой призвали остановить боевые действия на границе с Израилем, не втягивать Ливан в большую войну и реализовать резолюцию ООН 1701. Встреча прошла в штаб-квартире Ливанских сил в Маарабе.
Открывая конференцию, лидер Ливанских сил Самир Джаджа заявил:
«Ось противления* всеми силами не даёт улучшить положение в Ливане. Сейчас мы живём среди экономических трудностей, которые довели нас до ужасного уровня жизни и разложения государственных институтов. […] [Хезболла] мешает провести выборы президента и муниципальные выборы. У нас в Ливане есть проблема – существование государства в государстве (duwayla dāḫil ad-dawla), которое [само] принимает решения. Например, облегчает контрабанду через нелегальные пограничные пропуски, которые использовали убийцы Паскаля Сулеймана, чтобы вывести [его] в Сирию».
Паскаль Сулейман – координатор Ливанских сил в области Жбейль, убитый в начале апреля. По официальной версии, это был криминал, но далеко не все в это верят.
Помимо депутатов Ливанских сил, на встрече присутствовали фракция «Обновление» (4 депутата), все 4 депутата Катаиб, 5 независимых депутатов-реформистов**, а также несколько наследников влиятельных семей. В основном это христиане, хотя в «Обновлении» есть пара суннитов (миллиардер Фуад Махзуми из Бейрута и экс-министр юстиции Ашраф Рифи – ярые критики Хезболлы). Депутат ЛС Фади Карам заявил, что хотя у участников встречи есть противоречия, все они хотят ограничить влияние Хезболлы.
Примечательно, что на конференции не было Прогрессивно-социалистической партии семьи Джумблатов. ПСП – крупнейшая партия ливанских друзов; она близка к оппонентам Хезболлы. В мае 2008 г. сторонники ПСП даже вступали в перестрелки с шиитскими боевиками. Тем не менее, с начала войны ПСП занимает особую позицию: поддерживает действия Хезболлы на юге, но призывает не втягивать Ливан в большую войну.
Как и Амаль с Хезболлой, партия Ливанские силы произошла из одноимённого ополчения времён гражданской войны. Самир Джаджа возглавил эту христианскую милицию в 1986 г. На последних выборах ЛС впервые обошли Свободное патриотическое движение – своих противников со времён войны и главного христианского союзника Хезболлы. К тому же, Ливанские силы оказались крупнейшей партией в лагере оппонентов Хезболлы и Сирии. Ранее это было суннитская партия аль-Мустакбаль династии премьеров-миллиардеров аль-Харири, однако она не участвовала в последних выборах. Насколько это достижение – не знаю, учитывая токсичность Джаджа для многих (особенно мусульман, но отнюдь не только).
Кроме того, глава МИД Франции в воскресенье был в Ливане в рамках ближневосточного турне. Цель всё та же – добиться деэскалации и избежать большой войны между Хезболлой и Израилем. Среди них – спикер парламента Набих Берри (лидер Движения Амаль), и.о. премьер-министра Наджиб Микати, главнокомандующий армией Жозеф Аун.
Париж координирует свои усилия с Вашингтоном. Они пытаются добиться перемирия, возвращения гражданских в приграничные районы (более 60 тыс. израильтян, под 100 тыс. ливанцев) и отвода боевиков Хезболлы от границы. Последняя настаивает, что перемирие наступит лишь после прекращения огня в Газе.
*Иран и его союзники называют себя «Осью сопротивления» (miḥwar al-muqāwama), а критики дразнят их как miḥwar al-mumānaʿa
**13 (после решения суда – 12) депутатов избрались, позиционируя себя как представителей массовых протестов осени 2019 г. Демонстранты требовали отстранить от власти «политический класс», который правит страной с окончания гражданской войны (полевые командиры, крупный бизнес и старые династии). Коррупция и плохое госуправление довели Ливан до худшего экономического кризиса в истории страны; непосредственным поводом для протестов стала попытка залатать дыры в бюджете за счёт налога на звонки в мессенджерах. Часть независимых депутатов готовы сотрудничать с оппонентами Хезболлы из традиционных конфессиональных партий, а другие считают, что это неправильно и лишь воспроизводит раскол по вопросу оружия Хезболлы, не способствуя реформам (которых, впрочем, не предвидится).
📸Бейрутская семья Salām (не вся) с королём Ирака в Лондоне, 1925
Справа налево:
•Фейсал I, король Ирака в 1921–33
•Салим Али Салам – торговец и политик из Бейрута, экс-депутат османского парламента. В 1920-30-х был одним из лидеров тех, кто выступал за единство Ливана с Сирией. Салам поддерживал Фейсала, когда тот пытался создать арабское королевство в Сирии после Первой мировой.
• Маленькая дочь С. А. Салама, Раша.
•Анбара Салам* – известная ливанская феминистка, также дочь Салима Али. Ещё в конце османского правления Анбара Салам состояла в первых женских ассоциациях (культурно-просветительские салоны + благотворительность в годы войны). Училась в т.ч. в Британии.
•Саиб Салам – многократный премьер-министр в 1950-70-х.
*Впоследствии Салам аль-Халиди – по мужу-палестинцу
«Учитель революции и вдохновитель революционеров». Плакат (1984) Прогрессивно-социалистической партии – крупнейшей партии ливанских друзов
Над Ливанскими горами, где живут и друзы, возвышается Камаль Джумблат – основатель (1949) и пожизненный лидер ПСП. В 1977 его убили сирийские спецслужбы. Тогда партию возглавил его сын Валид Джумблат. В 2023 председателем ПСП стал сын Валид-бея, Теймур (депутат с 2018).
Изначально ПСП была умеренной партией, выступавшей за социальные гарантии и отмену конфессиональных квот, которые давали больше власти христианам (пост президента закреплён за маронитами). Сам Джумблат был наследником очень влиятельной семьи и землевладельцем, а также выпускником Сорбонны и интеллектуалом. Основу его электората составляли традиционные сторонники Джумблатов в общине друзов.
Но к началу 1970-х Джумблат вступил в союз с крайне-левой внепарламентской оппозицией (в основном коммунистами и пан-арабистами) и в начале гражданской войны (1975–90) возглавлял про-палестинскую коалицию (ЛНД).
Амаль и Хезболла
В начале 1980-х в Движении Амаль возникла про-иранская фракция. К ней принадлежал заместитель Набиха Берри (возглавил Амаль в 1980), Хусейн аль-Мусави. Мусави в итоге ушёл из Амаль и основал группировку Амаль аль-исламия (Исламский Амаль), а затем влился в Хезболлу. Сейчас он представляет её в парламенте.
Про-иранские радикалы хотели исламскую республику и бескомпромиссную борьбу за уход США из региона. Амаль же в первую очередь требовало отменить конфессиональные квоты, дававшие больше власти христианам, и гарантировать социальные права шиитов. Идейно Амаль опиралось на общинную идентичность ливанских шиитов, и хотя революция в Иране произвела на них большое впечатление, далеко не все захотели исламскую республику и союз с Тегераном.
В начале 1980-х отношения Амаль с Ираном ухудшились, поскольку Берри лишился главных союзников в иранской элите. Хотя у Амаль давно были связи с иранскими революционерами, это были не фундаменталисты вроде аятоллы Хомейни, а те, кого хомейнисты зачистили. Связи Амаль с Ираном объяснялись не только шиизмом, но и тем, что основатель Амаль Муса Садр родился и вырос именно там (хотя принадлежал к известной семье с юга Ливана).
Садек Котбзаде был арестован и казнён за критику исламистского режима в Иране. Другой иранец из Амаль, министр обороны Ирана Мостафа Чамран, вроде как погиб на фронтах ирано-иракской войны (1980–88), но в 1982 поползли слухи, якобы его убили власти Ирана. И Котбзаде, и Чамран были важными фигурами в Амаль. Так что уже весной 1982 г. отношения между Амаль и Тегераном испортились.
Помимо поддержки КСИР подъёму Хезболлы способствовали её атаки против ЦАХАЛ и Армии Южного Ливана. Свою роль сыграло и то, что после исчезновения Мусы Садра в Ливии (1978) самым влиятельным шиитским богословом в Ливане стал Мухаммад Хусейн Фадлалла, идейно близкий Хезболле (которой тогда ещё не было). Вдобавок, многие шииты были разочарованы в Амаль, ведь подобно командирам и боевикам других конфессиональных ополчений, они обычно ставили личные интересы на первое место.
Движение Амаль сделало ставку на союз с Дамаском. Сирия в те годы налаживала сотрудничество с крупнейшими ополчениями. С Амаль у них были общие интересы: 1) вывод израильских войск с юга Ливана; 2) стремление заменить про-американского президента Амина Жмайеля и спикера парламента Камиля Асъада, а также 3) ограничить влияние палестинских группировок и 4) опасения по поводу подъёма шиитских исламистов в долине Бекаа. Там исламисты проходили подготовку при поддержке Корпуса стражей исламской революции, а радикальный богослов Аббас Мусави основал в Баальбеке шиитскую семинарию (хаузу), где учился в т.ч. молодой человек по имени Хасан Насралла.
Хафиз аль-Асад опасался, что подъём исламистов по ту сторону гор Антиливан может привести к непредсказуемым последствиям уже в Сирии. К тому же, из-за громких атак шиитских исламистов вроде подрывов посольства США и казарм западных миротворцев Вашингтон давил на Дамаск. А Асад очень не любил, когда вооружённые группировки мешают его дипломатическим комбинациям. Но он не мешал зачаткам Хезболлы действовать на юге Ливана и иногда вроде даже помогал.
В общем, к середине 1980-х у Амаль появился серьёзный соперник – Хезболла. В середине 1980-х, когда Амаль при поддержке Сирии воевали со сторонниками Арафата в Ливане, Хезболла поддерживала палестинцев (некоторые лидеры исламской революции в Иране и КСИР проходили подготовку в лагерях палестинских беженцев в Ливане).
В конце 1980-х противоречия вылились в боевые действия. Хотя Сирия оказывала поддержку Амаль, в результате этой т.н. Войны враждующих братьев (1988–89) Хезболла утвердилась в качестве доминирующей силы в южный пригородах Бейрута. Движение Амаль, однако, сохранило поддержку, особенно в прибрежных районах на юге Ливана.
(Nir, Nabih Berri and Lebanese Politics; Norton, Hezbollah)
Айн аль-Мрейсе (عين المريسة), Бейрут, 1926 год
Этот небольшой район, омываемый Средиземным морем с севера, расположен чуть восточнее кампуса Американского университета в Бейруте, к северо-западу от Площади мучеников.
На фоне (на востоке) – Ливанские горы.
Когда Башира убили, его брат и соперник Амин Жмайель встретился с израильтянами* и заверил их, что настроен на сотрудничество. Израиль поддержал избрание Амина президентом Ливана, хотя он не вызывал особого доверия у спецслужб.
Став президентом осенью 1982 г., Амин Жмайель перестал встречаться с израильтянами. Какое-то время контакты продолжались, но через доверенное лицо Жмайеля. В отличие от Башира, Амин не хотел лишний раз злить Сирию (да и Башир так уж прямо и публично о союзе с Израилем обычно не заявлял).
При поддержке США, 17 мая 1983 Ливан и Израиль подписали мирное соглашение. Однако переговоры ливанцами особо не афишировались, договор так и не был ратифицирован, и уже в начале 1984 года Амин Жмайель разорвал его.
*20.09.82 с А. Шароном и разведчиком и дипломатом Давидом Кимхи.
📸Жмайели слева направо: Амин (президент в 1982–88), его отец шейх Пьер (основатель и пожизненный лидер Катаиб) и Башир (христианский полевой команир, возглавлял Ливанские силы в 1976–82)
(Rabah, Conflict on Mount Lebanon)
📸Площадь мучеников, Бейрут, 1973 г.
Фото сделано из северо-западного угла площади, камера смотрит на юг. Левее за спиной фотографа находился кинотеатр Rivoli, построенный на месте османского Малого дворца.
Площадь мучеников стала главной площадью Бейрута в конце XIX в. на фоне бурного роста и развития города как экономического, культурного и административного центра. В 1888 году появилась провинция (вилает) Бейрут, и одноимённый город стал его столицей.
В 1880-х в северной части площади был построен Малый дворец (as-sarāy aṣ-ṣagīr), где заседал османский губернатор (вали).
В годы французского правления в Малом дворце располагались президент и правительство подмандатного Ливана. Французы правили из Большого дворца, расположенного чуть западнее (сейчас там правительство).
📸Мужчина в тарбуше (феске) на фоне Малого дворца. Площадь мучеников, Бейрут, 1950; источник
•24 сентября 1982 года Халед Альван, член пан-сирийской ССНП, открыл огонь по израильским военным. Это произошло в бургерной Wimpy на улице Хамра в Западном Бейруте.
«Операция Wimpy» (ʿamaliyyat al-wīmbī) стала важной датой в партийной мифологии современной ССНП в Ливане.
Она также считается первой атакой на ЦАХАЛ под брендом Ливанского фронта национального сопротивления (их символ — слева сверху). Это был ребрендинг альянса союзников палестинцев после эвакуации Арафата.
Халед Альван был убит в 1985 г.
📸Снизу: «Герой операции Wimpy, товарищ и мученик Халед Альван»
• Слева: «Наша связь с евреями — это связь стали со сталью и огня с огнём (с) Саáде»
•Слева снизу: «подразделение командира-мученика Мухаммада Салима». Салим/Слим (1951–85) в те годы был «главным по обороне» (ʿamīd ad-difāʿ) в ССНП. Его имя связывают с внедрением тактики подрыва смертников, которая потом широко применялась радикальными исламистами по всему миру. ССНП, однако, всегда была подчёркнуто светской партией.
Эвакуация ООП из Бейрута (1982) и последствия
После нескольких недель израильской осады и обстрелов Западного Бейрута, руководство Организации освобождения Палестины (ООП) согласилось покинуть Ливан.
В конце августа парламент выбрал президентом Башира Жмайеля – 34-летнего полевого командира, лидера христианского ополчения Ливанские силы. Башир рассчитывал с помощью Израиля прогнать Сирию и ООП и прийти к власти.
Тогда могло показаться, что гражданская война (1975–90) закончилась, а Ливанские силы и Израиль победили. Их главный враг (ООП) покинул Ливан (на самом деле не совсем), а шейх Башир был выбран главой республики. Но 14 сентября Башира убил член ССНП (возможно, за ним стояли сирийские спецслужбы).
После убийства Жмайеля израильская армия зашла в Западный Бейрут – вопреки договорённостям с Вашингтоном. Потом в лагеря палестинских беженцев Сабра и Шатила вошли Ливанские силы, чтобы – в теории – зачистить лагерь от остававшихся там боевиков. Но на практике это вылилось в массовые убийства гражданских палестинцев на протяжении двух дней.
Резня в Сабре и Шатиле сильно ударила по репутации как Ливанских сил, так и Израиля. Израильская комиссия, которую возглавлял председатель Верховного суда Ицхак Кахан, выяснила, в частности, что некоторые военные, дежурившие вокруг лагерей, понимали, что происходит. Комиссия пришла к выводу, что Израиль несёт косвенную, министр обороны Ариэль Шарон – личную, а Ливанские силы – прямую ответственность за резню. Шарон – один из архитекторов союза с Баширом – лишился своего поста, но остался министром без портфеля.
Вместо Башира президентом избрали его старшего брата Амина Жмайеля. У него был имидж более традиционного политика.
Эвакуация руководства и части боевиков ООП изменила баланс сил в Ливане. Партии и группировки, которые опирались на поддержку палестинцев, лишились ключевого спонсора. Некоторые из них сблизились с Сирией, а некоторые вскоре были уничтожены (как аль-Мурабитун) или оказались отодвинуты на третий план.
После эвакуации Арафата союзники палестинцев сосредоточились на борьбе с Израилем. ЦАХАЛ с июня 1982 г. оккупировал юг Ливана и прибрежные районы вплоть до Бейрута. В южных областях на израильских военных и их прокси из Армии Южного Ливана нападали и коммунисты (Компартия и Организация коммунистического действия), и ССНП (социал-националисты тогда внедрили тактику с подрывами смертников), и другие.
Но главным поворотом стало появление шиитских исламистов, которые вдохновлялись революцией в Иране (1979) и пользовались поддержкой КСИР. Из них к середине 1980-х и оформилась Хезболла. Террористы из этих кругов стояли за взрывом посольства США, похищениями иностранцев (обычно западных, но также и из СССР), а также убийствами ливанских евреев и шиитских коммунистов вроде Хусейна Муруввы.
Хотя семья Джумблатов (друзы) и их Прогрессивно-социалистическая партия были ключевыми союзниками Арафата, они согласились не сражаться с Израилем, когда ЦАХАЛ вошёл в их родную область Шуф на юге Ливанских гор. А ЦАХАЛ не стал пытаться разоружить друзов.
Но вслед за ЦАХАЛ летом 1982 г. в Шуф зашли боевики Ливанских сил, и вскоре начались первые столкновения между ополчениями христиан и друзов. Для друзов резня в Сабре и Шатиле подтвердила опасения, что Ливанские силы представляют смертельную угрозу для их общины. Так убийства в Бейруте стали важной развилкой на пути к эскалации насилия в Горной войне (1982–83) между христианами и ПСП, которая закончилась изгнанием христиан из Шуфа.
Следующие годы ознаменовались продолжением насилия: атаки против израильтян и постепенный отвод ЦАХАЛ на юг, Горная война, Арафат пытался вернуться и воевал с союзниками Сирии, а в середине 1980-х про-сирийское Движение Амаль (шииты) начало «Войну лагерей» против сторонников Арафата в лагерях беженцев.
Президент Амин Жмайель ничего не мог сделать с ростом сирийского влияния. В 1984-5 гг. Западный Бейрут заняли союзники Сирии – Амаль и ПСП. К тому же, Жмайель потерял контроль над Ливанскими силами: руководство милицией захватили полевые командиры Элие Хобейка и Самир Джаджа.
Первый студенческий протест в арабском мире прошёл в 1882 году в Сирийском протестантском колледже* в Бейруте. Причиной послужило то, что преподавателя отчислили за выступление о теории эволюции.
Со своего появления в 1866 году Колледж был первым современным вузом в арабском мире. В частности, там преподавали естественные науки и медицину. Но поскольку основали Колледж протестантские миссионеры, а первые преподаватели были почти сплошь иностранцы, помимо науки там продвигали протестантизм. По крайней мере, так было в первые ~полвека работы университета. Тем не менее, там учились люди разных конфессий.
В Колледже была группа преподавателей, которые не во всём были согласны с руководством. Среди них были врач Cornelius van Dyck и его сын William. Вильям преподавал в Колледже с 1880 года. Он был сторонником теории эволюции и привёз с собой в Бейрут книгу Дарвина.
Их единомышленниками были врач E.R.Lewis, а также Якуб Сарруф и Фарис Нимр — единственные арабы (христиане) среди преподавателей. Сарруф вёл арабский, математику и физику, а Нимр — астрономию и латынь. В 1876 г. Сарруф и Нимр основали журнал al-Muqtataf, который писал о научных открытиях и стал одним из главных изданий эпохи арабского просвещения (Нахда).
Противоречия в Колледже начались уже в 1879–80 учебном году, когда в качестве главного языка обучения был введён английский. Некоторые даже хотели преподавать только на английском. Немецкий историк Thomas Philipp считал, что уже тогда у разногласий был ещё один важный аспект: какую роль должна играть протестантская доктрина в обучении?
В 1882 году Льюис выступил с речью, в которой позитивно высказался о теории эволюции. Его уволили. Это и спровоцировало протест, выражавшийся в забастовке (видимо, студенты отказались ходить на занятия). Руководство закрыто им вход на кампус. Многие участники забастовки не вернулись к обучению в Колледже.
Студенты аргументировали своё недовольство тем, что они платили за обучение, исходя из того, что Льюис будет вести у них химию. Руководство Колледжа отвевало, что у студентов нет права вмешиваться в кадровую политику вуза. Хотя теория Дарвина не упоминалась, с января 1883 года сотрудники должны были подписывать декларацию, вдохновлённую протестантизмом и подразумевавшую, что работа в Колледже несовместима с поддержкой теории эволюции.
В 1884 году Колледж не продлил контакты Якуба Сарруфа и Фариса Нимра. Они переехали в Египет, где успешно продолжили издательскую и журналистскую деятельность.
Thomas Philipp отмечет, что теория эволюции имела огромное значение для интеллигенции эпохи арабского просвещения. Многие пытались использовать идеи Дарвина для анализа общества и истории. Например, один из ранних арабских социалистов, врач и журналист Шибли Шумаййил (~1850–1917) обосновывал свои идеи не Марксом, а скорее параллелями с Дарвином и естественными науками.
Руководство не приветствовало политику на кампусе. Тем не менее, В 1930-х Американский университет стал центром националистических идей. Среди студентов вербовал первых сторонников Антун Саáде, основатель и «вождь» пан-сирийской ССНП (в начале 1930-х он преподавал немецкий). Заметное влияние на студентов оказал Константин Зурейк, православный идеолог пан-арабизма и один из основателей националистических движений 1930-х.
В 1950-х был всплеск активизма нового поколения пан-арабистов – за арабское единство и против Багдадского пакта. А рубеж 1960–70-х в Ливане и вовсе считается пиком студенческих демонстраций (солидарность с палестинцами, социальные и политические реформы) и профсоюзного движения. Это происходило на фоне подъёма арабских новых левых, которые критиковали арабские правительства и старые партии (вроде коммунистов и Баас) и считали, что арабскую нацию спасут только революционная теория и вооружённая борьба с Израилем. Впрочем, тут уже большую роль играл не только Американский университет, но и другие вузы вроде государственного Ливанского университета, где к тому же преподавали видные марксисты.
* с ~1920 — Американский университет в Бейруте
(Philipp, Jurji Zaidan and the Foundations of Arab Nationalism)
Максим Горький на обложке журнала aṭ-Ṭalīʿa («Авангард»), 1936
Выпуск посвящён двум литераторам: арабскому поэту аль-Мутанабби (~915–65) и Горькому.
Журнал был связан с Сиро-ливанской компартией. Редактором был Салим Хаййята, один из лидеров коммунистов в 1930-х. Однако публиковались в aṭ-Ṭalīʿa не только коммунисты. Есть там и статьи Мишеля Афляка (один из основателей Баас). Да и сам Салим Хаййята разделял многие идеи пан-арабистов.
В одной из статей ситуация 1930-х сравнивается с эпохой Мутанабби: некогда единый халифат постепенно распадается, и всё большую роль играют иностранцы («персы и турки/тюрки» и мамлюки из разных стран).
Салим Хаййята назвал Горького «последним русским классиком и основателем социалистической литературы» и «солдатом социалистической родины». Помимо биографии писателя, в выпуске есть переводы на арабский отрывков из романа «Мать».
Друзы в британской Палестине (1918–1948)
Исторически друзы пришли в Галилею с севера, из Ливанских гор, в османский период. Например, Далият аль-Кармиль – ныне крупнейшую деревню друзов в Израиле – они заселили при легендарном эмире Фахр ад-Дине II аль-Маъани (1572–1635). На пике своего влияния Фахр ад-Дин II правил значительной частью Леванта, включая Бейрут, Акку, Баальбек, Латакию, Сафед/Цфат, Хомс и Хаму. Правда, в итоге его всё равно обезглавили в Стамбуле. И уже в XVII в. друзы стали потихоньку уезжать – особенно на юг современной Сирии.
В Галилее так и не появилось столь влиятельных династий, как Джумблаты и Арсланы в Ливане или Атраши в Сирии. Дело в том, что в друзских деревнях Палестины земля делилась примерно поровну между отдельными семьями, так что в общине не было крупных землевладельцев. Да и в целом друзов в британской Палестине было мало – 7 тыс. в 18 деревнях в начале 1920-х, 9 тыс. в начале 1930-х.
Отсутствие сильных мирских династий увеличивало общественное значение религиозных шейхов друзов. В 1930-х в общине шла борьба за политическое лидерство между тремя семьями богословов: Аль Тариф из деревни Джулис, Аль Хейр из д. Абу Снан и Аль Муадди из д. Ярка.
При этом община оставалась преимущественно сельской (до 1930-х 95% друзов были крестьянами) и достаточно замкнутой.
Всё это способствовало тому, что в 1920-30-х общине друзов не был силён национализм. Семейная и местная идентичность были важнее, а ограниченный доступ к образованию означал, что светская интеллигенция оставалась малочисленной. Ливанские же друзы в те годы играли заметную роль и в пан-сирийской ССНП, и в пан-арабистской Лиге националистического действия. ЛНД даже пыталась мобилизовать галилейских друзов в годы арабского восстания (1936–39) в британской Палестине.
Друзы были далеки от конфликта между евреями и арабами, однако обострение 1929 года – столкновения в Иерусалиме и Хевронский погром – стало тревожным звонком. В основном друзские лидеры старались держаться от всего этого подальше, но на всякий случай имели контакты с обеими сторонами конфликта.
Сионистское движение активно налаживало связи с друзами, и в 1930-х добились некоторого успеха. Эти контакты курировали Йосеф Нахмани по линии Сохнута, а также Абба Хусни из Гистудрута – федерации еврейских профсоюзов – в Хайфе. Заметную роль играл Ицхак Бен Цви, будущий 2-й президент Израиля. Сионисты содействовали друзам в контактах с властями, лоббируя интересы общины, а также помогали найти работу в Хайфе.
Во время палестинского восстания 1936–39 гг. в какой-то момент начались нападения на друзов. Причиной были нежелание друзов присоединяться к восстанию, а также реальные и мнимые контакты их шейхов с сионистским движением. Например, 4 января 1939 года был убит шейх Хасан Хнайфис из Шафаʿамра/Шфарʿама – после визита к евреям в деревню Явнаэль. Однако покойный профессор Хайфского университета Kais Firro не нашёл в архивах подтверждений того, что шейх Хнайфис контактировал с сионистами.
Зато с ними точно сотрудничал шейх Хасан Абу Рукун из Исфии (прямо около Далият аль-Кармиль). Как пишет Firro, «по ходу 1938 г., повстанцы стали всё активнее реагировать против целых "подозреваемых” деревень, применяя коллективное наказание». 3 сентября 1938 г. лидер крестьянского восстания в районе Хайфы и Галилеи, Юсуф Саид Абу Дурра, потребовал от жителей деревни Исфия «пожертвований» на 30 винтовок. Когда те не захотели платить, Абу Дурра осадил Исфию. Хотя шейх Абу Рукун старался не появляться на людях, он был убит повстанцами 27 ноября. Сообщалось, что люди Абу Дурра осквернили святые места друзов и избили друзских женщин. Из-за осады Исфии британцы отправили туда войска, убив часть повстанцев и ранив самого Абу Дурра.
При этом небольшое количество друзов (в т.ч. из Исфии) всё же участвовало в восстании.
Осенью 1939 г. был сформирован комитет по примирению. Туда вошли епископ Хайфы, муфтий Сафеда и шейх Амин Тариф как духовный лидер друзов.
(Firro, A History of the Druzes)
Заснеженный Бхамдун, Горный Ливан, 1959 год
До гражданской войны 1975-90 гг. туризм был одним из важнейших секторов экономики Ливана. Не только гости из-за границы, но и многие состоятельные ливанцы предпочитали отдыхать в горах (особенно в жаркие летние месяцы). Часто их выбор падал именно на Бхамдун, расположенный у дороги Бейрут-Дамаск. Бейрутским евреям этот городок и вовсе так понравился, что в 1940-х в Бхамдуне заработала синагога (причём, видимо, чисто летняя).
📸Samir Abi Abdallah
🇱🇧Похоронная процессия Исламской группы со стрельбой из автоматов и РПГ. Как утверждает исламистская партия, двое её боевиков погибли, «защищая жителей Юга [Ливана] и помогая палестинцам». Видео снято в преимущественно суннитской области Аккар на севере Ливана.
На так давно исламисты устраивали похожее мероприятие в Бейруте. Тогда некоторые политические силы раскритиковали Исламскую группу за публичную демонстрацию оружия.
Силы аль-Фаджр (вооружённое крыло партии) участвуют в боевых действиях на границе с Израилем.
Исламская группа – старейшая партия суннитских исламистов в Ливане. Хотя она действует в разных суннитских регионах страны, а с 2022 г. у неё снова есть один депутат в парламенте, политическое влияние партии весьма ограничено. В последние годы Группа сильно сблизилась с Хезболлой и ХАМАС.
В начале 1930-х Сиро-ливанская компартия оппонировала не только французскому колониальному режиму, но и лидерам движения за независимость в лице Национального блока. Коммунисты называли его предводителей – землевладельцев и городских нотаблей – «феодалами и капиталистами», которые «эксплуатируют, угнетают и тиранят» простой народ. Патриотические лозунги этих политиков партия объясняла тем, что колонизаторы «мешают им стать полновластными хозяевами страны».
В программном памфлете «За что борется СКП» (июль 1930) партия обещала бороться за права рабочих и крестьян, женщин, а также национальных и конфессиональных меньшинств.
В начале 1930-х в партии заговорили о необходимости «арабизации». И в Коминтерне, и в самой СКП обращали внимание на большую роль армян, особенно в ливанских отделениях СКП (в первую очередь в Бейруте и Триполи). Отчасти это объясняется тем, что ещё 1925 г. первые арабские коммунисты в Ливане объединились с армянским коммунистическим движением Спартак. Основатель Спартака Артин Мадоян сохранял влияние в компартии вплоть до 1980-х. Г. Косач приводит ещё одно объяснение: армян было относительно много среди рабочих (особенно квалифицированных).
Огромную роль в партии играли арабы-христиане. Многие из них присоединились к коммунистам в начале 1930-х. Например, Салим Хаййята (греко-православный) был одним из лидеров и идеологов СКП в середине 1930-х. Г. Косач утверждает, что идейно он был близок к пан-арабистам. Хаййята редактировал журналы ad-Duhūr (Эпохи) и aṭ-Ṭalīʿa (Авангард), где публиковался также молодой Мишель Афляк.
В те же годы в СКП вступили ливанские христиане Николя Шауи (будущий генсек Ливанской компартии в 1960-70-х) и Юсуф Хаттар аль-Хелу (будущий редактор партийной газеты).
Г. Косач также отмечает, что когда в 1932 г. партию возглавил Халед Багдаш (курд из Сирии), он привёл с собой «курдскую клиентеллу». Это было закономерно, поскольку в те годы коммунисты часто вербовали новых товарищей через личные связи (как и пан-сирийская ССНП в первые годы).
К осени 1932 г. партия была «арабизирована». В феврале 1933 г. ЦК расширили. Новый ЦК состоял из 9 арабов и курда (Багдаш), а единственным армянином в высшем руководстве остался Артин Мадоян из бейрутского горкома.
Возможно, перестановки под лозунгом арабизации были частью борьбы в партийном руководстве. Кульминация наступила в 1932 г., когда Халед Багдаш обвинил лидера коммунистов Фуада аш-Шимали (маронит из Ливана) в сотрудничестве с колониальными властями. аш-Шимали, основатель профсоюза табачков в Бикфае и инициатор федерализации профсоюзов в Ливане, был исключён из партии. Его место занял сам Багдаш, который в середине 1930-х учился в КУТВ (Коммунистическом университете трудящихся Востока) и работал в аппарате Коминтерна в Москве.
В начале 1930-х партия сообщала в Москву о своих неудачах в профсоюзном движении. Во многом неуспехи коммунистов можно объяснить тем, что влиятельные политики часто выступали посредниками между бастующими и предпринимателями. СКП же в те годы была малочисленной радикальной партией (до 400 членов в 1930-33 гг.) без особого политического влияния. Возможно, сказывался также переворот в самой Компартии и уход профсоюзного лидера аш-Шимали.
При этом, как отмечает Elizabeth Thompson, в целом в 1930-х Компартия была чуть ли не единственной политической организацией с участием женщин. Дело в том, что коммунисты вербовали сторонников в том числе на заводах, где нередко работали женщины (особенно христианки), в то время как националисты всех мастей рекрутировали молодёжь в школах для мальчиков, университетах и среди бойскаутов.
(Г. Косач, Красный флаг над Ближним Востоком?, Thompson, Colonial Citizens)
🇮🇱🇱🇧Израиль и Хезболла всё больше выходят за рамки правил противостояния, которые существовали до 8 октября (вступление Хезболлы в войну). ЦАХАЛ, в частности, стал чаще наносить удары вдалеке от границы, особенно в районе г. Баальбек на севере долины Бекаа (~100 км). Недавно несколько военных ЦАХАЛ были ранены в операции на ливанской территории. Хезболла же стала активнее сбивать дроны, снова целилась по системе ПВО Железный купол и смертельно ранила военного, не говоря о недавних обстрелах севера Израиля, когда сирены звучали в Цфате и недалеко от Хайфы.
Грядущие недели покажут, временная ли это эскалация или же Иран пересмотрел стратегию после удара по консульству в Дамаске 1 апреля. В свою очередь, руководство Израиля грозит военной операцией в Ливане, если Хезболла не прекратит обстрелы и не отойдёт от границы. Правительство хочет вернуть эвакуированных с севера израильтян (или хотя бы продемонстрировать, что для этого вроде как что-то делается). Хезболла требует вывода ЦАХАЛ из Сектора Газа.
Ливанские СМИ пишут, что в Бейрут может вернуться американский спецпредставитель Амос Хокштейн. Ранее он уже пытался добиться деэскалации. США и Франция остаются основными посредниками (по крайней мере публичными), которые пытаются предотвратить большую войну между Израилем и Хезболлой (с ударами по критической инфраструктуре и систематическими бомбёжками крупных городов).
Хезболла продолжает настаивать, что не хочет большой войны. Об этом недавнем интервью заявил Наим Касем, человек номер два в Хезболле. Несколько недель назад он же говорил, что большой войны удастся избежать с вероятностью 90%.
Разумеется, из этого не следует, что войны не будет. Однако и генсек Хасан Насралла, и Наим Касем последовательно настаивают на этом. Вероятно, это сообщение направлено в первую очередь ливанцам. И среди избирателей Хезболлы, и особенно среди её критиков и даже союзников очень многие не хотят войны. На юге Ливана из-за боевых действий страдают непосредственно избиратели Хезболлы и их соседи. Порядка 100 тысяч человек бежали от обстрелов, в ударах периодически гибнут гражданские (72 человека с 8 октября по данным AFP), горят поля и оливковые рощи (в ответ на критику Израиль признал использование зажигательных боеприпасов с белым фосфором для демаскировки позиций Хезболлы), а сельское хоз-во важно для местной экономики. Против втягивания Ливана в конфликт высказывались в том числе в Свободном патриотическом движении. Это крупнейший христианский союзник Хезболлы, с которым и так было много противоречий, особенно по президентским выборам.
Война также грозит непредсказуемыми последствиями для ливанской политической системы. При всей своей дисфункциональности (или благодаря ей) эта система удобна Хезболле: она даёт колоссальное влияние (вето на любое решение ➡️разоружить Хезболлу невозможно ➡️можно угрожать оружием и убивать оппонентов), но формально у Хезболлы не так много власти и ответственности (солидная, но не самая большая фракция в парламенте и два-три второстепенных министерских портфеля), так что в проблемах всегда можно винить американское давление или сионистских агентов. Однако маловероятно, что в случае войны власти справятся с гумпомощью, спасением из-под завалов и потоком беженцев. На юге эти функции и так выполняют партийные НКО.
Но все эти аргументы «против» могут запросто быть отброшены в угоду идеологии или по звонку из Тегерана. Вероятно, реальной красной линией остаются удары по ядерным объектам в Иране. В случае операции в Рафахе Тегеран будет выжидать и может быть вступится, если уничтожение ХАМАС в Газе (напомню, он есть и в Ливане) покажется неминуемым.
Министр обороны Израиля Йоав Галант отчитался, якобы ЦАХАЛ убил половину командиров Хезболлы на юге Ливана. Исследователь вооружённых группировок в Ливане Mohanad Hage Ali считает, что эти данные «явно завышены». Источник в Хезболле заявил l’Orient Today, что это пропаганда, направленная на израильтян.
Судя по всему, точно убито более 300 боевиков: 280+ от Хезболлы, в т.ч. из элитного подразделения Хадж Радван, а также боевики союзных партий и группировок.
Израиль и шииты Ливана в 1980-х
Многие шииты были недовольны поведением палестинских боевиков, которые действовали на юге Ливана с конца 1960-х. В начале 1980-х шиитское Движение Амаль порой даже вступало в столкновения с палестинцами и про-палестинскими партиями и ополчениями на юге. Поэтому Амаль было единственным крупным мусульманским ополчением, которое не воевало с Израилем во время вторжения 1982 г., в то время как ливанские союзники палестинцев понесли тяжёлые потери.
По мнению израильского историка Омри Нира, израильтяне слишком поздно осознали, что баланс сил в Ливане смещается в пользу Движения Амаль. Нир писал, что «Израиль не сумел правильно и своевременно оценить влияние [лидера Амаль Набиха] Берри». Даже когда Амаль стало крупнейшим ополчением на юге, Иерусалим продолжил делать ставку на своих во многом христианских прокси (Армия Южного Ливана) – вопреки демографическим реалиям юга Ливана, где большинство составляют шииты.
«Израиль наконец попытался наладить контакт с Берри только когда оказался вынужден – из-за роста военных нападений шиитов на израильтян». Однако к этому моменту многие шиитские боевики уже не подчинялись Набиху Берри. В те годы милиция Амаль не была жёстко централизованной структурой, и хотя Набих Берри с 1980 г. возглавлял её, у полевых командиров была значительная автономия. Фракционная борьба сопровождалась ростом анти-израильской риторики и появлением про-иранской исламистской фракции в самом Движении.
Augustus Richard Norton пишет, что израильское «вторжение подтолкнуло шиитов в этом направлении, создавая условия для основания и процветания Хезболлы». Израильтян не любили и до этого, учитывая обстрелы шиитских деревень в ответ на организованные оттуда атаки палестинских боевиков. Но людьми с оружием, которые приходили в эти деревни, до июня 1982 г. были палестинцы и их союзники. Хотя многие шииты были рады избавлению от ООП (как утверждает Омри Нир, в некоторых деревнях ЦАХАЛ приветствовали, осыпая рисом), вскоре они пришли к выводу, что ЦАХАЛ тоже не собирается ни уходить, ни делиться властью с местными.
«Поворотным моментом, – пишет A. R. Norton, – стал инцидент в Набатие (1983), когда патруль ЦАХАЛ въехал в центр города во время массовой процессии [в честь ключевой шиитской даты] аль-Ашура и открыл огонь, пытаясь разогнать толпу». Патруль заехал в Набатие по ошибке и попреки приказу, неверно прочитав карту. «Толпа бросала камни, и израильтяне ответили огнём из винтивок и гранатами, убив несколько шиитов». Инцидент хорошо вписывался в идеологию Ирана и Хезболлы, согласно которой Израиль и США – величайшая угроза для ислама и мусульман.
К ошибкам Израиля Omri Nir также относил ставку на сотрудничество со старой шиитской элитой – в первую очередь, Камилем аль-Асъадом. Асъад принадлежал к очень влиятельной семье землевладельцев с юга и был спикером парламента (как и его отец Ахмад). Камиль-бей сыграл заметную роль в заключении (недолговечного) соглашения 17 мая (1983) между Ливаном и Израилем, и многие не любили его уже за это. К тому же, он способствовал избранию христианского полевого командира Башира Жмайеля президентом (1982). Но для Амаль Камиль аль-Асъад в первую очередь был воплощением квази-феодальных пережитков – типичным политиком, который унаследовал влияние и не заботится об избирателях (часто бедных крестьянах). Вызов влиянию Асъада ещё в 1960-х бросал Муса Садр – основатель Амаль и центральный мученик их партийной мифологии (может быть, после имама Хусейна).
(Nir, Nabih Berri and Lebanese Politics; Norton, Hezbollah: a Short History)
После убийства Башира в руководстве Ливанских сил стали копиться противоречия. Многие боевики были недовольны президентом Амином Жмайелем. Ведь, в отличие от своего младшего брата, он никогда не возглавлял ЛС.
Президент вообще не хотел опираться на Ливанские силы – особенно после того, как они устроили резню в Сабре и Шатиле. Вместо этого Жмайель хотел отстроить армию и даже получил финансирование от США. Но армию ослабил мятеж, который организовала друзская династия Джумблатов.
Разочарование боевиков ЛС в президенте усилилось, когда войска, лояльные Жмайелю, не пришли на помощь во время Горной войны. Уход ЦАХАЛ из Ливанских гор в сентябре 1983 г обернулся коллапсом обороны ЛС под натиском друзских боевиков (ПСП Джумблатов). Это привело к исходу христиан из горной области Шуф.
В 1984 про-сирийские ополчения Амаль (шииты) и ПСП (друзы) прогнали армию с юга и запада Бейрута.
А в 1985 полевые командиры Элие Хобейка и Самир Джаджа устроили переворот в ЛС, и семья президента утратила контроль над ополчением.
В 1978–82 гг. многие командиры ополчения Ливанские силы проходили подготовку в Израиле. Вот что пишет об этом ливанский исследователь Makram Rabah в Conflict on Mount Lebanon (2020):
«Курсы выключали в себя подготовку десантников, безопасность, разведку и пехотную подготовку. Элие Хобейка и его люди, например, изучали новейшие техники в сфере безопасности и контрразведки в Мидраше, знаменитой академии Моссада возле Герцлии. Вдобавок, Хобейка и почти все высокопоставленные командиры вокруг Башира [Жмайеля] — включая Фуада Абу Надера, Фади Фрема и Самира Джаджа – посещали колледж подготовки штабных офицеров (Staff and Command College)»
📸 Спецназ Ливанских сил, элитное подразделение aṣ-Ṣaddām. Прототипом служил израильский Сайерет Маткаль (спецназ генштаба).
📸Площадь мучеников, Бейрут, конец 1960-х
В ~1950 г. Малый дворец на севере площади снесли. На его месте вскоре открылся кинотеатр Rivoli (белое здание на дальнем конце площади; снесено в 90-х).
С другой стороны кинотеатр Rivoli выходил на улицу Вейгана.
До гражданской войны (1975–90) Площадь мучеников была одним из коммерческих и культурных центров ливанской столицы.
Нынешнее название площади восходит к 1916 г. Тогда на ней были казнены жертвы османских репрессий в годы войны. Площадь была известна и под другими названиями, особенно как Башенная площадь (sāḥat al-burǧ).
В гражданскую войну через площадь проходила линия фронта.
С тех пор на этом месте неоднократно разворачивались исторические события. Например, протесты после убийства экс-премьера Рафика Харири в 2005 г., которые привели к выводу сирийских войск, а также протесты 2019 г.
🇮🇱🇮🇷 Израиль ночью нанес ответный удар по Ирану.
Выбрали де-эскалирующий вариант. Запустили несколько БПЛА, которые были сбиты над иранским городом Исфахан. Там расположена авиабаза, которая была целью атаки. Иранцы заявили, что всё сбили, никаких повреждений не было, и отвечать не собираются.
Как и ожидалось, США не поддержали удар Израиля, западные страны не осуждали, но призвали к де-эскалации, а мусульманские государства осудили удар Израиля, и тоже призвали к разрядке.
Если последующих ударов по Ирану не будет (а судя по всему, нет), то на этом израильско-иранскую эскалацию можно считать завершённой. Израиль предупредил США о своей атаке 2 дня назад. Не исключаю, что Штаты могли предупредить Иран через арабских посредников, дабы точно подстраховаться и сохранить управляемость ситуацией.
Правительство Нетаньяху могло согласиться на де-эскалацию в обмен на добро США на проведение военной операции в Рафахе на юге сектора Газы. Раньше администрация Байдена выступала категорически против штурма Рафаха, последнего крупного города в Газе, где сосредоточены 1,5 млн беженцев со всего анклава.
Но за пару дней до атаки на Иран, американские представители начали смягчать свою позицию и даже заявили, что достигли с Израилем договорённостей о проведении операции, скорее всего в конце апреля - в мае. Эта сделка могла быть уступкой Нетаньяху и его правым министрам, которые требовали жесткого ответа Ирану.
Удары Израиля по иранским прокси останутся привычным форматом ударов по позициям Ирана, так что стоит ожидать их продолжения и усиления в Сирии и Ливане.
#Израиль #Иран #Палестина
Впрочем, важность шиитских исламистов прояснилась не сразу. Непосредственно после израильского вторжения шииты вышли на первый план в лице Движения Амаль.
На заре гражданской войны (1975–90) Амаль было военным крылом политического движения, которое основал имам Муса Садр. Хотя Садр был наследственным богословом, в 1960-х он занимался общественно-политической деятельностью, но не был исламистом. Он пытался улучшить положение в нищих шиитских районах Ливана и соперничал за влияние с коммунистами и землевладельцами. Садр сыграл заметную роль в подъёме политизированной шиитской идентичности в Ливане.
Но в 1978 г. Муса Садр «исчез» в Ливии. Это способствовало созданию мистического ореола, особенно учитывая параллели с шиитским имамом Махди, который «ушёл в сокрытие».
Эвакуация ООП и отход ЦАХАЛ к границе к 1985, а также союз с Сирией позволили Амаль стать одним из главных ополчений в 1980-х. С 1980 г. во главе Амаль стоит Набих Берри (спикер парламента с 1992).
📸В центре –Набих Берри, справа сверху – Муса Садр
🇮🇷 🇮🇱 Началась ли новая война на Ближнем Востоке?
Давайте попробуем хладнокровно проанализировать то, что произошло этой ночью.
❗️Иран направил по Израилю 185 беспилотников, 36 крылатых ракет и 110 ракет класса “земля-земля”. Почти все они были перехвачены. По последним данным, в результате атаки жертв нет, но есть пострадавшие.
❗️Так или иначе, после десятилетий ирано-израильской вражды это первый случай, когда исламская республика атаковала еврейское государство со своей территории.
❗️Миссия Ирана при ООН подтвердила, что нападение было ответом на израильский удар по консульству Ирана в Дамаске и что «вопрос можно считать решенным». Примечательно, что такое послание было сделано не через государственные иранские СМИ вроде Тасним или ИРНА, а именно через постпредство Тегерана в Нью-Йорке.
❗️Ожидаема ли была эта атака? Да. Но хотел ли Иран разжечь полномасштабную войну с Израилем? Нет. Поэтому, очевидно, удары были так растянуты во времени и осуществлены таким образом, чтобы избежать жертв или минимизировать их количество.
❗️Остановится ли Иран на этом? Судя по громким заявлениям иранских чиновников, Тегеран очень доволен своим “актом возмездия”. Во-первых, наконец есть, что предъявить местному населению. Во-вторых, авторитет исламской республики в мусульманском мире, да ещё и на фоне войны в Газе, устремляется вверх.
❗️Очень многое будет теперь зависеть от ответа Израиля. Пойдет ли еврейское государство, и без того ведущее войну на несколько фронтов, на дальнейшую эскалацию? Такая вероятность сохраняется, особенно учитывая непростое политическое положение Биньямина Нетаньяху. Но, полагаю, Вашингтон, которому явно не улыбается эта история, сделает всё, чтобы удержать Израиль от втягивания в большую войну, ведь в неё придётся вмешиваться и Белому дому.
❗️После удара по Дамаску израильские власти, учитывая прежний опыт, явно полагали, что Иран не будет отвечать собственными силами, а задействует лишь свои прокси в регионе. Сейчас эта оценка кажется ошибочной. Но это с одной стороны.
❗️С другой стороны, в последние месяцы шла активная дискуссия о том, что США будут сокращать свое военное присутствие на Ближнем Востоке (это особенно актуально в преддверии президентских выборов). И по одной из версий, нанося удар по иранскому консульству в Дамаске 1 апреля, Израиль желал указать Вашингтону на необходимость отложить эти планы. После иранской атаки Белому дому точно, как минимум, придется пересмотреть необходимость выводить войска с Ближнего Востока.
❗️Также заметим на полях, что Москва никак не поддержала Тегеран в этой атаке и вообще не заняла чью-то сторону. Она лишь выразила устами первого заместителя постпреда России при ООН Дмитрия Полянского беспокойство по поводу возникновения «нового острейшего ближневосточного кризиса».
❗️Прогнозировать что-либо на Ближнем Востоке, как никогда охваченном пожаром, бессмысленно. Но пока что всё указывает на то, что большой войны в регионе всё же удастся избежать.
@suleymanov_rv
Положение женщин в османской Хайфе
Женщинам в Османской империи была закрыта дорога в администрацию и богословие с юриспруденцией. Тем не менее, в конце XIX века в Хайфе они играли заметную роль в экономической жизни. Историк Mahmoud Yazbak из Хайфского университета пришёл к таким выводам, изучая османские документы, в том числе записи судов.
Язбек приводит несколько объяснений. Во-первых, Хайфа была одним из османских портов (вроде Бейрута или Яфы/Яффо), которые стремительно росли и развивались во второй половине XIX века. Это создавало возможности для инвестиций, особенно в сфере недвижимости. Во-вторых, в тех случаях, когда имущественные права женщин, гарантированные шариатом, соблюдались на практике, это позволяло им заниматься торговлей и даже ростовщичеством (!), взыскивая долги через исламские суды.
Откуда женщины брали деньги? Часто это было наследство от родителей или мужа. Наследство (скажем, долю в доме) нередко продавали, чтобы инвестировать выручку. Порой женщины наследовали бизнес. Иногда в таких случаях они назначали кого-то в качестве управляющего.
Одна женщина заверяла османских чиновников, что работала в торговли на свои деньги. Она ездила в Бейрут, который становился главным портом, связывающим арабский мир с Европой и США, покупала там товары вроде шляп и продавала в Хайфе. У другой был рогатый скот. Она нанимала пастуха следить за стадами, а сама продавала молочные продукты в городе.
Некоторые женщины – в том числе мусульманки* – занимались ростовщичеством, несмотря на запрет в исламе. Такие сделки могли регистрироваться как «продажа»: заёмщик временно «продавал» дом или кусок земли и получал за это деньги (фактически ссуду), а потом «арендовал» недвижимость у кредиторки. Должник платил «аренду» на протяжении оговоренного срока, и итоговая сумма включала в себя проценты.
Привлекательными инвестициями для состоятельных женщин были также огородные участки на восточных и западных окраинах Хайфы, которые работали на местный рынок, а также оливковые рощи.
Как и мужчины из высших слоёв общества, некоторые женщины заработали на османской земельной реформе (1858), которая позволила приватизировать государственную землю (mīrī) и торговать ею. Так поступила одна дама из влиятельной семьи Салах: купила участок земли и выгодно перепродала его как множество маленьких участков.
Когда на рубеже веков в Хайфу пришли банки, женщины из более состоятельных семей стали класть деньги туда.
У большинства состоятельных семей была прислуга в том или ином виде. Обычно это были девушки из бедных районов, хотя в трёх семьях имелись темнокожие рабы. Кроме того, мужчины, которых нанимали пахать огороды на окраинах, иногда заставляли жён и детей помогать им на работе.
А в 1886 году в Хайфе появилась государственная школа для девочек. Соответственно, женщинам стала доступна работа в школе. Платили там прилично.
Важно, однако, помнить, что изученные Язбеком источники дают информацию только о более привилегированных слоях и не отражают положение в обществе статистически, о чём он пишет и сам. Тем не менее, те же судебные архивы демонстрируют, что женщины нередко обращались в суд, в том числе из-за имущественных споров. Судились и замужние, и вдовы, а некоторые девушки пытались через суд предотвратить женитьбу, устроенную семьёй. Судились и женщины из социальной элиты, и простые османские подданные, жители и городов, и деревень, как местные, так и приезжие.
Махмуд Язбек ссылается и на другие исследования, которые указывают на бóльшую, чем часто полагают, экономическую роль женщин в Османской империи. См. Judith Tucker Women in Nineteenth-Century Egypt (1985) или Dror Zeevi, Women in 17th-Century Jerusalem (1995).
*Есть разные мнения по поводу того, мусульмане или христиане составляли большинство в Хайфе конце XIX в. Язбек считает, что всё же мусульмане, но с большими греко-католической и греко-православной общинами, а также заметным количеством евреев, католиков-маронитов и обычных католиков (плюс бахаи и немецкие темплеры).
(Yazbak, Haifa in the Late Ottoman Period 1864-1914)
Взгляды Антуна Сааде – основателя ССНП – сформировались уже в Бразилии в 1920-х. Там Антун помогал отцу, Халилю Сааде, издавать газету al-Ǧarīda («Газета», 1920–23) и ежемесячный журнал al-Maǧalla («Журнал», 1923–25). Вместе они призывали к созданию независимой и светской Сирии на всей территории Леванта и продвигали эти идеи среди арабских эмигрантов в Новом свете.
В Южной и Северной Америке проживало немало выходцев из сиро-палестинского региона (особенно ливанцев). Распространение образования и развитие технологий спососбсвтвоали тому, что где-то с 1870-х поток османских арабов устремился в Бразилию, Аргентину и США. Однако обычно они не теряли связь с домом, так что в начале XX столетия люди, деньги и идеи постоянно циркулировали между Бейрутом, Дамаском, Каиром, Сан Паоло и Нью-Йорком. Так, в эмиграции (al-mahǧar) читали ведущие арабские газеты и журналы, выходившие в Каире и Бейруте – центрах арабского просвещения в те годы. Кроме того, в Америках издавались и местные арабские газеты. В Сан Паоло пресса на арабском была самой тиражной после газет на немецком, итальянском и, естественно, португальском.
В начале XX века в этой прессе живо обсуждались последние общественные и политические идеи, будь то социализм, национализм или анархизм. После Первой мировой войны некоторые эмигрантские издания поддерживали единство и независимость Сирии, протестовали против французской оккупации (1920) и создания Ливана (1920) в его нынешних границах. В то же время, часть прессы симпатизировала Парижу и приветствовала отделение Ливана (в рамках французского мандата).
Уже в своих ранних статьях, опубликованных в al-Ǧarīda, Антун Сааде критиковал французскую колониальную политику, а также называл ливанский национализм и сионизм препятствиями на пути сирийцев к независимости и прогрессу. В 1925 г. Сааде описывал сионизм как «величайшую угрозу для наших нации и общества».
Также в начале 1920-х молодой Сааде писал, что «религиозный фанатизм» (at-taʿṣṣub ad-dīnī) и отсутствие «патриотизма» (waṭaniyya) являются источником бед, постигших сирийскую нацию. Надо сказать, что эти идеи с середины XIX века регулярно поднимались деятелями арабского просвещения (an-Nahḍa) – начиная с Бутруса аль-Бустани* и Халиля аль-Хури**.
Бутрус аль-Бустани и Халиль аль-Хури ещё 1860-х стали задумываться о «сирийской» идентичности, приемлемой для всех конфессий. Само слово Сирия (Sūriyā) стало входить в обиход с середины XIX в. – до этого сиро-палестинкий регион, разделённый на множество субрегионов, обозначался как Bilād aš-Šām и т.п. Халиль аль-Хури был, возможно, первым автором, который посмотрел на древние руины и подумал, что они именно «сирийские» (а не римские/христианские/языческие) и являются наследием людей, живущих в «Сирии» в его время.
Не факт, что именно Бустани и Хури повлияли на Сааде, но так или иначе в его мировоззрении слышатся отголоски идей, которые развивали арабские просветители в предшествующие десятилетия. Сааде широко использовал и само слово nahḍa («подъём», «возрождение»; арабское просвещение XIX– начала XX вв.), правда, в контексте «сирийского национального возрождения».
Также уже в 1925 г. проявлялся фашистский аспект взглядов Антуна Сааде. Он призывал опираться на «организованную силу» для достижения политических целей и создать революционное движение, которое опиралось бы на секретность, организованность и молодость своих сторонников. Сааде пытался основать нечто подобное в Бразилии, но вскоре разочаровался. В 1930 году он вернулся на родину, и в 1932 году основал Сирийскую социальную националистическую партию (ССНП)***
* Бутрус Бустани (1818–83) – журналист и издатель, деятель образования, основатель первых научных обществ (скорее салонов для обсуждения научных и общественных вопросов), автор первой арабской энциклопедии etc.
** Халиль Хури (1836–1907) – издатель первой арабской газеты в Леванте Ḥadīqat al-Aḫbār (1858).
***Слово «социальный» (iǧtimāʿī) появилось в названии ССНП позже.
(Khuri-Makdisi, The Eastern Mediterranean and the Making of Global Radicalism; Yonker, The Rise and Fall of Greater Syria)
