19025
Привет, меня зовут Ася и я очень люблю архитектуру. Если вы хотите что-то подсказать, предложить или нашли неточность, пишите: @bulletproofish
Самая темная неделя года — время вспомнить об уличной инсталляции The Light Station. В конце 2018 года ее установили в тоннеле в центре Лондона. Проект посвятили сезонному аффективному расстройству, или, проще говоря, зимней хандре. Он состоял из офисных рабочих мест и шести ламп для светотерапии — в 2010-е их начали активно продвигать как один из методов борьбы с депрессиями и нарушениями сна.
Есть и более практичные решения — как в шведском городе Умео, где в 2012 году похожие лампы появились на тридцати автобусных остановках. Апгрейд вовсе не избыточный и не лишенный смысла, если учесть, что в это время года на севере Швеции закат примерно в 2:30 дня.
Зданием года по версии портала Dezeen стал культурный центр Argo Factory в центре Тегерана. Чуть раньше в этом году проект получил премию Ага Хана, одну из старейших мировых наград в области архитектуры. Авторы постройки базируются в Нью-Йорке: это компания Ahmadreza Schricker Architecture North, основанная ирано-австрийским архитектором Ахмадрезе Шрикером.
За последнее десятилетие в Иране появилось много интересной архитектуры (я показывала ее, например, здесь), но это здание играет особую культурную и политическую роль: здесь открыли первый с 1979 года частный художественный музей. Раньше в постройке 1920-х находился пивоваренный завод. Он долгие годы пустовал — в стране действует сухой закон, за алкоголь наказывают поркой и тюремными сроками.
За время простоя кровля обвалилась, и теперь ее место заняли металлические «шапки», которые перекликаются с крышами соседних домов. Эти новые конструкции зависли на высоте 50 сантиметров . Свет проникает в зазор между старым и новым, освещая новое искусство.
Мысленно залезаем на Снежку — гору на границе Чехии и Польши. Снег и мелкие камни проносятся мимо со скоростью до 250 километров в час, в лицо дует животворящий ледяной ветер. К счастью, есть где спрятаться: ледяной покров держится до 7 месяцев в году, так что на Снежке находится популярный горнолыжный курорт, а также метеорологическая обсерватория и совершенно внезапно почта.
Почтовое отделение считается самым высокогорным в Чехии, и это тоже часть туристического опыта. Здесь можно согреться, выпить кофе, купить и отправить открытки. Здание построили в 2008 году по проекту Hut Architektury Martin Rajnis, и это такой «младший брат» антарктических станций: вместо фундамента у него металлические опоры, во время непогоды все окна можно закрыть деревянными ставнями с гидравлическим приводом. С внешней стороны — терраса со смотровой площадкой, откуда видно земли Польши и Чехии.
Институт цвета Pantone объявил, что цветом следующего года станет сложный розово-красный оттенок Viva Magenta. По случаю напомню вам про деревянный сарай (он буквально так и называется — ’The Shed’), который в 2013 году возвели рядом с лондонским Национальным театром. Павильон поставили на время, пока шел ремонт в основном бруталистском здании. Архитекторы — Haworth Tompkin.
Читать полностью…
«Павильон для медитаций» соотечественников из бюро FAS(t). Восьмиугольный, бревенчатый, с шатровым сводом и единственным маленьким окошком. Очень сорокинско-пелевинская история.
Читать полностью…
Дорогая коллега Ася рассказывает сегодня о мемориале, который Петер Цумтор построил в Вардё. Мечтаю когда-нибудь увидеть этот объект лично!
Пока в моей копилке есть вторая постройка Цумтора в Норвегии: Мемориал цинковых рудников (Сауда, 2016). Когда я писала путеводитель по современной архитектуре Норвегии, ради этого комплекса мы сделали по фьордам крюк длиной в день (и я всегда готова повторить).
Помимо музея, посвящённого шахтерам XIX века, и руин самого рудника в состав комплекса вошли отдельно стоящие постройки кафе и туалетов. Все новые здания - это темные прямоугольные объемы с узкими горизонталями окон и фасадами из толстой фанеры и джутовой мешковины, покрытой акриловой смолой. Выкрасив здания в черный цвет и подняв их на тонкие деревянные опоры, покрытые темно-коричневой краской, Цумтор добился колористического сходства с
цинком: это позволило, с одной стороны, символически напомнить о прошлом места, а с другой – максимально органично вписать постройки в скалистый ландшафт. Незабываемо!
Очень говорливая архитектура в китайской провинции Хэбэй: отель Tianzi с тремя фигурами богов. Они олицетворяют долголетие, удачу и процветание (если смотреть слева направо) — три столпа хорошей жизни, как ее понимают китайцы. Бог долголетия Шоу-син всегда стоит с персиком в руке. Здесь он тоже есть — причем это отдельный номер с окном.
Честно говоря, чем больше пишу об «идеальной» архитектуре, тем сильнее ценю вернакуляр и анонимность. Стала чуть лучше понимать, почему постмодернисты окунулись во все это безумие с домами-утками и декорированными сараями.
Архитектура начинается с вещей
В этом семестре тема проекта - “Bauen im Bestand” (реконструкция/трансформация уже существующих зданий) Так как строительный сектор ответственен за 55% всех отходов в Германии - тема вторичного использования зданий крайне актуальна.
Перед началом работы со зданиями нужно было найти дома 1 вещь, старую, сломанную, ненужную и в процессе реконструкции/трансформации придать придать ей новую ценность. Из старой линейки я сделал подставку для ноутбука.
Раз, два, пару ударов молотком и все готово, было было бы неплохо, но в процессе выяснилось что линейка сделана из литого алюминия (все литые металлы из за высокого содержания углерода очень хрупки.) Пришлось зажимать ее в тиски и 4 часа руками планомерно придавать новую форму.
По итогу получился стильный предмет , повышающий эффективность работы системы охлаждения на 20%. И самое удивительное, что я им действительно пользуюсь, старое стало новым и полезным. Теперь переходим к зданиям.
Французский Сенат принял закон, согласно которому в ближайшие шесть лет все большие автостоянки (от 80 парковочных мест) должны быть оснащены навесами с солнечными батареями. От них будет столько же энергии, «как от 10 ядерных реакторов». Закон вступит в силу в 2023 году.
Почему именно парковки? Потому что одна из самых больших проблем перехода на солнечную энергию — гигантские пространства, которые нужны для расположения панелей. Выглядеть это будет примерно так, как на фото.
/Приходи ко мне учиться/
Друзья, хочу напомнить, что у нас с Архитектурной школой МАРШ есть курс «Знакомство с современной архитектурой». Я его куратор и преподаватель. Следующий поток стартует через неделю, и в этот раз мы в значительной степени перестроили программу под онлайн-формат. Так что вы можете присоединиться вне зависимости от местонахождения.
Подробности тут.
На картинке классик модернистской архитектуры Ле Корбюзье демонстрирует, что он думает о людях, которые обвиняют его во всех смертных грехах архитектуры XX века. А мы научим его любить и уважать.
29 октября, в канун Дня памяти жертв политических репрессий, во многих городах мира проходит акция «Возвращение имен». В Москве ее вновь отменили по формальному поводу.
Власти могут делать что угодно, но они не сумеют запретить людям помнить. Слишком глубоко въелась в ландшафт документальная память о терроре. Она изменила не только города, обросшие памятниками и табличками «Последнего адреса», но и саму природу.
На эту тему в Музее архитектуры им. Щусева четыре года назад была хорошая выставка «Мемориала» «Засушенному — верить». Историю лагерей показали через гербарии растений, которые перекочевали на эти земли вместе с заключенными. Семена взошли в сотнях километров от естественной среды обитания и стали частью лагерной истории, а еще — напоминанием о прежней жизни, которую отняли у репрессированных.
Сайт проекта
В Москве возможно построят первый проект моих любимых MVRDV. Вы спросите, почему любимых? Да просто посмотрите на павильон Голландии для Expo в 2000 году!
Читать полностью…
Фейсбук напоминает, что четыре года мы с друзьями лазали по крышам Гонконга. Поэтому сегодня пара слов об иконическом небоскребе HSBC Main Building
Читать полностью…
Полвека назад в Москве развернулась драма. Леонид Поляков и Александр Борецкий стали известны всему СССР как главные расточители от мира архитектуры
Читать полностью…
Совершенно поразительный хронотоп в фильме «Корсаж» Мари Кройцер. Вместо отшлифованных дворцовых интерьеров — потертый мрамор, камень, а кое-где даже и бетон. И все это вперемежку с современной мебелью и электрическими светильниками. Ничто не воспроизводит старину лучше самой старины.
Читать полностью…
В этом году я писала про разбомбленные здания в центре Белграда. Автор канала Сэр с горы Алексей Дмитриев недавно съездил туда и задокументировал руины более подробно. Соглашусь с главной мыслью текста: по силе воздействия никакой мемориал не сравнится с реальными следами войны.
На канале еще много интересного:
— Псевдоготический храм под Тверью — близнец Чесменской церкви в Петербурге
— Юрты и невероятная природа в Кыргызстане
— Редкий деревянный модерн в Гороховце
В Париже нежно отреставрировали Национальную библиотеку Франции и сделали новую парадную лестницу — из чего бы вы думали? — из алюминия. Новому времени — новые титульные материалы. Мне кажется, это гениальный ход: с одной стороны, металл точно указывает на новизну конструкции, с другой стороны, он переотражает среду и растворяется в ней, не привлекая слишком много внимания.
Зал Лабруста, о котором я подробно писала здесь, тоже конечно же привели в порядок.
Узнала о культе вокруг ретрофутуристических киосков К67 — элементе «народного капитализма» в странах Восточного блока. Есть студия, которая их прицельно реставрирует, кафе Kioski в в берлинском районе Кройцберг. Один из киосков даже привозили в нью-йоркский МоМА на выставку про архитектуру Югославии.
Число в названии отсылает к году, когда словенский архитектор Саша Мехтиг придумал и запатентовал их. Они модульные — то есть их можно лепить друг к другу хоть до бесконечности — и до сих пор встречаются много где в Европе, а некоторые образцы покупали в США и Новую Зеландию. Того и гляди, эти веселенькие пластиковые кубики заполонили бы всю планету, но их перестали производить после провозглашения независимости Словении в 1991 году.
Госдума приняла закон о полном запрете «ЛГБТ-пропаганды». Если вы считаете, что дискриминация на законодательном уровне никак не мешает однополым парам, а «главное не кричать на улице о своей ориентации» — у меня для вас есть один сюжет из истории архитектуры.
В Норвегии, как и везде в Европе, после Второй мировой войны построили много социального жилья с дешевыми квартирами. Вы могли арендовать или купить его по низкой цене — но только в том случае, если были женаты или замужем. Долгое время квир-персоны не могли претендовать на подобное, поскольку гей-браки в Норвегии узаконили лишь в 2009 году. Окончательно ситуация выправилась лишь после 1981-го, когда подобную дискриминацию приравняли к преступлению.
Подсмотрено на сентябрьской выставке Coming into Community в архитектурном отделении норвежского Национального музея.
Уважаемая коллега Аня очень любит Норвегию. В своем блоге она дополнила мой пост о Цумторе другим его объектом в этой стране. У нее там еще много всего прекрасного норвежского: крытый павильон для наблюдения за птицами (с розовым стеклом!) , зал ожидания паромного терминала с ромбовидной кровлей и конечно же придорожный туалет — они там самые красивые в мире.
Читать полностью…
В этом году я много писала про принятие темного прошлого через архитектуру — и в основном затрагивала XX век. Сегодня хочу рассказать про памятник более ранним событиям: это Мемориал сожженным ведьмам в норвежском городе Вардё.
Ведьм в Норвегии сжигали четыре столетия назад. Погиб 91 человек. В сравнении с остальной Европой масштаб гонений весьма скромный. Но эта цифра стала отправной точкой для проекта художницы Луизы Буржуа и архитектора Петера Цумтора. Мемориал построили в виде длинной деревянной галереи со случайно расположенными окнами — их 91 по числу казненных. Рядом стеклянный павильон со стулом, из которого вырываются языки пламени, и зеркалами — метафорическими свидетелями убийства.
Для меня этот памятник — мощный образ того, что у жестокости нет срока годности. Даже спустя века общество может переосмыслить ужасные моменты своей истории и увековечить это.
Студент Берлинской высшей технической школы (TU Berlin) в канале Serrgei & Architecture пишет про будни студента архитектурного факультета. Позволю себе процитировать один из постов — про отношения с миром вещей.
И да, подпишитесь — TU Berlin не просто так называют одним из самых престижных политехов Европы.
В католических и некоторых протестантских странах начало ноября — традиционные дни поминовения усопших. На могилы принято приносить свечи. Один из самых красивых праздников, которые мне удалось застать лично, — День всех святых в Стокгольме, на Лесном кладбище (Skogskyrkogården) начала XX века.
Модернизм часто ругают за насилие над ландшафтом. Архитекторы Гуннар Асплунд и Сигурд Леверенц сумели избежать подобных обвинений: кладбище находится на месте бывших гравийных карьеров, заросший соснами, и ландшафт практически не выравнивали. Все постройки — часовни, крематорий и служебные корпуса — по возможности убрали в лес или спрятали между холмами. Вместо монотонных рядов надгробий, засилья камня и металла — скромные могилки среди деревьев. Это ближе к скандинавскому Средневековью, чем к высокому ландшафтному искусству.
В списке Всемирного наследия ЮНЕСКО не так много кладбищ. Лесное кладбище включили в 1994 году как один объектов, повлиявших на современное представление о погребальной архитектуре.
Встретила Хэллоуин просмотром «Казни» Ладо Кватания. С интересом разглядывала локации — видно, что локейшн-менеджеры глубоко погрузились в тему совмода. Вот «ромашка», главный аудиторный корпус МГСУ архитектора Александра Степанова. В консольных выступах находятся ряды амфитеатров, а в центре здания — круглая рекреация. По сюжету, посреди этого пространства стоит генеральный прокурор СССР в окружении голубых кварцевых ламп. Очевидно, он проводит тут рабочее время.
Интересно, что нам почти не показывают архитектуру снаружи. Но здесь грузное приплюснутое здание становится синонимом государственной машины, которую очень сложно привести в движение, даже когда речь идет о серийном убийце.
Так павильон выглядит в наше время. И это тот случай, когда заброшенность сделала архитектуру еще лучше
Читать полностью…
Сложно отыскать в Гонконге здание ниже 30 этажей, поэтому не всякий небоскреб становится знаковым. Вероятно, не стал бы и в тот раз, если бы к проектированию не привлекли Нормана Фостера. Известный своей изобретательностью, он вынес все несущие конструкции наружу и придумал систему зеркал, с помощью которых небоскреб освещен большую часть дня. Лифты останавливаются лишь на нескольких этажах — остальные помещения связаны обширной системой эскалаторов.
Но самый изюм — это то, что небоскреб получился в прямом смысле по фэн-шуй. Фостер проконсультировался со знатоками даосской практики и направил эскалаторы прямо к выходу, чтобы выгонять злых духов, которые могут двигаться только прямым линиям.
По той же причине перед зданием оставили довольно большой пустой участок, который по согласованию с гонконгским правительском никто не имеет права застраивать. Благодаря этому из окон HSBC открывается отличный вид на гавань Виктория, и в банке считают это залогом благополучия своих сотрудников.
Имена архитекторов были напечатаны в знаменитом постановлении «О борьбе с излишествами». Их гостиницу «Ленинградская» на Каланчевской площади приводили в пример как апофеоз безвкусицы и транжирства: на нее было «затрачено столько же средств, сколько понадобилось бы на строительство экономично спроектированной гостиницы на тысячу номеров».
По меркам того времени, «излишеств» действительно было много. Поляков и Борецкий ориентировались на русский XVIII век — а там и шатровые перекрытия, и витражи, и золотые канделябры. Лобби отеля поделено на две половины решеткой — точной копией Золотых ворот Верхоспасского собора в Кремле. Потолки расписные, двери дубовые, люстры бронзовые. В общем, не интерьеры, а один сплошной русский кокошник.
Поляков долго не мог оправиться от травли — его не только отлучили от работы, но и выгнали из собственной квартиры (и, разумеется, из «Моспроекта»). В Москве он больше ничего не построит и умрет спустя десять лет после выхода хрущевского постановления. Борецкому повезет чуть больше, и в 60-е годы его даже возьмут на строительство второй очереди гостиницы «Москва».
Случалось это не только в Стране союзов, но и в Англии. В лондонском районе Редбридж находится оздоровительный центр, где можно поплавать, глядя на витражи и нефы часовни. На месте алтаря теперь душевая и сауна, а исповедальню превратили в парную.
Среда изменилась, но суть ее осталась прежней: люди приходят сюда, чтобы очиститься.
Исследовательскую станцию «Халли-6» делали с расчетом на то, чтобы ее было легко передвигать вслед за шельфовым ледником Бранта. Для этого сооружение поделили на модули и поставили на гидравлические «ноги» с лыжами.
Смотришь на них и хочется цитировать классика: «Ах, ножки, ножки! где вы ныне? Где мнете вешние цветы?»