Этот фасеточный, панорамный взгляд позволяет увидеть эпоху с ракурсов, ранее недоступных (вообще, в выбранной Кертисом хронике почти нет общеизвестных кадров, даже стопроцентно знакомые мизансцены вроде Ельцина, залезающего на танк в августе 1991-го, показаны хоть немного, но с другого угла), и вид этой эпохи страшен. Как бы ты ни прожил это время, 1990-е — это «то, что бывало с другими». Возможно, спасало иное устройство медиа: при всей «свободе слова» окружающий ад, порезанный на 30-секундные видео, не лился в глаза нескончаемым потоком, и от сериала Кертиса сейчас действительно возникает ощущение, будто смотришь нарезки Telegram-каналов Mash, «Двач» и War Gonzo из прошлого.
Написал для Кинопоиска про эпический семичасовой док Адама Кертиса Trauma Zone — монтажную хронику перестройки и постсоветских 1990-х, пытающуюся ответить на вопрос, как мы дошли до жизни такой.
https://www.kinopoisk.ru/media/article/4006864/
Егор Сенников @docsandstuff позвал меня в свою фирменную серию "разговоров с умными людьми" на Republic, что, конечно, ужасно лестно. Вот, поговорили
Читать полностью…
Егор Сенников @docsandstuff позвал меня в свою фирменную серию "разговоров с умными людьми" на Republic, что, конечно, ужасно лестно. Вот, поговорили https://republic.ru/posts/89179
Читать полностью…
Не согласен, пожалуй, со словом "слякоть" в последней фразе, но в остальном все так, и "Петровы" — правда очень хороший роман. Хотел даже написать что-нибудь, противопоставляющее "Петровых" не менее модному фильму про Витьку Чеснока и Леху Штыря, который меня прямо взбесил — вот там, по-моему, применен прямо противоположный подход к описанию русской жизни, такая экзотизация глубинки; режиссер в пробковом шлеме снимает кино из жизни смешных диких зверьков. А "Петровы" — да, там никакой дистанции, одна эмпатия; все смешно и узнаваемо, а в промежутках жутко. И некоторые вещи просто поразительные — глава про поездку на елку, написанная методом тотального остранения от лица четырехлетнего мальчика, финальная история про Снегурочку, перебрасывающая мостик к началу, фрагмент про жену Петрова и холодную спираль в животе — это все очень здорово.
Читать полностью…
Франс Галь умерла https://youtu.be/9Pxt_R7jLKA
Читать полностью…
Пока все равно нет сил заниматься чем-либо общественно полезным, поговорим о музыке. Дивная питерская группа "Фивы" за несколько часов до Нового года выпустила новый альбом, он прекрасен. Последние года два я рассказываю про "Фивы" каждому встречному, но без толку; на их единственном более-менее сольном московском выступлении было 15 человек (я посчитал), включая продюсера А.Кушнира со спутницей — однако в числе этих пятнадцати был сплоченный фан-клуб, девицы, которые на песне "Звездочка" (это как бы главный хит) дружно ложились перед сценой на спину, раскинув руки-ноги на манер морской звезды. Их можно понять. "Фивы" — новая русская группа, которая очевидно не относится ни к каким "новым русским волнам"; это музыка темная и глубокая, и при этом очень доступная, она современно звучит, но при этом лишена признаков модности; кажется, этими людьми движет не желание прославиться или стилизовать себя под правильные источники, а какое-то, извините за пафос, виденье, неподвластное уму. Они явно отслушали весь необходимый дрим-поп, шугейз и витч-хаус, но эстетически как будто вышли прямиком из Серебряного века, или из конца 80-х, когда в условный рок-клуб шли люди, начитавшиеся поэтов Серебряного века. В канун выхода альбома на них наконец обратила внимание "Афиша", и на вопрос о влияниях голос группы Евгения Резункова отвечает так: "У меня есть свои неисчерпаемые источники: образ, который ведет меня — Сайм. Сайм — это и дух, и параллельная действительность. Сайм может быть даже конкретным местом, но все это сильно связано с нашим миром, и что бы я ни делала — все мои поступки должны совершаться во имя Сайма. Я — его рука". Как написала однажды моя соседка по парте в сочинении о пользе чтения, "с помощью книг мы совершаем увлекательное путешествие в мир иной", музыка группа "Фивы" — это как раз такого рода увлекательные путешествия. За мной, дорогой читатель! И кстати, с Новым годом https://saim.bandcamp.com/album/--3
Читать полностью…
А в «Инде» вчера вышло интервью с Сергеем Зенкиным о теории литературы. Зенкин классный, мы с ним делали интервью про Батая, а по части теории он вообще лучший специалист.
«Критика сегодня действительно часто принимает искаженную форму. Вы сказали „кураторство“, я бы назвал это жестче: реклама. Кураторство — творческая деятельность, направленная на обогащение смысла выставляемых экспонатов; реклама же просто продвигает товар. Настоящая критика не рекламирует, а проблематизирует текст. Не обязательно делать это с позиций теории литературы, это может быть, как ее традиционно называли в России, реальная критика: в XIX веке Белинский, Писарев, Добролюбов обсуждали общественно-политические проблемы на литературном материале. Задачи такой критики выходят за рамки литературы: авторы говорят о политике, обсуждают общественную мораль, и в процессе этого обсуждения вырабатывается язык, который взаимодействует с языком самих произведений. Из этого резонанса читатель может вынести серьезные выводы».
http://inde.io/article/9188-literaturoved-sergey-zenkin-horoshaya-kniga-soprotivlyaetsya-kratkomu-pereskazu
Александр Генис и Алексей Цветков обсуждают книгу Юваля Ноа Харрари «Homo Deus»:
«Генис: Число людей, которое нужно, чтобы производить товары, падает несомненно. Один ученый сказал, что фабрика будущего будет состоять из машин, человека и собаки. Человек понадобится для того, чтобы кормить собаку, а собака понадобится для того, чтобы не подпускать человека к машине. Харрари говорит: да, хорошо, человек не нужен для того, чтобы работать на станках, водить автомобили, самолеты и даже лечить людей, но остается творчество.
Цветков: Если мы принимаем теорию всеобщей незанятости, то я совершенно не согласен жить среди людей, которые все поголовно занимаются творчеством. Это, по-моему, будет полный ад.
Генис: Это напоминает мне «Незнайку в Солнечном городе».
Цветков: У нас есть модель этого Незнайки, она уже давно создана. Есть такой сайт «Стихи.ру». Там сотни тысяч людей пишут стихи. Кстати, я думаю, у большинства этих людей есть какие-то работы, они не целиком отдаются этому искусству. Но то, что там выставлено, достаточно ужасно выглядит.
Генис: Была еще более страшная история, притча скорее. Голландия решила повторять золотой век живописи. Они предоставили каждому, кто хочет, мастерскую. Через год у них был двести тысяч картин, а Голландия страна маленькая, они не знали, куда девать эти картины. Эксперимент прекратили просто потому, что нет земли для того, чтобы сохранить эти картины. Так что я с вами, конечно, согласен, творчество это выход для себя, а не для читателей.
Цветков: Разве что с последующим уничтожением этой продукции. Это все очень сложные вопросы, Харрари не находит им даже приблизительного решения. Потому что человек эволюцией создан так, что он должен печься о хлебе своем, он создан для работы. «В поте лица своего будешь добывать хлеб». Я говорю не в смысле библейского проклятья, просто эволюция так устроила, что мы должны постоянно упражнять свои мускулы, а не просто бегать в колесе. Мы не созданы для досуга, вот кошка создана для досуга, потому что она спит 20 часов в сутки»
https://www.svoboda.org/a/28924833.html
Решил полистать недавно изданную книгу бразильского антрополога Эдуарду Вивейруша де Кастру «Каннибальские метафизики. Рубежи постструктурной антропологии» — сперва не мог понять, о чем там речь, но в предисловии автор хорошо разъяснил:
«Речь идет о том, чтобы набросать перформативное описание трансформаций дискурса антропологии, которые стоят у истоков интериоризации трансформационного состояния дисциплины как таковой, то есть факта (разумеется, теоретического), указывающего на то, что эта дисциплина является дискурсивным анаморфозом этноантропологий изучаемых коллективов».
Одним словом, рекомендую срочно бросить все дела и садиться читать де Кастру.
Еще Шульман: "Человек – социальное животное, он нуждается во взаимодействии с себе подобными. Кстати говоря, это ровно то, зачем люди ходят в благотворительность, некоммерческие организации, политический активизм. Многие думают, что люди ходят туда жертвовать собой, – это очень опасное заблуждение. С теми, кто пришел с такими представлениями в благотворительность, будут происходить плохие вещи.
Надо понимать, что люди приходят туда за окситоцином – гормоном счастья, который вырабатывается при успешной совместной деятельности. Тот, кто попробовал сладкий вкус успеха во взаимодействии с другими, будет за этим приходить еще и еще.
Вообще-то этот опыт должна давать человеку школа. «Я не знал, я узнал, и теперь у меня получилось». Если бы кто-то обладал достаточным педагогическим талантом для того, чтобы воспроизводить этот опыт для учеников, то дети обожали бы школу. Делать то, что получается – это большое удовольствие"
Много слышал разного снобизма про ленинскую книгу Данилкина, но я ее прочитал и это очень хитроумная работа. Вроде благодушный травелог (автор едет по ленинским местам), но набитый пощечинами общественному вкусу. Поскольку книги про Ленина - несоветские - я читал до этого только по-английски, то первое самое яркое: эту книжку мог написать только русский автор и литературно чувствительный. То стиль листовок сравнивает с пелевинским, то вдруг: "Мы теперь, - по-зощенковски шмыгнул носом Каменев, - извергаем те элементы, с которыми вместе в политическом отношении идти не можем".
То вдруг: "Процесс поисков будущих студентов напоминал сюжеты из фантастических романов, вроде сорокинского «Льда», где некто должен был собрать разрозненных членов подпольной секты, узнавая их по крайне трудноуловимым признакам". Когда-то были в моде интеллигентные авторы, писавшие о своих поездках в недоступные советским-постсоветским читателям места, связанные с разным изящным культурным наполнением. Вот было раздолье. У Льва Данилкина похоже, только его взгляды противоположны тем прежним авторам. Он с видимым удовольствием приводит милые ленинские фразы типа «эта интеллигентская сволочь часто паскудничает…», нахваливает книги и статьи вождя. Но это не книга историка. Такой до сих пор по-русски нет
🌿Мы попросили журналиста Юрия Сапрыкина составить небольшой личный список самых уютных и комфортных уголков Москвы.
1. Дворец пионеров и школьников на Воробьёвых горах.
2. Ботанический сад МГУ.
3. Печатников переулок, если прогуливаться между Сретенкой и Трубной.
4. Нескучный Сад в районе летнего домика графа Орлова.
5. Пруд у Новодевичьего монастыря.
6. Донское кладбище.
Книга Авена про Березовского, при всех нестыковках и недоговоренностях — совершенно поразительная, просто энциклопедия русской жизни. Хорошо читать встык с книгами про революцию или с "Россией при старом режиме" Пайпса. Марк Шмейман (ранее Магомед Исмаилов) в одиночку заходит в заброшенную многоэтажку, набитую бандитами. Ребята с Красноярского алюминиевого, которых привезли в правительство готовить документы на приватизацию, приговораривают "Мы сейчас Россию на ... вертеть будем". Постельное белье в отеле Bristol с именными вензелями Владимира "Белый орел" Жечкова, шуба из опоссума, "Мерседес" в 123-м кузове. Дикая энергия, дьявольское хитроумие, драйв, кровь, кишки наружу, полная катастрофа в финале (и не только для героев произведения). Как писал по другому поводу Григорий Дашевский, "идея, что для плодотворной деятельности договор с дьяволом необходим, но если поставить дело на широкую ногу, то платить по этому договору, скорее всего, не придется,— эта идея оказалась очень полезной для реальных политиков, бизнесменов, ученых и прочих строителей современного мира". И вот еще Анна Наринская про книгу сегодня хорошо пишет: https://www.novayagazeta.ru/articles/2017/12/09/74851-berezovskiy-kak-diagnoz
Читать полностью…
Арзамас открыл радио. Оно живет в мобильном приложении, там собраны все старые лекции, там будут появляться новые курсы — по три в месяц, раньше, чем на сайте; там начинают выходить регулярные подкасты и выкладываться не подпадающие ни под одну категорию аудиоматериалы (сейчас, например, можно услышать голоса Крученых, Зощенко и Коллонтай). Радио — это новое видео: его можно слушать в машине, за обедом, на пробежке и лежа на диване с закрытыми глазами; какая экономия усилий, и пожалуй, лекции "Арзамаса" — лучшее, что можно услышать в окружающем нас мировом эфире. Клейман об Эйзенштейне, Аствацатуров об американской литературе, Илья Доронченко о Моне, Матиссе и Пикассо в России, превью суперкурса по истории русской культуры — восемь лекций о Древней Руси, и это только из свежего. Все это великолепие стоит 149 рублей в месяц или чуть больше тысячи за год; но это разумное вложение — биткойн может подняться и упасть, да и счастья на него не купишь, а эти голоса останутся с вами, и от них точно будет хорошо. http://arzamas.academy/radio
Читать полностью…
Вышел седой подтянутый человек с честным лицом военного и сказал: террористы нейтрализованы, заложники освобождены. Уполномочен заявить, что применялись спецсредства. К сожалению, всех спасти не удалось — 67 заложников погибло. Было ощущение полной победы, невозможного и никак не ожидавшегося триумфа — за два дня и три ночи все привыкли к мысли, что никто не уйдет живым. И вдруг — казавшаяся неизбежной трагедия немыслимым образом не случилась. И совсем небольшой ценой. 67 погибших. Всего лишь. В течение дня число погибших выросло и продолжало расти, стали появляться подробности — что в зал через систему вентиляции закачали неизвестный газ, и все заснули, а некоторые навсегда. И стало известно, что от огнестрельного ранения во время штурма погиб один заложник, а остальные как раз от газа. А потом прошло еще время, и оказалось, что даже не от газа — а от того, что ни на месте, ни в больницах не было антидотов, или от того, что людей в таком состоянии надо укладывать на спину и придерживать язык, а их, пробывших около 40 часов без движения в жарком помещении, выносили и укладывали как попало на холодную мостовую, а потом вповалку грузили в скорые, или от того, что слишком долго развозили по больницам,— кто там разберет, штурм же. Непонятно, от чего лучше погибнуть — от смертельного газа, про который мы хотя бы знаем, что он смертельный, или вот так, от традиционного нашего небрежения, из-за того, что на людей плевать. Погибать, наверное, ни от чего не лучше.
23 октября 2002 года, на четвертый год Второй чеченской войны, отряд чеченских боевиков захватил Театральный центр на Дубровке, взяв в заложники 917 человек. К 20-летию самого страшного в истории Москвы теракта — текст Юрия Сапрыкина о том, как в Москву приходила война и какой след она оставила
https://www.kommersant.ru/doc/4782831
Про латышскую группу "Желтые почтальоны" я раз пятьсот читал у Троицкого и Кушнира, но никогда не доходили руки послушать: наверное, виноват колониальный снобизм, недоверие к музыке из союзных республик. А зря. "Почтальонов" только что переиздал лейбл Dark Entries, оказалось, это просто отлично. Сейчас бы сказали, что "Почтальоны" играли минимал-вейв, это очень простая и наивная поп-музыка на дешевых синтезаторах. В отличие от тонн такого же вейва, изданных за последние годы, у латышей много, во-первых, каких-то смешных самоделкинских трюков со звуком (синтезаторы явно не просто дешевые, но и глубоко отечественные), а во-вторых, специфически позднесоветской печали и нежности — как пальмы под снегом в фильме "Асса". Попутно издали сборник родственного «Почтальонам» проекта NSRD (что расшифровывается и переводится как "Мастерская реставрации небывалых ощущений"), тоже отличный. Рецензент издания The Quietus, явно не понимая, что творится, пишет, что NSRD — это что-то типа Kino band and Victor Tsoy; ну да, практически. В общем, чертовски приятно, когда тебе присылают посылку с музыкой из собственных 16 лет — которой по стечению обстоятельств в 16 лет ты не услышал. Все это лежит в свободном доступе на соответствующих ресурсах, можно послушать по ссылке, а в ютьюбе находится еще пара самодельных видео в узнаваемо-картонной стилистике телепередачи "Веселые ребята" https://dzelteniepastnieki.bandcamp.com/ https://stroomtv.bandcamp.com/album/the-workshop-for-the-restoration-of-unfelt-feelings
Читать полностью…
Роман Алексея Сальникова «Петровы в гриппе и вокруг него» последние пару месяцев передают по виртуальным рукам, как несколько лет назад передавали великую книжку «Ложится мгла на старые ступени» Александра Чудакова: то один хороший человек напишет и восхитится, то другой. Великой книжкой «Петровых» я бы все-таки пока не назвал — но внимания она точно заслуживает; во всяком случае, это редкое художественное произведение, про которое хочется еще и написать здесь.
Конечно, надо сказать базовые вещи. Это очень хорошо и очень по-своему написано; я уже писал тут как-то, что дельную художественную вещь всегда видно по первой фразе, и «Петровы» — как раз тот случай. «Стоило только Петрову поехать на троллейбусе, и сразу же возникали безумцы и начинали приставать к Петрову», — вот такое обманчиво простое, обаятельно абсурдистское, слегка изломанное, трогательно избыточное, по-хорошему неловкое письмо доминирует во всем романе, местами достигая изрядных высот и по части комизма, и по части точности. Люди любят, когда литература ловит какие-то вещи, «как в жизни», и Сальников умеет это делать с мелкими, но важными ощущениями. Например: «Вообще, у Петрова возникало ощущение, что родители растили его только для того, чтобы он зачал им внука, если бы внука можно было получить как-нибудь опосредованно, избегнув возни с самим Петровым, – родители бы с удовольствием последовали этому рецепту».
С какой-то точки зрения хватило бы и этого — и где-то до экватора романа кажется, что больше тут ничего и нет: остроумно сочиненная черная комедия из жизни обычно-необычной екатеринбургской семьи с периодическими отходами в сюрреализм и очень ловкой композицией, которая в итоге собирается, как трехмерный паззл. Во второй половине, однако, — особенно после пятой главы, про юность Петрова и его друга Сергея, безусловно лучшей во всем романе, — начинает складываться и некий надсюжетный важный смысл. Смысл этот, кажется, примерно вот в чем. В российской публицистике 2000-х было распространено слово «хтонь»; кажется, как и многие другие, его крепко ввел в оборот Юрий Сапрыкин вот в этой своей колонке. Из нее следует, что хтонь — это «темная, подземная, иррациональная сила, управляющая жизнью страны», но в современном русском смысл быстро вымывается, и мне кажется, что употребляли его (и я сам, брат, из этих) в качестве такого интеллигентного синонима слову «быдло»; для обозначения неких «простых» людей и их потайной и жуткой жизни, одним из проявлений которой является невольное, но несокрушимое обеспечение легитимности действующего русского государства.
Так вот, «Петровы» — это в каком-то смысле роман про эту самую хтонь, только эта самая сила тут, да, иррациональная, но в каком-то странном, абсурдистском опять же смысле светлая и вполне себе земная. Герои «Петровы» — автослесарь, библиотекарша и их круг общения — те самые «простые» люди, которые тут выписаны без малейшей снисходительности; при том, что это в целом удивительный и удивляющийся текст, он нисколько не подвергает сомнению легитимность своих героев (в отличие от них самих, то и дело предающихся размышлениям о своей обыденности). И напротив: Сальников умеет увидеть красоту этой самой иррациональности; тайную энергию этой самой хтони; какую-то подспудную глубину. Все это, наверное, пошловато звучит, но это потому что я не умею толком доформулировать — Сальников все делает очень тонко, и «Петровы» получаются одновременно похожими и на Мамлеева с его лезущей изо всех щелей родимой жутью, и на Иванова с его умением увидеть литературу в российской обыденности. Если угодно, «Петровы» — это роман, гуманизирующий слякоть. Нужная штука.
Bookmate | Litres
Вот подходящая иллюстрация к группе Фивы: картина Антонина Худечека «Психея»
Читать полностью…
⚡️Умер академик Андрей Зализняк
https://tvrain.ru/s/py9/
Мария Степанова в "Сеансе": "Как работает фотография и как работает текст? Фотография радуется сходствам. Она нам говорит, что никакого различия нет. Вот это я, вот это моя прабабка. Какая-то смешная манишка, турнюр, она стоит с лопухами лебедями, но как будто за вычетом этого пыльного плюша мы одно и то же, мы можем друг друга понять, между нами нет разницы — и это обман, великий и нерушимый. Другое дело, текст. Самое короткое любовное письмо пятидесятилетней давности даст нам понять, что режим чувства, которое стоит за ним — скоростной, вербальный, темпоральный — другой. Что между нами есть некоторая разница — возможно, величиной в пропасть. Это другой модус существования, который требует некоторого уважения, некоторой дистанции. Признание дистанции нужно, чтобы вернуть прошлому достоинство, которое оно теряет на глазах. То, что на Западе называется богатым, нажористым словом exploit, в полной мере относится к прошлому, которое мы то и дело призываем в свидетели своей правоты, которым мы пользуемся как системой аналогий, иллюстрируя им наши мысли, наши чувства, наши политические истории и ситуативные неурядицы" http://seance.ru/blog/haunted-house-stepanova/
Читать полностью…
Александр Генис и Алексей Цветков обсуждат книжку Юваля Ноа Харрари «Homo Deus»:
"Генис: Число людей, которое нужно, чтобы производить товары, падает несомненно. Один ученый сказал, что фабрика будущего будет состоять из машин, человека и собаки. Человек понадобится для того, чтобы кормить собаку, а собака понадобится для того, чтобы не подпускать человека к машине. Харрари говорит: да, хорошо, человек не нужен для того, чтобы работать на станках, водить автомобили, самолеты и даже лечить людей, но остается творчество.
Цветков: Если мы принимаем теорию всеобщей незанятости, то я совершенно не согласен жить среди людей, которые все поголовно занимаются творчеством. Это, по-моему, будет полный ад.
Генис: Это напоминает мне «Незнайку в Солнечном городе».
Цветков: У нас есть модель этого Незнайки, она уже давно создана. Есть такой сайт «Стихи.ру». Там сотни тысяч людей пишут стихи. Кстати, я думаю, у большинства этих людей есть какие-то работы, они не целиком отдаются этому искусству. Но то, что там выставлено, достаточно ужасно выглядит.
Генис: Была еще более страшная история, притча скорее. Голландия решила повторять золотой век живописи. Они предоставили каждому, кто хочет, мастерскую. Через год у них был двести тысяч картин, а Голландия страна маленькая, они не знали, куда девать эти картины. Эксперимент прекратили просто потому, что нет земли для того, чтобы сохранить эти картины. Так что я с вами, конечно, согласен, творчество это выход для себя, а не для читателей.
Цветков: Разве что с последующим уничтожением этой продукции. Это все очень сложные вопросы, Харрари не находит им даже приблизительного решения. Потому что человек эволюцией создан так, что он должен печься о хлебе своем, он создан для работы. «В поте лица своего будешь добывать хлеб». Я говорю не в смысле библейского проклятья, просто эволюция так устроила, что мы должны постоянно упражнять свои мускулы, а не просто бегать в колесе. Мы не созданы для досуга, вот кошка создана для досуга, потому что она спит 20 часов в сутки.
Вообще, удивительно (не в укор автору), как одни и те же вещи меняют смысл на 180, будучи описаны разным языком. Люди будущего. которые проводят время в каком-то трехмерном полусне, которые полностью контролируются средствами цифрового слежения, у которых атрофирована страсть к знанию, справедливости, свободе — это антиутопия, ужас-ужас, "О дивный новый мир". Люди будущего, которые отказались от насилия, культивируют "культуру слабости", больше всего ценят комфорт и "самореализацию", компьютерные игры снизили у них уровень преступности, секс считается "нарушением границ" — это оптимистическая футурология, от которой на сердце становится легко.
Читать полностью…
Екатерина Шульман на Правмире: «Представьте себе, что автоматизация производства дала нам чрезвычайное удешевление всего того, за что убивались люди предыдущих поколений: мебели, бытовой техники, автомобилей, одежды, других материальных предметов. Что, действительно, после экономики владения наступает экономика пользования. Что наши потомки будут смотреть на нас с нежной жалостью за то, что мы стремились приобрести куски собственности и таскали их за собой. Может быть, утром дроны по предварительному заказу будут доставлять к их двери капсулы с одеждой, а вечером забирать. У них не будет собственности, жилье будет съемным. Объективно они будут беднее нас, но их уровень жизни будет выше.
Если этот процесс будет продолжаться, то отсутствие мотивации бежать за ускользающим долларом или убегающим рублем с целью поймать его и обеспечить себе жизнь – это будет очень хорошо.
Труд в нашем сегодняшнем представлении станет никому не нужен, потому что от твоего труда только экологическая ситуация ухудшится, а вот от твоего творчества будет прибавочная стоимость и дальнейший прогресс человечества.
Если выражаться менее возвышенно, отсутствие мотивации – чрезвычайно ценное качество для людей, которым предстоит жить в обществе, где их работа не нужна. Для того чтобы они не чувствовали себя выброшенными из социума и никому не нужными, у них должна быть другая психология, другое устройство головы. Они не должны считать получение фишечек целью своих усилий. Они должны спокойно относиться к осязаемым достижениям, к должностям, наградам, деньгам – собственно говоря, к внешним признакам статуса.
Мы видим, как человечество потихонечку к этому идет. Смотреть всегда надо на Первый мир и его передовые отряды, потому что они задают нормы, которые потом будут всеобщими. Там мы видим пятьдесят серых толстовок Цукерберга, скандинавизацию поведения элит, показную скромность и смерть того демонстративного потребления, которое в свое время принесла с собой буржуазия, когда стала правящим классом» http://www.pravmir.ru/ekaterina-shulman-sovremennaya-molodezh-samoe-pravilnoe-iz-vseh-pokoleniy-kakie-tolko-mozhno-sebe-predstavit/
Срочно в номер: премия «Большая книга» досталась Льву Данилкину за «Пантократора солнечных пылинок», поздравляем автора с давно заслуженной наградой
Читать полностью…
А также с вами вестник хмурого понедельничного утра https://newtimes.ru/articles/detail/133987
Читать полностью…
