Петер Беренс делал такую архитектуру, потому что начитался Ницше. Под влиянием книги «Так говорил Заратустра» в его творчестве появился мотив кристалла — как воплощения чистоты и твердости, — и исходящего от него священного света.
Читать полностью…Церковь Нотр-Дам в Ле Ренси, придуманная знаменитым Огюстом Перре. Это первая сакральная постройка из железобетона во Франции.
Читать полностью…«Веснин ходил в бархатной блузе, с буйной шевелюрой и бородой, раскладывал на столе в саду белые грибы и рисовал натюрморты».
Читать полностью…Друзья, хочу заранее извиниться. Я — вечный студент, учусь скорее по прихоти, чем по принуждению. Сейчас у меня сессия. Поэтому в ближайшее время здесь будет поменьше текста и побольше картинок.
Читать полностью…Однажды в Вене я познакомилась с журналистом, который пишет об австрийской архитектуре. Он посоветовал съездить в парк Аугартен. Дальше было как в кино: «Вот тогда-то я и повстречал этого мастодонта».
Читать полностью…Искусствовед Вадим Басс сказал важную вещь о монументах, подобных Мемориалу памяти убитых евреев Европы: это тот случай, когда архитектура работает скорее как инструмент забвения, чем как инструмент утверждения памяти.
«Представьте, — говорит Вадим, — выходите вы вечером на балкон чай пить, а у вас монумент <жертвам Холокоста>». И тут возможны два варианта: либо вы день за днем переживаете эту катастрофу, либо примиряетесь с ней. Я думаю, что в большинстве случаев происходит второе.
Не берусь оправдывать или осуждать людей, которые делают селфи на фоне этого памятника. Но я согласна, что место для него выбрано крайне неудачное. Оно мешает восприятию.
Нужно сильно постараться, чтобы обязать зрителя к переживанию после всех потрясений XX века. Любое материальное свидетельство недавней трагедии оказывается сильнее, чем самый сложный и качественный монумент. Если не согласны со мной, погуглите зенитные башни люфтваффе в Вене.
Не всегда можно поставить такой памятник среди «нормальной» архитектуры, в центре города. А если не менять концепцию, но вынести его за пределы жилых кварталов, он будет воздействовать в разы сильнее. Один факт того, что человеку нужно осознанно приехать туда, меняет многое.
Кому интересно, отрывок лекции Басса можно послушать здесь: http://arzamas.academy/courses/12/5
Вот такая хорошенькая многоголовая гидра от мира архитектуры. Здание Orange County Government Center в Нью-Йорке.
Читать полностью…«У этой архитектуры нет души, к этим стенам страшно прикасаться, от этого цвета тут же начинает раскалываться голова, но именно этим стенам мы с женой обязаны её, а значит, и моей жизнью».
Читать полностью…Давайте маленечко угорим по дизельпанку и «ревущим двадцатым». Перед вами один из пилонов Hope Memorial Bridge в штате Огайо, США.
Читать полностью…Море патоки и розовые сопли — это то, что ожидает вас сегодня. Я буду рассказывать о своем любимом домике в любимом бельгийском городе. Терпите.
Читать полностью…В городе Бурштын, что на западе Украины, во дворце культуры «Прометей» притаилась дивная советская мозаика.
Читать полностью…Снаружи выглядит так. Корбюзье, который был учеником Перре, говорил, что церковь в Ле Ренси носит суровую маску, за которой скрывается прекрасный внутренний мир.
Читать полностью…Отрываю от сердца один из любимых материалов. Разноцветные покрывала, изразцы, беседки и всяческая подмосковная пастораль на дачах советских архитекторов: https://goo.gl/Jlrce4
Читать полностью…Институт электротехники в Зеленограде. Достроили аж в 1971 году, но такое не стареет. Просто пушка: http://archi.ru/russia/72244/moskovskii-institut-elektronnoi-tekhniki-v-zelenograde
Читать полностью…Вот, например, проект российского дизайн-бюро Quadratura Circuli. В каком-то смысле это попытка ответить на вопрос: «Может ли православный храм быть современным и при этом традиционным?»
Читать полностью…Самый большой хайп вокруг античности случился в эпоху Ренессанса. В искусство вернулись древнегреческие боги и каноны. Тогда же появился стереотип о белоснежных храмах, статуях и одеждах. Просто археологи еще не умели просвечивать свои находки ультрафиолетом.
Греки не уважали монохромность. Храмы были разноцветными. И статуи, кстати, тоже. Именно поэтому они кажутся нам слепыми — зрачки были прорисованы по мрамору, а потом стерлись от времени.
На самом деле Греция была приблизительно такой: https://youtu.be/7xZxAQjn_lA
От тротуаров пахло мылом. В кафе через дорогу парочка угощала друг друга штруделем — огромный кусок, один на двоих. Было тихо. В общем, если есть на свете рай, то я побывала в нем год назад. Он выглядел как венский жилой квартал в солнечный будний день.
А потом я увидела ЭТО. Посреди аккуратного барочного парка стояли два железобетонных чудовища, каждое высотой с шестнадцатиэтажку. Они здесь давно. И в ближайшее время точно никуда не собираются. Это зенитные башни люфтваффе, наследие II мировой войны. В Вене их шесть, все спроектированы под руководством Шпеера — любимого архитектора Гитлера.
Немецкое руководство много размышляло, каким классным всё будет после победы Третьего Рейха. В тоталитарных государствах вообще любят помечтать о грядущем величии. Поэтому башни строились не только для обороны, но и как задел на прекрасное будущее. Вену планировали полностью перестроить, причем так, чтобы чудовища органично вписались в новый монументальный ансамбль города. Их собирались облицевать черным гранитом и создать внутри гигантские музеи «победоносных сражений Рейха».
После войны их не использовали. Потом в одной появился океанариум, другую приспособили под хранилище художественных работ. Еще одна расположена на территории местной Петровки, 38 — с ней все понятно. Остальные пустуют до сих пор.
Власти так и не придумали, что делать с башнями в Аугартене. Взрывать опасно — фундамент настолько крепкий, что понадобится вся взрывчатка Австрии, к тому же рядом жилые дома. Чудовищ можно одолеть алмазным сверлом, но это слишком дорого. Так что они до сих пор стоят посреди парка. А вокруг гуляют жители тихого венского квартала.
— Простите, Вы сказали «ножи».
— Вращающиеся ножи!
— Вы предлагаете убивать жильцов?
— А это идет вразрез с вашими планами?
— Именно. Нам нужен простой жилой дом.
Люблю такое: https://youtu.be/vdOqYXknTRI
На каникулах осмелилась прочитать «Одной крови» Романа Супера. Про книгу говорить не готова. Про здание, в котором Рома и Юля пять месяцев боролись с раком, скажу пару слов.
Онкологический научный центр имени Блохина сигнализирует о себе на всю округу. Спрятаться невозможно. Про него говорят «вон то стрёмное здание на Каширке». А ещё называют Блохинвальдом.
Гуманистической ноты здесь и вправду не хватает. Стационар — 24 этажа однообразного архитектурного мотива с грузными пропорциями. Следом два низкоэтажных комплекса по 600 метров длиной. Такая архитектура сообщает о чем угодно, но не об утешении.
Тем страннее находить публикации 70-х, в которых говорится, что авторы проекта ставят своей целью «создание благоприятной атмосферы для улучшения психологического состояния больных».
А «Одной крови» прочтите. Надо.
Этих крепких неулыбчивых мужчин называют хранителями транспорта. Придуманы они в конце 20-х, когда Америка переживала радикальную модернизацию. В массовом производстве появились кинофильмы, радио, и, конечно, автомобили. Неудивительно, что мост для автотранспорта тех времен имеет вид культового сооружения.
Если смотреть на «хранителей» в профиль, то становится очевидным их сходство с древними монументальными скульптурами. Так изображали духа шеду в Ассири. Это не случайность: в 20-е годы люди начали больше путешествовать и сделали несколько громких археологических находок (открыли гробницу Тутанхамона, например). Скульпторы и архитекторы многое взяли из искусства древних государств, в том числе форму зиккурата. Она нашла отражение в первых нью-йоркских небоскребах, а потом и в наших сталинских высотках.
Поэтому когда вы смотрите на МИД РФ, а видите вавилонский зиккурат — знайте, вам не показалось.
Немного матчасти: в перформативной архитектуре отношения между человеком и объектом обострены до крайности. Цель — показать, как пространство и его обитатели влияют друг на друга.
Это проект ReActor house от OMI Art Center в Нью-Йорке. Художники помещены в балансирующий дом, поделенный на два жилых пространства. Теоретически жить здесь можно. В каждой половине есть кухня, гостиная, спальня, ванная и даже балкон. Но шаг влево, шаг вправо — и то, что происходит в одной половине, изменяет угол наклона в другой. Сами авторы называют это «social relationship architecture».
Я вот подумала, как хорошо, что в этих наших многоэтажках мы не зависим от соседей хотя бы в вопросах гравитации.
И конечно видео: https://youtu.be/0MUM-E93NbY
Терпите, потому что речь идет не о каком-нибудь слащавом особнячке 16-го века, а о здании социалистической газеты Vooruit в Генте.
На первый взгляд ничего особенного. Но присмотритесь к этим формам: они больше подходят для громоздкого строения, а здесь втиснуты в аккуратный фасад с разноцветной глазурованной плиткой. При этом почти треть дома состоит из стекла. Ночью это особенно заметно и особенно красиво.
Представьте, сколь мощное впечатление производил этот дом в 30-е годы, когда он только появился на месте классического бельгийского особняка. Социалисты им очень гордились и часто размещали его изображения на своих плакатах и обложках журналов. Правда, после Второй мировой дела у них шли паршиво, к тому же разорилась типография, в которой печаталась Vooruit. Редакции пришлось съехать.
Здание пустовало до начала 90-х, потом его выкупили и привели в порядок. Сейчас внутри хостел, в котором восстановили элементы оригинального интерьера. Посмотреть на них (и почитать, если понимаете по-голландски) можно здесь: http://www.gentcement.be/2014/11/verblijven-in-de-voormalige-kantoren-van-dagblad-vooruit-in-de-backstay-hostel
Для меня советские мозаики — это что-то про XXII век и светлое будущее, которое не наступит никогда, или про прекрасное прошлое, которого никогда не было. Обломки величавой Атлантиды в спальных районах.
Мы привыкаем к ним с раннего детства, по дороге на дачу, глядя на оформление старых остановок. И редко задумываемся, кто является автором. Это нормально и обусловлено их массовостью: в 70-е мозаики были самым распространенным способом оформления домов. Зачастую найти информацию о конкретной работе не так-то просто.
Но сегодня я наткнулась на два сообщества, которым все же удалось собрать кое-какую информацию. Делюсь.
Мозаики в Грузии: https://www.facebook.com/Decommunise/
и на Украине: https://www.facebook.com/sovietmosaics/
Что-то общее с Сити-17 из Half Life, да? Как нетрудно догадаться, сделано это для того, чтобы номер дома можно было разглядеть в метель.
А вообще Норильск интересен с архитектурной точки зрения хотя бы потому, что центр города — Ленинский проспект — получился эдакой мини-копией Невского (с поправкой на сталинский монументализм). Можно наткнуться и на дворы-колодцы, спроектированные ленинградскими архитекторами. В некоторых источниках указано, что сделано это не столько по историческим, сколько по природным обстоятельствам — для защиты от метелей.
Кстати, чтобы выехать из Норильска зимой, нужно показать гаишнику лопату. В противном случае вас не выпустят. Зима здесь настолько сурова, что в пургу машину очень быстро заметает до самых стекол.
Не мерзните :)