7961
Современная академическая музыка: интервью с композиторами, цитаты, выписки, анонсы концертов. Для связи — @mustt23.
Ташкент! Впервые в Центральной Азии!
28 мая Денис Сорокин, участник проекта Duo Falak из Душанбе, выступит в 139 Documentary Center с сольной премьерной программой пьес для гитары легендарного японского композитора Таку Сугимото.
Сугимото является ярчайшим представителем современной экспериментальной музыки, стоявшим у истоков характерного стиля «Онкио» (Onkyo) и повлиявшим на развитие мировой сцены «тихой музыки». Впервые в Центральной Азии будут исполнены гитарные композиции позднего периода творчества японского мастера.
28 мая, среда, 19:00
139 Documentary Center
Шевченко, 8 (вход со двора вниз по лестнице под навесом)
Вход – донейшн.
В оформлении афиши использован рисунок Дениса Сорокина.
А вот еще новость, связанная с Кириллом Семеновичем (и это не премьера в Каннах) — открылись продажи на весенние показы "Нуреева" в Deutsche Oper.
https://www.staatsballett-berlin.de/en/spielplan/event-detail/stid/nureyev/301.html#a_568
Печальную и поучительную судьбу балета в стенах Большого все знают. Кстати, интервью в "Фермате" Ильи Демуцкого, автора музыки к "Нурееву", делалось как раз к премьере и даже в каком-то виде было в буклете.
Потом, при переиздании, мне пришлось добавлять кучу примечаний, поясняющих — как мне казалось, в том числе и для будущих поколений — что с этим балетом произошло (а также с Родиной и с нами). Ужасно тоскливое это было занятие. Нетоскливым во всем этом был только комментарий самого Серебренникова, бодрый и злой, который заканчивался словами, что балет будет жить на свободе. Это звучало в 2023-м году как-то не вполне реалистично, но что вы думаете — так оно и произошло!
Если уж говорить, что можно было б такого советского в барочном духе перепеть — вот, конечно, идеальный вариант. С гамбовым консортом, битте.
Читать полностью…
Где какие композиторы самые популярные (из terrible maps, не знаю, на чем все это основано)
Читать полностью…
Сегодня вечером — "Бетховен и Вайнберг. Два фортепианных трио".
"ДК Рассвет представляет вечер, который соединит два фортепианных трио, — трио си-бемоль мажор Людвига ван Бетховена и трио Моисея Вайнберга.
Бетховен радикально преобразовал жанр фортепианного трио, превратив его из камерной светской формы, популярной в эпоху классицизма, в полноценный концертный жанр. До него в трио обычно доминировало фортепиано, а скрипка и виолончель часто выполняли аккомпанирующую роль. Таким жанр трио был у Гайдна и раннего Моцарта. Бетховен изменил этот баланс в пользу сложного взаимодействие между партиями, где каждый инструмент самостоятелен и значим. Трио си-бемоль мажор — образец бетховенского «большого стиля», преодолевающий границы камерной музыки и приближающийся к симфонической композиции. На премьере в 1814 году партию фортепиано исполнял сам автор. Это стало последним публичным выступлением Бетховена-пианиста: вскоре усиливающаяся глухота лишила его возможности концертировать.
Фортепианное трио си-бемоль мажор оказалось вершиной жанра и оказало огромное влияние на всех композиторов после Бетховена — от Шуберта, Брамса и Мендельсона до Моисея Вайнберга, чье фортепианное трио op. 24 прозвучит во второй части концерта. Объединяет их, впрочем, еще и история дружбы, стоящая за каждым из сочинений. Бетховенское трио носит подзаголовок «Эрцгерцог» и посвящена эрцгерцогу Рудольфу — ученику, покровителю и другу композитора. Младший сын императора Леопольда II, будучи большим любителем музыки, долгое время брал уроки игры на фортепиано и композиции у Бетховена, а впоследствии исправно выплачивал ему ежегодную субсидию, лишь бы тот оставался в Австрии и продолжал работать над новыми сочинениями. Учитель и ученик посвящали друг другу разные произведения, и если то, что написал композитор-любитель, ныне забыто (например, сорок фортепианных вариаций на тему песни Бетховена «К надежде»), то 14 (!) произведений Бетховена, посвященные Рудольфу, звучат по всему миру по сей день — в том числе четвертый и пятый фортепианные концерты, «Торжественная месса» и фортепианная соната op. 106 «Hammerklavier».
Спустя 130 лет после выхода этого трио, в 1941 году, находясь в эвакуации в Ташкенте, молодой композитор Моисей Вайнберг знакомится с Дмитрием Шостаковичем. Более тридцати лет музыкантов будет связывать крепкая дружба: они много общаются, делятся творческими планами, показывают друг другу свои новые сочинения и даже вместе исполняют и записывают музыку. В 1945 году, уже находясь в Москве, Вайнберг пишет фортепианное трио op. 24 — сочинение, в котором можно проследить как развитие гармонических и метро-ритмических находок Бетховена, так и бесспорную связь с написанным годом ранее ми-минорным трио Шостаковича".
Программа
Людвиг ван Бетховен. Фортепианное трио си-бемоль мажор op. 97
Моисей Вайнберг. Фортепианное трио op. 24
Исполнители
Андрей Забавников, скрипка
Арсений Безносиков, виолончель
Екатерина Реннер, фортепиано
https://dkrassvet.space/events/friendship/
Единственная общедоступная пластинка с его музыкой продается на амазоне за 100 евро. Но вроде еще какой-то маленький немецкий лейбл его издавал. Надо бы послушать.
Читать полностью…
1 июня в 21:30 в МАММ пройдет колокольный концерт «Тайна детства», открывающий серию камерных выступлений «ОБРАЩЕНИЕ».
Пространство музея наполнится звуками колоколов, бил и металлических предметов, найденных авторами и превращенных в музыкальные инструменты.
Главный участник концерта — Александр Чайка: композитор, поэт, звонарь и один из немногих в России исследователей колокольной звукозаписи. Вместе с музыкантом и ведущей вечера Таей Радченко он создаст звуковой диалог, в котором каждый удар колокола становится откликом на внутренние образы и личные переживания.
«Тайна детства» — это вечер в двух частях: акустическая сессия и открытый разговор со зрителем.
Посещение экспозиции включено в стоимость билета — посетить музей можно с 19:30 в день концерта.
🎟 Билеты.
И последний концерт цикла Холода вот уже 23 мая.
"Пятидесятые — мрачное время, во многом сформировавшее весь советский послевоенный проект. Историк Евгений Добренко, автор двухтомника «Поздний сталинизм. Эстетика политики», полагает, что именно в нем — корни нынешнего ресантимента и вообще всего современного политического российского дискурса. Для истории советской музыки пятидесятые неразрывно связаны с последствиями 1948 года — постановления ЦК ВКП(б) об опере «Великая дружба» Ван Мурадели, которое громило «антинародных формалистов», по совместительству — лучших композиторов страны: Шостаковича, Прокофьева, Хачатуряна, Шебалина, Прокофьева, Московского. Но в 1953-м умирает Сталин, в 1956-м Хрущев читает доклад «О культе личности и его последствиях», еще через пару лет обвинения в формализме с большинства композиторов будут сняты — в воздухе запахнет оттепелью.
Мрачные и задумчивые «Четыре монолога на стихи Пушкина» написаны Шостаковичем в стол, за год до смерти Сталина. Герман Галынин — талантливый композитор со сложной судьбой: бывший детдомовец, он учится в консерватории у Шостаковича и Мясковского, вместе с ними попадает под каток борьбы с формализмом и не справляется с этим ударом — в 1951-м у него диагностируют шизофрению. Остаток жизни он проведет в больницах и психиатрических клиниках, однако продолжит активно писать музыку, и его второй струнный квартет (1956) — сочинение, полное и драмы, и лирики. Безусловной надеждой дышит и Симфониетта для струнного оркестра Бориса Чайковского, написанная в 1954-м.
Завершением всего цикла «Холода: новая музыка в СССР между революцией и оттепелью» станет концерт для струнного оркестра «Repatriation» Ивана Эпштейна, который молодой композитор посвятил оркестру Prometheus. Несмотря на то, что музыка написана в 2024 году, она тесно переплетается с послевоенным десятилетием. Как писал композитор Борис Филановский, мы все должны убить в себе Шостаковича, чтобы иметь возможность двигаться дальше.
Программа
Дмитрий Шостакович. Четыре монолога на стихи Александра Пушкина для баса и фортепиано
Герман Галынин. Струнный квартет № 2
Борис Чайковский. Симфониетта для струнного оркестра
Иван Эпштейн. Концерт для струнного оркестра «Repatriation»
Исполнители
Камерный оркестр Prometheus
Автор и организатор проекта, художественный руководитель и дирижер — Михаил Калицкий
Владимир Красов, бас-баритон
Александра Калицкая, скрипка
Анна Кашина, скрипка
Вероника Субботина, альт
Анна Рене Строжевская, виолончель"
https://dkrassvet.space/
Kontakthof — Echoes of 78
Бывают спектакли, которые похожи на мираж, вот это такой. Участники оригинального состава труппы Пины Бауш ставят заново свой спектакль 1978 года. Как это вообще возможно?
Я видел только версию 2000 года, с непрофессиональными участниками 65+, и для меня это изначально был спектакль со стариками. А на самом деле в оригинале почти все невероятные молодые красотки и красавцы, как с обложки. И вот они повторяют Kontakthof — с теми, кто еще жив (прошло, напомню, 46 лет). В живых осталось 8 человек. Девятая, тоже из оригинального состава, все это ставит и работает с архивными видео.
Ну и это невозможно описать. Пожилые, невероятные граждане танцуют сами с собой 46-летней давности - и с призраками тех, кто уже ушел. В первом отделении, при помощи трехмерной проекции, все это сделано так, что они буквально окружены духами самих себя и своих друзей — смотрят на себя молодых, танцуют с собой. Там, где нет партнеров, их и нет - просто дыра в хореографии, они танцуют с пустотой. У этих черно-белых видео и так-то совершенно гипнотический вид, но в такой сценографии они просто физически становятся ожившими воспоминаниями, дыханием времени, призраками призраков.
Понятно, кое-что они сейчас уже не могут повторить, но меньше, чем ожидаешь, и поражает, сколько всего они, на самом деле могут — особенно с учетом того, что спектакль идет два часа, а самому пожилому там 80 лет. И это два часа триумфа не просто памяти, но еще и телесной памяти — они начинают повторять свои движения почти полувековой давности и совершенно преображаются, просто невозможно поверить тому, что ты видишь. И хотя вообще-то во всех спектаклях Пины очень много жесткости, и в этом особенно, а в такой версии он почти наверняка должен был бы стать спектаклем про неизбежность смерти и увядания — он оказался спектаклем про то, что смерти нет. Пока ты помнишь хоть один жест любимого, пока в тебе самом живут свои и чужие движения. Пока ты не то что даже помнишь себя тогдашнего, а хотя бы носишь это в теле. Я недавно это видел на концерте БГ, когда он вдруг поджал одну ногу, как на своих фотографиях 1980х, и моментально превратился в себя 30-летнего. Магический трюк. И там весь концерт был пронизан такими микро-жестами, но обычно их немного, это такие моментальные вспышки, а тут два часа состоят только из них - и всякий раз ты видишь двух человек одновременно, живого и реального и его черно-белую версию, и все время можешь сравнить. И пока ты носишься глазами туда-сюда, в этом промежутке нет ни смерти, ни времени.
Если кто-то может попасть — не пропустите, например, в июне в Копенгагене. Не уверен, есть ли он в постоянной программе в Вуппертале.
Американские консульства получили приказ из Вашингтона не визировать паспортов никаким русским. Каждый особый случай только после предварительного телеграфного разрешения из Вашингтона, на что шесть недель. Это серьёзно, но я должен продолжать.
Сергей Прокофьев
1918 год
Композитор покинул Россию в 1918 году, провел в эмиграции 18 лет.
Сделал большое интервью с прекрасной пианисткой Фидан Агаевой-Эдлер, которая на выходных будет в одной берлинской церкви сутки напролет без перерыва играть музыку женщин-композиторов. Давно хотел с ней поговорить про гендерное в музыке, вот наконец и повод подоспел.
"— Для тебя как для исполнительницы эта музыка чем-то отличается? Может, ощущения от нее другие?
— От музыки мужчин-композиторов? Нет. Совершенно никакой разницы. В смысле качества? Нет. Техники? Тоже нет. У меня в марафоне музыка 120 композиторок. Как их можно привести к одному знаменателю? Они очень разные. Ведь про мужчин же никто так не спрашивает. Есть ли что-то общее в музыке мужчин-композиторов, вообще всех — ну это странный вопрос, да?
— Но при этом идея обнаружить «скрытое женское» в музыке — это важная часть феминистского поворота в теории музыки.
— В противовес «скрытому мужскому»?
— Есть, например, такая нашумевшая книжка «Feminine endings», 1991 года, ее авторка, Сюзан Маклери, пыталась показать, как «мужское» и «женское» проявляются в структуре классической музыки; что формы в музыке — это всегда метафора гендерных отношений. И приводит в пример анализ сонаты, где основная тональность считалась «мужской», побочная — «женской», и весь ее смысл - как мужское подавляет и в финале подчиняет женское. Или что «мужской» финал в музыке — это всегда резкий, утверждающий каданс, и это как бы норма, а длительное, ускользающее завершение - это «женский» тип. Мужское — «сильное», «нормальное», «определенное»; женское — «слабое», «ускользающее», «субъективное».
— Я не музыковед, но в музыке, которую я играю, я этого не слышу. Ольга Нойверт пишет абсолютно брутальные вещи. Хильда Паредес, Исабель Мундри — тоже. Кая Саариаху — вроде нежная-нежная, но надо помучиться. В пьесе Хаи Черновин fardanceCLOSE, которую я часто играю, как раз совершенно брутальный финал. «Чакона» Губайдулиной — очень тяжелая, сложная, просто с ума сойти можно.
Это все от человека зависит. Вот я играю вещь канадки по имени Энн Соутэм. У неё есть целый цикл, называется Glass Houses, он основан на идеях ковроткачества. Вот тут, действительно, феминные практики буквально вшиты в музыку. Там левая рука все время играет один паттерн, как бы на автомате, а правая рука — все время разные, и надо очень следить, чтобы не сбиться. То есть вроде бы такие женские дела, буквально как при плетении ковров. Но это совершенно не мягкая, не ускользающая музыка, а жестко-технологичная.
Я при всем желании не могу увидеть каких-то общих признаков. На марафоне будет и мягкая, мелодичная музыка, и ритмичная, и брутальная. Ну окей, сейчас многие авторы любят работать с предметами, которые бросают в рояль, но тоже не все, конечно. 120 человек — как их обобщить?"
Напомню, что ровно через месяц Антон Батагов в ДК Рассвет сыграет сольную программу с музыкой Пахельбеля — никто не играет на рояле Пахельбеля в таком количестве, и уж точно никто не играет его так, как АБ.
Вот послушайте его знаменитый Канон ре-мажор, который вы слышали, даже если никогда не слышали фамилии Пахельбеля, потому что на этой аккордовой последовательности построена добрая половина всей поп-музыки последних ста лет. Но, конечно, версия у Антона совершенно своеобычная.
https://youtu.be/KyuvOmGuYgM?si=pSqIIhplW4IkMMKE
Пишу, потому что билеты заканчиваются.
https://dkrassvet.space/events/pachelbel/
Весь гонорар от концерта будет перечислен в приют для бездомных животных «Зов предков».
Если тут есть читатели из Швейцарии - не пропустите вот это событие. А остальным просто советую прочитать это прекрасное интервью.
https://nashagazeta.ch/news/les-gens-de-chez-nous/aleksey-lyubimov-ya-posrednik-mezhdu-kompozitorami-i-publikoy
Прекрасная Варя Шмыкова в «Дон Жуане / Реквиеме» Кирилла Серебренникова. О котором чуть позже
Читать полностью…
Всякое слыхал, но такое - никогда. «Чунга-чанга» meets “Галантные Индии».
https://www.facebook.com/share/1E1zaFQXNQ/?mibextid=wwXIfr
А что у остальных двух?
Norbert von Hannenheim — немец из Трансильвании, считался очень талантливым, получил такую и сякую премию, Ш. его тоже выделял. Вся его карьера закончилась с приходом Гитлера, во время войны он почти ничего не делал, обрабатывал народные песни. В 1944 году у него случился приступ шизофрении, его поместили в санаторий, где неминуемо рано или поздно убили бы в рамках нацистской программы эвтаназии душевнобольных. Однако он дожил до освобождения санатория Красной Армией в январе 1945-го, но умер вскоре после окончания войны — по бумагам, от сердечной недостаточности, а в реальности кто его знает. Из 230 (!) его сочинений сохранилось около 50, остальные пропали в хаосе войны, некоторые он сам сжег в приступе безумия.
Winfried Zillig — всю жизнь проработал капельмейстером в разных операх, дирижировал, в конце жизни возглавлял муз. отделение Norddeutscher Rundfunk. Дописал шенберговскую " Die Jakobsleiter" по просьбе вдовы, много сочинял (пять опер!), писал работы по теории музыки. Не дожил до 60ти, правда.
В этот день 90 лет назад — концерт класса Шенберга по композиции в Берлине.
Поинтересовался судьбой чувака с греческой фамилией — был любимым учеником Ш., талантливым скрипачом и композитором, но страшно мучался от нехватки денег и общей финансовой неустроенности. В Берлине подрабатывал тапером и оркестровщиком, жил в Шарлоттенбурге (где висит даже его памятная доска), в Афинах, куда его уговорили вернуться, когда кончилась первая и единственная доставшаяся ему приличная стипендия, устроился вторым скрипачом в Афинский симфонический оркестр. Много писал, но это никто не исполнял совершенно. Впал в тоску и депрессию, умер в 45 лет.
Курехин, Заппа и Слонимский. Дома у Заппы, 1988 г, фото Дж. Стингрей
Читать полностью…
Сохраню эту древнюю, но удачную шутку про то, как человечество большую часть своей истории прожило с музыкой, но без штанов
Читать полностью…
Лабиринты авангарда.
Заключительный концерт проекта Musica Sacra Nova в этом сезоне , носившем подзаголовок "назад к авангарду вперед” — про то, как начиная с 1970-х главные советские авангардисты начали постепенно отказываться от авангардных техник. Много удивительной, редко звучащей музыки (см. программу ниже) — редко, потому что оркестры у нас как не играли все это, так и не играют. Денисовские “Колокола в тумане” для большого оркестра, например — много ли видели в программах? Credo Пярта — это практически прощание с авангардом, перед уходом в молчание и потом в тинтинабулли. Концерт посвящен памяти Софии Асгатовны Губайдулиной, и ее “Свет конца” (2003) для большого оркестра — это и свет конца авангарда и, думаю, тот свет, который ее встретил по ту сторону (это вообще очень любопытная вещь, где “борются”, а потом “примиряются” темперированный и натуральный строи).
Но главная тут вещь — Третья симфония Галины Уствольской «Иисусе Мессия, спаси нас!». Там в составе есть чтец, так вот этим чтецом будет великий режиссер Анатолий Васильев. Я не знаю, как его уговорили, но это невероятное сочетание, буквально в жанре “приехал жрец”. В этом мире есть много фальшивых пророков, а Васильев, как вы все знаете, настоящий служитель театрального культа, человек, от которого сияние исходит. То, что он тут будет вещать с кафедры внутри симфонии Уствольской — это само по себе удивительное событие и перформанс, который я бы не пропускал — кто может сходить, сходите.
Программа
Эдисон Денисов
«Колокола в тумане» для большого оркестра (1988)
Галина Уствольская
Симфония № 3 «Иисусе Мессия, спаси нас!» для духовых, ударных, контрабаса, чтеца и фортепиано (1983)
Арво Пярт
Credo («Символ веры») для фортепиано, хора и оркестра (1968)
София Губайдулина
«Свет конца» для большого оркестра (2003)
21 мая, среда
Концертный зал Чайковского
Филипп Чижевский, ГАСО им. Светланова и Госкапелла имени Юрлова
Солист – Сергей Каспров (фортепиано)
Чтец – режиссер Анатолий Васильев.
Билеты
Концерт посвящен памяти Софии Губайдулиной
Проект Фонда Николая Каретникова и Московской филармонии
Today in Cannes, the French Minister of Culture Rachida Dati awards the Knight of the Legion of Honor to Kirill Serebrennikov. Congratulations!
Читать полностью…
6 июня в Рассвете — прекрасный концерт к столетию Эрика Сати.
"Музыка Эрика Сати похожа на зеркало, отражающее бесконечно изменчивую, капризную и тонкую суть его самого: каждое его сочинение — почти всегда неожиданный, интригующий жест. Бóльшую часть жизни Сати проработал аккомпаниатором в кафешантанах Парижа — и одновременно был неутомимым открывателем нового, создателем удивительных камерных миров. Он предвосхитил минимализм, своими парадоксальными суждениями ставил в тупик современников и в целом наметил многие пути, по которым композиторская мысль пойдет в XX веке.
Программа, составленная Île Thélème Ensemble, устроена подобно медленно надвигающейся на слушателя камере — от крошечных и ироничных ранних пьес, похожих на рассказанные шепотом шутки, до симфонической драмы «Сократ» на тексты диалогов Платона, которая звучит как апология «белоснежной» античности, ясной и безмятежной. Окружают «Сократа» целый ворох «листков из альбома»: фантастический «Кинематограф», попытка изобразить в музыке монтаж, «Задумчивые ноктюрны» — ностальгия по романтизму, «Вещи, увиденные справа и слева (без очков)» — образец игрового, чуть насмешливого письма.
Прозвучат также два сочинения, не принадлежащих Сати, но вдохновляющихся им — «Petite musique sentimentale» Иэна Дауста и «Гимнопедия» Павла Полякова: они оттеняют образ композитора, словно окликая его из другого времени и пространства. Оба произведения — оммажи: у Дауста — абстрактному городу в центральной Франции, у Полякова — неуловимому духу композитора.
А в самом конце, словно кристаллизуясь из воздуха, прозвучит «Гноссиенна» № 1 — самое известное сочинение Сати, медитативный танец на границе сна и яви. В ее прозрачности скрыто внутреннее напряжение, как будто одно и то же движение повторяется снова и снова, но каждый раз чуть иначе: словно сон, из которого не хочется просыпаться.
Программа
Эрик Сати
«Сократ», симфоническая драма для голоса и фортепиано (1917–1918)
«Кинематограф» («Cinéma»), симфонический антракт (версия для рояля соло, 1924)
«Вещи, увиденные справа и слева (без очков)» («Choses vues à droite et à gauche (sans lunettes)»), для скрипки и фортепиано (1914)
«Два задумчивых ноктюрна» («Deux rêveries nocturnes») для фортепиано (1910)
1. Pas Vite
2. Très Modérément
«Средневековая песня» («Chanson médiévale») для голоса и фортепиано (1906)
«Три выдающихся вальса для измученного денди» для фортепиано (1914)
Иэн Дауст
«Petite musique sentimentale» для альта и элетроники (1984)
Павел Поляков
«Гимнопедия» для альта, рояля и электроники
Эрик Сати
Гноссиенна № 1 (1893), версия для рояля и электроники "
https://dkrassvet.space/events/erik/
Что делать сейчас — читателям, авторам, издателям
Читателям:
— Поддержите независимый книжный в вашем городе. Покупка любой книги — это вклад в их выживание.
— Покупайте книги Individuum и Popcorn Books, им сейчас особенно тяжело
— Если тревожно — платите наличными, забирайте самовывозом.
— Важно. Не пишите в магазин с вопросами вроде «а вас это тоже комнется?» или «а какие книги теперь под запретом?» — они не обязаны это знать или обсуждать.
— Не устраивайте панику в комментариях. Лучше поддержать — или промолчать с уважением.
Авторам и переводчикам — особенно если пишете на чувствительные темы:
— Шифруйте диски с черновиками (FileVault на Mac, VeraCrypt на Windows).
— Используйте VPN.
— Обсуждайте чувствительные темы в Signal или секретных чатах Telegram и других защищенных мессенджерах
— Если не готовы публиковаться сейчас — сохраните текст. Он пригодится.
Редакторам, издателям, книготорговцам:
— Проверьте внутренние переписки и архивы. Уберите лишнее.
— Удалите незащищенные Google Docs, где упоминаются уязвимые авторы и книги.
— Перейдите на зашифрованную почту и мессенджеры.
— Поддерживайте друг друга — хотя бы невидимо. Не оставайтесь одни.
— Даже если молчите — никто не вправе вас упрекнуть.
Всем:
— Не пересылайте цифровые копии «опасных» книг людям, которым вы не доверяете на 100 %.
— Особенно в чатах, где вы не знаете всех участников.
— Не превращайте каждый коммент в мемориал — лучше помочь тем, кто под ударом.
И последнее.
Сейчас важно не делать вид, что ничего не происходит — и не сгорать от бессилия.
Делайте то, что можете. Пусть это будет один пост, одна покупка, один разговор — всё это складывается в ткань сопротивления.
Вы не одни.
В берлинской церкви пройдет 24-часовой марафон пианистки Фидан Агаевой-Эдлер. Это важно, круто и отличный повод не поспать ночью!
Что вы будете делать в четыре утра в ночь с субботы на воскресенье? Спать или стоять в очереди в «Бергхайн» — отличные варианты. Но как вам идея: лежать в старинной церкви, смотреть в потолок и слушать фортепианную пьесу «Aura» современной композиторки Инны Онофрей — историю ее борьбы с хронической мигренью. Или, скажем, сочинения Клары Шуман — жены Роберта Шумана, которая, по мнению некоторых критиков, была даже талантливее мужа, но ей чуть-чуть не повезло с эпохой.
Что за ночная церковь, Шуман и мигрень? Сейчас расскажем. Ровно в 11 утра в субботу, 17 мая, выспавшаяся пианистка Фидан Агаева-Эдлер сядет за рояль в St. Elisabeth Kirche — и проведет за ним 24 часа практически без пауз, исполняя музыку, написанную женщинами-композиторами (вот программа). То есть закончит она в 11 утра в воскресенье, и всё это время церковь будет открыта для публики. Можно приходить и уходить в любое время — и поддержать Фидан, которая проводит этот марафон уже во второй раз, на этот раз в компании певицы Нины Гуо и актрисы Марейке Хан (билетами запасайтесь по этой ссылке).
Много вопросов, правда? Почему 24 часа? Зачем играть только женщин? Музыкальный критик Алексей Мунипов специально для GENAU очень подробно и толково поговорил с Фидан — прочитайте интервью, оно замечательное. Поверьте, никаких вопросов не останется.
— Мне всегда хотелось что-то такое придумать. Убрать это разделение между исполнителем и залом. Вот мы в прошлом году делали такой марафон, и люди, по большей части, не знали, что я играю. Ну, там были экраны с названиями произведений, но это тоже не сильно помогает. Музыка была разная, и старинная, и современная, но вещи-то неизвестные. Это я уже закончила или еще нет? Это пауза или уже другое произведение началось? Хлопать или нет? Люди просто внимательно слушали. А если очень понравилось — хлопали, причем там, где хотели. Кто-то лежит, кто-то ходит по залу. Некоторые приходили раза три за день — выходили поесть, возвращались. Моя дочка, ей 11 лет, была часов 12 или даже 14. И не хотела уходить на ночь, хотя она вообще-то современную музыку не очень.
И это все такой кайф! Все эту свободу чувствуют. Потому что все эти рамки — сиди, молчи, не двигайся, не кашляй, делай серьезное лицо, не дай бог засмеяться — творчеству и вдохновению совершенно не способствуют. Это то, что от классических концертов может только оттолкнуть.
Хочется, в общем, какой-то легкости. Убрать эти барьеры. И церковь, в которой мы играем — она отличная. Там куча места, не скрипит пол, можно спокойно ходить или лежать, делать что угодно.
Читать полностью на сайте GENAU
15 мая
Странные нынче авторы — они пишут произведения, для которых нет исполнителей. Горды авторы особенными трудностями своих произведений, а не талантливостью. Вчера А.С. Танеев мне заявил, что для исполнения его оперы «Метель» у нас нет в труппе Мариинского театра баса; раньше говорил, что нет сопрано, так что даже предлагал взять новую певицу, специально для его оперы!!! Удивительно, я думаю, Моцарт или Глинка об этом не думали!!!
= Теляковский, 1915 =