5902
Все важное и неважное о русском языке и русском мире
ПРИРОДА НАВЕВАЕТ МОЛЧАНИЕ СНА
Приведённый по ссылке пост в Живом журнале посвящен забавной истории с кражей золотой цепи из заповедника в Пушкинских горах. Надо сказать, что текст этот написан очень своеобразно; там, например, есть такие строки:
«Итак, заговор был составлен, агентурно-оперативные мероприятия по прикормке охранного кабысдоха проведены, десантно-диверсионная группа сформирована. Была бы только ночка, да ночка потемней (что в августе, впрочем, не редкость). И она настала. Сквозь волнистые туманы ничего не пробиралось, сторож Василий спал, дососав презентованное намедни плодово-выгодное. Была пора, наш праздник молодой... Нет, помилуй бог, не сиял, не шумел, а вместо роз был бурьян и колючий шиповник. А также, как сказано, вечерний туман».
Весь этот довольно тошнотворный дискурс советского интеллигента — с его ничем не мотивированными стилистическими ужимками, щедрой россыпью готовых фраз из ноосферы, заученно-дерзкими контрастами протокольных и кружковых словечек — кажется, должен был бы уже даже не раздражать читателя, а просто вызывать у него недоумение. Однако, нет. Комментарии к посту исполнены не только искреннего восторга («блеск», «прекрасно», «красиво пишете»), но и прямых подражаний, попыток включения в игру («я отдал долг коньяку», «не был слишком усерден в выслушивании экскурсоводов», «воздержусь от комментариев по поводу командной структуры мероприятия» и т. п.).
И это вовсе не единичный случай. Даже беглое знакомство с сетературой многих наших «пишущих» людей, которых и читают-то не за смысл, а именно за выражения, убеждает в том, что в общественном сознании «сказать красиво» значит ‘сказать вычурно'. Если использовать барочную терминологию, риторика «нарушения приличий» у нас повсеместно восторжествовала.
Это напоминает одну, хорошо всем знакомую, бытовую ситуацию: родители, рассказывая о дочке, хвастаются: «Актриса растет!» И гости, желая польстить, подтверждают: «Ей бы в театре выступать». В реальности это значит, что девочка периодически закатывает глаза и без каких-то видимых причин принимает томные позы — одним словом, ломается. Удивительно, насколько крепко засело в нас представление о том, что «ломание» — sine qua non любой эстетической деятельности.
http://therese-phil.livejournal.com/17444.html
ИХ ИМЕНА
Русские поэты любили щеголять в своих стихах знакомством с творчеством иностранных авторов. Вот только многие из упоминавшихся ими имен современного читателя могут ввести в заблуждение. Во избежание разного рода недоразумений предлагаем вашему вниманию краткий систематизированный справочник по поэтическому имяковерканию.
1. Переакцентуация
1.1. БАЙРоН — БаЙРОН
Но был бы человек и жалок, и смешон,
Признав тот облик зла, что некогда воспели
Дант, Мильтон, Лермонтов и Гете, и Байрон!
[К. К. Случевский. Думы. Воплощение зла (1880)]
1.2. КАМОеНС — КАМоЭНС
Увы! он о судьбе тоскует,
Какой ни Меонид, ни Камоенс, ни Тасс,
И в песнях и в бедах его предтечи.
Не испытали; пламень в нем погас...
[В. К. Кюхельбекер. Элегия (1832)]
1.3. МИЛЬТоН — МиЛЬТОН
Пять лет сегодня миновало,
О друг наш, северный Мильтон,
Как между нас тебя не стало
И гений твой пал в вечный сон!
[Н. М. Шатров. Праху Николева (1821)]
1.4. МИКЕЛАНДЖеЛО — МИКЕЛаНДЖЕЛО
…И в роль вставлял горячие тирады,
Высокого исполненные чувства,
И пафоса, и образов гигантских,
Достойных кисти лишь Микеланджело!
[А. Н. Майков. Пульчинелль (1871)]
1.5. РАФаЭЛЬ — РАФАэЛЬ
Вы обретете вновь всю силу упованья,
И теплую мольбу произнесут уста,
Когда предстанет вам Рафаэля созданье,
Мадонна чистая, обнявшая Христа!
[А. Н. Плещеев. При посылке Рафаэлевой Мадонны (1853.02.00)]
1.6. ШеКСПИР — ШЕКСПиР
Казалось ей там всё так глухо, немо…
Что ей Омир и Шекспир, если в ней
Творилася великая поэма,
Всех эпопей громадней и живей?
[А. Н. Майков. Машенька (1845)]
2. Транслитерация
2.1. ДИДЕРОТ — ДИДРО
Madame, при вас на диво
Порядок расцветет, ―
Писали ей учтиво
Вольтер и Дидерот...
[А. К. Толстой. История государства российского от Гостомысла до Тимашева (1868)]
2.2. ШАКЕСПИР — ШЕКСПИР
Весь Шакеспир, весь Поп и Гюм;
Журналы Аддисона, Стиля…
И всё Дидота, Баскервиля!
Европы целой собрал ум!
[И. И. Дмитриев. Путешествие N.N. в Париж и Лондон, писанное за три дни до путешествия (1803)]
3. Несоответствие фонемного состава
3.1. ДАНТ — ДАНТЕ
Потом, когда читал я Данта и Шекспира,
Казалось, я встречал знакомые черты:
То образы из их живого мира
В моем уме напечатлела ты.
[Н. А. Некрасов. Из поэмы «Мать» (1850-1877)]
3.2. ОМЕР — ГОМЕР
Вергилий и Омер, Софокл и Эврипид,
Гораций, Ювенал, Саллюстий, Фукидид
Знакомы стали нам, и к вечной славе россов
Во хладном Севере родился Ломоносов!
[В. Л. Пушкин. К В. А. Жуковскому (1810)]
3.3. ОМИР — ГОМЕР
Казалось ей там всё так глухо, немо…
Что ей Омир и Шекспир, если в ней
Творилася великая поэма,
Всех эпопей громадней и живей?
[А. Н. Майков. Машенька (1845)]
3.4. ПЕТРАРК — ПЕТРАРКА
Подражание Петрарку
Поверит ли кто мне? ― Всегда, во всех местах
Я слышу милую и вижу пред собою
Она глядит из вод, она лежит в цветах;
Она мне говорит и дуба под корою...
[И. И. Дмитриев. Подражание Петрарку (1797)]
3.5. ТАСС — ТАССО
О, скоро ли заснет в моей груди,
Мой Тасс, воспоминание блаженства?
[Н. В. Кукольник. Явление второе [[Из драматической фантазии «Торквато Тассо»], 2] (1830-1831)]
4. Отсутствие смягчения
4.1. ВОЛТЕР — ВОЛЬТЕР
Я князь-Григорию и вам
Фельдфебеля в Волтеры дам,
Он в три шеренги вас построит,
А пикните, так мигом успокоит.
[А. С. Грибоедов. Горе от ума (1824)]
4.2. МИЛТОН — МИЛЬТОН
В сытость напился воды так же касталийски,
Что писал разумно Тасс и по-италийски.
Ты вознес в Милтоне толь и сестру британску,
В Лопе, также и в других, разгласил гишпанску.
[В. К. Тредиаковский. Эпистола от российския поэзии к Аполлину [Новый и краткий способ к сложению российских стихов с определениями до сего надлежащих званий] (1735)]
5. Что-то вообще странное
5.1. МИШЕЛЬ-АНДЖО — МИКЕЛАНДЖЕЛО
...На один почти фасон;
Рубенс ― тре жоли гарсон,
Рафаэль хорош, недурен
Мишель-Анджо, но нахмурен...
[И. П. Мятлев. Флоренция. Часть вторая [Сенсации и замечания госпожи Курдюковой за границею, дан л'этранже, 22] (1840)]
рговля, почтамт и публичные издания. К. всячески поощрял отечественную промышленность и торговлю, раздавая привилегии, ссуды и награды; вел политику протекционизма.
С назначением в министры внутренних дел в его руки перешло дело, конечной целью которого было падение крепостного права. На него было возложено производство всех дел, касающихся закона о вольных хлебопашцах (принятого 20.02.1803). Тут сказались идеи свободолюбия, заложенные еще во времена студенчества Гоммелем, Геллертом и Платнером. К. выступал защитником крестьян и ходатаем за расширение их гражданских прав. Именно он разрешил учреждать фабрики не только вольным хлебопашцам, но и помещичьим крестьянам. Он же запретил торговать крестьянами — покупать и продавать их к фабрикам и заводам.
К. был не только видным политиком, но и литератором. Его литературные связи были достаточно обширны: А. Н. Радищев был его товарищем по университету; державинская «Фелица» была впервые напечатана в журнале, где К. был редактором. Он был знаком с И. Ф. Богдановичем и Д. И. Фонвизиным, В. В. Капнистом, Е. И. Костровым и М. М. Херасковым. Сам К. переводил иностранные произведения, писал статьи и стихи. По воле Екатерины II он перевел с фр. «Учреждение для призрения бедных прихожан церкви св. Сульпиция в Париже»; с нем. перевел трагедию Гете «Клавигио» (1780, поставлена в Москве в 1782) и поэму Тюммеля «Вильгельмина» (1783). Перу К. принадлежат две комедии: «Перстень»(1780) и «Нашла коса на камень» (1781). Обе комедии ставились в Москве и СПб вплоть до начала XIX в. Принимал видное участие в нескольких изданиях, выходивших в последней четверти XVIII в. и в первой четверти XIX, а именно: в «Растущем винограде» (1785–1787), «Собеседнике любителей российского слова» (1783–1784) и в «Северной почте» (1809–1819). В «Собеседнике» были напечатаны его стихотворения «Письмо к татарскому мурзе, сочинившему Оду к премудрой Фелице», «Стихи Клелии», «К другу моему» и «На смерть фельдмаршала князя Александра Михайловича Голицына». В «Растущем винограде» была опубликована его статья «Рассуждение о народном просвещении в Европе». Основная мысль статьи заключалась в том, что «просвещение есть величайшее благо, доступное человеку, и вернейший залог славы и могущества народа и государства». Ему же принадлежат статьи «Приятное путешествие» и «Исторические, философские, политические и критические рассуждения о причинах возвышения и упадка книги Собеседник любителей российского слова». В 1784 К. издал «Житие святейшего патриарха Никона, писанное некоторым бывшим при нем клириком». Составлял «Общий гербовник русских дворянских родов». Будучи членом Российской Академии (с 21.10.1783), принимал участие в составлении «Словаря Академии Российской», где отвечал за составление статей, начинающихся с буквы «С».
Был кавалером орденов Св. Александра Невского, Св. Анны 1 кл., Св. Владимира 3 степени и Св. Иоанна Иерусалимского. Погребен в Александро-Невской лавре.
(Энциклопедия "Три века Санкт-Петербурга. Осьмнадцатое столетие")
КАРМАННЫЙ СЛОВАРИК НЕОБЫЧНЫХ ЭМОЦИЙ
Новый министр образования и науки РФ Ольга Юрьевна Васильева в первый же день в новой должности мощно обозначила свой образовательный и научный потенциал, подарив русскому языку ранее неведомое слово — «божествование» (вероятно, из ‘бог + блаженство + ликование’). Это существительное понадобилось Ольге Юрьевне для передачи тех сложных эмоций, которые овладели ей в момент назначения. Мы хотели бы помочь первой женщине — министру образования в истории России в подыскивании нужных слов для описания ее, по всей видимости, бурлящей духовной жизни.
адЫд
архангелАдость
бесЕнависть
библоЕние
божествовАние
восхИщение
господюбОвь
грехальтАция
еретикЕнь
иконостОрг
молитвечАль
монастыропЫтство
патриархАстье
раЕжда
сатанОхоть
свящЕжность
троицефорИя
храмовЕрие
церковОльствие
чертУсть
КАК НЕ ОБОСРАТЬСЯ НА НАУЧНОЙ КОНФЕРЕНЦИИ:
ВИЗИОНЕРСКИЙ ГАЙД
<Любой вопрос с просьбой разъяснить какую-то мысль доклада.>
ОТВЕТ. Вы знаете, я предлагаю не задерживать коллег, которые и без того устали; если вам что-то осталось непонятным, я буду рад обсудить это с вами в кулуарах.
<Любой вопрос, связанный с уточнением методологии исследования.>
ОТВЕТ. Должен сказать, что я принципиально против какого бы то ни было навязанного концептуализма в науке. Методологию подсказывает сам предмет исследования, так было и в данном случае.
<Любой вопрос, выходящий за рамки темы доклада.>
ОТВЕТ. Большое спасибо за интересный вопрос, но, к сожалению, изучение этой проблемы не входило в мои задачи на данном этапе.
<Любой вопрос из области научного контекста доклада.>
ОТВЕТ. Спасибо! Конечно, тема моего исследования неоднократно привлекала внимание ученых. Собственно, без учета этой чрезвычайно плодотворной исследовательской традиции не был бы возможен и мой сегодняшний доклад.
<Любой вопрос, связанный с характеристикой предмета исследования.>
ОТВЕТ. Как говорится, нельзя объять необъятное, тем более будучи скованным жесткими рамками регламента. К сожалению, я затронул в докладе лишь сотую часть того, о чем хотел сказать. Надеюсь, что ответы на многие оставшиеся вопросы вы сможете найти в моей готовящейся сейчас к печати статье.
<Любой вопрос, смысла которого вы не понимаете.>
ОТВЕТ. Большое спасибо за ваш вопрос. Чтобы ответить на него содержательно, боюсь, мне потребуется гораздо больше времени, чем согласятся предоставить нам любезные организаторы конференции. А оскорблять вас формальным ответом мне бы хотелось меньше всего.
что неправильно. Единая норма — одна для всех — конечно, и есть тот общезначимый стандарт, который позволяет быть литературному языку общезначимым. Иногда вместо термина «нормативный» или «нормированный» употребляют слово кодифицированный. Можно, например, прочитать в научных трудах: «кодифицированный литературный язык». Что это значит?
Кодификация — это закрепление нормы в словарях и грамматиках. Норма в литературном языке всегда кодифицирована. То есть она не прячется где-то в сознании говорящих, а явно выражена в специальных лингвистических трудах.
Очень важно осознавать социальные функции нормы литературного языка. Через кодификацию нормы общество сознательно накладывает на себя определенные обязательства следовать надындивидуальным правилам говорения в целях сохранения своей социальной и культурной целостности. Поэтому критерии «сказано правильно» — «сказано неправильно» надо рассматривать именно в социально-культурном аспекте, а не в собственно языковом.
Что здесь имеется в виду? Например, согласно норме форма «течет» от глагола «течь» является правильной, литературной, а форма «текет» — неправильной, нелитературной. Так говорят русские грамматики. Но это, конечно, не означает, что «текет» — какой-то «испорченный» вариант, что «течет» является более логичной, более оправданной с исторической точки зрения формой. Если рассуждать подобным образом, более логичным надо было бы признать как раз вариант «текет», поскольку в нем исходная глагольная основа сохраняется без изменений — логичнее, проще, понятнее была бы парадигма «теку», «текешь», «текет» и т. д. Оба варианта — и «текет», и «течет» — исторически оправданы, они возникли в разное время в результате действия определенных, объективных законов развития языка, и в этом смысле они оба правильны, но общество в качестве образцового, наддиалектного выбрало только один вариант, и он кодифицирован, закреплен в грамматиках русского литературного языка. И он — наряду с многими другими — обеспечивает языковое единство общества.
Большой научной проблемой является вопрос о соответствии кодифицированной нормы реальному речевому употреблению. Как скоро должна измениться норма, зафиксированная в словарях и грамматиках, если в речи уже закрепилось то или иное изменение, та или иная инновация; насколько кодифицированная норма должна быть приближена к реальной речи, той, которую мы порождаем и слышим ежедневно? Как избежать того, чтобы кодификация не стала явным анахронизмом или даже абсурдом, не отражающим неминуемое языковое развитие? Этот вопрос, между прочим, тревожит очень многих людей, далеких от науки. Почему в словарях написано одно, а говорят все вокруг по-другому? Как к этому относиться?
Нужно сказать, что такая ситуация — когда норма не во всем совпадает с употреблением — не является чем-то странным. Вообще говоря, так и должно быть. Норма по существу своему консервативна. Почему? Потому что ее задача не только объединять людей в пространстве, но и обеспечивать непрерывность культурного развития страны, не допускать слишком резких отличий между культурой одной эпохи от культуры следующей эпохи. Поэтому норма всегда будет запаздывать по отношению к неизбежным языковым изменениям, но в этом запаздывании заключается ее объединяющая сила.
ПОЧЕМУ ТАК НАЗВАНО?
Проверьте свою языковую интуицию — определите происхождение слова.
https://www.qzzr.com/c/quiz/256815/09901e86-3f6d-4977-ae67-4adc776f58c6
ПЕТРА ПОРОСЕНКА — В ПРЕЗИДЕНТЫ
"Я уеду на*уй,
Я съ*бусь отсюда.
Сп*здив сраный трактор,
Я увижу чудо".
http://tutitam.com/iz-zhizni/porosenok-petr-vsya-pravda-i-mify-o-simvole-emigracii
МОНОСТИХ
Какого хера в учебнике по стиховедению нет моего размера?!
ПАРОДИИ
№1
Шепот, робкое дыханье,
Трели соловья,
Серебро и колыханье
Сонного ручья,
Свет ночной, ночные тени, —
Тени без конца,
Ряд волшебных изменений
Милого лица,
В дымных тучках пурпур розы,
Отблеск янтаря.
И лобзания, и слезы,
И заря, заря!..
(А. А. Фет)
Холод. Грязные селенья.
Лужи и туман.
Крепостное разрушенье,
Говор поселян.
От дворовых нет поклона,
Шапки набекрень,
И работника Семена
Плутовство и лень.
На полях — чужие гуси,
Дерзость гусенят, —
Посрамленье, гибель Руси,
И разврат, разврат.
(Д. Д. Минаев)
—————————————————————
№2
Горные вершины
Спят во тьме ночной;
Тихие долины
Полны свежей мглой;
Не пылит дорога,
Не дрожат листы...
Подожди немного,
Отдохнешь и ты.
(М. Ю. Лермонтов)
Пьяные уланы
Спят перед столом;
Мягкие диваны
Залиты вином.
Лишь не спит влюбленный,
Погружен в мечты.
Подожди немного:
Захрапишь и ты!
(А. Н. Апухтин)
ВЫДЕЛЕНО ЖИРНЫМ: курсив красив
Кто тут выступал, что русский курсив — самый непонятный курсив в мире? Попробуй отличи от английского.
КАК ВЫГЛЯДЕЛИ БЫ ПРЕДВЫБОРНЫЕ СЛОГАНЫ ГЛАВНЫХ РУССКИХ ПИСАТЕЛЕЙ XIX в., ЕСЛИ БЫ ОНИ ИЗБИРАЛИСЬ В ЭТОМ ГОДУ В ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫЕ СОБРАНИЯ СВОИХ РЕГИОНОВ
Имя: Александр Сергеевич Пушкин
Регион: Псковская область
Слоган: Я подниму русский язык с колен!
Имя: Михаил Юрьевич Лермонтов
Регион: Пензенская область
Слоган: Михаил Лермонтов — выбор свободного человека!
Имя: Николай Васильевич Гоголь
Регион: Санкт-Петербург
Слоган: План Гоголя — победа России!
Имя: Иван Александрович Гончаров
Регион: Ульяновская область
Слоган: Три «о»: откровенность, объективность, оптимизм!
Имя: Николай Алексеевич Некрасов
Регион: Ярославская область
Слоган: Стихами навстречу людям!
Имя: Афанасий Афанасьевич Фет
Регион: Орловская область
Слоган: Искусство превыше всего!
Имя: Иван Сергеевич Тургенев
Регион: Орловская область
Слоган: Все верблюды голосуют за Фета!
Имя: Лев Николаевич Толстой
Регион: Тульская область
Слоган: Сильный писатель — сильная страна!
Имя: Федор Михайлович Достоевский
Регион: Москва
Слоган: Я знаю. Я иду.
Имя: Антон Павлович Чехов
Регион: Ростовская область
Слоган: Против всех? Голосуйте за Чехова!
***
Полутона рябины и малины,
В Шотландии рассыпанные втуне,
В меланхоличном имени Алины,
В голубоватом золоте латуни.
Сияет жизнь улыбкой изумленной,
Растит цветы, расстреливает пленных,
И входит гость в Коринф многоколонный,
Чтоб изнемочь в объятьях вожделенных!
В упряжке скифской трепетные лани ―
Мелодия, элегия, эвлега…
Скрипящая в трансцендентальном плане,
Немазанная катится телега.
На Грузию ложится мгла ночная.
В Афинах полночь. В Пятигорске грозы.
… И лучше умереть, не вспоминая,
Как хороши, как свежи были розы.
Г. В. Иванов, 1943—1958
ВАСИЛЬЕВСКИЙ ОСТРОВ. ЭТИМОЛОГИЯ НАЗВАНИЯ
Васильевский остров — крупнейший остров в дельте Невы, один из исторических центров Санкт-Петербурга.
Традиционно происхождение названия «Васильевский остров» связывается с каким-либо из исторических лиц, носивших христианское имя Василий. А. И. Попов соотносил название Васильевского острова с именем одного из последних новгородских посадников Василия Ананьина, часть земельных владений которого находилась на этом острове (Попов А. И. Из прошлого Васильевского острова // Научный бюллетень ЛГУ. 1948. № 21. С.49—51). Другие историки топонимики Санкт-Петербурга, не отрицая версии А. И. Попова, указывают, что остров мог быть назван по именам других новгородских посадников — Василия Казимира (Казимера) или Василия Селезня по прозвищу Губа, который был казнен Иваном III в 1471 году. Все эти предположения находятся в научном обиходе в наши дни, причем последняя версия получила наиболее широкое распространение, очевидно, благодаря драматической судьбе самого Василия Селезня. Тем не менее и А. И. Попов, и К. С. Горбачевич и Е. П. Хабло (Горбачевич К. С., Хабло Е. П. Почему так названы? Л., 1985) в своих публикациях отмечают, что достоверное установление исторического персонажа с именем Василий, в честь которого мог получить название остров в невской дельте, затруднительно или даже невозможно. К этой же точке зрения склоняется и С. Кепсу, автор книги «Петербург до Петербурга. История устья Невы до основания города Петра» (СПб., 2000).
В обиходе историков Петербурга и в наши дни продолжает воспроизводиться версия П. Г. Буткова о том, что остров получил свое название по имени артиллериста Василия Корчмина, получавшего от Петра I послания с адресом «Василью на остров», хотя эта версия была сомнительной уже на момент ее появления в XIX веке и по существу опровергнута А. И. Поповым более 60 лет назад.
Как известно, по-фински Васильевский остров назывался Hirvisaari — ‘лосиный остров’; это название зафиксировано на старинных шведских картах. В связи с русским наименованием того же острова «Васильевский» привлекает внимание то обстоятельство, что среди островов Финского залива до конца первой половины XX века имелись еще по крайней мере два острова, носивших сходно звучащие наименования — это современный остров Малый Березовый в архипелаге Березовых островов (ранее — острова Бьеркского архипелага) и остров Телец в Выборгском заливе. До переименования этих островов в конце 1940-х —начале 1950-х годов оба эти острова носили одинаковые финские названия Vasikkasaari ‘телячий остров’. Это название восходит к финскому слову vasikka ‘теленок’. Принимая во внимание, что названия Hirvisaari и Vasikkasaari принадлежат к одному семантическому полю, можно предполагать, что финское название острова Vasikkasaari при попадании его в русскую языковую среду было переосмыслено как образованное от русской уменьшительной формы личного имени Васька.
Таким образом, выстраивается следующая гипотеза о возникновении названия Васильевского острова. Финское название Vasikkasaari ‘телячий остров’, которое вполне могло быть и дублетом известного названия Hirvisaari ‘лосиный остров’, попало в русский язык в виде полукальки «Васькин остров», которая затем превратилась в «Васильев остров» и далее в «Васильевский остров».
Данная гипотеза согласуется с многими явлениями, характерными для топонимического ландшафта Петербурга и его окрестностей. Процесс переосмысления топонимов финского происхождения в русской языковой среде для этой территории обычен, имеются и примеры ассоциации географических названий финского происхождения с русскими личными именами, представляющие собой типичный случай топонимических легенд in statu nascendi.
А. А. Бурыкин, 2001
ВСЯ ГРАЖДАНСКАЯ МЫСЛЬ Ф. М. ДОСТОЕВСКОГО В 33 НАИБОЛЕЕ ЧАСТОТНЫХ СЛОВАХ ЕГО ПУБЛИЦИСТИЧЕСКИХ СОЧИНЕНИЙ*
чтоб (876) Россия (873) всякий (872) без (865) вопрос (855) ||
тогда (842) ваш (838) Европа (819) конечно (806) ничто (805) ||
хотеть (799) сила (785) хоть (770) русский (765) первый (764) вдруг (757) ||
кто (707) надо (706) иметь (704) почти (692) мысль (691) ||
раз (681) идея (671) можно (661) правда (651) между (647) совсем (638) ||
ну (616) видеть (614) думать (595) мало (594) тоже (583) статья (580)
* По материалам сайта http://dostoevskij.karelia.ru; слова расположены строго последовательно, в скобках указано количество вхождений.
"ОДИН РАБОТУН СЕЛ ВЕРХОМ НА ТАБУН" — А КАКИЕ СОВЕТСКИЕ ПОСЛОВИЦЫ И ЗАГАДКИ ЗНАЕТЕ ВЫ?
http://www.philology.ru/linguistics2/chlebda-94.htm
НА ЦАРЬГРАД!
О новой научной интерпретации выражения из «Повести временных лет» «и повѣси щит свои въ вратех показуа побѣду» (и повесил щит свой на вратах в знак победы) — это сделал в 907 году князь Олег, покорив Константинополь и заключив с Византией торговый договор.
https://polit.ru/article/2016/08/20/ps_shield/
ПРАЗДНИК ВЕРНОГО ОТВЕТА
Немецкому Koss-Von-Dahlen мы, вероятно, обязаны появлением звучной русской фамилии Козодавлев. Ниже вы сможете прочитать краткую энциклопедическую справку о наиболее ярком представителе этого славного рода. Мы же отметим, что Осьмнадцатое столетие, помимо много чего прочего, дало России целую россыпь смешных и нелепых фамилий, достойных пера (и фамилии) Н. В. Гоголя.
Судите сами: филолог Адодуров (a. k. a. Ададуров, Атадуров, Одадуров), ткач Бегагль, первый русский солдат Бухвостов, градостроитель Ваал, живописец Вуаль, композитор Галуппи, архитектор Кнобель, врач Мессершмидт, либреттист Метастазио, миниатюрист Мусикийский, портретист Лампи-старший, путешественник Паллас, скрипач Пезибль, монументалист Перезинотти, историограф Пуфендорф, виолончелист Пьянтанида, гравер Фонтебассо, собиратель народных мелодий Хандошкин (a. k. a. Хантошкин, Гандошкин, Гондошкин), педагог Хумпенхубер, капельмейстер Чимароза, инженер Шпекле, астроном Эпинус и мн. др.
КОЗОДАВЛЕВ Осип Петрович (29.03.1754, СПб – 24.06.1819, там же). Литератор и государственный деятель. Возможно, является потомком знатного выходца из нем. земли Koss-von-Dahlen. Его отец Петр Осипович Козодавлев умер, когда сыну было четыре года, и мальчик остался на попечении своей матери Аграфены Григорьевны, урожденной Петрово-Солововой. В восемь лет был произведен в пажи и с этого времени (1762) состоял на государственной службе. По ходатайству своей тетки Бобрищевой-Пушкиной был отправлен Екатериной II за границу для завершения образования. 21 апреля 1769 был внесен в список учащихся Лейпцигского университета, где слушал курсы философского и юридического факультетов. Там под влиянием лекций Платнера, Геллерта и Гоммеля во многом сформировались его либеральные воззрения, которыми он руководствовался в жизни. По возвращении в Россию в 1774 был назначен протоколистом Сената в ранге сухопутного капитана. С этого звания начинается блестящая карьера К. как государственного чиновника. Через три года К. был повышен в ранг подполковника и произведен в сенатские экзекуторы. Затем по постановлению Сената в 1780 был определен советником Санкт-Петерб. палаты гражданского суда. 27 января 1783 стал советником при директоре Петерб. Академии наук Е. Р. Дашковой.
К. заведовал изданием «Собеседника любителей российского слова» и полного собрания сочинений М. В. Ломоносова. Вокруг этого издания ходили толки, что К. произвольно изменял тексты Ломоносова, за что он и был упомянут в нескольких эпиграммах. Известно, что за основу он взял издание Дамаскин (Дмитрия Ефимовича Семенова-Руднева), которому принадлежала заслуга самой тщательной проверки текста по разным изданиям. К. впервые были напечатаны переложение 103-го псалма, письма к И. И. Шувалову и еще несколько неопубликованных стихотворений («Кузнечик дорогой, коль много ты блажен…», «Богиня, дщерь божеств, науки основавших») и послание «И. И. Шувалову».
Через полтора года получил чин коллеж. сов. Участвовал в комиссии об учреждении народных училищ, где составил проект устава рус. университета (1787). Для этого им были рассмотрены европейские уставы, в частности австрийский, который пользовался в то время большой популярностью. Он предполагал открыть вначале три университета: в Пскове, Чернигове и Пензе. В основе проекта лежала мысль о преподавании на рус. яз., так как именно это, по его мнению, могло распространять просвещение в народных кругах. Основным началом в отношении университетского преподавания признавалась свобода мысли, а доступ в университет — свободным, без различения сословий. Проект предполагал разделение обучения на три факультета: философский, юридический и медицинский.
В 1779 был назначен обер-прокурором Сената, а в 1799 сенатором. Стоял во главе комиссии по пересмотру уголовных дел, за свою гуманность при рассмотрении дел был назван «новым Гракхом». С 1808 занимал место товарища министра внутренних дел, с 1811 — министр внутренних дел. По приказу Александра I составил проект учреждения Министерства внутренних дел. В круг его ведомства входило сельское хозяйство, фабрики, заводы, внутренняя то
ВЫШЕЛ ЗАЙЧИК ПОГУЛЯТЬ
Еще одна заграничная попытка исчислить сюжеты мировой литературы. Диапазон примеров — от «Царя Эдипа» Софокла до «Парка юрского периода». Из произведений русской литературы в список примеров попали «Мертвые души», «Война и мир», «Анна Каренина», «Смерть Ивана Ильича», «Мастер и Маргарита». Есть еще, впрочем, «Лолита», которая русская наполовину.
http://www.cinemotionlab.com/novosti/03894-putevoditel_po_osnovnym_syuzhetam_hudozhestvennoy_literatury_versiya_new_york_magazine/
О ГЛУПОМ МИЛОРДЕ
У многих из нас засели в голове строчки Н. А. Некрасова о том, что, мол, наступят времена, когда народ с книжного базара понесет не «милорда глупого», а «Белинского и Гоголя». Сегодня мы устами замечательного ученого Вадима Дмитриевича Рака рассказываем о том, что это за милорд такой.
«Повесть о приключении аглинского милорда Георга и о брандебургской маркграфине Фридерике Луизе» — анонимный роман, ходивший первоначально в списках («Гистория о аглинском милорде Гереоне», «Повесть о аглинском милорде Гереоне»), а позднее в обработке М. Комарова (1-е изд.: СПб., 1782), ставший одной из самых популярных лубочных книг вплоть до 1918.
«Гистория» возникла, по-видимому, в конце 1740-х – середине 1750-х как компилятивное произведение, написанное (составленное) по нескольким сочинениям на французском языке. В числе источников были, в частности, философский роман Фенелона «Приключения Телемака» (1699), повесть на сюжет старинного фаблио «О трех дамах, нашедших перстень», неустановленный сборник рассказов, из которых один, вошедший в «Повесть», позднее был еще раз переведен на русский язык (Остроумный ответ агличанки неаполитанскому купцу против любовного предложения // Доброе намерение. 1764. Дек. С. 541 — 544), а также предположительно волшебные сказки (вполне вероятно, из французского перевода «Тысячи и одной ночи» либо другого подлинного или псевдовосточного сборника подобного типа), роман или повести авантюрного жанра и, возможно, какое-то произведение эротического содержания.
В «Гистории» низовой читатель находил в одеждах литературы нового времени привычные его консервативному сознанию темы и образы многовековой нравоучительной традиции. В ярких сценах соблазнения и эпизодах коварства продолжалась одна из древнейших в рукописной литературе тема «женской злобы»; милорд являл пример нравственной стойкости. Приключенческий сюжет не только выполнял развлекательную функцию, но и нес глубокий нравоучительный смысл, унаследованный от таких памятников Средневековья, как переосмысленный в христианском духе роман об Аполлонии Тирском, где крутые повороты от благополучия к бедствиям и снова к благополучию знаменовали испытания, которым подвергает человека Провидение. Вместе с тем, поскольку роман выступал уже произведением нового времени, то наивные и нелепые, с точки зрения просвещенного человека ХVIII в., «волшебства», которыми обильно насыщена «Гистория», воспринимались как элемент «высокой» литературы, обладающий иным качеством, нежели осуждаемое просвещенным веком простонародное суеверие.
В «Повести» М. Комарова герой получил новое имя, введены эпиграф и несколько вступительных строк, приложен краткий мифологический словарик, изъяты натуралистические сцены, проведена стилистическая правка с целью приблизить язык к литературной норме 1760-х в понимании редактора — выходца из низовой среды, не затронувшего многие лексические и синтаксические архаизмы и элементы просторечия. Вместе с тем, за исключением эротических сцен, «Повесть» сохранила всё, чем была интересна «Гистория», обогатившись притом положительным женским образом, поскольку, вследствие купюр, маркграфиня превратилась из искусительницы в блюстительницу нравственной чистоты.
Притягательность «Повести» для низового читателя глубоко понимал В. Г. Белинский, признававший за подобными «глупостями», «пошлостями и вздорами» цивилизующую и просветительскую роль. Сходной точки зрения придерживался Л. Н. Толстой, считавший недопустимым пренебрежительное отношение к книгам, которые любит читать народ и по которым «своим особенным путем вырабатывает свои нравственные убеждения». Категорически суровыми были во второй половине XIX в. суждения писателей и деятелей народного образования, видевших в «Повести» преграду на пути народа к подлинной литературе (Н. А. Некрасов и др.).
В. Д. Рак
ЛЕКТОРИЙ ГЛАЗАРИЯ. Лекция 8. Русский литературный язык. Часть 1
Увидев сочетание «русский литературный язык», некоторые читатели, незнакомые с русской лингвистической терминологией, могут подумать, что имеется в виду язык художественных, литературных произведений. Между тем это не так: литературный язык и язык художественной литературы — это разные понятия, и смешивать их нельзя. Под литературным языком мы понимаем тот вариант русского языка, который в обществе считается образцовым.
Между прочим, русскому понятию «литературный язык» соответствует современный западноевропейский и американский лингвистический термин «стандартный язык». Так что если вы встречаете английское сочетание standard language, помните, что его следует перевести как «литературный язык». Не правда ли, на первый взгляд несколько странное соответствие: с одной стороны, «литературный», с другой стороны — «стандартный». Почему так? Об этом мы скажем в свое время.
Что такое литературный язык, каковы его признаки — это серьезная научная проблема. Впервые ее всесторонне исследовали ученые-лингвисты, которые в 1920-е гг. жили и работали в Праге и составили так называемый Пражский лингвистический кружок. Среди его членов были, кстати, и выдающиеся ученые русского происхождения, такие как Николай Сергеевич Трубецкой, Роман Осипович Якобсон.
Так вот, согласно идеям ученых Пражского лингвистического кружка — в более поздней обработке этих идей — литературным языком считается такая разновидность употребления национального языка, которая характеризуется,
во-первых, общезначимостью,
во-вторых, нормативностью,
в-третьих, многофункциональностью
и наконец, в-четвертых, стилистической дифференциацией.
Охарактеризуем эти признаки чуть подробнее.
Язык как важнейшее средство коммуникации — явление социальное. Понимать и быть понятым — эти два условия речевого общения уже предполагают определенный коллектив: говорящего и слушающего. Между тем хорошо известно, что любая социально и территориально обособленная группа тяготеет и к языковому обособлению, вольно или невольно создает «свой» язык, понятный только внутри данной группы.
Это хорошо видно даже на примере мельчайшей социальной группы — семьи. Почти в каждой семье со временем появляются какие-то особые слова или — что чаще — отдельные общеизвестные слова получают какой-то особый смысл, начинают приобретать какие-то особые, неизвестные и непонятные окружающим ассоциации. То же касается и других, более крупных коллективов — объединенных по территориальному, профессиональному, социальному или возрастному признаку. Русский язык здесь не исключение. Свои социальные языковые разновидности есть и у военных, и у преступников, и у студентов; компьютерный жаргон для непосвященных остается тайной; старики жалуются на то, что не понимают речь молодых и т. д.
Вот небольшой пример. В русском литературном языке слова «пожарный» и «пожарник» являются синонимами-вариантами и обозначают работника пожарной охраны. Однако пожарного в его присутствии во избежание обид и недоразумений лучше называть именно «пожарным», но не «пожарником», поскольку в данной профессиональной среде «пожарный» — это тот, кто тушит пожар, а «пожарник» — это тот, кто пострадал от пожара, погорелец, а иногда даже и тот, кто поджигает, создает пожар. Этот пример демонстрирует всего лишь одну из возможных коммуникативных неудач — мелкую, незначительную, но нетрудно себе представить, какие бы помехи сопровождали общение, если бы все эти многочисленные территориальные и социальные группы не объединял один язык. Этот язык должен быть общим для всех, а не только для данного коллектива. Литературный язык вообще, и русский литературный язык в частности, выполняет прежде всего именно эту функцию — быть значимым для всех. Отсюда и первый его признак — общезначимость.
Второй признак тесно связан с первым — это нормативность литературного языка. Норма указывает, как нужно говорить и писать: где ставить ударения в словах, как образовывать и изменять слова, как строить предложения, где ставить знаки препинания и тому подобное. Норма определяет, что правильно, а
ГОСПОДИН ИЗ БУДУЩИХ
Вот некий господин опубликовал на своей странице в фейсбуке эмоциональную заметку, в которой выразил глубочайшее возмущение тем, что слово "панкейк" заменяет современным журналистам слово "блин", а слово "слайс" — слово "долька". В принципе, пафос господина понятен.
Есть тут, однако, одна загогулина. Беглый просмотр записей господина, сделанных им на той же страницы в течение только двух последних месяцев, обнаруживает следующие авторские словоупотребления:
— "изучил мир русского даркнета",
— "норм",
— "за мелкий прайс",
— "написал им в саппорт",
— "кошмар контрол-фрика",
— "у меня всегда чистый гмэйл",
— "что-то я замьютил",
— "все мы ежедневно участвуем в таком батле в фейсбуке",
— "забыл повесить очередную аналитику про американский асав",
— "поглорю в финале за Португалию",
— "когда рандомно открываешь экран телефона",
— "бомбический текст",
— "аутинги порноактрис",
— "и меморабилия, и интерактив, и инсталляции, и человечность",
— "я попытаюсь обустроить к нему уместную интродукцию",
— "когда тебе надо послать срочный алерт"
и т. д.
Это любопытно. Как любопытно и то, какого рода дискурс господин в своей заметке использует в качестве, видимо, образцово-русского:
— "совсем что ли ах*ели",
— "какие нах*й",
— "в штанах у вас",
— "говорите по-русски сука",
— "тебя порезать надо сука".
Образцовый пурист. Любитель оладушек.
ПРОФЕССИИ, О СУЩЕСТВОВАНИИ КОТОРЫХ МЫ ДАЖЕ НЕ ДОГАДЫВАЛИСЬ
Стало известно, что прокуратура Петербурга привлекла к экспертизе творчества группы «Ленинград» неназванного человека необычной специальности — филолога-концертмейстера (https://m.gazeta.ru/comments/2016/08/15_e_10131629.shtml).
Мы попытались представить, какого рода дисциплины могли бы быть включены в учебный план подготовки таких нужных нашей стране в это сложное время профессионалов.
Введение в языкознание с оркестром
Древнегреческий язык танца
Партитуры русской литературы
Фонетика и акустика зала
Вокалология
Современный русский конферанс. Словообразование
Фразеология и фразировка
Морфология баяна
Симфонология и синтактус
Старославянский музык
Историческая хроматика русского языка
Оратория русского литературного языка
Диалеаторика русского языка
Композиция композиции
Романсо-гармонистика
Методика и практика перевода в иную тональность
Риторика. Переченье
Основы силлабического пения
Орфография и пуантилизм
«КАКОЕ ЧРЕЗМЕРНОЕ УВАЖЕНИЕ К РЕПЕ И КАКОЕ ВОЗМУТИТЕЛЬНОЕ ПРЕНЕБРЕЖЕНИЕ К ДЕВУШКЕ!»
Отрывок, посвященный грамматической категории рода, из научно-популярной книги израильского лингвиста, сотрудника Манчестерского университета Гая Дойчера «Сквозь зеркало языка».
https://esquire.ru/guy-deutscher
КРАТКАЯ ХРОНОЛОГИЯ ЖИЗНИ ПУШКИНА В 15 ПЕРИФРАЗАХ
Сын поэта-любителя, майора в отставке.
Житель Немецкой слободы.
Лицеист-троечник.
Коллежский секретарь 12-го класса.
Знакомый декабристов.
Чиновник канцелярии Бессарабского края.
Псковский ссыльный.
Поднадзорный сочинитель.
Незавидный жених.
Владелец 200 крепостных душ в Нижегородской губернии.
Камер-юнкер в долгах.
Отставленный с государственной службы историограф.
Издатель непопулярного журнала.
Многодетный муж-рогоносец.
Неудачливый дуэлянт.
***
Сегодня можно снять декалькомани,
Мизинец окунув в Москву-реку,
С разбойника Кремля. Какая прелесть
Фисташковые эти голубятни:
Хоть проса им насыпать, хоть овса…
А в недорослях кто? Иван Великий ―
Великовозрастная колокольня ―
Стоит себе еще болван болваном
Который век. Его бы за границу,
Чтоб доучился… Да куда там! Стыдно!
Река Москва в четырехтрубном дыме
И перед нами весь раскрытый город:
Купальщики-заводы и сады
Замоскворецкие. Не так ли,
Откинув палисандровую крышку
Огромного концертного рояля,
Мы проникаем в звучное нутро?
Белогвардейцы, вы его видали?
Рояль Москвы слыхали? Гули-гули!
Мне кажется, как всякое другое,
Ты, время, незаконно. Как мальчишка
За взрослыми в морщинистую воду,
Я, кажется, в грядущее вхожу,
И, кажется, его я не увижу…
Уж я не выйду в ногу с молодежью
На разлинованные стадионы,
Разбуженный повесткой мотоцикла,
Я на рассвете не вскочу с постели,
В стеклянные дворцы на курьих ножках
Я даже тенью легкой не войду.
Мне с каждым днем дышать все тяжелее,
А между тем нельзя повременить…
И рождены для наслажденья бегом
Лишь сердце человека и коня.
И Фауста бес — сухой и моложавый —
Вновь старику кидается в ребро
И подбивает взять почасно ялик,
Или махнуть на Воробьевы горы,
Иль на трамвае охлестнуть Москву.
Ей некогда. Она сегодня в няньках.
Все мечется. На сорок тысяч люлек
Она одна ― и пряжа на руках.
О. Э. Мандельштам, 1931
СОПРЯЖЕНИЕ ДАЛЕКОВАТЫХ ИДЕЙ
Методы точных наук в исследовании художественной литературы применяются все шире и приносят все более ошеломляющие результаты. Зачастую, правда, объяснить выявленные закономерности не удается, но если это и говорит о каком-то несовершенстве, то только о несовершенстве самих текстов, а никак не выбранных методов. К примеру, наш собственный анализ частоты встречаемости дворян и зайцев в произведениях русских классиков XIX века недвусмысленно показал, что они находятся в отношениях дополнительной дистрибуции. Имеет ли это какой-то смысл? Возможно. Не будем делать скоропалительных выводов.
СТИЛИСТИЧЕСКАЯ КЛИНИКА: о неуместности "также" в начале предложения
Читать полностью…
СЛОВАРЬ
Коринф. Коричневый. Коринка. Карий.
Колье гортанно прозвучавших слов.
Отраден мой сегодняшний улов:
Мир и словарь ― как море и акварий.
Разглядывай резьбу радиолярий
Не под покровом громовых валов,
Но в хрустале недвижимых слоев,
И бережливым будь, что антикварий.
Так в малом целый познается мир.
Так в блеске золота раскрыт Офир,
И слово легкое ― стигмат вселенной.
Люблю слова, певучую их плоть:
Моей душе, неколебимо пленной,
Их вестниками воли шлет Господь.
Г. А. Шенгели, 1917
ЧИТАЯ КЛАССИКУ
«И переулков лающих чулки,
И улиц перекошенных чуланы ―
И прячутся поспешно в уголки
И выбегают из углов угланы…»
(О. Э. Мандельштам. Куда мне деться в этом январе)