Толще твиттера

19 декабря 2022 14:20

​​Каждый понедельник литературный критик Анастасия Завозова рассказывает о двух книгах: для серьезного, вдумчивого чтения и чтобы отвлечься в разных литературных мирах.
#толще_твиттера

Анна Каван
Лед (Ad Marginem, перевод Дмитрия Симановского, 2 издание)
О чем: классический экспериментальный роман, в котором мужчина ищет женщину, преодолевая льды, сугробы и границы текста
Зачем читать: больше всего «Лед», конечно, напоминает сон, правда, рассказы о снах для читателя со стороны обычно выглядят как стройно оформленный бред, мешанина сцен и отпечатков чужого бессознательного, но роман Каван кажется именно что сном, а не пересказом увиденного. Оказываясь внутри романа, читатель попадает в странную ситуацию, когда все движение героя по тексту, по самой истории, кажется логичным и понятным, но при этом все, что происходит в романе, имеет логику и визуальность тяжелого, температурного бреда, и таким образом этот вроде бы не им увиденный сон читатель все равно проживает как свой. Поэтому пересказывать сюжет романа довольно бессмысленно. Нельзя сказать, что его нет – землю объедает глобальное похолодание, а там, где лед и вечная мерзлота еще не взяли свое, балом правят кафкианство и оруэллизм, абсурд и дистопия, и на этом фоне, среди костерков догорающей войны, безымянный герой мчится сквозь льды за столь же безымянной героиней, то и дело проваливаясь в идеально выстроенное безумие. Но это все равно, что говорить о том, есть ли сюжет у калейдоскопа или отражения в разбитом зеркале. У второго издания есть очень информативное предисловие критика Ирины Карповой, где рассказывается о фантасмагоричной судьбе автора романа, в какой-то момент ставшей ею же выдуманным персонажем, и, конечно, читать «Лед» сейчас (роман был издан в 1967 году) надо с максимальным контекстом, не только потому что биография Каван заслуживает отдельного романа, но и потому, что биография Каван спрятана в ее романах. Безымянная героиня с серебряными волосами, запертая в чужом кошмаре и бесконечно ломающих ее отношениях, сведенная к собственному бесплотному образу и то и дело отделяющаяся от своего я, - это тоже Каван, осколок автора и часть выдуманной ей для себя жизни. Это не то чтобы приятное чтение, и, скажем честно, не самое увлекательное, но, как и всякий сон, его хочется досмотреть до конца.

Бали Каур Джасвал
Эротические истории пенджабских вдов (Аркадия, перевод Анастасии Рудаковой)
О чем: современная девушка, дочка индийских иммигрантов, собирается снисходительно учить бабулек из индийского квартала криэйтив райтингу и алфавиту, но вместо этого они научат ее хорошему
Зачем читать: это добрый и местами довольно смешной роман о том, что секс, в целом, случается с самыми разными людьми, а не только с теми, кто для этого достаточно молод, красив и подготовил тело к лету. Это обнаруживает Никки, дочь довольно продвинутых индийских иммигрантов, которая берется – и ради подработки, и ради благотворительности – учить вдов и, как ей кажется, подернутых паутиной пенсионерок из местной маленькой Индии основам сторителлинга и вообще алфавита. Вдовы в их белых дупаттах, невидимые, безграмотные тени, выступающие, в основном, в роли роботов-пылесосов, кажутся Никки древностью и пережитками прошлого, однако ее ждет сюрприз. Вскоре Никки понимает, что многим из этих женщин нет еще и сорока, а когда им в руки попадает книжка с эротическими историями, которую Никки в шутку решила подарить сестре, класс по абвгдейке превращается в семинар по эротическому сторителлингу, где вдовы всякий раз удивляют Никки своей свободой в отношении разговоров о сексе и знанием того, в скольких жизненных случаях может пригодиться топленое масло гхи. Это действительно крепкий и хороший роман о женской дружбе и сестринстве, о семейных тайнах и проблемах поколений, ну и о баклажанах, куда же без них.

Толще твиттера

11 декабря 2022 18:34

​​Понедельник – время новой подборки Анастасии Завозовой.
#толще_твиттера

Новый выпуск рубрики «Не войдет в обзор» – для крупных новинок, которые я не могу с чистым сердцем рекомендовать, но не могу обойти вниманием.

Салли Руни
Прекрасный мир, где же ты (Синдбад, перевод Анны Бабяшкиной)
Четырем молодым людям накануне эпидемии ковида кажется, что жизнь у них как-то не задалась, ахахахаха
Я по-прежнему считаю Салли Руни если и не великой писательницей, то достаточно важной, потому что она совершила то, что до нее удавалось разве что Джейн Остен: написала большой роман о том, что нам еще недавно казалось маленьким и банальным. О взглядах и недосказанности, о том, что он, а что она, о повседневности любви и важности переписки, об эндометриозе, в конце концов, и женской телесности. Но если первые ее романы – «Разговоры с друзьями» и «Нормальные люди» - были именно что живыми романами о живых людях, смешными и настоящими, полными реальных разговоров, откровенного, но нестыдного секса и переживаний, вполне похожих на правду, то ее новый роман, «Прекрасный мир, где же ты», внезапно кажется и одновременно не новым, и не очень-то настоящим. С одной стороны, это, если так можно выразиться, классическая Руни. Четверо друзей, Элис, Айлин, Саймон и Феликс, бесконечно переписываются, обсуждают мировые проблемы (на уровне, правда, «я посмотрела на завернутый в целлофан сэндвич в супермаркете, подумала о странах третьего мира и зарыдала»), целые страницы напролет занимаются довольно-таки укачивающим сексом, пытаются понять, кто кого и как любит, разбираются в своих чувствах к боженьке и ближнему своему, подробно ездят на автобусах, нашаривают в сумках ключи, сидят в телефонах и так далее, но все это кажется чем-то, что все мы уже читали в ее предыдущих романах, только теперь – в более концентрированной форме. Вместо живых, закомплексованных, неуклюжих, травмированных, но в целом нормальных людей, мы получаем теперь вроде бы тех же самых людей, но максимально удаленных от реальности. Богатая романистка, сотрудница литературного журнала, отчего-то на работе уныло гоняющая туда-сюда запятые и все, богобоязненный политик и пролетарий, на примере которого как-то особенно вдруг становится заметно, что придерживающаяся левых взглядов Руни не очень представляет себе настоящих рабочих, - все они двигаются, живут, любят и разговаривают, и иногда в романе нет-нет, да и промелькнет что-то огромное и талантливое, вроде синего вечера за окном или искренней радости танцующих, счастливых влюбленных людей, но прекрасная Салли Руни, где же ты и кто все эти люди?

Оливи Блейк
Шестерка Атласа (АСТ, перевод Нияза Абдуллина)
Шестеро молодых людей интересуются, как пройти в библиотеку
Мало что я так люблю, как большие расхайпованные книги, особенно, если они выходцы из фэшн-шинели Донны Тартт, чья «Тайная история» дала старт коммерчески успешному и визуально залипательному жанру dark academy/ «темной академии», выстроенному вокруг осенней твидовой эстетики и жажды познать непознанное, стать хотя бы на минуточку, если бы не богом, то сверхчеловеком. «Шестерка Атласа» — это как раз такая свеженькая академка, сенсация тик-тока и селфпаба, история с картинками о чрезвычайно красивых и магически одаренных людях, которые становятся членами тайного сообщества, читают Авиценну в оригинале и, в перерывах между оргиями, волшебными битвами и выяснениями отношений, понимают, что им где-то чего-то недоговаривают. Но – есть одно но – которое делает эту книгу, хоть и вполне читабельную, неким аналогом ушедших от нас глянцевых журналов, где на разворот надо было вкрячить большую красивую картинку и бокс с подписью на 250 знаков, не более. Вот и тут: красивые люди попадают в библиотеку, где есть вся мировая премудрость, они вроде бы алчут знаний, но на деле просто разговаривают статусами из соцсетей и принимают красивые позы, и вообще, нельзя просто так взять и написать роман о библиотеке, в которой не будет ни глубины, ни интеллекта, ни долгих разговоров о книжечках. Ученость все-таки нельзя удовлетворительно имитировать.

Толще твиттера

02 декабря 2022 12:22

​​Каждый понедельник литературный критик Анастасия Завозова рассказывает о книгах. Сегодня в обзоре – две не новые, но важные книги, которые прошли у нас незамеченными.
#толще_твиттера

Шейла Хети
Материнство (Эксмо, перевод Сергея Самуйлова)
О чем: неприятный и откровенный – местами, правда, как снятые трусы – автофикшен о женщине, которая живет под саундтрек тикающих часиков
Зачем читать: безымянная героиня романа Хети – человек достаточно неприятный, и, если вы во время чтения, привыкли хоть сколько-нибудь отождествлять себя с героями романа, или хотя бы его основным, ведущим голосом, здесь этого не выйдет. Героиня «Материнства» максимально обнажает перед читателем всю себя, нисколько не стремясь ему понравиться – она капризна, плаксива и мелочна, ее вечно тошнит на читателя подробностями ее интимной жизни и она, в конце концов, состоятельная белая женщина, которая может себе позволить подолгу смотреть в черную дыру собственного пупка, и осмыслять этот опыт. Но в этой ее оголенности и неприятности и есть весь смысл этого автобиографического романа, в котором женщина на пороге сорокалетия никак не может понять, стоит ли материнство того, чтобы стать матерью. Самое хорошее, что можно сделать миру, размышляет она, — это подарить ему ребенка. Вопрос только в том, хочет ли она быть настолько хорошим человеком. Размышления героини «Материнства» о том, что, собственно, есть материнство для современной женщины, наслаиваются на ее воспоминания о матери и бабке, из жизней которых (одна пережила Холокост, другая – эмиграцию) она складывается и сама в этой матрешечной череде поколений. Это роман не о настоящих женщинах, а о подлинных, какими они бывают, когда на них не устремлено всевидящее око Социума.

Хелен Девитт
Последний самурай (Лайвбук, перевод Анастасии Грызуновой)
О чем: ребенок, у которого в детстве вместо мужской фигуры был фильм Куросавы «Семь самураев», вырастает и отправляется на поиски хотя бы одного настоящего отца
Зачем читать: «Последнему самураю» не повезло с названием, более того, невезение это в чем-то даже ироническое. Роман Девитт – это во многом игровая, экспериментальная история, первая половина которой посвящена жизни матери-одиночки, Сибиллы, которая воспитывает сына в духе всеобщей премудрости, вместо потешек и песенок обучая его с самой колыбели читать Гомера в оригинале и осваивать гипотезу Канта-Лапласа. Но после выхода на экраны в 2003 году (роман Девитт вышел в 2000) подчеркнуто коммерческого боевика с таким же названием, «Последний самурай» был обречен на то, чтобы все, кто о нем слышал, непременно переспрашивали: «Это там, где Том Круз?» Так вот, это НЕ там, где Том Круз, более того, это совершенно уникальный роман, который сочетает в себе, казалось бы, две с трудом совместимые художественные стороны: радостную, искреннюю интеллектуальность без зауми и ясный читательский текст с универсально понятной историей. Сибилла стала матерью очень неожиданно и решила воспитывать сына так, чтобы самой не сойти с ума от скуки. В итоге юный Людо знает язык инуитов, но не знает, кто его отец, и однажды отправляется его искать – и познавать мир за стенами библиотек и обложками энциклопедий. Это по-настоящему умный роман безо всякого снобизма, со здоровой долей не только разума, но и чувства, - в общем, большая редкость, которую у нас переиздают уже в третий раз, но всякий раз его, как мне кажется, читают куда меньше, чем он того заслуживает.

Толще твиттера

09 ноября 2022 13:14

​​Каждый понедельник литературный критик Анастасия Завозова рассказывает о двух книгах: для серьезного, вдумчивого чтения и чтобы отвлечься в разных литературных мирах.
#толще_твиттера

Александр Соболев
Тень за правым плечом (издательство Ивана Лимбаха)
О чем: трогательный и многословный филолог находит в венской антикварной лавочке стопку исписанных по-русски тетрадей, которые, как выясняется, были в буквальном смысле посланы ему свыше
Зачем читать: поначалу роман Соболева кажется нарочито несовременным, приятнейшим артефактом, чудесным образом завалившимся за подкладку времени, а теперь вот выпавшим к современному читателю через образовавшуюся в этом времени прореху. И визуально чистая обложка, отсылающая нас к каким-нибудь «Гардениным» Эртеля, и узнаваемое начало, в котором филолог, изъясняющийся так, что сразу можно заподозрить у него наличие любовно обновляемого жж, находит в антикварной лавке чьи-то загадочные мемуары и предъявляет их на читательский суд, и даже сами эти мемуары поначалу отдают переломностью ушедшей эпохи, уже, увы, потерянной для читателя беллетристикой серебряного века, от Арцыбашева и Амфитеатрова до весьма, кстати, крепкого романа Анастасии Вербицкой «Дух времени» о столичной богеме и революции 1905 года. Но чем дальше читатель углубляется в эти мемуары, написанные с виду синечулочной эмансипе образца 1916 года, тем более он начинает замечать, что в реальность текста начинают вмешиваться сразу две противостоящие силы: одна фантастическая, другая – до рези современная. Синечулочница с говорящим именем Серафима, та самая тень за правым плечом, оказывается, воистину по воле небес, связанной с судьбой мелких буржуа, укорененных в теплом, сладком быте семейства, жизнь которого в один миг переезжает катком перемен. Война, революция, бунты, кровь, похороны, бездомье, страшный Петроград, растерянные и обезглавленные, как куры, провинциальные губернии, – в какой-то момент роман из теплого и вещного сна с играми в стуколку, укачиванием дитяти, утренним кофием и байками добродушного и плодовитого попа Максима, становится прямым включением из мясорубки времени, перекрутившей все то мелкое и милое, что кажется огромным только нам – и ангелам.

Эллис Питерс
Хроники брата Кадфаэля (Т8)
О чем: бывший крестоносец, заделавшийся бенедиктинским монахом, расследует преступления и решает проблемы простых жителей, пока король Стефан и императрица Матильда делят трон, ведут междоусобную войну и никак не помогают брату Кадфаэлю
Зачем читать: книжный сериал о средневековом монахе, который старается хоть как-то восстановить справедливость, покарать виновных, отомстить за невинно убитых, а заодно – соединить каких-нибудь несчастных влюбленных и не забыть перекопать огород и забодяжить винишка, пока вокруг полыхает гражданская война и до бед обычных людей никому нет дела – самое идеальное эскапистское чтение для нынешнего времени. Главный герой – крепкий браток Кадфаэль, на склоне лет удалившийся в бенедиктинскую обитель, чтобы врачевать раны, которые он, будучи крестоносцем, наносил – был придуман еще в конце 1970-х годов, и оказал такое огромное влияние на жанр средневекового детектива, что многие специалисты жанра утверждают, будто и Вильгельм Баскервильский Умберто Эко во многом своим появлением обязан брату Кадфаэлю. Кадфаэль, разумеется, далек от постмодернизма: это классические, хорошо скроенные уютные детективы, написанные страстной любительницей истории. Монах-сыщик занимается переносом мощей и политическими дрязгами в аббатстве, ищет правосудия для нищего скомороха, помогает найти коварного отравителя и восстановить мир в семье, ловит шпионов на ярмарке, в общем, шажок за шажком нормализует покосившуюся реальность, возделывая ее как свой огородик, потому что кто-то же должен.

Толще твиттера

03 ноября 2022 11:40

И два книжных объявления:

1) Издательство Ивана Лимбаха запустило краудфандинговую кампанию для переиздания «Сказки сказок» Джамбаттисты Базиле. Я думаю, все уже написали о том, какой это значимый памятник барочной литературы, который, конечно, необходимо издавать как следует и с картинками, а я просто хочу обратить ваше внимание на то, что там один из лотов – аудиоверсия «Сказки сказок» в исполнении Сергея Чонишвили. Уверяю вас, гипноголос Чонишвили + весь вот этот густой и завитучшатый сказочный текст стоят своих 600 рублей. Еще есть 6 дней, чтобы поучаствовать в кампании.

2) У издательства Popcorn Books отличная распродажа, а мы все теперь понимаем: сапоги такие хорошие, что надо брать.

Толще твиттера

01 ноября 2022 15:55

Запускать новое издательство сейчас, кажется, не самое удачное время, но, похоже, у нас в принципе нет какого-то удачного времени для того, чтобы издавать книги, остается только брать и издавать. Поэтому просто хочу сказать, что мы очень ищем специалиста по продвижению в новое издательство. Подробное описание вакансии – по ссылке. Если вы знаете кого-то, кому эта информация может пригодиться, отправьте ей/ему, пожалуйста, эту ссылку. Если вы сами такой человек и хотите с нами работать, заполните, пожалуйста, форму по ссылке.

Важное:

Мы ищем человека, который может хотя бы раз в неделю приходить в офис (в Москве, в центре) и обсуждать все с нами лично, в остальном можно строить график работы так, как вам будет удобно,
Вам, конечно, не нужно будет делать всю описанную в вакансии работу самостоятельно и в одно лицо, но вашей задачей будет в том числе и найти специалистов, которым это все можно поручить.

Картинка для привлечения внимания: serkanbolat.jpg

Толще твиттера

23 января 2018 11:30

Составила свой список самых ожидаемых романов 2018. Обратите внимание на "Пробуждение" Кейт Шопен – роман удивительной, старомодной красоты, несмотря на острейшую до сих пор тему.
https://esquire.ru/letters/39702-20-foreign-novels-2018/

Толще твиттера

29 декабря 2017 14:11

В поисках русского языка прочла повесть Бориса Зайцева «Голубая звезда» – очень новогоднее, кстати, чтение, хоть и несколько фантастическое. У него там действие происходит примерно за несколько лет до того, как Россия начнет харкать кровью во все стороны, но в повести об этом ни полсловечка, ни намека, одна золотая и синяя Русь с теплеющими лампадками и молочными московскими фонарями.
Но для переводчика вещь очень нужная, конечно, потому что у переводчика художественной литературы общее иссякание русского языка в организме наступает очень быстро, и его нужно постоянно откуда-то подкачивать в жилы. И вот язык Зайцева – донельзя концентрированный, донельзя осязаемый и даже жирный, иногда, конечно, похожий на засохшие комья гуаши на холсте – очень спасает, как гематоген в бескровную минуту.
Почитайте, повесть миленькая, нежненькая, там есть барышня по имени Машура, бледный дагерротип князя Мышкина и затейница-социалитешка Фанни, которая в качестве обращения использует слово «милун». Милун!

Толще твиттера

12 декабря 2017 10:38

Оцифровали и выложили в сеть архив Габриэля Гарсии Маркеса. У меня с его книгами не очень сложилось – я прониклась только, пожалуй, "Любовью во время холеры", какая-то удивительно нездешняя книга – но вдруг кому-то пригодится.
https://hrc.contentdm.oclc.org/digital/collection/p15878coll51/

Толще твиттера

21 ноября 2017 10:03

Телевестник "Щегла" продолжает работу: нашли актрису на роль Ксандры, как бы мачехи Тео, перепергидроленной женщины с тяжелой судьбой (http://variety.com/2017/film/news/sarah-paulson-the-goldfinch-adaptation-at-warner-bros-1202615775/).
Между тем, кое-где лопнул мешочек со сплетнями и литературный мир тоже немножко разорвало новостью о том, что Тартт уводила своего агента Аманду Урбан, после того, как та выбила ей три миллиона долларов за продажу прав на экранизацию "Щегла". И все такие - ой-ёй-ёй, она ей три миллиона, а Тартт ей, значит, винтажным оксфордом под зад (https://pagesix.com/2017/11/16/donna-tartt-drops-her-agent-shocks-literary-community/).
Но тут такое дело, от трех миллионов агент, как мы понимаем, откусила свой кусок и в обиде не осталась, а вот то, что в результате у Тартт после продажи прав нет, простите за повтор, почти никаких прав на фильм - это очень плохо. Ей не дали написать сценарий (ну ок, это понятно, она бы его писала 20 лет, тут без обид), но ее - самое важное - даже не сделали producer, то есть, грубо говоря, агент не выбила ей никаких особых прав на участие в производстве фильма, а взяла деньгами. Для читателей это скорее плохие новости. Если Тартт потеряла права на присмотр за ходом съемок, это значит, что в кино наш щегол может вполне отрастить себе какие-нибудь жареные ноги. Это, конечно, внученьки, чтобы их удобнее было откидывать.

Толще твиттера

28 октября 2017 15:56

Продолжаю испытывать тихий, ровный восторг от чтения почти-букеровского романа Пола Остера "4 3 2 1". Поскольку там под тысячу страниц, читаю его, правда, вторую неделю, но это скорее от нехватки времени, читается он очень быстро.
И вот, чем больше читаю, тем больше думаю вот о чем. Во-первых, сколько бы ни присыпали Диккенса перегноем времени, сколько бы ни скидывали его с корабля современности за сентиментализм, излишнее воодушевление и увлажнившиеся глаза простого читателя, он все равно прорастает через всё модное и актуальное, потому что это такой писатель – бессмертник, которого, когда все плохо, нужно именно что прикладывать к ранке. В литературе он, грубо говоря, вместо мамы, которая подует где бо-бо и все пройдет. И вот это желание читателя побыть наедине с простой историей о жизни условного дэвида копперфильда, который родился и пригодился, оно никогда не умрет и не кончится, потому что см.выше - Джоном Бартом раскалывающийся мир не починишь, а Диккенсом-то легко, на то он и пластырь.
Ну и во-вторых, Остер, который на бесконечные поминки по роману пришел с этим самым Диккенсом, которому - как лосю Алёше - здесь не рады, делает по отношению к роману как к жанру то самое огромное и нужное дело, передавая его "буквально из рук в руки, звучно выкликая промеж осколков времени следующее поколение тех, кто будет любить их, и тех, кто придет за ними".

Толще твиттера

13 октября 2017 22:10

Нашли актера на роль Бориса в "Щегле".
http://variety.com/2017/film/news/aneurin-barnard-goldfinch-boris-1202587544/

Толще твиттера

05 октября 2017 13:02

Исигуро - в романах великой эмоциональной силы раскрыл перед нами всю бездну того, насколько иллюзорна наша связь с реальностью. Примерный перевод со слуха.

Толще твиттера

30 сентября 2017 18:43

Умер Бенджамин Уитроу, актер, который сыграл мистера Беннета в "Гордости и предубеждении" (BBC, 1995). Честно скажу, что видела его только в этой роли, но это был, конечно, лучший мистер Беннет.
https://www.theguardian.com/tv-and-radio/2017/sep/29/benjamin-whitrow-obituary

Толще твиттера

24 сентября 2017 14:13

Недавно прочла, что собираются экранизировать - точнее, уже даже вовсю снимают - роман Сары Уотерс The Little Stranger (в русском переводе "Маленький незнакомец") с Доналом Глисоном в роли доктора Фарадея, человека, застрявшего между классами, который всеми клеточками пытается прилепиться к дому и аристократической семье, где когда-то работала его мать.
Я читала почти все у Уотерс, (кроме, по-моему, того самого романа Tipping the Velvet, который и принес ей известность) и она, конечно, очень настоящая и очень британская писательница. Настоящая - потому что не забывает снабдить ядрышко проблемы сюжетом и атмосферой, чтобы читатель ненароком не подавился шершавой актуальностью. Очень британская - потому что она, особенно в поздних своих романах, делает примерно то же, что делала Кристи, когда писала под псевдонимом Мэри Уэстмакотт: создает в романе этакую пастельную завесу легчайшей тревоги, незаметную пелену грусти в воздушном пространстве романа, которую читатель не читает, а буквально чувствует.

Так вот, в романе "Маленький незнакомец" это еле заметное, какое-то бежево-палевое напряжение Уотерс докрутила до невероятных высот. С одной стороны, это такой тихий романчик, где каждый, кто читал опять же хотя бы Кристи - хотя бы "В 4.50 от Паддингтона" - сразу узнает кучу сюжетно-атмосферных подпорок. Обедневшие аристократы в заплатанном твиде и прорехами в собственном достоинстве, у которых всей твердой валюты - воспоминания о том, как они до Великой войны, будто в каком-нибудь романсе Вертинского, с мертвыми принцами танцевали менуэт, устраивали приемы на лужайках в облаке белого муслина и командовали штатом слуг. В общем, такие напрочь голые люди в боа из золотого прошлого.

И, с другой стороны, меленькая, маленькая фигурка доктора Фарадея, сына горничной, который в детстве буквально заболел огромной усадьбой и теперь готов на все, чтобы стать ее кирпичиком, вцепиться зубами в двери, которые когда-то были для него закрыты, а теперь вот, пожалуйста, распахнулись, потому что новые времена мелют, как говорится, медленно, но верно и те аристократы, у которых его мать надраивала полы, теперь сидят, зажав гордость в булочках, и униженно просят его о помощи.

Там есть еще интрига, конечно - то ли призрак, то ли нет, вот это все, но для меня главной силой романа по-прежнему остается вот эта непроговоренная битва между прошлым и теперешним, омерзительная и очень понятная зависть-любовь доктора Фарадея и вот это отвращение, которое вежливо давят в себе бывшие хозяева его матери. Добавить к этому осень, старый дом и молчаливость пятидесятых, которую изредка разбавляет скрип рассохшегося дерева и шум листьев под велосипедными шинами (Уотерс в этом романе, как и в The Paying Guests очень полагается на звук, прописывая не сколько действия, сколько все шорохи и трески, весь сюжет, грубо говоря, не движется, а шуршит от начала к концу) - и получится как раз такой тип романа, который я очень люблю, негромкий, но такой - не знаю, как лучше сформулировать - уставившийся тебе в спину, что ли, так что все время хочется поежиться.
http://deadline.com/2017/05/focus-features-picks-up-lenny-abrahamson-the-little-stranger-cannes-1202100679/

Толще твиттера

16 декабря 2022 09:44

Дорогие издатели и книжные пиарщики, если вы собираетесь издавать что-то в 2023 году, пожалуйста, напишите мне об этом на zavozova.drugoe@gmail.com. В традиционном обзоре будут по-прежнему только художественные книги, но теперь я готова включить и авторов, пишущих на русском языке.

Толще твиттера

02 декабря 2022 12:37

Меня не будет на этой ярмарке non/fiction, (я вторую неделю лежу с гриппом, но и, в целом, как многие знают, тяжелый интроверт, и не хожу никуда, где может быть неконтролируемо много людей).

Однако хочу обратить ваше внимание, что в субботу 3 декабря, в 1 зале, с 15 до 16 часов мои коллеги Александра Борисенко, Виктор Сонькин, Анна Гайденко и Екатерина Владимирская будут рассказывать о том, как они переводили и редактировали новый роман Ханьи Янагихары, (и я очень надеюсь, что он все-таки выйдет в феврале). Без меня на презентации прекрасно можно будет обойтись, у меня был самый небольшой участок перевода, всего каких-нибудь 6 авторских листов из 38, поэтому люди, которые сделали почти всю работу, там как раз будут и все самое интересное расскажут.

Толще твиттера

17 ноября 2022 14:05

​​Каждый понедельник литературный критик Анастасия Завозова рассказывает о двух книгах: для серьезного, вдумчивого чтения и чтобы отвлечься в разных литературных мирах. А еще Анастасия анонсировала создание нового издательства! Поздравляем и ждем подробностей.
#толще_твиттера

Сьон
Скугга-Бальдур (Городец, перевод Натальи Демидовой)
О чем: минималистичный сканди-роман о лисах, которые не те, кем кажутся, а также снеге, дарджилинге, безумной охоте, бессмысленной злобе, тепле от печки и, конечно, любви
Зачем читать: это один из тех редких романов, которым не нужен весь алфавит, чтобы вместить в себя несколько огромных историй: все дело в хорошо продуманной структуре и том самом скандинавском минимализме, когда у вас и из кучки сосновых деталек получается просто хороший стул без вензелей и завитушек, и из кучки слов выходит просто хороший роман, который не силится любой ценой стать великим. Сьон, которого у нас, наверное, больше знают, как автора песен Бьорк, в том числе и знаменитой I’ve seen It All из «Танцующей в темноте», и свои романы умещает в абсолютно песенные объемы: три-четыре ярких образа, пара сплетенных мотивов и дыхание подлинного волшебства. Рассказать, о чем же, собственно, роман «Скугга-Бальдур», довольно сложно, - начнешь рассказывать, он и закончится – но, если совсем вкратце, это художественный слепок с нескольких зимних дней в крохотной исландской деревушке 19 века. Священник, в своей жажде крови обернувшийся чем-то нечеловеческим, гонит сквозь снега голубую лесу, а в это время травник-аптекарь рассказывает деревенскому дурачку о дарджилинге и собирает гроб из лакированных дощечек с латинскими цитатами, идет снег, потрескивает печка, и Абба, которую не пустили петь в церковь, в своем самом красивом наряде ждет погребения, - три этих сюжетных нитки при помощи простого, полусказочного повествования, тоже чистого и ясного, как снег, легко увязываются в разговор о том, что делает нас людьми. Ответ: уж точно не другие люди.

Ася Володина
Протагонист (редакция Елены Шубиной)
О чем: девять человек пользуются самоубийством общего знакомого и/или родственника, чтобы поговорить о себе
Зачем читать: если честно, у меня к этому роману довольно много претензий, (в основном, редакторских: начало перегружено надрывными женскими голосами, в конце точки над I расставлены так явно, что так и видишь, как кончик шариковой ручки прорывает бумагу, античка больше напоминает макгаффин, и мальчик, вокруг самоубийства которого и строится этот русский аналог «13 причин, почему», так и остается бледной тенью, заранее нахлебавшейся воды из Леты, и поэтому растерявшей все слова о себе), но все мои претензии абсолютно нивелирует тот факт, что это очень талантливо написанный роман. На мой взгляд, Ася Володина умеет то, что умеют только очень немногие современные российские авторы, а именно – простроить внутреннюю динамику каждой отдельной сцены и всего повествования в частности, из-за чего роман приобретает то волшебное свойство, которого всякий раз ждешь от хорошей истории, - несущуюся вперед чух-чух-читабельность. Каждая из 9 новелеток, из которых составлен роман – 9 голосов, которые вроде бы пытаются понять, почему покончил с собой мальчик Никита, но на самом деле, вместе с Никитой хоронят своих стюардесс – написана образцово увлекательно, с пружинистым драйвом, с живыми героями, с общей узнаваемостью времен: от раскрошившейся жизни 90-х до вчерашнего масочного режима, когда-то казавшегося нам великой трагедией. Это и концентрат даже где-то по-настоящему большого романа о том, что делает с людьми навязанная им эпоха перемен, как внешних, так и внутренних, и университетская история а-ля-рюсс с узнаваемой антиэстетикой общежитий, и правдоподобный янг-эдалт о любви с привкусом стеклишка, и им бы всем чуть-чуть воздуха и границ, но вообще и так уже довольно неплохо.

Толще твиттера

08 ноября 2022 14:05

Дорогие друзья, мы получили более 80 откликов на нашу вакансию, и, поскольку нас (пока) не очень много, все отклики отсматриваю я сама. Спасибо вам огромное за все ваши теплые письма и сообщения, со мной, кстати, и вправду очень хорошо работать, я пока что, знаете ли, не жалуюсь.

Теперь важное: я потихоньку начинаю отправлять письма понравившимся нам кандидатам, а первые письма с нашей рабочей почты иногда падают в спам, так что, если вы отправляли нам резюме, изредка поглядывайте, пожалуйста, в свою папку со спамом. Впрочем, если ответа долго не будет, я постараюсь вас как-то найти другими способами. Спасибо!

Толще твиттера

03 ноября 2022 09:54

​​Понедельник, а значит Анастасия Завозова рассказывает о книгах.
#толще_твиттера

Новая рубрика «Не войдет в обзор» – для крупных новинок, которые мне скорее не понравились, а значит я не могу с чистым сердцем их рекомендовать, но при этом считаю небезнадежными и заслуживающими хотя бы упоминания.

Эдуард Веркин
Снарк снарк. Книга 1. Чагинск (Inspria)
Мужик возвращается в город детства, где сгущается странная атмосфера. Сгущается сгущается сгущается сгущается сгущается сгущается сгущается сгущается сгущается сгущается сгущается сгущается сгущается сгущается сгущается сгущается сгущается сгущается сгущается сгуща
Это удивительно хорошо написанный роман, и поэтому ужасно жаль, что написано в нем примерно обо всем. Маленький городок Чагинск, куда главный герой приезжает ради легкой литературной халтурки – кажется улучшенной версией кинговского Дерри. Там, где у Кинга под асфальтом почавкивает детскими страхами банальное злое зло, Чагинск Веркина, с его пыльным обаянием, баром «Чага», где немедленно хочется выпить, городскими столовками, библиотекой и ДК, бабкой с велосипедом и девочкой с ведром мороженого, в какой-то момент начинает казаться отчасти даже симпатичным городом-воспоминанием, в котором все мы когда-то бывали или даже росли. Но и обаяние, и атмосферность, и прекрасный, бойко несущийся вперед текст никак не могут скрыть того факта, что сюжет тут похож на слабый нитевидный пульс, который к тому же начинает прощупываться примерно к пятисотой странице. Потенциально хорошая история о провинциальном – нутряном, топяном и болотном – зле, о тайнах прошлого и пропавших детях, о гиблом, в общем-то месте, исчезает в бесконечных ремарках, отступлениях, воспоминаниях, бесцельных блужданиях, разговорах, попойках, трагикомических сценках из русской жизни и трехстраничных bon mots. А хочется, чтобы не исчезала.

Габриэль Зевин
Завтра, завтра, завтра (МИФ. Проза, перевод Маргариты Лобия)
Любые совпадения этого романа с «Маленькой жизнью» являются тупо совпадениями
Отчего-то и впрямь, когда этот роман только появился, и критики, и читатели стали сравнивать его с «Маленькой жизнью», хотя общего у этих двух романов – одна отрезанная нога, которую в какой-то момент приходится ампутировать главному герою. Однако вполне понятно, откуда растут эти сравнения: Зевин попыталась написать роман о людях, которые связаны общим делом и дружбой, о семье, которую мы выбираем себе сами, а еще – о компьютерных играх, но получилось, если честно, только про игры. Роман о том, как три человека – два гения и один NPC – встретились и создали мегауспешную игровую студию, попутно пытаясь жить вот эту самую реальную жизнь, где нельзя засэйвиться и воскресить убитого персонажа, все время сам кажется сэйвом от какого-то другого романа, более плотного, более проработанного и более объемного. Герои теряют ноги и родных, заводят собак и детей, зарабатывают миллионы и теряют их, ссорятся и мирятся, пытаются изменить мир и рассуждают о социальных проблемах (невидимость женщин в мужском мире геймдевов, ненависть к чужой инаковости, систематический расизм, злоупотребление властью, домашнее насилие и так далее), но все это обилие намеченных тем и тропок исчезает или провисает после поистине гениально написанной и продуманной первой трети романа: о мальчике и девочке, которые встретились в больнице и вылечили друг друга при помощи сеансов совместной игры в Нинтендо. После этого роман входит в режим тематической ряби: герой мучается фантомными болями в отрезанной ноге, но потом просто о них забывает, заведенная когда-то собака исчезает вместе с ногой, героиня стирает из памяти домашнее насилие и любимое дело, внезапно появляются новые персонажи, дети и студенты, и все это рывками, схематично, оживая лишь там, где выросшие мальчик и девочка играют в игры, потому что этот роман, конечно, - любовное письмо всем геймерам и геймдевам, а жизнь – маленькая или большая – только мешает играть.

Толще твиттера

23 января 2018 11:41

Ого, Николь Кидман сыграет в экранизации "Щегла", если верить The Bookseller. Кого именно, не пишут, но для нее вариант один – миссис Барбур.
https://www.thebookseller.com/news/goldfinch-film-adaptation-steps-stranger-things-cast-member-711826

Толще твиттера

29 декабря 2017 14:14

"В двенадцать были они готовы. Ретизанов надел на гостя шубу, они вышли.
Наняли на углу резвого, запахнулись полостью и покатили. Рысак правда шел резво, но сбивался; снег скрипел; Москва была уже пустынна; по небу, освещенные снизу, летели белые облака, и провалы между ними казались темны.
Закутавшись, Христофоров глядел вверх, как в этих глубинах, темно-синих, являлись золотые звезды, вновь пропадали под облаками, вновь выныривали. Привычный взор тотчас заметил Вегу. Она восходила. Часто заслоняли ее дома, но всегда он ее чувствовал."

Толще твиттера

14 декабря 2017 22:47

Слушаю исследование Деборы Латц о викторианстве и новом эротизме. Если очень коротко, то это книга о том, как прерафаэлиты и их круг общения повлияли на порно- и эротическую культуру того времени.
Узнала, например, что с 1840 по 1880 гг. самым масштабным и самым распространенным видом порно (всё - от романов до стихов и графических романов) было порно, посвященное флагелляции, то бишь, порке. Сам рассказ при этом мог и не содержать непосредственного описания полового акта или оргазма - главным было подробное повествование о том, как кого-нибудь собираются пороть, за которым следовало медленное обнажение "белых ангельских полушарий" и т.д. Флагелляционный экстаз доходил, кстати, до того, что в газеты пачками слали письма из серии "и тут маменька положила меня на колено", правда, все они, в основном, оказывались протоэротическими выдумками.
Совершенно неудивительно, конечно, что именно порка пользовалась таким спросом. Чарлз Алджернон Суинберн, известный поэт, который буквально сломал викторианскую культуру своими стихами то ли о цветах, то ли о половых органах (сейчас они, разумеется, кажутся удивительно невинными), так вот, Суинберн, регулярно посещавший особые заведения, где его бойко пороли мамзельки с "золотыми волосами и нарумяненными щеками" писал о том, что в школе его могли пороть чуть ли не раз в три дня, а то и каждый день. При этом порка в школах была публичной - в смысле, любой мог прийти и посмотреть, как мальчика охаживают розгами.
Кроме того, Латц пишет о том, что раз уж викторианская культура зажимала мужика в таких строгих рамках: он по умолчанию должен был всегда контролировать происходящее, быть активной и доминирующей частью пары, то многие мужчины во взрослом возрасте продолжали обожать порку просто потому, что телесные наказания позволяли им на какое-то время терять контроль над своим телом и над происходящим.

Толще твиттера

07 декабря 2017 19:52

Какие хорошие новости. В сентябре 2018 выйдет новый роман Кейт Аткинсон Transcription ("Расшифровка"). Описание пока очень скудное - что-то там о девушке, которая во время войны была вторым помощником никого на задворках спецслужб, а потом устроилась работать на Би-Би-Си, но это совершенно неважно. Я пока не прочла у Кейт Аткинсон ни одного откровенно провального или скучного романа, даже "Человеческий крокет", который еще лопается от остаточной дебютности и ее писательской свежести, все равно остается книгой, на которую не жалко времени.

Толще твиттера

14 ноября 2017 18:33

250 миллионов долларов выложили Amazon Studios за права на бесконечную телеэкранизацию "Властелина колец", включая потенциальные преквелы и вбоквелы. Непонятно, будет ли там играть стареющий Орландо Блум, или уже новое поколение эльфов повывелось, но великое коммерческое око снова смотрит в твою сторону, телезритель.
http://deadline.com/2017/11/amazon-the-lord-of-the-rings-tv-series-multi-season-commitment-1202207065/

Толще твиттера

18 октября 2017 21:18

На сайте "Прочтение" выложили отрывок из романа "Девочки" Эммы Клайн, который я перевела. Он выйдет на следующей неделе и тогда я расскажу о нем поподробнее, а пока что могу сказать, наверное, одно. Меня этот роман привлек сначала довольно сложной переводческой задачей: нужно было изобразить очень концентрированный, немного вывернутый словесный стиль девочки-подростка, которая никому не нужна и никому не интересна, а ей хочется быть такой, знаете, приметной, загадочной, необычной, не такой как все - понятно, в общем, четырнадцать лет в полный рост. И вот она, в отчаянной попытке хоть как-то выделиться, начинает выписывать вокруг своей жизни словесные кренделя, правда недолго – по мере того, как жизнь встречает ее ногой в лицо, ее стиль проясняется, теряет красоту и переполняется сухим отчаянием.
http://prochtenie.ru/passage/29117

Толще твиттера

07 октября 2017 21:47

В феврале 2018 у Джулиана Барнса выйдет новый роман The Only Story, о любви 19-летнего юноши и 48-летней женщины. Если верить аннотации, то это классический поздний Барнс – повзрослевший и хлебнувший жизни полным ртом герой после смерти жены, которая предварительно скатилась в депрессию, вспоминает о том, как у них все было и заодно тихонечко распластывает перед нами всю природу беспомощной любви. То есть, сердце и все нежные органы перед чтением лучше вытащить и отложить в сторонку.
https://www.amazon.com/dp/B075614RHT/ref=dp-kindle-redirect?_encoding=UTF8&btkr=1

Толще твиттера

05 октября 2017 12:39

Вот, говорят, что на роль Тео в "Щегле" Кроули позвал мальчика-щеканчика из "Виноваты звезды". Ну, по крайней мере, он похож на описание и - самую малость - на мальчика с картины, о которой говорит мать Тео.
http://www.vulture.com/2017/10/famous-babyface-ansel-elgort-nabs-lead-in-the-goldfinch.html

Толще твиттера

25 сентября 2017 21:08

Смотрите, какая история - люди на западе открыли для себя технику советского перевода.
Есть такая корейская писательница Ган Кан (по-моему, так все-таки правильно, хотя не уверена). И вот была она себе и была, пока юная энтузиастка в области корейского языка, Дебора Смит, поучив язык полгода, не взяла и не перевела ее роман "Вегетарианка" на английский. Тут все швамбраны натурально вскричали, потому что книжка оказалась прямо-таки шедевром на разрыв селезенки, критики окропили роман кипяточком, после чего он не сходя с места взял международного Букера.

Но тут немножко выяснилось, что король был адаптированный и Дебора Смит не только наделала фактических ошибок в переводе, но и пришила условному Чехову ножки от Набокова, то есть, взбодрила стилистику словом и адъективом.

Автор статьи - почитайте, кстати, она очень здравая, без истерического битья головой переводчика об стену - задается поэтому очень важным вопросом. (Даже двумя вопросами.) Первый - считать ли перевод говном, если все читали и нахваливали, и еще неизвестно, выиграл бы он Букера, если б перевели, как есть? И второй - допустимо ли существование такого перевода как некоего отдельного художественного факта? (Допустимо.)

Мы, понятно, к такому привычные - я вот сразу вспомнила мое любимое место из книги Норы Галь "Слово живое и мертвое":
"Нельзя не оценить уже одно название главы о знакомстве Вэла с Холли: «The colt and the filly», буквально – Жеребенок и молодая кобылка, в переводе – Стригунок находит подружку".

(При этом нельзя же сказать, что советский перевод "Форсайтов" плох как книга, или там "Над пропастью во ржи"- ужас-ужас, просто это капельку другие "Форсайты" и децл другая рожь и т.д.)

Меня тут занимает скорее другое. Понятно, что в советские времена, можно было за какого-нибудь капиталистического писателя хоть новую книгу написать, никто бы не заметил, а если бы и заметил, то расквасил бы себе возмущенный нос о железный занавес. Но теперь-то, когда все тайное становится расшаренным, как вообще можно полностью переделать текст романа и думать, что этого никто не заметит, вот что мне очень интересно.
http://www.latimes.com/books/jacketcopy/la-ca-jc-korean-translation-20170922-story.html

Толще твиттера

06 сентября 2017 11:06

Литхаб выложил отрывок из нового романа Салмана Рушди The Golden House, написанного на волне эмоциональной диспепсии, которую у творческих людей вызвал приход к власти Трампа. Казалось бы, при чем тут русские? По одному отрывку, конечно, судить сложно, но Рушди теперь, похоже, вмешал в роман и килограммчик русских сказок, хотя его Василиса Прекрасная все равно from Siberia и ищет себе Tsar среди русских миллиардеров (других не бывает).

Here is Vasilisa, the Russian girl. She is striking. One might say she is astonishing. She has long dark hair. Her body is also long, and exceptional; she runs marathons, and is a fine gymnast, specializing in the ribbon element of rhythmic gymnastics. She says that in her youth she came close to the Russian Olympics team. She is twenty-eight years old. Her youth was when she was fifteen. Vasilisa Arsenyeva is her full name. Her region of origin is Siberia and she claims descent from the great explorer Vladimir Arsen-yev himself, who wrote many books about the region, including the one that became a Kurosawa film, Dersu Uzala, but this line of descent is not confirmed because Vasilisa, as we will see, is a brilliant liar, accomplished in the arts of deceit. She says she was raised in the heart of the forest, the immense taiga forest that covers much of Siberia, and her family was of the tribe Nanai, whose menfolk worked as hunters, trappers and guides. She was born in the year of the Moscow Summer Olympics and her heroine, as she grew up, was the great gymnast Nelli Kim, half Korean, half Tatar. Sixty-five countries, including the United States, boycotted those Moscow games but in the depths of the forest she was far away from politics, though she did hear about the fall of the Berlin Wall when she was nine years old. She was happy because she had begun to look at a few magazines and wanted to go to America and be adored and send U.S. dollars back to her family at home.
http://lithub.com/the-golden-house/