7961
Современная академическая музыка: интервью с композиторами, цитаты, выписки, анонсы концертов. Для связи — @mustt23.
На сайт «Музакадемии» выложили мою рецензию на книгу, посвященную Андрею Волконскому.
««Узелки» не скрывают ни обожания, ни скепсиса, и даже составленные впервые аннотированные списки сочинений Волконского (сам он их не вел и даже не трудился сохранять ноты) вполне красноречивы — достаточно сказать, что неоконченных работ в нем едва ли не больше, чем завершенных. Андрей Волконский был человеком необычайно талантливым, и этот дар всем был очевиден — даже и сегодня его юношеская соната или, например, Фортепианный квинтет, исполненный на презентации «Узелков» в Санкт-Петербурге, поражают своей свежестью. Но талант этот сочетался с барской леностью, хаотичностью и порывистостью — князь увлекался и бросал начатое, жизнь его интересовала ничуть не меньше, чем музыка, а жизнь эта, даже в закрытой советской системе (или особенно в ней), предлагала слишком много возможностей. Чтобы стать успешным композитором, ему не хватало усидчивости, — констатировал на презентации «Узелков» Алексей Любимов. Ему вторит Лев Маркиз: «у Андрея никогда не было этого качества композиторов, которые не могли не писать, — он мог вполне и не писать <…> Он очень любил музыку слушать, знал ее замечательно, но композитором был не вполне по призванию» [4, 514]. В сущности, складывающийся из многочисленных воспоминаний образ князя более всего напоминает описание жителей Телемского аббатства у Рабле — утонченных всезнающих кавалеров, живущих по принципу «делай что хочешь». »
https://mus.academy/articles/the-knot-will-untie-once-again-about-the-mysteries-of-andr%D0%B5-volkonsky
Громадный фестиваль к столетию Симеона тен Хольта начинается прямо сегодня в Петербурге, вся информация ниже — как говорится, не только Canto Ostinato!
С 10 по 13 мая в Петербурге пройдет масштабный фестиваль, посвящённый столетию со дня рождения голландского минималиста Симеона тен Хольта. Четыре уникальных события, позволяющих рассмотреть творчество композитора с разных сторон, пройдут в стенах Особняка Мясникова по ул. Восстания, 45.
В программе фестиваля:
10.05 - Лекция-концерт Настасьи Хрущёвой
билеты: https://osobnyak-myasnikova.ru/meropriyatiya/lekcziya-konczert-metamodern-minimalizm-i-canto-ostinato-simeona-ten-holta/
11.05 - Canto Ostinato в версии для двух фортепиано
билеты: https://osobnyak-myasnikova.ru/meropriyatiya/slozhnaya-muzyka-o-glavnom-canto-ostinato-tena-holta/
12.05 - Palimpsest для струнного септета
билеты: https://osobnyak-myasnikova.ru/meropriyatiya/muzyka-niderlandov-palimpsest-simeona-ten-holta/
13.05 - Soloduiveldans I-IV для фортепиано соло с хореографией Михаила Венщикова
билеты: https://osobnyak-myasnikova.ru/meropriyatiya/premera-baleta-tanecz-dyavola-fortepiano-i-balet/
Фестиваль задуман и реализован артистами творческого объединения "mader nort". Всю информацию о фестивале можно найти
в ВК: vk.com/mader_nort
в Instagram: instagram.com/mader_nort
Творческое объединение "mader nort" создано в Санкт-Петербурге в 2022 году. Основу коллектива составляют несколько молодых музыкантов — студентов и выпускников Санкт-Петербургской Консерватории.
Своей первостепенной задачей артисты видят популяризацию современной академической музыки и синтетических видов искусства вокруг неё. Основным вектором развития, избранным основателями творческого объединения, является минимализм, как фундаментальный подход к сочинению, исполнению и восприятию музыки.
Да, ну а если нужно безо всякого контекста — то вот двойная пластинка румынского ансамбля
https://www.discogs.com/ru/release/14328990-Dimitrie-Cantemir-Ansamblul-Cameral-de-Muzic%C4%83-Veche-Anton-Pann-Melo
Of all the conductors you have played with, who do you think is the best?”
“Bruno Walter”.
"And the least good?"
“Igor Stravinsky. It was a dog. A genius as a composer, but a real dog as an orchestra conductor”.
Carlo Maria Giulini (* May 9, 1914)
Наши друзья и коллеги режиссёрка Женя Беркович и драматург Светлана Петрийчук прямо сейчас находятся в следственном изоляторе за спектакль и пьесу «Финист ясный сокол».
Им предъявлено обвинение по статье 205.2 УК РФ «Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, публичное оправдание терроризма или пропаганда терроризма».
В поддержку коллег мы публикуем полную запись спектакля, на который и был написан донос, чтобы все желающие могли убедиться, что ни в пьесе, ни в спектакле нет оправдания терроризма — а ровно наоборот https://youtu.be/Dr0iYOJPp0Q
Верим, что здравый смысл восторжествует, и Света с Женей скоро окажутся со своими близкими.
Все новости о Свете @petriichukdelo
Все новости о Жене @berkonovosti
С любовью и миром,
независимый фестиваль Любимовка 🖤
en/ru
New Jrpjej song: https://bit.ly/jrpjejXX
"Çeref Zalimgeri yi wored" is a song about the Circassians who participated in the Russo-Japanese War of 1904-1905. Instead of chivalric motifs and heroic pathos, this ballad is full of disappointment and doom. Jrpjej recorded it with an expanded lineup, including Timur Kodzoko, Alan Sheudjen, Gupsa Pashty, Kamilla Koshey, Astemir Ashiboko, and Zaurkan Mazlo.
The full album, "Şefitse: 20th Century Circassian Songs," will be released on May 21.
Новая песня Jrpjej: https://bit.ly/jrpjejXX
«Çeref Zalimgeri yi wored» — песня о черкесах участниках Русско-Японской войны 1904-1905 года. Вместо рыцарских мотивов и героического пафоса эта баллада полна разочарования и обреченности.
Jrpjej записали ее в расширенном составе: Тимур Кодзоко, Алан Шеуджен, Гупса Пашты, Камилла Кошей, Астемир Ашибоко, Зауркан Мазло.
Полный альбом Şefitse: 20th Century Circassian Songs выйдет 21 мая.
Постколониальный движ в Ташкенте, назовём это так. Классная программа, сообщает Женя Галочкин (лейбл ТОПОТ)
«В воскресенье, 7 мая, в Ташкенте в местечке Ish Pish делаем камерный акустический фестиваль, посвящённый традиционной музыке и её радикальной интерпретации. Мы пригласили выступить Хасана Раджабий — народного хафиза (певца) Узбекистана, сына главного композитора и музыковеда страны — Юнуса Раджабий. Хасан выступит с программой классических макомов. На дутаре и рубабе ему будут аккомпанировать сыновья — Жавлон и Тохир.
За интерпретацию в ответе Денис Сорокин, питерский академический музыкант, ныне проживающий в Душанбе. Он переосмыслит таджикский фалак при помощи одной лишь акустической гитары и реверберации.
Кроме того, мы покажем фильм Анисы Сабири «Ритмы утраченного времени» — поэтичное исследование об исчезающей ритуальной музыки Таджикистана. А ещё в программе опен-ток с таджикским художником Александром Румянцевым.
Билеты тут: https://payme.uz/64493ff47044c9d1c48484b7
Предварит фестиваль «Сад звуков» лекция музыковеда Александра Джумаева об узбекских музыкальных макомах. Она состоится уже завтра — 4 мая — в Центре 139. Вход свободный»
5 мая в «Зотове» в рамках кинопрограммы «Пересборка реальности» состоится показ фильма Лили Брик и Виталия Жемчужного «Стеклянный глаз» в живой озвучке импровизирующего барабанщика Петра Отоцкого.
В советские 1920-е собственное прочтение кинохронике пыталась дать не только Эсфирь Шуб. Первая и единственная режиссерская работа музы ЛЕФа Лили Брик следует тому же принципу. «Стеклянный глаз» — культурфильм с элементами пародии на игровое кино, редкий представитель советского фильма-ревю. Брик поставила фильм в соавторстве с Виталием Жемчужным в 1928 году. Дореволюционную, зарубежную и советскую кинохронику, масштабно использованную в картине, Брик талантливо смонтировала сама. Любопытно, что фильм задуманный как сатира на заграничное кино, скорее был воспринят зрителями как его пропаганда.
Пётр Отоцкий — кибернетик, специалист в области сложности и хаоса, кандидат физико-математических наук, активный участник московского движения импровизационной музыки. Отоцкий сотрудничал с такими музыкантами, как Александр Сереченко и Сергей Храмцевич (группа Baritone Domination); Илья Белоруков, Кирилл Широков, Дмитрий Лапшин (группа Ototsky Quartet), Феликс Миренский, Леонид Собейльман и многими другими.
Пётр представит живой саундтрек к фильму, сыгранный на одной лишь барабанной установке. Чтобы представить, как это будет звучать, советуем посмотреть кусочек его сольного выступления в Музее Сидура.
Билеты можно купить тут.
⚡️⚡️ И ещё один инсайд дня
По инициативе ректора Московской консерватории А.С. Соколова решением Ученого Совета МГК Теодору Курентзису присвоено звание почетного профессора.
Вчерашний концерт со студентами в БЗК сочтем за посвящение в.
#news
Какой кайф. Эта однострунная штука называется эктара, кастаньеты — картал.
https://www.youtube.com/watch?v=uS_ktRTUm3c
Любопытство, удивление, волнующее ожидание — такие чувства могли испытывать посетители «Настроек-2», прошлогоднего проекта Дома культуры, взаимодействуя с работой Алигьеро Боэтти 1967 года. На первый взгляд старомодная лампа, помещенная в зеркальный ящик и спрятанная в деревянный корпус, ничем не примечательна. Но стоит узнать, что скрытые от глаз зрителя микросхемы заставляют эту лампу ненадолго зажигаться примерно раз в год, восприятие объекта меняется. Ведь у каждого посетителя появляется шанс стать свидетелем внезапного срабатывания «Ежегодной лампы».
Не менее радикальное произведение XX века — «4’33”» Джона Кейджа, стало прологом выставки «Краткая история отсутствия». Первые посетители стали свидетелями премьеры с участием дирижера Филиппа Чижевского. Перформанс можно будет увидеть случайным образом — расписания показов нет. О том, какие идеи американский композитор воплотил в своей пьесе «4’33”», — читайте в статье музыкального критика Алексея Мунипова в архиве журнала «Афиша».
#ges2exhibition
Как правильно видеть сны (и сочинять); про третью часть Harmonielehre Джона Адамса:
"The third movement, according to Adams, is inspired by a dream that he had about his daughter Emily, whom he and his wife had nicknamed "Quackie." In the dream, young Emily rides through outer space upon the shoulders of 14th-century mystic Meister Eckhart".
Чрезвычайно своевременный материал двухлетней давности
«Ехать в Америку! Конечно! Здесь — закисание, там — жизнь ключом, здесь — резня и дичь, там — культурная жизнь, здесь — жалкие концерты в Кисловодске, там — Нью-Йорк, Чикаго. Колебаний нет. Весной я еду. Лишь бы Америка не чувствовала вражды к сепаратным русским!»
1917 г.
«Как странно — я каким-то наитием бежал из той среды и теперь на почетном месте, в удобном кресле слушаю доклад о всех ужасах, которые творятся на родине! «Вы убегаете от истории»,— сказал Демчинский, когда я покидал Петроград. «И история вам этого не простит. Когда вы вернетесь в Россию, вас в России не поймут, потому что вы не перестрадали того, что перестрадала Россия, и будете говорить чуждым для нее языком».
1918 г.
«Положение так остро, что нельзя написать балет нейтральный, надо делать его или белым, или красным. Белый нельзя, потому что невозможно изображать современную Россию русскому композитору через монокль Западной Европы; да кроме того, разумно ли мне отрезать себя от России теперь, когда там как раз такой интерес к моей музыке? Красный балет делать тоже нельзя, так как он просто не пройдет перед парижской буржуазной публикой. Найти же нейтральную точку, приемлемую и с той стороны, и с этой, невозможно, ибо современная Россия именно характеризуется борьбой красного против белого, а потому всякая нейтральная точка будет нехарактерна для момента».
1925 г.
«Стравинский разрешился «Царем Эдипом», сценически неподвижной оперой-ораторией в двух картинах. Либреттист француз, текст по-латыни, сюжет греческий, музыка англо-немецкая (под Генделя), представлена будет учреждением Монегаскским и на американские деньги — верх интернациональности!..»
1927
https://www.kommersant.ru/doc/4773502
Большой разговор с Graindelavoix
https://www.graindelavoix.be/news-archive/read-the-long-interview-with-bjorn-schmelzer-in-slovakian-music-magazine-hudobny-zivot-in-english-and-slovak
Before I knew it, Felicia—before "Have a drink" or anything —had him in the bathroom, washed his hair and cut it, and he emerged from the bathroom looking like an angel. I've never seen anything so beautiful as Glenn Gould coming out of that bathroom with his wonderful blond clean hair.
There was a marvelous relationship that sprang up instantly between Glenn and Felicia which lasted through the years. I remember when during the summer of 1955—several years before we met Glenn—Felicia was waiting to give birth to our son, Alexander. The doctors had miscalculated, so we had an extra month to wait. It was June; there was a heat wave in New York; she was in her ninth month and very easily tired and disgruntled. One of the great sources of comfort to us during that month was Glenn's first recording of the Goldberg Variations which had just come out. It became "our song."
Of course, the haircut Felicia gave Glenn didn't change his lifestyle at all. I remember we had a recording session a week after the dinner, and he had the fur cap and gloves back on along with all the rest of it. He'd whip the gloves off, record a few bars and then whip them on again, or he'd stop suddenly in the middle of a take and race downstairs to the men's room to nm his hands under hot water. He'd come back, gloves on, and start again. He was very unpredictable, but always very approachable. He had a strange combination of dogmaticism and great humor, which don't usually go together. The humor never, to my knowledge, went away.
The one time I saw him on his own turf, so to speak, was when I was making a Canadian tour with the New York Philharmonic, and we stopped in Toronto. Naturally I had to call up Glenn. I went to see him at his apartment, which was a shambles— months of mail stacked up along with newspapers and test pressings. You had to pick your way between piles of things. There he was in the midst of all this, at his special Chickering piano, which he had prepared to sound rather like a fortepiano, or as much like a harpsichord as possible. I wanted to see his apartment and said, "Oh, this must be the bedroom," but he wouldn't let me go in—apparently it was an even worse mess. In any case, he said, "Let's go and do my favorite thing." So we went down and got into his car, he being wrapped up in all his furs and gloves and hats, with all the windows up, the heat turned on full blast, and the radio turned on to a good music station, also full blast. We drove around the city of Toronto, just listening to the radio and sweating. I couldn't stop sweating, but he loved it. I said, "Do you do this often?" He said, "Every day."
This was a man who was fascinated by the Arctic and the North Pole. In fact, at that very time he was making the incredible documentary about the North. He'd been there twice and was just about to go again because he was so fascinated by it. For this man, who was so afraid of the cold, to be attracted to the cold, is a paradox that only twelve Freuds could figure out.
Here was a man you could really come to love. We became very close friends, but when he stopped playing in public, I saw less and less of him. I regret that, because it was a real relationship, based on a mutual appreciation of the sense of inquiry. He had an intellect that one could really play against and learn from. He was about fifteen years younger than I, I think, but I never felt that he was my junior, in any sense. He was a real peer, in every sense. When he died, l just couldn't bear it.
©1983 Amberson Holdings LLC. First published in "Glenn Gould Variations – By Himself and His Friends", edited with an introduction by John McGreevy, Publisher: Quill, New York.
Умерла Людмила Григорьевна Ковнацкая, великий музыковед, ученица Друскина, удивительная специалистка по Бриттену, Шостаковичу, английской музыке, и проч, и проч (издание писем Шенберга на русском - тоже ее заслуга, в числе многих). В 2016-м имел честь постоять рядом, когда был в жюри премии «Резонанс» (ей вручали почетную премию за вклад в профессию). В общем, хороший и мудрый был человек.
Есть книжка Liber amicorum в ее честь, прекрасный сборник разных статей - если увидите где-нибудь (иногда попадается в Петербурге в книжных), берите не раздумывая.
В этом году 350 лет со дня рождения Димитрия Кантемира, удивительного персонажа, которого считают своим молдаване (он был господарем молдавского княжества), турки (на музыку которых он страшно повлиял, даром что композиторская ипостась была только одной из примерно десятка его субличностей), русские (был соратником Петра, владел поместьем, на месте которого потом построили Царицыно, да и умер в Москве). Но и румыны — в Берлине, например, Румынский культурный центр 17 мая организует юбилейный концерт в местной библиотеке, насколько я понимаю, в рамках посвященной ему выставки. В Стамбуле примерно в эти же даты проходит что-то похожее плюс большая конференция.
Это я все к тому, что музыка у него отличная и без всяких юбилейных поводов, послушайте.
Вот пара альбомов:
1) « İhsan Özgen & Linda Burman-Hall - Lux Musica– Music In Istanbul And Ottoman Europe Around 1700»
https://www.discogs.com/ru/release/14603474-Cantemir-%C4%B0hsan-%C3%96zgen-Linda-Burman-Hall-Lux-Musica-Music-In-Istanbul-And-Ottoman-Europe-Around-1700
в контексте молдавских танцев, музыки оттоманской империи, макамных импровизаций — а также европейских стилизаций на турецкую тему (Марэ и тп), и даже новая музыка в его честь там есть, Лу Харрисона, в числе прочего.
2) Hespèrion XXI, Jordi Savall – Istanbul «Le Livre De La Science De La Musique» (Et Les Traditions Musicales Sépharades Et Arméniennes)
в контексте армянской и сефардской традиции.
https://www.discogs.com/ru/release/2918579-Dimitrie-Cantemir-Hesp%C3%A8rion-XXI-Jordi-Savall-Istanbul-Le-Livre-De-La-Science-De-La-Musique-Et-Les-T
А это ссылка на берлинский концерт
https://www.facebook.com/events/578744744421421
Yujo reclining and reading a musical score (Japan, 1615-1868, color on silk)
Читать полностью…
Charlotte Moorman performing Ice Music by Jim McWilliams.
International Carnival of Experimental Sound in London. 1972
Шостакович в президиуме советской делегации Всеамериканского конгресса деятелей науки и культуры в защиту мира 25 марта 1949 г.
Читать полностью…
Но посмотрите еще, как Пётр играет Тенни
https://www.youtube.com/watch?v=AD4PbaAQozw
В мае — сразу два концерта с вокальной музыкой Николая Черепнина (1873-1945), удивительного и важного композитора, который эмигрировал сразу после революции (сперва в Грузию, потом во Францию, где и умер). В России его десятилетиями не издавали и не исполняли, хотя место его в истории музыки неоспоримо — ученик Римского-Корсакова, учитель Прокофьева, Обухова и Шапорина, мирискусник, член Беляевского кружка, участник «Русских сезонов» (собственно, первый композитор, к которому пришел Дягилев — результатом стал "Павильон Армиды» и "Нарцисс и эхо») и пр. Добавим, что его сын, тоже композитор и теоретик, оказал невероятное влияние на японскую и китайскую классическую музыку, а внук стал выдающимся пионером электронной музыки, дружил с Кейджем и управлял студией электронной музыки в Гарварде.
Вокальная музыка занимает в творчестве Николая Николаевича громадное место (одних романсов больше сотни), услышать ее живьем можно нечасто. Проходит это все на площадках консерватории в рамках фестиваля «Русское зарубежье: города и лица» (есть и такой).
🔹10 мая 19:00 Концерт хоровой музыки Н. Черепнина
(регистрация)
🔹15 мая 19:00 Концерт камерной вокальной музыки Н. Черепнина (регистрация)
Приходите!
Уствольская в справочнике 1950 года. В общем, композитора про стахановский труд советских шахтеров из нее не вышло.
Читать полностью…
Новый альбом Кайла Ганна. Микротональный постминимализм!
Kyle Gann - Whispers
https://kylegann1.bandcamp.com/album/whispers
"I've always thought that minimalism and microtonality were made for each other...
As you'll understand when you listen to them, I dedicate these pieces to the late, fantastic composer Harold Budd, whose calm, beautiful music has been a source of inspiration for me for over forty years."
Папа Шостаковича, Дмитрий Болеславович. 1903 г (в этом году он женился).
Читать полностью…
«Все чаще возникают параллели с советскими квартирниками.
Да! И я вспоминаю свое детство, когда я ходила на квартирники, которые устраивал мой отец (сценарист фильма «Звезда пленительного счастья» Олег Осетинский — прим. The Blueprint). Он делал квартирники «Аквариума», Майка Науменко, Сережи Рыженко. Я помню эти квартиры в Питере, Москве. Мне было 7–8 лет. Сейчас мне 47. Прошло 40 лет, и я сама играю квартирники, потому что в больших залах мне играть нельзя. При этом какая-то часть моих друзей говорит: «Ну это же твой выбор, ты же сама так захотела, ты несешь ответственность за свои слова и за свое мнение».
Есть раскол среди музыкантов?
Ну да. Только это уже сложно назвать расколом. Расколом это можно было назвать в самом начале. Теперь это уже какая-то непреодолимая пропасть.
То есть цеховой солидарности нет?
Нет. Потому что все очень боятся за свою работу, за свое шаткое положение. Несмотря на то что наш рынок очень поредел — из-за отсутствия гастролеров и уехавших, занимавших раньше какую-то часть на концертной карте страны. Теперь их нет. Как корова языком слизала очень много успешных молодых и среднего возраста музыкантов. Но оставшиеся на плаву, мне кажется, все равно очень боятся за свое хрупкое равновесие.
Есть мнение, что сейчас появляется социальный лифт для молодых, которые иначе бы так быстро не выплыли на поверхность.
Ну да. Но я, скажу откровенно, с сожалением смотрю на нынешние афиши. Я понимаю, что эти образовавшиеся лакуны сейчас в первую очередь займут не талантливые люди, а лояльные».
https://theblueprint.ru/culture/music/osetinskaa-interview
That night I thought, "What am I going to talk to them about?"—when obviously the main subject of the evening was going to be our performance of a Brahms concerto and Glenn's interpretation of it. So I said to Glenn backstage, "You know, I have to talk to the people. How would it be if I warned them that it was going to be very slow, and prepare them for it? Because if they don't know, they really might leave. I'll just tell them that there is a disagreement about the tempi between us, but that because of the sportsmanship element in music I would like to go along with your tempo and try it." It wasn't to be a disclaimer; I was very much interested in the results—particularly the audience reaction to it. I wrote down a couple of notes on the back of an envelope and showed them to Glenn: "Is this okay?" And he said, "Oh, it's wonderful, what a great idea."
So I went out, read these few notes, and said, "This is gonna be different, folks. And it's going to be very special. This is the Glenn Gould Brahms concerto." Out he came, and indeed he played it exactly the way he had rehearsed it, and wonderfully too. The great miracle was that nobody left, because of course it had become such a thing to listen to. The house came down, although, if I remember correctly, it took well over an hour to play. It was very exciting. I never loved him more.
The result in the papers, especially the New York Times, was that I had betrayed my colleague. Little did they know—though I believe I did say so to the audience—that I had done this with Glenn's encouragement. They just assumed that I had sold him down the river by coming out first to disclaim his interpretation. It was, on the contrary, a way of educating the audience as part of Thursday night's procedure. All this was not only misunderstood, but repeated and repeated and multiplied exponentially by every other newspaper that wrote about it.
Then Harold Schonberg, the ex-chief critic of the Times who wrote the infamous review, wrote a Sunday piece in the form of a letter to "Dear Ossip"— Gabrilovitch, I assume. "Dear Ossip, you vill nyever guess vat last night in Carnyegie Hall hhappent!" sort of thing. The piece was based on this notion of betrayal. He has never let that notion die, and because it's so juicy it has undergone a kind of propagation all over the world. However, the "juicy" part is what did not happen. (For me, the juicy part is what did happen.) Of course, a defense is very weak, once a legend is born. It's rather like the Radical Chic Black Panther legend, which I can never seem to set straight. I have the feeling, even now, that trying to make this story about Glenn clear by telling the truth can't really erase the now legendary, but false, version.
Glenn laughed about it. He has that kind—had that kind of ... (I can’t get used to this idea of putting him in the past tense)—Glenn had strong elements of sportsmanship and teasing, 'the kind of daring which accounts for his freshness, the great sense of inquiry which made him suddenly understand Schoenberg and Liszt in the same category, or Purcell and Brahms, or Orlando Gibbons and Petula Clark. He would suddenly bring an unlikely pair of musicians together in some kind of startling comparative essay.
At some point, early on—I think when he was doing the Beethoven C Minor Concerto with me—Glenn and I were going to do some work at my apartment, so I invited him to dinner first. This was the first time Felicia, my wife, had actually met him. As you know, Glenn had a "cold complex." He had a fur hat on all the time, several pairs of gloves and I don't know how many mufflers, and coat upon coat. He arrived and began taking off all, or at least some of these things, and Felicia met and loved him instantly. "Oh," she said, "aren't you going to take off your hat?" He had a fur astrakhan cap on, and he said, "Well, I don't think so." At length, he did, and there was all this rotting, matted, sweaty hair that hadn't been shampooed in God knows how long. It was disappearing because it was so unhealthy.