49573
Привет! На связи Книжный Лис 🙌🏻 Здесь вы всегда найдёте, что почитать: 📗Нон-фикшн 📘Художественная литература 📙Подборки книг По вопросам рекламы: @Mr_varlamov По вопросам сотрудничества: @DinaraIsmailova
Леонард Млодинов «Неосознанное. Как бессознательный ум управляет нашим поведением»
Леонард Млодинов один из немногих, кому удаётся легко и живо обьяснить самые разнообразные научные теории. О его книге «Несовершенная случайность» я уже рассказывала на канале /channel/booksfox/562 а теперь добралась и до раскрытия тайн бессознательного.
Насколько бы мы ни были уверены в принимаемых решениях и поступках, их истинных причин нам не понять никогда. На человеческое поведение влияет бесконечное количество скрытых координат, накопленных опытом на сознательном и бессознательном уровнях. Именно бесперебойное функционирование второго позволяет нам вести социальную жизнь. Пусть бессознательный ум до сих пор остаётся скрыт для ученых и психологов, результаты его деятельности мы наблюдаем везде: от выбранных хлопьев на завтрак до деловых партнёров и спутника жизни. Все ежедневные решения, работа памяти, сенсорное восприятие, оценочные суждения лежат за пределами осознанности. Там зарождается интуиция и предчувствия — вещи, недоступные осознанному уму, но наверняка выручавшие многих.
Бессознательное отвечает за заполнение пробелов в слуховой и зрительной информации ещё до того, как мы ее воспримем. И этот умственный кульбит способен принести немало проблем, особенно, когда речь идёт о компенсации недочетов памяти за счёт воображения (!). Он также позволяет довольно просто внедрять ложные воспоминания (привет, «Начало»), тогда со временем мы спутаем вымышленное и реальное события. Пугает? Настораживает как минимум. Но Млодинов и приведённые им исследования на основе жизненных ситуаций доказывают, что из бессознательного можно сделать отличного союзника в построении межличностных отношений. Как? Изучив невербальные сигналы: жесты и язык тела, дабы регулировать производимое на людей впечатление.
Разобравшись в истоках бессознательного понимаешь, что оно позволяет быть открытым любым теориям, возможностям и следовать своим истинным желаниям.
Александр Пиперски «Конструирование языков. От эсперанто до дотракийского»
В научной фантастике и фэнтези меня всегда восхищало как мастерки и детально автору удаётся не только создать новый мир, но и язык, совершенно непохожий ни на один из существующих. Со стороны задача кажется непосильной и только остаётся поражаться энтузиазму писателя. До сих пор мне не удавалась углубиться в нюансы искусственных языков (признаюсь, излишне академические попадались труды), но книга Александра Пиперски не только разложила все по полочкам, а ещё (и это главное!) одарила желанием изучить один из них.
Создание собственного языка называется лингвоконструированием и причины могут быть самыми разными: во имя познания мира, изменения человеческого мышления, развлечения. Но одной из глобальных причин остаётся решение проблемы международного, полноценного языка, который бы не являлся ни для кого родным, но облегчал общение всем нациям, так называемый лингва франка.
Пиперски рассказывает о нескольких десятках искусственных языков, их проблематике, структуре, назначении. Например, мне безумно понравился тандем языков, противоположных по своему смыслу — токипона и ифкуиль. В то время, как первый стремится оградить людей от конкретных значений слов, чем позволяет мыслить философски и шире, второй всячески избегает двусмысленности, ратуя за высший уровень точности, логичности и, как следствие, эффективности. А как вам музыкальный язык сольресоль, где все слоги — названия нот? Интригует, правда?
Не стоит забывать и о языке знаков, символов, которые куда проще воспринимать и выучить. Благодаря этому, кстати, у эмодзи есть все шансы стать общепринятым стандартом семиотики.
Особое внимание уделено самому известному и распространённому из искусственных языков — эсперанто и его дальнейшей судьбе, появлению зональных и литературных языков на основе существующих диалектов. А моя любимая глава посвящена артлангам — вымышленным языкам, на которых разговаривают герои кино и книг: эльфийский, дотракийский, валирийский, клингонский, на'ви и даже звездный язык Велимира Хлебникова.
Часть 2. До безумия приятно находить в этом списке и свои любимые книги.
Читать полностью…
Как и обещала, мой итоговый список книг этого года /channel/booksfox/736 получает внушительное дополнение :)
1. Юкио Мисима «Золотой храм»;
2. Орхан Памук «Рыжеволосая Женщина»;
3. Арчибальд Кронин «Ключи царства»;
4. Марлон Джеймс «Краткая история семи убийств»;
5. Самюэль Беккет «Осколки»;
6. Остин Райт «Под покровом ночи»;
7. Генри Миллер «Мудрость сердца», «Книги в моей жизни»;
8. Элена Ферранте «Моя гениальная подруга»;
9. Натали Голдберг «Человек, который съел машину»;
10. Франко Моретти «Дальнее чтение»;
11. Николя Курсье, Мейди Эль Канафи «Zelda. Хроника легендарной саги»;
12. Арсений Ващенко «Бом Булинат. Индийские дневники»;
13. Хорхе Луис Борхес «Новые расследования»;
14. Барри Майлз «Бит отель»;
15. Лу Саломе «Мой Ницше, мой Фрейд».
#читаюсейчас Натали Голдберг «Человек, который съел машину. Книга о том, как стать писателем»
Я всегда говорю моим ученикам, особенно шестиклассникам, которые в этом возрасте становятся очень умудрёнными опытом: отключите свой логический мозг, который говорит вам, что 1+1=2. Пусть ваш разум будет открыт любым возможностям: 1+1 может быть равно 48, «Мерседесу», яблочному пирогу, синему коню... Не надо описывать свою биографию фактами вроде: «Я в шестом классе. Я мальчик. Я живу в Оватонне. У меня есть мама и папа». Расскажите мне, кто вы на самом деле: «Я — изморозь на окне, вой молодого волка, тонкое лезвие травы».
Забудьте о себе. Растворитесь во всем, на что смотрите: в улице, в стакане воды, в кукурузном поле. Когда вы что-то чувствуете, станьте сами этим чувством, сожгите себя в нем. Не волнуйтесь: ваше эго быстро занервничает и прекратит этот экстаз. Но если вы сможете ухватить это ощущение, запах, вид в тот момент, когда станете с ним едины, у вас может получиться прекрасное стихотворение.
Николя Курсье, Мейди Эль Канафи «Zelda. Хроника легендарной саги»
Французы Курсье и Канафи специализируются на описании и анализе крупномасштабных многосерийных видеоигр. К 30-летию The Legend Of Zelda они провели феноменологическое исследование саги, созданной в 1986 году Сигэру Миямото. Киотская компания захватила рынок и привлекла игроков не только новым подходом к жанру экшн-адвенчура, но и высоким уровнем проработки геймплея каждого эпизода, новаторскими идеями и воссозданием эмоций первооткрывателя фэнтэзийного мира Хайрула с юным героем Линком, принцессой Зельдой и антагонистом Ганоном. Сочетание жанров RPG и платформера требовало от игроков точности, терпения, мастерства, а живая мимика героев и юмор, приправленные легендами и мифами неизведанной территории, делали игру ещё более привлекательной. От эпизода к эпизоду развитие сюжета становится динамичнее. Появляются второстепенные персонажи, расширяются границы открытого мира. Герои также трансформируются: переход из детства в юность поднимает темы праведности, поиска себя, обретения уверенности в своих силах. Тем самым Миямото подарил игрокам поистине волнующий опыт настоящего, перенеся в физический мир эмоции персонажей.
Захватывающая The Legend of Zelda, разработанная Nintendo с целью развлечь игрока, занимает одно из центральных мест в формировании истории видеоигр. И детальный разбор каждого эпизода авторами книги наглядно демонстрирует составляющие ее успеха. Нас знакомят с нюансами техник моделирования визуального оформления, трудностями с портированием франшизы на Gameboy и Wii (для этой версии из левши Линка сделали правшу во имя удобства игроков). Авторы пытаются распутать узлы хронологии, которые долгое время позволяли разработчикам создавать новые ответвления; находят сходство с шедеврами Хаяо Миядзаки, Дэвида Линча, Толкиена и собрата из мира видеоигр — Фумито Уэды. Влияние «Зельды» прослеживается во многих современных играх, что не оставляет сомнений в её авторитете. Погружение в закулисье мира «Зельды» оказывается не менее увлекательным, чем сама игра. Раскрываются характеры героев, их тревоги и даже архетипы, через призму теорий Юнга и Фрейда. Заложенный создателями мотив путешествия оказывается намного глубже и восходит к эстетике греко-римских сказаний.
Стивен Левитт, Стивен Дабнер «Фрикомыслие»
После успеха «Фрикономики» авторы книги получили множество писем с самыми разными вопросами от глобальных и философских до абсурдных. Такой ажиотаж подтолкнул Левитта и Дабнера к раскрытию секрета нестандартного мышления в решении проблем. Их образ мыслей вдохновлён экономическим подходом, который одновременно шире и проще, но также основывается на цифрах, а не интуиции. Чтобы научиться думать о маленьких и больших задачах по-другому, следует в первую очередь признать, как много мы ещё не знаем. Считается, что три самых трудных слова почти в любом языке — это «я люблю тебя», хотя на самом деле куда тяжелее сказать «я не знаю». А ведь именно этот страх мешает нам узнавать новое. Так почему же, говоря «я не знаю», просто не добавить «но, возможно, я могу это выяснить»?
Изменить угол обзора на ситуацию также не дают наши моральные ориентиры, привычки, особенно с оглядкой на опыт прошлых поколений, общепринятые точки зрения и искусственные ограничения. Но и эту систему можно обмануть переформулировав проблему; выяснив истинные причины, а не симптомы; научиться думать как ребёнок, отказавшись от предубеждений; наконец вспомнить о стимулах и мотивах, которые важны людям. И главное — выносить ценный опыт даже из поражений (эту фразу нужно повесить на стену, да). Авторы сопровождают свои советы множеством практических экспериментов, которые тоже входят в их рецепт фрикомыслия. Не так много книг могут вдохновить на изменение устоявшихся взглядов, но у этой есть все шансы.
Наталия Басовская «От царицы Тамары до д'Артаньяна. Путеводитель по мировой истории»
Наталия Басовская — доктор исторических наук и радиоведущая. В своей новой книге она раскрывает истинные биографии королей, захватчиков, варваров и даже литературных героев, чей образ со временем стал овеян легендами и из реального превратился в мифический. Сильнее остальных подобными фантазиями оброс Влад III правитель средневековой Румынии, он же граф Дракула, превращённый в изощрённого кровопийцу Брэмом Стокером. Да, при жизни Влад III совершил немало убийств и действительно сажал людей на кол, но со значительной оговоркой — во имя защиты собственной территории от турецких захватчиков. Попавшие в немилость истории ассасины, также оказываются куда безобиднее, и не имеют отношения к большей половине политических убийств, что так активно приписывают сторонникам Саббаха. А спартанский царь Леонид, которого привыкли изображать молодым и подтянутым красавцем в битве с персами, на самом деле был к тому времени глубоким старцем под 50. Споры же о существовании Сократа продолжаются до сих, однако и здесь Басовская сможет дать утвердительный ответ.
Окутанные интригами Стюарты и Тюдоры, ацтекские принцессы, Кортес, варварское величие османской империи — знакомые нам герои и злодеи теперь предстают в новом свете, без литературного и кинематографического флёра. В начале каждой главы Басовская приводит перечень книг с пометкой «истина дороже», для детального изучения жизни человека и цивилизации вас заинтересовавшей.
Элена Ферранте «Моя гениальная подруга»
Эта история настолько меня захватила, что я забыла про сон и голод, а оторваться на время от книги приравнивалось к подвигу, и давайте уже скорее перевод второй!
Итак, перед нами первая часть неаполитанского квартета о жизни и взросление двух подруг из бедного района Неаполя 50х годов. Района с двумя десятками действующих лиц и уверяю вас, вы без труда запомните каждого, настолько живые и узнаваемые образы рисует Ферранте. Да и атмосфера квартала многим покажется близкой, когда выходишь за хлебом и непременно встречаешь как минимум пяток шапочных знакомых: кто-то работает в химчистке, на почте, или учил танцам. И вырваться из этого порочного круга одних и тех же лиц, можно лишь удачно выйдя замуж, либо выучившись на все десятки.
Тут же мы знакомимся со скромной, застенчивой отличницей Лену и резкой, храброй Лилой, которой все даётся настолько легко, будь это латинский, или арифметика, что иначе как гениальной и язык не поворачивается ее назвать. Правда, по мере развития их дружбы, сей эпитет подобно эстафетной палочке будет переходить от одной подруге к другой, а их созависимость только расти. Следя за их жизнью и в чем-то поддерживая одну, ругая или желая помочь другой, незаметно для себя проникаешься симпатией и вот уже мнишь полноправной третьей. Ты у романа на крючке и пусть он не заканчивается так быстро. Первая любовь, интриги, зависть, мечты о море и богатстве в колорите душного Неаполя, где смерть и кровные разборки поджидают на углу — стремительно врываются в вашу жизнь, оставляя послевкусие надёжды, что уж у этих подруг все точно сложится.
Рэй Брэдбери «Мы — плотники незримого собора»
Сборник ранних рассказов Брэдбери для меня равносилен рождественскому подарку, особенно, когда почти все у одного из любимых писателей уже прочитано. Да и сам феномен ранних работ всегда интересен тем, что даёт возможность проследить жанровое становление автора, уловить в набросках черты, ставшие впоследствии отличительными, и в очередной раз насладиться излюбленными приемами и слогом.
Брэдбери остался верен научно-фантастическим и фэнтезийным сюжетам. Именно они преобладают в сборнике, позволяя заглянуть в будущее с межпланетными полетами, космическими захватчиками и гостями из других галактик. Находится место темам взросления, свободы, неугасающего оптимизма, которые более полно будут раскрыты в самых известных произведениях. В одном из рассказов появляется печатная машинка времени, предмет меня покоривший, в другом маленький мальчик, который мечтает стать динозавром и его неутомимый дедушка рассказчик — и это что ни на есть пламенный привет будущему Дугласу, Грин Тауну и «Дзену в искусстве написания книг». Герой-писатель здесь встречается чаще, причём в двух ипостасях: творца истории и ее спасителя. В тоже время будущее поколение не теряет надежды связаться с прошлым и уберечь их от ещё не совершенных ошибок. Технический прогресс же пока главный союзник человечества, а не преграда развитию личности.
О. Генри мастер короткого рассказа и искромётной сатиры. Его сборники сравнимы с развлекательной серией «Псмит» Вудхауса, где правят неожиданные развязки бытовых ситуаций и гротескные образы.
Читать полностью…
Под конец года принято составлять топ-книг этого самого года. Но я немного отойду от традиции и поделюсь книгами, которые стали для меня приятными открытиями в 2016, а не только в нем вышли. Кстати, графические романы тут тоже есть.
1. Сьюзен Сонтаг «Против интерпретации и другие эссе»;
2. Флориан Иллиес «1913. Лето целого века»;
3. Фернандо Пессоа «Книга непокоя»;
4. Скотт Макклауд «Понимание комикса»;
5. Каролин Кро «Марсель Дюшан»;
6. Мариша Пессл «Ночное кино»;
7. Герман Гессе «Магия книги»;
8. Уинстен Хью Оден «Чтение. Письмо. Эссе о литературе»;
9. Джозеф Кэмпбелл «Тысячеликий герой»;
10. Умберто Эко «О литературе», «Искусство и красота в средневековой эстетике»;
11. Этгар Керет «Семь тучных лет»;
12. Том Голд «Голиаф», «Лунный коп»;
13. Пол Кронин «Знакомьтесь, Вернон Херцог»;
14. Норман Льюис «Достопочтенное общество»;
15. Уилл Гомперц «Непонятное искусство»;
16. Карл Саган «Голубая точка»;
17. Ирина Левонтина «О чем речь»;
18. Тристан Донован «Играй!»;
19. Даглас Хофштадтер «Глаз разума»;
20. Евгений Водолазкин «Авиатор»;
21. Рене Жирар «Вещи, сокрытые от создания мира»;
22. Софья Толстая «Любовь и бунт. Дневник 1920 года»;
23. Стражински «Стрэндж»;
24. Чарльз Диккенс «Тайна Эдвина Друда»;
25. Наринэ Абгарян «С неба упали три яблока».
И не исключено, что список ещё пополнится :)
Держите секретные слова декабря на скидки в Лабиринте:
Литсекрет — 16% на все (неоднократно);
Выходной — 10% на все по воскресеньям (неоднократно);
Снегурочка — 10% на книги для детей;
Дедмороз — 10% на художественную литературу;
Мишура — 13% на книги по культуре и искусству;
Фейерверк — 13% на книги по туризму;
Снегопад — 13% на книги по медицине;
Книжник — 15% на книги издательства «Время» и «Текст».
Норман Льюис «Достопочтенное общество. Очерки о сицилийской мафии»
Норман Льюис — офицер английской контрразведки, писатель-путешественник и бывший зять адвоката мафиози. Приехав на Сицилию, он проводит настоящее расследование. Льюис развенчивает миф о мафии, как тайном обществе лиц, ставивших во главу честь и борьбу против богачей-угнетателей. Единственное, что отличало их от организованной преступности это преобладание семейных уз и беспрекословная вендетта. Отчеты полиции и мемуары современников, изученные Льюисом, подтверждают влияние мафии на политиков и местные органы власти, акты жестокого насилия, похищения и расстрелы. С 1920 года Достопочтенное общество поддерживало феодальный строй и незаконно отбирало земли у их владельцев, держало народ в страхе и всячески контролировало политическое положение. Объявив Муссолини своим главным врагом, мафия стремилась к автономии Сицилии от власти Рима и Италии. Тогда же они попросили о помощи самого умного и кровавого бандита во всей сицилийской истории — Сальваторе Джулиано.
Свои истоки мафия на Сицилии берет у Инквизиции, чьи задачи были довольны туманными, но сопровождались конфискацией и присвоением себе имущества еретиков. Позднее, именно слабость действующего правительства усилила доминирование мафии, как врага мелкой преступности и в некотором смысле союзника полиции, готовой в нужный момент закрыть глаза. Все это породило новую разновидность буржуазного капитализма, который и в наше время остаётся неуправляемым, позволяя мафии расширять свой бизнес в области банковского дела и торговли наркотиками.
Джеймс Джойс «Дублинцы»
Джеймс Джойс знаком многим как автор романа «Улисс». Мой путь по творчеству писателя начался с «Камерной музыки» и «Дублинцев», которые сыграли роль аперитива перед погружением в мир Леопольда Блума.
Рассказы, вошедшие в сборник, объединены мотивом духовной смерти героев и обнажают пустоту, бесцветность, пошлость окружающего мира, где Дублин, лишь отправная точка. Общество парализовано обыденностью и через этот паралич Джойс деромантизирует образ Ирландии и ирландцев. Во время написания рассказов, Джойс много читал Толстого, Горького, Лермонтова, Тургенева. Благодаря им сложилась его эстетика и потому автор открыто проявляет сострадание и понимание к героям, стремящимся к недостижимому счастью в обстановке неразвитой нации. Считая бесстыдством искажать действительность, Джойс не скрывает и своей ненависти к стране. Религиозное воспитание и превалирование католических школ с детства научили Джойса смотреть на вещи под другим углом. В его мировосприятии главенствующее место занимает символизм, который красной нитью проходит через все творчество писателя. Последующее отречение от веры во имя искусства и бегство из страны, также находят своё отражение в жизненных ситуациях описанных в «Дублинцах». Темы одиночества и смерти при жизни, сопровождают героев от детства до зрелости, а завершается цикл увяданием телесным.
Книга, которую рекомендую всем неравнодушным к сохранению красоты русского языка, сделать настольной. Или вовсе носить с собой этот карманный формат.
Читать полностью…
Натали Голдберг «Человек, который съел машину. Книга о том, как стать писателем»
Писательство — это способ понять и раскрыть самого себя. Это потеря контроля, движения души, сопряжённые с чутким восприятием увиденного и услышанного вокруг.
Для Натали Голдберг умение писать неотделимо от медитации и способности пропускать искреннюю и живую речь через своё сердце. Она учит полностью отдаваться процессу писательства и во время практики не давать мысли останавливаться, не следовать логике и не обращать внимания на грамматику. Позволить себе писать много и без определённой цели, при этом не скатываясь в графоманство, а глубже погружаться в свою сущность. В писательстве важно совершенствование, потому следовать правилу «писать каждый день» нужно улучшая свой результат, а не просто проводя с текстом определённый отрезок времени.
Главное — двигаться вперёд. Мы учимся писать, когда пишем.
Учимся преодолевать сопротивление внутреннего критика и редактора, не ограничивая себя в выборе темы, формы и места для творчества. У вас может быть прекрасно обустроенный кабинет, но вдохновение способно посетить в переполненном кафе, или прачечной. Голдберг призывает своих учеников не стесняться и писать о наваждениях: историях, которые преследуют и ждут освобождения. Семья, отношения, экзамены, новая работа, неудачи — навязчивые мысли, обладая колоссальной мощью, могут стать подходящим подспорьем для новых текстов.
Писатель чувствует сам и посредством слов вызывает те же чувства у читателя. Он не рассказывает о гневе или любви, он показывает, что заставляет нас сердиться или сострадать с помощью не шаблонного использования глагола, чётких и детальных фраз, имён.
В своей книге Голдберг раскрывает самые нетривиальные подходы к знакомым многим приемам писательства. Иллюстрирует их историями из практики преподавания, авторства и жизни. Эта книга встала для меня в один ряд с «Птица за птицей» Ламотт и «Дзен в искусстве написания книг» Бредбери, где на первый план в писательском мастерстве выходит внутренняя гармония и уверенность в своих силах.
100 книг, оказавших наибольшее влияние на Генри Миллера. Приложение из «Книги в моей жизни». Часть 1.
Читать полностью…
Генри Миллер «Мудрость сердца»
Сборник эссе, который буквально влюбит вас в Генри Миллера. Заставит трепетать перед его утонченным и в то же время дерзким гением. На первых же страницах Миллер предупреждает, что сей выразительный и мощный поток мыслей, с лёгкостью заставит вас усомниться: «Тот ли это человек, написавший "Тропики"?». Он самый, но в совершенно новой ипостаси искреннего и жадного до жизни наблюдателя, чей взор обращён не только во глубь себя.
Миллер пытается постичь тайну секса, отношений, искусства. Рассуждает о философии и будущем прогрессе, а следом нескромно признаётся, что мечтал соперничать с Достоевским и предпочитает толпе поклонников одного единственного, понимающего читателя. Писатель же, в глазах Миллера, олицетворяет жизнь и, следовательно, несовершенен подобно ей, но только он и может придать рассказу метафизический оттенок, поднимающий творение над пространством и временем.
Неразделимыми для Миллера становятся понятия секса и смерти, связанные с эпохами безнравственного Средневековья и Ренессанса. Они выступают ориентирами бытия, как солнце и луна для моряков. Во всем сборнике чувствуется вкус жизни, динамика. Беспорядочные и хаотичные мысли сменяются четкими, утвердительными высказываниями, которые хочется немедля цитировать. А выбранные темы выдают в Миллере страстного интеллектуала.
Признаюсь, что в своё время мне не понравился ни один из его романов, но в роли блестящего эссеиста навсегда запал в душу.
Орхан Памук «Рыжеволосая Женщина»
Памук настолько живо рассказывает свои истории, что кажется, будто он пережил их сам. Его новый роман это целый калейдоскоп старинных легенд и сказаний, которые случаются с вами в реальности. Однако центральное место, как олицетворение нарастающего в Турции противостояния Востока и Запада, занимает античный миф об Эдипе и история Рустама и Сухраба. Темы отцеубийства и сыноубийства тесно переплетаются. Продолжать считать отцом человека бросившего тебя в детстве, или позволить себе называть так воспитавшего? А повзрослев, простить или жаждать возмездия? Все события, происходящие в романе имеют скрытый смысл, раскрыть который удастся лишь под конец и, поверьте, он полностью перевернёт ваше представление о том, что вы только что прочитали.
Рыжеволосая Женщина (именно с большой буквы, как объект неуемного восхищения главного героя) становится катализатором необратимого столкновения двух поколений и мировоззрений. Играя в театре одну и ту же роль безутешной матери, потерявшей сына, она дразнит провидение и оно не медлит с ответом. Роман не лишён лиричности, изящества и символизма. Даже цвет волос героини выбран не случайно и ознаменует дерзкий вызов устоявшимся традициям Востока.
Ребята! «Книжный лис» победил в номинации начинающий книжный блогер от Ozon Online Awards! Всем огромное спасибо за поддержку и тёплые слова о канале. Лис растёт и развивается благодаря вам :)
Читать полностью…
Нежданно-негаданно влюбилась в Генри Миллера эссеиста и вам советую! Это при том, что его «Тропики..» стали для меня апофеозом читательского мученичества.
#читаюсейчас Генри Миллер «Мудрость сердца»
Любовь — это драма завершения, единения. Беспредельная и адресованная тебе лично, любовь освобождает от тирании эго. Секс же безлик, его можно отождествлять, а можно и не отождествлять с любовью. Секс может разжечь и укрепить любовь, а может ее разрушить. Тоньше всех понимали силу секса язычники, троглодиты и верующие. Первые возвеличивали его в эстетическом смысле, вторые — в магическом, третьи — в духовном. В нашем же мире, где уровень развития ненамного превысил животный, секс лишается всякого контекста.
***
Нет проторенных дорог. Что подходит одному, неприемлемо для другого. Бывает, мы просто не успеваем сойти на своей остановке. Порой сбиваемся с пути и, взмыв ввысь, шелухой разлетаемся по ветру. Можно совершить грандиозное путешествие, не выходя из дома. За несколько минут некоторые умудряются прожить целую жизнь, которой с лихвой хватило бы на десятерых. Пока одни разрастаются, как грибы после дождя, другие прозябают в безнадежности, неспособные выскочить из колеи. Каждое мгновение невыразимо в своей уникальности. Ни одна, даже самая коротенькая история не бывает рассказана целиком. Эта аура непостижимого, в которой происходит настоящая борьба — она, и только она, захватывает меня целиком.
***
В начале было Слово. Человек его воплощает. Человек — не актёр, играющий в драме, он — сама драма.
***
Быть влюблённым. Быть бесконечно одиноким.
Ив Бонфуа «Век, когда слово хотели убить»
Сборник эссе современного французского поэта и теоретика литературы Ив Бонфуа, посвящён весьма необычной теме: слову в поэзии, как инструменту познания. Именно поэзия уберегает языки от вырождения в банальную систему понятий. Стихи, это не просто мысль, нашедшая блестящую формулировку, они затрагивают нас гораздо глубже, отгораживая от условностей и нагромождения идеологий. Расчищая путь сознанию, они способны вернуть людям полноту взаимного присутствия, как связь чтеца и слушателя, и стремление к чему-то большему. Размышляя, Бонфуа показывает, как в поэтических текстах Сефериса, Аполлинера, Барта, Кафки мы видим возможность оказаться перед конечным выводом их философской мысли и в ту же минуту обманываемся — это лишь часть более сложного, незавершенного опыта. Роль стихов — преображать мир. Позволить нашему восприятию собрать воедино пазл подлинной жизни. Однако, нежелание наделять слова смыслом, способно с лёгкостью разрушить это единство. В данном контексте Бонфуа рассматривает два исхода: самоликвидация поэзии или, напротив, ее самоутверждение, пусть и с пересмотром некоторых представлений.
Читать Бонфуа одно удовольствие. Невероятно ясная мысль и лаконичный язык. Человек энциклопедических знаний без навязчивого академизма открывает новые грани, казалось бы, знакомой нам со школьной доски поэзии, ныне восполняющей изъян речи, высушенной понятийностью.
Совершенно наркотический эффект производит роман «Моя гениальная подруга» Элены Ферранте. На протяжении 150 страниц не перестаю бороться с желанием читать запоем и, наоборот, растягивать удовольствие, смакуя каждый эпизод взросления двух подруг. И эта книга однозначно пополнит мой итоговый список /channel/booksfox/736
Читать полностью…
#читаюсейчас Рэй Брэдбери «Мы — плотники незримого собора»
Он встал и подошёл к окну, и увидел, как внизу, в пентхаусе, суетливо снуёт шестерка роботов-трудяг. Глаза у него внезапно загорелись, как у тигра, который заприметил добычу.
— Чтоб я сдох! — возопил он. — Как же я раньше не догадался! Роботы! Напишу-ка я повесть про парочку влюблённых роботов!
Белла осадила его.
— Ты в своём уме? — сказала она.
— И такое может случиться в один прекрасный день, — возразил он. — Ты только представь! Любовь и машинное масло, сварка, провода, металл!
Он засмеялся торжествующе, но как-то сдавленно и сдержанно. Белла ожидала, что он сейчас начнёт колотить себя в грудь.
— Роботы влюбляются с первого взгляда, — возвестил он, — и у них перегорают звукоусилители!
Белла снисходительно улыбалась.
— Какой же ты, в сущности, ребёнок, Сэм! Диву даюсь иногда, зачем я вышла за тебя замуж?
Стерн вдавил голову в плечи, поджариваясь на медленном огне и заливаясь багровой краской. «Всего полдюжины убийств за два года, — думал он. — Никакой политики. Писать не о чем». Ему во что бы то ни стало нужен сюжет. Если в скором времени ничего не произойдёт, он просто свихнётся. Его мозги яростно тикали. Целый рой мыслей органом гудел у него в голове. Срочно нужен сюжет. Он обернулся и посмотрел на свою жену Беллу, которая наблюдала за воздушным движением, стоя у окна и глядя на улицу с пятидесятого этажа...
...и тут он медленно и бесшумно потянулся за своим атомным пистолетом.
Арсений Ващенко, Александр Кашкаров «Бом Булинат. Индийские дневники»
Авторы книги, они же главные герои, с юмором и иронией затрагивают глубоко философскую тему путешествий, как бегства из зоны комфорта, панацею от будничной хандры и всего, что отвлекает человека от самой жизни и ее сущности. Новые места учат нас с достоинством принимать события, которые обычно отравляют нашу жизнь, помогают чувствовать себя настоящим и отдавать предпочтение сути вещей, а не их форме. В тоже время через познание быта других наций, мы лучше узнаем себя и истинную ценность окружающих нас событий. Поистине страстный человек, пусть и обросший привязанностями и заблуждениями, никогда не вернётся из путешествия с пустой головой. Ведь его смысл в том, чтобы двигаться, а не достигнуть поставленной цели.
В отличии от многих рассказчиков, авторов занимает вопрос невозврата к себе прежним. Именно Индия подарила им душевное равновесие, сродни эйфории, но на ее месте могла быть любая страна, способная выдернуть вас из свода привычных норм и правил. Кажется, что все это прописные истины, но тем сложнее им следовать. Куда проще смириться с бесконечной суетой мегаполиса, ужиться со страхом и не рисковать, выбирая пародию, а не жизнь.
«Бом Булинат» по-настоящему вдохновляет на, казалось бы, неразумные поступки, которых на самом деле тебе так не хватало.
Оуэн Битти «Загадка пропавшей экспедиции»
19 мая 1845 года два корабля «Террор» и «Эребус», оснащённые по последнему слову техники, отправляются на поиски Северо-Западного прохода под предводительством сэра Джона Франклина. Не было ни одного человека в Британии, кто бы усомнился в успехе данной экспедиции. Воодушевленные команда и капитан покидают порт, чтобы никогда не вернуться. Загадочная и трагичная экспедиция, в которой погибли все 129 человек экипажа, долгое время будоражила умы историков и давала полную свободу фантазии писателей («Террор» Симмонса — ван лав!). На особенные обстоятельства гибели экипажа указывает тот факт, что до Франклина и после, корабли не несли подобных потерь. А спасатели, отправленные спустя два года на поиски, не смогли пройти даже половины пути. Ближе всех подобрался отряд Росса, но и они не дошли 300 км до места, где были брошены корабли Франклина.
Судмедэксперт Оуэн Битти предлагает свою версию произошедшего, смело отсекая все мистическое. Изучив найденные останки моряков из команды Франклина, он приходит к неутешительным выводам о фактах каннибализма, спровоцированных некачественным продовольствием, цингой и повышенным уровнем свинца. Офицеры страдали от слабости, утомления и паранойи. На этом фоне драматизм экспедиции только усиливается. Отважных моряков погубило не ледяное безмолвие, сильный мороз и изоляция, а отравление. Читать о исследованиях Битти довольно тяжело, однако, именно его заключение является наиболее вероятным.
Если вы, как и я, неравнодушны к науке и будущему современных технологий (а ещё искусственному интеллекту!), то спешу поделиться прекрасным.
Звезды настолько удачно сошлись, что в гости к бородачам всея интернета @beardycast заглянул Андрей Себрант @techsparks и провёл весьма увлекательную беседу о машинном обучении http://beardycast.com/2016/12/01/tbbt/tbbt-89/
Райнер Мария Рильке «Книги стихов»
Полное собрание поэтических книг одного из крупнейших авторов 20 столетия, уроженца Праги, кумира Цветаевой, Пастернака, Хайдеггера.
К девятнадцати годам пренебрегая юриспруденцией, на изучении которой так настаивал дядя Рильке, он лишь копит знания из самых разных областей науки, оставляя их на уровне дилетантизма. Эта переменчивость найдёт своё отражение в более позднем творчестве, когда поэт освободится от едких романтических штампов. Смело уходит Рильке и от поэзии переживаний, которую проповедовал Гете. На этот шаг поэта толкает первое посещение России и изучение русского языка. Впоследствии Рильке переведёт на немецкий ни одно произведение русской литературы, в том числе «Слово о полку Игореве». Россия завораживает Рильке своей незыблемостью, непреложностью. Он посвящает стихи соборам и эстетике русского монашества, в чью тайну не удалось проникнуть даже Достоевскому. Находит своё место и мотив странствия, но не в контексте путешествия к определенной цели, а как образ жизни, способ существования. Религиозные и мистические парадоксы сопровождают героев Рильке на этом пути, приводящем к смерти, как неотъемлемому достижению каждого человека.
Рильке творил в эпоху, когда искусство имело особое влияние на жизнь человека. Сезанн, Роден, Тициан, Микеланджело — оставили глубокий след на поэзии и философии поэта. Нет места идеализации одиночества и лирическим излияниям, только четкие зарисовки внешнего и внутреннего мира. Все зыбкое и расплывчатое покидает творчество Рильке, поэта целых книг, а не отдельных стихов.
#читаюсейчас Норман Льюис «Достопочтенное общество. Очерки о сицилийской мафии»
Когда полицейские находят тяжело раненного, возможно, даже умирающего человека, и просят его назвать обидчика, то в ответ обычно слышат: «Если я умру, да простит меня Господь, как я прощаю того, кто это сделал. А если выкарабкаюсь, то я сам знаю, как с ним сквитаться». Такова знаменитая сицилийская omertà — «мужество», или, иначе говоря, принцип круговой поруки, который главенствует в общественном сознании и не даёт о себе знать даже перед лицом смерти.
Лет пять тому назад исчез один из братьев-фермеров, живших вместе. Всем известно было, что братья много лет жили в постоянной вражде, и тот, что был моложе и сильней, нередко избивал старшего брата и даже угрожал убить его. Наконец старший брат исчез; полиция, прослышав об этом, обыскала фермерский дом и обнаружила на полу плохо вытертые пятна крови. Многие ошибочно думают, будто в убийстве невозможно уличить, если отсутствует тело убитого. Но в данном случае следователь решил, что состав преступления налицо: это угрозы расправы, о которых многим было известно, исчезновение человека, пятна крови и немедленное присвоение подозреваемым имущества брата. А потому младшего брата судили за убийство, признали виновным и приговорили к пожизненному заключению.
Год или два спустя карабинер, знавший старшего брата, неожиданно столкнулся лицом к лицу с «убитым». Он мирно трудился на ферме в горах, всего в паре миль от прежнего своего места жительства. Оказалось, что, замышляя отомстить брату, он даже переменил имя, хотя многие из крестьян, работавших с ним теперь, и даже некоторые соседи с самого начала знали, кто он такой. Такова была омерта, связанная с местью. Этим людям просто не приходило в голову пойти в полицию, несмотря на чудовищную несправедливость, о которой им было известно... это и считалось «мужеством» — решать собственные проблемы по-своему и предоставлять другим поступать так же. И, наоборот, суя нос в чужие дела, человек «терял уважение».