<…> Это сапоги из студня. Едем, едем, и вот перед очами моими расстилается громадное озеро, на котором кое-где пятнами проглядывает земля и торчат кустики — это залитые луга. Вдали тянется крутой берег Иртыша; на нём белеет снег... Начинаем ехать по озеру. Вернуться бы назад, да мешает упрямство и берет какой-то непонятный задор, тот самый задор, который заставил меня купаться среди Чёрного моря, с яхты, и который побуждал меня делать немало глупостей... Должно быть, психоз. Едем и выбираем островки, полоски. Направление указывают мосты и мостики; они снесены. Чтобы проехать по ним, нужно распрягать лошадей и водить лошадей поодиночке... Ямщик распрягает, я спрыгиваю в валенках в воду и держу лошадей... Занимательно! А тут дождь, ветер... спаси, царица небесная! Наконец добираемся до островка, где стоит избушка без крыши... По мокрому навозу бродят мокрые лошади. Выходит из избушки мужик с длинной палкой и берётся провожать... Палкой он измеряет глубину воды и пробует грунт... Дай бог ему здоровья, вывел на длинную полосу, которую называл он «хребтом». Научил, чтоб с этого хребта мы норовили взять куда-то вправо или, не помню, влево, и попасть на другой хребет. Так мы и сделали...
Едем... В валенках сыро, как в отхожем месте. Хлюпает, чулки сморкаются. Ямщик молчит и уныло почмокивает. Он рад бы вернуться, но уже поздно, темнеет... Наконец — о радость! — подъезжаем к Иртышу... Тот берег крутой, а сей — отлогий. Сей изгрызен, скользок на вид, противен, растительности ни следа... Мутная вода с белыми гребнями хлещет по нём и со злобой отскакивает назад, точно ей гадко прикасаться к неуклюжему, осклизлому берегу, на котором, как кажется, могут жить одни только жабы да души убийц... Иртыш не шумит, не ревёт, а сдаётся, как будто он у себя на дне стучит по гробам... Проклятое впечатление! Тот берег высок, бур, пустынен...
Изба; тут живут перевозчики. Выходит один и заявляет, что паром пускать нельзя, так как поднялась непогода. Река, мол, широкая, а ветер сильный... И что же? Пришлось ночевать в избе... Помню ночь, храп перевозчиков и моего ямщика, шум ветра, стук дождя, ворчанье Иртыша... Перед тем как спать, написал Марии Владимировне письмо: Божаровский омут припомнился.
Утром не захотели везти на пароме: ветер. Пришлось плыть на лодке. Плыву через реку, а дождь хлещет, ветер дует, багаж мокнет, валенки, которые ночью сушились в печке, опять обращаются в студень. О, милое кожаное пальто! Если я не простудился, то обязан только ему одному. Когда вернусь, помажьте его за это салом или касторкой. На берегу целый час сидел на чемодане и ждал, когда из деревни приедут лошади. Помню, взбираться на берег было очень скользко. В деревне грелся и пил чай. Приходили за милостыней ссыльные. Для них каждая семья ежедневно заквашивает пуд пшеничной муки. Это вроде повинности. Ссыльные берут хлеб и пропивают его в кабаке. Один ссыльный, оборванный, бритый старик, которому в кабаке выбили глаза свои же ссыльные, услышав, что в комнате проезжий, и приняв меня за купца, стал петь и читать молитвы. Он и о здравии, и за упокой, пел и пасхальное «Да воскреснет бог», и «Со святыми упокой» — чего только не пел! Потом стал врать, что он из московских купцов. Я заметил, как этот пьяница презирал мужиков, на шее которых жил!
11-го поехал на почтовых. От скуки читал на станциях жалобные книги. Сделал открытие, которое меня поразило и которое в дождь и сырость не имеет себе цены: на почтовых станциях в сенях имеются отхожие места. О, вы не можете оценить этого!
12 мая мне не дали лошадей, сказавши, что ехать нельзя, так как Обь разлилась и залила все луга. Мне посоветовали: «Вы поезжайте в сторону от тракта до Красного Яра; там на лодке проедете вёрст 12 до Дубровина, а в Дубровине вам дадут почтовых лошадей...» Поехал я на вольных в Красный Яр. Приезжаю утром. Говорят, что лодка есть, но нужно немного подождать, так как дедушка послал на ней в Дубровино работника, который повёз заседателева писаря. Ладно, подождём... <…>
<…> Одни живут очень богато, другие очень бедно и служат писарями на станциях.
Первые после амнистии уезжали к себе на родину, но скоро вернулись назад в Сибирь — здесь богаче, вторые мечтают о родине, хотя уже стары и больны. В Ишиме один богатый пан Залесский, у которого дочь похожа на Сашу Киселёву, угостил меня за 1 рубль отличным обедом и дал мне комнату выспаться; он держит кабак, окулачился до мозга костей, дерёт со всех, но всё-таки пан чувствуется и в манерах, и в столе, во всём. Он не едет на родину из жадности, из жадности терпит снег в Николин день; когда он умрёт, дочка его, родившаяся в Ишиме, останется здесь навсегда — и пойдут таким образом множиться по Сибири чёрные глаза и нежные черты! Эти случайные примеси крови нужны, ибо в Сибири народ некрасив. Брюнетов совсем нет. Быть может, и про татар написать вам? Извольте. Их здесь немного. Люди хорошие. В Казанской губ. о них хорошо говорят даже священники, а в Сибири они «лучше русских» — так сказал мне заседатель при русских, которые подтвердили это молчанием. Боже мой, как богата Россия хорошими людьми! Если бы не холод, отнимающий у Сибири лето, и если бы не чиновники, развращающие крестьян и ссыльных, то Сибирь была бы богатейшей и счастливейшей землёй.
Обедать нечего. Умные люди, когда едут в Томск, берут с собою обыкновенно полпуда закусок. Я же оказался дураком, и потому 2 недели питался одним только молоком и яйцами, которые здесь варят так: желток крутой, а белок восмятку. Надоедает такая еда в 2 дня. За всю дорогу я только два раза обедал, если не считать жидовской ухи, которую я ел, будучи сытым после чая. Водку не пил; сибирская водка противна, да и отвык я от неё, пока доехал до Екатеринбурга. Водку же пить следует. Она возбуждает мозг, который от дороги делается вялым и тупым, отчего глупеешь и слабеешь.
Стоп! Нельзя писать: пришёл знакомиться редактор «Сибирского вестника» Картамышев, местный Ноздрёв, пьяница и забулдыга.
Картамышев выпил пива и ушёл. Продолжаю.
В первые три дня вояжа у меня от тряски и толчков разболелись ключицы, плечи, позвонки, кобчик... Ни сидеть, ни ходить, ни лежать... Но зато прошли все грудные и головные боли, разыгрался донельзя аппетит, а геморрой, точно воды в рот набрал — молчок. От напряжения, от частой возни с чемоданами и проч., а быть может, и от прощальных попоек в Москве у меня по утрам бывало кровохарканье, которое наводило на меня нечто вроде уныния, возбуждая мрачные мысли, и которое к концу пути прекратилось; теперь даже кашля нет; давно я так мало кашлял, как теперь, после двухнедельного пребывания на чистом воздухе. После же первых трёх дней вояжа тело моё привыкло к тряске и для меня наступило время, когда я стал не замечать, как после утра наступал полдень, а потом вечер и ночь. Дни мелькали быстро, как в затяжной болезни. Думаешь, что ещё нет полудня, а мужики говорят, что ты бы, барин, остался ночевать, а то как бы не заблудился ночью; в в самом деле, поглядишь на часы — 8-й час вечера.
Везут быстро, но поразительного в этой быстроте ничего нет. Вероятно, я застал дурную дорогу, зимой возят быстрее. На гору несутся вскачь, а прежде чем выехать со двора и прежде чем ямщик сядет на козлы, лошадей держат двое-трое. Лошади напоминают московских пожарных лошадей; однажды я едва не передавил старух, а в другой раз едва не налетел на этап. Теперь извольте вам приключение, которым я обязан сибирской езде. Только прошу мамашу не охать и не причитывать, ибо всё обошлось благополучно. В ночь под 6-е мая на рассвете вёз меня один очень милый старик на паре. Тарантасик. Я дремал и от нечего делать поглядывал, как в поле и в березняке искрились змееобразные огни: это горела прошлогодняя трава, которую здесь жгут. Вдруг слышу дробный стук колёс. Навстречу во весь дух, как птица, несётся почтовая тройка. Мой старик спешит свернуть вправо, тройка пролетает мимо, и я усматриваю в потёмках громадную, тяжёлую почтовую телегу, в которой сидит обратный ямщик. За этой тройкой несётся вторая тройка тоже во весь дух. <…>
14 май 90 г. Село Яр, в 45 верстах от Томска.
Великолепная моя мамаша, превосходная Маша, сладкий Миша и все присные мои! В Екатеринбурге я получил ответную телеграмму из Тюмени: «Первый пароход в Томск пойдёт 18 мая». Это значило, что мне нужно было, хочешь не хочешь, скакать на лошадях. Так и сделал. Из Тюмени выехал я 3 мая, прожив в Екатеринбурге 2–3 дня, которые употребил на починку своей кашляющей и геморройствующей особы. Возят через Сибирь почтовые и вольные. Я взял последних: всё равно. Посадили меня раба божьего в корзинку-плетушку и повезли на паре. Сидишь в корзине, глядишь на свет божий, как чижик, и ни о чем не думаешь... Сибирская равнина начинается, кажется, от самого Екатеринбурга и кончается чёрт знает где; я сказал бы, что она очень похожа на нашу южнорусскую степь, если бы не мелкий березняк, попадающийся то там, то сям, и если бы не холодный ветер, покалывающий щеки. Весна ещё не начиналась. Зелени совсем нет, леса голы, снег не весь растаял; на озёрах стоит матовый лёд. 9 мая в день св. Николая был мороз, а сегодня 14-го выпал снег в 1½ вершка. О весне говорят одни только утки. Ах, как много уток! Никогда в жизни я не видел такого утиного изобилия. Летают над головой, вспархивают около тарантаса, плавают в озёрах и в лужах, короче, в один день из плохого ружья я настрелял бы тысячу штук. Слышно, как кричат дикие гуси... Их здесь тоже много. Часто попадаются вереницы журавлей и лебедей... В березняке порхают тетерева и рябчики. Зайцы, которых здесь не едят и не стреляют, ничтоже сумняся стоят на задних лапках и, вздёрнув уши, любопытным взором провожают едущих. Они так часто перебегают дорогу, что это здесь не считается дурною приметой.
Холодно ехать... На мне полушубок. Телу ничего, хорошо, но ногам зябко. Кутаю их в кожаное пальто — не помогает... На мне двое брюк. Ну-с, едешь, едешь... Мелькают верстовые столбы, лужи, березнячки... Вот перегнали переселенцев, потом этап... Встретили бродяг с котелками на спинах; эти господа беспрепятственно прогуливаются по всему сибирскому тракту. То старушонку зарежут, чтобы взять её юбку себе на портянки, то сорвут с верстового столба жестянку с цифрами — сгодится, то проломят голову встречному нищему или выбьют глаза своему же брату ссыльному, но проезжающих они не трогают. Вообще в разбойничьем отношении езда здесь совершенно безопасна. От Тюмени до Томска ни почтовые, ни вольные ямщики не помнят, чтобы у проезжающего украли что-нибудь; когда идёшь на станцию, вещи оставляешь на дворе; на вопрос, не украдут ли, отвечают улыбкой. О грабежах и убийствах по дороге не принято даже говорить. Мне кажется, потеряй я свои деньги на станции или в возке, нашедший ямщик непременно возвратил бы мне их и не хвастался бы этим. Вообще народ здесь хороший, добрый и с прекрасными традициями. Комнаты у них убраны просто, но чисто, с претензией на роскошь; постели мягкие, всё пуховики и большие подушки, полы выкрашены или устланы самоделковыми холщовыми коврами. Это объясняется, конечно, зажиточностью, тем, что семья имеет надел из 16 десятин чернозёма и что на этом чернозёме растёт хорошая пшеница (пшеничная мука стоит здесь 30 коп. за пуд). Но не всё можно объяснить зажиточностью и сытостью, нужно уделить кое-что и манере жить. Когда ночью входишь в комнату, в которой спят, то нос не чувствует ни спирали, ни русского духа. Правда, одна старуха, подавая мне чайную ложку, вытерла её о задницу, но зато вас не посадят пить чай без скатерти, при вас не отрыгивают, не ищут в голове; когда подают воду или молоко, не держат пальцы в стакане, посуда чистая, квас прозрачен, как пиво, — вообще чистоплотность, о которой наши хохлы могут только мечтать, а ведь хохлы куда чистоплотнее кацапов! Хлеб пекут здесь превкуснейший; я в первые дни объедался им. Вкусны и пироги, и блины, и оладьи, и калачи, напоминающие хохлацкие ноздреватые бублики. Блины тонки... Зато всё остальное не по европейскому желудку. Например, всюду меня потчевали «утячьей похлёбкой». <…>
Рубрика «Разрешите посоветовать»
Наша подруга Алёна Агаджикова запустила интересный проект на пересечении разных видов искусства. Он называется «Споры». По сути это большая коллаборация художников (в широком смысле), к которой может присоединиться любой желающий.
Чтобы не пересказывать подробности эксперимента, передаём слово самой Алёне.
Подписывайтесь и получайте удовольствие от творчества в чистом виде. Можете просто наблюлать за потоком, а можете присоединиться к коллаборации.
Милостивый государь Михаил Осипович, я давно уже ответил на Ваше письмо, но, по всегдашней своей рассеянности, назвал Вас в адресе не Меньшиковым, а Мельниковым. Об этом я вспомнил сегодня, когда читал Вашу статью о журналистике. Если в редакции получено письмо на имя Мельникова, то, будьте добры, прочтите его. Извините.
Уважающий
А. Чехов.
📩 Петербург. Его высокоблагородию
Михаилу Осиповичу Меньшикову.
Ивановская, 4, в редакции «Недели»
🗓 13 или 14 мая 1892 г.
📍 Мелихово
Что купить? Решение сего вопроса полагаю на твоё благоусмотрение; от себя же прибавлю следующее. Купи: у Феррейна: 25,0 guajacoli carbonici (25 грамм гваякола углекислого), ½ ф. ol. ricini и соматозы, у Барыкова 2-3 ф. маслин, зелёного сыру, каперсев, у Сафонова или Егорова воложских и миндальных орехов, 10 лимонов, помадки (конф.) и шоколад Абрикосова, у Филиппова к чаю 10-20 ф. баранок мелких, по возможности не каменных, не подкрашенных, не пахучих, вроде тех, что привозили из Калуги; у него же альбертовских печений, гладких.
Шнурок для pince-nez.
У нас стирка. Будь здоров.
Твой А. Чехов.
Поклон Е. Я. Чеховой. Если ей не хватит денег, то дай своих или казенных; сочтёмся.
📩 И. П. Чехову
🗓 12 мая 1892 г.
📍 Мелихово
<…> h) Я не пью, но тем не менее вино уже выпито. Вино так хорошо, что Николай и Иван обязаны привезти по бутыли (в чемоданах, как я). Вино здесь находка. Что может быть приятнее, как выпить после ужина на террасе по стаканчику вина! Ты объясни им. Вино великолепное... Покупал я его на Мясницкой, по правую руку, если идти от почтамта к городу, в винной лавке грузин. Гиляй знает эту лавку. Вино называется «Ахмет», или «Махмет», белое...
i) Левитан живет в Максимовке. Он почти поправился. Величает всех рыб крокодилами и подружился с Бегичевым, который называет его Левиафаном. «Мне без Левиафана скучно!» — вздыхает Бегичев, когда нет крокодила.
k) Дорога теперь установилась, и переезд через реку настолько хорош, что вчера даже Тышко приезжал. Скажи Лиле, чтоб приезжала на неделю. Места пропасть, провизия отменная. Пригласи её и укажи ей путь, объяснив, сколько платить ямщикам и проч. Обратно можно задёшево проехать. На неделю, не меньше... l) Что же Николай?
m) Привезите Ольгин паспорт, варёной колбасы с чесноком для Киселёва (колбасы 3-4), лаврового листу, перцу, почтовой бумаги большого формата.
n) Выпиши из энциклопедического словаря Июнь, Июль и Август. Это легче, чем везти их в Бабкино. Сегодня я встал в 3½ часа. Сейчас пью чай и ложусь спать. Сплю до кофе, а после кофе иду с Киселёвым глядеть верши. Вчера написал очень много и сейчас посылаю. Работается.
Твой А. Чехов.
В воскресенье на охоту. На днях приедет Владиславлев и привезёт невод. То-то ловля будет! Кланяюсь всем.
📩 M. П. Чехову
🗓 10 мая 1885 г.
📍 Бабкино
Милая Мама, вчера я приехал в Москву, виделся с Машей. Она выезжает домой 13 или 14-го мая вместе с другой Машей. Я приеду с нею или немного позже. В Москве холодно, но я чувствую себя здесь очень хорошо.
За зубы не платите Островскому. Я говорил ему, что платить буду я, а не Вы. И, пожалуйста, не стесняйтесь, так как без зубов нельзя жить, а Островский к тому же взял очень дёшево.
Будьте здоровы. До свиданья!
Ваш А. Чехов.
Не скучайте и не бойтесь.
📩 Е. Я. Чеховой
🗓 9 мая 1900 г.
📍 Москва
Милый Володя, твоё письмо едва застало меня в Ялте, я уезжаю. Мать тоже едет в Петербург к Мише; Маша в Москве. Как видишь, дома в Крыму никого не останется, и потому лучше было бы, если бы ты и Лёля отложили свой приезд до августа или сентября. Да и после 20-го мая до самой средины августа в Ялте жара стоит нестерпимая, сущее пекло.
Я еду в Москву, оттуда на Соловецкий остров (если позволит здоровье) или, в случае холодной погоды, — на Волгу. Советую и тебе прокатиться по Волге. Это гораздо лучше Крыма.
Письмо на моё имя? Возьми его, зачеркни на нём «Таганрог» и напиши: «Москва, гостиница «Дрезден», и опусти в почтовый ящик, не приклеивая марки.
Будь здоров и счастлив. Кланяйся Маме, Жоржу и сёстрам, а также Иринушке.
Твой А. Чехов.
📩 В. М. Чехову .
🗓 7 мая 1901 г.
📍 Ялта
Дорогие подписчики!
Те из вас, кто давно читает этот канал, знают, что Антон Чехов за свою не столь долгую жизнь успел сделать много полезного (помимо литературы). Он на свои средства открывал школы и библиотеки, лечил, рискуя здоровьем, холеру во время эпидемий и ездил на вызовы по деревням как простой сельский врач. Да и вообще много хлопотал за людей, попавших в непростую ситуацию, используя свои связи.
Сегодня я, Евгений Пéкач, автор и ведущий канала, хочу впервые попросить вас помочь как раз таким людям — людям в очень сложной ситуации, которые не выбирали свой нелёгкий путь, но у которых есть надежда и вера на улучшение своих жизней. Помочь им могут только такие же люди, которые просто не могут остаться в стороне от чужой беды.
Речь идёт о частном реабилитационном центре НКО «Метелица», где я сейчас работаю волонтёром. «Метелица» помогает людям со спино-мозговыми травмами, отягощёнными сепсисом. От большинства подопечных центра отказалась официальная медицина, но вера и упорство сотрудников центра буквально творят чудеса: многие из бывших пациентов смогли не только встать на ноги, но и успешно социализироваться, найти работу и создать семьи.
«Метелица» выросла из первой в истории СССР экспедиции женщин в Арктику — так что, можно сказать, героический настрой буквально «прошит» в ДНК организации. Но сегодня «Метелица» теприт не лучшие времени. Вы, конечно, знаете, что военная спецоперация больно ударила не только по жителям соседней страны, но также по многим и без того незащищёнными организациям по эту сторону границы. «Метелица» — одна из них: с конца февраля очень сильно снизилось количество пожертвований от людей и компаний, усложнилась ситуация с медикаментами и оборудованием. Представьте, насколько это угрожает людям на реабилитации, если они не могут ходить, а некоторые даже подняться с постели без посторонней помощи. Им нужны регулярные тренировки, здоровое питание, лекарства и процедуры, работа с психологами.
Сейчас «Метелица» располагается в загородном доме в подмосковном Пенино. Центром руководят Светлана Самара, которая живёт вместе с подопечными, и её муж Андрей. Сейчас подопечных 10 человек. Им от 19 лет. Например, завтра, 5-го мая, свой 22-й день рождения празднует Ксюша (на фото справа) — её сбил пьяный водитель, у неё сильно нарушен двигательный аппарат и речь. Медики поставили на ней крест, но сейчас ни о каком вегетативном состоянии нет и речи. Ксюша медленно, но верно идёт на поправку, как и другие пациенти центра. Среди них весёлый парень Юра, который вслучайно выпал из окна, и кубинец Хулио, который приехал на заработки и на 5-й день пребывания в Москве попал в серьёзную аварию. Не будь «Метелицы», страшно представить, как бы сложилась их судьба. Но им повезло, они оказались здесь, в уютном подмосковном доме, и Светлана с Андреем и другими сотрудниками не дадут ребятам выпасть из жизни. На пределе своих сил и возможностей они делают всё, чтобы лежачие — пошли, а немые — заговорили.
Почитать о деятельности центра подробнее можно на сайте metelitsa-team.ru. От лица «Метелицы» прошу вас помочь ребятам в их нелёгком труде на пути к свободе и счастливой жизни и пожертвовать, кто сколько сможет.
В следующем посте реквизиты для перевода денег. Представьте: если каждый подписчик канала переведёт хотя бы 500 рублей, получится больше 6 млн. рублей, которые можно будет пустить на покупку лекарств и продовольствия, инвалидных кресел и специальных тренажёров, на зарплаты постоянным сотрудникам. Также можно помочь конкретными товарами и продуктами первой необходимости. Или предложить компании, в которой вы работаете, стать благотворителями центра. Подробнее о том, как можно помочь, вы можете узнать напрямую у сотрудников «Метелицы». Контакты здесь: metelitsa-team.ru/contacts.
Заранее спасибо! Я думаю, что Антон Павлович точно бы поддержал это начинание. Поэтому, надеюсь, это не очень самонадеянно просить вас о помощи как бы и от его лица тоже. 😌
Простите, Ваше преосвященство, без вины виноват перед Вами: Ваше письмо не застало меня в Ялте, а между тем оно такое важное, на Ваши вопросы нужны скорейшие ответы! Вероятно, все нужные сведения Вы уже получили, я опоздал, но всё-таки я отвечаю, авось пригодится хоть одна строчка. Прежде всего, куда ехать Вам — в Славянск или в Саки. Вы написали мне, что у Вас ревматизм, что у Вас неважное сердце, между тем ревматизмы разные бывают и неважное сердце — это очень неопределенно. Сочленовный ревматизм, ломота в костях, мышечный ревматизм? Мне кажется, что лечение в Саках для Вас безопасно, ведь Вы ещё молоды и порока сердца, надеюсь, ещё не нажили, а если и есть порок, то он компенсирован, в Ваши годы он не представляет опасного. Начало сезона в Саках — 1 июня, в Славянске — 20 мая. В Саках я не был, но, насколько могу судить по рассказам, в Славянске жить приятнее, не так скучно. В Славянске зеленее, там близко Святые Горы — очаровательное место. Но куда бы Вы ни поехали, всё равно, пройдёт месяц — другой и Вы себя не узнаете, здоровье Ваше поправится очень.
В Саках есть очень хороший доктор, по фамилии Минят. В Славянске практикуют харьковские врачи, есть между ними и профессора. Если будете в Ялте и пожелаете посоветоваться с докторами, то могу порекомендовать Вам Ножникова, Алексина, Альтшуллера.
Было бы очень приятно узнать, где Вы теперь и как Ваше здоровье. Если бы Вы написали о Вашем здоровье поподробнее, то, быть может, какая-нибудь подробность навела меня на возможность дать Вам более точные указания!
Да и вообще было бы приятно получить от Вас письмо. Я теперь в Москве, проживу здесь до июня, потом поеду в Швейцарию, а первого августа опять буду в Москве. Мой адрес: Петровка, д. Коровина.
Вот если бы когда-нибудь Вы пожелали и затем получили возможность стать епископом Таврическим, как бы это было хорошо! Я бы к Вам тогда частенько наведывался в Симферополь, да и в Ялте у нас есть архиерейское подворье.
Позвольте, преосвященнейший владыко, пожелать Вам от всей души самого скорого выздоровления, покоя душевного и всякого благополучия. Сестра Маша (она в Москве) и брат Иван шлют Вам поклон.
Искренно и сердечно Вас уважающий, преданный А. Чехов.
📩 С. А. Петрову (епископу Сергию)
🗓 3 мая 1903 г.
📍 Москва
Милая Маша, дача для Ф считается с 1 мая, и я уже дал 30 руб. задатка.
Ольга чувствует себя лучше, сегодня уже сидела в кресле. Л. А. уезжает в пятницу.
В понедельник есть пароход, тот самый, на котором ты уехала. Привези колбасы, икры, мармеладу, конфект и ещё чего-нибудь.
Сегодня ночью был пожар: сгорел дом немножко повыше того дома, который строил Шаповалов и который тоже горел. Дождей нет. Всё благополучно. Мать здорова.
Желаю тебе всего хорошего.
Твой Antoine.
📩 Москва. Марии Павловне Чеховой. Неглинный пр., д. Гонецкой
🗓 1 мая 1902 г.
📍 Ялта
Благодарю, благодарю Вас, многоуважаемая Вера Сергеевна, дай бог Вам и здоровья, и счастья, и хорошего жениха. Я ел Ваши конфекты два дня и всё придумывал, что бы такое сладенькое написать Вам! Но разве придумаешь? Сто лет Вам жить! Двести тысяч Вам выиграть!
В Ялте уже совсем весна, тепло, зелено, а я удираю в Москву на недельку, очень соскучился по цивилизации. Через две-три недели опять буду в Ялте. Нового нет ничего, всё старо, извините за выражение.
Был здесь Моск. Художественный театр, играл и уехал — и теперь опять пусто. Здесь ли Абаринова, не знаю, так как был нездоров, был занят с актёрами, был в Севастополе и проч. и проч., так что совсем угорел и ничего не помню, и ни о чём не знаю.
Будьте здоровы и счастливы, да хранят Вас ангелы небесные. Карточка Ваша великолепна, она мне очень нравится, большое Вам спасибо, тысячу раз спасибо! Желаю Вам всего самого лучшего на свете и ещё раз благодарю.
Ваш А. Чехов.
📩 Петербург. Вере Сергеевне Тюфяевой. Гончарная 10, кв. 1
🗓 29 апреля 1900 г.
📍 Ялта
Многоуважаемый
Николай Иванович!
Я возвращусь домой 5-го мая во вторник. Приеду с почтовым или добавочным и, проезжая через Новосёлки, остановлюсь на минутку около училища, чтобы повидаться с Вами и поблагодарить за письмо, которое я недавно от Вас получил.
Если увидите князя Сергея Ивановича, то поклонитесь ему. Желаю всего хорошего.
Ваш А. Чехов.
📩 Его высокоблагородию Николаю Ивановичу Забавину. с. Новоселки. via Moscou Russie
🗓 27 апреля 1898 г.
📍 Париж
Милый Владимир Николаевич, будьте добры, уведомьте меня, в какой день и час Вы выедете из Киева в Харьков. В Сумах я выйду на вокзал повидаться с Вами. Поезд простоит только 15 минут, но, думаю, времени хватит, чтоб порассказать Вам кое-что. Живу я теперь на лоне природы, сплю, ловлю раков и страдаю желудком.
Поклонитесь Н. Н. Соловцову, Н. Д. Рыбчинской и всем знаемым моим. Приехал бы я к Вам в Киев, да нельзя: брат болен, бросить его никак невозможно.
Да хранит Вас господь бог.
Ваш А. Чехов.
📩 В. Н. Давыдову
🗓 26 апреля 1889 г.
📍 Сумы, Харьк. губ., усадьба Линтварёвой
<…> Мы спешим свернуть вправо... К великому моему недоумению и страху, тройка сворачивает не вправо, а влево... Едва я успел подумать: «Боже мой, сталкиваемся!», как раздался отчаянный треск, лошади мешаются в одну тёмную массу, дуги падают, мой тарантас становится на дыбы, и я лечу на землю, а на меня мои чемоданы. Но это не всё... Летит третья тройка... По-настоящему, эта должна была искрошить меня и мои чемоданы, но, слава богу, я не спал, ничего не сломал себе от падения и сумел вскочить так быстро, что мог отбежать в сторону. «Стой!- заорал я третьей тройке. — Стой!» Тройка налетела на вторую и остановилась... Конечно, если бы я умел спать в тарантасе или если бы третья тройка неслась тотчас же за второй, то я вернулся бы домой инвалидом или всадником без головы. Результаты крушения: сломанные оглобли, изорванные сбруи, дуги и багаж на земле, оторопевшие, замученные лошади и страх от мысли, что сейчас была пережита опасность. Оказалось, что первый ямщик погнал лошадей, а во вторых двух тройках ямщики спали, и лошади сами понеслись за первой тройкой, некому было править ими. Очнувшись от переполоха, мой старик и ямщики всех трёх троек стали неистово ругаться. Ах, как ругались! Я думал, что кончится дракой. Вы не можете себе представить, какое одиночество чувствуешь среди этой дикой, ругающейся орды, среди поля, перед рассветом, в виду близких и далёких огней, пожирающих траву, но ни на каплю не согревающих холодный ночной воздух! Ах, как тяжко на душе! Слушаешь ругань, глядишь на изломанные оглобли и на свой истерзанный багаж, и кажется тебе, что ты брошен в другой мир, что тебя сейчас затопчут... После часовой ругани мой старик стал связывать верёвочками оглобли и сбрую; пошли в ход и мои ремни. До станции дотащились кое-как, еле-еле, и то и дело останавливались...
После 5–6 дня начались дожди при сильном ветре. Шёл дождь днём и ночью. Пошло в дело кожаное пальто, спасавшее меня и от дождя и от ветра. Чудное пальто. Грязь пошла невылазная, ямщики стали неохотно возить по ночам. Но, что ужаснее всего и чего я не забуду во всю мою жизнь, это перевозы через реки. Подъедешь ночью к реке... Начинаешь с ямщиком кричать... Дождь, ветер, по реке ползут льдины, слышен плеск... И кстати радость: кричит бугай. На сибирских реках живут бугаи. Значит, они признают не климат, а географическое положение... Ну-с, через час в потёмках показывается громадный паром, имеющий форму баржи; громадные весла, похожие на рачьи клешни. Перевозчики — народ озорной, всё больше ссыльные, присланные сюда по приговорам общества за порочную жизнь. Сквернословят нестерпимо, кричат, просят денег на водку... Везут через реку долго, долго мучительно долго! Паром ползёт... Опять чувство одиночества, и кажется, бугай нарочно кричит, как будто хочет сказать: «Не бойся, дядя, я здесь, Линтварёвы с Псла меня сюда прислали!»
7 мая вольный ямщик, когда я попросил лошадей, сказал, что Иртыш разлился и затопил луга, что вчера ездил Кузьма и еле вернулся и что ехать нельзя, нужно обождать... Спрашиваю: до каких пор ждать? Ответ: а господь его знает! Это неопределённо, да и к тому же я дал себе слово отделаться в дороге от двух своих пороков, причинявших мне немало расходов, хлопот и неудобств; это — уступчивость и сговорчивость. Я быстро соглашаюсь, и потому мне приходилось ездить на чёрт знает чем, платить иногда вдвое, ждать по целым часам... Стал я не соглашаться и не верить — и бокам моим стало легче. Например, запрягут не возок, а простую, тряскую телегу. Откажешься ехать на телеге, упрёшься, и непременно явится возок, хотя раньше уверяли, что во всей деревне нет возка и т. д. Ну-с, подозревая, что разлив Иртыша придуман только для того, чтобы не везти меня к ночи по грязи, я запротестовал и приказал ехать. Мужик, слыхавший о разливе от Кузьмы и сам его не видавший, почесался и согласился, старики подбодрили его и сказали, что когда в молодости они ямщиковали, то ничего не боялись. Поехали... Грязь, дождь, злющий ветер, холод... и валенки на ногах. Знаете, что значит мокрые валенки? <…>
<…> Это совсем гадость: мутная жидкость, в которой плавают кусочки дикой утки и невареный лук; утиные желудки не совсем очищены от содержимого и потому, попадая в рот, заставляют думать, что рот и rectum* поменялись местами. Я раз попросил сварить суп из мяса и изжарить окуней. Суп мне подали пресоленый, грязный, с закорузлыми кусочками кожи вместо мяса, а окуни с чешуёй. Варят здесь щи из солонины; её же и жарят. Сейчас мне подавали жареную солонину: преотвратительно; пожевал и бросил. Чай здесь пьют кирпичный. Это настой из шалфея и тараканов — так по вкусу, а по цвету — не чай, а матрасинское вино. Кстати сказать, я взял с собою из Екатеринбурга ¼ фунта чаю, 5 фунтов сахару и 3 лимона. Чаю не хватило, а купить негде. В паршивых городках даже чиновники пьют кирпичный чай и самые лучшие магазины не держат чая дороже 1 р. 50 к. за фунт. Пришлось пить шалфей.
Расстояние между станциями определяется расстоянием между каждыми двумя соседними деревнями: 20–40 вёрст. Деревни здесь большие, посёлков и хуторов нет. Везде церкви и школы; избы деревянные, есть и двухэтажные.
К вечеру лужи и дорога начинают мёрзнуть, а ночью совсем мороз, хоть доху надевай... Бррр! Тряско, потому что грязь обращается в кочки. Выворачивает душу... К рассвету страшно утомляешься от холода, тряски и колокольчиков; страстно хочется тепла и постели... Пока меняют лошадей, прикурнёшь где-нибудь в уголке и тотчас же заснёшь, а через минуту возница уже дёргает за рукав и говорит: «Вставай, приятель, пора!» Во вторую ночь я стал чувствовать острую зубную боль в пятках. Невыносимо больно. Спрашиваю себя: не отморозил ли?
Однако писать нельзя. Приехал заседатель (т. е. становой). Познакомились и разговариваем. До завтра.
Томск 16 мая.
Виноваты оказались ботфорты, узкие в задниках. Сладкий Миша, если у тебя будут дети, в чём я не сомневаюсь, то завещай им не гнаться за дешевизною. Дешевизна русского товара — это диплом на его негодность. По-моему, лучше босиком ходить, чем в дешёвых сапогах. Представьте моё мучение! То и дело вылезаю из возка, сажусь на сырую землю и снимаю сапоги, чтобы дать отдохнуть пяткам. Как это удобно в мороз! Пришлось купить в Ишиме валенки... Так и ехал в валенках, пока они у меня не раскисли от сырости и грязи.
Утром часов в 5–6 чаепитие в избе. Чай в дороге — это истинное благодеяние. Теперь я знаю ему цену и пью его с остервенением Янова. Он согревает, разгоняет сон, при нём съедаешь много хлеба, а хлеб за отсутствием другой еды должен съедаться в большом количестве; оттого-то крестьяне едят так много хлеба и хлебного. Пьёшь чай и разговариваешь с бабами, которые здесь толковы, чадолюбивы, сердобольны, трудолюбивы и свободнее, чем в Европе; мужья не бранят и не бьют их, потому что они так же высоки, и сильны, и умны, как их повелители; они, когда мужей нет дома, ямщикуют; любят каламбурить. Детей не держат в строгости; их балуют. Дети спят на мягком, сколько угодно, пьют чай и едят вместе с мужиками и бранятся, когда те любовно подсмеиваются над ними. Дифтерита нет. Царит здесь чёрная оспа, но странно, она здесь не так заразительна, как в других местах: двое-трое заболеют, умрут — и конец эпидемии. Больниц и врачей нет. Лечат фельдшера. Кровопускание и кровососные банки в грандиозных, зверских размерах. Я по дороге осматривал одного еврея, больного раком печени. Еврей истощён, еле дышит, но это не помешало фельдшеру поставить ему 12 кровососных банок. Кстати об евреях. Здесь они пашут, ямщикуют, держат перевозы, торгуют и называются крестьянами, потому что они в самом деле и de jure и de facto крестьяне. Пользуются они всеобщим уважением, и, по словам заседателя, нередко их выбирают в старосты. Я видел жида, высокого и тонкого, который брезгливо морщился и плевал, когда заседатель рассказывал скабрёзные анекдоты; чистоплотная душа; его жена сварила прекрасную уху. Жена того жида, что болен раком, угощала меня щучьей икрой и вкуснейшим белым хлебом. О жидовской эксплоатации не слышно.
Кстати уж и о поляках. Попадаются ссыльные, присланные сюда из Польши в 1864 г. Хорошие, гостеприимные и деликатнейшие люди. <…>
Многоуважаемый Александр Иванович, очень, очень рад, что посылка, наконец, получена Вами. Когда она пришла в Ниццу, я решил, что оставлять её в Ницце нельзя, и принял, уплатив 6 фр. 45 сант. Затем решено было везти её в Париж, где предполагалась встреча с Вами, — так я и написал Вам во Флоренцию. У посылки был громоздкий вид, она не укладывалась удобно, и я распаковал её — с угрызениями совести, справедливо полагая, что Вы рассердитесь на меня за такое самоуправство. В Париже я сдал посылку Хотяинцевой с просьбой передать Вам; через неделю Хот. стала бунтовать, заявила, что ей надо уезжать в Россию. Опять посылка перешла ко мне. И т. д. И т. д. В конце концов посылку взял Ив. Ив. Щукин, о чем я и написал Вам — Paris, poste rest.* И таким образом лекарство, присланное Вами из Базеля, оказалось прекрасным потогонным.
Очень жалею, что не встретился с Вами в Париже. Там было у меня много интересных знакомых и видел я много интересного. Желаю Вам всего хорошего. Будьте здоровы и счастливы.
Ваш А. Чехов.
_____
* Париж, до востребования (франц.)
📩 Боровичи, Новгор губ. Его высокоблагородию
Александру Ивановичу Аничкову.
Залезенье
🗓 16 мая 1898 г.
📍 Мелихово
Здравствуйте, милый барин! Вот уж неделя прошла, как жарит сплошной дождь. Комары рыжие, злющие; от болот и прудов веет лихорадкой, одним словом — Азия! Страдаю за свои же деньги. Впрочем, природа величественна, река широка, рыбы много, и на мельнице живёт такая Муха, что просто хоть караул кричи от вожделения. В начале июня хочу уехать в Крым, а оттуда на Кавказ. Я буду описывать Вам своё здешнее житье-бытьё и своё путешествие, а Вы будете платить мне по 15 коп. за строчку и тоже писать. Смешного и курьезного много. А пока будьте здравы и благополучны. Поклон всем бабкинцам.
Ваш А. Чехов.
Муха полненькая, похожая на кулич с изюмом. Наш Мишка, путешествуя, обратился в кисло-сладкого Манилова. Тошно письма читать.
📩 Барину. Посторонним лицам вход запрещается (А. С. Киселёву)
🗓 15 мая 1888 г.
📍 Сумы
Многоуважаемый
Алексей Антонович!
Не откажите дать нам ответы на следующие вопросы:
1) Есть ли на углах фундамента Вашей школы пилястры?
2) Сколько каменных столбов под галереей, как велико расстояние между ними и какие размеры (в ширину) имеет каждый?
3) Сколько вынуто кубиков из ямы для отхожего места (учительского) и погреба?
4) Есть ли в галерее форточки?
Желаю Вам всего хорошего.
Уважающий Вас
А. Чехов.
Посланный ждёт ответа. 13 мая.
📩 А. А. Михайлову
🗓 13 мая 1897 г.
📍 Мелихово
____________
От редакции:
Дорогие подписчики! Нам с вами удалось собрать больше 50 000 рублей на нужды реабилитационного центра. Вы очень крутые! Спасибо за отзывчивость и щедрость.
Вот ссылка для тех, кто пропустил пост: /channel/chekhovpishet/1485
Помощью по-прежнему актуальна.
С уважением и благодарностью,
ваш автор канала.
Здравствуйте, добрейший Николай Александрович!
Пишу Вам из тёплого и зелёного далёка, где я уже водворился купно со своей фамилией. Живу я в усадьбе близ Сум на высоком берегу реки Псла (приток Днепра). Река широкая и глубокая; рыбы в ней столько, что если бы пустить сюда Вашего бородатого Тимофея, то он сбесился бы и забыл, что служил когда-то у графа Строганова.
Вокруг в белых хатах живут хохлы. Народ всё сытый, весёлый, разговорчивый, остроумный. Мужики здесь не продают ни масла, ни молока, ни яиц, а едят всё сами — признак хороший. Нищих нет. Пьяных я ещё не видел, а матерщина слышится очень редко, да и то в форме более или менее художественной. Помещики-хозяева, у которых я обитаю, люди хорошие и веселые.
Очень жалею, что Вы почти на всё лето остаётесь сиротой. Одному на даче скучновато, особливо если кругом нет знакомых, которые симпатичны. Найдите себе бонну-француженку 25–26 лет и от скуки тараканьте её во все лопатки. Это хорошо для здоровья. А когда приедут к Вам Дальхевич и Билибин, то и они займутся бонной.
Катаетесь ли Вы на лодке? Прекрасная гимнастика. Я ежедневно катаюсь на лодке и с каждым разом убеждаюсь всё более и более, что работа вёслами упражняет мышцы рук и туловища, отчасти ног и шеи, и что таким образом эта гимнастика приближается к общей.
С «Сатиром и нимфой» у меня произошёл досадный казус. Ещё до Вашего приезда в Москву взял у меня книгу переплетчик (работающий для училища брата); взял, запил и доставил только на Фоминой неделе. Прочесть я не успел, хотя мне очень хотелось покритиковать Вас. Я читал роман в газете, помню и купца, и Акулину, и дьяволящую Катерину, и адвоката, и Пантелея, помню завязку и развязку; но знания действующих лиц и содержания романа недостаточно для того, чтобы сметь суждение иметь. Люди в романе живые, но ведь для романа этого недостаточно. Нужно ещё знать, как Вы справились с архитектурой. Вообще меня очень интересуют Ваши большие вещи, и я читаю их с большим любопытством. «Стукин и Хрустальников», по моему мнению, очень хорошая вещь, гораздо лучше тех романов, которые пекутся бабами, Мачтетом и проч. «Стукин» лучше «Рабы» Баранцевича... Главное Ваше достоинство в больших вещах — отсутствие претензий и великолепный разговорный язык. Главный недостаток — Вы любите повторяться, и в каждой большой вещи Пантелеи и Катерины так много говорят об одном и том же, что читатель несколько утомляется. Засим, ещё одно достоинство: чем проще фабула, тем лучше, а Ваши фабулы просты, жизненны и не вычурны. На Вашем месте я написал бы маленький роман из купеческой жизни во вкусе Островского; описал бы обыкновенную любовь и семейную жизнь без злодеев и ангелов, без адвокатов и дьяволиц; взял бы сюжетом жизнь ровную, гладкую, обыкновенную, какова она есть на самом деле, и изобразил бы «купеческое счастье», как Помяловский изобразил мещанское. Жизнь русского торгового человека цельнее, полезнее, умнее и типичнее, чем жизни нытиков и пыжиков, которые рисует Альбов, Баранцевич, Муравлин и проч. Однако я заболтался. Будьте здоровы. Поклон Вашим... Пишите.
Ваш А. Чехов.
📩 Н. А. Лейкину
🗓 11 мая 1888 г.
📍 г. Сумы Харьк. губ., усадьба А. В. Линтварёвой
Миша-терентиша!
Наконец тяжелые боты сняты, руки не воняют рыбой, и я могу написать письмо. Сейчас 6 часов утра. Наши спят... Тишина необычайная... Попискивают только птицы, да скребёт что-то за обоями. Я пишу сии строки, сидя перед большим квадратным окном у себя в комнате. Пишу и то и дело поглядываю в окно. Перед моими глазами расстилается необыкновенно тёплый, ласкающий пейзаж: речка, вдали лес, Сафонтьево, кусочек киселёвского дома... Пишу для удобства по пунктам:
а) Доехали мы по меньшей мере мерзко. На станции наняли двух каких-то клякс Андрея и Панохтея (?) по 3 целкача на рыло. (Почтовые брали по 6 р. за тройку.) Кляксы всё время везли нас возмутительнейшим шагом. Пока доехали до бебулой церкви, так слюной истекли. В Еремееве кормили. От Ерем. до города ехали часа 4 — до того была мерзка дорога. Я больше половины пути протелепкался пешедралом. Через реку переправились под Никулиным, около Чикина. Я, поехавший вперед (дело было уже ночью), чуть не утонул и выкупался. Мать и Марью пришлось переправлять на лодке. Можешь же представить, сколько было визга, железнодорожного шипенья и других выражений бабьего ужаса! В Киселёвском лесу у ямщиков порвался какой-то тяж... Ожидание... И так далее, одним словом, когда мы доплелись до Бабкина, то было уже час ночи... Sic!!
b) Двери дачи были не заперты... Не беспокоя хозяев, мы вошли, зажгли лампу и узрели нечто такое, что превышало всякие наши ожидания. Комнаты громадны, мебели больше, чем следует... Всё крайне мило, комфортабельно и уютно. Спичечницы, пепельницы, ящики для папирос, два рукомойника и... чёрт знает чего только ни наставили любезные хозяева. Такая дача под Москвой по крайней мере 500 стоит. Приедешь — увидишь. Водворившись, я убрал свои чемоданы и сел жевать. Выпил водочки, винца и... так, знаешь, весело было глядеть в окно на темневшие деревья, на реку... Слушал я, как поёт соловей, и ушам не верил... Всё ещё думалось, что я в Москве... Уснул я великолепно... Под утро к окну подходил Бегичев и трубил в трубу, но я его не слышал и спал, как пьяный сапожник.
c) Утром ставлю вершу и слышу глас: «крокодил!» Гляжу и вижу на том берегу Левитана... Перевезли его на лошади... После кофе отправился я с ним и с охотником (очень типичным) Иваном Гавриловым на охоту. Прошлялись часа 3½ вёрст 15, и укокошили зайца. Гончие плохие...
d) Теперь о рыбе. На удочку идёт плохо. Ловятся ерши да пескари. Поймал, впрочем, одного голавля, но такого маленького, что в пору ему не на жаркое идти, а в гимназии учиться.
e) На жерлицы попадается. На Ванину жерлицу попался громадный налим. Сейчас жерлицы не стоят, ибо нет живцов. Вчера вечером был ветер и нельзя было ловить. Привези жерличных крючков средней величины. У меня не осталось ни одного. f) О мои верши! Оказалось, что их очень удобно везти. В багаже не помяли, а к возам привязаны сзади были... Одна верша стоит в реке. Она поймала уже плотицу и громаднейшего окуня. Окунь так велик, что Киселёв будет сегодня у нас обедать. Другая верша стояла сначала в пруде, но там ничего не поймала. Теперь стоит за прудом в завадине (иначе в плёсе); вчера поймала она окуня, а сейчас утром я с Бабакиным вытащил из неё двадцать девять карасей. Каково? Сегодня у нас уха, рыбное жаркое и заливное... А посему привези 2-3 верши. Покупают их у Москворецкого моста в живорыбных лавках. Я дал по 30 коп., но ты дашь по 20-25. Привезёшь их из лавок к себе, конечно, на извозчике.
g) Марья Владимировна здравствует. Подарила матери банку варенья и вообще любезна до чёртиков. Поставляет мне из французских журналов (старых) анекдоты... Барыш пополам. Киселёв по целым дням сидит у нас. Вчера на пироге выпил 3 громадных рюмки. Бегичев ел, но не пил... Довольствовался только тем, что глядел умоляющими глазами на графин с водкой. <…>
Дорогой Николай Александрович, вчера я виделся с художником, о котором сестра и я говорили Вам, когда Вы были у нас. Он согласен ехать к Вам в Ивановское и писать с Вас портрет, но с условием, чтобы это была работа во всех отношениях серьёзная и Вы разрешили бы поставить сей портрет на выставке. Так как Вы не публика, то он возьмёте Вас не 500 и даже не 300, а только 150+50 р. на дорожные расходы. Служит он в Строгановском училище; экзамены там скоро кончаются, так что 20 мая он может уже и ехать к Вам, буде Вы пожелаете. Напишите мне и ему. Его адрес: Владимир Дмитриевич Сухов, Москва, Старо-Конюшенный пер., д. Юдиных. Это мужчина 30 лет, очень добрый, смирный, интеллигентный и нескучный. Один недостаток: не пьёт даже перед ужином. А непьющий мужчина, по-моему, мужчина не вполне.
У нас жарко. Засуха. Если ещё неделю не будет дождя, то придётся кричать караул.
На своё письмо я не получил от Вас ответа; объясняю это тем, что в нём не было никаких вопросов. Прошу Вас и впредь не стесняться и писать мне когда угодно, независимо от того, одно или три письма я прислал Вам. Но теперь ответьте насчёт Сухова поскорее, ибо после 20 мая он должен будет распределить своё время и знать определённо, что в какой месяц и день ему делать надлежит.
Если Вам известен адрес Ежова и если будете писать ему, то напишите ему, что я жду к себе его и Лазарева.
В саду и на огороде у нас кипит работа. Сажаем, сеем и браним мышей, которые у нас испортили половину вишнёвых деревьев.
Прасковье Никифоровне и Феде нижайший поклон, а Вам крепко жму руку и пребываю искренно преданным
А. Чехов.
📩 Н. А. Лейкину
🗓 8 мая 1895 г.
📍 Мелихово
Помощь реабилитационному центру «Метелица» для людей с спино-мозговыми травмами, отягощёнными сепсисом:
1. Через сайт команды www.metelitsa-team.ru
2. SMS на короткий номер 3443 со словом МЕТЕЛИЦА и суммой перевода.
3. Через счёт в банке:
Р/С 40703810238000004544
В ПАО СБЕРБАНК
К/С 3010181040000000000225
в ГУ БАНКА РОССИИ ПО ЦФО
БИК 044525225
ИНН 7729137670
Получатель МПЭСЦМ
4. Через Tinkoff банк по ссылке https://www.tinkoff.ru/sl/7STIPhxR5ZF
5. На корпоративную карту через терминалы Сбербанка: 4274 3800 1053 8657 (будьте внимательны: прямой перевод на эту карту НЕ РАБОТАЕТ)
6. Прямым переводом на карту Сбербанка: 5228600562235533
(Светлана Александровна С.)
7. Прямым переводом на карту Альфа-банка 5559 4941 1641 3526
8. По номеру телефона +79032554787
9. Через Яндекс-кошелек (Я-кошелёк) 410011746886975
10. Через QIWI-кошелёк +79165172947
Дорогой Николай Михайлович, посылаю Вам письмо, которое я получил от Епифанова. Пожалуйста, вместе со свидетельством выдайте ему теперь 15 р., а через 5 дней ещё 10 р.; деньги эти можете получить у меня когда угодно. Я оставлю их у себя на столе в конверте, на случай, если Вы меня не застанете. Я бы и сам написал Епифанову, но у меня буквально вертится голова от массы суеты, от массы посетителей, которые толкутся у меня с утра до ночи.
Уеду в пятницу.
Большое Вам спасибо за хлопоты.
Ваш А. Чехов.
📩 Н. М. Ежову
🗓 4 мая 1899 г.
📍 Москва
Беззаконно живущий и беззаконно погибающий брат наш Александр!
Я живу уже на даче и тщетно ожидаю от тебя писем. Погода великолепная, птицы поют, черемуха и всякие крины райского и земного прозябения приятным запахом вертятся около носа, но настроение духа вялое, безразличное, чем я обязан отчасти своей старости, отчасти же косому Николаю, живущему у меня и неугомонно кашляющему день и ночь.
Обращаюсь к тебе с просьбой. Будь добр, возможно скорее попроси редакционного Андрея собрать мне «Новороссийский телеграф» с 15 апреля по 1 мая; если каких №№ нет, то пусть даст соответствующие №№ «Одесского вестника». Возьми и скорее вышли мне заказною бандеролью, чем премного меня обяжешь. Не забудь о сей просьбе и не поленись исполнить её, иначе я тебя высеку.
Сумской театр со своими профессорами магии ждёт тебя, чтобы совместно с тобою дать представление.
Пиши, пожалуйста, не будь штанами.
Капитанам Кукам и Наталье Александровне мой сердечный привет.
Пришли-ка мне на прочтение свою пьесу. Я всё-таки, Саша, опытный человек и могу тебя наставить. Если же будешь вести себя хорошо, то могу и протежировать.
Остаюсь упрекающий в нерадении
Чехов 1-й.
📩 Ал. П. Чехову
🗓 2 мая 1889 г.
📍 г. Сумы, усадьба Линтварёвой
Сим уведомляю, что театральная контора не прислала ещё денег, между тем папаше и мамаше кушать нада. Очевидно, Вы недостаточно деликатно обошлись с девицей; правда, она некрасива, но Вы могли бы для семейства пожертвовать собой. Очень, очень жаль, что Вы так мало думаете о тех, кому Вы обязаны своим образованием. Вам дано было классическое образование, между тем Вы ведёте себя так, будто получили образование реальное. Прошу Вас опомниться. Идите к девице и пожертвуйте собой, и таким образом поспособствуйте скорейшему насыщению желающих кушать.*
Гейним.
📩 Ст. Удельная Финлянд. ж. д. Его высокоблагородию Александру Павловичу Чехову. Ярославский просп., 22
🗓 29 или 30 апреля 1897 г.
📍 Мелихово
_
*👆🏼Это письмо — ответ Антона на сообщение брата Александра от 16 апреля, которого тот отправил после посещения конторы императорских театров: «Денег тебе контора не высылала и не думала высылать. Напоминание оказалось уместным, но не особенно полезным. Барышня (на которой я не женился бы даже на необитаемом острове) сообщила, что в бухгалтерии у них страшный беспорядок, что деньги тебе будут посылать через „казначейскую“ и что на хлопоты по пересылке потребуется „дня 2–3, а может быть, и с недельку“»
Выеду из Парижа в субботу — это решено и подписано. В Петербург приеду в понедельник в 3 часа пополудни. Встречайте меня не суетясь, прилично, чтобы был порядок.
А. Чехов.
📩 Ал. П. Чехову
🗓 28 апреля 1898 г.
📍 Париж
Многоуважаемый Алексей Алексеевич! Сим извещаю Вас, что рассказ, который я пишу для «Нивы», уже подваливает к концу второго листа. Называться он будет, кажется, «Моя женитьба» — наверное ещё не могу сказать, — сюжет из жизни провинциальной интеллигенции. Если я кончу его в июне или в июле, а Вас в это время не будет в Петербурге, то куда и на чьё имя я должен буду послать его? Напишите. А за сим позвольте пожелать Вам всего хорошего и пребыть искренно Вас уважающим и преданным.
А. Чехов.
📩 А. А. Тихонову (Луговому)
🗓 27 апреля 1896 г.
📍 Мелихово
Христос воскрес!
О даче ты написал очень мало. Надо бы написать побольше. Например, хотелось бы знать, прилична ли в общем дача или неприлична? Я получил известие, что Суворин хочет побывать у нас на Псле... Если помещение похоже на сарай, то... ты понимаешь... Плещеев приедет 10 мая. Есть ли столы? и т. д.
Кланяйся дяде и тёте. Девочки очень милые, ты подружишься с ними скоро. Кланяйся Егорушке и Володе. Выезжаем 5-го мая. Завтра посылаю повесть и просьбу выслать аванс.
В «Друге детей» твой пасхальный рассказ. Ходили мы на Каменный мост слушать звон: хорошо! В вечерне были в Храме спасителя: тоже хорошо! Погода чудесная. Деревья зелены.
Получил приглашение ехать на юбилей к поэту Майкову. Однако будь здоров и σιωπα, η γαρ σιωπη εστι ο κοσμος των νεανιων*.
Граф Платов.
____
* помолчи, ибо молчание есть украшение юношей (греч.)
📩 М. П. Чехову
🗓 24 или 25 апреля 1888 г.
📍 Москва