7961
Современная академическая музыка: интервью с композиторами, цитаты, выписки, анонсы концертов. Для связи — @mustt23.
Через месяц в Гамбурге гражданин слева будет играть музыку гражданина справа — с хореографией Люсинды Чайлдз
Читать полностью…
На память — перформанс, в котором художник каждый час нажимает на кнопку на часах (примерно как в блиц-шахматах) и делает свою фотографию. Длится год. Про время — ну и про раба на арт-галерах. То, что вы о нем не слышали, боюсь, объясняется его национальностью и больше ничем.
https://www.frieze.com/article/tehching-hsieh-durational-performance-235
Отличная программа - концерт через несколько дней.
"5 июля в Île Thélème состоится концерт пианиста Федора Амирова. Программа концерта — путешествие по самым нестандартным и революционным формам композиторской мысли XX века.
Это настоящая виртуальная карта современности: редко исполняемые фортепианные циклы Владимира Ребикова, Мортона Фелдмана, Жана Франсе, Эрвина Шульхофа, Тань Дуня, Джона Адамса — полные сарказма и рефлексии, тонкой чувственности и провокаций, экспериментов с джазом и фольклором.
Фортепианная музыка — лаборатория, в которой кипит и взрывается новая музыка, а форма цикла это лучший способ ее осмотреть со всех сторон. О чем думают современные композиторы? Лучше Федора Амирова об этом не расскажет никто.
Билеты на концерт:
https://bit.ly/3L8p0lz"
I don't think that's the content, anybody can make up their own content, as long as they see what's going on. As in a dream, or as in watching clouds. They . . . I think you're given enough to be able to do that. But the idea that you can understand it only if you can verbalize it is what I don't think is true or useful. And that is unfortunately usually done by people trying to tell each other what happened.
Many people for instance have said, “Oh, I can't—there's no way of describing what happens in Wilson's pieces.” That isn't true at all. You can describe those images‐one for one, you can describe 30 or 40 of them, if you have the time, perfectly clearly, because you can remember them. But what you can't describe is the logical narrative connection. And the psychological connection. But you don't have to describe that. That's not what he's showing you. It might be that later on he would. Since his work adds so much from year to year.
«Вот я часто пользуюсь скрытым словом. Конечно, его нельзя услышать. Но, если бы его не было, видимо, музыка воспринималась бы иначе. Это та область, куда вторгаться вообще бесполезно – хоть и любопытно. Я нашел себе простую отмычку: к чему разгадывать тайну, если она есть? Нам достаточно одного ее существования!»
https://muzlifemagazine.ru/tayna-aleksandra-knayfelya
Крохотный, но дико обаятельный рассказ Генриха Белля про редактора на радио, коллекционирующего обрезки тишины. Узнал про него из книжки про «4'33».
И еще одно, - сказал Хумкоке, снимая с полки возле стола Мурке желтую
коробку из-под печенья. - Что за обрезки вы здесь храните?
Мурке покраснел.
- Это... - начал он, - это... я собираю своего рода остатки.
- Какого же рода? - полюбопытствовал Хумкоке.
- Молчание, - ответил Мурке, - я собираю молчание.
Хумкоке вопросительно взглянул на него. И Мурке пояснил:
- Когда мне приходится вырезать из ленты те места, где выступающие
почему-либо молчали, делали паузу, вздыхали, переводили дух или просто
безмолвствовали, я не выбрасываю их в корзину, а собираю. Но у Бур-Малотке
я не нашел и секунды молчания.
Хумкоке рассмеялся.
- Ясно, этот молчать не станет. А на что вам эти обрезки?
- Я склеиваю их и потом запускаю пленку, когда вечером прихожу домой. У
меня пока набралось очень мало - всего три минуты, но ведь и молчат у нас
очень мало.
- Должен вам заметить, что уносить домой куски пленок строго
запрещается.
- Даже молчание? - спросил Мурке.
http://lib.ru/INPROZ/BELL/dr_murke.txt
В подкасте «Творческая личность» вышел эпизод с продюсером «Персимфанса». Да, у Персимфанса есть продюсер! Сразу захотелось послушать.
https://podcast.ru/e/3~6SY3RGQ1A
8 июля в ДК Рассвет — ансамбль Île Thélème играет программу "Сад гармоний". Рамо, Равель и Дебюсси, тихая мерцающая красота.
"Программа «Le jardin des harmonies» состоит из небольших камерных произведений — изящных, словно небольшие книжные миниатюры, создающих мерцающее облако французских настроений.
Жан-Филипп Рамо — легендарный революционер французского барокко, теоретик и создатель новой традиции звукоизобразительности. Короткие пьесы из «Новой сюиты пьес для клавесина» — отстраненно-меланхолические зарисовки, сочетающие в себе аристократизм с юмором, а танцевальность — с изысканными ритмическими находками.
С ними рифмуются «Две песни» Мориса Равеля на слова поэта XVI века Клемана Моро: здесь композитор стилизует угловатость французского шансона, струнный лютневый звон и взволнованные переборы клавесина. В «Мадагаскарских песнях» Равель вдохновляется находками воображаемого фольклора — они написаны по одноименному стихотворному циклу Эвариста Парни. «Еврейские песни», напротив, впрямую отталкиваются от народных мелодий — настолько, что их впору счесть обработками.
Наиболее развернутыми высказываниями вечера станут две импрессионистские камерные сонаты. Первая из них, Соната для скрипки и виолончели Равеля, написана в любимом композитором классическом духе французского инструментализма XVIII века, который, впрочем, бравирует экcцентрическими, почти джазовыми образами. Первая соната для скрипки и фортепиано Клода Дебюсси — камерный калейдоскоп сказочных образов в сумрачной поэтике французских легенд.
ПРОГРАММА
Жан-Филипп Рамо
Сюита соль мажор / соль минор из «Новых сюит для клавесина»
— L'Indifférente
— Menuet 1, 2
— La Poule
— Les triolets
— Les Sauvages
— L'Enharmonique
— L'Egyptienne
Морис Равель
Две еврейские мелодии (Deux mélodies hébraiques) для голоса и фортепиано, версия для голоса, виолончели и фортепиано. 1. Kaddisch (Каддиш), 2. L'enigme eternelle (Вечная загадка)
Соната для скрипки и виолончели (I, II)
Две песни для голоса с клавесином или фортепиано на слова Клемана Маро
«Мадагаскарские песни» для голоса флейты (скрипки), виолончели и фортепиано
Клод Дебюсси
Соната для скрипки и фортепиано"
https://ile-theleme.com/le-jardin-des-harmonies
Умер Александр Кнайфель. Отпраздновал свое 80-летие и ушел. Прощайте, Александр Аронович, спасибо за все. Но как же вы несправедливо рано. Мои соболезнования Татьяне Ивановне и Анне.
Читать полностью…
Завтра Intrada поет мессу Сысоева в московском Зарядье, если вы где-то там — не пропустите!
https://zaryadyehall.ru/afisha/festivalzaryadye/vokalny-ansambl-intrada/
Алексей Сысоев:
"Месса написана в 2018 году. Но в первоначальном своем виде это была совсем другая музыка — вокальный квартет для одного театрального перфоманса. Я успел написать минут 20 материала, и тут будущий перфоманс отменился. Музыка же получилась интересной; было бы жалко, если б она пропала. Поэтому я решил воспользоваться случаем и дописать, переделать ее. Сразу возникла старая идея большого сочинения на католические тексты. Тексты изменили структуру музыки, квартет оброс имитационными дополнительными голосами. В результате появилось цельное имитационно-полифоническое сочинение для 12 голосов, пронизанное единым вектором сквозного интонационного развития.
Месса написана специально для выдающегося ансамбля «Интрада», с которым меня связывают давние творческие связи, в частности, работа над сценической кантатой S.O.S."
Прекрасное большое интервью Тиграна Мансуряна
«Я очень люблю армянский язык — это первый наш учитель музыки. Невозможно представить Комитаса вне армянской речи. Музыкант учится в первую очередь у родного языка — язык учит не только мыслить, но и слышать. Природа ударения, природа согласных. Особенно согласных... Хотя и гласные тоже отличаются. Например, итальянское “а” и армянское “а” сильно отличаются. Я очень люблю итальянское “а”. Оно настолько красиво, что хочется обнять этот мир и сделать своим. Но у меня есть свое “а”. Речь — звуковой университет. Пока существует наш язык, у нас есть и родина, и музыка — все есть. Но надо беречь, любить язык, фанатично любить.
Когда читаешь тот же текст в оригинале, на грабаре, слышишь, что в той же Библии или у Нарекаци говорится нечто другое — другие слои вибрируют, другие ощущения, смыслы. Есть древнекитайская книга “ИЦзин”, где представлены 64 повторяющиеся жизненные ситуации. Жизненное колесо постоянно вертится, цикл за циклом. У Нарекаци присутствует та же сила — постоянно вертящееся жизненное колесо. Когда ты читаешь, ты попадаешь в ритм этого колеса.
Я не планирую заранее, не прицеливаюсь, есть вещи, которые получаются сами по себе. В 1967 году, учась в аспирантуре, я написал “Четыре айрена”. Айрен — четверостишие, оно соответствует природе армянской речи — по системе ударений и прочему. Здесь среднеармянский язык, нечто промежуточное между грабаром и современным языком. Особый язык, не повседневная речь. Много странного, много интересного — от фольклора, от психологии, от мировосприятия того периода. Условно говоря, какая-то грубость фонетики. Повторение согласных в соседних слогах, например, троекратное повторение щ . Это как удары камня, звуки камней, падающих с гор. Потом поэтическая речь стала более утонченной».
http://m.aniv.ru/archive/35/obraschennost-vnutr-tigran-mansurjan/
Ну, от себя добавлю, что и Лурье, и Обухова живьем услышать шансов немного в любой точке земного шара, а музыка любопытная, а уж истории за ними тем более. Интересно, чем заменят обуховский «звучащий крест», терменвоксом небось.
Читать полностью…
Ооо, Стравинский с Римским-Корсаковым (и своей первой женой, крайняя справа)
Читать полностью…
Роберт Уилсон объясняет, почему его silent operas вообще можно считать операми.
Читать полностью…
Минутка классики
https://stravinsky.online/dzhon_kieidzh_liektsiia_o_nichto
Вот так выглядела афиша концерта Михаила Бузина в Штутгарте. Как пел Скриптонит, я дарю стиль тем, кому до него нет дела.
Читать полностью…
Статья про "silent operas" Уилсона из NYT 1973 года. Какой же уютный и расслабленный стиль был возможен в газетах когда-то.
WHY are Robert Wilson's plays called operas?
Well, he first called them plays, but when the French saw them, they called them operas, silent operas‐‐maybe because that suggested a spectacle ‐‐ and the term “opera” stuck.
When I went to Wilson's “The Life and Times of Sigmund Freud”—that was four years ago at the Brooklyn Academy ‐‐ I didn't know anything about Wilson and I started to watch it as if it were some kind of realistic play—the people on stage were moving like realistic actors—and I became exasperated.
For instance, the actors did what they did very clearly and straightforwardly, but as if no audience were present. They didn't project or stress some details more meaningfully than others, the way realistic actors do, so you quickly catch on tO the dramatic situation and momentum and begin to anticipate. And the set was realistic enough ‐‐ a beach with a sky and deep, real sand on the floor, but some odds and ends were lying around, real but not realistic, like in front of the skydrop, a black rod hanging across the stage afoot above the floor with bunches of canvas tied to it, or like downstage a Gothic chair in the sand and :a woman sitting in it, motionless, holding a stuffed bird ‐‐ nobody on stage noticing her. Symbols? Well, it wasn't until the next play I found out who she was.
Wilson's actors didn't prosect and the action didn't gather momentum, it sort of stayed where it was at any Moment, The action on stage kept changing, but like a picture, not like a story. Luckily for me, eventually I started watching what was happening, the event, the way one watches the ballet, the clear paths and differences of speed, and then the active picture began to get more and more fascinating and spacious and wonderfully various.
Of course, in many ballets there is a minimum of projection and expressivity. Well, dancers move faster than real life, and Wilson's actors move slower—a different kind of imaginary time—perhaps like the time in a Wagnerian opera. But like at a ballet, I found had to scan the entire stage every once in a while to see what else was happening besides the event I was watching already.
Sometimes several events were in different stages of development at several different places. At other moments a brief solitary event happened in relation to the whole vast space. The changing visual world that Wilson was showing seemed like the magic architecture of a dance, and it included unintelligible props and references, the way some dances clearly do, allowing that freedom of uncertainty to your imagination. But anyway, I found that scanning the whole stage now and then was a great help to me when I got either angry or sleepy.
Question: How do you see the content existing in Wilson's works?
Well, the content in Wilson's pieces is that of images and I would like to call it visionary in that sense. And I think it was meant that way. It can be translated into psychological or narrative terms, into words, but it doesn't have to be. It can be taken directly as the images and pictures, as something that keeps changing in that sense like a dream. You don't ask what a dream means. Sometimes, later on, you know what a dream means. And sometimes you don't. But usually, you don't. But at any rate, while it's going on, you don't ask. You. . . .
But if it's a good dream—and Bob's pieces are, for me, sound dreams—I don't mean sound in the sense of noise, but in the sense of health, they are not nightmares. A lot of people prefer nightmares on stage, but I don't. And it's very difficult to make a dream that doesn't become a nightmare. It's much easier to force it into that and then it makes a big dramatic . . . and so forth.
"- Я больше не могу, - сказала вдруг девушка, - не могу, и все. То, что
ты требуешь, просто бесчеловечно. Есть мужчины, которые заставляют девушек
делать всякие гадости, но, честное слово, то, что меня заставляешь делать
ты, еще хуже.
Мурке вздохнул.
- О господи, - сказал он. - Рина, дорогая, теперь мне придется вырезать
все, что ты тут наболтала. Будь умницей, намолчи мне еще хоть пять
минуток!
- Намолчи! - промолвила девушка. Она сказала это таким тоном, который
тридцать лет назад можно было бы назвать нелюбезным. - Намолчи! Это тоже
твоя выдумка! Я с радостью наговорила бы пленку, но намолчать?!
Мурке поднялся с дивана и выключил магнитофон.
- Ах, Рина, Рина, - сказал он, - знала бы ты, как дорого мне твое
молчание! По вечерам, когда я, усталый, сижу один дома, я включаю запись
молчания. Ну будь хорошей девочкой, намолчи хоть три минуты, чтобы мне не
пришлось резать. Ты ведь знаешь, что для меня значит резать.
- Ладно, - сказала девушка. - По крайней мере дай мне сигарету.
Мурке улыбнулся, поцеловал девушку в лоб, дал ей сигарету, сказал:
- Как у меня здорово получается - целых два молчания, ты и в жизни
молчишь, и на пленке, - и включил аппарат.
Так они и сидели, не говоря ни слова, пока не зазвонил телефон"
Леннон и шумеры
"Очень интересными, на мой взгляд, явились исследования лингвистов, обнаруживших, что фамилия Джона [Леннона] известна на Британских островах со времен появления там римлян. Но, как выяснилось, в Рим эта фамилия попала после ближневосточных походов легионов. И настолько адаптировалась в Вечном городе, что некоторые её носители стали даже римскими сенаторами. Но давайте вернёмся к Ближнему Востоку. Американский лингвист Джордж Микановски – специалист по древнему шумерскому языку, насчитывающему пять тысяч лет, обнаружил, что имя певца на шумерском языке означает «Щедро дарящий радость». И самое интересное заключается в том, что именно шумеры подарили мировой цивилизации такие музыкальные инструменты, как арфа и лира, являющиеся, как считают специалисты, предками гитары!"
Dick Higgins. "THE THOUSAND SYMPHONIES" (1968).
[Each symphony] is the result of violence on the part of its makers, and each exemplifies a clear power relationship among the performers which characterizes our understanding of the exertion and imposition of one's will over another in the most dictatorial and technical way.
Все это исполнялось, есть записи.
Прекрасная история про Сибелиуса (не знаю, насколько правдивая). Он отправился по барам, жена забеспокоилась, начала обзванивать все в Хельсинки и окрестностях, наконец нашла его, попросила к телефону и спросила - ты когда будешь дома?
Сибелиус, без паузы: I am a composer not a fortune teller! (я композитор, а не гадалка).
Ушел Александр Аронович Кнайфель. Так получилось, что «Айнана» на Платоновском фестивале стала последним исполнением его музыки при жизни. Он был в тот вечер на связи, и мы долго говорили после концерта, обсуждали, как лучше наладить для него видеотрансляцию следующим вечером. А еще он попросил две вещи: обнять каждого из команды, посмотреть в глаза, и чтобы этот взгляд был полон любви. И заснять на выходе зрителей.
На следующий день на связь он уже не вышел, и отснятые кружочки в телеграмм остались непросмотренными.
Мой год до этого был полон общения с ним, очные и заочные интервью для книги. Поставили точку в апреле, его финальный монолог зазвучал интродукцией к концерту. Отобрали партитуры и фотографии в его архиве. Он сам сложил музыку, для цифры и для винила.
А еще он оставил мне очень важные слова
Александр Аронович, дорогой и любимый, мы все успели.
И музыка ваша звучит и будет звучать. Как и ваше слово.
💙
Г-ну Арнольду Шёнбергу.
"Мы были бы Вам чрезвычайно обязаны, если бы Вы любезно согласились ответить на следующий вопрос, с которым мы обращаемся к виднейшим деятелям Европы:
"Каких пять человек Вы бы спасли, если бы были сегодня Ноем и в преддверии Всемирного потопа должны были выполнить его миссию?"
Ответ предполагается опубликовать под заголовком "Пятеро избранных" в рождественском номере "Богемии". Вы бы особенно нас обязали, прислав ответ до 15 декабря. С признательностью и уважением,
отдел очерков "Дойче цайтунг Богемия"».
В редакцию газеты «Дойче цайтунг Богемия» (Прага)
[Без указания места) , 19 ноября 1921 г.
"Нельзя ли, чтобы их было не пять, а все-таки несколько больше? Дело в том, что я со своими ближайшими родственниками - это уже больше. А мне ведь хотелось бы - не говоря о тех многих, кого я просто люблю, и обо всех, к кому я испытываю сострадание, - мне ведь хотелось бы взять с собой хотя бы моих лучших друзей. Но, надеюсь, это случится не так уж скоро? Был бы Вам очень благодарен, если бы Вы на прилагаемой открытке сообщили мне, кто же хочет спасти меня самого, - чтобы я мог держаться чуть-чуть поближе.
Арнольд Шёнберг
И ещё один любопытный концертный цикл. В этом месте теперь, кстати, делает параллельную кинопрограмму , очень интересную, Максим Павлов, изгнанный из Третьяковки.
—-
«В новом Центре современного искусства AZ/ART на Маросейке, открытого командой Наталии Опалевой и Музея Анатолия Зверева (Музея AZ), в среду, 26 июня, в 19.30 состоится концерт «МУЗЫКА СФЕР». Концерт открывает цикл «Неочевидные пересечения. Посвящение искусству нонконформизма. Интермедиальные антифоны». Солисты ансамбля «Студия новой музыки» исполнят Сочинения Уствольской и Губайдулиной, расширенные музыкой Кнайфеля, Смирнова и Мюрая в рамках темы концерта.
Идея совместного с Фондом Николая Каретникова проекта — продемонстрировать панораму интермедиальных пересечений внутри Второго авангарда. Вместе с концертом 26 июня в Музыкальном зале Центра на одну неделю откроется выставка работ Лидии Мастерковой, с которой сопоставляется музыка Галины Уствольской и Софии Губайдулиной.
«Музыка духовной независимости» Уствольской, по меткому замечанию композитора Виктора Суслина, имеет генетическую связь с «Планетами» Лидии Мастерковой. Композиции и Симфонии Уствольской, равно как и весь массив творчества Губайдулиной, — как бы порождение самой Вселенной, возникшее в результате откровения, осветившего тьму светом Божественного Разума. Для обоих авторов музыка происходит напрямую из божественного начала, а между творческим актом композитора и религиозным ритуалом ставится знак равенства.
Для музыки Губайдулиной характерно использование символов и архетипов. Вертикаль и горизонталь образуют фигуру креста. Согласно ее видению, «Re-ligio — лига, проведенная между горизонталью нашей жизни и вертикалью божественного присутствия.
Уствольская использовала по отношению к своей музыке метафору «Musik aus dem schwarzen Loch» (музыка из черной дыры. — нем.). Борис Тищенко сравнивал ее с «узостью лазерного луча, прошивающего металл». «Удельный вес каждого ее сочинения, каждой ноты столь велик, что заставляет вспоминать о далеких звездах, где плотность вещества такова, что наперсток его на земле весил бы несколько тонн».
Применим к Композициям Уствольской и следующий пассаж из письма-манифеста Мастерковой, адресованного римскому художнику и куратору Эрнесто Валентино: «Постоянное чувство великой силы вселенной и, если хотите, рока наполняет сознание и становится неотъемлемой частью существования». Это мироощущение сближает двух женщин-демиургов, живших и работавших в бескислородной советской атмосфере».
Второй сезон проекта Musica Sacra Nova завершится концертом в Московской филармонии
27 июня в Зале Чайковского состоится финальный концерт концертно-исследовательского проекта Московской филармонии и Фонда Николая Каретникова. Тема сезона – «От модерна к первому авангарду». В центре внимания – период истории русского искусства, где впервые прослеживается выход в «новую сакральность», и музыка композиторов первой русской эмиграции. Дистанция почти в столетие позволяет гораздо ярче и явственнее понять смысл идеи сверхискусства и связанных с ней монументальных синтетических произведений первой трети ХХ века.
Исполнители
Под управлением Фёдора Леднёва выступит Российский национальный молодёжный симфонический оркестр, Капелла Юрлова, известные солисты, в том числе пианисты Юрий Фаворин и Николай Мажара, Ольга Козлова (сопрано), Екатерина Семёнова (сопрано), Михаил Нор (тенор), Анастасия Бондарева (меццо-сопрано), Савелий Муравлеев (бас)
В программе
• «Прометей» Александра Скрябина
• «Симфония псалмов» Игоря Стравинского
Московские премьеры:
• Пролог к «Книге жизни» Николая Обухова
• Concerto Spirituale Артура Лурье
Все четыре произведения близки друг другу образным и ассоциативным рядом, связанным с духовными поисками композиторов, и написаны для оркестра, хора (или нескольких вокалистов) и фортепиано.
Билеты
Новый сайт проекта от Андрея Шелютто
Как подготовиться к концерту
• Почитать эссе Романа Насонова, написаное в преддверии события. Музыковед представляет особый взгляд на процессы, происходившие в музыкальном искусстве 100 лет назад, и размышляет о судьбе тех художников, которые продолжали исповедовать пророческий модус духовного творчества, веру в религиозное преображение материального мира и социальной действительности.
• Посмотреть спецвыпуск программы "Наблюдатель" с участием директора Фонда Николая Каретникова Антона Каретникова, куратора концертных программ проекта Musica Sacra Nova Сергея Терентьева, художественным руководителем ансамбля Intrada Екатерины Антоненко, музыковеда Романа Насонова и ведущей Фёклы Толстой.
• Послушать авторский эфир на Радио Культура. В программе Ксении Ламшиной "Культурный повод" –директор Фонда Николая Каретникова Антон Каретников и куратор концертных программ Musica Sacra Nova Сергей Терентьев.
Удивительная песенка Томаса Морли про дилдо, 1600 г.
https://youtu.be/xnB7T-UQ5x0?si=bwkzmaZzXKH_rblA
Что слышится, то и слышится, хотя на эту тему есть некоторая дискуссия
https://glossophilia.org/2017/01/with-a-hey-nonny-nonny-and-a-diddle-dildo/