19025
Привет, меня зовут Ася и я очень люблю архитектуру. Если вы хотите что-то подсказать, предложить или нашли неточность, пишите: @bulletproofish
Теоретик архитектуры Никос Салингарос в книге «A Theory of Architecture» пишет, что строительство и разрушение ВТЦ — противоположные акты двух профессионалов, чья профессия требует высокой дисциплины и холодного расчета:
«Будь то разбрасывание камней или их собирание, проекты основаны на абстрактной, количественной логике. Вы можете разместить пятьдесят тысяч человек в офисном блоке площадью десять миллионов квадратных футов, учитывая вес и ветровые нагрузки. И провозгласить это „символом мира во всем мире“, как сделал Ямасаки. Конечно, без проблем. Но с тем же успехом вы можете определить структуру башен, скорость снаряда при ударе, необходимую полезную нагрузку реактивного топлива. Опять же, без проблем. Просто рассчитайте».
На родине Лалика его наследие куда обширнее и сохранилось оно лучше, несмотря на две мировых войны. Мари Троицкая в «А как там в Париже?» пишет, что в марте 2023 года с его особняка сняли леса. Для собственного дома он тоже изготовил витраж из матового стекла — словно ветви сосен вмерзли в лед и отпечатались в нем.
Еще больше проектов «прекрасной эпохи» в канале Мари:
— могила на кладбище Пер-Лашез, спроектированная Гимаром — автором павильонов Парижского метрополитена
— архитектура Нанси — французской столицы ар-нуво
— и стекло в доме самого Гимара
Маленькое токийское бюро Ikimono Architects работает почти на улице: пол в студии земляной, из него прорастают деревья. Само здание — четыре простые стены и покатая крыша. Зато есть огромные окна, прозрачный потолок и даже маленькая душевая — комфорт тоже бывает разный, и это не всегда про стерильное пространство с выверенной температурой и влажностью. Зелень, кстати, подбирали по-особому: лимонный эвкалипт приятно пахнет, зимой сбрасывает листву и пропускает солнечный свет, а летом прикрывает рабочие места от солнечных лучей. Земля, аргументируют архитекторы, приглушает шум шагов, а ее тепловая инерция регулирует микроклимат.
Основатель студии, архитектор Такаси Фуджино, снял видео о том, как здание реагирует на смену времен года, и даже посвятил ему маленькое стихотворение. Вот отрывок:
On spring, smell of flower covers the office,
On summer, shade of tree is dropped,
On autumn, the leaf falls in the bed of awaking,
On winter, the Sunshine pours into the ground.
Это кстати не единичный случай — есть много статей, тредов и видео о том, как архитекторы и дизайнеры используют редактор Sims в качестве профессионального инструмента. Жаль конечно, что Revit все равно придется осваивать: программа умеет подгружать готовые элементы, автоматически подсчитывает количество материалов, подходит для 2D и 3D; 3D-визуализацию в нем можно сделать вообще без сторонних программ.
Eduson Academy сейчас набирают на курс по интерьерам в Revit. Это 2,5 месяца, 38 уроков и 8 модулей, а также практика с проверкой заданий. Каждое следующее задание связано с предыдущим, так что в конце курса у каждого студента будет полноценный масштабный проект. А потом в течение года кураторская поддержка — если что-то не доучили, можно будет спросить.
Подойдет для тех, кто только начал осваивать программу. Научат ориентироваться в интерфейсе и подбирать функционал для дизайна интерьеров, делать планы сантехники, электрики, потолков и напольных покрытий, обставлять мебелью по каждому типу помещений, рисовать развертки, эскизы и визуализации.
По промокоду ДОМИКИ действует скидка 65% — успейте записаться.
На правах рекламы: Реклама ООО «Эдюсон», ИНН 7729779476 erid:LjN8KDmt3
Я пришла в архитектурную журналистику в 2017-м и тогда парк «Краснодар» рядом с одноименным стадионом только открыли. За глаза его называли «краснодарским Зарядьем» или по имени заказчика: «Парком [миллиардера из списка Forbes] Галицкого».
Архитекторы, GMP International и AFA, осторожно рассказывали мне в интервью, что клиент «был частью авторского коллектива». На практике это выглядело так: Галицкий регулярно устраивал совещания и продвигал много собственных решений, в том числе конструктивных, и без его согласия нельзя было ничего менять. Хорош ли такой гиперконтроль, архитекторам виднее; но, — выскажусь столь же осторожно — учитывая масштабы проекта, думаю, крови и нервов он попортил немало.
Прошло много лет, Галицкий продал «Магнит» и занялся виноделием, а в парке доделали седьмую (!!!) очередь. Больше фото и деталей — в канале Russian Architecture, которым удалось побывать до открытия — оно запланировано только в 2025 году. Там же есть прошлогодние фото японского сада внутри парка
На стройку Эйфелевой башни материалы отвозили на телегах с лошадьми. Но сама она — настоящий хай-тек своего времени. Расположение 2,5 миллионов отверстий для заклепок определили с точность до 0,1 миллиметра. Коллега Эйфеля, архитектор Стефан Совестр соединил опоры и площадку 1-го этажа величественными арками и разработал остекленные беседки. Все это — лишь затем, чтобы разбавить слишком утилитарный проект (1-я картинка).
Парижане все равно плевались. Друзья Мопассана шутили, что тот либо устраивает пикник под башней, либо обедает в ресторане наверху, лишь бы не видеть ее. Эту байку трудно подтвердить источниками, но писатель точно ставил подпись под посланием «Комитета трехсот» в газете Le Temps: авторы утверждали, что башня раздавит город «своей варварской массой». В очерке «Усталость» он также упоминал, что «покинул Париж и даже Францию», потому что башня «чересчур надоела».
Со временем на башне поместили передатчик, через который рассказы Мопассана транслировали по недавно изобретенному радио
В конце XIX — начале XX века европейцы ринулись на Восток. Немецкий археолог Эрнст Герцфельд копает Пересполь и Пасаргады и повсюду таскает кабана Больболь, которого кормит с рук. Его коллега, немец Роберт Колдевей изучает руины Междуречья и отправляет в Берлин ворота Иштар.
Между тем британцы строят Асуанскую плотину на реке Нил и дважды повышают ее высоту. Многие памятники из-за этого затоплены — в том числе храм Исиды на острове Филы. Он десятилетиями стоит под водой, и хотя археологи предлагают перенести его на соседние острова, их не слушают — вместо этого лишь укрепляют фундаменты.
Вода смыла с рельефов разноцветные краски, а сам храм рано или поздно погиб бы. Но в 1960-е ЮНЕСКО умело не только «выражать озабоченность» и разработало целый проект спасения. Построили насыпь, откачали воду, тщательно все обмерили все постройки, а затем разобрали и возвели в 500 метрах от Фил. Совсем как Исида, которая собрала по частям и оживила разрубленного Осириса.
Фото 1902 года, сразу после завершения плотины
К теме власти и устрашения в городах: на соборе в Мюнстере уже пять веков висят клетки, которые не так-то просто заметить из-за высоты и готических оборок. Появились они после падения Мюнстерской коммуны — был такой теократический режим, который теперь рассматривают как раннюю форму «мессианского коммунизма».
Закончилось все печально: город взяли штурмом, революционеров казнили, а изуродованные тела поместили в клетки. К тому моменту эпоха готики закончилась, но она, как видно, осталась очень «разговорчивой» и продолжала выступать инструментом назидания.
Нашла эту историю в маленьком канале «Обо всем», который рассказывает и про архитектуру тоже.
И вот как это выглядит во время всевозможных действ (замечательно выглядит)
Читать полностью…
Архитектурная инсталляция Soft Square в китайской деревне Чаншу, ZXD Architects — это что-то: большую и очень прочную канатную сеть с проемами 120 миллиметров растянули над прудом, чтобы можно было ходить, стоять или лежать.
Немного стремно обронить телефон или ключи, а еще нужно рассчитывать движения так, чтобы не раскачивать сетку слишком сильно и не тревожить соседей. Однако архитекторы подчеркивают, что в этом и смысл — теснее «связать» людей пространством и воспоминаниями о нем
Когда-то радиостанция Rugby Radio рядом с британским городом Рагби считалась крупнейшей в мире. Потом технологии передачи данных поменялись и надобность в ней отпала. Тогда лондонских архитекторов Van Heyningen Haward Architects пригласили реновировать здание. Это стало для них задачей с двумя звездочками: во-первых, радиостанцию к тому моменту признали памятником, так что кардинально перестраивать ее было нельзя. Во-вторых, требовалось втиснуть в промышленный объект новую типологию — secondary school, то есть среднюю школу, а детские объекты всегда отличаются более драконовскими регламентами. Но все получилось и в прошлом году проект даже наградили премией Reinvention Award от Королевского института британских архитекторов (RIBA).
Самое впечатляющее, похожее на собор помещение, где находилась основная часть оборудования, переделали в столовую. Оно выглядит довольно игриво, но даже его новая палитра отсылает к оригинальной гамме радиостанции.
По работе писала гигантский текст про города будущего (скоро выйдет!) и наткнулась на вот такой кейс в статье «To build the cities of the future, we must get out of our cars» на сайте National Geographic:
После «Культурной революции» в Китае миллионы людей переехали из деревень в города. Их всех нужно было обеспечить жильем и едой — и ни того ни другого не хватало. К тому же из-за слишком стремительной урбанизации территории застраивались неравномерно, а движение на улицах было беспорядочным.
Один из героев текста, исследователь транспорта Пань Хайсяо, приехал студентом в 1979 году в Шанхай. Он рассказывает, что путь до университета в 6,5 километрах от дома мог занимать у него два часа. Когда журналист спрашивает, не быстрее ли было дойти пешком, Пань дает ответ, который не приходит в голову сытому: «В то время у нас было мало еды. Если вы пойдете пешком, то быстро устанете. А мы всегда были голодными, когда я был студентом».
На фото Шанхай в 1980-е
Предыдущая Венецианская биеннале полнилась гобеленами, вышивками и другими тканями тканей — через них многим участникам оказалось проще выразить тему «Лаборатория будущего». Это выглядело до того странно на главной архитектурной выставке мира, что был велик соблазн порассуждать о слабом кураторском подходе. Но с другой стороны — неужели выверенные рендеры и макеты, к которым все привыкли, в полной мере отражают архитектурные реалии? И если нет, то чем их дополнить или заменить?
В Москве с 3 по 5 сентября в «Крокус Экспо» пройдет выставка Hometextile & Design 2024, которая полностью посвящена интерьерным и домашням тканям, а также материалам для декорирования. Там можно будет узнать еще больше о возможностях текстиля: экспозиция включает около 300 участников из более чем 10 стран, а также бизнес- и дизайн-лектории, стилизованные пространства от известных дизайнеров интерьера и премию текстильных дизайнеров и декораторов.
Получить билет по промокоду — тут. Подробнее — в канале выставки
Несу вам дивную капсулу времени — один из проектов архитектора Карела Фильсака, классика чехословацкого послевоенного модернизма. Он создавал посольства Чехословакии в Пекине, Бразилиа, Нью-Дели и Каире; на фото именно последнее. После Бархатной революции его продолжают использовать по назначению, теперь уже как посольство Чехии, а интерьеры начала 1980-х сохранили даже в мелочах. Это практически Gesamtkunstwerk, то есть произведение, продуманное до деталей: круглые дверные ручки перекликаются с концентрическим рельефом конторских шкафов и шарообразными люстрами, изгибы стульев в зале заседаний — со стенными панелями там же. И видно, что строили для страны с жарким климатом, потому что помещения очень глубокие и
Это была «вещь в себе». Как пишет чешский историк архитектуры Ростислав Швах, в самой Чехословакии о роскошных посольских зданиях мало кто знал, потому что публиковать эти проекты было запрещено. Учитывая сложную ситуацию с жильем внутри страны, в общем-то неудивительно
В 2002 году в центре Варшавы на транспортной развязке установили пластиковую пальму — арт-объект Джоанны Райковской «Pozdrowienia z Alej Jerozolimskich», то есть «Привет с иерусалимских аллей». С тех пор одни варшавяне хотели снести его, а другие защищали. СМИ устраивали опросы, стоит ли оставить пальму (согласно одному из них, 73% хотели сноса); газета Wyborcza посвятила пальме 20 текстов; дошло до того, что еженедельник Polityka в 2022 году признал ее одной из самых значимых произведений искусства за 30 лет. Споры не прекратились, но сделали ее важной частью ландшафта. И дерево, которое должно было простоять всего год, до сих пор находится на Рондо Шарля де Голля
Читать полностью…
Между теми, кто создал и разрушил Всемирный торговый центр, много сходств, и их невозможно игнорировать.
Минору Ямасаки и Мухаммед Атта в детстве находились под властью деспотичных отцов. Они росли вдали от родных культур по разные стороны океана. Сын японских иммигрантов, автор башен ВТЦ Ямасаки жил в США. Он не раз сталкивался с расизмом, даже став успешным архитектором. Атта провел детство в Германии, затем вернулся в Египет и обнаружил, что в Каире городское обновление сводилось к сносу бедных кварталов, чтобы, как выразился его немецкий одноклассник, «сделать из них Диснейленд». Он ненавидел небоскребы, вырастающие в ближневосточных городах, и болезненно переживал уничтожение французами улочек Алеппо.
Атта тоже был архитектором. В 1980-м он получил стипендию на учебу в Гамбургском техническом университете, а затем работал в градостроительной фирме Plankontor. По воспоминаниям коллег, он был прилежным работником. А затем стал руководителем группы террористов, которые угнали самолеты 11 сентября.
Однажды в Нью-Йорке захотели снести дом конца XIX века на Пятой авеню. Все бы ничего, но когда в 1900-е переделывали фасад, на проект позвали Рене Лалика. Тот создал витраж в виде полупрозрачных маков* и виноградных лоз — основных флоральных мотивов ар-нуво. Изнутри они выглядят почти эфемерно; полностью рассмотреть рисунок возможно только с улицы.
Прошли десятилетия, витражи выжили; но поскольку здание не признали памятником, в 1980-е девелопер собирался построить на его месте высотку. Подняли шум, объекту присвоили охранный статус, а власти обязали застройщика возводить небоскреб позади. Лишь исторический фасад и остался, о чем теперь напоминает табличка на фасаде.
*Комиссия по сохранению достопримечательностей Нью-Йорка считает, что это тюльпаны, но маки Лалик изображал гораздо чаще
Про дом Огюста Перре на парижской улице Франклина принято говорить как об одном из первых жилых домов из железобетона — заселили его к 1904 году. Детали за этим грузным определением несколько теряются, а они там прекрасные. Вот это — остекление лестничных клеток из блоков Фальконье. На одной из посвященных Перре выставок кладку воспроизвели в виде самостоятельного экспоната
Читать полностью…
Один из моих любимых постов на реддите выглядит так: «Я инженер, а это Revit. Я слушаю музыку из режима строительства в Sims, чтобы это не было похоже на работу».
Читать полностью…
Еще больше про «ненавистную колонну (так ее тоже называли) будет у «Синхронизации» на бесплатной лекции «Проклятье Эйфеля». Это часть цикла «Скандалы в искусстве». Об Эйфеле расскажет Максим Юдов — искусствовед, научный сотрудник и экскурсовод музея «Дом Гоголя», создатель авторских экскурсий по Москве.
Чтобы послушать, надо просто зарегистрироваться вот тут. Лекция пройдет 10 сентября в 19:30 мск
Реклама. ООО «Синхронизация». ИНН 9709067227. Erid: 2VtzqvzhcJ2
Как сделать красиво из ничего, небольшая инструкция: находим безмятежный ландшафт, желательно где-нибудь в зарослях; сооружаем на его фоне выразительный силуэт — например, схематичный взрыв. Затем идем в строймаг и ищем краску самой невыносимой яркости. И главное — обставьте это как экспериментальную инсталляцию, временная архитектура все стерпит. Готово, вы великолепны.
Это работа франко-португальского художника-архитектора Дидье Фаустино по заказу коллекционера Натали Серусси. Она живет в вилле 1950-х, спроектированной французским скульптором Андре Блоком. С 2008 года Серусси ежегодно выбирает какого-либо художника для взаимодействия с домом. «Взрыв» Фаустино появился в 2014-м. Он называется "This Is Not A Love Song" — по одноименной песне (классной!) английской пост-панк-группы Public Image Limited. Ничего общего с Блоком или домом у трека нет, но в этом и штука — художник наращивает дистанцию с контекстом, чтобы развязать самому себе руки.
Удивительная история про пасхалку в Сэйнсбери — так называется крыло лондонской Национальной галереи по проекту постмодернистов Роберта Вентури и Дениз Скотт-Браун. Сейчас корпус ремонтируют и внутри одной из фальшколонн (они ничего не держат) нашли папку с письмом от 26 июля 1990 года:
«Если вы нашли эту записку, вы, вероятно, демонтируете одну из фальшивых колонн в фойе крыла Сэйнсбери Национальной галереи. Мне кажется, фальшивые колонны — это архитектурная ошибка, о которой мы еще долго будем сожалеть».
Записку незаметно подбросил Джон Сэйнсбери, который вместе с двумя братьями проспонсировал строительство крыла.
Между тем отсылки к классике в проекте можно считать компромиссом — изначально хотели возвести хай-тековский проект бюро Ahrends, Burton and Koralek. Но на праздновании 150-летия Королевского института британских архитекторов (RIBA) принц Чарльз назвал его «безобразным гнойником (карбункулом) на лице дорогого и элегантного друга», так что в угоду истеблишменту наняли Вентури и Скотт-Браун
Как журналист я много пишу про госконтроль и безопасность в городах, а также про то, как архитектура помогает обеспечивать это. В Лондоне, например, вы ни за что не догадаетесь о защитных мерах, глядя на здание кабмина. В начале XXI века его оградили балюстрадой, которая вторит неоклассическому ансамблю улицы Уайтхолл. Изящный барьер защищает здание от террористов-смертников и терактов с использованием взрывных устройств.
На ResearchGate годная статья об этом: The Visibility of (In)security: The Aesthetics of Planning Urban Defences Against Terrorism
Не самый известный проект Чипперфильда находится неподалеку от Виченцы. Это комплекс пещер Cava Arcari, который приспособили под концертное пространство. Сначала там 60 лет добывали камень, в результате чего в скале выдолбили пещеру с массивными опорами. Архитектору оставалось только продумать сцену и пространство для сидячих мест.
Учитывая, как медленно Чиппер работает (на берлинский Новый музей понадобилось 12 лет), сроки в самый раз, чтобы дать пространству «настояться». Еще понравилось, что не стали убирать мелкую растительность со стен — красиво перекликается со стерильными новыми конструкциями и цветом воды
Если школа вам уже не грозит, а учиться хочется: у дружественного лектория «Синхронизация» сейчас акция «Back to school»: до 1 сентября можно с огромной скидкой купить годовой доступ. По промокоду ДОМИКИ будет 15% на курсы и 65% на подписку, то есть 12 600 вместо 36 000 рублей. Промокод работает на все курсы и суммируется с другими акциями. Оплачивать можно как угодно: карточкой из России или из-за рубежа, всю сумму или небольшими частями. Архитектурные программы там тоже есть: «Как смотреть архитектуру» Ксении Григорьевой (сейчас с дополнительной скидкой) и «Прогулки по старой Москве» Максима Юдова.
Остальные подробности — вот тут.
Реклама. ООО «Синхронизация». ИНН 9709067227. ОГРН 1207700445237. Erid:2VtzqwtPjG9
И к предыдущему посту: вот Яньцзинь, который в интернете часто называют «самым узким городом в мире» — сложно что-то построить в таких горах, так что он растянулся на 62 километра. Про Яньцзинь толком никто не знал до 2022 года, но потом завирусились видео с дронов, и туристы повалили.
Выглядит фантастически, конечно. Если бы не многочисленные ролики, легко было бы принять за ai-изображения
Очень достойный пример каталогизации среды: каталог нью-йоркских гидрантов художницы daylane. Объекты на сайте можно рассортировать по цветам, модели, длине и так далее. Цветовые палитры размещены в открытом доступе для любого использования
Читать полностью…
Барокко конечно умеет ошеломлять — на то и нацелено. Кафедра костела XVIII века в Доброшуве, Польша. Форма исходит из библейского сюжета об Ионе и ките: пророк провел три дня и три ночи в китовьем чреве, но выжил, потому что беспрестанно молился и каялся.
Читать полностью…
Ренцо Пьяно как-то раз сказал, что одна из величайших прелестей архитектуры заключается в возможности с каждым новым зданием прожить еще одну жизнь. Пьяно говорил о работе над проектами, но это справедливо и для взаимодействия жильцов с домами. Архитектурный туризм — тоже весь про это. Прежде чем покупать собственный дом, очень полезно пожить в разных пространствах — даже за несколько дней в отеле и Airbnb можно многое понять.
Дружественный канал to stay пишет как раз об этом:
• Про самый тонкий отель в мире в Индонезии
• Про исландский отель в старинном доме шерифа
• Про отель в римском палаццо XVI века
• Про отель MIWO в местечке Лишуй — образце сельской архитектуры, по части которой Китай сейчас впереди планеты всей
• Про мексиканский Xiqué Hotel Boutique с пыльно-розовым фасадом из штукатурки со смолой
В июле исполнила давнюю мечту — посмотрела на ратушу промышленного поселка Сяюнятсало в Центральной Финляндии. И даже переночевала внутри, потому что помимо общественных помещений там есть жилой корпус с лотами Airbnb.
Смотритель здания, Хари, любит рассказывать, что студенты-архитекторы со всего мира приезжают сюда на обмеры, чтобы понять, как именно устроена сомасштабная человеку архитектура. Ровно поэтому в помещениях приземистые потолки — везде, кроме главного зала, где потолочные балки теряются в полумраке.
От Хари я также узнала, что работа Фернана Леже появилась здесь неслучайно. Аалто дружил с художником и тот предложил написать работу специально для ратуши. Архитектор выделил ему не просто место под картину, а целую нишу со специальным окном. Вот только муниципалитет не захотел платить за абстракцию, картина осела у коллекционеров, а ниша пустовала до 1980-х, пока туда не поместили копию. Точно так же произошло со скульптурой Пикассо, но ниша для нее пустует и теперь (последняя фотография)