В @alpinanonfiction выходит книга великого научного журналиста Эда Йонга «Необъятный мир». А мой любимый факт про Йонга — то, что у него есть корги по имени Опечатка (Typo).
Читать полностью…Был в советское время такой анекдот:
— Сколько тебе дали?
— Пятнадцать.
— А за что?
— Да ни за что.
— Врёшь, ни за что пять дают.
Так вот, Саше Скочиленко сегодня ни за что дали семь лет общего режима.
А что там с литературой? Ну почитайте её последнее слово на суде. Такая у нас с вами сегодня литература, такая жизнь.
Свободу политзаключённым.
Я уже писал недавно про книгу Ивана Филиппова «Мышь». Это бодрый и выстроенный как хороший минисериал роман про то, как в недалёком прошлом несколько очень разных героев пробираются из Москвы, в которой из лаборатории вырвался вирус, и все люди и даже некоторые телеведущие с федеральных каналов превращаются в зомби. В других обстоятельствах это был бы триллер про ужас и смерть, но в 2023 он оборачивается каким-то даже обнадёживающим чтением: ну кто виноват, что путь к светлому будущему в России иногда лежит через апокалипсис.
Прочитав книгу, я некоторое время баловался с разными ии-инструментами, придумывая, как мог бы выглядеть описанный в книге мир; вот эта картинка — моя любимая. Считайте это фанартом.
Не Фоменкой единым: оказывается, есть теория, согласно которой Одиссей плавал не по Тирренскому морю, а по Балтике. Троя — это финская Тойя, Циклопа и Сирен сын Лаэрта встретил в Норвегии, нимфа Калипсо живёт на Фарерских островах, Аид находится где-то в Карелии, а Итака расположена в Дании.
Автор теории — Феличе Винчи, «инженер-ядерщик с обширными познаниями в области латинского и греческого языков», так что ему точно можно доверять.
Попросил Dall-E нарисовать портреты главных русских писателей. Получилось красиво, но ничего не понятно. Что за внебрачный сын Андерсена и Горького наверху? Зачем Путину такая неубедительная накладная борода? К чему столько глобусов? Какой заяц, какой орёл, какая блоха?
Читать полностью…♟Шахматный месяц какой: в МИФе только что вышел «Шах и мат» Али Хейзелвуд (её «Гипотеза любви» — это прям ромком здорового человека, очень рекомендую), а теперь ещё и новое YA-издательство Marshmallow Books дебютирует в том числе книжкой под названием «Мама, я съела слона».
Читать полностью…На выходных в Доме Творчества «Переделкино» пройдет переводческий фестиваль. Обещают ярмарку и обойму лучших специалистов — от Борисенко до Доброхотовой-Майковой, ух, — но особенно интересным кажется перформанс Naked Translator. Говорят, там переделкинские резиденты будут читать новые переводы классических произведений, «отталкиваясь от особенностей советской школы перевода, допускавшей сокращения, вставные фрагменты, вымышленные абзацы и строфы» — в общем, всё, что мы так любим.
Читать полностью…⭐️«Звезды снова выстроились так, как нужно. Но что ждет Мэттью Перри — подъем за подъемом или еще один гигантский скачок вперед? Вот о чем я подумал, когда на ясном темном небе взошли настоящие звезды. Я начал их пересчитывать, хотя знал, что это плохая примета — к своей смерти.
На всякий случай я остановился на девяносто девятой звезде».
👻 Собрали на пару с @knigochervivost новых книг к хэллоуину: от уютной подростковой мистики до на удивление брутального хоррора про Икею с привидениями.
(ну а картинка — потому что it's wednesday, my dudes)
Давно не было, конечно, новостей, которые были бы одновременно настолько чудовищными и настолько нелепыми, как новость о борьбе Минюста против «международного общественного движения ЛГБТ». Будут судить за пропаганду Чайковского? Публичный показ Эйзенштейна? Перепечатку стихов Цветаевой и «Записок кавалерист-девицы»? Публичное обсуждение Чернышевского? Красовского пощадят? А депутаты все ли выберутся живыми?
Или всё проще и Минюст перешёл от борьбы с людьми к борьбе с буквами? Возможно, скоро под запрет попадут слова «алгебраист», «благообразность», «малогабаритность» и «дициклогексилпероксидикарбонат».
Пользуясь случаем, не могу не напомнить, что ни один закон в России не запрещает говорить о том, что гомо- (равно как и транс-, и прочие)фобия — это гадко, мерзко и отвратительно.
«Книга о том, как проявлялись патриотические (или, напротив, панически-пораженческие) чувства во время разных войн, которые вела дореволюционная Россия — от наполеоновского нашествия до Первой мировой. В иное время читалась бы как занятное историческое исследование, но сейчас вызывает более сильные эмоции, в основном двух сортов: 1) все уже было и 2) сколько ж можно!
Военкоры, иноагенты, доносы, отмена культуры, проект «Анти-Россия» (150 лет назад в этой роли фигурировала Польша), слухи о том, что государя подменили, а придворные готовят договорняк. Приверженцы теории о том, что история России ходят по кругу, а прогресс по сути ничего не меняет — где были ростопчинские афишки, теперь каналы в телеграме, — получат массу подтверждений своей правоты. Для остальных — это как минимум занимательное чтение, в духе подкаста «Закат империи», которое если не объясняет происходящее, то хотя бы дает некоторое утешение: переживали всякое, и ничего, как‑то пережили».
Юрий Сапрыкин @forevernotes — о книге «Война патриотизмов», которая только что получила на церемонии награждения премии «Просветитель» спецнаграду «ПолитПросвет».
Хорошая новость с малой родины: в Новосибирской области нашли ранее неизвестный экземпляр Псалтиря с Часословцем, изданный Иваном Федоровым в 1570 году… в Польше.
Но что же делал русский первопечатник в Польше всего через шесть лет после выхода «Апостола»? Дело в том, что его начинание не оценили соотечественники, «которые на насъ зависти ради многия ереси умышляли, хотячи благое въ зло превратити и Божие дѣло в конецъ погубити, яко же обычай есть злонравных, и ненаученых, и неискусных в разумѣ человекъ, ниже грамотическия хитрости навыкше, ниже духовнаго разума исполнени бывше, но туне и всуе слово зло принесоша. Такова бо есть зависть и ненависть, сама себѣ навѣтующи, не разумѣетъ, како ходитъ и о чемъ утвержается. Сия убо насъ от земля, и отечества, и от рода нашего изгна и въ ины страны незнаемы пресели»
.
По одним свидетельствам, благодарные соотечественники сожгли типографию, по другим — только грозились. Так или иначе, и Фёдорову с коллегами пришлось спешно собрать вещи и релоцироваться.
Кажется, примерно так и началась история тамиздата, которая и 450 лет спустя не думает заканчиваться.
Дорогие читатели в комментариях развили историю со студентом в шляпе, который появляется на всех книжных обложках, а я помираю от хохота
Читать полностью…Мультивселенная безумия: оказывается, князь Мышкин, Родион Раскольников и Эраст Фандорин — это один и тот же смурной человек в шляпе
Читать полностью…✋🏻Оказывается, в книжном тиктоке так мало роликов про больную для американцев тему запрета книг, потому что на платформе запрещены (oh, the irony) слова ban, banned и censorship.
Пользуясь случаем, вспомню и о своём тексте о том, что общего между запретом книг в России и США (спойлер: очень много, а разница в том, что в США власти и библиотеки сражаются против безумных ультраконсерваторов, а не на их стороне).
Антипиратская реклама «Эксмо» образца 2014 года. Есть ли у пиратства минусы, неясно.
Читать полностью…В «Красном небе» Авченко — очень характерные воспоминания советских ветеранов Корейской войны, в которых они сравнивают отношение советской и американской армии к жизни солдата:
Пепеляев справедливо говорит об эффективности американской службы спасения: «У нас же… не было ни службы, ни спасения. Служба спасения у нас заключалась только в том, чтобы лётчик не упал вместе с самолётом и мог… катапультироваться, а дальше по поговорке “спасение утопающих – дело рук самих утопающих”… Не было ни спасательных команд, ни сигнализации, ни поиска с вертолётов, ни самолётов спасения, ни маяков… Не было предусмотрено и необходимого запаса питания (НЗ) для попавшего в беду лётчика». Генерал Лобов также высоко оценивал аварийно-спасательную службу противника: «Лётчики… имели тщательно продуманное аварийное снаряжение. У каждого был портативный автоматический радиомаяк, служивший приводной радиостанцией для самолёта или вертолёта-спасателя. В комплект входило специальное зеркало… Сиденье лётчика обладало положительной плавучестью и легко превращалось в удобный плотик с парусом. У пилотов, кроме личного оружия, имелись складное ружьё, рыболовные снасти, опреснитель и дезинфицирующее средство для воды, краска для контрастного обозначения места приводнения, консервированные продукты, табак… Экипажам выдавались несмываемые карты местности, отпечатанные на полотне, и письменные обращения к местным жителям, обещавшие щедрое вознаграждение за оказание помощи. Наша аварийно-спасательная служба не выдерживала никакого сравнения… Розыск лётчиков, покинувших самолёты, осуществлялся нештатными поисковыми группами на автомашинах… Снаряжение советского лётчика по сравнению с американским выглядело попросту жалким: пистолет ТТ с двумя обоймами, банка сгущённого молока и две-три плитки шоколада. Положение наших авиаторов, сбитых или подбитых в бою, несколько облегчалось сердечной помощью местного населения, воинов корейских и китайских частей. Однако в тех ситуациях, когда лётчик был ранен или приземлился в малонаселённой горно-лесистой местности, шансы на его спасение резко снижались… Однажды спасатели нашли раскрытый парашют, на котором приземлился лётчик, но сам он исчез бесследно».
Обсуждая в твиттере использование цитат из Евангелия в деловой переписке (не спрашивайте), пришёл к решению вместо фразы
Это надо сократить
писать авторам
Не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны
(Мф 6:7)
Ереван — хороший город, небольшой, зато какой-то концентрированный, что ли. Идёшь, скажем, воскресным утром по улице имени художника Мартироса Сарьяна (слева на фото) — а навстречу спешит куда-то его правнучка Мариам Петросян (справа на фото).
Читать полностью…Очень нравится, что в последнее десятилетие на карте российской литературы стали чаще появляться книги, действие которых происходит не в Москве и Петербурге (ещё хуже — абстрактной Провинции), а в разных регионах: навскидку в голову приходят Сальников, Захаров, Богданова, Манойло, Ханипаев, но на деле десятки их. Теперь вот среди первых непереводных книг «Дома историй» будет роман, действие которого происходит в Кемерове. Так что не одним БГ теперь будет прославлен этот город.
Читать полностью…📚Fun fact: несмотря на то, что я к тому моменту уже писал кое-какие книжные обзоры и рецензии, по-настоящему я перешёл на рельсы книжнокритической карьеры в 2017 году после лекции Галины Юзефович, которая, если память мне не изменяет, называлась «Как писать о книгах и не помереть с голоду». Примерно об этом же она завтра будет рассказывать на открытом вебинаре в CWS, так что если вы такой же странный человек, как мы — значит, вам туда дорога.
Читать полностью…«Когда в 2017 году Риз Уизерспун создала Книжный клуб Риз по образцу книжного клуба Опры, ей потребовался человек, отвечающий за поиск книг, которые она будет рекомендовать. Среди тех, кого наняла ее команда, был книжный скаут по имени Джон Бейкер. Скауты — это профессиональные сплетники и щакогодатели вкусов, которые высматривают интересные рукописи и книги на одном рынке и рекомендуют их издателям на других. Бейкер работает в Джерси-Сити с издательствами Bloomsbury U.K., Albin Michel во Франции и другими клиентами. Но главное его отличие, по словам одного из книжных руководителей, состоит в том, что «он решает, какая книга попадет в пляжный домик Риза». Бейкер и его команда читают все подряд, учитывая вкусы Уизерспун — похоже, она любит читать о женщинах в опасности, — а затем представляют ей шортлист. Предложения Бейкера — вроде «Острова пропавших деревьев» Элиф Шафак и «Нас здесь никогда не было» Андреа Бартц — часто становятся выбором клуба. Книжные клубы Уизерспун и других знаменитостей формируют списки бестселлеров и вершат карьеры многих романистов. Но у расположения Уизерспун есть и бонус: многие из ее книг — «Дейзи Джонс и The Six», «Там где раки поют», «И повсюду тлеют пожары» — впоследствии были экранизтрованы ее продюсерской компанией Hello Sunshine».
(Из отличного спецпроекта NYMag «Самые влиятельные жители Нью-Йорка, о которых вы никогда не слышали. 49 человек, которые на самом деле управляют городом»)
Какая сложная история вокруг еврейского культурного центра 92NY в Нью-Йорке.
В прошлую пятницу Вьет Тхань Нгуен (великий писатель, лауреат Пулитцера за «Сочувствующего» — и, что очень важно в этом контексте, беженец) должен был представлять там свою новую книгу. За несколько часов до начала презентацию внезапно «отложили». Причина вскрылась быстро: кто-то из организаторов обнаружил фамилию Нгуена среди 750 подписей под открытым письмом, обвиняющим Израиль и его союзников в совершении «тяжких преступлений против человечности».
(Авторов письма, прямо опирающегося на рассуждения Раза Сегала, израильского специалиста по истории Холокоста и изучению геноцида, разумеется, уже обвинили в антисемитизме. Среди них — финалист Национальной Еврейской Премии Мориэль Ротман-Зехер (родом из Иерусалима), Джонатан Летем, Эстер Фрейд (дочь Люсьена, правнучка Зигмунда), лонглистерша «Букера» Сара Бернстайн и много других заметных еврейских культурных деятелей.)
92NY прокомментировали ситуацию сдержанно: «Как еврейская организация, мы считаем, что наиболее разумным решением сейчас будет взять паузу, чтобы определить, как лучше использовать нашу платформу и поддерживать все сообщество 92NY, поэтому мы приняли непростое решение отложить мероприятие 20 октября».
В знак солидарности с Нгуеном другие авторы тоже стали отменять собственные мероприятия — надо сказать, часто с не менее выверенными формулировками: «Я осознаю сложность положения, в котором оказался 92NY, и глубоко сочувствую ему. Однако решение 92NY несет за собой непреднамеренные последствия для писательского сообщества в целом, и в частности, косвенно влияет на ограничение свободы слова», — написала поэтесса Пейсли Рекдал.
Но интересно то, что протест поддержали и сотрудники 92NY: в отставку подали директриса поэтического центра и старшая программная координаторка. В итоге накануне стопятидесятилетия одной из старейших еврейских культурных институций в США её поэтический центр на неопределённое время остался без мероприятий: во-первых, некому выступать, во-вторых, некому организовывать. Такие дела.