13108
Рекламы на канале нет. И в подборках не участвую. Книжного ниндзю нарисовала https://www.instagram.com/cinnamondrill/
Деликатно напоминаю, что уже начиная с 15 февраля у меня стартует новый курс в "Страдариуме" - на протяжении пяти недель по средам буду рассказывать об институциях, механизмах, шестеренках и пружинах современной литературы. Поговорим о том, как менялась писательская профессия на протяжении столетий, как работают (и почему работают все хуже) литературные премии, обсудим цензуру в ее историческом и актуальном виде - словом, будет, надеюсь, интересно и полезно. Всех очень жду - записаться можно вот тут.
Ну, и страдающий лев как бы намекает, что у ребят вообще много хорошего (тихонечко пискну, что курс Игоря Данилевского про Древнюю Русь должен быть огонь огненный, Игорь Николаевич преподавал у меня в университете, и на его парах - а они почему-то в расписании всегда были первыми - никто, ни один человек не спал, даже нерадивые в смысле всего "нового" античники вроде меня сидели и слушали, разинув рот).
«Для меня совершенно невозможно строить свой мир, основываясь на смерти, безысходности и хаосе. Да, мир все больше превращается в пустыню, да, все громче раскаты приближающегося грома, который нас убьет, да, велико горе миллионов людей, и все же, когда я смотрю на небо, я думаю, что все опять обернется к лучшему, что эта жестокость прекратится, что в мир вернутся покой и тишина. А я должна до тех пор сохранить свои идеалы, как знать, возможно, в грядущие времена еще удастся претворить их в жизнь!»
Спасибо Лизе Каменской, Саше Баженовой-Сорокиной и их подкасту «Краткая теория всего» за то, что напомнили об этой цитате из «Убежища» Анны Франк. Это одна из самых воодушевляющих книг на свете — столько в юной Анне витальности, неуёмной жизненной энергии, что даже зная о её судьбе (ровно через две недели после написания этих слов Франк и её семья были арестованы; до освобождения дожил только отец) этой энергией заражаешься.
Да, дорогая Анна, жестокость прекратится, покой и тишина вернутся. Не через год и, увы, даже не через восемьдесят лет — но когда-нибудь уж точно. Потому что если не верить в это, то во что же ещё верить.
🙈 «Я думаю, что у войн глубокая эволюционная история. Скажем, у шимпанзе существуют простые войны, когда соседи участвуют в стычках, длящихся годами, когда одна группа нападает на членов другой группы и убивает их, чтобы захватить их территорию и забрать самок. По сути, это то же самое, что и человеческая война. Она состоит из агрессии гораздо более простого типа — рейдов, в ходе которых несколько самцов сообща убивают членов другой группы.
А бонобо, другие наши ближайшие родственники, не демонстрируют такого поведения. Они очень дружелюбны с незнакомцами: ни один бонобо никогда не был замечен в убийстве другого бонобо. Несмотря на то что их мозг на треть меньше нашего, бонобо способны делать то, чего не умеем мы, — не убивать».
В субботу закрывается приём заявок на курс «Современная поэзия» в Шанинке — не только для тех, кто пишет стихи, но и для тех, кто хочет их читать и понимать. Добрая половина курса — лаборатория поэзии и курс теории и практики фемписьма от Оксаны Васякиной, которая в дополнительных рекомендациях не нуждается.
Читать полностью…
Американская сценаристка Хелен Ханфф («Чаринг Кросс Роуд, 84») в молодости подрабатывала профессиональной читательницей в одной голливудской студии. Она читала новые романы и писала их краткие (6$ за штуку) или подробные (10$) пересказы. Когда ей вручили свежий трёхтомник британского писателя, то пообещали двойную ставку за каждый том.
Продравшись за выходные через всего «Властелина колец», Ханфф включила в счёт дополнительный пункт: «Психическая пытка — $40».
Студия оплатила счёт.
Найден, возможно, самый бесполезный из впечатляющих талантов в мире: итальянец Микеле Сантелия напечатал больше всего — восемьдесят одну! — книг задом наперёд.
Причём делает он это, используя одновременно четыре (?!?!?) клавиатуры без маркировки на клавишах. И утверждает, что может использовать одновременно до шестнадцати клавиатур (сколько у него конечностей?).
Причём печатает он книги на оригинальных языках, для чего использует в числе прочего иероглифы, древнееврейский алфавит, клинопись и вот эти закорюки из манускрипта Войнича.
Причём среди прочего он напечатал так Эпос о Гильгамеше, древнеегипетскую Книгу мертвых (на фото), Кодекс Хаммурапи, Библия, полное собрание сочинений Леонардо Да Винчи и — выходя на недостижимый метауровень — книгу рекордов Гиннеса 2002 года.
Как же здорово, когда человек находит себе хобби по душе. Даже если это хобби — печатать манускрипт Войнича задом наперёд на шестнадцати пустых клавиатурах.
Кормак Маккарти играет в бильярд в Эль-Пасо.
Читать полностью…
Николка, получив из рук Василия Ивановича сахарную карточку восемнадцатого января восемнадцатого года, вместо сахара получил страшный удар камнем в спину на Крещатике и два дня плевал кровью.
Михаил Булгаков. Белая гвардия
В годовщину смерти Пришвина вспомнил отличную историю Паустовского про него.
«На платформе Пришвин начал благодарить невзрачного человека, но тот в ответ только посоветовал Пришвину написать на всех тюках химическим карандашом слово "фольклор".
- Русский человек,- объяснил он,- с уважением относится к непонятным, особенно к иностранным словам. После этого никто ваши вещи не тронет. Я за это ручаюсь.
- Извините мое невежество,- спросил Пришвин,- но что это за мощное учреждение - вот этот самый Магалиф - которое вы собой представляете? Почему одно упоминание о нем так ошеломляюще действует на заградительные отряды?
Человек виновато улыбнулся.
- Это не учреждение,- ответил он.- Это моя фамилия. Она иногда помогает.
Пришвин расхохотался.
Он послушался Магалифа и написал на тюках загадочное слово "фольклор". С тех пор ни один заградительный отряд не решился тронуть эти тюки».
«По горам разнесся слух, что в Омало приехал Кикабидзе, и пастухи стали приезжать, чтобы оказать уважение любимому певцу.
Пастух на лошади по горам, издалека, иногда сутки, добирается до Омало. И после съемок начинает угощать Бубу чачой. Сказать: «не буду» — нельзя. Человек столько сил и времени потратил. Начал Буба искать предлоги:
— Извини, не могу, сердце.
— Чача самое лучшее лекарство для сердца, дорогой.
Когда Буба говорил, что у него печень болит, ему говорили, что чача лучшее лекарство для печени. Когда он говорил, что ему рано вставать и надо выспаться, пастухи говорили, что чача — это самый лучший источник энергии.
Но как-то вижу: сидят у костра два пастуха и Буба, пастухи пьют чачу, а Буба пьет лимонад. Я присел к ним, взял бутылку, плеснул себе в стакан, чтобы чокнуться. Хотел плеснуть и Бубе, но пастухи закричали:
— Бубе не наливай! Ему нельзя!
На другой вечер такая же картина — сидят пастухи (уже другие) и Буба. Пастухи пьют чачу, а Буба — лимонад. А когда подошел Карло и хотел налить Бубе, пастухи гневно закричали:
— Что ты?! Что ты?! Ему нельзя!
Утром я спросил у Бубы, как он этого добился.
— Тебе я скажу. Но этот патент мой, и без моего разрешения его использовать нельзя. Они думают, что у меня триппер.
— Почему они так решили?
— Я сказал одному по секрету.
Устное радио сработало. Молва о настоящей мужской болезни Бубы быстро распространилась по горам, и больше пастухи его пить не заставляли и следили, чтобы и другие не поили.
А я слово держу. И ни разу этим безотказным аргументом не воспользовался. Пока».
Георгий Данелия. Тостуемый пьет до дна
Трогательная цитата из предисловия к сборнику стихов Мандельштама 1973 года.
Трудно сложились житейские обстоятельства. Кратковременное пребывание в Чердыни-на-Каме. Оборвался творческий путь.
Интересно, что же там за обстоятельства такие, почему вдруг путь оборвался. Наверное, случилось что-то.
Бывают ночи: только лягу,Самое хитовое стихотворение на сборнике «После России» — набоковский «Расстрел» —досталось Монеточке; но вообще Рома Либеров снова собрал суперлайнап: Сансара, Вадик Королёв, Нойз, АлоэВера, Шым, Tequilajazz…
в Россию поплывёт кровать,
и вот ведут меня к оврагу,
ведут к оврагу убивать.
Проснусь, и в темноте, со стула,
где спички и часы лежат,
в глаза, как пристальное дуло,
глядит горящий циферблат.
Закрыв руками грудь и шею, —
вот-вот сейчас пальнёт в меня —
я взгляда отвести не смею
от круга тусклого огня.
Оцепенелого сознанья
коснется тиканье часов,
благополучного изгнанья
я снова чувствую покров.
Но сердце, как бы ты хотело,
чтоб это вправду было так:
Россия, звёзды, ночь расстрела
и весь в черемухе овраг.
Ого, оказывается, @popcornbookstg издадут «Младшего брата» Кори Доктороу. Она уже выходила на русском, но как-то прошла мимо большинства читателей — и напрасно. Доктороу один из стабильно лучших фантастов сегодняшнего дня, а «Младший брат» — просто эталонный янг-эдалт роман о низовом сопротивлении в репрессивном государстве.
Формально он проходит по категории фантастики, но по факту даже в 2008 году было ясно, что все описанные технологии надзора и «умных» репрессий — дело если не завтрашнего, то послезавтрашнего дня. К 2023 же, думаю, он уже успел превратиться в реалистическую прозу о дне сегодняшнем.
Кроме шуток: говорят, что эта книга входит в список литературы для сотрудников американского Агентства Национальной Безопасности — чтобы новые сотрудники могли взглянуть с другой стороны на государственную машину по переплавке личных свобод в обещание безопасности. Короче, долгих лет «Попкорну» — и непременно купите «Младшего брата», вам понравится.
Оксимирона тут оштрафовали по статье о «публичных призывах к действиям, нарушающим территориальную целостность РФ».
А я как раз читаю статью в Юридическом журнале Сент-Луисского университета, в которой американский преподаватель права подробно анализирует второй куплет трека Джей-Зи 99 Problems в контексте правоприменения Четвёртой поправки (это та, что запрещает необоснованные обыски и задержания).
Хочется, конечно, чтобы внимание юристов к искусству выражалось именно в такой форме. Но пока у российских начальников в головах органчик продолжает играть только пьесы «Разорю!» и «Не потерплю!», ждать от них какой-то разумной деятельности не приходится. Ножичком не полоснули — и то хорошо.
Во избежание инцидентов ВЦИОМ в этом году предложил россиянам выбрать главного писателя только из людей на букву П.
Адекватность этого опроса можно проверить цифрами: тираж новой книги Прилепина «Шолохов. Незаконный» — 20 тысяч экземпляров. Это четверть тиража нового Пелевина и меньше 10% от официального тиража «Лета в пионерском галстуке».
🇬🇪 Дорогие тбилисцы, приходите в четверг в @auditoria_tbilisi послушать Веру Богданову. Задавать глупые вопросы буду я.
Читать полностью…
Первые ROAR-овские поэтические чтения мы, - то есть команда ROAR, - решили попробовать провести online, 29 января, в это воскресенье, в 16:00 по Киеву. Мы издаем ROAR, веря, что голоса тех, кто готов сопротивляться войне и репрессиям, громче звучат вместе, чем поодиночке. Нам кажется, что если они прозвучат вслух, будет правильно. Поэтому, начиная с пятого (то есть с этого) номера, мы планируем начать программу ROAR-овских поэтических чтений. И вот первые, повторю, будут в это воскресенье, - 29 января, в 16:00 по Киеву, http://zoom.us/j/3038303830.
Среди выступающих авторов пятого номера ROAR - Станислав Львовский, Вера Павлова, Александр Стесин, Виталий Пуханов, Александр Бараш, Борис Филановский, Лев Оборин, Роман Лейбов, Геннадий Каневский, Константин Рубахин, Павел Квартальнов, Алексей Олейников, Владимир Друк, Хаим Сокол, Екатерина Агеева, Лев Колбачев, Лета Югай, Люба Макаревская, Мария Лобанова, Ольга Скорлупкина, Настя Запоева, Юлия Немировская, Юлия Подлубнова, Наталья Бесхлебная, Юля Ермакова. Спасибо им огромное.
Приходите послушать, пожалуйста. Время: 29 января, в это воскресенье, в 16:00 по Киеву. Место: http://zoom.us/j/3038303830. И спасибо огромное заранее всем, кто придет.
Так выглядела подпись Христофора Колумба. Снизу — «Xpo-Ferens», вариант написания его имени на смеси греческого и латыни. Как расшифровывается пирамида из букв над ним, исследователи доподлинно не знают до сих пор.
Читать полностью…
😴 Поскольку заново разгорелась странноватая дискуссия о сборнике z-поэзии, который якобы бьёт все рекорды продаж, замечу, что пока что у нас по-прежнему нет никаких оснований полагать, что заявленные продажи сборника коррелируют с числом экземпляром, купленных людьми.
Разумеется, у этих книг есть своя вполне реальная, живая и достойная быть замеченной аудитория; как минимум нет сомнений, что довольно преданная фанбаза есть у Анны Долгаревой и Александра Пелевина (редкого человека из этой когорты, который как минимум технически умеет пользоваться такими удивительными поэтическими инструментами как рифма и ритм). Однако даже сейчас, на стремительно зачищаемом русскоязычном книжном пространстве говорить об их фантастическом успехе (пока) рановато.
Ещё заметка на полях: Прилепин очень смешно говорит, что тиражи (огромные) «Лета в пионерском галстуке» нужно сравнивать с тиражами (тоже немаленькими) книжек, прославляющих Сталина. Сравнение любопытное, но, конечно же, саморазоблачительное.
Во-первых, книги о Сталине заборют «ЛВПГ» только в формате «десятеро на одного»: тиражи даже у главных бестселлеров вроде творений Старикова по официальным данным на один-два порядка меньше. А во-вторых, аудитории у этих книг очень разные. Книжки про Сталина покупают преимущественно взрослые дядечки, недовольные своей жизнью и желающие повернуть время вспять или хотя бы вывернуть прошлое так, чтобы его преступления казались подвигами. Книжки про любовь пионеров покупают юные читательницы и читатели, которые считают — возможно, столь же наивно, но и столь же искренне — что любовь важнее ненависти. Сейчас у руля стоят преимущественно первые: их не так много, как они хотели бы думать, но и не так мало, как хотелось бы думать нам. И ещё какое-то время они будут продолжать топтать всех, до кого дотянутся (крича при этом, что это их топчут). Но люди, живущие прошлым, имеют свойство уходить в прошлое. А будущее — независимо от того, нравятся ли вам пионеры-геи, книги про них и читательницы этих книг, — хочется верить, всё же окажется однажды в руках молодых.
Можно во многом обвинять Прилепина, но не в том, что он дурак. Он не дурак. Я уверен, что он всё это знает.
📚 Ещё одна важная точка на карте Стамбула: русскоязычный книжный магазин «Полторы комнаты» @inaroomandhalf. Вот его создательница рассказывает про открытие магазина в новом медиа @outside_media, которые рассказывают о жизни россиян, строящих теперь новую жизнь по всему миру.
Читать полностью…
@mrdarcyandballs героически прочитала мемуары писателя, ранее известного как принц, чтобы нам всем не пришлось.
Читать полностью…
Может быть, у кого-то создалось впечатление, будто где-то все же есть какие-то победы, например в лагере Z-поэзии (не уверен, что это самоназвание, но очень подходит им по стилю). Боюсь накликать на себя проклятья, однако на самом деле и это не так. Эта группа транслирует всего два сообщения: 1) рассказывает о грандиозной победе и «народной любви» и 2) ноет, что у нее мало ресурсов, денег, эфирного времени, пространства, денег — и поэтому мало побед и «народной любви». Такая позиция при иных обстоятельствах могла бы претендовать на успех, но в их случае она комична. Z-поэты хорошо выучили завет «Афиши»: «Как скажем, так и будет». Однако «Афиша» конструировала будущее, а Z-поэты только говорят. При этом они уверены, что все ими сказанное есть истина: «нас все любят», «мы настоящая поэзия», «мы замечательная поэзия» и т. д. Как будто это не надо сперва доказать. Между словом и событием все же есть разница. Могу посоветовать им выкладывать как можно меньше фотографий со своих мероприятий (на которых можно посчитать присутствующих по головам) и не называть цифр (поэт Караулов сообщил, что главное «место силы» группы, «Бункер на Лубянке» — не самое оригинальное название, — не может вместить больше 60 человек, а это, как ни крути, никак не стадион, пусть даже школьный, хотя поэты на стадионах скорее казус, чем норма).
Очень неприятный текст написал Борис Куприянов. Он вообще часто говорит какие-то неприятные вещи, потому что не юлит, а прямо в лицо выражает то, что думает. И если какие-то мелочи можно обсудить, то в целом он абсолютно прав: кем бы вы ни были, с какой стороны каких баррикад себя не помещали, в 2022 году проиграли все — и продолжат проигрывать, пока 2022 год не закончится наконец.
― Я хочу туда-а-а, ― пропела девочка на несуществующий мотив, ― там-там, там-там…
Мать дёрнула её за руку, приложила палец к губам и, сделав страшные глаза, кивнула на толпу скорбящих. Заметив, что Андрей смотрит на девочку, она подняла на него глаза и чуть выгнула брови, как бы приглашая на вершину годов, прожитых неким абстрактным Вахтангом Кикабидзе, чтобы снисходительно улыбнуться оттуда трогательной детской наивности.
― Чего это вы на меня так смотрите, ― сказал женщине Андрей, ― я, может, тоже туда хочу.
Виктор Пелевин. Желтая стрела
В литхабовском мегасписке самых ожидаемых книг 2023 года — «Невероятные происшествия в женской камере № 3» Киры Ярмыш
Читать полностью…
В первом сезоне «Игры престолов» можно увидеть насаженную на кол голову Джорджа Буша. Никакого политического стейтмента в этом не было: создатели просто взяли не глядя те резиновые головы, которые нашли на складе.
Читать полностью…
🐌 Поразительная улиточная деталь из жизни Патриции Хайсмит:
«Весной 1964 года Пэт купила коттедж восемнадцатого века в Эрл-Сохэме, в тридцати минутах езды от Олдебурга. По большей части Пэт жила затворницей в обществе кошек и улиток (которых неоднократно контрабандой провозила между Британией и Францией, пряча в бюстгальтере), а Кэролайн приезжала к ней по выходным».Patricia Highsmith. Her Diaries and Notebooks Читать полностью…
В Петербурге у дома, где жил Александр Блок, установили памятник Майклу Джексону
Читать полностью…
Пишут, что сегодня по народному календарю «Страшной вечер — оберегаться нужно от нечистой силы, которая в этот день ожесточается». Короче, внимательно следим за телеграмами Хинштейна и компании
Читать полностью…
180 лет назад умер юрист и поэт Фрэнсис Скотт Ки — автор, пожалуй, самого известного американского поэтического текста. Во время Англо-американской войны он стал свидетелем обороны форта Макгенри в Балтиморе и описал ее в одноимённом стихотворении. Больше сотни лет спустя положенная на музыку «Оборона форта Макгенри» официально стала гимном США.
Можно было бы сказать, что Ки — это такой американский Михалков, но только он не писал заказной текст, угождая то одному, то другому правителю. Прежде чем стать гимном, «Оборона форта Макгенри» уже была почти народной песней. Даже музыка долго считалась народной (на самом деле её, что забавно, написал человек по имени Джон Смит).
Однако в истории литературы Фрэнсис Скотт Ки важен не столько поэтому, сколько потому, что в 1896 его дальний родственник назвал в честь Ки своего сына — Фрэнсиса Скотта Ки Фицджеральда.