-
Любительская теология с христианским уклоном. Обратная связь: @eto_b_bot Филиал для заметок и мелочей: @eto_bb
Наступает Великая среда. День, который в евангельской хронике выглядит почти как затишье перед бурей. После обличений вторника и перед драмой четверга и пятницы – своего рода пауза. Иисус уже прямо сказал ученикам о грядущем распятии, но слова эти, похоже, пролетели мимо ушей, не оставив следа в сознании. Чем же занят Он в эти последние часы относительного спокойствия?
Может, погружен в глубокую медитацию, достигает особого духовного сосредоточения перед грядущим? Использует время для последних чудес, проповедей, наставлений? Человеческая логика подсказывает именно такие сценарии – максимум эффективности перед финалом.
В реальности всё иначе. Большую часть дня Христос проводит в доме Симона прокаженного в Вифании, в кругу учеников. Почти обыденная сцена, если бы не один эпизод, нарушающий этот размеренный ритм. Некая женщина совершает акт вопиющей, с точки зрения здравого смысла, расточительности: возливает на голову Иисуса драгоценное миро. Реакция части учеников предсказуема, ее озвучивает Иуда: какая бессмысленная трата! Ведь можно было продать и раздать нищим. Классический аргумент утилитарной этики, всегда готовой оценить духовный порыв в денежном эквиваленте.
Иисус же видит в этом жесте нечто иное – подготовку к Его погребению. Он снова говорит об этом прямо, но Его слова опять тонут в непонимании. Ученики, даже самые близкие, до последнего остаются слепы к надвигающейся катастрофе и ее смыслу. Они мыслят категориями земной логики, пользы, эффективности, в то время как рядом разворачивается мистерия искупления. А Иуда, мастерски прикрывший свою алчность заботой о бедных, делает следующий шаг – идет договариваться о цене предательства.
События неумолимо движутся к развязке, предначертанной свыше, но от этого не снимается личная ответственность с того, кто становится инструментом этого действа. Великая среда – день контрастов: безумный акт веры и любви на фоне холодного расчета и слепоты, тишина перед Голгофой, в которой уже зреет и предательство, и грядущее Воскресение.
#лабиринты_веры
Великий понедельник. День резких жестов и еще более резких слов. Христос, выгоняющий торговцев из храма – картина известная, почти хрестоматийная. Но не менее взрывоопасна Его проповедь о том, что всякие там мытари и блудницы, презираемые отбросы общества, как-то умудряются опережать "приличных" людей на пути в Царство Божие. Соблазн толковать эти события велик, и ловушки поджидают на каждом шагу.
Сегодня вот встретил мысль, что в пасхальных событиях на кресте умирает некий "старый Бог", а из гробницы восстает "новый", расцветая, так сказать, на трупе отжившей религиозности. Звучит громко, почти ницшеански, но отдает скорее гностическими фантазиями, чем сутью Евангелия. Или другой, более частый перекос, связанный как раз с мытарями и блудницами: раз они идут впереди, значит, для обретения прощения нужно непременно достигнуть какого-то особого дна? Словно благодать – это специальное предложение для особо отличившихся грешников, а "обычным" людям она вроде как и не так уж остро необходима.
Это весьма удобная позиция для "обычного", умеренно-приличного человека: смотреть со стороны на явных грешников и думать, "ну да, им нужнее, вот они и каются, им прощение актуальнее". Ровно до тех пор, пока этот самый "обычный" человек не столкнется лицом к лицу с подлинным Законом Божьим, во всей его неприкрытой требовательности. И тут обычно начинается искреннее недоумение: "А нас-то за что? Почему так сурово? Я же почти всё выполняю!" За этим самоуверенным "почти всё", как правило, скрывается полное и безоговорочное "ничего".
Закон безжалостно вскрывает общую картину: перед лицом Божьей святости нет "почти праведных" или "не так уж сильно грешных". Мытари и блудницы идут впереди не потому, что их грех как-то "качественнее" или глубже, а потому что они, возможно, раньше других осознали свое полное банкротство, ту самую точку отчаяния, где не остается ничего, кроме как взывать о милости, перестав козырять мнимыми заслугами или сравнительной порядочностью.
#лабиринты_веры
Сегодня в евангельском чтении был момент, когда фарисеи и первосвященники сговорились убить Иисуса. Их аргумент – чтобы "не пострадал весь народ". Классический пример политики, где цель оправдывает средства. Мне вспомнилась одна забавная заметка, которую пару лет назад прочитал у кого-то из восторженных неопротестантов. Мысль была примерно такая: посмотрите, как здорово, Христос даже своей смертью объединил людей – фарисеев и саддукеев! Такой он милый, этот Иисус, всех примиряет!
Это, конечно, и впрямь мило с определенной перспективы, но не менее проблемно. Идол единства – он вроде бы смешной в своей наивности, но все же это идол. Люди цепляются за идею единства как за самоцель, не замечая, на чем это единство основано. В случае фарисеев и первосвященников – на страхе, политическом расчете и общем желании устранить Того, Кто нарушает их покой и представления о порядке. Восхищаться таким "единством", достигнутым через сговор против Христа, – это верх слепоты.
Важно помнить: Господь действительно объединяет. Он собирает Своих, создавая единство поверх всех человеческих барьеров. Однако Он же и разделяет. Его истина неизбежно проводит черту между верой и неверием, светом и тьмой, овцами и козлищами. Одно невозможно без другого. Поэтому держаться за единство ради единства, игнорируя содержание и истину, – это путь в никуда. Ложное единство, основанное на компромиссе с ложью или злом, хуже любого открытого разделения и чаще всего ведёт к одному — к предательству Христа и Его Заповедей.
#анатомия_идола
Притча о сеятеле рисует образ почти расточительной щедрости.
Сеятель разбрасывает семя без разбора – на утоптанную дорогу, на камни, в колючие заросли, и лишь часть попадает на добрую почву. С точки зрения земной логики это выглядит нерасчетливо, даже расточительно. Но эта картина – не об агротехнике, а о природе Божьего призыва. Его Слово, Его весть о Царствии звучит повсюду, достигая каждого человека, независимо от его состояния или готовности.
В этом и заключается удивительная, почти скандальная щедрость Бога: Он дает шанс абсолютно всем, всегда. Его призыв звучит неустанно, обращен к каждому. Никто в конечном счете не сможет сказать, что Бог к нему не обращался, что Его семя не упало рядом. Он не сортирует людей заранее, не отказывает никому в возможности услышать. Слово сеется универсально, без предварительных условий.
Однако универсальность посева не гарантирует универсального урожая. Притча трезво показывает и другую сторону реальности: состояние почвы, то есть человеческого сердца, определяет, сможет ли семя укорениться и принести плод.
Многие слышат, но не принимают; другие принимают поверхностно, и Слово заглушается жизненными бурями или соблазнами. И лишь немногие приносят добрый плод. Это не ставит под сомнение щедрость Сеятеля, но говорит о трагической реальности человеческой неспособности, нежелании откликнуться на Его дар.
Бог призывает всех, но не все смогут или когда либо захотят им воспользоваться.
#сквозь_призму
В человеке живет почти инстинктивный протест против страдания, тяга к гармонии, желание "починить" то, что сломано. Можно увидеть в этом глубокий, почти забытый отголосок Эдема, того самого первого Божьего поручения – возделывать и хранить мир. Этот импульс к исцелению, к восстановлению – он не случаен, он вшит в нашу природу, пусть и поврежденную.
Реальность, однако, жестоко бьет по этим идеалам. Мир вокруг глубоко изранен, люди вокруг нас – и мы сами – несем на себе тяжелые шрамы этой всеобщей драмы грехопадения. И видя чужую боль, возникает естественный порыв – вмешаться, помочь, исправить. Но именно здесь подстерегает ловушка. На фоне этой всеобщей поломки первое и самое главное, что мы можем и должны сделать – это честно посмотреть на себя. Не на соринку в глазу брата, как бы она ни мозолила нам глаза, а на то самое бревно в собственном. Признать свою глубокую нужду в исцелении, свои искаженные мотивы, свою неспособность что-либо по-настоящему "починить" своими силами, без Него.
Христианский путь – это не ожидание полного личного просветления перед тем, как начать служить другим (этого момента можно ждать вечно). Но это и не бездумное бросание в активизм, игнорируя собственную тьму. Все начинается с принятия Его благодати, которая одна дает силы для этого честного взгляда на себя и позволяет начать процесс преображения. И уже в этом процессе, позволяя Ему действовать в нас, разбираясь со своим бревном с Его помощью, мы становимся Его инструментами. Подлинное исцеление и служение начинаются не с наших усилий, а с Его работы в нас.
#практика_бытия
Есть такое наблюдение: библейские пророки и праведники, если присмотреться к их характерам и поступкам, часто выглядят куда менее привлекательно, чем их аналоги в исламе или сказочных житий. Библия рисует своих героев с беспощадной честностью, не скрывая их слабостей, ошибок, а порой и откровенных грехов.
Ной, спасший человечество, напивается до беспамятства. Авраам, отец веры, дважды выдает жену за сестру из страха. Моисей, величайший законодатель, в гневе разбивает скрижали и ему запрещен вход в Землю Обетованную. Давид, муж по сердцу Божьему, совершает прелюбодеяние и убийство. Илия, грозный пророк, впадает в глубокую депрессию и просит себе смерти. Иона трусливо бежит от Божьего поручения, а потом обижается на Бога за Его милосердие к язычникам. Петр отрекается, Павел признает себя "первым из грешников". Этот список можно продолжать.
В отличие от житийных или легендарных нарративов, стремящихся представить идеальный образец для подражания, Библия показывает реальных людей – сомневающихся, боящихся, гневающихся, падающих. И в этом, как ни странно, ее сила и признак божественного вдохновения. Она не лакирует действительность. Она показывает, что Бог использует для Своих великих целей не идеальных суперменов духа, а обычных, слабых, грешных людей.
Их сила – не в их собственных добродетелях, а в Боге, Который их призвал, простил и действовал через них, несмотря на их несовершенство. Эта библейская честность делает этих древних персонажей удивительно близкими и понятными нам. И она же не позволяет нам полагаться на собственную праведность, указывая на единственный источник святости и силы – на Самого Бога.
#сквозь_призму
Нашел в заметках шедевр самиздата – "ПОСЛЬДНІЙ НАБОРЪ ЛЮДЕЙ КЪ ЕГОВЕ". Помимо очевидной шизофренической уверенности автора, забавляет сама форма. Сразу захотелось составить вредные советы в духе Григория Остера для тех, кто хочет создать свое Ультимативное Пугающее Послание Человечеству.
— Пиши как при Царе Горохе. Обязательно используй "яти", "еры", архаичные обороты и ВНЕЗАПНЫЕ ЗАГЛАВНЫЕ БУКВЫ. Это придаст тексту вес ДРЕВНЕЙ МУДРОСТИ и скроет пустоту содержания. Чем непонятнее, тем авторитетнее.
— Намекай на тайное знание. Говори, что твоя "Неслыханная Новость" известна только тебе и горстке посвященных, а все остальные религии и народы пребывают во тьме и "адски-враждотворны". Ссылайся на "предсказания", которые якобы есть у всех, но правильно понял их только ты.
— Создай атмосферу Последних Дней. Используй слова "последнее время", "тьма покроет землю", "Всемирная Година Искушения", "горе всем живущим". Чем больше апокалиптики, тем сильнее первобытный страх, который можно использовать. Не важно, что это "последнее время" длится уже две тысячи лет.
— Обещай простоту и очевидность. Заяви, что твоя "Новая Истина" будет "убедительна, как 5 пальцев на руке" для всякого "здравомыслящего". Это заставит сомневающихся почувствовать себя нездравомыслящими и глупыми, если они не увидят очевидного.
— Срочно призывай к Единству (под твоим руководством). Расскажи, что только те, кто оставит свои старые веры и присоединится к тебе, обретут спасение и "братские объятия". Не забудь упомянуть ИМЯ БОГА (которое, конечно, открыто только тебе, ну или Моисею и тебе).
Следуя этим нехитрым советам, можно легко создать видимость глубокого откровения, играя на страхах, невежестве и желании людей обрести простую истину в сложном мире.
#анатомия_идола
Предначертанному суждено сбыться? Вечный вопрос, балансирующий между Божьим суверенитетом и человеческой историей. С одной стороны, мы знаем, что "в книге Твоей записаны все дни, для меня назначенные, когда ни одного из них еще не было" (Пс 138:16). Бог знает все наперед. С другой стороны, цель библейских пророчеств, как я уже размышлял, не всегда в дословном предсказании будущего, но часто – в явлении Божьей силы, Его характера, Его отношения к греху и праведности, в призыве к покаянию.
И здесь очередной парадокс веры: Бог суверенен и знает все, но Он не связан жесткой цепью причинно-следственных связей так, как мы ее понимаем. Он действует в истории свободно. Поэтому в Божьих обетованиях есть великая сила и утешение. Если Он обещал, что верных Ему никто не похитит из Его руки (Ин 10:28), то мы можем и должны верить в свое спасение, дарованное Им во Христе. Если Он обещает блага праведным и суд нечестивым, так и будет.
Однако применять это к доктрине двойного предопределения, как у некоторых кальвинистов, утверждая, что кто-то изначально и бесповоротно предназначен к погибели, – значит опасно ограничивать благую весть и силу Голгофского подвига Христа. Бог желает спасения всем (1 Тим 2:4), и Евангелие обращено ко всем. Мы верим в избрание ко спасению по благодати, но не в предопределение к проклятию.
Так что на вопрос "предначертанному суждено сбыться?" ответ, как часто бывает, и да, и нет. Да – в том, что касается Божьих обетований веры и Его окончательной победы. Нет – если понимать это как фатализм, отменяющий покаяние и живые отношения с Богом.
#лабиринты_веры
Когда говорят о законничестве, об уповании на исполнение Закона, воображение часто рисует колоритные образы. Фигуры в ритуальных одеждах с пейсами, священнослужители с суровым видом, ревностно следящие за каждой буквой в тяжеловесной книге. И хотя эти стереотипы не лишены оснований, есть одна ирония: сегодня гораздо более эффективными проводниками духа законничества часто оказываются совсем другие персонажи. Те, кто очаровывает современностью – улыбчивые пасторы в модной одежде, выступающие с ярких сцен под звуки бодрой музыки прославления.
Свежий пример такого тонкого, почти незаметного законничества встретился у одного доброго знакомого, искреннего христианина, как раз из числа таких современных пасторов. Его совет звучал так: "Практичнее не доводить свои отношения с Богом до возможности наказания, а быть послушным Ему во всём. И нет, это не сложнее, чем проходить через всякую жесть в жизни)". Звучит как разумный лайфхак для комфортной духовной жизни, не правда ли?
Только вот присмотритесь: послушание здесь подается не как свободный отклик на Божью благодать, а как прагматичная стратегия избегания проблем. Как будто можно просто "выбрать" быть послушным во всем и тем самым гарантировать себе безбедное существование под Божьим крылом. Это и есть самая суть упования на Закон – попытка своими силами, своим "правильным" поведением заслужить Божье благоволение или хотя бы избежать Его гнева. Словно можно сказать: “Парни, вы издеваетесь? Бог дал Закон, а вы просто не хотите его исполнять!", игнорируя реальность нашей неспособности к этому совершенному послушанию.
Различать эти подмены, видеть требования Закона там, где их искусно маскируют под "практичные советы", "позитивное мышление" или "шаги к успеху с Богом", – задача не из легких. Современное законничество часто рядится в одежды Евангелия, по прежнему обещая результат в обмен на правильные действия. Научиться диагностировать этот духовный фастфуд, отличать подлинную весть о благодати от замаскированных требований Закона – критически важно для здравой духовной жизни. Подробнее об инструментах такой диагностики – во втором выпуске подкаста "Без Лайфхаков", который так и называется: "Диагностируем духовный фастфуд".
Слушать:
Яндекс Музыка
YouTube
Слушать в телеграм
#закон_не_против_евангелия
#голос_бытия
Идея о том, что человек сам создает смысл своей жизни в акте свободного выбора, льстит нашей природе, стремящейся к автономии от Бога. Мол, если смысл дан извне, то свободы нет, есть лишь следование сценарию. Однако эта конструкция шатка. Во-первых, сама свобода всегда есть ограничение: выбирая одно, мы отвергаем другое. Абсолютной, ничем не обусловленной свободы в тварном мире не существует.
Во-вторых, с христианской точки зрения, человек после грехопадения не обладает подлинной свободой выбора в духовных вопросах. Его воля порабощена грехом и не способна самостоятельно избрать Бога или создать подлинный смысл. Смысл не создается человеком, он дан Богом во Христе. Наша "свобода" – это не способность выбирать между разными смыслами, а дар веры, который дает Дух Святой, позволяющий принять уже данный Богом смысл и жить в Нем.
Отвержение этого смысла – это не акт творения альтернативы, а бунт, ведущий к пустоте и дальнейшему порабощению ложью. Подлинная свобода обретается не в иллюзии самоопределения, а в освобождении Христом от рабства греху и смерти через порабощение Ему же. Свобода в жизни по Его воле, Его смыслу, замыслу о нас. Свобода христианина – это свобода для служения Богу, а не свобода от Него.
#лабиринты_веры
Парадокс современного "полурелигиозного" человека заслуживает пристального взгляда. Часто можно услышать сетования, что традиционная религия слишком строга, негибка, не отвечает запросам времени. Когда начинаешь разбираться, выясняется: на самом деле "облегченная” не нужна никому, кроме самих облегчителей.
Большинству полурелигиозных нравится сама идея строгой, подлинной, неразмытой традиции. Они ценят ее ритуалы, ее символическую наполненность, ее связь с вечностью – но только для особых случаев. Религия нужна для "круговорота жизни": рождение, брак, смерть. В эти поворотные моменты она придает смысл, обеспечивает связь поколений, дает опору. Свежий пример, как нарочно иллюстрирующий этот театр абсурда: прощание с известным музыкантом.
Человек, далекий от религии при жизни, как и его окружение, получает на пороге смерти самые что ни на есть традиционные обряды. Не облегченную версию, не духовность "лайт", а именно "батюшку" и соборование – ритуалы, пропитанные той самой строгостью, от которой бегут в повседневности. Однако в "круговороте будней" – работа, отдых, повседневные заботы – для нее места нет. Там действуют другие законы, другие ценности, другие авторитеты.
И вот здесь кроется ловушка для всевозможных реформаторов и сторонников богословского "апгрейда". Они тратят силы, пытаясь сделать веру "удобнее", "современнее", "легче для соблюдения". Забывая главное: тем, кто и так ничего соблюдать не собирается, облегчение не нужно. Им необходима не адаптированная вера, а иллюзия причастности к чему-то большому, подлинному, "правильному" – а в их фантазии "правильное" синонимично "строгому".
Пусть эта строгость будет лишь декорацией для особых случаев, витриной "настоящей духовности". Это не поиск адаптированной веры, а потребительское отношение к самой идее традиции: взять то, что удобно и красиво в критический момент, и отбросить то, что требует усилий, самоотречения или изменения жизни в остальное время. Строгая вера нужна, но только на полставки и по вызову.
#анатомия_идола
Разговаривая с христианами, часто слышу одно и то же опасение: страх показаться эгоистом. При этом под "эгоизм" могут подпадать самые невинные вещи – отказ выполнить неудобную просьбу или даже базовая забота о себе, своем отдыхе и здоровье. Словно единственно верный путь христианина – полное самоотречение до саморазрушения.
Любое проявление "я" клеймится как грех. При этом часто забывается вторая половина заповеди: "возлюби ближнего твоего, как самого себя". Эта заповедь предполагает, что здоровая, адекватная любовь к себе – не только не грех, а норма и даже предпосылка для любви к другим. Нельзя делиться из пустоты. И да, обвинения в эгоизме действительно могут звучать, но кто их произносит? Те, кто сам о себе не заботится о себе, возможно, проецируя личные проблемы или пытаясь манипулировать виной.
Важно учиться различать греховный эгоцентризм, ставящий свое "я" на место Бога, и данную Богом ответственность за свою жизнь, здоровье, ресурсы – то есть здоровую любовь к себе как к Его творению, искупленному Христом. Без этого различения легко скатиться либо в разрушительную "жертвенность", либо в лицемерие.
#психея_и_пневма
Забавно порой наблюдать, как мы пытаемся застраховаться от жизни. Сегодня успокаивал нового сотрудника: не бойся ошибаться, все равно ошибешься, не тут, так там, десятки раз за карьеру. Вспоминал в разговоре вечные вопросы на курсах основ веры: "А вот это грех? А то грех? А если так – грех?". Будто можно составить исчерпывающий каталог прегрешений и ошибок, аккуратно заламинировать и повесить на стенку, чтобы ненароком не заступить за черту. Такая трогательная вера в собственную способность контролировать реальность, включая собственную природу.
Эта иллюзия контроля – корень многих проблем. Мы не можем не ошибаться, не можем не грешить. Если бы могли, Христос был бы просто интересным историческим персонажем, а не Спасителем. Нужда в Нем, в Его прощении и благодати возникает как раз из трезвого осознания собственной неспособности соответствовать даже тем стандартам, которые мы сами себе устанавливаем, не говоря уже о Божьих. Закон ведь не для того дан, чтобы мы его исполнили и гордились, а чтобы он показал нам нашу полную несостоятельность и подвел к единственному источнику помощи.
И вот тут начинается самое интересное. Как относиться к уже совершенным грехам и ошибкам? Логика мира предлагает самобичевание или, наоборот, обесценивание и самооправдание. Евангелие же предлагает нечто совершенно парадоксальное: радость. Звучит дико? Поясню. Радость не о самом факте падения. Радость о том, что провал замечен и назван своим именем. Радость о том, что есть возможность покаяния – не просто унылого сожаления, а изменения ума и сердца. Радость о том, что даже после падения Бог не бросает, дает силы подняться, прийти к Нему и получить прощение и средства благодати для дальнейшего пути. Это радость не о себе хорошем, а о Боге милостивом.
На этом фоне прочитал сегодня заметку нашего пастора. Он сокрушался, что "сорвался…” – дал себе обещание во время поста каждый день публиковать изображение Распятия и размышлять о нем, но из-за суеты один день пропустил. Я стараюсь не обесценивать чужой опыт и переживания, у каждого своя планка и свои битвы. Но внутри что-то хмыкнуло: единственный срыв за все время? Часто ли мы так скрупулезно фиксируем свои промахи в любви к ближнему, в осуждении, в гордыне, как фиксируем нарушение внешнего правила, пусть и благочестивого? Не знаю его внутренней жизни, и вполне допускаю, что это моя личная кривизна восприятия, моя проекция. Но эта концентрация на одном, относительно безопасном, "срыве…” кажется любопытной.
Закон, доведенный до абсурда самоконтроля, неизбежно приводит в тупик отчаяния или самодовольства, если кажется, что ты справляешься, то всегда, абсолютно всегда наступит момент, когда ты “сорвёшься…”. И вот здесь происходит евангельский переворот: именно в точке признания полного провала, когда иллюзии самоспасения рушатся, открывается вид на Голгофу. Любой грех, осознанный как таковой, перестает быть поводом для самобичевания или очередной галочкой в списке неудач, он становится указателем на Крест. Указателем на Евангельскую радость и благодать, которую Господь дарует нам с Него.
#закон_не_против_евангелия
Послушал цикл лекций о “темной” философии и задумался над любопытным поворотом современной мысли. Сначала гуманизм эпохи Просвещения торжественно скинул с пьедестала Бога, водрузив на него Человека с большой буквы – венец творения, меру всех вещей. Теперь же маятник качнулся ещё дальше: постгуманизм развенчивает и самого человека, низводя его до одного из объектов в ряду других – животных, растений, камней, алгоритмов.
Зазвучали призывы прислушаться к "не-человеческому", дать голос “всякой твари". На первый взгляд, это может показаться смиренным отказом от антропоцентрической гордыни. Однако не является ли это возвращением на новом витке к древнему язычеству? Язычество как раз и характеризовалось обожествлением тварного мира, поклонением стихиям, животным, духам предков – чему угодно, кроме трансцендентного Творца.
Свергнув сначала Бога, а затем и Его образ и подобие – человека, современная мысль погружается в мир, населенный новыми-старыми идолами, где нет иерархии ценностей, нет различения духа и материи, Творца и творения. Это попытка найти опору не в Боге и даже не в разуме человека, а в самой материи, в "прочей твари", что по сути является формой идолопоклонства, отказом от Откровения в пользу философских конструкций ради самих философских конструкций. Если вырождение, лукавое мудрствование выглядит не так, то как?
#анатомия_идола
Занятно наблюдать за реакциями даже на самые, казалось бы, легковесные затеи вроде сегодняшнего опроса. Постоянно ловлю себя на мысли, что под любым опросом обязательно появится вопрос: а что имеется в виду, какое определение, как это понимать? Вот и сейчас, на фоне шуток про белую спину, звучат комментарии вроде "слишком стар для этих молодёжных развлечений" или "мне не пять лет". И это прекрасно. Прекрасно не в смысле оценки самой позиции, а в том, как любой внешний повод, даже первоапрельский, может подсветить что-то внутреннее – нашу самоидентификацию, наши границы допустимого, нашу усталость или, наоборот, готовность к игре.
Я действительно никогда не могу угадать, как отзовётся тот или иной опрос или текст. Если честно, и не стремлюсь угадывать. Гораздо интереснее потом вникать, читать комментарии, удивляться. Спасибо всем, кто участвует и делится. Скажем, я ожидал большей солидарности с вариантом про Великий пост, учитывая контекст, но нет – он набрал скромные 5%. Даже позиция про неучастие в "праздниках неверных", присущая исламской традиции, оказалась популярнее. Это не хорошо и не плохо, это просто данность, отражающая сложный спектр взглядов и внутренних состояний здесь собравшихся. И эта непредсказуемость человеческой реакции, этот зазор между стимулом и ответом – пожалуй, одно из самых увлекательных полей для наблюдения за переплетением души и духа.
#психея_и_пневма
Судя по результатам опроса, смотрятся в это зеркало многие, и картина открывается, скажем так, не самая комплиментарная. Подавляющее большинство честно признают разрыв между тем, во что верят или что декларируют, и тем, как реально живут. Тут же рядом – склонность осуждать других, не замечая бревна в собственном глазу, и недостаток реального сострадания к ближним. Классический набор, знакомый каждому, кто хоть раз пытался приложить к себе евангельские мерки.
Интересно, что немало людей осознают и более тонкую проблему: страх честно посмотреть на свои мотивы даже в так называемых "хороших" поступках. Это уже уровень рефлексии посерьезнее, признание, что даже наши добродетели могут быть отравлены тщеславием, корыстью или чем похуже. И конечно, значительная часть ощущает, что планка требований Христа просто невыполнима. Закон Божий во всей своей полноте предстает как нечто сокрушающее, недостижимое.
Что все это значит? Похоже, Закон, как ему и положено, делает свою работу – он вскрывает несостоятельность, показывает пропасть между Божьей святостью и нашей реальностью. Опрос стал своего рода коллективным диагнозом. И что дальше? Как обычно "работают" с таким диагнозом? Попытаться поднажать на волю, усилить самоконтроль, найти еще более "эффективные" духовные практики? Взять пост построже напоследок?
Сам по себе пост – лишь инструмент. Он может обострить чувство собственной немощи, помочь сфокусироваться на главном, отсекая лишнее. А может стать очередным поводом для гордости ("я держу по всей строгости!") или самобичевания ("опять не справился!"). Пост не панацея, а лишь увеличительное стекло, которое может сделать видимым как нашу нужду, так и нашу склонность полагаться на себя.
Осознание собственной несостоятельности, вскрытое Законом и, возможно, подсвеченное постом, – это не тупик самоосуждения. Это, скорее, приглашение перестать барахтаться в попытках самоисправления и наконец-то поискать ответ не в себе, а вне себя – в том Евангелии, которое говорит о прощении не за заслуги, а вопреки их полному отсутствию.
#закон_не_против_евангелия
Вышел третий эпизод подкаста «Голос Бытия».
В этом выпуске продолжаем разговор о «духовном фастфуде», начатый ранее. Если прошлый эпизод был посвящен диагностике этого явления через различение Закона и Евангелия, то теперь фокус на последствиях.
Каковы долгосрочные результаты диеты, состоящей из замаскированного Закона, пусть и приправленного евангельской риторикой? Как искажается образ Бога, превращая Его из живой Личности в некий торговый автомат или строгого партнера по сделке?
Как это влияет на самовосприятие человека – приводя либо к тонкой духовной гордыне, либо к хроническому истощению и цинизму? Исследуем ядовитые плоды этой популярной духовной пищи.
К слову, на прошлой неделе мне прислали занятную статистику: оказывается, мои аудио-рефлексии неплохо котируются в христианских чартах Кот-д'Ивуара и Египта. Так что, если уж где-то на просторах Африки пытаются вникнуть в эти не самые простые материи, то и вам, думаю, стоит не упускать шанс.
Яндекс Музыка
YouTube
Слушать в телеграм
#закон_не_против_евангелия
#голос_бытия
Вновь начинается неделя, которую принято называть Страстной. Время, когда благочестивый обычай предписывает погружаться в хроники последней недели земного пути Христа. Вспоминать Его слова, дела, столкновения с толпой и властями. Сегодняшний день – вход в Иерусалим. Картина знакомая всем: ликующая толпа, пальмовые ветви, возгласы приветствия Царю. Царю, которого они так и не узнали, готовые с той же легкостью через несколько дней требовать Его распятия. Классика человеческого непостоянства, разыгранная как по нотам.
Эта время действительно особенное. Мы год за годом проходим этот цикл: вход, Тайная вечеря, Гефсимания, Голгофа, Воскресение. И здесь возникает вопрос, который царапает сознание: где проходит грань между осмысленным воспоминанием, соучастием в тайне, и ролевой игрой, попыткой воссоздать эмоции, которые, как нам кажется, должны быть. Ведь для тех жителей Иерусалима это был уникальный, неповторимый момент. Для нас же – ежегодный ритуал. Мы снова и снова берем в руки вербы или пальмовые ветви, словно пытаясь через это гарантированно включиться в события двухтысячелетней давности.
При этом рискуем упустить из виду, что библейская драма не закончилась тогда, на улицах Иерусалима. Она продолжается здесь и сейчас, в так называемые последние времена, участниками которых мы являемся по факту своего существования. События вокруг нас – в мире, в обществе, в наших собственных душах – не менее реальны и значимы. Они требуют нашего внимания, трезвого анализа, веры, действующей любовью, а не просто ритуального погружения в прошлое. Как совместить память о том, что было однажды, с ясным видением того, что происходит всегда – и особенно остро сегодня?
Простого ответа здесь, похоже, нет. И уж точно решением не станет попытка отмахнуться от этих дней, устроить им очередную "деконструкцию" или просто проигнорировать в угоду злободневности. Вопрос остается открытым: как, вспоминая прошлое, не потерять из виду настоящее, и как, живя в настоящем, не обесценить ту единственную и неповторимую историю, которая лежит в основании всего?
Возможно, что в этом и есть наш срединный, царский путь, которым каждого христианина ведёт Господь — путь между участием в истории, проживании воспоминаний, и личной историей, предначертанной Господом
#лабиринты_веры
Вчера продолжали обсуждать Символ Веры в малой группе. Дошли до "Святой, вселенской и апостольской Церкви". За каждым словом – века богословских споров и личного опыта. На слове "вселенская" у меня, как обычно, появилось неуместное, но в чём-то верное сравнение. Вселенская Церковь похожа на Макдональдс
Сходство – в той самой глобальности, "вселенскости". Куда бы ни занесла тебя жизнь, почти в любой точке мира можно найти знакомые золотые арки. И так же с Церковью. Ты можешь оказаться за тысячи километров от дома и найти христианскую общину, в которой тебя встретит Тот же Самый Христос, то же самое Слово, те же Его Тело и Кровь в Таинстве. Единый стандарт, если угодно, только стандарт этот – не рецептура бургера, а неизменная Благая Весть о прощении грехов даром, по вере в Иисуса.
Дальше начинаются критически важные отличия. Мировая сеть может ввести санкции, уйти с рынка, закрыть точку из-за нерентабельности. Христос – никогда. Он обещал быть с Церковью до скончания века, Он не бросит и не оставит. Его присутствие не зависит от экономической конъюнктуры или политических решений. И если так случилось, что ты оказался в месте, где видимой общины нет, ты можешь стать ее началом. Насадить там Его Церковь через проповедь Слова, через общую молитву. Без всяких франчайзинговых сборов и разрешений сверху. Потому что Церковь – это не бизнес-проект, а живой организм, Тело Христово, растущее силой Его Духа.
#лабиринты_веры
Ощущение "вброшенности" в этот мир – знакомое многим экзистенциальное переживание. Мы обнаруживаем себя здесь, в конкретных обстоятельствах, не выбирая ни времени, ни места, ни стартовых условий. Возникает острое чувство случайности, бесприютности, будто ты заброшен в бытие без ясной цели или причины. Эта растерянность перед лицом существования – мощный мотив в философии и искусстве.
Христианское откровение не отрицает само это ощущение "вброшенности", но дает ему совершенно иное толкование, иной контекст. Оно отвечает на вопрос "Кем и зачем?". Мы действительно "вброшены", но не слепой судьбой или абсурдной случайностью. Мы помещены сюда Богом. Наше появление в этом мире – не результат кармического долга из прошлых жизней и не следствие какого-то нашего предвечного бунта против Него. Мы здесь по Его воле, по Его замыслу. Именно в этом месте, именно в это время. Как и каждый другой человек и даже целые народы.
Эта перспектива трансформирует чувство заброшенности. Мы оказываемся не потерянными сиротами во враждебной вселенной, а участниками великого Божьего плана, помещенными на эту землю для Его славы. Наша жизнь, со всеми ее трудностями и парадоксами, обретает смысл и направление в свете Его провидения. Ответ на экзистенциальную тревогу – не в отрицании реальности, а в доверии Тому, Кто нас сюда "вбросил" с любовью и целью. Тому, Кто начав в нас доброе дело будет продолжать Его до конца наших дней.
#практика_бытия
Существует такой упорный соблазн – воспринимать Библию не как Божье Слово, обращенное к нам, а как некую древнюю шкатулку с двойным или даже тройным дном, как сложную книгу шифров, которую нужно постоянно "разгадывать", дешифровывать.
Люди погружаются в поиски скрытых смыслов за простыми словами, выискивают нумерологические коды в числах и датах, пытаются обнаружить тайные пророчества о современных событиях в каждой букве или запятой древних текстов. Это превращает серьезное чтение Писания в увлекательную интеллектуальную игру, доступную лишь немногим избранным "посвященным", обладающим особым ключом к шифру.
А что если все одновременно и проще, и гораздо сложнее? Что если Бог, давая нам Свое письменное Откровение, действительно хотел быть понятым? Не в каждой мельчайшей детали исторических хроник давно исчезнувших царств или в тонкостях левитских жертвоприношений, но в самом главном – в вести о Нем Самом, о нашей общей беде (грехе) и о Его спасительном деянии во Христе.
Что если центральное послание Библии – различение между Законом, который осуждает, и Евангелием, которое спасает – изложено достаточно ясно и недвусмысленно для всякого человека, кто искренне ищет истину и спасение?
Это вовсе не отменяет необходимости серьезного и вдумчивого изучения Библии – исследования исторического и культурного контекста, оригинальных языков, различных жанров библейской литературы. Это не умаляет глубины, многогранности и неисчерпаемости Божьего Слова. Но это кардинально смещает фокус с эзотерических поисков скрытых смыслов на внимательное, смиренное вслушивание в то, что сказано прямо и открыто. Бог не играет с нами в загадки и ребусы, когда речь идет о вопросах вечной жизни и вечной смерти. Он говорит ясно и определенно.
Возможно, подлинная проблема не в сложности Божественного шифра, а в нашей внутренней неготовности принять это простое, ясное и порой очень неудобное для нашего "я" Слово?
#сквозь_призму
Несколько дней назад мир вспоминал Благовещение – момент, когда скромной девушке из Назарета была возвещена невероятная весть: через нее придет Спасение. Казалось бы, день триумфа Божьего замысла, явление Его силы в характерной для Него манере. Бог действует не по человеческой логике силы и статуса. Он избирает то, что мир считает слабым, незначительным, даже сомнительным – юную, незамужнюю девушку – чтобы явить Свою славу и совершить спасение человечества. Классический Божий почерк: сила совершается в немощи.
Тем горше и ироничнее наблюдать, как даже это событие, кричащее о Божьей инициативе и Его суверенной благодати, умудряются перетолковать, превратив в пьедестал для человеческой гордыни. Читаешь порой трактовки, сводящие все к тому, что Мария – это "единственный человек в истории, откликнувшийся на Зов". Или еще хлеще, ссылаясь на авторитеты прошлого, утверждают, будто она "изобрела умное делание" и ее "самоотверженнейшая пламеннейшая любовь", превосходящая всех мучеников, стала причиной (!) воплощения Слова. Какая искусная подмена фокуса: с Бога на человека, с дара на заслугу.
Страшно видеть, как Благая Весть выворачивается наизнанку, превращаясь в свою противоположность – в анти-евангелие, в торжество Закона. Вместо радости о Божьем снисхождении – восхваление человеческой способности "откликнуться" или даже "изобрести" путь к Богу. Мария из смиренной получательницы незаслуженного дара превращается в героиню, чуть ли не вынудившую Бога действовать. Печально, когда церкви поддерживают подобные искажения, лишая людей того чистого Евангелия, вести о незаслуженной Божьей милости, которую познала сама Мария, услышав ангельское приветствие.
#закон_не_против_евангелия
Увидел мем, который точно попадает в суть богословских споров. Первая картинка: человек гордо заявляет "Я типа верю Библии, больше, чем святым отцам". Вторая картинка, тот же человек: "Я типа доверяю моим святым отцам, а не твоим святых отцов". И вторая версия кажется куда честнее.
Признаюсь, и сам когда-то пребывал в иллюзии простого чтения Писания, свободного от всяких человеческих традиций. Звучит благородно, Sola Scriptura во всей красе. Вот только на практике это всегда самообман.
Мы никогда не подходим к тексту с чистого листа. Наше чтение неизбежно формируется воспитанием, образованием, культурным кодом, церковной традицией (или анти-традицией, что тоже традиция), личным опытом, даже языком, на котором мы читаем перевод. Заявить "я просто читаю, как написано" – значит отказаться признавать ту самую призму, сквозь которую мы смотрим.
Ирония в том, что именно Писание остается той самой norma normans non normata – нормой нормирующей, не нормируемой. Мы призваны сверять по нему не только свои выводы, но и саму оптику, сами традиции и тех самых "святых отцов", будь то Лютер, Кальвин, Августин или современные толкователи, которые нам симпатичны.
Это парадоксальная задача: использовать инструменты, осознавая их несовершенство, и постоянно калибровать их по эталону, который сам же и требует инструментов для понимания. Честность начинается с признания: у всех нас есть свои "святые отцы", вопрос лишь в том, осознаем ли мы это и готовы ли проверять их учение Словом Божьим.
#сквозь_призму
В комментариях заговорили о том, человек животное или нет, а я вспомнил античное противостояние между зоологией и биологией.
Зоология, от греческого "зоо" (ζῷον) – просто живое существо, жизнь природная, инстинктивная. Это уровень нашего Ветхого Адама, существование по плоти, рабство инстинктам и страстям. Биология же, от "биос" (βίος) – жизнь осмысленная, человеческая, жизнь в общении, в Логосе. Это уровень нового творения во Христе, жизнь по Духу.
Здесь вспоминается диалектика раба и господина. Раб – это человек на "зоологическом" уровне, подчиненный закону греха и смерти. Господин – тот, кто обрел свободу в Искупителе, кто живет на уровне "биологии", духовной жизни. И этот господин, в отличие от раба, "идет до конца". Подобно Христу, он идет путем послушания и любви, не страшась страданий и смерти, потому что его жизнь уже не просто животное существование (ζῷον), а подлинная жизнь (βίος), сокрытая со Христом в Боге.
Так выглядит переход от рабства тлению к свободе славы детей Божьих, путь от животного к человеку по образу Божьему, восстановленному во Христе.
#психея_и_пневма
Подумал о созвучие слов: искуситель и искупитель. Почти одно и то же на слух, но какая пропасть в значении. Искушение – это всегда приглашение к действию, к выбору, где человеческая воля играет ключевую роль. Поддаться искушению – это наш активный шаг, наше согласие, пусть даже минутное, с предложением лукавого. Мы сами протягиваем руку к запретному плоду, мы сами сворачиваем с пути.
Искупление же – это совсем другая история. Здесь действие принадлежит не нам, а Богу во Христе. Он – Искупитель, Тот, Кто платит цену, Кто выкупает нас из рабства греха и смерти. Наше действие в искуплении – это вера, то есть принятие дара, пассивное, по сути своей, получение того, что мы сами ни заработать, ни совершить не можем.
Искуситель взывает к нашей гордыне, к нашему “я сам”. Искупитель просто действует, действует вопреки и ещё до любого нашего желания, потому что это самое желание никогда не может быть направлено на Него. В этой лингвистической близости и смысловой дистанции – драма человеческого существования и суть Евангелия. Мы постоянно стоим перед выбором: последовать искусителю, полагаясь на свои силы, или довериться Искупителю, признав свою нужду в Его благодати.
#лабиринты_веры
Судя по откликам, разговор о любви к себе для христианина задевает что-то очень глубокое и болезненное. Это не просто теоретический вопрос, а широкое поле личного опыта, страхов и проекций. Комментарии отлично подсветили сложность: где та самая "адекватность", о которой говорит заповедь? Писание действительно не дает нам удобных метрик и заламинированных списков дозволенного. Один видит норму в достатке, другой – в почти монашеском самоограничении, как у апостола Павла, чья жизнь казалась "неадекватной" даже некоторым современникам.
И вот ловушка: отсутствие четких внешних рамок открывает простор как для самооправдания в погоне за комфортом, так и для изнуряющей гонки самоотречения, подогреваемой сравнением с другими или страхом показаться "недостаточно духовным". Легко скатиться в одну из крайностей: либо объявить эгоизмом любую заботу о себе, превращая христианство в культ саморазрушения (и кто сказал, что именно этого ждет Бог?), либо, наоборот, освятить именем "заботы" банальный эгоцентризм. Как заметили в комментариях, искусство быть благочестивым и довольным – штука непростая, требующая постоянного различения.
Так где же искать опору в этом лабиринте? Мне кажется, ответ парадоксальным образом лежит там, где мы привыкли видеть только запреты – в Законе. Мы часто воспринимаем его как список того, чего делать нельзя. А что, если посмотреть на него и как на указание того, что делать нужно – в том числе и по отношению к себе? Заповеди, охраняющие жизнь, собственность, отношения, по сути, очерчивают и пространство здоровой ответственности за то, что нам дано Богом, включая наше тело, время, ресурсы. Это не призыв к роскоши, но и не к самоистязанию. Это призыв к мудрому и ответственному управлению дарами.
И второй, возможно, главный ориентир – это взгляд Самого Бога на нас. Не наш собственный взгляд, замутненный виной или гордыней. Не взгляд других людей с их ожиданиями и проекциями. А Его взгляд – взгляд милости и сострадания, явленный во Христе. Если Он, зная всю нашу немощь и греховность, не уничтожает, а прощает, искупает и принимает нас в Сыне, то какое право мы имеем заниматься самобичеванием там, где Он дарует прощение? Какое право имеем презирать то тело и ту жизнь, которые Он сотворил и искупил? Возможно, подлинная любовь к себе начинается не с поиска "правильного уровня комфорта", а с принятия себя как объекта Божьей милости. Видеть себя Его глазами – прощенным грешником, которому дарована новая жизнь и ответственность за нее.
#психея_и_пневма
Лютер, мастер провокативных формулировок, уловил эту суть предельно остро. Он понимал, что попытка достичь стерильной безгрешности своими силами – это гарантированный проигрыш, ловушка, расставленная обвинителем. Иногда, давал он понять, чтобы показать дьяволу свое презрение и не дать ему замучить совесть пустяками и мелочной щепетильностью, нужно демонстративно пренебречь его запретами.
Когда внутренний обвинитель шипит: "Не смей радоваться, не смей расслабляться, ты же грешник, ты не достоин!", ответом веры может стать как раз обратное действие – выпить вина, пошутить, жить полной жизнью. Не из любви ко греху как таковому, а из дерзновенной уверенности в силе Христова прощения, которое больше любого нашего проступка. Словно сказать обвинителю: именно потому, что ты пытаешься парализовать меня виной, я буду жить и радоваться вопреки тебе, опираясь не на свою праведность, а на праведность Христа.
Это не призыв к распутству, разумеется. Это радикальное утверждение о вседостаточности благодати, которая освобождает от парализующего страха перед законом и обвинениями. Это шокирующая терапия против самоправедности и уныния, попытка выбить человека из колеи самокопания и обратить его взор ко Христу.
Поэтому стоит повторять снова и снова: каждое наше падение, каждый осознанный грех – это повод не для уныния или самобичевания, а для той самой евангельской радости. Повод увидеть бездну своей немощи и одновременно – безмерность Божьей любви. Повод сказать: да, я вижу этот грех, эту грязь, эту неспособность. Именно поэтому я верю моему Спасителю. Именно потому, что я таков, мне нужен Он. Я знаю, что Он не только простил это на Кресте, но и дает силы подниматься, вырываться из плена греха и тьмы смерти, двигаться дальше.
Эту радость, рожденную из осознания собственной катастрофы и Божьей милости, трудно постичь в культуре, зацикленной на самосовершенствовании, успехе и глянцевой видимости благочестия. Культуре, где грех либо отрицается, либо становится поводом для бесконечной рефлексии вины, замыкающей человека на себе. Без этой парадоксальной радости о Спасителе грешников невозможно по-настоящему понять и принять саму суть Евангелия – Благой Вести. Вести не о том, какими мы должны стать, а о том, Кто ради нас пришел и что Он уже совершил.
#закон_не_против_евангелия
Интересный факт: чтобы практиковать психотерапию, недостаточно просто прочитать книги, прослушать лекции или выполнить практические задания. Требуется N-ное количество часов личной терапии, супервизии, погружения в профессиональный дискурс. Это не прихоть, а необходимость – чтобы понимать процесс изнутри, говорить на одном языке с коллегами и клиентами, для начала стоит разглядеть самого себя.
В христианстве, по сути, тот же принцип. Невозможно стать зрелым христианином или тем более служителем, просто прочитав Библию и катехизис. Необходимо "пропитаться", как корж торта Наполеон, самой атмосферой веры, богословским дискурсом, опытом жизни во Христе. Нужны годы личного хождения с Богом, участия в жизни общины, изучения Писания и традиции, молитвы, борьбы с грехом.
Именно поэтому апостол Павел после своего обращения не сразу ринулся проповедовать всему миру, а ушел на годы в Аравию – видимо, для глубокого осмысления и "переваривания" полученного откровения. Именно поэтому Христос три года водил учеников с Собой, погружая их в Свое учение и реальность Царства Божия, прежде чем послать их на служение.
Это время формации, погружения в дискурс – не просто накопление знаний, а преображение ума и сердца. Без этого служение рискует стать поверхностным, основанным на человеческих идеях и амбициях, а не на глубоком личном знании Бога и Его Слова.
Рвение неофитов прекрасно, ценно и понятно, ведь получив веру хочется не только сразу рассказать о ней всем, но и применить себя в служении. Главное, не забывать погружаться самому, чтобы ненароком не выпрыгнуть вовне.
Уверен, что библейский опыт и требования к служителям – это не формальность, а отражение этого принципа: сначала погружение, проживание, пропитывание, потом служение
#практика_бытия
В работе с психологом иногда приходят простые, но важные осознания. Одно из них – я не умею "читать мысли" других людей. Нет, я и раньше понимал, что телепатии не существует. Однако часто ловил себя на том, что веду себя так, будто умею. Будто точно знаю, почему человек сказал то или сделал это, какие у него мотивы, что он думает обо мне или о ситуации. На основе этих домыслов строил свои реакции, обиды, ожидания.
Только ведь я не знаю. Не умею. И никто не умеет. Все мои "прозрения" о внутреннем мире другого – это лишь мои проекции, страхи, опыт прошлого, но не реальность другого человека. Какой выход? Их всего два. Если мне действительно важно и интересно понять другого – спросить его напрямую, открыто, без наезда. Дать ему возможность объяснить свои мотивы самому. Или, если это невозможно или неуместно, – просто признать свое незнание и воздержаться от скоропалительных выводов и интерпретаций.
Это требует смирения – признания ограниченности своего восприятия. Однако это освобождает от груза ненужных обид, тревог и конфликтов, рожденных собственными фантазиями о чужих мыслях.
#психея_и_пневма
Недоумеваю, когда слышу от верующих людей о страхе перед некими "небесными карами", которые вот-вот обрушатся на них за какой-то проступок. Логика кажется странной: если Бог в Своем долготерпении не испепелил тебя молнией тогда, когда ты жил во тьме, в бунте против Него, в куда более "скотском" положении до обращения, то почему Он должен сделать это сейчас, когда ты примирен с Ним через Христа? Неужели Евангелие ничего не изменило?
Этот страх выдает непонимание сути благодати и путаницу между Законом и Евангелием. Да, Закон по-прежнему обличает наш грех, и Бог ненавидит грех. Однако для верующего во Христа кара Закона, его осуждение, уже понесены Христом на кресте. Мы живем не под страхом наказания, а в свободе детей Божьих, движимые благодарностью и любовью, а не ужасом перед Отцом.
Конечно, грех имеет последствия и в этой жизни, и Бог может допускать трудности для нашего исправления. Однако это отеческое вразумление, а не кара гнева. Бояться "небесных кар" после принятия Христа – значит обесценивать Его жертву и жить так, словно Он не совершил нашего искупления. Утешение Евангелия как раз в том, что во Христе мы избавлены от Божьего гнева.
#законнепротивевангелия