Толще твиттера

17 октября 2024 11:53

Рассказываем финальные подробности программы совместного с изданием The Blueprint проекта Reading Camp. C 18 по 20 октября читаем письма литературных персонажей и личные переписки их создателей, размышляем о том, как трансформировался жанр письма сегодня, и, конечно, пробуем написать собственное.

С одним из создателей музея «Полторы комнаты» Павлом Котляром проведем сеанс медленного чтения, разберем стихотворение Иосифа Бродского «Письма римскому другу» и поговорим о роли Венеции в творчестве русских писателей.

С руководителем проекта «Слово Толстого» Феклой Толстой перечитаем письма Льва Николаевича, адресованные его семье и единомышленникам.

Выйдем на прогулку в Музей Чуковского, чтобы встретиться с правнуком писателя Дмитрием Чуковским и сотрудником дома-музея Павлом Крючковым.

Посмотрим отрывки из драмы «Искупление» — с роковой ролью письма — и обсудим стиль фильма с редакционным директором The Blueprint Александром Перепелкиным и историком кинокостюма Анной Баштовой.

Обсудим книгу Салли Руни «Прекрасный мир, где же ты» с переводчиком Анастасией Завозовой.

Исследуем форму и стиль личных писем под кураторством журналиста и писательницы Шахри Амирхановой.

Научимся заново писать от руки.

Забудемся на литературном ужине в ресторане «Библиотека».

Специальный партнер «Reading Camp: Вам письмо» — итальянский бренд одежды из кашемира и натуральных тканей Falconeri.

Письмо — ненадежный, но притягательный рассказчик. На два дня Reading Camp мы попробуем сами стать и такими рассказчиками, и читателями. Забронировать оставшиеся места можно здесь.

Толще твиттера

12 октября 2024 12:52

И о важности сопроводительных писем в издательство.

Читаю сейчас очень симпатичный нон-фикшен британской исследовательницы Мариан Виверс, который называется Jane and Dorothy: A True Tale of Sense and Sensibility. В нем она рассматривает биографии Джейн Остен и Дороти Вордсворт (сестры и музы Уильяма Вордсворта, которая, вероятно, была еще и его соавтором) с точки зрения того, как идеологически разный взгляд на мир — ироническая трезвость ума Джейн и стремление к тончайшему прочувствованию жизни у Дороти — сформировал их судьбы. Хотя, замечает Виверс, в первую очередь судьбы их были сформированы финансовой зависимостью от братьев и невозможностью хоть сколько влиять на любые жизнеобразующие решения. В том числе Виверс напоминает и об очень показательной истории такого рода, когда отец Джейн Остен, преподобный Джордж Остен, решил, видимо, поддавшись уговорам самой Джейн, отправить рукопись «Первых впечатлений», которая впоследствии стала «Гордостью и предубеждением», очень прогрессивному издателю Томасу Каделлу, на тот момент издававшему довольно много авторов-женщин.

Все исследователи сходятся на том, что Джорджу Остену либо вообще не слишком хотелось этим заниматься, либо он в принципе не одобрял идею писательской карьеры для дочери, потому что письмо вернулось в Стивентон с пометкой ‘Declined by Return of Post’. То есть, издатель, или сотрудник издательства, который сидел у них на самотеке, пробежал глазами письмо и вернул его со следующей же почтой.

«Господа, — писал Джордж Остен. — В моем распоряжении имеется рукопись романа в трех томах, размером приблизительно с «Эвелину» мисс Берни. Я осведомлен о том, сколь важно роману подобного рода обрести респектабельного издателя, и посему обращаюсь к вам. Я буду весьма признателен, если вы сообщите мне, заинтересовало ли вас мое предложение, какие расходы понесет автор, если роман будет издан за его счет, и какой аванс вы сможете предложить, если рукопись получит ваше одобрение?
В случае заинтересованности с вашей стороны я вышлю вам рукопись. Ваш покорный слуга и т.д»

Буквально: «Здравствуйте, у меня есть роман 10 а.л, если интересно, могу прислать, но сначала хотелось бы узнать размер гонорара. С уважением и т.д.»

Джордж Остен на этом, судя по всему посчитал свою миссию выполненной, и больше не писал издателям по поводу романов дочери, а Джейн села переделывать «Элинор и Марианну», и все сложилось так, как сложилось, но интересно, конечно думать, что было бы, если бы Джордж Остен был более красноречив или, что еще лучше, если бы Джейн Остен могла бы написать издателю сама.

Толще твиттера

03 октября 2024 10:16

Заюш.

«Казалось бы, что тут такого, вроде бы все по привычной схеме. Романы Пелевина при всей их внешней сюжетности никогда не были историями про сюжет, и уже в предыдущих сериях вселенной Transhumanism Inc. Пелевин представал нейросетью имени себя, перерабатывая куски своих старых романов в новые «Песни невинности и GPT’a», но, как говорится, любили мы его не за это, а за то, что было вокруг: точный юмор, пророческий дар и умение налепить побольше катафотов на колесо сансары, чтобы верть была круть.

Но что-то пошло не так.»

Толще твиттера

25 сентября 2024 13:50

Анонс! Роман-перевёртыш «Упражнение на доверие» Сьюзен Чой ✏️

История, которую нужно дочитать хотя бы до середины. И мы не скажем почему.

Сара и Дэвид изучают театральное мастерство в очень закрытой и очень элитной академии. Они молоды, влюблены и думают только об искусстве, но вскоре харизматичный преподаватель начинает вмешиваться в их отношения. А может быть, и манипулировать ими. Или нет?

Сьюзен Чой конструирует свой роман как калейдоскоп, складывая из одних и тех же фактов совершенно разные картинки и заставляя читателя задуматься над одним простым вопросом: Как наша жизнь становится чужой историей и кто имеет на неё право, кроме нас?

Перевод Сергея Карпова, редактура Марии-Анны Гущевой. Обложка Анны Богдановой.

Книга выйдет в твёрдом переплёте с софттач-покрытием. Уже в печати!

Толще твиттера

23 сентября 2024 18:26

В эфире нерегулярная рубрика «5 прочитанных романов, о которых у меня хватило времени что-то написать».

The Love Hypothesis
Ali Hazelwood

Мой любимый сорт фэнтези: одна хорошая девушка случайно поцеловала первого попавшегося мужика, а он оказался и умным, и красивым, и успешным, успел и плечи накачать, и грантов наполучать.
Как чувствовал.

Breathing Lessons
Anne Tyler

Не ожидала, что «Уроки дыхания» так сильно напомнит мне романы Джейн Остен, а между тем, здесь есть все, за что мы ее любим: нежное, ненасмешливое внимание к важности всего бытового, живые диалоги между живыми людьми и, самое главное, полное отсутствие величавого презрения к жизненным мелочам: сползшим колготкам, прилипшей ко лбу челке, диетам и той самой заурядности, которая и делает нас маленькими, но людьми.

Непобедимое солнце,
Виктор Пелевин

Вполне себе классический поздний Пелевин, постепенно превращающийся в интертекст, переложенный копировальной бумагой — где-то там в посткарбоновой эпохе уже синеют оттиски новых романов, Римская эпоха становится мирской, и важнее всего по-прежнему правильно дышать, не отвлекаясь на схлопывающийся мир.

The Colorado Kid
Stephen King

Приходят как-то читатели к Стивену Кингу и говорят: «Здрасьте, а вы можете написать нам книжку покороче, не как вот вы это обычно, на шестьсот страниц?» А Кинг такой: «Могу, вот, пожалуйста».
Читатели: «Так, а конец где?»
Кинг: «Да чот сам не знаю, на двести страниц только начало влезло».

Это действительно читается как начало обстоятельного кинговского романа, оборвавшееся на самом интересном, и хотя в послесловии Кинг очень технично объясняет свою задумку (только он может превратить концовку в духе «От така херня, малята» в обоснованное писательское упражнение), это все равно выглядит не как роман, а как демка романа, буквально — а почему так ма?..

The Eight Mountains
Paolo Cognetti

Не знаю, конечно, насколько это автофикшен, но местами это читается как несколько карикатурный Автофикшен Мужика.

Батя водил меня в горы. Потом я сказал ему, что больше не хочу ходить с ним в горы. Прошло двадцать лет, батя умер. Ну вот, блин, вот так.
Друган мой тоже ушел жить в горы. У него были проблемы. Я приехал и говорю, надо помочь чо. А он такой, да не.
Ну мы выпили.
Потом он в горах пропал.
Ну вот, блин, вот так.

А вокруг, знаете ли, то весна, то осень, и коровы бродят по пастбищу, тихо в лесу, и в горах тихо, и все мы ищем наш центр вселенной, на который можно взобраться и подумать о жизни, только о такой, где жена тебя не спрашивает, а куда деньги дел. Бьется река подо льдом, шуршит снег, дру-га в го-ры тя-ни — риск-ни!... (давай еще по маленькой) Не бросай одно-го е-го...

Толще твиттера

09 сентября 2024 14:39

Прекраснейшая и любимая Алёна Станиславовна спросила, что я читаю, а я что, а я снова свалилась с гриппом и еще раз перечитала «Козу», которая торопится в лес, потому что я всегда ее открываю и начинаю смеяться уже буквально на первой странице.

«В отместку злой доле и бабке я иногда тихо подлила, совершала в отношении же себя противоправные действия: читала в темноте, жрала после школы снег. И ладно бы чистый, но нет, с проезжей части.»

Толще твиттера

22 августа 2024 21:04

В выходные буду в Екатеринбурге на фестивале «Красная строка».

В субботу 24 августа поговорим с Юлией Купор, автором самого осеннего романа «Экземпляр», о городской хтони и урбанистических легендах, бабайках и заброшках, призраке манекенщицы на Кузнецком мосту и о том, почему в Туле в одно время на городском транспорте можно было доехать только до кладбища.
Лекторий «Свеча», начало в 14.30.

В воскресенье 25 августа принимаю участие в переводческом круглом столе, который организовала Алина Перлова. Говорить будем о переводе с редких языков, я там выступаю и как издатель, и как переводчик с датского.
Главная сцена, начало в 12.30.

Толще твиттера

18 августа 2024 12:13

Меня не очень часто, но спрашивают, что сталось с моим блогом, где я регулярно с 2015 по 2021 год выкладывала свои книжные итоги. Скажу честно, в 2022 году я его просто забросила, перестала оплачивать хостинг и вот это все, потому что у меня не было ни сил, ни времени вести даже этот канал. Но на днях Катя, с которой мы познакомились еще давным-давно в жж, конечно же, на почве любви к чтению, взяла и вытащила блог из интернет-прошлого, перенесла его на бесплатный хостинг и теперь оп, снова можно посмотреть, что я читала в 2021 году.

Толще твиттера

10 августа 2024 11:00

Пока я в отпуске, несколько важных ссылок.

— вот здесь подробно написано, как можно помочь жителям Курской области. Если вы будете заказывать или подвозить какие-то вещи, пожалуйста, не забывайте про средства женской гигиены: прокладки, тампоны и т.д.,
— от пожара пострадал независимый книжный магазин «Чарли» в Краснодаре. Вот ссылка на пост его основательницы, Ани Кадиковой, там написано, куда можно перевести деньги, если вы хотите помочь,
— всегда нужна помощь белгородскому независимому книжному «Орион», купите у них книжку или закажите тайную посылку, если хотите их поддержать.

Толще твиттера

29 июля 2024 20:08

Завтра в 16 часов по Москве объявят длинный список Букеровской премии 2024. Я покопалась во всевозможных слухах, сплетнях и прогнозах и составила список книг, которым чаще всего предсказывают попадание в лонг. Завтра проверим заодно, насколько Букер может быть предсказуемым. (Может и еще как.)

1. Headshot by Rita Bullwinkel (США) — дебютный роман. Детский бокс, соревнования, перфекционизм, мама-папа хотели как лучше, а получилось не на жизнь, а на смерть.

2. Held by Anne Michaels (Канада) — автор — современный классик. Первая мировая, ПТСР, четыре поколения на фоне исторического контекста, но все равно 240 страниц.

3. Wild Houses by Colin Barrett (Ирландия) —маленький ирландский городок, смех сквозь зубы (застрявшие в трахее), неудачные выхи у наркодилеров, полиции и всех их родственников.

4. James by Percival Everett (США) — книга, которая есть практически во всех списках и прогнозах. Как будто бы самый сильный претендент и даже вполне понятный нам, потому что это ретеллинг «Приключений Гекльберри Финна».

5. Orbital by Samantha Harvey (Великобритания) — Харви вдумчиво пишет и очень хорошо работает со сложной структурой, у нас переводили ее «Ветер западный». Тут один день из жизни шести космонавтов, которые вертятся вокруг земли, (то есть, роман о высоком во всех смыслах).

6. Playground by Richard Powers (США) — у автора есть «Пулитцер», и вообще он такой старательно и обширно думающий мужик. «Пулитцера» он получил за роман про деревья и экологию (недавно вышел у нас, называется «Верхний ярус»), а теперь он написал про океан. (Тут тоже шутка про глубокий роман и так далее.) Интересно, что Пауэрсу упорно пророчат попадание в лонг, несмотря на то что сам роман выходит только 24 сентября. В этот же день выходит и новый роман Салли Руни, но, говорят, что тут букеровское жюри останется верным себе и снова сделает вид, что ничего не заметили.

7. The Safekeep by Yael van der Wouden (Нидерланды) — но роман написан на английском и вроде бы, по всем уверениям, проходит в список. Исторический роман, отголоски Второй мировой и т.д.

8. Let Us Descend by Jesmyn Ward (США) — Джесмин Уорд, по-моему, новая королева южной готики. Она как-то умеет сам текст превратить в жаркий воздух, у нее роман с первых страниц начинает жить внутри читателя, и она, конечно, еще хорошо понимает, как работает настоящий магический реализм, когда реальное перестает быть отличимым от странного, и призраки зреют на деревьях. Недавно на русском вышел ее роман «Пойте, неупокоенные, пойте», и его правда нужно всем прочитать.

9. The Coin by Yasmin Zaher (Палестина, США) — палестинка в Нью-Йорке оказывается втянутой в мутную схему по перепродаже сумок Биркин. Сравнивают с Отессой Мошфег.

10. Praiseworthy by Alexis Wright (Австралия) — 736 страниц, наконец-то. Эпический экологический семейный роман про австралийских аборигенов.

Еще среди вероятных номинантов называют Сару Перри с ее новым романом, букеровского жениха Нила Мукерджи, Клэр Мессуд (слишком литературная писательница, слишком), Хишама Матара c романом My Friends (уже получил за него Премию Оруэлла), и еще некоторое количество романов о важном на 217 страниц. Завтра посмотрим. Пока все выглядит довольно невозбуждающе.

Толще твиттера

19 июля 2024 16:48

Ну, кстати, после того, как по поводу лучших книг 21 века высказались критики и писатели, NYT решил и читателей опросить, и выяснилось, что список экспертов и список читателей совпадает всего на 39 позиций — действительно, вся Европа разделила мое недоумение и т.д. Первые пять позиций, впрочем, выглядят очень правдоподобно: я не разделяю всеобщей любви к «Джентльмену», это такая клюквенная фантазия, которую с наших берегов читать несколько неловко, но в Америке это действительно хит. Доэрровский «Свет» хорош своей старомодной плотностью и вещественностью, «Пачинко» — действительно читабельный, коммерческий семейный роман. Со «Щеглом» все понятно, как и «Демоном», которого я сейчас в некоторых муках перевожу, (все хорошо, но говорящие имена!), потому что в обоих этих романах сначала был Диккенс, и никто, никто не умел быть так ласков и снисходителен к читателю, как Диккенс, который целовал его в макушечку и говорил, любезный читатель, поплачь со мной, порадуйся со мной, смотри-ка, за спиной я держу в ладони твое отверстое сердце, а не моральный булыжник, как некоторые, (например, мистер Теккерей), и смотри-ка, твое сердце еще живое.

Толще твиттера

12 июля 2024 16:26

NY Times опросила много так или иначе связанных с литературой людей по поводу сотни лучших книг 21 века и выложила результаты на сайте. Опросник, я думаю, все уже видели, но теперь там еще можно и посчитать, сколько книг из списка ты прочел. У меня вышла примерно треть, вполне нормально, если учесть, что список очень англоцентричный и при этом в нем нет ни одной книги Байетт. Зато есть номинированный Стивеном Кингом «Щегол».

Толще твиттера

03 июля 2024 09:42

Для издания The Blueprint написала о романе «Йеллоуфейс», который и вправду оказался очень увлекательным. Я очень люблю такие истории, которые структурно вроде бы и не работают: здесь сыро, здесь как будто картонно, здесь автор говорит буквально капслоком, здесь был Вася, рыбу заворачивал, но в итоге все самым чудесным образом схватывается в единое целое благодаря умению автора рассказывать историю от начала и до конца, на одном долгом вдохе-выдохе.

«Вот и как-то так выходит, что «Йеллоуфейс» — это на самом деле роман о природе магии, с которой Джун так банально сравнивает процесс появления из небытия любой истории. Никто не знает, как она работает, ни один читатель не знает, продадут ли ему чудо или имитацию чуда, и иногда этого не знает сам издатель, но как в любой индустрии чудес, в издательской индустрии есть много блесток и отвлекающих маневров, усталых клоунов и заезженных лошадей, и роман Куанг, наверное, в первую очередь хорош тем, что, пытаясь понять, как устроено (или сконструировано) чудо в эпоху соцсетей, он не пытается убрать из этого уравнения магию. Все как будто бы плохо, и несправедливо, и держится на вранье, замалчивании, настроении зрителей, хорошей коже, исправленном прикусе и горячих трендах, но иногда кому-то удается выиграть в эту лотерею и немного сломать систему, и где-то там, на ее задворках, очередная усталая лошадь попадает в рай».

Толще твиттера

08 июня 2024 17:01

А также разбираю фото из Новосибирска, в других каналах видела много красивого и сфокусированного. Мои фото: Новосибирск - родина снежных баб, кусок меню "Горячего цеха" с настойками, будка буккроссинга в Академгородке, окололитературное граффити там же, коробки с книжками, которые я лично перемотала скотчем, а то вдруг что, ресторан "Коробок", где был лучший завтрак, какое-то растение, которое мне тоже нужно, розочки из музея Рериха, книга какого-то писателя, у которого в советские годы все было хорошо, офигенная люстра в "Победе".

Толще твиттера

02 июня 2024 06:16

Всем книжный привет из Москвы и Новосибирска!

⏺️Москва
Ждём на «Рассвете» сегодня и завтра с 12:00! Стол №16.

⏺️Новосибирск
Мы сидим в Гастрокорте со стороны «Галереи», недалеко от входа.

А завтра, Новосибирск, ждём вас на запланированных встречах:

• 2 июня, 16:30, сцена
Public talk с Настей Завозовой, Дашей Горяниной и Ирой Рябцовой

• 2 июня, 18:45, лекторий №1
Встреча с Юлей Купор, автором романа «Экземпляр»

И с первым днём лета, друзья! 🌼

Толще твиттера

17 октября 2024 11:53

В это воскресенье утром буду вести книжный клуб в Переделкине, будем обсуждать роман Салли Руни «Прекрасный мир, где же ты», поговорим о том, как письмо стало формой проговаривания чувств, о том, как литература миллениалов совершенно бесшовно подхватывает эпистолярные традиции романов 19 века, как жанр письма к другу снова стал частью нашей жизни, а заодно — и немного о новом романе Руни, который мне неожиданно очень нравится.

Толще твиттера

03 октября 2024 15:04

Наталья Ломыкина для Forbes:

«Но даже о том, как устроена жизнь в Добром государстве, и о специальной тюрьме для петухов с ирокезами на головах, которые мнят себя динозаврами, Виктор Пелевин рассуждает недолго. Уже через 100 страниц он переходит к тому, что его действительно беспокоит. А волнуют писателя распоясавшиеся куры-заточницы, последовательницы знаменитой в узких кругах феминистки-блогерки Варвары Цугундер. Их, разумеется, отправили в тюрьму на перевоспитание, но они и там находят способы насадить мужиков на свои подключенные прямо к «Открытому мозгу» нейрострапоны — цугундеры. Да, к середине новой книги в 2024 году Пелевин доводит до читателя «свежую» мысль: чтобы реализоваться в жизни, современной женщине нужен мужчина, а лучше — три».

Толще твиттера

30 сентября 2024 15:23

Дорогие коллеги, поздравляю нас с днем переводчика.

Желаю нам, нет, знаете, даже не денег, а кое-чего поважнее: нам необходимо повышение видимости ремесла переводчика. Это, конечно, магия, но это такая магия, которую можно демонстрировать. Как только у широкой публики сложится некоторое представление о том, что это ремесло с определенными законами, условиями и принципами работы, как, скажем, есть врачебное ремесло, и что этому ремеслу нужно учиться, и как только это отложится в головах у людей, которые хотят быть переводчиками, тогда как будто бы станет немного полегче, и возможно, процент людей, которые решают, что если они знают иностранный язык, то этого достаточно для того, чтобы переводить книги, немного сократится. Потому что нельзя решить деньгами проблему плохого перевода, если плохим же переводчикам просто давать больше денег. А идеально-гениальные переводчики не будут переводить больше, даже если им дать больше денег. Никакой ответственный переводчик не возьмется перевести книгу за месяц, даже если ему дать миллион (переводчики знают, что переводу надо дать время на вылеживание и вычитку), и все что мы пока можем сделать — хотя бы придать этому внезапному хобби вид ремесла, ну, знаете, бизнеса, чтобы было не идеально, но хотя бы, вот знаете, как гнездо голубя из мема — ПРИЕМЛЕМО. Уже сейчас переводчики новой волны, которые получили какое-то базовое образование, понимают, что нет ничего страшного в том, чтобы задать издателю вопросы по договору, попросить согласовать с ним редактуру и показать верстку, а также нет ничего страшного в том, чтобы сдавать работу в срок и вообще уметь вести деловую переписку. Уже сейчас многие издатели (и мы в том числе) стали выносить имя переводчика на обложку переводной книги, чтобы приучить читателя к тому, что у текста, который он читает, есть два автора. И чем более заметной станет фигура переводчика, тем больше роли она будет играть в продвижении книги, в уровне ее продаж, и соответственно уровне полученной прибыли. А там и до денег недалеко.

Надеюсь.

Толще твиттера

25 сентября 2024 13:50

Вот такой роман выходит, который, как мне кажется, важно прочитать не только тем, кто читает книги, но и тем, кто их пишет. Сьюзен Чой как-то очень умело работает с — не знаю, как это назвать, но, наверное, не очень ошибусь, если назовут это направлением читательского взгляда — нам кажется, что мы читаем одну историю, но это такой литературный тромплей, который несколько раз пересоберется во что-то новое и неожиданное. И это такая очень выверенная техничность, без провисов и фальстартов, которая поражает чуть ли не сильнее самой истории.

Толще твиттера

09 сентября 2024 17:44

Пока болела, прочла наконец роман Колин Гувер It Ends With Us, и долго не могла понять, что же он мне напоминает. Потом дошло: знаете, когда собаченьке или коту надо дать неприятную таблетку, ее иногда запихивают в кусок колбасы или там паштетика. Сверху хорошо, снизу хорошо, внутри — правда жизни. Так и вот с этим романом: поднимается огромная, важная тема домашнего насилия, но в остальном все просто сервелат. Главная героиня получает наследство и сразу открывает цветочный концепт-стор, и к ней между делом заходит поработать жена миллионера, а потом и миллионер подтягивается, и кругом везде успешный успех, и ну вот только с личным привет. И понятно, что никакими розами не прикроешь неприглядность того, что в итоге происходит с главной героиней, но из-за того, как она во всем остальном прекрасна, успешна, и легко может себе позволить встать и уйти, реальность текста все время бликует и уплощается, становится притчеватой. Ни пароль на госуслугах ей восстанавливать не надо, ни чучело бобра к среде нести в школу. Просто быть сильной – только и всего. Для остального есть мастеркард и друзья-миллионеры.

(С другой стороны, с бобром и госуслугами это была бы уже Петрушевская.)

Толще твиттера

01 сентября 2024 11:48

Простите мне самоцитирование, но я, как и все, тоже ощущаю смутное волнение в ожидании нового Пелевина, а то календарь, знаете, как-то не переворачивается.

«...Из строго литературной сферы его романы перекочевали в область мемов и сезонных примет, а точнее, в пространство карнавального бытования, где не всякий старожил упомнит древние ритуалы чтения, положившие начало традиции, однако все, смутно или осознанно, с наступлением августа ждут анонсов в СМИ и явления очередной истошно кэмповой обложки, чтобы уже перевернуть календарь и начать подготовку к отопительному сезону. Выходи его новый роман еще позже — и у читателя складывалось бы, наверное, стойкое ощущение, что кто-то далекий, но близкий снова написал ему: «Снег идет. С первым днем зимы!», разве что использовав для этого немного больше слов.

Птицы улетают на юг, горят костры рябин, Россия — наше отечество, вышел новый Пелевин.

Добро, Олегович, ино еще побредем.»

Толще твиттера

21 августа 2024 15:43

Вчера вечером сидела на авторских питчингах, организованных бюро «Литагенты существуют» (это когда авторы за 5 минут должны представить свою книгу разным издателям) и по итогам вот что, наверное, хотела бы посоветовать всем начинающим авторам:

✔️Идеальное сопроводительное письмо наполовину состоит из важной технической информации о книге: аудитория, жанр, количество авторских листов. Последнее особенно важно, потому что очень маленькие книги и очень большие довольно дорого обходятся в печати, идеальный объем от 8 листов и где-то до 15. То, как автор понимает жанр и видит аудиторию, тоже интересует издателя, потому что уже на второй год работы с самотеком ты понимаешь, что если аудитория указана как 15-55, а жанр как «социально-эпистолярный роман с элементами магического реализма, триллера и надежды», то это значит, что автор еще не подумал как следует про свою книгу, про то, какую именно историю и кому он рассказывает.

✔️ Вторая половина идеального сопроводительного письма — это что-то вроде расширенного логлайна, буквально три предложения о книге, что это такое и почему это круто. Если вы можете рассказать о романе в трех словах, или за 5 минут, как например, было вчера на питчингах, это значит, что по крайней мере в голове история у вас сложилась, а когда автор понимает куда он идет с романом, что именно он хочет сказать, это всегда шаг к успеху.

✔️ Вообще, авторы дебютных романов всегда стараются рассказать сразу все свои важные истории, как будто, если их издадут, то только один раз, и для этого надо надеть все красивовое сразу. Вот так и получается хаотическое смешение тем и жанров, когда тут бал, тут детский праздник, тут аллюзии на «Конька-Горбунка», а тут кажет голову автофикшен. Одна книга — одна основная история, самая-пресамая важная, и вот уже вокруг нее вы начинаете выстраивать все остальное. Есть, конечно, авторы, которые могут сделать роман с двумя центральными линиями или даже тремя (сделать=довести до конца), но это все, увы, авторы прошлого, когда время было плотнее и медленнее и вмещало в себя больше возможностей. Сама я обожаю такие романы, но сейчас они как будто совсем остались в другом измерении, и если где-то и возникают сейчас, то в жанровой прозе, которая еще ценит объем и серийность (но редко, тоже редко), а вот боллитра ускорилась и уплотнилась, и даже в номинально крупных современных романах до конца часто доезжает только одна линия, остальные повисают в воздухе треньканьем оборванной струны.

❤️ И, самое важное, никогда не принижайте себя, мол, вот вы написали книгу, но не знаете, кому это нужно и зачем, и вообще, вдруг ваш поезд уже ушел и не надо было вот это все. Надо. Просто вдумайтесь, вы взяли и написали целую книгу. Это ж сколько времени вы провели НЕ в соцсетях, а занимаясь чем-то приятным. Я лично вами ужасно горжусь.

Толще твиттера

15 августа 2024 15:53

Закончила редактуру романа Sweetpea Си Джей Скьюз (переводила Ира Филиппова, перевод вышел идеально соразмерным роману и таким же смешным) и узнала новое сленговое выражение, которого раньше не слышала и на которое при первом чтении не обратила внимания. Героиня романа, социопатка с чернейшим юмором, почти каждый день составляет kill-lists, списки людей, которых ей сегодня хочется убить. В одном из таких списков под вторым номером шли некие double dippers, без контекста, причем, что несколько усложняет гугление. Оказалось, что это люди, которые обмакивают, например, морковную палочку в общую тарелку с соусом или хумусом, откусывают, а потом обмакивают ее снова – но уже со своими слюнями и микробами. Ммм! Отгадку выражения, кстати, разъяснила сама автор, которая подробно и адекватно ответила на все вопросы переводчицы, и вот поэтому, конечно, если автор жив и в доступе, всегда хорошо с ним свериться по мелочам.

Толще твиттера

30 июля 2024 15:10

А вот и длинный список Букеровской премии 2024. Из того, что я не угадала: новый роман Томми Оранджа (пишет социалку про жизнь коренных американцев, талантливо, но из разряда «мотиватор для суицида»), Рейчел Кушнер (она такой специальный автор, который всегда финалист и шортлистер, но мало когда выигрывает) и как будто бы занятная книжка австралийской писательницы Шарлот Вуд Stone Yard Devotional о тетке, которая решила уйти в монастырь, но ее и там достали. Эпические аборигены на 736 страниц в список не вошли, как бы так сказать повежливее — не пролезли.

В остальном же, список, в котором нет Салли Руни, но есть Клэр Мессуд, не вызывает у меня восторга, хотя для Букеровского жюри – это последовательная тактика, они в последнее время выбирают такие книжки, которые (и) сами себя не прочитают.

Толще твиттера

26 июля 2024 18:42

Собрала пять романов, которые я прочитала (относительно) недавно и даже нашла в себе силы что-то о них написать.

(Если вы читаете мои отзывы на GR, то вы все это уже видели.)

The Reservoir: A Novella
by
David Duchovny

Духовны очень талантливый писатель, хотя я больше люблю, когда он смешной, а эта новелеточка, конечно, – гусиные мурашки мужика, которому смерть подула в пупочек. Плюс еще и ковид в литературе вообще такая история, которая устарела, не успев состариться, поэтому «Резервуар» читается во многом как полуразмытое послание в бутылке из 2020 года, где почти все уже подрастеклось и поблекло, но, впрочем, осталось еще прилично искренности человека, который пытается договориться о чем-то с жизнью, не замечая, что уже давно говорит в пустоту.

Оккульттрегер

Алексей Сальников


Читая Сальникова, как-то сразу начинаешь расслабляться душой, потому что у него тот редкий для нас стиль, в котором все соразмерно. Слово подогнано к слову не наугад, а осмысленно, все скреплено единым покойным ритмом, все едет как бы само по себе, в частном секторе идет дымок из труб, где-то вдалеке слышится подвизг раскачивающихся качелей, all is well. Простая магия таланта, который пересоздает окружающую реальность без ее активного приукрашивания, такое фэнтези наоборот, где обнаруживается другой слой реальности, но он не лучше, не красивее и не волшебнее, потому что дар Сальникова и заключается в том, чтобы открывать читателям реальность, а не уходить от нее. Остановки и автобусы, пятиэтажки и детские площадки, деревянные домики и исчерканные заборы становятся пристанищем волшебства, и в каждом алкаше у местного филиала синька-магаза начинает угадываться херувим.

Needful Things
by
Stephen King

Наверное, первая книга Кинга, которую я дочитывала усилием воли, потому что она, во-первых, наполовину состоит из повторяющихся сцен, в которых жители Касл-Рока или послушно продают душу дьяволу за зеленый садок, зеленый!, или портят чужое имущество и выкусывают воображаемым врагам вполне реальные селезенки. Но дело даже не в этом, а в том, что в «Нужных вещах» почти нет той сентиментальной пенсионерской нежности, которую я, оказывается, очень люблю у Кинга, есть только на все лады повторяемая максима о том, что вещизм — это плохо, и неумение отпустить ситуацию — плохо тоже, и, возможно, мне тоже стоило отпустить эту книгу гораздо раньше той сотни страниц, на которой люди только и делали, что рвали друг другу носы и с безумным блеском в глазах стреляли по чужим промежностям, но нельзя просто так взять и не дочитать роман Кинга.

Холодные глаза

Ислам Ханипаев

Дагестанский детектив – это когда преступнику в конце должно стать очень, очень стыдно.

Очень нравится, как Ханипаев думает про структуру романа, как издатель я теперь понимаю, что это редкое писательское свойство: понимать, что ты делаешь и куда идешь. По форме это совершенно округлая нуарщина с заделом на серию, которая очень хорошо перекликается со скандинавскими детективами, то есть буквально – скандинавские детективы есть у нас дома, а дома и правда все есть: и алкаш-сыщик, и семейные проблемы, и отрезанные от всего мира родственные микрокосмики сел, и снег, и холод, и горы, только без непременного инцеста (или восьми) в коровнике, что, вообще-то, еще лучше.

Кафедра

Ирина Грекова

Dark academia есть у нас дома.

Идеально милый и какой-то очень чистенький роман про сотрудников кафедры кибернетики одного московского института, которые ежедневно бросаются под поезд науки и преподавания, а затем встают, отряхиваются и идут к своим парализованным тещам, троим детям, младенцу в общежитии, нерешенному квартирному вопросу или тоске по умершей жене и отмершему прошлому.

Когда вместо Волдеморта – сопромат.

Толще твиттера

15 июля 2024 12:22

Очень часто в последнее время вижу и слышу разговоры в публичном пространстве о том, как бы нам этак популяризовать чтение. Давайте я расскажу вам одну историю. На одном из недавних фестивалей к нашему столу подошла женщина, которая хотела купить детектив, но тут же сама себя строго одернула: «Это, что же, у вас книги-однодневки, – говорит она, – я вот, знаете, люблю такие книги, чтобы на полку можно было поставить». И ушла без детектива, (а зря, у нас есть много хороших). Но было понятно, что этот рефлекторный самостыд вырвался не то чтобы совсем у нее, это в ней заговорила коллективная вековая традиция, вдолбленная годами сочинений на тему: «Что хотел сказать автор?», потому что в нашей культурной традиции автор всегда хочет что-то сказать, а читатель – всегда хочет, чтобы книга заставила его задуматься, и удовольствие от чтения всегда исключено из этого уравнения.

Я очень часто вижу отзывы на легкие жанровые книги, где читатели, бывает, смущенно добавляют – ну да, это книга на один раз, ну да, это мое гилти плежер, ну простите, вот конкретно сейчас, в этот мой период жизни, мне хочется историю о том, как дракон шпиливилит гномиху, и подразумевается, что как только, знаете ли, все наладится, тогда человек сразу засядет за Чехова, который с 1901 года хочет ему, читателю, что-то сказать, и вот тогда-то у нас будет небо в алмазах.

Так вот, мои дорогие, мне видится, что как только мы сумеем помочь читателю избавиться вот этого встроенного, глубинного чувства стыда за то, что он читает, вот тогда и чтение перестанет быть чем-то, что непременно нужно делать с оглядкой на учительницу литературы, и оно станет просто доступной, понятной радостью. А там и до Чехова недалеко, уверяю вас, потому что он тоже радость, на самом-то деле, которая всегда выстреливает в конце тебе прямо в сердце.

Толще твиттера

04 июля 2024 11:21

Пока сегодня собиралась и шла на работу, прослушала 3 выпуска подкаста Tortoise Media, который называется Master: the allegations against Neil Gaiman (все, кто читал «Джейн эйр» в оригинале сразу отловят намек). Подкаст вышел вчера и в нем подробно, с публикацией голосовух и переписок в вотсапе, расследуются обвинения в сексуализированном насилии, выдвинутые двумя женщинами, Скарлетт и К., против Нила Геймана.

После прослушивания трех выпусков у меня пока что очень смешанные чувства. С одной стороны, подкаст кажется жуткой аудиоиллюстрацией к роману «Моя темная Ванесса», помните, там где героиня все время убеждает себя, что у нее была любовь на месте груминга, насилия и тьмы, потому что ей кажется, что лучше иметь в анамнезе несчастную любовь, чем психологическую травму. Скарлетт, которая в течение первых двух выпусков дает ведущим подкаста интервью, говорит совершенно по-детски, запинается и то и дело срывается на неконтролируемый смех, и становится как-то ясно, что какими бы ни были отношения между ней и Гейманом, они точно не были равными.

С другой стороны — и это становится как-то понятно к третьему выпуску — ведущим вполне наплевать на Скарлетт, хоть они долго и артикулированно уверяют, что решили предать свое расследование огласке после того, как полиция закрыла дело за недостатком доказательств. Они как будто поддерживают Скарлетт, но вместо того, чтобы рассказать ее историю (что у нее было за детство, как так вышло, что она в поисках суррогатной семьи вышла на Геймана и Палмер, где ее родители, почему ей пришлось оставаться с Гейманом и брать у него деньги в условиях, когда ей явно было некомфортно, что за травматизирующая история отношений со взрослым мужчиной у нее была в прошлом и так далее), вместо этого ведущие выжимают все, что могут из истории Геймана, то есть, из истории известного мужчины с селебрити-багажом. Почти весь третий выпуск посвящен отцу Геймана, который был сайентологом, и ведущие, повторяя, что Гейман никак не отвечает за отца, все равно уделяют истории его детства две трети выпуска. Они опрашивают друзей Геймана, они строчат письма Аманде Палмер, и, в общем, на все лады повторяют Гейман-Гейман-Гейман, потому что это, конечно, история про вентилятор и навозную кучу, а не про her story.

Мне остался последний выпуск, до истории второй женщины они даже еще не дошли.

Толще твиттера

15 июня 2024 15:02

В литературоведческом автофикшене Кэтрин Смит All the Lives We Ever Lived/«Все прожитые нами жизни» прочла, что свадьба Вирджинии Стивен и Леонарда Вулфа проходила в настолько будничной и непраздничной обстановке, что в какой-то момент Ванесса, сестра Вирджинии, перебила клерка, регистрировавшего брак и спросила, можно ли ей, кстати, заодно поменять имя ребенку, на что клерк невозмутимо ответил: «По очереди, пожалуйста, по очереди».

Сам автофикшен оказался тематически довольно бугристым, что ли, и во многом заставил меня вспомнить о том, почему я скорее не люблю этот жанр: мой папа был алкоголик и святой человек, мама, тебе есть куда расти, однако оголенный до всего самого личного текст сбалансирован внимательным, безэмоциональным чтением вулфовского To the Lighthouse, в котором автор ищет следы горевания Вулф по рано ушедшей матери, пока сама она оплакивает отца, и удаленность чужого горя легко и без видимых стилистических усилий становится далью горизонта.

«Мы заменили сетку штакетником и обшили волнолом тиком, наняли садовника, починили дребезжавшие ставни, перекрасили комнаты на втором этаже в рыже-розовый, сливочный, синий. Таких изменений наберется еще с десяток (новая кухня, библиотека на месте бильярдной), но сказать по правде, при всех наших утратах и переменах, дом по-прежнему заливает лимонным жаром, вода по-прежнему отражается в потолке, свет по-прежнему выбеливает корешки книг, и навигационная карта залива — на пенокартоне, наш дом отмечен черной кнопкой — по-прежнему висит возле лестницы, там, где лет тридцать тому назад отец прикрутил ее к стене».

Толще твиттера

08 июня 2024 16:44

Прочла своего первого Джона Гришэма, тот роман, в котором много-много самых разных писателей собираются на небольшом острове и обсуждают в застольной беседе, у кого тиражи богаче и талант непродатее, а попутно, как водится, пинают все то, что принято пинать: авторов, пишущих «треш» и почему-то отлично продающихся, авторов, пишущих высоколобые романы «не для всех» и, разумеется, не продающихся; авторов, пишущих про вампиров; критиков, которые не замечают авторов, пишущих про вампиров; расплодившихся самиздатчиков и книжные туры, во время которых на встречу с автором в книжном магазине приходит примерно четыре человека и все они работают в этом же книжном.
Помимо этих застольных встреч с болями и бедками зарубежного книгоиздания в книге есть еще основная интрига: поиск украденных рукописей Фицджеральда, однако стоит роману вернуться к ней, как текст сразу деревенеет и подсыхает, чему, конечно, очень помогает общее стилистическое токование в духе: «У Мерсер было стройное тело, она радовалась, что наконец-то нашла ему применение».
Не могу сказать, что рекомендую, но неожиданно это даже не самый плохой роман, там просто есть живые, естественные сцены, в которых писатели сражаются с писательским блоком, алкоголизмом и проваленными на три года дедлайнами, а есть куски картона, которыми эти сцены переложены, и вот их можно пролистнуть.

Толще твиттера

02 июня 2024 06:16

Друзья, мы сегодня выступаем в Новосибирске на фестивале "Новая книга" в 16.30, опять рассказываем, что сколько стоит в нашем невероятно прибыльном издательском бизнесе. Выступаем на сцене, но в любом случае это Гастрокорт и вы всегда сможете найти нас по запаху. А если вы в Москве, приходите на "Рассвет", там наши Лиза с Викой тоже выдадут вам книжек.