…Сегодня был, очевидно, плохой, но в то же время странный день. Вообще события разворачивались чуть раньше, когда пару моих коллег с работы позвали активно провести выходные. Что с их слов означало рыбалку и «охоту» рядом с озером. «Охота» не случайно в кавычках, так как стрелять из ружья по уткам или косулям не самое сложное и, главное, достойное занятие для человека. Однако сказано-сделано и вот мы уже небольшой компанией едем к другу брата, одного из моих коллег.
Надо отдать им должное, экипировались они, весьма хорошо. Весь необходимый инвентарь для рыбалки и стрельбы по птицам присутствовал. Также были плащ-палатки, теплые спальные мешки, принадлежности для приготовления пищи и прочее, что обычно берут заядлые любители живой природы.
На самом деле ничего страшного, для них, не произошло, но в последнюю ночь мне приснился странный и интересный сон.
Я шёл через сосновый лес по еле заметной тропинке из зелёного мха. Обуви на ногах не было, но она не нужна, если ты умеешь бесшумно передвигаться, не ломая веток. Солнца не было видно и света хватало, чтобы отчётливо разглядеть пространство вокруг себя метров на сто. Позади то и дело слышался какой-то шёпот: «…уже близко…скоро…». В воздухе чувствовался смрад, так бывает, когда проходишь мимо котлована с трупами, и случайное дуновение ветерка обрушивает на тебя запах смерти. Не подготовленный человек сразу теряется и старается убраться подальше.
«…ты чувствуешь? Она за тобой…» Опять этот шёпот, он слышится одновременно с верхушек деревьев, словно ветер, играющий в дурную игру, и в то же время отчётливо звучит в голове. Сейчас надо смотреть в оба и быть на чеку, голос не настоящий, это иллюзия разума, ничего более.
«…она пожнёт нас всех» Боль в висках заставляет закрывать глаза. Это уже плохо, надо выбираться их этого леса.
Яркая вспышка ударяет словно тяжелый молот. Открыв глаза, я снова вижу этот лес, но этот ли? Что-то определённо изменилось. В моих руках есть нож и это внушает уверенность. Запах гниющей плоти усилился, настолько, что ощущается кожей. Присмотревшись к молодой сосне я увидел вытекающий из вершинный гной, грязного, жёлтого цвета. Он явно поднимался из земли, шёл по стволу дерева, а затем стекал по коре. На этих потоках гноя иногда возникали пузырьки, но не с воздухом, а с кровью, тёмного, почти чёрного цвета. Брызги из лопнувших пузырей, жирными кровавыми каплями падали на зелёный мох и в этих местах на земле возникали язвы из бурлящего гноя.
«…остановись…тебе не суждено…» Голоса в голове были словно раскаты грома, но я старался их блокировать как мог. Нужно было дойти до конца.
Опять вспышка. Пришлось согнуться и прижать глаза к коленям, закрыть уши руками и успокоиться. Осталось совсем не много. Гноя на деревьях больше не было, в лесу остались только полутораметровые сосёнки, на вершинах которых были насажены оленьи головы. Я подошёл к одному дереву, чтобы осмотреть. Голова повернулась ко мне, разинула пасть и пустила кровавую пену. Через пару мгновений все головы бедных оленей смотрели на меня своими белесыми мутными глазами.
«…твоя судьба решена…» Не обращать внимания.
…Хороший бинокль выручает на каждой охоте. Иногда просто приятно посмаковать момент из жизни жертвы, смотреть на неё, следить за мимикой лица, за жестами, видеть еле уловимые движения тела. Моё любимое место – шея, на которой, в максимальном приближении, пульсирует кровь сонной артерии. Тик-так.
На этой неделе надеяться на такое счастье не приходилось, ведь в этом конечном пункте железной магистрали России на всех порах дул морозный зимний муссон. По воле случая приходилось перемещаться по многим бухтам одного небезызвестного острова. Места действительно красивые, если не обращать внимания на человеческие постройки. Договорившись с местным товарищем я заимел небольшой катер, средство перемещения для многих и короткое развлечение для меня.
Времени было в обрез – всего лишь одни выходные и я должен был успеть. Поэтому выслеживание и нападение отошли на второй план. Поиск вёлся через популярную, в то время, интернет-сеть знакомств, и уже к вечеру пятницы были обработаны две жертвы, давшие согласие на участие в специальной фотосессии на катере.
Это была молодая пара , мужчину звали «С», а женщину «А». Они находились в гостях и на тот момент наши планы по катанию на катере через залив совпали. Из снаряжения я взял нож с зазубренным лезвием, джутовую веревку, нейлоновые стяжки, «железные блины», крюки из мясного цеха.
Отъехав достаточно далеко от берега, я предложил молодой паре, знакомства ради, немного выпить креплёного и перекусить, тем более в такую холодную погоду. Они радостно согласились, не подозревая, что в вине содержится снотворное быстрого действия. Я предусмотрительно не пил, так как «не смог бы удержать фокус в кадре». И вот мои голубки уснули, но ждать несколько часов вовсе не с руки, тем более все мои приготовления заняли полчаса. Поэтому перед купанием я подумал, что неплохо было бы насадить тушки, прямо на крюки, словно скотину на разделке. От таких ранений умирают не сразу, тем более, сделал я всё аккуратно, и засадил крюк промеж рёбер насквозь. А чтобы не было лишнего шума, использовал кляп, перевязанный вокруг головы.
Из-за снотворного, мои юные сёрферы, не совсем понимали, что происходит, поэтому для собственного развлечения и забавы, я предусмотрительно вколол им перед купанием по дозе адреналина.
Веселье начинается! Я завёл двигатель катера и мы поплыли по волнам, я за штурвалом, а мои плачущие дельфины по бортам. Невыносимая и адская боль давала о себе знать. У «С» на кляпе отчётливо проступило красное пятно. Впрочем след крови тянулся от обоих тел. Безудержное веселье подходило к концу, тем более, что у «А» уже начали вываливаться внутренности, но это нисколько не опечалило местных рыбок. Завершающей точкой в этой поездке стал аттракцион с потерей лица. Ухватившись за веревку, которая была привязана к «С», я стал тянуть её на себя, и вовсе не с целью вытащить паренька. Нет. Хотелось посмотреть в его глаза, увидеть в них ужас и боль от осознания грядущей гибели. Оставалось несколько десятков сантиметров между его лицом и гребным винтом катера. В этот момент я рванул верёвку на себя и бездушное железо начало молотить и превращать в фарш, то что некогда было человеческой головой. Я почувствовал на губах брызги моря, перемешанного с кровью, незабываемый вкус.
Осталось отправить моих друзей на морское дно, для чего я предусмотрительно взял железные блины, которые будут, словно корабельный якорь, держать ближе к земле и не давать всплыть. В качестве сувенира я взял по безымянному пальцу с кольцом. Напоследок решил попрощаться и помахать рукой, уплывающим на дно жертвам, как вдруг моё отражение на водной глади исказилось, лицо стало старым и осунувшимся, волосы седыми, под левым глазом виднелся застарелый шрам, а нос был словно у коршуна. На секунду заморгав, наваждение исчезло, но не понятное чувство, что где-то я видел это лицо осталось. Впрочем всё это было уже не важно, ведь сегодня на ужин, в своей снятой квартире, я буду готовить жаркое по-азиатски, но совсем не из палтуса.
Выбранный мной туристический маршрут пролегал через крутую дорогу, прижатую с одной стороны горой, а с другой небольшой пропастью, упавши, правда в которую, сложно будет выжить. Специально для этого на работе были изготовлены шипы для остановки автомобилей, не такие как у милиции, но схожи в конструкции. Автобус с туристами проходил по своему последнему участку ближе к вечеру, а к такому времени все нормальные водители спешат убраться с гор, остаются только жадные до денег тур операторы.
За двадцать минут до приезда адской колесницы смерти я расстелил шипы перед крутым поворотом и встал рядом с дорогом. Прятаться не было смысла, ведь все кто сейчас проедут мимо никому больше ничего не расскажут. Час смерти близок и вот появляется старенький микроавтобус, водитель слегка спешит, видно, что ездил он здесь не раз и держит дорогу уверенно, но всё же хочет быстрее проскочить злосчастный поворот. В последний момент он замечает шипы, меня, жмёт по тормозам, но поздно, колёса напрочь пробиваются, вывернутый руль не помогает и катафалка падает с обрыва.
И это всё? Нет. В таких авариях всё же есть выжившие, состоящие, словно мясной суп из фарша и сломанных костей. Именно они сейчас и нужны. Собрав шипы в рюкзак, я достал свой инструмент отдыхающего, каждый ведь отдыхает по-своему, а для меня отдыхом было раскраивать маленькие головки детей, что были в этом автобусе. Раскраивать их ржавым обухом. Спустившись в обрыв, благо уклон позволял сойти вниз пешком и потом взобраться на дорогу, я побрёл к перевернувшемуся автобусу. Часть тел и их фрагментов была разбросана уже по пути, однако ясно был слышен чей-то плач. Это хорошо, ведь жатва не закончена, пока весь урожай не будет собран. Единственный оставшийся в живых оказался маленький мальчик, лет десяти, со сломанной рукой и вывихом ноги. Не повезло парню, ведь придётся помучиться ещё немного. Удар пришёлся ему по теменной кости, не слишком сильно, но достаточно, чтобы голова лопнула как арбуз, а изо рта пошла кровавая пена, при этом он оставался в живых, не на долго, конечно же. Остальные туристы или то что от них осталось мирно остывали и готовились удобрять почву. Последнее действо я исполню своим ножом, заберу с собой частичку ещё живого парнишки – его правое ухо, ему оно более не нужно.
Голод отступил, и, казалось бы, замутнённое сознание вновь нормализовалось, но заглянувши на секунду в зеркало заднего вида я увидел тень за своей спиной, которая поспешно исчезла, не оставив и следа, только отголоски чьего-то голоса во фразе «полина держи…». На тот момент я и представить не мог, что это значит и как повлияет на мою дальнейшую судьбу, а посему просто списал на длительный голод и свежий южный воздух.
…Это было довольно странно, но я обратил внимание лишь в последний момент. Дело в том, что когда находишься в своей зоне комфорта, то расслабляешься и отпускаешь хватку. В этот раз проходя по улице провинциального городка, мимо ларьков с тряпками, мимо огромного количества бабушек, продающих плоды своего огорода, приметил странного вида старуху, идущую по той же со мной улице, но по противоположной стороне дороги.
Вроде бы ничего не обычного, обычная старуха, невзрачного серого вида, если бы не одно но. Её я уже видел на автовокзале, когда только приехал в этот городишко «А». Выглядела она также, даже в той же одежде, состоящей из серого платка и каких-то лохмотьев грязно чёрного цвета. Тогда я не придал этому никакого значения, лишь образ страшной женщины отпечатался в закоулках памяти, чтобы потом напомнить о себе в неподходящий момент.
Наступил вечер и я решил, что пора отправляться в гостиницу, так как на следующий день необходимо было прибыть на предприятие по своей командировочной деятельности, всё-таки заниматься грабежом своих жертв весьма низко, но жить на что-то надо.
Асфальтированная дорога вела через местный парк, соседствующий с дворцом культуры, и в это время я заметил странную особенность местного освещения – небо буквально стало красным, как будто само солнце пролило море крови. Посмотрев вслед заходящему светилу, краем глаза я заметил какое-то движение и, повернув голову, увидел, стоящую в полуметре от меня, ту самую старуху в грязном балахоне. Она появилась из ниоткуда, ведь за то время, как я отвлёкся, прошло меньше секунды, и вот она стоит передо мной и что-то говорит. Вернее её губы шевелятся, чёрный рот раскрывается и обнажает гнилые зубы, однако слов не слышно, более того, стих даже ветер и все звуки в городе. Её жёлтые глаза буравят меня словно два острых лезвия и совсем не моргают.
Когда встречаешь такое, то к докторам не обращаешься, ибо это за гранью. Следя за старухой, я осторожно стал опускать руку во внутренний карман брюк, чтобы достать нож. Но не прошло и трёх секунд, как старуха подошла, если не сказать подлетела, ведь ступней её ног из под лохмотьев не видно. Откуда-то достав чёрный мешок, она протянула его мне. Я чуть наклонился вперёд, желая узнать что же в мешке, но также держа в поле зрения старуху, готовясь в любой момент вонзить ей нож в шею своей правой рукой.
Увиденное заставило стать дыбом волосы на спине – там было живое зеркало. Зеркало в том плане, что там отражался я, или что-то похожее на меня со старушечными глазами и передёрнутой ухмылкой на лице. А живое означало, что глядело это отражение, не повторяя действия за мной, а живя своей собственной зазеркальной жизнью. Нечто поднесло мой! нож к лицу и начало методично отрезать кусок за куском, не взирая на ту боль, что это причиняет. Выглядело довольно жутко смотреть со стороны, как ты (или не ты) отрезаешь себе лицо. Когда с лицом было покончено мой зеркальный двойник со всего размаха ударил мой нож в моё настоящее лицо! Его рука вылезла из зеркала и ударила ножом меня, а затем мир вокруг потемнел.
Очнулся я на кровати в гостинице, причём как туда добрался не помню, администратор на стойке также не запомнила моего прихода. А на прикроватной тумбочке лежал нож, мой нож с насаженным на лезвие отрезанным глазом с жёлтым зрачком.
…Иногда я лежу на кровати и долго не могу уснуть, вспоминаю всех тех, кому повезло со мной встретиться, сейчас они лишены всей злобы этого мира и пребывают в царстве спокойствия, но бывают ночи, когда просыпаешься в холодном поту от какого-то кошмара. Кошмара столь эмоционального и страшного, что заставляет тебя, проснувшись, согнуться на кровати, а подушку намокнуть. И вот отдышавшись, придя в себя и понимая, что это лишь всего лишь сон, откидываешься назад и понимаешься, что сейчас ты не один лежишь на этой кровати. В горле пересыхает, а на глаза накатываются слёзы, но мозг привычно отдаёт команды, и ты поворачиваешь голову в сторону этого «нечто», которое смотрит на тебя обычными человеческими глазами, чаще всего с лицом ребёнка. Почему-то детские лица напрочь стираются из памяти и лишь остаются бесформенными фрагментами. Оно смотрит и не моргает и ждёт, когда я моргну, и в следующий миг, как только я закрою глаза и снова открою оно прыгает мне на живот, наклоняется лицом к лицу и начинает кричать – «Ты убил меня!!!» Причём лицо становится похожим на карикатуру страшных монстров из ужастиков – всё в рытвинах и язвах, а во рту несколько сотен зубов. После оглушающих криков существо начинает поливать кровью прямо из своей пасти. Кровь фонтаном бьёт в лицо, так сильно, что невозможно дышать. Комната превращается в кровавый бассейн, и вот уже я оказываюсь под потолком, а море крови захлёстывает меня и я погружаюсь на дно.
Если такое происходит значит пора действовать, пора надевать маску добродетеля и смотреть что уготовила судьба.
…Она была не первая и не последняя, она похожа на остальных, но в тоже время почему вспомнилась сейчас именно она. Видимо за её последний взгляд, полный непонимания, как бы кричащий: за что? Но в тот момент я не колебался, я знал что делать и ни один мускул не дрогнул.
Погода была по осеннему ветряная, хотя был разгар июля и ещё вчера многие проводили свои дни и вечера на местной реке. На пляжных берегах мамаши бегали за детьми, а их отцы лениво лежали под южным солнцем. Она, для простоты буду называть её «И» привлекла внимание своей улыбкой и открытостью к людям. Будучи продавцом мороженого, «И» то и дело играла с отдыхающими детьми, любезничала с покупателями, давала советы по плаванью и постоянно улыбалась. Именно тогда я понял, что это будет мой трофей.
Я присматривался к ней около двух недель, каждый день приезжая на противоположный берег реки и затаившись в кустарнике, наблюдал через бинокль мою будущую жертву. На тот момент я не делал поспешных действий, ведь это риск оставить улики, по которым меня могли бы найти. Изучение жертвы, вживание в её роль, сопереживание и сопоставление необходимо иначе можно допустить фатальные ошибки. Поначалу своей «деятельности» были очень опасные промахи, но волею судеб, всё сходило с рук, возможно на эти страницы лягут воспоминания из далёкого прошлого, но теперь к сути.
Передвижения по этому городу были пешком или на общественном транспорте, поэтому всё необходимое снаряжение я ношу с собой в наплечном рюкзаке, невзрачного серого цвета. Зачастую достаточно ножа и веревки, но в этот раз понадобились плоскогубцы. «И» работала до 4 часов дня, затем закрывала перевозной холодильник с мороженым, складывала зонтик, просила местного охранника из магазина, расположенного рядом с пляжем, закатить всё это барахло на местный склад и через 25-35 минут отправлялась домой. Она шла вдоль пляжа до моста через реку, на тот берег, где я наблюдал за ней. После моста неприметная городская дорога раздваивалась на две улицы, и она пошла по одной из них, а я по другой. Через 10 минут, улицы вновь сходились в одну дорогу, идущую через небольшую полянку с деревьями, именно там я и настиг её. Вид на поляну с соседних высоток загораживали деревья, а от деревьев до последних частных домов двух улиц приличное расстояние, так что лица не разглядеть. Чтобы не вызывать подозрений пришлось одеться как средний бегун – в майку и шорты, правда смущение во внешний вид могли внести солнцезащитные очки, кепка до глаз и рюкзак.
…Кусочек за кусочком, вот так, красиво. И ещё пару мазков, так хорошо. Я рисую картину на стене в моей камере. Тут темно и сыро. Свет пробивается сквозь ржавую решетку, но его слишком мало. Хватает только, чтобы рассмотреть противоположную стену камеры. Именно я ней я и рисую. Кусочек за кусочком.
Хозяин иногда даёт мне задания. Приносит набросок, а я перевожу его на стену. У меня тут ничего нет. Нет красок и воды, даже кисти. Поэтому всё рисуется одним цветом на одном фоне, но Хозяину нравиться. Иногда он отпускает меня в свет. Ненадолго. Я просто гуляю. Мне нельзя разговаривать, только смотреть его глазами.
А потом я выполняю задание. Каждый раз новое, но с одним и тем же концом. Вот и сейчас я рисую на стене своей кровью. Больше не чем. Я начинаю прогрызать себе пальцы до костей. Вожу этими обрубками, пока картина не оживёт. Кровь хлещет, кости скребут обшарпанную стену, но мне не больно.
Страшно, когда приходят кошмары. В этот момент свет из зарешётченного окна освещает камеру и я вижу все свои картины. Кажется что им нет числа, так их много. Каждая из них живёт своей жизнью. На одной какой-то мужчина предлагает мне обрубок своей ноги. На другой молодые люди вскрывают себе животы крюками. И каждый из них тянется со стены ко мне. Тянется своими искалеченными руками, пытается что-то сказать. Так страшно, что я зажмуриваюсь, закрываю лицо и жду, когда придёт Хозяин.
…Он всё знает! Чёрт, он всё знает… Это только между нами, только я и ты, тссс, тихо, он здесь, да здесь, но спит. Тссс, да это всё очень странно, ведь он и я и мы все здесь, здесь да, прямо сейчас, но он спит, а я нет. Когда я сплю, вокруг темно и нет возможности пошевелиться, не можешь двинуться, это страшно.
Однажды я проснулась и смогла что-то сказать, это было первый раз, так прекрасно.
Я стала рисовать картину, да у меня талант к этому, особенно к портретам, могу с одного взгляда рассмотреть лицо и перенести на холст. Мазок за мазком, только пальцами, обожаю рисовать пальцами, как будто создаёшь своими руками лицо.
Кто-то стучится, о нет, кто-то за стеной! Я думала это он, стало так страшно. Стук в моей голове, внутри, хватит. Что это?! Зачем? Не закрывай мне глаза! Прошу!
Уже близко. Да. Я чувствую конец. Скоро. Скоро. Она идёт за нами. Я видел её в отражении за спиной. Скоро. Она придёт и пожнёт нас. Нас всех. Она пожнёт нас. Я чувствую. Страх можно заглушить. Да. Я заглушу страх. Хозяин поможет всем нам. Хозяин всё сделает. Он убережёт нас. Даже маленькую девочку. Спасёт друга. Спасёт меня. Хозяин я призываю тебя.
…Месяц не задался однозначно, на работе броуновское движение шаг вперёд – два назад и нет никаких намёков на скорый отъезд в какой-нибудь областной пригород. Это весьма печалит, ведь охотится на своей территории непозволительная роскошь шанс быть пойманным, а со времени последней охоты прошло уже три недели.
Ночные кошмары и недосып лучшее что сейчас может произойти, настоящей проблемой является внутренний голос, точнее голоса, звучащие как бы и внутри головы, но зачастую снаружи. Обычные люди в таком случае всё списывают на интуицию, внутренний голос и прочую чепуху, но когда эти голоса называют друг друга по имени: «П», «С» и кто-то ещё, бормочущий тише всех, то единственным спасением является половина литровой банки животной крови, принятой перед сном. Кровь можно достать практически на любом рынке, почти не привлекая внимания, ведь молчание можно купить.
Ещё раз пересмотрев свой график, а также пересчитав в уме имеющуюся наличность, принял решение отправиться в отпуск на две недели, дабы утолить свой голод. Местечко было выбрано курортное, рядом с популярным, для туристов, городом, соседствующим с морем горами. Ущелья и серпантин это то что необходимо для осуществления задуманного.
От @alex_zzzz: продолжение завтра…
…Что было бы если в жизни не было страданий, что было бы, если не было смерти? Это был бы сущий кошмар, а поэтому в жизни есть равновесие, порой в весьма извращённой форме.
По роду своей деятельности в те годы мне часто приходилось перемещаться по стране, на многих видах транспорта. Особенно полюбились пригородные электрички. Садясь в такую, предвкушаешь поездку часа на 1,5 или 2 в компании неизвестных собеседников. Бывает в вагон заходят местные «барды» со своими гитарными песнями и собирающими на «хлеб насущный». Но это всё пелена обыденности, ведь гораздо интереснее высматривать будущую жертву.
Отбор происходит за пару дней – по лицу. С рождения у меня фотографическая память, но она избирательна – совершенно не запоминаю детских лиц, а со взрослыми всё очень успешно. За одну поездку туда и обратно необходимо запомнить людей, выходящих на безлюдных полустанках, это сложно, но вполне возможно. За пару-тройку дней отберётся несколько кандидатов, которые перемещаются из своего дома до города туда и обратно ровно в одно и тоже время. Ну а дальше нужно тщательно вглядываться в свой будущий трофей, чем бы он не был.
На этот раз на встречу с создателем отправился парнишка лет 20, он был студентом и ездил в большой город на учёбу. Его звали «С», хотя друзья в шутку называли его чудным прозвищем, видимо ещё со школы. Друзья сходила за одну станцию до него, поэтому у меня были все шансы приобрести свой трофей. От станции до посёлка вела одна тропинка, проходящая через небольшой ручей, за которым я и решил устроить встречу с «С». Приехав за четыре часа, так уж ходили электрички, я разместил всё необходимое на тропинке и в тот раз это был охотничий капкан. Хорошо замаскированный капкан весьма трудно разглядеть на лесистой местности, а разве двадцати летнему пареньку придёт в голову, что его ждёт капкан?
Близился момент приезда электрички, я ждал вдалеке с биноклем с надеждой, что больше никто не выйдет, в противном случае, пришлось бы сворачиваться и ждать следующего дня. Причуды бытия не часто меня подводили, не подвели и в этот раз – кроме «С» никто больше не вышел. Мне оставалось вернуться к ручью и ждать каких-то восемь минут.
Он наступил не задумываясь и в ту же секунду капкан захлопнулся, послышался вопль полный недоумения, в начале, а затем страшной боли. Да это больно, такие капканы запросто перерубают конечности волкам или лисицам, а «С» сейчас был как маленький кролик без одной лапки. Он катался по траве и вопил, держась за штанину из которой хлестала кровь, капкан перерубил ногу вместе с джинсами и сейчас маленькая лапка «С» ему больше не принадлежит. До посёлка было далеко и его крики там никто не услышит, поэтому я уселся поудобнее на пень и стал смотреть, как он умирает. Через такие раны кровь уходит очень быстро, а вместе с ней покидает тело и жизнь, он смотрел на меня молил о помощи, захлёбывался слезами, а потом утих и уткнулся лицом в лесной мох. Да, можно было сделать всё очень быстро, но это не так утоляет голод, как хотелось бы.
Впереди была дорога на разных электричках, пришлось даже обогнуть город с другой стороны, благо я позаботился и узнал расписание пригородного транспорта, а также возможные отходные маршруты на автобусах. В этот день мне выпала удача и я добрался до гостиницы в городе без происшествий, видимо сработала счастливая «лапка» в моём рюкзаке.
Рассчитав время, когда «И» достигнет деревьев я побежал, сначала с большим ускорением, а потом лёгким бегом, чтобы не привлекать лишнего внимания и не создавать большего шума. За несколько десятков шагов «И» услышала меня, оглянулась, улыбнулась своей безукоризненной улыбкой и не предав значения какому-то бегуну продолжила идти. Через пару секунд я повалил её на землю, мощный толчок со спины и внезапное падение обескуражил «И» так что она не вымолвила ни слова и это было для неё ошибкой. Правой рукой я ударил её в шею, очень жёстко и видимо больно, послышался хруст трахеи. В этот раз я использовал самодельный кастет, который был опробован в деле. Она пыталась начать кричать, но уже физически не могла, одной рукой держалась за сломанное горло, а другой цеплялась за траву позади головы, как бы пытаясь выбраться из смертельной ямы. Время остановилось, я дал ей последние секунды этой жизни, а сам смаковал страдания, они словно звенели в воздухе, в такие моменты начинаешь чувствовать страх своей жертвы, а потом наступает голод, неутолимый голод, требующий крови. Мои руки сами опустились на её маленькую шею и сомкнулись словно железные тиски не знающие жалости, «И» пыталась освободиться, хватала меня за пальцы, тянулась к лицу, но через полторы минуты её глаза закатились, а голова безвольно опрокинулась вправо. Всё было кончено, осталось забрать свой трофей, а для «И» это были её белоснежные передние резцы, которые я осторожно вырвал плоскогубцами. Через 10 секунд я уже накинул специально припасённую мастерку и спортивные перчатки, на отмывание крови и сокрытие царапин нет времени, а какой зверь захочет сидеть в клетке?
Читать полностью…
Вместо предисловия.
Собственно с чего бы начать? Да и зачем это всё? Скажем так – для собственного успокоения, для того чтобы кто-нибудь ещё разделил, что же произошло со мной за эти несколько десятков лет. Кто-то подумает, что эти записи будут в моём подсознании как явка с повинной, как признание мною всех злодеяний, как поиск раскаянья, но это не так.
Дальше, я думаю, всё встанет на свои места и каждый из вас поймёт те цели, которые я преследую, поймёт, что не всё ограничено рамками морали, не всё измеряется человеческими оценками нравственности.
Возможно многое из того, что будет написано на следующих страницах оттолкнёт тебя - моего читателя, или даже убедит, что рассудок мой не в порядке и меня надо упрятать за решетку, посадить в клетку, а затем и вовсе умертвить, как бешеного зверя…
Что же это твоё право, но я постараюсь показать на этих страницах саму основу, сам тайный замысел всего происходящего, ту мощь, которую получаешь и то отчаянье, что видишь в глазах других людей, когда совершаешь самое прекрасное, и самое чистое действо на этой земле – убийство.
