12689
«Горький» - проект о книгах и чтении. Телеграм для связи: @owl1959, реклама и вп - сразу нет.
Пятница вечер — как говорится, сажайте зрение, а не печень! Сегодняшние публикации:
Завершаем тюремную неделю материалом Егора Сковороды, который поговорил с отсидевшими в СИЗО, ШИЗО и колониях о том, что и как они читали.
Инна Бажибина, 51 год: «К выходу у меня собралась личная библиотека, 20-30 книг. Я все оставила в камере, девочки дальше читали. После выхода из тюрьмы не было, правда, никакого желания читать, сохранялась инерция читать что-то уголовное: Уголовный кодекс, Уголовно-процессуальный».
Роман, 24 года: «Лет с 17 начал интересоваться классикой, но больше зарубежной и больше теми писателями, которые были у всех на слуху. А уже попав в тюрьму… у меня там было много времени, чтобы читать. Так как я отошел от употребления всяких веществ, у меня все очистилось, и я очень много времени чтению посвящал. Голова стала лучше работать. У меня был блокнотик, куда я записывал авторов, про которых вычитывал или у других людей узнавал. Естественно, всех я не мог прочитать, потому что просто не было к ним доступа. В итоге читал то, что попадалось. На Стеньке (в ИК-6 в поселке Стенькино Рязанской области — прим. ред.) я углубился в классику, больше всего мне там понравилось читать Достоевского».
https://gorky.media/context/izolyator-ne-luchshee-mesto-dlya-provedeniya-vremeni-no-luchshee-dlya-chteniya-knig/
Рецензия поэта Всеволода Емелина на сборник стихов Уэльбека:
«Великая мудрость о том, что все суета, не приводит к стоическому самоубийству или буддистскому аскетизму. Автор и его герои мучительно цепляются за остатки здоровья, молодости, чтобы съесть еще немного вкусной еды, выпить хорошего вина и поиметь еще секса, пусть с не очень красивыми, но женщинами — все это и становится главными ценностями. Помнится, Венедикт Ерофеев назло советской пропаганде мечтал о мире, где не всегда есть место подвигу. В мире Мишеля Уэльбека места подвигу нет никогда. Каждый россиянин должен ощущать себя как минимум царем Леонидом, читая эту книгу. Еще бы, мы готовы убивать и умирать за царапину на бампере автомобиля, изготовленного на родине писателя. Так по крайней мере нам рассказывает передача "Водить по-русски". Не говоря уже об истинных ценностях, о которых нам рассказывают другие ТВ-передачи».
https://gorky.media/reviews/ya-znayu-tsenu-pohozhdenyam-kondomam-broshennym-v-gryazi/
И, наконец, наша постоянная рубрика «Лучшее в литературном интернете», которую ведет Лев Оборин — 12 самых интересных ссылок о курсе «Как читать русскую литературу» на «Арзамасе», научно-популярном комиксе «Понимание комикса», культовом романе «Бесконечная шутка» Дэвида Фостера Уоллеса и многом другом.
https://gorky.media/context/luchshee-v-literaturnom-internete-30-09/
А также восхитительная новость о том, как русский человек обвел вокруг пальца Amazon и заработал на этом три миллиона долларов:
https://gorky.media/news/rossiyanin-zarabotal-3-milliona-na-prodazhe-poddelnyh-knig-v-amazon/
«Если вкратце, то я всю жизнь читал. Вплоть до окончания школы и чуть дальше моими настольными журналами были "Техника молодежи", "Знание и сила", "Наука и жизнь", "Наука и религия". Позже полюбил прозу — в основном, конечно, на тему романтики. В то время, в шестидесятые, библиотеки были слабые на зонах — я поглощал всю литературу, которая поступала туда. Когда на воле выписывали на 30−40 рублей книг-журналов, родители в год мне одному на 130−150 рублей покупали журналов и газет.
Позже я поглощал всевозможные виды литературы: детективы, фантастику, перечитал практически всю русскую литературу, всех классиков, Ленина, Сталина, "Капитал" Маркса. Сейчас читаю только то, что полезно с точки зрения информации; помимо обстановки в мире, меня интересует любая тематика, которая покрыта тайной. Будь то из прошлого, будь то в настоящем, будь то в будущем. Как руководители наши довели планету до такого состояния? Как родилась планета и вообще вещество? Тот же коллайдер меня интересует. Те же духи меня интересуют. Интересует меня вообще все».
https://gorky.media/context/izolyator-ne-luchshee-mesto-dlya-provedeniya-vremeni-no-luchshee-dlya-chteniya-knig/
И в завершение тюремной недели — Егор Сковорода расспросил сидевших в СИЗО, ШИЗО и колониях о том, какими книгами они увлекались в заключении и как влияют места лишения свободы на процесс чтения.
Если днем пропустили — смотрите, что мы сегодня публиковали:
Анна Наринская о романе Виктора Голявкина «Арфа и бокс» в своей регулярной рубрике «Старые испытанные книги»:
«Неизвестно, вдохновлялся ли Голявкин впрямую текстом "Над пропастью во ржи" (хотя хронологически это — в отличие, кстати, от изданного у нас только в семидесятых Керуака — более чем возможно: перевод Риты Райт-Ковалевой вышел в 1965, а роман "Арфа и бокс" опубликован в 1969). Но это, действительно, не важно. Советская литература шестидесятых зарифмована с западной множеством совершенно неочевидных способов, доказывающих как раз таки очевидное: дух искусства веет, где хочет и как хочет, образы времени носятся в воздухе, связи не обязательно должны быть материальны и видимы.
"И не желаю в любви объясняться. Люблю, люблю, я вас люблю, никто вас не любит, не полюбит, вас могут разлюбить, а я не разлюблю, никто вас так любить не будет, моя любовь сильнее всех, я вас люблю, чего же боле, что я могу еще сказать… Пусть она мне и объясняется, как у Александра Сергеевича Пушкина. С какой стати должен я ей в любви объясняться, а не она мне? Кто это придумал? Я должен ей шептать: "Люблю", а она мне в ответ: "Что вы сказали? Повторите, пожалуйста, я вас не слышала…"
Роман Голявкина — это длинный монолог подростка (то есть человека с незамыленным еще взглядом и чувствами), который не готов смириться с необходимостью соответствовать тому, что "кто-то придумал"; тому, как устроено и положено. И, да, как и Холден Колфрид, бунтующий против фальши, против схем, которые жизнь предлагает по умолчанию (любая жизнь, жизнь вообще — "советское" Голявкин употребляет скорее орнаментально). Но в условиях другой культуры, другой литературной традиции и, главное, другой природы таланта хроника этого бунта работает совсем иначе».
https://gorky.media/reviews/vam-na-samom-dele-hochetsya-uslyshat-etu-istoriyu/
Рецензия Елены Макеенко на «Веселые истории о панике» Любови Мульменко:
«"Веселые истории о панике" — сборник из четырех рассказов, двух «театральных новелл» (сценических диалогов, предназначенных для чтения) и «закладок», занимающих чуть меньше половины книги. Рассказы построены по новеллистическому принципу: с развязкой если и не удивительной, то неожиданной ровно настолько, чтобы оставить читателя с довольной улыбкой и одобрительным «ай да сукин сын». «Жанна» — про молодого человека, который купил новую кровать, чтобы без смущения водить домой девушек, а в итоге стал рабом самой кровати; "Йой" — про сербский роман московской актрисы с бродягой-факиром; "Петрович" — о женщине-психоаналитике, решившей проследить за мужчиной, в которого влюблены сразу две ее пациентки; "Фрау" — про простого и честного парня Ваню, который мыслит себя рыцарем и ищет себе жену, да все где-то не там. Во всех историях чувствуется, что комедийный или мелодраматический вымысел аккуратно сложен на основе реальных событий и живых прототипов, — в подлинности сюжетов и героев сомневаться не приходится.
Закладки — дневниковая проза, сюжетные зарисовки и заметки-размышления, самый сок книжки, ради которого и написаны, и изданы остальные тексты. Большинство этих коротких записок охватывает период отъезда Мульменко из Перми и первые годы столичной жизни. Их героиня осваивается в Москве, перебирает воспоминания о бывшем парне, за которого собиралась выйти замуж, засыпает с новым любимым, путешествует по России, знакомится с соседями по купе и посетителями кабаков, приезжает в Пермь навестить друзей и маму. Сквозь поездки, разговоры, работу, дружескую переписку протянут на удивление редкий для современного "провинциала в Москве" сюжет взаимоотношений человека с природой, в которой все циклично, а потому спокойно и правильно. Зима должна быть настоящей зимой, лес — лесом, море — морем, а человек, как видно, человеком, со своей судьбой, любовью и, желательно, счастьем».
https://gorky.media/reviews/kazhdoe-mikrosobytie-povod-dlya-serdechnogo-szhatiya/
И в рамках тюремной недели очерк «Осип Аникин» из журнала «Каторга и ссылка» за 1921-1922 год:
«В кругу нашей каторги Осипа нельзя было не заметить. Как н
«Никто из нас не может быть уверен, что не попадет в тюрьму. Особенно в наши дни», — начал Фуко.
«В нашу повседневную жизнь все плотнее внедряется полицейский террор: на улицах и на дорогах, там, где есть иностранцы и молодежь, снова говорят о преступности убеждений; меры по борьбе с наркотиками усугубляют произвол. Над нами нависло "смирно!". Нам говорят, что правосудие перегружено. Для нас это очевидно. Но разве не полиция тому виной? Нам говорят, что тюрьмы переполнены. Но, возможно, туда заталкивают слишком много людей? До нас доходит очень мало информации о тюрьмах; это одна из самых потаенных областей нашей социальной системы, "черный ящик" жизни. Мы имеем право на информацию. Мы хотим знать».
https://zona.media/article/2015/04/01/foucault
Пока тюремная неделя на «Горьком» продолжается — почитайте заодно прошлогоднюю заметку у наших коллег о том, как после Красного Мая Мишель Фуко сражался со французской пенитенциарной системой.
«Жизнь и Закон показаны во всех красках: от козы, прирезанной владельцем-зоофилом за измену с другим зэком, прибитой к нарам гвоздем мошонки и детального описания барака особого режима для педерастов-сифилитиков до врезающейся в память картины неизвестного тюремного автора над парашей со схематическим, но наглядным изображением женской промежности, залитым, словно лаком, многолетними слоями зэковской спермы. Но даже больше образных деталей подкупает в "Море" удивительная для подобной прозы интонация автора, предпочитающего иронию традиционным ярости или горечи».
https://gorky.media/context/za-predelami-58-j/
Эпохальный текст о советской тюремной прозе без Солженицына и Шаламова.
Прах американского писателя Трумена Капоте продали на аукционе в Лос-Анджелесе за $45 тысяч. Покупатель, пожелавший остаться анонимным, пообещал, что «Трумен продолжит свои приключения» — что бы это ни значило.
https://gorky.media/news/prah-trumena-kapote-prodali-za-45-tysyach/
Филипа Дика, американского писателя-фантаста, можно назвать главным параноиком в литературе XX века — судя по всему, мания преследования началась у него из-за проблем с ФБР во времена американской «охоты на ведьм» и антикоммунистической истерии: за ним не то следили, не то пытались его завербовать. Со временем параноидальность станет отличительной чертой поэтики Дика. Проблемы со здоровьем привели его к злоупотреблению лекарствами, а потом и наркотиками, которые играли все более важную роль в жизни писателя, сменившего пять жен и множество мест жительства.
За романы ему платили мало, и Дик выработал собственный метод письма: он принимал ударные дозы амфетамина и строчил сотни страниц в день, разрушая свою психику и психику своей семьи (одну из жен он бросил после того, как решил, что она собирается его убить, и почти сразу женился на молоденькой девушке, только что покинувшей психиатрическую клинику). В начале семидесятых писатель пережил нечто вроде религиозного экстаза («Мне представлялось, что я был безумен всю мою жизнь и внезапно обрел разум»), несколько раз сам оказывался на лечении, в состоянии депрессии совершил попытку суицида, но чудом выжил, написал в ФБР множество писем-доносов с требованием расследовать заговор комитета марксистов во главе со Станиславом Лемом, который хочет развалить США. К последним годам жизни писателя относится работа над мистической трилогией V.A.L.I.S., начинающейся следующим образом: «Нервный срыв у Жирного Лошадника начался в тот день, когда ему позвонила Глория и спросила, нет ли у него нембутала. Он спросил, зачем ей нембутал, и она ответила, что хочет себя убить». В 1982 году Филип Дик скончался от инсульта, приняв слишком большую дозу амфетаминов.
http://gorky.media/context/pisateli-i-bezumie/
Составили небольшой рейтинг поехавших писателей — нейросифилис, паралич и [роскомнадзор] прилагаются.
Только что на Кремлевской набережной человек снял ботинок и кинул им в плывущую утку. #извините
Читать полностью…
Все помнят, что случилось с массовой литературой лет пять назад. Фанфик-семихвостка «Пятьдесят оттенков серого» по роману Стефани Майер «Сумерки» внезапно стал мегабестселлером: то ли благодаря тому, что оживил собственным примером старинный анекдот о порнофильме, где в конце все женятся, то ли благодаря тому, что у грустной присказки «бьет – значит любит» появился неожиданный сиквел. Тогда же, лет пять назад, агент английской писательницы Лизы Хилтон сказала своей подопечной: «Лиза, такое дело, бросай все и займись сексом». Агент предложила Лизе попробовать написать эротический роман, пока на него был спрос. И все бы хорошо, но Лиза Хилтон — историк, искусствовед и автор историко-биографических романов — в тот момент работала над политической биографией Елизаветы I.
Хилтон, конечно, взялась, написала пару тепловатых оргазмов и рукопись отложила, но спустя какое-то время снова принялась за нее, укрепив секс другими сюжетными штрихами (они в тот момент как раз сошли в массовую литературу), а именно — антигероиней и историей об украденной картине. В результате вышел бойкий эротический триллер, который, как призналась Хилтон The Guardian, возненавидели все — начиная от ее агента и заканчивая ее читателями, и в любви к которому даже сейчас, после очевидного коммерческого успеха (права на книгу проданы в сорок с лишним стран, права на экранизацию выкупила Коламбия Пикчерз, продюсирует, на минуточку, Эми Паскаль), не все готовы признаться.
http://gorky.media/reviews/glyanets-na-krovi/
Анастасия Завозова с новой рубрикой «Массовая литература, о которой на самом деле не знает никто»!
И о нем же в сегодняшнем Уикенде - Анна Наринская http://www.kommersant.ru/doc/3083145
Читать полностью…
Как историк культуры я воздерживаюсь от высказываний о том, что происходит прямо у меня на глазах. Я считаю, что это не дело историка. Я всегда в таких случаях вспоминаю пример китайского премьер-министра Чжоу Эньлая, который на вопрос о том, как он оценивает Французскую революцию 1789 года, ответил, что еще слишком мало времени прошло, чтобы дать в исторической перспективе правильную оценку. Я считаю, что историк культуры имеет право высказываться по прошествии как минимум двадцати лет, когда что-то устаканивается. Потому что иначе, и особенно это стало видно в наше интернетовское время, любое неудачное словечко, любой не до конца продуманный поступок вызывает сразу вой, и шквал, и то, что называется сейчас неблагозвучным словом «срач», — и это мешает тому, чтобы справедливо оценить ситуацию.
http://gorky.media/intervyu/shevchuk-vzyal-svoe-delo-iz-ruk-shostakovicha/
Взяли интервью у Соломона Волкова, почитайте, там про Сталина, Шевчука, психоанализ, антисемитов и откровенные детали жизни творцов.
Расспросили, что бы такого душеспасительного почитать, когда перестаешь батониться на пляже и плюхаешься обратно в просиженное офисное кресло: диапазон ответов впечатляет, от «Гарри Поттера» до философского опуса спекулятивного реалиста Бена Вударда «Динамика слизи: зарождение, мутация и ползучесть жизни».
Анастасия Завозова, переводчик:
«Автобиография» Агаты Кристи
Где-то в этой книге Кристи пишет, что если бы она могла, как добрая фея, появиться у колыбели младенца и одарить его каким-то одним, но очень важным качеством характера, то она бы подарила ему жизнерадостность — the happy state of mind, если быть совсем точной. И именно жизнерадостности и полна эта книга. Разумеется, теперь есть несколько биографий Кристи, из которых мы знаем — которые, скорее, даже заставили нас узнать — что были в жизни Агаты Кристи и темные пятна, и черные дни, но ни одна из этих биографий, никакая вообще фактологическая точность и новые открытия не сравнятся с тем, как описала Кристи свою жизнь сама. Над викторианцами в эпоху Кристи уже принято было смеяться вовсю, но «Автобиография» — это отражение как раз той жизнерадостной, плотной и солидной части викторианской эпохи, с которой мы привыкли ассоциировать романы Кристи: любопытные старушки, непотопляемые вечные тетушки, последние выводы девиц в свет и ощущение собственной жизни как невероятного приключения. В этой книге все — от встречи двух потерявшихся матрон на похоронах королевы Виктории до внезапного кругосветного путешествия, которое предпринимают небогатые авантюристы Агата и Арчи, — вызывает улыбку, причем внутреннюю, от сердца, как будто отблеск жизнерадостности самой Кристи действительно заразен, что ли, и может спасти.
http://gorky.media/context/knigi-dlya-adaptatsii-posle-otpuska/
У нас тут монструозная галерея с ренессансными чудовищами и уродцами всех мастей: вольпертингер, безголовый Блеммий и вся сатанинская рать.
«Как и в случае с рогатым зайцем, интерес к мутациям оттенял и подчеркивал в эпоху Ренессанса природную красоту, которая считалась недостижимым идеалом. Блеммий или Безголовый — существо из средневековых и возрожденческих хроник, заимствованное из античности»
http://gorky.media/reviews/vozrozhdenie-pro-urodov-i-lyudej/
«Был ли гомосексуализм плох в глазах современников Микеланджело? Не вполне, потому что флорентийские неоплатоники воспринимали взаимную мужскую любовь как часть настоящей дружбы»
Рассказываем о двух новых книгах про безобразный (и прекрасный) Ренессанс!
http://gorky.media/reviews/bezobraznyj-renessans/
Горький выкопал стюардессу:
«Альфред Кох, в те времена еще не диссидент и эмигрант, а солидный человек и начинающий публицист, в яркой колонке объяснил, что, во-первых, Робски — новый Достоевский и что, во-вторых, она или ошибается, или не владеет материалом. Она утверждает, что пишет о «рублевских женах», а в реальности у нее речь идет о «рублевских жабах», то есть любовницах. Академичность дискуссии зашкаливала, впрочем, социологи так же радостно читали и обсуждали «Casual»»
http://gorky.media/context/zasluzhenno-zabytye-knigi/
http://www.digital-books.ru/archives/4150
*Как это делается в Китае*
Франкфуртская ярмарка выпустила обновление обзора книжного рынка Китая. Вкратце — в Китае всё хорошо. Оборот розничной книжной торговли ¥62,4 млрд ($9,35 млрд). Рост на 12,8% за последний год. Рынок цифрового контента, правда, в 5 раз больше — ¥339 млрд ($51 млрд). На продажу электронных книг (точнее, на «онлайновую литературу» — китайская специфика) в 2015 году пришлось ¥7 млрд (чуть больше $1 млрд) с ростом на 25% по сравнению с прошлым годом. Совсем недурно.
е обратить внимания на колосса, который на целую голову горой поднимался над всеми, как было не отметить этого гигантского старика среди молодежи, едва успевшей вступить в третий десяток своей жизни. Сразу же чувствовалось, что он иной, особенный. И невольно появлялось желание подойти к этому могучему старику и узнать его историю — понять ее. Сделать это было нетрудно. "Дед" Аникин охотно и добродушно рокочущим голосом излагал "повесть о днях своих". Но после того, как вы ознакомились с его делом, его прошлым, после того, как из его нехитрых слов, перед вами сплеталась нехитрая же история — вы оказывались в еще большем недоумении: с еще большим удивлением смотрели на человека-гору, именуемого то «дедом», то «малюткой».
Родился Аникин давно — должно быть одновременно со многими из отцов его товарищей по каторге… К средине восьмидесятых годов он уже успел отбыть военную службу, а потом служил городовым. Да, этот террорист, член боевой дружины Петербургской рабочей организации П.С.-Р., имевший бессрочную каторгу, а на суде получивший и смертную казнь, — был, и был очень долго, городовым…»
https://gorky.media/reviews/kazhdoe-mikrosobytie-povod-dlya-serdechnogo-szhatiya/
А также Джордж Мартин вместо того, чтобы дописывать следующую часть саги, мается ерундой: совместно с Apple анонсировал электронную интерактивную версию книги, в которой будут карты путешествий героев, глоссарий, семейные древа и аудиоролики, и отрывок из готовящейся к публикации шестой книги.
https://gorky.media/news/dzhordzh-martin-vypustit-interaktivnuyu-igru-prestolov-sovmestno-s-apple/
В рамках проекта под внутренним названием "Прекрасные книги, которых вы не читали", написала на Горьком про "Арфу и бокс" Голявкина. Давно собиралась и совпадение по времени с наймановским текстом на Арзамасе случайное, но я оч рада тому, что получился такой двойной удар. Как же я хочу, чтобы Голявкина стали прямо читать-читать https://gorky.media/reviews/vam-na-samom-dele-hochetsya-uslyshat-etu-istoriyu/
Читать полностью…
Продолжаем тему этой недели — о чтении и тюрьме.
«Мы теперь откидываем практически все книги, которые вызывают сомнение. И, конечно, просматриваем их на предмет посторонних вложений типа закладок, чтобы цензоры не подумали, тем более на нас, что таким образом заключенному хотели записку передать. С некоторыми книгами и авторами просто смешные истории бывали. Например, с Донцовой. Во время одной из передач нам говорят: "Донцову нельзя, она так подробно расписывает криминальный сюжет, что прям учебник. Мы не возьмем точно". В другой колонии эту же Донцову с радостью приняли со словами: "Ее же нет в списке экстремистской литературы". Помню еще историю, когда в одной колонии отказывались брать книги по психологии, говорили: "У них и так с психикой не очень, проблемы всякие психологические, зачем их еще больше раздражать"».
https://gorky.media/context/dontsovu-nelzya-ona-tak-podrobno-raspisyvaet-kriminalnyj-syuzhet-chto-pryam-uchebnik/
Поговорили с сотрудниками Центра содействия реформе уголовного правосудия о том, как книги попадают в тюрьму и что именно читают заключенные.
«Мои собственные тексты, которые я здесь публикую, в большинстве своем публиковались раньше, но до этого их последовательность была бессмысленной. Только теперь они стали организовывать некую ритмическую систему, когда нанизались на шампур из 64 гексаграмм. В этом томе, кстати, гексаграммы всего 32, остальные должны выйти позже. Смысл последовательности, которую я выстроил, заключается в том, что мы прослеживаем историю развития знаковых систем в обратном порядке. В следующих 32 главах должны появиться и математические знаки, и ноты, и мои рисунки, и картинки, при помощи которых общаются в интернете. А эта открывается изображениями мужчины и женщины. Понятия мужчины и женщины — самое сложное в этой книге, дальше следуют понятия времени, пространства и так далее по убыванию к палеолитическим "макаронам" в конце. И вот в этих пещерных царапках в финале для меня — и формулы Эйнштейна, и стихотворения Пушкина, и, может, весь "Улисс" Джойса. В общем, это как черный квадрат, который есть одновременно и начало, и конец всему».
https://gorky.media/intervyu/mne-hotelos-by-stat-didzheem-v-literature/
Поговорили с композитором Владимиром Мартыновым о его 1500-страничном opus magnum «Книге Перемен»
Продолжаем дни безумия на «Горьком»:
Вопрос: Кстати, по поводу безумия. Вы сказали, опыт безумия является точкой наибольшего приближения к абсолютному знанию… Вы действительно так думаете?
Фуко: Да.
Вопрос: Не имели ли Вы в виду скорее „сознание”, или „преддверие”, или предчувствие безумия? Полагаете ли Вы, что можно иметь… что такие великие умы, как Ницше, имели „опыт безумия”?
Фуко: Именно так
http://gorky.media/context/velikoe-zatochenie/
Стас Наранович о том, как заигрывающий с безумием Мишель Фуко написал «Историю безумия в классическую эпоху».
завели паблос в одноклассниках, но ссылку на него давать не будем, потому что вам-то он зачем ахаха
Читать полностью…
Автор «Кто боится Вирджинии Вулф? » и лауреат трех Пулитцеровских премий Эдвард Олби умер 16 сентября в возрасте 88 лет, сообщает The Associated Press. Причины смерти не раскрываются.
После смерти Артура Миллера в 2005 году Эдвард Олби считался лучшим драматургом США. Олби был представителем абсурдистского направления в драматургии. В его произведениях затрагиваются проблемы одиночества и взаимопонимания.
http://gorky.media/news/skonchalsya-amerikanskij-dramaturg-edvard-olbi/
Написал для Горького о "Шуме времени" Барнса http://gorky.media/reviews/uznik-sovesti/
Читать полностью…
Сто лет назад, в 1916 году, в Италии началась детективная и во многом символичная история о потере и обретении памяти, о травмах; главными ее героями были профессор философии и типографщик-анархист, которые поменялись местами.
Главный редактор «Носорога» Катя Морозова о «Книге воспоминаний» Петера Надаша и «Аустерлице» Винфрида Зебальда.
http://gorky.media/reviews/bespamyatnyj-vek/
Валерий Анашвили, Александр Иванов, Варвара Горностаева и другие издатели о чтении в цифровую эпоху.
Стали ли люди больше читать благодаря широкой доступности электронных книг?
Александр Иванов (Ад Маргинем Пресс, главный редактор): Я думаю, процент читающих остается тем же, что и был (с небольшим отклонением в сторону уменьшения читателей), но меняется характер чтения. Насколько я могу судить, чтение в электронном формате является чтением-просматриванием, чтением-чтобы-быть-в-курсе, информационным чтением (по типу чтения словарей и справочников) или «сопутствующим» чтением (в дороге, в очереди и т.п.). В электронный формат активно уходит чтение беллетристики и жанровой литературы, все же линейки «серьезной» литературы (сложный фикшн, нон-фикшн длительного пользования, поэзия и т.п.) остаются в бумажном формате по преимуществу.
http://www.obshestvo.net/single-post/2016/09/13/%D0%9F%D0%BE%D0%BF%D0%B0%D0%BB%D0%B8-%D0%BF%D0%BE%D0%B4-%D1%80%D0%B0%D0%B7%D0%B4%D0%B0%D1%87%D1%83-%D0%B8%D0%B7%D0%B4%D0%B0%D1%82%D0%B5%D0%BB%D0%B8-%D0%BE-%D1%87%D1%82%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B8-%D0%B2-%D1%86%D0%B8%D1%84%D1%80%D0%BE%D0%B2%D1%83%D1%8E-%D1%8D%D0%BF%D0%BE%D1%85%D1%83
Стала вести на "Горьком" колонку "Старые испытанные книги". Название - из стихотворения Блока "Странных и новых ищу на страницах/Cтарых испытанных книг". Так вот, колонка как раз про странных и новых. Начала со сногсшибательного и мало кем любимого (при этом гениального) романа Стивенсона "Владетель Баллантрэ". В комментариях к этой заметке вконтакте люди жалуются, что в школьном возрасте не смогли осилить. Я об этом как раз пишу в начале и даже пишу почему.
Заметки про старые испытанные книги будут выходить раз в две недели http://gorky.media/reviews/roman-kotoryj-nado-dosochinit/
Поговорил для "Горького" с Александром Гарросом - по поводу выхода книги "Непереводимая игра слов". Это сборник его журнальных статей, понимаю, что звучит это не слишком вдохновляюще, но книга очень хорошая, да и статей такого рода сейчас уже почти не пишут (одни лонгриды кругом) http://gorky.media/intervyu/istina-poseredine-ne-potomu-chto-ona-tam-valyaetsya-a-po-zakonam-fiziki/
Читать полностью…
Анна Наринская написала про нового Пелевина:
Короткая рецензия на этот текст содержится в нем самом: "Вот как простой читатель тебе скажу: действия мало в твоем опусе, одна болтовня. А чего в твоей писанине слишком много, так это... умняка тухлого, как у нас в училище говорили". Формально эта реплика относится только к первой части книги, а слово "тухлый" лучше оставить на совести изрекающего это персонажа, но в принципе в четкости этому краткому анализу не откажешь (что неудивительно, если иметь в виду, что произносит эти слова генерал ФСБ). Новая книга Пелевина куда лучше работает как философское, а точнее, историософское эссе, чем как роман, и лучше ее как таковое и рассматривать.
http://www.kommersant.ru/doc/3087090