5902
Все важное и неважное о русском языке и русском мире
МОРАЛЬНАЯ ДИЛЕММА ИЛИ MORAL DILEMMA?
Этично ли столкнуть толстяка на рельсы? Заняться сексом с братом/сестрой? Зажарить и съесть сбитую машиной собаку? Все зависит от того, на каком языке вы об этом рассуждаете.
http://www.scientificamerican.com/article/how-morality-changes-in-a-foreign-language/
МЫШ-НАРК ШНЫРК — АМ!
Возможно, не все знают, что у сравнительно нового русского междометия (?) «крымнаш» есть англоязычный аналог — «Сrimea river» (буквально: ‘Крым река’). Он любопытен тем, что, хотя не имеет в плане истории происхождения ничего общего с отечественным патриотическим выкриком, абсолютно тождествен ему по своему экспрессивному посылу: накося выкуси.
Этот мем появился на свет благодаря интернет-шутке, принадлежащей к популярному в англоязычном мире жанру «knock-knock joke» (буквально: ‘шутка тук-тук’). Обычная структура «шутки тук-тук» включает пять диалогических реплик, часть из которых формульна, а часть — варьируема:
— «Knock-knock!» [‘Тук-тук!’]
— «Who’s there?» ['Кто там?']
— [Варьируемый ответ, в котором часто используется какое-либо имя собственное.]
— [Вопросительный повтор предыдущей строчки, сопровождаемый уточнением «who» (‘Кто-кто?’).]
— [Финальный каламбур, который строится на прозвучавшем в первоначальном ответе имени собственном.]
Шутка, посвященная вхождению Крыма в состав РФ, представляла следующий вымышленный диалог В. В. Путина и Б. Обамы:
П.: Knock-knock!
О.: Who’s there?
П.: Crimea.
О.: Crimea who?
П.: Crimea river.
Последняя реплика каламбурно обыгрывает английскую крылатую фразу «Cry me a river» (буквально: ‘Наплачь мне реку’) из одноименной песни Джули Лондон (Julie London) 1955 года. Звучащая в песне как остроумная колкость отвергнутого любовника в адрес раскаявшегося партнера, фраза эта с давних пор стала использоваться англичанами и американцами для передачи мстительного злорадства говорящего по поводу любых неудач его противников. И, кажется, именно это, а не какое-то более светлое чувство роднит английское «Crimea river» и русское «крымнаш».
РУКОПИСЬ ВОЙНИЧА — ВБРОС??!
https://m.gazeta.ru/science/2016/09/23_a_10211519.shtml
ДЕТЕКТИВНАЯ ИСТОРИЯ: КТО ШПИОН?
Наш старый знакомый, следователь Менгрельский, столкнулся с необычным делом: ему доподлинно известно, что автор одной из трех заявок, поданных на конкурс Министерства образования и науки РФ по программе «Русский язык», — американский шпион, который цинично рассчитывает получить от нашего государства деньги на его собственный развал. Но кто из трех — этого следователь Менгрельский не знает. А как думаете вы?
1.
«Доброго времени суток! Предлагаемый проект направлен на повышение культуры чтения как мощный инструмент укрепления позиций русского языка как государственного языка РФ. В настоящее время подавляющее число российской молодежи не увлекается чтением русской классической литературы, предпочитая этому получение информации в социальных сетях и интернете, что в большой степени сказывается на слабом знании правил русского литературного языка. В сегодняшней речи молодых людей превалирует молодежный сленг, новорусские слова, жаргон интернет-пользователей, — словом, все, кроме чистой литературной речи. Работники книжных магазинов отмечают, что люди почти не покупают классическую литературу. Преимущественно они приобретают пособия типа “Как открыть свой бизнес”, детективы и мелодрамы зарубежных авторов…»
2.
«Здравствуйте! Я отправляю вам заявку на создание экстренной лингвистической службы и основанном на ее работе медиапродукте. Медиапродукт базируется на идее мобилизации всех неравнодушных на лингвистическую уборку городских пространств. Участникам проекта предлагается фотографировать безграмотные названия, объявления, плакаты. Мобильная группа экспертного реагирования проводит беседы с авторами, комментирует происходящее. Видеогруппа готовит шоу для размещения и последующего продвижения в глобальном информационном пространстве. Проект решает вопросы экологии языка, а также позволяет задействовать весь интерактивный игровой потенциал глобального информационного пространства…»
3.
«Дамы и господа! Наш проект предполагает создание особого раздела “Удивитильный мир русского языка” в федеральном журнале для авиа-пассажиров. Стандартная схема раздела предусматривает следущие рубрики. “История” — рубрика включающая материалы по истории русского языка (в том числе не давней); показывает глубокую зависимость между самобытностью России и русским языком. “Пестрая карта” — рубрика с материалами, посвящеными многообразию русского языка, с точки зрения диалектов, различий языка носителей разного возраста, пола, социального статуса, професиональной принадлежности и т. д.; позволяет проникнутся масштабом русского языка как явления. “Интервью номера” — посвященно русскому языку, как предмету изучения и восхищения; использует формат авторитетного мнения для подтверждения позитивных тезисов…»
ЧЕСТОЛЮБИВЫЕ ДУБЛЕРЫ НЕ ПРИДУТ
«В распоряжение "БИЗНЕС Online" попала эксклюзивная информация о том, что на спортивном канале "Матч ТВ" в ближайшее время будет введена цензура на штампы. Редакция канала создала специальный стоп-лист слов, которые теперь запрещены для использования в эфире. Наше издание публикует текст письма всем ведущим и комментаторам от руководителей канала. Орфография и пунктуация письма сохранена».
http://sport.business-gazeta.ru/article/173045/
Ответ для филологов
Лет восемьдесят назад такой вопрос вызвал бы недоумение. Корень, конечно, -вол-, а какой же еще? Что же касается непонятной части поз-, то объяснение надо искать в истории языка. Проблема, правда, в том, что с историей тоже не все ясно. У нас есть три подобных слова: «позволить», «дозволить», «вызволить». Слова относительно поздние, в исторических словарях «вызволить» фиксируется в тексте конца XIV века, «позволить» — конца XV века, «дозволить» — XVI века. Макс Фасмер предполагает, что «дозволить» — прямое заимствование из польского, где приставка z < iz, но ничего не говорит о двух других словах. Ср., впрочем, совр. пол. wyzwalać, pozwalać с таким же значением, как и в русских словах. Есть мнение и об исконном происхождении русских слов, но никто вроде не ставит под сомнение то, что здесь так или иначе слились две приставки. Вот такой ответ вам предложили бы в первой половине XX века.
Однако примерно с середины прошлого столетия под влиянием идей структурализма утверждается мнение о необходимости жесткого разграничения исторического и современного (синхронного) словообразования, у которых разные цели. Синхронное словообразование изучает не процесс производства слов как таковой, а морфемно-словообразовательные отношения между словами в системе языка на данном этапе. С этой точки зрения объяснение, данное выше, конечно, не годится. И тогда вновь встает вопрос: а где же корень в слове «позволить»?
Сразу скажем, что хорошего ответа нет. Приходится выбирать между плохим и очень плохим. Рассмотрим все три варианта.
1. Уже упомянутый вариант — корень позвол-. Ценность этого варианта исключительно практическая: выбрав его, мы действительно решаем разом все проблемы — как страус, спрятавший голову в песок. Ни с какой другой точки зрения он неприемлем. Не усматривать смысловой и формальной связи между словами «позволить» и «дозволить» (как и получается в данном случае) значит превратить словообразование в абсурд.
2. Корень всё же -вол-. Ценность этого решения в том, что оно сохраняет слово «позволить» в соответствующем этимологическом гнезде, что отвечает осознанию этого слова говорящими (неслучайно большинство ответивших указали в качестве ответа корень вол-). А что делать с частью поз-? Поскольку аналогичные проблемы вставали перед синхронным словообразованием многократно, оно выработало целый арсенал их умозрительных решений в духе средневековой схоластики. Весь этот арсенал мы вытаскивать на свет божий не будем, упомянем лишь о нескольких возможных вариантах. Например, можно посчитать, что поз- — это уникальная морфема, то есть приставка, которая встречается только в одном слове. Такого рода приставки выделяют, например, в словах «кур-носый», «ба-хвалиться» и других. Помимо того, что это решение само по себе плохо (суть аффикса, то есть некорневой морфемы, именно в том, что он повторяется в разных словах), в нашем случае это не годится еще и потому, что в отличие от случая с действительно изолированными в системе языка частями кур- и ба- перед нами очевидный параллелизм слов «вызволить», «дозволить», «позволить», в которых нам пришлось бы выделять три уникальных морфемы. Другое решение — считать «з» в поз- так называемым интерфиксом, то есть незначимой (в отличие от морфемы, которая имеет значение) частью слова, выполняющей лишь строевую функцию. Однако интерфиксы выделяют, как правило, на стыке корня и суффикса (ср. «лес» — «лесной», но «шоссе» — «шоссейный», «кино» — «киношный», где в двух последних прилагательных появляются не имеющие значения вставки «й» и «ш»); кроме того, не вполне ясно, какие причины, связанные со строением основы, могли бы спровоцировать появление интерфикса -з- в рассматриваемых глаголах. Можно было бы продолжать искать решения, но все они буду носить надуманный характер.
3. Корень -звол-. Этот вариант приносит нам наименьшее количество потерь. Мы решаем проблему с приставками, объединяем в качестве однокоренных как минимум три слова: «позволить», «дозволить», «вызволить» (родством с «волей», «неволить» и проч. придется пожертвовать) — и уходим еще от одной трудности, с
КАК РАЗОБРАТЬСЯ В ХИТРОСПЛЕТЕНИЯХ АЗИАТСКОЙ ПИСЬМЕННОСТИ
Читать полностью…
СТАЛИНГВИСТ
Во время опроса, проведенного в марте 2015 года Всероссийским исследовательским центром «Кому нужно ваше мнение», у жителей России спросили, солидарны ли они с гениальными взглядами вождя ученых И. В. Сталина, изложенными в его бессмертной и великой статье «Марксизм и вопросы языкознания». Семь процентов респондентов ответили «определенно да», еще 38 процентов — «да, а что это?». Каждый третий (41 процент) в то же время сказал, что идею происхождения русского литературного языка из курско-орловского диалекта, высказанную в этой работе, ничем оправдать нельзя.
Для сравнения: в ноябре 2012 года, когда социологи проводили подобное исследование, только 25 процентов россиян охарактеризовали мысли Сталина как «блестящие», при этом 60 процентов тогда согласились назвать их всего лишь «чрезвычайно глубокими».
Треть жителей России (39 процентов), как показал опрос, относится к лингвистическому учению Иосифа Сталину положительно: 30 процентов с уважением и преклонением, семь процентов с неослабевающей симпатией, а еще два процента — с восхищением, восторгом и блаженством сопричастности.
Негативные эмоции испытывают находящиеся в зоне статистической погрешности 20 процентов россиян: девять процентов считают работу «Марксизм и вопросы языкознания» бессмысленной, шесть процентов — разумной, но не содержащей каких-либо открытий, а еще пять процентов — списанной со старого учебника. Треть россиян (30 процентов) считает, что если бы Сталин был жив, то все писали бы грамотно, как миленькие.
В 2015 году выросло число людей, которые выступают за установку в центре России скульптурной группы «Иосиф Сталин против марристов»: если пять лет назад эту идею поддерживали 24 процента опрошенных, то сейчас уже 37 процентов. Отрицательно к установке памятника относятся 25 процентов россиян, а 29 процентов жителей посоветовали всем юмористам переехать в Израиль, потому что они уже надоели.
Каждый четвертый россиянин (25 процентов) во время опроса заявил, что считает Иосифа Сталина великим литературоведом, а не языковедом. Против такой оценки выступили 57 процентов опрошенных, отметивших, что литературоведение не наука, а товарищ Сталин, как признают это даже его недруги, был именно «большим ученым».
ми мачтами и развевающимися вымпелами контрастируют с домами и помогают различать их на фоне общей картины. Вот это — Адмиралтейство, говорят нам, а это — Арсенал; вон там — крепость, а там подальше — Академия; с этой стороны — Зимний дворец царицы. <…>
После того, как мы вошли в Петербург, он уже не показался нам таким, каким казался издали, — возможно, оттого, что путешественники подобны охотникам и любовникам, а может быть, и потому, что виду города более не сопутствовали эти безобразные леса. Во всяком случае, неоспоримо, что не иначе как великолепным можно счесть положение города, заложенного на берегах большой реки и на многочисленных островах, — ведь это создает множество точек обзора и перспективных эффектов. Весьма живописными кажутся и строения Петербурга — для того, у кого в глазах стоят неказистые сооружения Ревеля и прочих городов этого северного края. Но почва, на которой стоит город, — это болотистая низина; бескрайний лес, его окружающий, не содержит признаков жизни; не очень-то доброкачественны и материалы, из которых город построен, а внешний вид строений придуман далеко не Иниго Джонсом и не Палладием. Тут господствует какой-то выморочный архитектурный стиль, средний между итальянским, французским и голландским, но с преобладанием голландского, и это вовсе не удивительно. В Голландии царь, в некотором роде, получил первое свое образование, и в Саардаме этот новоявленный Прометей овладел тем огнем, которым он затем одушевил свою нацию. В самом деле, представляется, что, единственно воздавая должное Голландии, он предпочел строить, как строят в этой стране, сажать вдоль улиц деревья и полосовать город каналами, которые, конечно же, не имеют здесь той роли, которую они выполняют в Амстердаме или Утрехте.
В свое время Петр заставил бояр и знатных вельмож империи покинуть Москву, поблизости от которой у них были имения, последовать за царским двором и перенести сюда же и свои жилища. Они, по большей части, построили себе дворцы на берегах Невы, и очень даже сдается, что воздвигнуть эти дворцы им велел монарх, а не сами они, по своей воле, сочли это нужным, — поскольку стены дворцов прилегают друг к другу без малейшего промежутка, так что строения, хотя и все потрескались, но все же кое-как держатся. Кто-то даже сказал: в других местах руины образуются сами по себе, а здесь их строят. В этой новой метрополии приходится то и дело перестраивать здания — из-за упомянутых причин, и из-за других тоже: материалы для построек нехороши, а почва зыбкая».
(Альгаротти Ф. Путешествие в Россию / подг. изд. И. П. Володиной, А. Ю. Миролюбовой; перевод Ю. Н. Ильина. СПб.: Наука, 2014. С. 51— 54 [Серия “Литературные памятники”])
ВСЕ ВИДЯТ ТОЛЬКО МОЕ СИМПАТИЧНОЕ ЛИЧИКО, НО НИКТО НЕ ДОГАДЫВАЕТСЯ О СТРАДАНИЯХ!
Читать полностью…
ЛЕКТОРИЙ ГЛАЗАРИЯ
Оканье и аканье
Важнейшим диалектным различием в фонетической системе русского языка является противопоставление двух типов безударного вокализма — оканья и аканья. Оканье является отличительной чертой северного наречия, а аканье — южного наречия русского языка и среднерусских говоров.
Аканьем в узком смысле, то есть собственно аканьем, обычно называют неразличение звуков [а] и [о] в безударной позиции после твердых согласных.
На самом деле вопрос о том, различаются или не различаются в современном русском языке гласные [о] и [а] в безударной позиции, не столь однозначен, как представляется некоторым фонетистам.
В принципе эти звуки различаются и в позиции не под ударением, о чем свидетельствует не только произношение таких слов, как «ради[о]», «кака[о]» с безударным конечным [о], но и наличие таких минимальных пар, как [no-tы´] «но ты (не пришел)» и [na-tы´] «(мы перешли) на ты» и т. п., где [о] и [а] четко противопоставлены в позиции без ударения. С учетом этого следует, видимо, определять аканье в узком смысле как наличие звука [а] на месте старого звука [о].
Аканье в широком смысле включает в себя также яканье, еканье и иканье и представляет собой неразличение в безударной позиции когда-то различавшихся звуков [а], [о], [е] и [i]. Сегодня мы будем говорить только об аканье в узком смысле слова.
Аканье в узком смысле свойственно современному русскому литературному произношению, по отношению к которому оканье рассматривается как явление диалектное. При этом оканье представляет собой более древнюю систему, к которой, по мнению большинства ученых, и восходит аканье с его различными типами, что в целом отражает и современная русская орфография.
Аканье свойственно также и белорусскому языку, причем не только диалектам, но и литературному, где оно в отличие от русского отражено и в современной орфографии.
На аканье как особенность русского произношения начали обращать внимание в XVIII веке, однако сами термины «аканье» и «оканье» появились лишь в середине XIX века.
Происхождение аканья и его разновидностей — одна из традиционно спорных проблем исторической фонетики русского языка.
В середине ХХ века авторитетные слависты, например А. Вайан, В. Георгиев, Ф. П. Филин, В. К. Журавлев и некоторые другие, отстаивали гипотезу, согласно которой аканье и оканье возникли одновременно в конце праславянского периода (приблизительно в VIII—IX веках) в результате разного изменения праславянского *ă.
Однако большинство ученых считает аканье сравнительно поздним диалектным восточнославянским явлением, которое возникло вскоре после падения редуцированных (то есть не ранее XIII века) и в связи с развитием единого ударения. Эту гипотезу называют «редукционной» и восходит она к идеям А. А. Шахматова. Шахматов считал, что после возникновения экспираторного ударения ударный слог стал произноситься интенсивнее, чем раньше, что привело к ослаблению силы безударных слогов.
Интересную гипотезу происхождения аканья выдвинул известный диалектолог, фонолог и историк русского языка Л. Л. Касаткин. Он рассматривает возникновение аканья в контексте общей фонетической тенденции развития русского языка, которую он определяет как «переход от более напряженной артикуляционной базы к менее напряженной». Она проявляется в том, что большинство фонетических изменений, начиная с древнерусского периода, приводит к уменьшению степени напряженности артикуляционной базы. Как известно, безударные гласные произносятся с меньшим напряжением, а для акающих говоров и литературного языка характерна меньшая напряженность артикуляции гласных по сравнению с окающими говорами. Впрочем, эта гипотеза не объясняет, почему начался процесс смены артикуляционной базы только в части говоров русского языка.
Для полноты картины отметим, что существуют также гипотезы происхождения аканья под влиянием финно-угорских или балтийских языков.
Независимо от причин, времени и места своего возникновения аканье постоянно расширяло область своего распространения за счет оканья. При столкновении этих двух типов вокализма всегда побеждает аканье.
Для некоторых
ИЗ РЕЦЕНЗИЙ НА СОВРЕМЕННЫЕ ДЕТСКИЕ ПОСОБИЯ ПО РУССКОМУ ЯЗЫКУ
«Предложение "У Пети живет щенок Тимошка" иллюстрируется картинкой, на которой изображена девочка с хвостиками и бантиками».
«В пособии на странице 6 есть задание 2: "Осенью лесник Степан Петрович грустит и много ест. Рассмотри рисунок и найди на нем как можно больше слов, состоящих из трех звуков"».
«В пособии на странице 7 на картинках изображены: ткацкий станок, ухват, коса, каменный топор, непонятный предмет (среднее между щипцами и расческой), лапти, тулуп, бурка, два старинных головных убора, женский корсет. Задание: "Назови предметы и рядом с каждой картинкой напиши последнюю букву"».
«На картинке изображены: человеческая рука в разрезе с мышцами и костями; пищевод, по которому еда проходит в желудок; сужающийся зрачок, в который светит фонарик. Задание: "Придумай предложения к картинкам. Сначала из трёх слов, потом из четырех или из пяти"».
«Далее картинки в пособии изобилуют экзотическими животными и птицами, названия которых знает не каждый взрослый: вараны, саламандры, кашалоты, лемминги, альбатросы, поморники и другие диковинные птицы и змеи. В заданиях предлагается вписать буквы (первые, последние, срединные), назвать слоги и т. д. Однако, если автору так хочется насытить словарный запас дошкольника такими редкими словами, в пособии следует избегать фактических ошибок, например таких, как на стр. 17: "Кто спрятался за торосами (ледяными глыбами)? Впиши слова в схемы". На картинке за торосами прячутся, помимо белого медведя и моржа, полярный олень и полярный волк, которые никак не могут находиться среди льдов, т. к. живут в тайге или тундре».
👍 Есть сто тысяч шуток математиков про филологов, но ни одной шутки филологов про математиков. Математики, займитесь уже наконец делом!
Читать полностью…
ПОЧЕМУ ДАЖЕ САМАЯ СТРОГАЯ КРИТИКА НЕ ДОЛЖНА ВАС РАССТРАИВАТЬ
«Очевидно, что идея Грибоедова была сбивчива и неясна самому ему, а потому и осуществилась каким-то недоноском <...> "Горе от ума" не есть комедия по отсутствию или, лучше сказать, по ложности своей основной идеи… "Горе от ума" — сатира, а не комедия: сатира же не может быть художественным произведением».
(В. Г. Белинский, 1839)
«Высочайший образец такой [дидактической — Г.Я.] комедии имеем мы в "Горе от ума" — этом благороднейшем создании гениального человека, этом бурном дифирамбическом излиянии желчного, громового негодования при виде гнилого общества ничтожных людей, в души которых не проникал луч божьего света, которые живут по обветшалым преданиям старины, по системе пошлых и безнравственных правил… и которых апатическая, сонная жизнь есть смерть всякого живого чувства, всякой разумной мысли, всякого благородного порыва… "Горе от ума" имеет великое значение и для нашей литературы, и для нашего общества».
(В. Г. Белинский, 1841)
МУДРОЕ ЛИЦО ВОСТОКА
Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало,
Два важных правила запомни для начала:
Ты лучше водку пей, чем что попало пить,
И лучше пей один, чем вместе с выпивалой.
УЧЕБНИКИ БЫТИЯ
«… Для того чтобы изучить английский, я девять или десять лет назад купил французско-английский разговорник, предназначенный для начинающих. Я старательно выписывал фразы из этого учебника, чтобы потом учить их наизусть. Внимательно перечитывая их, я постиг не английский язык, но поразительные истины: скажем, что в неделе семь дней, что, впрочем, я уже знал; или же, что пол внизу, а потолок — наверху, — это мне, возможно, также было известно, но я никогда не задумывался об этом всерьез или же попросту позабыл, так что это сообщение внезапно показалось мне столь же удивительным, сколь и бесспорно справедливым.
…Я сумел заметить, что я переписывал в тетрадку не просто английские фразы во французском переводе, но, скорее, фундаментальные истины, глубокие констатации. …После универсальных истин автор учебника начал раскрывать мне истины частные; чтобы добиться этого, автор, несомненно вдохновленный платоническим методом, выражал их посредством диалога. Начиная с третьего урока появились два персонажа, о которых я до сих пор не знаю, были они реальными или вымышленными; это г-н и г-жа Смит, английская пара.
К моему огромному изумлению, г-жа Смит сообщает своему мужу, что у них несколько детей, что они живут в лондонском пригороде, что их фамилия Смит, что г-н Смит — чиновник в некой конторе, что у них одна служанка, Мэри, также англичанка, что вот уже двадцать лет они дружат с семьей Мартинов…
Я твердил себе, что г-ну Смиту что-то об этом уже должно было быть известно, но никогда ведь не знаешь наверняка, бывают и до такой степени рассеянные люди; с другой стороны, неплохо и напоминать себе подобным нечто, о чем они могут забыть или что они недостаточно осознают».
Э. Ионеско. Трагедия языка (1958)
СЛОВО НА БУКВУ «Ж», ИЛИ ЧТО ДОЗВОЛЕНО ЮПИТЕРУ?
Знаете ли вы, что в эпоху развитого социализма Валентин Катаев был единственным писателем, которому дозволялось употреблять в своих произведениях слово «жопа» («– Жопа! – закричал генерал страшным голосом. – Почему у тебя, так твою мать, орудийные затворы без чехлов?») и даже мат (хотя и со стыдливыми отточиями): «– Е…ли они Государственную думу, – неожиданно, но с прежней детской улыбкой сказал Петров как нечто давно уже всем известное» (Юношеский роман, 1982)?
Вето на «ж…» распространялось даже на издания классиков. Владимир Новиков, автор «Словаря модных слов», вспоминает о грандиозном скандале, разгоревшемся в 1971 году, когда в русском переводе вышел роман Ивлина Во «Пригоршня праха»: «Там есть сцена, где конюший поучает маленького аристократа, свалившегося с пони: “Просто ты
распустил ноги, едри их в корень, и сел на жопу”. Так и было напечатано, без точек, черным по белому. Начальство озверело и крепко всыпало издателям по тому самому месту».
Запрет на употребление слова способствовал возникновению целого ряда фольклорных текстов, например песенки о том, что «в словаре, как ни крути, слова “жопа” не найти: удивительно нам это – жопа есть, а слова нету». В нормативный словарь слово «на букву Ж» действительно попало лишь в 1992 году – тогда в популярнейшем «Толковом словаре русского языка» С. И. Ожегова, впервые вышедшем с упоминанием на обложке второго автора, Н. Ю. Шведовой, была легализована «ЖОПА, -ы, ж. (прост, груб.) То же, что ягодицы, // уменш. жопка, -и, ж. и жопочка, -и, ж.».
Правда, присутствовало словечко в одном из изданий далевского «Толкового словаря живого великорусского языка» – однако известен сей факт немногим, ибо это не содержащее купюр издание (вышедшее уже после смерти автора под редакцией Бодуэна де Куртенэ) быстро сделалось редкостью. Определение, данное В. И. Далем, весьма нетривиально: «задница: та часть тела, которая во Франции свободна от телесного наказания». Не затруднился лексикограф привести в словарной статье и производные («жопка», «жопища», «жополиз»), и многочисленные фразеологизмы («шире жопы не перднешь», «пристал как банный лист к жопе», «голос как в жопе волос: тонок, да не чист», «на бесптичье и жопа соловей»).
Ныне обнаружить это слово можно не только в словарях жаргонизмов или разговорной речи, но и, например, в «Большом толковом словаре русского языка» под редакцией С. А. Кузнецова. Однако словарная фиксация не лишила «ж…» статуса грубого и
просторечного слова. Впрочем, количество синонимов, при помощи которых назвать эту часть тела совсем нетрудно, насчитывает несколько десятков: афедрон, бампер, гузно, два полушария, задница, мадам Сижу, место пониже спины; место, откуда ноги растут; мягкое место, одно место, попа, пятая точка, седалище, филейная часть, ягодицы…
АНГЛИЙСКИЙ ЯЗЫК
Ночами счастливого безмыслия и уверенности в судьбах родины, — ты один раздражал и выбивал почву из-под ног, эх, ничтожный, слабый, лживый, рабский английский язык! Не будь тебя, проклятый, — как сдержать восторг при виде того, что совершается дома. Но нельзя верить, чтобы такой язык не был дан ничтожным народам!
которой мы могли столкнуться, выбрав предыдущий вариант: как определить словообразовательное значение в паре «воля» — «позволить»? (Ответ здесь не вполне очевиден: ‘дать волю делать что-либо’?) В данном случае мы получаем группу слов с так называемым связанным корнем, которые родственны, но ни от чего не образованы. Ср. то же самое: «при-бав-ить», «у-бав-ить», «над-бав-ить». Итак, все формальные препятствия позади, и можно было бы торжествовать, если бы не досадное ощущение вопиющей антиисторичности и оттого бессмысленности выделенного корня.
Наконец есть еще один вариант ответа. Махнуть рукой и сказать, что синхронное словообразование ничего в действительности не объясняет, а придумано только для потехи отвлеченного ума, игры в бисер и создания касты посвященных. Чистое интеллектуальное тщеславие, иначе — бесовская гордыня. Мы не можем исключать того, что именно этот вариант правильный.
ПРАЗДНИК ВЕРНОГО ОТВЕТА
Где корень в слове «позволить»?
1. -вол-
2. -звол-
3. позвол-
Ответ для нефилологов
Слово, конечно, исторически однокоренное слову «воля», поэтому этимологический корень здесь -вол-. Однако перед нами стоит задача не выявить этимологию слова, а, говоря по-школьному, разобрать его по составу. В этом случае при выделении корня -вол- слева от него остается часть поз-, с которой надо что-то делать. Слева от корня в русском языке располагается одна или несколько приставок. Русские приставки исчислимы и обозримы, и среди них нет ни приставки поз-, ни орфографической приставки з- (фонетическая приставка [з], конечно, есть — ср. [з-бро́с’ит’]). «И как быть?» — спросит нефилолог филолога. «Не знаешь, как быть — смотри в словарь», — ответит тот. В различных словообразовательных словарях Александра Николаевича Тихонова, в недалеком прошлом одного из наших главных специалистов по словообразованию, в слове выделяется корень позвол-. «—Но позвольте, — спросит нефилолог, допуская невольный каламбур, — ведь есть слова “дозволить”, “недозволенный”. А здесь какой корень в таком случае?» — «А здесь корень дозвол-. Не надо об этом думать. Главное — нет проблем с приставками. А словарь — это авторитет». — «Да, но однокоренные слова… Ведь нас учили, что…». Поздно. Тихонов умер в 2003 году.
СЛОВА БОЛЬШИНСТВА ЯЗЫКОВ МИРА, ОБОЗНАЧАЮЩИЕ ‘НОС’, СОДЕРЖАТ ЗВУК [N]. СОВПАДЕНИЕ?
«Анализ наиболее распространенных слов, взятых из лексикона более чем половины языков мира, позволил международной группе ученых усомниться в одном из фундаментальных понятий современной лингвистики — произвольном характере связи между фонетическим звучанием слов и их значением. По мнению исследователей, можно говорить о неких исторически базовых механизмах порождения речи, благодаря которым в разных регионах мира люди независимо друг от друга давали сходным явлениям и понятиям фонетически похожие названия».
Вообще-то, о том, что некоторые звуки выражают некие универсальные «идеи», говорится еще в диалоге Платона «Кратил», созданном в IV веке до н. э.
https://nplus1.ru/news/2016/09/13/languages
ВСЕ РАЗБИРАЮТСЯ В ДВУХ ВЕЩАХ: ФУТБОЛЕ И ИСТОРИИ РУССКОЙ ПИСЬМЕННОСТИ
«Читал польский текст XV века — обычный русский, только латиницей».
https://readymag.com/sergomon/516744/11/
КТО ПРИДУМАЛ, ЧТО ПЕТЕРБУРГ — ЭТО ОКНО В ЕВРОПУ
АЛЬГАРОТТИ Франческо (1712 — 1764; Algarotti, Francesco) — итальянский ученый и писатель, автор метафоры «Петербург — окно в Европу», внедренной А. С. Пушкиным в текст поэмы «Медный всадник».
Метафора появилась в книге «Viaggi di Russia», то есть «Русские путешествия» (хотя в русской традиции книгу, имеющую эпистолярную форму, обычно именуют «Письмами о России»), где Альгаротти пишет: «И что Вам сказать вначале, и что — потом, об этом Городе, об этом большом окнище [gran finestrone], скажем так, недавно открытом на севере, из которого Россия смотрит в Европу?».
(В примечаниях к «Медному всаднику» Пушкин цитировал, возможно по памяти, часть этой фразы во французском переводе.)
Альгаротти родился в Венеции, в обеспеченной семье негоцианта. Юношей посещал лекции по литературе, философии и астрономии в университете Болоньи, где в 1733 опубликовал диссертацию, посвященную ньютоновской оптике. Во Франции свел близкое знакомство с Вольтером, в Англии — с поэтами «Озерной школы», войдя в круги европейской культурной элиты и усвоив идеи Просвещения. В 1737 выпустил труд, принесший ему европейскую славу, — «Ньютонизм для дам».
В свой первый визит в Лондон, в 1735, Альгаротти сблизился с российским посланником, князем Антиохом Кантемиром, который перевел на русский язык «Ньютонизм для дам» (произведение не было опубликовано из-за цензурного вмешательства св. Синода; судьба рукописи Кантемира осталась неизвестной). Несомненно, что Кантемир, автор неоконченной панегирической поэмы о Петре I, при общении с Альгаротти заинтересовал его рассказами о царе и о Петербурге.
В 1739, посетив во второй раз Англию, Альгаротти экспромтом присоединился к официальной миссии в Петербург: в тот момент король Георг II Английский снаряжал делегацию на свадьбу принцессы Анны Леопольдовны (Мекленбургской), племянницы императрицы Анны Иоанновны, с герцогом Антоном-Ульрихом Бруншвейгским.
Британскую делегацию возглавил Чарльз Кальверт, пятый лорд Балтимор, приятель и Кантемира, и Альгаротти. 21 мая 1739 собственный корабль лорда Кальверта «Августа», с Альгаротти на борту, выплыл из английского порта Грейвсенд по направлению к Балтике.
Альгаротти подошел к поездке почти по-научному, ведя подробный дневник, озаглавленный «Giornale del viaggio da Londra a Petersbourg nel vascello The Augusta di Mylord Baltimore nel mese di maggio u.s. L'anno MDCCXXXIX» [«Журнал путешествия из Лондона в Петербург на корабле “Августа” милорда Балтимора в мае месяце 1739»].
Cпустя двадцать лет, в конце 1750-х, Альгаротти капитально переработал дневник в книгу, организованную в виде 12 писем к двум лицам.
По возвращении из России Альгаротти поступил на службу к прусскому королю Фридриху Великому, пожаловавшему ему графский титул; с 1742 — на службе польского короля и саксонского курфюрста Августа III. Помимо выполнения разного рода дипломатических поручений, помогал королю собирать для Дрезденской галереи знаменитую живописную коллекцию.
Познакомившись с миром художников, Альгаротти сам стал пробовать свои силы в искусстве, изготовив несколько офортов и гравюр. Одновременно публиковал искусствоведческие статьи, в которых, в духе идей Просвещения, критиковал барокко и поддерживал классицизм, а также очерки популяризаторского характера: о французском языке, о Макиавелли, о музыке, об империи инков.
В 1750-х вернулся в Италию, где опять включился в научную жизнь, занявшись литературоведением.
Альгаротти погребен на престижном пизанском кладбище «Кампо Санто», где ему сооружен пышный мавзолей с надписью по-латыни: «Альгароту, сравнявшемуся с Овидием, ученику Ньютона — Фридрих Великий».
М. Г. Талалай
Франческо Альгаротти:
«Мы гребли уже несколько часов, не видя вокруг ничего, кроме воды и этого безмолвного и неприветливого леса, но вот за поворотом реки перед нами, словно в Опере, во мгновение ока открывается панорама столичного города. Роскошные здания высятся на обоих берегах реки, и не отдельные здания, а целые группы; башни с позолоченными шпилями, что пирамидами выглядывают там и сям; корабли, которые свои
окающих говоров, соседствующих с акающими, характерно неполное оканье, когда различие между [а] и [о] сохраняется только в первом предударном слоге («г[ə]л[о]вá», «гóл[ə]ву»), что можно рассматривать как явление переходное к аканью.
Древнейшие памятники письменности не отражают аканья. Однако до нас практически не дошло древних (XI—XIII веков) письменных источников с территорий, где в настоящее время господствует аканье, а те, что имеются, не содержат следов аканья, то есть не имеют смешения букв «а» и «о».
Ряд написаний с «о» вместо «а» из новгородских памятников XI–XII веков («багатьно», «ширата», «даравати», «обажаемы» и т. п.) отражают не аканье, а либо межслоговую ассимиляцию перед следующим ударным [а] (как в укр. «багатий», «гарячий» и т. п.), либо представляет собой описку — предвосхищение буквы следующего гласного. Это один из наиболее распространенных в рукописях типов описок.
Сейчас многие ученые не считают достоверными свидетельствами аканья такие написания берестяных грамот и других новгородских памятников XII–XIV веков, как «к атцеви», «сарати» (< «къ отьцеви» ‘к отцу’, «съорати» ‘вспахать’), поскольку они, возможно, отражают особый рефлекс «ъ|о» > [a] на стыке морфем.
В берестяных грамотах пока имеется лишь один относительно надежный пример аканья — «в Здаръвеѥ» ‘в <деревне> Здоровье’ (в грамоте середины XIV века). Интересно, что современная деревня Здоровец, о которой, возможно, говорится в этой грамоте, находится на акающей территории, хотя новгородские говоры в целом остаются окающими.
Раньше всего, с середины XIII века, аканье отражается псковскими памятниками: «дабротами», «патопления», «облабызаю», «снаху» и др. Однако ранние примеры такого рода единичны. В XIV–XV веках следы аканья в псковской письменности уже довольно многочисленны.
Смоленские и полоцкие, а также старобелорусские памятники отражают аканье лишь с конца XV века («саветы», «съ братамъ»). Южнорусские говоры получают отражение в письменности с XVI века, и аканье в них уже представлено.
Для исторической фонетики русского языка особый интерес, конечно, представляет собой история безударного вокализма московского говора. Московские памятники XIV–XV веков отражают аканье лишь спорадически. Одним из самых ранних датированных московских памятников, отражающих аканье, считается Сийское евангелие 1340 года. Однако самый известный пример на аканье из этого памятника: «въ апустѣвшии земли» (приписка писца) — теперь подвергается сомнению, так как [а] здесь, возможно, из «ъ|о» на стыке морфем.
Многие исследователи считают, что даже в первой половине XVI века московский вокализм в целом еще был окающим, а смена оканья аканьем происходит в Москве только во второй половине XVI века, скорее всего под влиянием южнорусских говоров. В XVII веке аканье утверждается в московском говоре.
М. Б. Попов
О или А?
С буквами Е и И мы уже расправились, перейдем к другим. Не беспокойтесь: слов «розыскной/разыскной» и «зоревой/заревой» в тесте нет.
https://www.qzzr.com/c/quiz/270489/a7a61a97-f459-4d36-8954-c3394f257a0d
МНЕ НРАВИТСЯ, ЧТО ВЫ БОЛЬНЫ НЕ МНОЙ
(РУССКИЙ ЯЗЫК)
https://snob.ru/profile/26524/blog/113747
ЛИТЕРАТУРИЩА.
ВОЗРОДИМ ТРАДИЦИИ РУССКОЙ КРИТИКИ
Попался на глаза такой вот пост. Мы, честно говоря, не в курсе, кто именно такая Елена Михалкова, продолжающая традиции великой литературы на посрамление нытиково. И даже залихватский призыв «налетай, читатель» не воодушевил нас. То есть, конечно, воодушевил, но недостаточно мощно, чтобы в буквальном смысле прямо вот так — взять и эх, налететь. Честно говоря, мы даже не нашли в себе сил, чтоб просто пройти по ссылке и прочитать «легкий текст» целиком. Однако и те 4,5 предложения, которые отображаются в превьюшке, рождают мысли. (Как и подобает Великой Литературе.)
Понятно, что сюжет строится на отношениях Человека и Ужа.
Впрочем, достаточно ли у нас информации, чтобы считать Василия человеком? Судя по имени, перед нами вполне может быть кот. В пользу этой гипотезы говорит и упоминание неких «последних кошек»; однако совершенные Василием действия по заведению и, особенно, называнию ужа скорее все же свидетельствуют о его человеческой природе. Как сказано в учебнике зоологии, ученым неизвестно, чтобы коты давали имена ужам и вообще кому бы то ни было. Не исключено, конечно, что они делают это, но не считают нужным сообщать ученым. Все же примем в качестве рабочей версии, что Василий — человек.
Итак, Человек и Уж, Уж и Человек — казалось бы, что интересного может быть в истории их взаимоотношений? Но не будем спешить с выводами: само начало повествования, кажется, намекает нам на что-то очень важное.
Уж обрисован рукой мастера: мы ясно видим, что он из числа тех безропотных тварей, кого каждый обидеть может («простодушный»); кто безропотно сносит насмешки и издевательства старших по званию («ужик»); кто страдает («худенький»!), но ни за что на свете не согласится отдать и малой толики своих страданий, если условием тому будет отказ от внутренней свободы и утрата живого интереса к окружающему миру («внимательные глазки»), — одним словом, тот, кто никогда не перейдет в этот лагерь всем нам, к несчастью, хорошо знакомых равнодушных жирных ужей — хозяев жизни.
Образ Василия сложнее. В нем чувствуется драма, причем тройная. С одной стороны, вуаль какой-то трагической тайны наброшена на историю отношений Василия с кошками. Мы можем понять, что в жизни Василия кошки проходили молчаливой длинной чередой. Но что было тому причиной? Возможно, он ел их, возможно, они сбегали от него к какому-нибудь Петру или Георгию с их более мужественной звучностью — простор для интерпретаций тут широк. (Как и во всяком Классическом Произведении.) С другой стороны, нельзя не заметить этого поразительного стремления Василия наделять объекты окружающего мира, независимо даже от их половой принадлежности, своим именем. Что здесь? Циники скажут: Василий тупой и не знает других имен. Мы не можем с этим согласиться: тупой был бы не в состоянии так тонко обыгрывать звуковую форму своего прозвания, приспосабливая ее каждый раз к особенностям нового живого существа («Василий-человек — Васька-уж — Васятка-кошка»), а значит, правильнее всего будет сказать, что Василий — поэт, для которого мир еще не определен, не ограничен в слове; он, как первый человек на Земле, должен дать всем вещам первые имена. С третьей стороны, в самом начале своего рассказа автор дает нам понять, что в Василии что-то сломалось: он — вместо того, чтобы привычно завести новую кошку, — вдруг, разрывая шаблон, заводит ужа. Что произошло? Что изменилось в его жизни? Было ли виной всему горькое разочарование в породе четвероногих? Или просто настал час — и новое, неизведанное властно поманило Василия за собой? Кто знает...
Что ж, на этой звенящей ноте мы, пожалуй, оставим полюбившихся нам героев. Некоторые истории, как известно, лучше не дочитывать до конца.
ОБУЧЕНИЕ С ПРИВЛЕЧЕНИЕМ
Образец задания для учащихся 6 класса с современного сайта дистанционного обучения:
«Следственный комитет при Прокуратуре Российской Федерации проводит расследование серьезного преступления. В интересах следствия подробности его не разглашаются. В руки следователей попали обрывки текста с информацией о том, как было совершено данное преступление. Установлено, что автором текста является писатель Н. С. Лесков. Представьте себе, что вы эксперт-филолог. Вам предстоит произвести независимую лингвистическую экспертизу этого текста и ответить на главные вопросы следствия: можно ли считать данный текст чистосердечным признанием? Является ли автор текста преступником? Вы должны представить экспертное заключение, подтверждающее или опровергающее обвинение».
Отсюда: www.mob-edu.ru
ЭТО ВСЁ
Среди бессмысленных интернет-мемов, взлелеянных пресловутой атмосферой ненависти, видное место занимает фраза «Это все, что вам нужно знать о...», сопровождаемая каким-либо абсолютно случайным фактом и призванная глубокой иронией и знанием существа дела сразить оппонента.
В отношении языков это выглядело бы примерно так. Русские слова «работа» и «рабство» одного корня. Это всё, что вам нужно знать о русском языке.
По-украински вместо «пир» надо говорить «банкет» — Пушкин написал «Бенкет пiд час чуми». Это все, что вам нужно знать об украинском языке. Англичане не имеют специального слова для понятия 'совесть'. Это все, что вам нужно знать об английском языке.
По-французски «я проиграл» будет «же пердю». Это все, что вам нужно знать о французском языке.
Испанцы настолько тупы, что ставят вопросительный знак не только в конце, но и в начале предложения. Это все, что вам нужно знать об испанском языке. По-немецки даже слово «говно» придется писать с большой буквы. Это все, что вам нужно знать о немецком языке.