5902
Все важное и неважное о русском языке и русском мире
.
«8. Пусть у ваших героев будут прототипы в реальной жизни. И не бойтесь: через 25 лет никого уже будет не узнать, а вы создадите настоящие литературные типы, с которыми будет соотносить себя и своих знакомых не одно поколение читателей. Спишите портрет Фамусова с собственного дяди, не забывайте о своих сослуживцах, просто случайных знакомых и, конечно, всем известных московских дамах. Больше всего вложите в главного героя. Уже первые читатели соотносят его с Чаадаевым благодаря антикрепостническим речам и созвучию фамилий? Тогда добавьте в него черт вашего друга Кюхельбекера: смешную странность, грозные взгляды и резкий тон. И не забудьте о Байроне: в глазах всего мира английский поэт — главный борец с "общественным мнением", а сплетни вокруг его развода, домыслы о его сумасшествии и эмиграция из родной страны давно у всех на слуху».
ИСТОЧНИК: Тынянов Ю. Н. Сюжет «Горя от ума» // Тынянов Ю. Н. Пушкин и его современники. М., 1969. С. 347—379.
«9. Вообще сделайте главного героя чрезвычайно противоречивым — это потом будете упрощать и говорить, что в вашей пьесе "25 глупцов на одного здравомыслящего человека". Зарифмуйте фамилию героя со словом "дурацкий", не бойтесь ставить его в комические ситуации, но комедию превратите в трагикомедию: наложите на традиционно комедийный любовный сюжет трагический конфликт незаурядной личности и не принимающего ее общества. Пусть ближе к концу пьесы у героя появится пародийный двойник, в котором комические черты будут еще преувеличены: на его фоне герой, проигрывающий и в любви, и в свете, покажется трагическим».
ИСТОЧНИК: Корман Б. О. К дискуссии о комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума» // Изв. АН СССР. ОЛЯ. Т. 24. 1970. Вып. 6. С. 522—531.
«10. Не сводите и других персонажей к простым функциям. Пусть Фамусов скажет несколько фраз в стиле Чацкого, пусть Скалозуб неожиданно начнет сыпать остротами, пусть первые внимательные читатели недоумевают, что ваша Софья "не то …, не то московская кузина", а в Репетилове найдут "2, 3, 10 характеров"».
ИСТОЧНИК: Вяземский П. А. Полн. собр. соч.: в 12 т. Т. 5. 1848 г. Фонъ-Визинъ. СПб., 1880. С. 142—145; Пушкин А. С. Полн. собр. соч.: в 10 т. Т. 9. М., 1962. С. 133—134.
«11. Изобразите механизм распространения сплетни — он поможет вам связать любовный и общественный конфликт воедино. Пусть сначала главный герой назовет свою отвергнутую любовь "сумасшествием". Затем усиливайте этот мотив еле заметными штрихами: следующей о сумасшествии должна сказать отвергающая героя возлюбленная, потом ее слова непременно должны повторить безымянные господа N и D… Так недоразумение разрастется до масштабов заговора — и нелепое положение героя окрасится в трагический тон».
ИСТОЧНИК: Тынянов Ю. Н. Сюжет «Горя от ума» // Тынянов Ю. Н. Пушкин и его современники. М., 1969. С. 347—379.
«12. Введите тему женской власти. Начините с простого: "век минувший" связан прежде всего с правлением женщин-императриц, так и у вас: Софья начальствует над Молчалиным, Фамусов трепещет собственной свояченицы, Платон Михайлович Горич покорно слушается жены. Софья Павловна, Татьяна Юрьевна, Наталья Дмитриевна, Марья Алексеевна, графиня бабушка и графиня внучка — наводните пьесу женскими персонажами (в том числе внесценическими), обладающими властью над своими мужчинами и влиянием на общественную жизнь».
ИСТОЧНИК: Тынянов Ю. Н. Сюжет «Горя от ума» // Тынянов Ю. Н. Пушкин и его современники. М., 1969. С. 347—379.
«13. Создайте запоминающийся образ Москвы. Как коренной москвич, вы знаете, что "на всех московских есть особый отпечаток", и любите свой город (к тому же совсем недавно он пережил страшный пожар), пусть недостатков у него хватает. Покажите московские реалии с разных сторон: великолепные особняки и их зажиточные владельцы, постоянная светская жизнь и патриархальные нравы, Английский клуб на Страстном бульваре, Кузнецкий Мост, где толкутся иностранные торговцы и местные модники, — все это должно будить в разных персонажах разные чувства, от восхищения до презрения. И даже если из-за обличительных речей главного героя образ первопрестольной выйдет не совсем привлекательным
РЕЦЕНЗЕНТ РЕЦЕНЗЕНТЫЧ
Статья не соответствует профилю журнала: мы публикуем лингвистические исследования, а этим текстом должны, без сомнения, заинтересоваться в редакции журнала по психиатрии.
ФИЛОЛОГИЧЕСКОЕ ПРЕДАНИЕ
Владимир Викторович Колесов говорил на лекции: «Оценочно только слово, а вещь — вещь, она амбивалентна. Вот, к примеру, к нам вчера на дачу навоз привели на продажу. И что же? Все радуются, бегают, кричат: “Навоз привезли! Навоз привезли!”»
Владимир Викторович Колесов рассказывал: «Не понимаю, зачем нужна эта экспериментальная фонетика. Как-то раз в экспедиции мы с коллегой заметили, что в речи жителей такой-то местности в некоторых позициях отсутствует противопоставление согласных по твердости — мягкости. Вернулись, написали об этом небольшую статью. Попалась она на глаза фонетистам. Они очень заинтересовались и снарядили в эту деревню целый отряд — с аппаратурой и прочим. Месяц там что-то записывали, потом полгода что-то анализировали, изучали все эти осциллограммы, какие-то графики с чернотами. Вывод: действительно, все так и есть, как было написано в статье».
Владимир Викторович Колесов говорил: «Что за диссертации пошли? Читаю, например, диссертацию «Прилагательные в романе А. Фадеева “Молодая гвардия”. Главный вывод диссертации: самым частотным прилагательным в романе является прилагательное … “немецкий”».
Профессора Колесова зовут Владимир Викторович, а знаменитого лингвиста середины XX века Виноградова звали Виктор Владимирович. Немудрено спутать. В бытность Колесова заведующим кафедрой бывало так. Сидит он за столом в дальнем углу кафедры, вдруг робкий стук в дверь, затем она медленно открывается, полувходит испуганная молодая девушка и еле слышно произносит: «Извините, я ищу Виктора Владимировича». В этом момент Колесов вскакивал с места и задорно кричал через всю кафедру: «Виноградова? Так он умер!»
В. В. Колесов (род. 1934) — профессор кафедры русского языка ЛГУ—СПбГУ
РАЗЪЯСНЯЮЩАЯ КАРТИНКА
Если вы неоднократно слышали словосочетание "русский язык как государственный", но никак не могли взять в толк, что оно значит, то вот разъясняющая картинка.
ЗАГНИ, КАК ЛЕВ ТОЛСТОЙ
Академик Алексей Николаевич Крылов (1863—1945), дед Сергея Петровича Капицы, вспоминал историю, рассказанную своим отцом, Николаем Александровичем Крыловым:
«С началом Крымской войны отец был призван на военную службу и определен во вторую легкую батарею 13-й артиллерийской бригады, на вакансию, оставшуюся свободной после графа Л. Н. Толстого, переведенного в другую бригаду.
Л. Н. Толстой хотел уже тогда извести в батарее матерную ругань и увещевал солдат: "Ну к чему такие слова говорить, ведь ты этого не делал, что говоришь, просто, значит, бессмыслицу говоришь, ну и скажи, например, "елки тебе палки", "эх, ты, едондер пуп", "эх, ты, ерфиндер" и т. п.
Солдаты поняли это по-своему:
— Вот был у нас офицер, его сиятельство граф Толстой, вот уже матершинник был, слова просто не скажет, так загибает, что и не выговоришь».
(Крылов А. Н. Мои воспоминания. М., 1963)
Так и вы, дорогие наши читатели, пожалуйста, никогда не говорите людям о том, чего вы с ними или их родственниками не делали.
В МИРЕ УЧЕНЫХ, ШПИОНОВ И НАРКОМАНОВ — 2
Воспоминания современников о Поливанове поражают деталями. Где в них правда, а где начинается миф, разобраться сейчас трудно.
Вот некоторые из фактов или псевдофактов, сообщаемых теми, кто знал Поливанова лично.
Поливанов был выдающийся полиглот. Сколько он знал языков и в какой степени, установить невозможно. Сам он называл разные числа, когда-то восемнадцать, когда-то сорок шесть. Языки учил шутя: каракалпакский язык (близок казахскому, распространен в современном Узбекистане) выучил за месяц. На узбекских диалектах говорил лучше, чем их носители.
У Поливанова был слуга-китаец (в СССР!) и две жены, с которыми он жил попеременно.
В юности Поливанов потерял кисть левой руки, причем по одной из версий дело было так: «Однажды он положил руку на рельсы под идущий поезд: целью было — превзойти Колю Красоткина из “Братьев Карамазовых” — тот мальчик только лег между рельсами. Евгений Дмитриевич не отдернул руку, колесо ее отрезало, мальчики разбежались. Поливанов встал, взял отрезанную руку за пальцы и пошел с ней. Он мне рассказывал, как с ужасом, нахлестывая лошадей, разъезжались от него извозчики» (В. Б. Шкловский).
Несмотря на увечье, Поливанов отлично плавал, прекрасно (!?) играл на рояле и однажды взобрался к ученикам на верхние этажи по водосточной трубе.
У Поливанова была страсть к переодеванию, к которому он прибегал, для того чтобы теснее вжиться в среду изучаемого диалекта: в Японии он переодевался буддийским монахом, в Средней Азии — странствующим нищим.
Однажды, читая в Киргизии лекцию, он увлекся, перешел на латынь и долго говорил по-латыни, отмечая по ходу, когда он говорит на «варварском» латинском, а когда на классическом.
Отправившись в экспедицию по изучению дунганских диалектов (дунганский — язык китайской группы в Средней Азии), Поливанов, чтобы скрасить дорогу на тарантасе, наизусть читал напарнику «Илиаду» и «Одиссею» на греческом языке несколько часов подряд.
Вечерами в Средней Азии комары, кусавшие Поливанова, умирали на месте, не успев взлететь: настолько сильно кровь была заражена наркотиками.
В 1937 году Поливанов был арестован во Фрунзе (современный Бишкек), обвинен в шпионаже в пользу Японии и в 1938 году расстрелян в Москве. Реабилитирован в 1963 г.
тьевской. Это тоже северо-восточное летописание, включающее суздальские летописи. Но специфика этого списка, рукописного кодекса заключается в том, что он иллюминован, в нем есть иллюстрации. Это летопись в лицах. Один из советских исследователей, профессор Московского университета А. В. Арциховский, тот самый, кто руководил новгородской археологической экспедиции, которая в 1950-е годы обнаружила берестяные грамоты, написал большую книгу об этих миниатюрах. Теперь эта работа продолжается очень многими специалистами по истории русского искусства, культуры, истории. Так вот, Арциховский назвал иллюстрации, миниатюры Радзивиловской летописи окнами в старинный, исчезнувший мир. Потому что мы, действительно, видим и княгиню Ольгу, и князя Владимира. Мы видим, конечно, схематически, но изображенным Олега Гориславича, героев «Слова о полку Игореве», самого князя Игоря, Владимира Мономаха. Вся галерея образов русской истории киевской поры проходит перед нами в этих изображениях Радзивиловской летописи.
Н. С. Демкова
своей рукописи. Я сказала, что каждый из этих древнейших списков имеет свою историю, значимую для русской культуры. Вот эта приписка монаха Лаврентия — она организована таким образом, что чувствуется, насколько хорошо автор знал этикет приписок к рукописям; возможно, он был знаком с большим количеством устойчивых нормативных формул. Приписка заканчивает рукопись, выражает удовольствие и одновременно сокрушенность переписчика в том, что он недостаточно хорошо, как кажется ему, переписал, выполнил свое дело. Такая формула уничижения свойственна русскому агиографу, писателю житий и книжнику. Вместе с тем мы чувствуем и видим в этой приписке Лаврентия отражение устной культуры речи, удивительное ритмическое построение, которое позволяет воспринимать этот текст буквально как стихотворение в прозе: «Радуется купець, прикуп створив, и кормьчий в отишее пристав, и странник во отечьство свое пришед…» — этот образ очень любопытен, потому что для древнерусского читателя само чтение книг воспринималось как путешествие, отсюда и эта радость по поводу завершения длительного и сложного пути, — «…такоже радуется и книжный списатель, дошед конца книгам, такоже и аз, худый и недостойный и многогрешный раб Божий Лаврентей мних».
Тут есть некий личный момент, который придает этой приписке историческое и автобиографическое значение. Лаврентий пишет, что просит его простить, а не проклинать, потому что книги, с которых он переписывал свои тексты, — «книгы ветшаны», поэтому там возможны ошибки, а «ум молод не дошел». То есть Лаврентий — молодой инок, который с удовольствием, восторгом, радостью, чувством ответственности переписывает в 1377 году эту замечательную летопись, пергаментную рукопись, которая, к счастью нашему, как предмет национальной гордости и символ духовного национального богатства хранится теперь в Российской национальной библиотеке.
Н. С. Демкова
очима его». Он видит брата, который тонет у него на глазах. Или другой пример. В летописи описывается, на основании предания, как была крещена в Константинополе (Царьграде, по русским летописям) княгиня Ольга, и изображается ее поза. Она стоит перед патриархом. Патриарх дает ей наставления, как нужно вести себя соответственно ее новому статусу (она теперь христианка), дает ей заповеди о посте, о воздержании. Очень кратко, но очень точно сообщает об этом летописец. И он описывает нам фактически позу княгини Ольги: «Она стояла, внимая ему, как губка напояемая». И мы видим, читая летопись, так же, как это видели наши далекие предки, позу смиренно склонившейся перед патриархом княгини, внимательно, молча слушающей наставления главы христианской церкви. Это совершенно особенная характеристика «Повести временных лет» — ее стремление не к фактографическому только, но к художественному отражению действительности через изображение действий и поступков героев, через прямую речь, диалог, описание деталей, значимых в художественном отношении. И эта художественная изобразительность, эта яркая образность «Повести временных лет» делают нашу древнейшую летопись совершенно поразительным памятником художественного, словесного, литературного творчества самой первой поры.
Н. С. Демкова
ВНИМАНИЕ! ТЕСТ НА ГЛУПОСТЬ
Как оказалось, в интернете очень много глупых людей. Почему-то их гораздо больше, чем в реальности. Ты, наш дорогой читатель, конечно, не таков. Но не стоит ли все же провериться? Абсолютная анонимность гарантирована.
https://www.qzzr.com/c/quiz/282951/c1ce8d08-6f5e-404c-ac3b-6d655666b172
КОЛЛЕКЦИЯ ЛИНГВИСТИЧЕСКИХ ЗАДАЧ
«Самая большая ошибка, которую может сделать человек, увидев лингвистические задачи впервые в жизни, это подумать: "Какой ужас! Я не знаю тагальского языка, никогда не слышал про язык деху, не умею читать глаголицу, не владею жестовым языком японских биржевых маклеров, как же я буду это решать? Для кого вообще эти задания?", а затем закрыть страницу и больше никогда к лингвистическим задачам не возвращаться. Для решения самодостаточных лингвистических задач не надо знать язык, которому они посвящены, и лингвистику тоже знать не надо: все необходимые данные есть в условии. К ним надо прибавить только знание родного языка и логическое мышление. Каждая задача содержит какое-нибудь любопытное явление какого-нибудь языка, открыть это явление — и значит решить задачу».
http://elementy.ru/problems?theme=25197
С ЧЕГО НАЧАТЬ
Одна из любопытных классификаций основных мировых языков по степени сложности была разработана в Институте зарубежной службы Госдепартамента США (Foreign Service Institute of the Department of State; http://www.state.gov/m/fsi/sls/index.htm), который специализируется на учебных курсах иностранных языков для дипломатов и славится одной из лучших лингвистических школ в стране. В этой классификации, основанной на сравнительном количестве времени, которое в среднем требуется англоязычным студентам для того, чтобы достичь уровня относительно свободного владения разными языками, представлено три категории.
Категория 1: 24 недели изучения; 575–600 учебных часов.
Языки: датский, голландский, испанский, итальянский, немецкий, норвежский, португальский, румынский, французский, шведский.
Категория 2: 44 недели изучения; 1100 учебных часов.
Языки: албанский, армянский, азербайджанский, боснийский, болгарский, венгерский, греческий, иврит, латвийский, литовский, македонский, польский, пушту, РУССКИЙ, сербский, словацкий, словенский, турецкий, узбекский, украинский, хинди, хорватский, чешский.
Категория 3: 88 недель изучения; 2200 учебных часов.
Языки: арабский, китайский, корейский, японский.
КАК ВЫЙТИ ИЗ БИБЛИОТЕКИ?
«В новостях регулярно появляются известия о том, что очередной зарубежный музей или библиотека выложили в интернет новые сокровища из своих собраний. Однако о том, где сейчас, не вставая с дивана, найти оригинальные русские издания XVIII-XIX веков и рукописи писателей-классиков, знают далеко не все. «Горький», не претендуя на исчерпывающий характер списка, собрал основные электронные коллекции русских книг, газет и журналов XVIII-XIX веков, выложенных в открытый доступ».
https://gorky.media/context/izba-elektrochitalnya/
ТАЙНЫ АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА
В английском языке есть тайны, которых нет даже в таком богатом языке, как русский.
Кстати, слово wealth (богатство), я однажды уже говорил, в отличие от того же русского, в нашем языке произошло от слова well (хорошо). То есть: кто хорошо себя ведет, тот — wealthy (богатый), а кто плохо себя ведет (настолько, что другие про него неодобрительно говорят: pooh) — тот бедный (poor).
К сожалению, мы перестали слышать свой родной язык.
У меня ушло 46 лет на то, чтобы понять: horizon (горизонт) — это то, что horizontal (горизонтально).
A pastime (времяпрепровождение) — это то, что вы делаете, чтобы to pass time (провести время).
В тех же русских словах нет этого второго, духовного смысла.
Reunion (воссоединение) — re-union, что значит: to unite again (соединиться снова).
Wastebasket (мусорная корзина) — basket for waste (корзина для мусора)! Мудрейшее слово объясняет, для чего нужна эта корзина. Бросай туда мусор, и в твоем доме воцарится порядок!
Множество английских слов наполнено божественным смыслом, который мы не замечаем в суете.
Good-bye (до свиданья) — сокращение от God be with you (Господь с тобой).
Holiday (праздник) — holy day (святой день).
Когда мне было 17, я понял, что fall (осень) мы называем так потому, что в это время листья fall (падают).
Откуда взялся этот язык, слова которого наполнены божественной сутью?
Когда-то очень давно, точнее давным-давно, на севере теперешней Англии жил удивительный и очень древний народ, который прозвали Angles (англами) — за то, что они были как angels (ангелы).
У англов был язык, многие слова которого до сих пор сохранились в нашем языке, но мы перестали слышать их изначальный смысл. Например:
Angina — болезнь англов.
Disentangle — распутывать перепутавшихся англов.
Gang — группа англов.
Sanguine — добродушный, как англ.
Language — язык англов.
Triangle — три англа.
Почему я считаю, что надо прислушаться к языку наших предков? Потому что благодаря этому языку в нас сохраняются безудержные порывы души, которую многие считают рациональной.
Даже в наших современных названиях это чувствуется. Например, марка мыла Palmolive обозначает соединение palm (пальмового) и olive (оливкового) масла.
Basement (фундамент) — это base (основа) твоего дома.
В доме есть window (окно) на кухне, которое удерживает wind (ветер) out (вне — дома).
В кухне ты стоишь у sink (раковины) и можешь sink (спустить) туда все, от чего тебе хочется избавиться.
Захотел спать — пошел в спальню, где есть wardrobe (гардероб); он — надежный ward (страж) твоей robe (одежды).
И так — везде. Получается, что человек, думающий на английском языке, уже резонирует с древними знаниями предков. Хотя пока и бессознательно. Но какой же силой может наполниться Англия, если этот процесс перевести в сознательный!
Я уверен, что национальная идея Англии таится в истоках английской истории и английского языка!
(Майк Фуловлайв (Fulloflife), визионер, пророк, ученый лингвист; перевод выполнил Иван Заскорузлов)
ИВАНУШКО, ИВАНУШКО, ПОКУШАЙ ХЛЕБА-СОЛИ, А НЕ ХРИСТИАНСКОЙ КРОВИ
«В городе Орле открыт памятник царю Иоанну IV Грозному. Событие, безусловно не рядовое. Даже на знаменитом монументе "1000-летие России" этого персонажа русской истории изображено не было. Думаю, историки еще скажут свое слово. Мне бы хотелось поговорить об этом событии с точки зрения русской церковной истории и агиографии. И здесь царь Иоанн Грозный является настоящим рекордсменом по числу житий святых, в которых он выведен как действующее лицо».
http://www.pravmir.ru/s-velikoyu-yarostiyu-yako-lev-ryikaya-ivan-groznyiy-v-zhitiyah-svyatyih/
О ЛИТЕРАТУРНЫХ ПРОЕКТАХ «АРЗАМАСА» И О «НОВЫХ ФОРМАХ ОБУЧЕНИЯ» В ЦЕЛОМ
Не так давно популярный сайт «Арзамас» опубликовал цикл материалов под общим названием «Как написать русскую литературу: 14 инструкций. Учебник для начинающих классиков» (составитель Кирилл Головастиков). Не вдаваясь даже в тревожащие душу вопросы о том, кому и зачем нужны эти инструкции, мы хотели бы обратить внимание читателей на одну интересную особенность любых материалов такого рода, а именно — их поразительную вторичность. В качестве иллюстрации мы взяли статью «Как написать "Горе от ума": инструкция. 16 советов Александру Грибоедову», подготовленную к. филол. наук, научным сотрудником Таллинского университета Михаилом Труниным (http://arzamas.academy/materials/1099).
Статья состоит из 16 пунктов; мы рассмотрели каждый из них по отдельности и указали, мысли какого ученого в нем пересказываются (не всегда верно пересказываются, ну да не будем педантами).
«1. Задумайте создать новаторскую пьесу. Неважно, что в бушующих спорах о языке вы поддерживаете консерваторов, считающих, что вместо "галоши" надо говорить "мокроступы". Неважно, что комедии, по их мнению, подходит только низкий стиль. В душе-то вы точно не ретроград».
ИСТОЧНИК: не установлен; по-видимому, просто бессмысленный набор слов, включающий старую, как мир, ложь о мокроступах.
«2. Сюжет смело заимствуйте у соотечественников. Возьмите у русских комедиографов (Шаховского, Загоскина, Хмельницкого) базовую схему: любовный треугольник, участвующая в нем девушка уже сделала свой выбор и благоволит к одному из молодых людей. Сами молодые люди противопоставлены по принципу "скромный — заносчивый", "молчаливый — болтливый", "серьезный — легкомысленный" и т. д.».
ИСТОЧНИК: Маркович В. М. Комедия в стихах А. С. Грибоедова «Горе от ума» // Анализ драматического произведения. Л., 1988. С. 135—164.
«3. Резко переверните традиционную систему персонажей комедии, которую только что усвоили. Сделайте главного героя заносчивым и болтливым (и пусть он произносит длинные программные монологи), а его скромного и немногословного оппонента, которого читатели привыкли воспринимать как главного положительного персонажа (и к которому благоволит героиня), выведите лицемерным, заискивающим и необаятельным».
ИСТОЧНИК: Маркович В. М. Комедия в стихах А. С. Грибоедова «Горе от ума» // Анализ драматического произведения. Л., 1988. С. 135—164.
«4. Продолжайте экспериментировать: пусть в вашей пьесе будет не один конфликт, а два. Вы прочли достаточно пьес европейского классицизма (Мольера, Мариво, Шеридана, Бомарше), чтобы не следовать его законам слепо. Допустим, единство времени и места еще можно соблюсти, но с действием поэкспериментируйте: попытайтесь создать динамику сюжета за счет двух связанных между собой конфликтов (условно говоря, "любовного" и "общественного")».
ИСТОЧНИК: Маркович В. М. Комедия в стихах А. С. Грибоедова «Горе от ума» // Анализ драматического произведения. Л., 1988. С. 135—164.
«5. Придумайте своим героям говорящие фамилии — это еще одна черта классицизма, которую вам надо творчески переработать. Пусть фамилии намекают на какую-то черту персонажа, но не определяют его целиком: Молчалин не просто молчит, а Репетилов не просто повторяет».
ИСТОЧНИК: Маркович В. М. Комедия в стихах А. С. Грибоедова «Горе от ума» // Анализ драматического произведения. Л., 1988. С. 135—164.
«6. Сделайте каждого персонажа уникальным; ключ к этому — речь. Пусть Скалозуб переводит все на язык привычных для него казармы и плаца, пусть Платон Михайлович Горич выражается как можно однообразнее, а реплики князя Тугоуховского не превышают двух слогов… Помните: чем разнообразнее и ярче речи героев, тем скорее ваша пьеса станет настоящей энциклопедией крылатых слов и выражений».
ИСТОЧНИК: Пиксанов Н. К. Комедия А. С. Грибоедова «Горе от ума» // Грибоедов А. С. Горе от ума. 2-е изд., доп. М., 1987. С. 280—387.
«7. Придумайте много действующих лиц. Пусть их будет с запасом, больше, чем надо. Побольше внесценических».
ИСТОЧНИК: Вяземский П. А. Полн. собр. соч.: в 12 т. Т. 5. 1848 г. Фонъ-Визинъ. СПб., 1880. С. 142—145
ОТ ТОГО, ЧЕМ ВЫ ЗАБОЛЕЛИ, МЫ УЖЕ ДАВНО УМЕРЛИ
«Теперь же американцы задумали нечто принципиально новое — введение общих образовательных стандартов одинаковых для всех штатов. <...> Программа приобрела внушительные масштабы. Каждый губернатор определялся — участвовать или нет. Требовались серьезные расходы на обучение учителей, на проведение разъяснительной кампании, время на постоянные переговоры с учителями, родителями и пр. В итоге за несколько лет все густонаселенные штаты стали участниками программы. Был создан общенациональный портал поддержки внедрения общих образовательных стандартов».
https://snob.ru/profile/27400/blog/115418
ЧЕРНЫШЕВСКИЙ, КАКИМ ВЫ ЕГО ВРЯД ЛИ ЗНАЛИ
Ученые спорили о том, что «естественнее» для русского языка — двусложные или трехсложные размеры, на протяжении многих лет. Первым, кто попытался ответить на этот вопрос, был — как ни странно — Н. Г. Чернышевский. Во второй статье цикла «Сочинения А. С. Пушкина Изд. П. В. Анненкова» («Современник». № 3. 1855 г.)» он отмечал, что хорей и ямб «господствуют в немецкой версификации, потому что немецкая речь, говоря вообще, сама собою укладывается в двусложные стопы, имея ровное число слогов с ударениями и без ударений. Не то в русской речи. Наши слова вообще многосложнее: мы не ставим более одного ударения на сложных словах; гораздо реже, нежели немцы, делаем ударения на местоимениях и частицах». Высчитав по нескольким строкам повести А. Ф. Писемского «Виновата ли она?» и началам рассказов «Часовщик» и «Голубые глазки», что среднее отношение числа слогов к числу ударений в русской прозе составляет 3 : 1, Чернышевский заключает, что «ямб и хорей <…> далеко не так естественны в русском языке, как дактили, амфибрахии, анапесты», «…трехсложные стопы <…> и гораздо благозвучнее, и допускают больше разнообразия размеров…».
Позднейшие исследования, в общем, подтвердили выводы Чернышевского. Б. В. Томашевский, анализируя ритмический строй шестистопного ямба у Пушкина, писал: «…не так уже неправ Чернышевский, указавший на противоречия между ямбическим строем и свойствами прозаической речи <…> и менее прав Аверкиев, возразивший Чернышевскому и ссылавшийся на закономерность пеонов, будто бы восстанавливающих нормальную длину слова («О драме», изд. 1893 г., с. 290—291). Все-таки в ямбе среднее слово короче, чем в прозе (отсюда, понятно, нельзя делать вывода, что следует ямбы бросить и писать дактилем. Стихотворная речь в корне деформирует живую речь и поэтому смешно ссылаться на такие мелочи, как укорочение среднего слова, упуская из виду, что рифма, которую Чернышевский защищает, еще более противоречит стихии прозаической речи)».
По данным Г. А. Шенгели в «Трактате о русском стихе», средняя длина слова (акцентной группы) в русском языке равна примерно 2,7 слогам. При этом подсчеты М. Л. Гаспарова, опубликованные в «Современном русском стихе», позволили выявить следующую тенденцию: чем ближе текст к устной речи, тем короче в нем слова; по мере удаления текста от устной речи слова в нем удлиняются (от 2,5 слогов в пьесах — до 3,5 слогов в научной прозе).
Немногие знают, впрочем, что когда Чернышевский в незаконченной статье «Естественность всех вообще ломоносовских стоп в русской речи» стал выбирать из предисловия Шиллера к «Энеиде» и из «Мертвых душ» Гоголя уже не отдельные слова, а «случайные» силлабо-тонические размеры, то обнаружил, что из 945 слогов 45,5% образуют двусложные и пеонические стопы и только 15,5% — трехсложные. Таким образом, если языковой модели русского языка оказались более свойственны трехсложные размеры, то речевая модель явно предпочитала пеоны, ямбы и хореи. Подсчеты Гаспарова подтвердили и это наблюдение Чернышевского: в речевой модели силлабо-тонических размеров «…двусложные размеры оказываются почти в 1,5 раза более “естественно возникающими”, чем трехсложные». Объясняется это тем, что ямб и хорей, свободно допускающие пропуски ударений, могут вместить большее число словесных комбинаций, в то время как трехсложники, в которых по естественному ритму языка пропуски схемных ударений встречаются очень редко, являются менее емкими.
Так что хотя мы говорим презренной прозой, но вероятность вдруг сказать что-либо ямбом почти в три раза выше, чем анапестом.
Например, последняя фраза, если присмотреться (прислушаться), представляет собой не что иное, как соединение двустишия шестистопного и одностишия пятистопного ямба.
ЗАЕЦ, ОГУРЦИ И ФИЛЬМ «ТРИДЦАТЬ ТРИ». 10 ФАКТОВ О ПРОЕКТЕ ОРФОГРАФИЧЕСКОЙ РЕФОРМЫ 1964 ГОДА
«52 года назад, в октябре 1964 года, в нашем обществе шла бурная дискуссия о судьбах русского правописания: обсуждались подготовленные лингвистами и опубликованные в "Известиях" "Предложения по усовершенствованию русской орфографии". В наши дни многие носители языка знают об этой несостоявшейся реформе лишь то, что в 1964 году вопреки общественному мнению почему-то предлагалось узаконить написания "заец" и "огурци" и лишь смещение Хрущёва спасло русскую орфографию. Но всё было гораздо сложнее и интереснее. Предлагаем вашему вниманию 10 фактов о проекте орфографической реформы 1964 года».
http://gramota.ru/lenta/news/8_3088
В МИРЕ УЧЕНЫХ, ШПИОНОВ И НАРКОМАНОВ — 3. Прямая речь
Е. Д. Поливанов:
«Слово “нафик” вовсе не вытесняет из языкового сознания слов “зачем?” или “на что?”, а становится рядом с последними. Действительно разве можно было бы допустить себе, чтобы школьник — пусть даже самый “развращенный” в языковом отношении — стал бы в таком, например, случае, как посещение школы т. Луначарским, держать ответную последнему речь в следующем “штиле”: “Нафик, братишки, прихрял к нам сюда миляга Луначарский? Он прихрял позекать, как мы тут вола вертим...” и т. д. и т. д. И потому слишком преувеличивать значение школьного “развращения речи”, представлять себе это как бедствие, способное заразить все русло предстоящей эволюции русского языка, не следует; эти слова (“нафик” и т. д.) не вытесняют из мышления учащихся знания нормального общерусского словаря (и в худшем случае вплетут в него несколько пахучих вариантов): это не замещающие, а становящиеся рядом — для специальных функций —элементы словарного мышления».
В МИРЕ УЧЕНЫХ, ШПИОНОВ И НАРКОМАНОВ
Филологи-ученые в большинстве своем люди мирные, внешне яркие жизни не проживают, копаются потихоньку в книгах, бумагах. Здесь — в сфере слова и духа — они ищут приключения, борются, не сдаются, спорят, крадутся по следу тихой тенью или, наоборот, бросаются напролом с шашками наголо. Но есть среди русских филологов первой величины ученый-исключение, чья биография сделала бы честь самому бесшабашному авантюристу XVIII века. Это Евгений Дмитриевич Поливанов (1891 — 1938) — ближайший ученик И. А. Бодуэна де Куртенэ, блестящий специалист по восточному и общему языкознанию, создатель оригинальной концепции языковой, в частности фонологической, эволюции, пионер русской социолингвистики, теоретик и практик языкового строительства.
Научные заслуги Поливанова общепризнанны, однако не менее примечательна сама личность ученого. Его образ утопает в легендах, как в тумане.
Выпустившись из Петербургского университета, он молодым человеком несколько раз посетил Японию (что вообще редкость для европейца той поры), где изучал японские диалекты, проживая в маленьких деревеньках. Точные маршруты его передвижений неизвестны, как и то, действительно ли он совмещал научную работу с выполнением заданий царской разведки. После революции он работник новой власти, в частности, недолго являлся заместителем Троцкого и переводил тайные царские дипломатические документы на русский язык, работал в Коминтерне и вел политическую работу среди петроградских китайцев. Из коммунистической партии был исключен из-за пристрастия к наркотикам. Места работы менял, как перчатки. Бесстрашно выступил против марризма и, гонимый адептами «нового учения о языке», уехал жить в советскую Среднюю Азию, где преподавал, а кроме этого, занимался всем сразу: от перевода киргизского эпоса «Манас» на русский язык до составления словаря узбекских диалектов.
Посмертная судьба наследия филологов тоже известна: их забывают, но некоторых, впрочем, символически-благоговейно чтут, не читая. Не так с Поливановым. Когда, казалось бы, его труды должны были стать предметом интереса узких специалистов, имя его вдруг всплыло и стало знаменем непримиримой борьбы в самой неожиданной сфере. Все дело в анимешниках. Поливанов является автором принятой в России системы передачи японских слов кириллицей. Эта система в некоторых моментах расходится с принятой на Западе системой Хэпбёрна: в частности, у Поливанова свистящие звуки там, где у Хэпбёрна шипящие (в результате, как говорят критики поливановских правил, в России сложился ложный звуковой образ без конца сюсюкающего японца). Многим поклонникам культуры аниме это сюсюканье не нравится, и схватка поливановцев и антиполиванцев идет нешуточная (которая, к слову, описана в отдельной статье в энциклопедии Lurkmore — немного филологов удостоено подобной чести, вот уж где народная слава).
ЛЕКТОРИЙ ГЛАЗАРИЯ. «Повесть временных лет». Часть 3
У судьбы Лаврентьевской летописи есть интересное продолжение. Может быть, это не относится прямо к курсу литературы, но это несомненно относится к проблемам русской культуры и нашей национальной истории.
«Повесть временных лет» была найдена совершенно случайно. Она была куплена Алексеем Ивановичем Мусиным-Пушкиным, который приобрел и рукопись с текстом «Слова о полку Игореве». Вообще деятельность этого коллекционера, любителя русской старины, рукописей, его поразительное желание найти, раскопать, разузнать про все эти российские книжные древности совершенно замечательны. Рукопись, которая оказалась в распоряжении Мусина-Пушкина, — древнейшая русская рукопись, начертанная на пергаменте, — представляла собой большую ценность. И Д. С. Лихачев в одной из своих статей, рассказывая о деятельности Мусина-Пушкина, писал о том, как английский посол стремился приобрести у него эту рукопись. Это было время, когда Британский музей скупал любыми способами разные древности по всей Европе. Так, в частности, в Британском музее оказались сокровища, вывезенные из Греции, где в это время разворачивались сложные военные и политические события. Но, убоявшись за судьбу этой рукописи и понимая ее национальное значение, Мусин-Пушкин подарил ее императору Александру I. Так рукопись попадает в императорскую библиотеку. (Обращаю ваше внимание, что библиотека императора Александра была публичной: ею могли пользоваться все люди — несомненно, дворянского, образованного сословия.) Благодаря этому рукопись оказалась в Петербурге. Благодаря этому она избежала участи «Слова о полку Игореве», «Троицкой летописи», всего собрания Мусина-Пушкина, которое пропало во время тысячи пожаров Москвы и событий, связанных с нашествием Наполеона в 1812 году. Но и тут на Лаврентьевскую летопись неоднократно посягали, даже в пределах императорской библиотеки. Известен случай похищения ее, но она была счастливо найдена в одном из мусорных баков. И теперь эта рукопись хранится у нас в Публичной библиотеке.
Судьба двух других древнейших списков «Повести временных лет» тоже очень любопытна. Это Ипатьевская летопись начала XV века. Это уже бумажный список. Называется она по месту хранения в Ипатьевском монастыре. Это костромской монастырь. Тот самый монастырь, где находился на сбережении некоторое время наследник рода Романовых Михаил Романов. Из Ипатьевского монастыря он был призван на царство в 1612 году. Вот эта Ипатьевская летопись имеет несколько другое происхождение. В Лаврентьевском списке «Повесть временных лет» соединена с северо-восточным летописанием, вслед за ней идёт «Суздальская летопись». Ипатьевская летопись содержит иное, и совершенно замечательное, продолжение «Повести временных лет». Она содержит Киевскую летопись, то есть летопись Киевского государства, за весь XII век. Киевский свод кончается 1198 годом, а затем идет Галицко-Волынская летопись, сохранившаяся в Ипатьевской летописи и в кодексах, которые потом эту летопись переписывали. Состав Ипатьевского свода (сборника, кодекса) совершенно уникален. Он связан с южнорусским летописанием, великолепно воссоздает литературу и культуру древней Руси киевского периода XII века и Галицко-Волынской Руси XIII века.
И, наконец, третий список «Повести временных лет» — Радзивиловский список. Он назван так потому, что хранился в имении в библиотеке очень крупных магнатов, полько-литовских князей Радзивилов. Список попадает в русские хранилища в результате победоносной войны Елизаветы Петровны с Пруссией, потому что Елизавета потребовала эту рукопись как контрибуцию. Эта летопись имеет копию уже начала XVIII века, которая была сделана по повелению Петра и попала в библиотеку Академии Наук. Когда Петр проезжал Кеннингсберг и увидел в прусской библиотеке подлинную Радзивиловскую (названную так уже в России по владельцам) рукопись, он попросил, потребовал и распорядился, чтобы этот список скопировали. И вот эта копия Радзивиловской рукописи начала XVII века также хранится в библиотеке Академии Наук. Этот список по типу, по содержанию восходит к рукописям типа Лаврен
ЛЕКТОРИЙ ГЛАЗАРИЯ. «Повесть временных лет». Часть 2
«Повесть временных лет» складывалась не сразу. Интересно, что это была летопись, которая велась в очень близких к правящим киевским князьям кругах. А. А. Шахматов — основной исследователь русского летописания — думал, что «Повесть временных лет» начиналась при князе Ярославе, по его повелению. И начало летописи полно идей, близких духу Ярослава. В последующем летописании Шахматову, проделавшему удивительную работу по расслоению текста «Повести временных лет» на отдельные этапы ее сложения, отдельные фрагменты, принадлежащие тому или иному летописцу, удалось показать самые разные течения исторической, политической мысли князей. Конечно, очень многие из шахматовских построений являются гипотетическими, ибо отдельных таких текстов не существует. Свои выводы он делает на основе сопоставительного стилистического и идеологического анализа, противопоставляя один фрагмент другому и доказывая, что этот фрагмент не мог быть написан другим летописцем, придерживавшимся другой точки зрения. Изучение русских текстов древней поры и более новой поры (XVI–XVII веков) требует досконального текстологического анализа, и Шахматов был одним из первых русских историков, кто не просто обращался к отдельным спискам «Повести временных лет», а разработал четкий метод текстологического исследования древнейших русских текстов, не только летописей. Этот шахматовский метод лег в основу всего последующего текстологического изучения старинной русской литературы, стал методом, которым мы пользуемся до наших дней.
А теперь обратимся к самой «Повести временных лет». Она дошла до нас в довольно большом количестве списков. Дело в том, что эта летопись, которая была создана в Киево-Печерском монастыре в самом начале XII века (около 1112 года, последняя запись ее рассказывает о событиях 1110–1111 годов — о нападении половцев на Киев, о разорении Киево-Печерского монастыря, также упоминаются княжеские походы начала XII века), легла в основание всего последующего русского летописания. Дело в том, что не только Киевская, но и Московская, и Новгородская, и Владимирская Русь сохранили большое число летописей: они велись во многих княжествах, политических, культурных и церковных центрах, но «Повесть временных лет» в сокращенном, переделанном виде начинала собой практически каждую летопись. Известно три самых главных древних рукописи, содержащих «Повесть временных лет». И каждая из них имеет свою особую историю.
Самый древний список «Повести временных лет» — это список так называемой Лаврентьевской летописи или Лаврентьевский список «Повести временных лет». Назван он так по имени монаха Лаврентия, который эту летопись переписал для суздальского князя Дмитрия Константиновича (конечно, там работало несколько переписчиков; Лаврентий, видимо, руководил работой всех писцов). Дмитрий Константинович — фигура тоже для нас отчасти любопытная, правда, для изучения более молодого периода истории русской культуры. Это был тесть Дмитрия Донского — его дочь Евдокия была женой князя Дмитрия Донского. Это герой Куликовской битвы и великий князь Московский, великий князь Владимирский, который в результате победы на Куликовом поле в 1380 году круто повернул руль русской истории, оказав сопротивление татарам и победив хана Мамая. После этого — очень медленно, очень постепенно — начинается период возрождения Руси, к которому она уже начала готовиться со второй половины XIV века. Дань ханам все еще платится, но Московская Русь приобретает все больше и больше черт сильного государства. И рукопись, переписанная в 1377 году Лаврентием, как раз является памятником этой поры. Очень интересно, что становящееся Московское государство обращается вновь к киевскому наследству, культуре, ко времени единства и силы Руси — для того, чтобы в прошлом найти опору для будущего развития. И Дмитрия Константиновича я упомянула тоже не случайно. Дело в том, что его дочь Евдокия, возможно, держала эту рукопись в руках — ту самую Лаврентьевскую летопись, которую для ее отца переписывал монах Лаврентий.
Монах Лаврентий оставил очень интересную приписку к
ЛЕКТОРИЙ ГЛАЗАРИЯ. «Повесть временных лет». Часть 1
«Повесть временных лет» — это один из основных памятников русского летописания, а русское летописание — один из основных, можно сказать, центральный жанр литературы Киевской Руси. Жанр этот, по сравнению с византийской литературой, западноевропейскими историческими хрониками, является уникальным. Дело в том, что византийская хронография — как она пришла к нам в виде, прежде всего, «Хроники Георгия Амартола», малых хроник, «Хроники Георгия Синкелла», «Хроники Иоанна Зонары» и целого ряда других, — это рассказ об истории Византии, начиная с древнейших времен и до событий конца VIII–IX — начала X веков, по правлениям византийских императоров. Это были хроники, которые последовательно вели запись событий, войн Византии, запись о смене императоров на престоле; упоминались в них и те интриги, дворцовые перевороты, взаимоотношения между вельможами византийского двора, которые имели важные последствия для византийской истории. Древнерусская летопись построена совсем по другому, погодному (хронологическому), принципу повествования. Здесь господствует время. Принцип этот возник в русской летописи не сразу, как и сама русская летопись постепенно приобретала те черты, по которым мы теперь определяем наше древнейшее летописание как своеобразное историческое повествование, не похожее на византийскую хронографию.
Погодный принцип записи — конечно, не единственное отличие русских летописей от византийских хроник. Дело в том, что вообще с таким типом повествования, как рассказ об историческом событии в том или ином царстве, мы можем встретиться на русском Севере, например, где идет рассказ о смене родов того или иного коренного населения местности, села, волости. Самое главное, что запоминается и сохраняется в устном предании и исторической памяти народа, — это историческая смена родов и смена имен. Об этом писали еще старые историки и исследователи русского летописания XIX века: все начинается с генеалогии. И до сих пор на русском Севере можно встретить рассказы о том, как сначала были Даниловичи, которые населяли ту или иную местность, потом у Даниловичей был сын Иван и пошла уже память о роде Ивановичей, который продолжает свою деятельность. Нечто подобное мы видим и в древних скандинавских родовых повествованиях. Такие родовые саги, устные саги были, конечно, и в древнекиевский период племенного и родового существования догосударственной Руси. Затем к этим родовым сагам начинают прикрепляться предания, распространяющие историю рода, семьи, и возникает повествование, связанное уже с временнЫм принципом. Уже не только генеалогия, но и время, хронология вступает в свои права. Возникает хроника. И этот тип повествования характерен и для византийских, и для европейских начальных повествований, на которые наши древнейшие летописи оказываются решительно непохожи.
Главное своеобразие летописи в том, что в ней повествование приобретает характер очень точной фиксации поведения людей. Описываются характеристики князей — в их поступках и, главное, в их словах. Для древнейшего нашего летописания очень важной, специфической особенностью является фиксация прямой речи. Именно реплика князя или любого другого героя исторического повествования, диалог, в который он вступает, носит характер документа и фиксируется очень точно. Это крайне интересная особенность древнерусской литературы, которая, сохраняя книжную, письменную основу текста, все время обращается к устным формам, устным жанрам повествования. И вот эти диалоги, прямые речи — это документальное свидетельство о том, что сказал тот или иной князь, как он себя повел в той или иной ситуации, был ли он храбр или сокрушался о своем неумении довести дело до конца. Конечно, летопись одновременно преследовала здесь и цели художественные. И мы видим, какими выразительными бывали иногда детали, которые летописец включал в свое повествование.
Одно упоминание, допустим, в рассказе под 1093 годом. На глазах у Владимира Мономаха тонет после неудачного сражения, во время бегства с поля боя его родной младший брат Ростислав. И летописец добавляет: «Пред
ВСЕГО ОДНА БУКВА — А КАКАЯ РАЗНИЦА
affluent
adjective
: having a large amount of money and owning many expensive things
[деньги льются рекой]
effluent
noun
: liquid (such as sewage or industrial chemicals) that is released as waste
[говно льется рекой]
ЛОГИКА ИЛИ ЕСТЬ, ИЛИ НЕТ
Всё, что нас не убивает, делает нас сильнее. Муха нас не убивает. Следовательно, муха делает нас сильнее.
БОРАТЫНСКИЙ (ДЕТСКАЯ ПЕСЕНКА)
Кто "Сумерек" составил том?
Кто с вуза каждому знаком?
Кто был непризнанный поэт,
А покорил весь белый свет,
Кого повсюду узнают,
Скажите, как его зовут?
Бо! Ра! Тын! Ский!
Боратынский!
Украден им чужой табак,
И с истеричкой тяжек брак,
В Финляндии морозит нос,
Белинским доведен до слез,
Ему уж скоро быть не тут,
Скажите, как его зовут?
Бо! Ра! Тын! Ский!
Боратынский!
Он не обласкан был молвой,
Он не А. С. Пушкин — он другой!
В его стихах от грусти ключ,
И потому он так певуч,
Все символисты его чтут,
Скажите, как его зовут!
Бо! Ра! Тын! Ский!
Боратынский!
К ВОПРОСУ О ТОМ, ЖИЛ ЛИ НЕКРАСОВ С УЖОМ
...В ней сердце жаждет жизни новой,
Не сносит горестей оно,
И доли трудной и суровой
Со мной не делит уж давно.
(Н. А. Некрасов, 1874)
ЗАБЫТЫЕ ИМЕНА
Сегодня мы хотели бы рассказать вам, дорогие читатели, о двух прекрасных, незаслуженно забытых русских ученых-фольклористах — Иване Петровиче Шибке и его сестре Элеоноре Самуиловне. Они родились в один день, 18 февраля 1895 года, в семье поволжских немцев. Оба поступили на филологический факультет Петроградского университета, где изучали русскую и германскую словесность. Именно там они познакомились с будущим основоположником сравнительно-типологического метода в фольклористике Владимиром Яковлевичем Проппом. Судьба свела их в библиотеке. Получилось так, что все эти молодые люди читали трилогию Дмитрия Мережковского «Христос и Антихрист»: Иван Петрович — «Смерть богов», Элеонора Самуиловна — «Воскресших богов», а Владимир Яковлевич — «Антихриста». Дойдя до одной совсем уж беспомощной сцены, Элеонора Самуиловна не сдержалась и плюнула; совершенно случайно плевок попал в глаз Владимиру Яковлевичу, который в то время еще не носил очки. Владимир Яковлевич в ответ метнул в симпатичную девушку стул, но она уклонилась — и стул рассек бровь склонившемуся над книгой Ивану Петровичу, который в ответ непроизвольно выстрелил в библиотекаршу из именного нагана. Впереди были долгие годы дружбы, совместной напряженной работы в суматохе полей и тиши кабинетов, бессонные ночи и тысячи писем друг другу, одно из которых случайно было отправлено Клоду Леви-Строссу, что вызвало впоследствии плодотворную исследовательскую дискуссию. Однако именно той стародавней встрече в библиотеке мы с вами, дорогие читатели, обязаны рождению прочно вошедшего в историю науки метода Проппа и Шибок (более известного обывателям в варианте «метод проб и ошибок», который возник, вероятно, в результате деформации произносительного аппарата наркома просвещения А. В. Луначарского) — научного метода в гуманитарном знании, основанного на допущении случайной и непредвиденной возможности получения удовлетворительных результатов исследования.
ЕСЛИ БЫ ФИЛОЛОГИ ВЫСТУПАЛИ В COMEDY CLUB
Их бы звали так:
Александр «Юс» Востоков
Якоб «Аблаут» Гримм
Вильгельм «Эргон-и-Энергия» Гумбольдт
Фердинанд «Система» де Соссюр
Лев «Бокрёнок» Щерба
Луи «Глоссематика» Ельмслев
Михаил «Хронотоп» Бахтин
Николай «Архифонема» Трубецкой
Роман «Таксис» Якобсон
Ноам «Трансформация» Хомский
Эмиль «Дискурс» Бенвенист
Джон «Иллокуция» Остин
Юрий «Минус-Прием» Лотман
Борис «Диглоссия» Успенский
Андрей «Клитика» Зализняк