Telegram-канал babchenko77 - Babchenko: Блоги

Babchenko

24 июня 2023 11:50

Пожалуй, Путин впервые в своей жизни совершил такую серьезную ошибку на внутриполитической арене. Первой его ошибкой была «Она утонула». Но та ошибка не могла стоить ему жизни.
Тогда он выучил урок и молчал двадцать три года.
И вот теперь, когда и надо было молчать — молчать, и делать вид, что все хорошо, все под контролем, не дело царя в боярские разборки лезть! — Путин выступает с обращением.
И произносит слова, которые никогда, ни при каких обстоятельствах, диктатор не должен произносить в своей диктатуре
Смута и братоубийственная война.
Поражение и капитуляция.

Что в этом обращении увидел рядовой обыватель, который хотел увидеть только одно — уверение в спокойствии, стабильности и безопасности?
Он увидел, что управление утеряно.
Если у тебя твой взбунтовавшийся боярин занимает город-миллионник, столицу всего Юга, и ты не можешь оперативно, тихо и без шума решить эту проблему и выходишь в эфир с обращением…
Ты не должен втягивать мещанина — ты за мещанину должен обеспечивать комфорт, спокойстиве, и уют.
А от фразы «мы теперь все президенты» в такой ситуации он начинает нервничать и дергать глазом.

Если диктатор говорит про смуту — значит, он не контролирует ситуацию.
Если он не контролирует ситуацию — значит, он не всесилен.
Если он не всесилен, значит — будет смута!
Путин только что запустил самосбывающееся пророчество.
Бинго.

Насыпал в голову россиянам аллюзии с 1917 годом. Заложил им в голову мысль про гражданскую войну. Про мятеж и революцию. Про братьев, убивающих братьев. Про разрушение армии и распад государства. Про утерю территорий и страшную трагедию. Про поражение и капитуляцию.
О чем до сегодняшнего утра они и думать не думали.
Короче, все, прям по учебнику.
«Как тушить пожар бензином».
В добрый путь.

Я много раз говорил — Путин никакой не Сталин. И тридцать седьмого года еще и близко нет. Путин — это Николашка.
Проигранная война, наплявать-наплявать-надоело ваевать — революция, смута, братоубийственная война, Ипатьевский дом -
И вот только потом Сталин.
И тридцать седьмой.

Живущий в своем мире Урфин Джюс совсем потерял связи с реальностью. Он думает, что его деревянные солдаты несокрушимы, послушны царю и с радостью будут ложить животы своя за его величество и его министров.
И как только он отдаст приказ — его Росгвардия пойдет и уничтожит Пригожина.
А солдаты не готовы умирать за Шойгу.
За Россию они умирать еще готовы — а за Шойгу не хотят.
Не хотят они генералов, которые скотовозами гонят их на мясные штурмы, закидывая противника горами их трупов.

Они хотят батю-командира. Отца солдатам. Сурового, но справедливого. Умеющего воевать, лично прошедшего окопы, взявшего Бахмут и жалеющего личный состав.

И Пригожин несет им этот запрос. По сути, Пригожин несет им ровно тот же запрос, который принес им Путин в девяностых — на безопасность. Тогда они не хотели, чтобы их взрывали в домах на Каширке — и Путин удовлетворил их запрос. Причем, удовлетворил так, как они любят — жестко, кроваво, решительно.
Теперь точно такой же запрос на относительную безопасность — не стать бессмысленным пушечным мясом — им удовлетворяет Пригожин.
И тоже так, ка кони любят.

Путин. Автор знаменитой фразы про загнанную в угол крысу. Вместо того, чтобы лично лететь в Ростов, тихо без шума разруливать ситуацию, договариваться, на крайняк снимать Шойгу, ну или поставить Пригожина командующим Южным округом — раз уж он все равно занял это кресло, а предыдущий генерал сбежал — делает непоправимую ошибку.
Загоняет Пригожина в угол.
Отрезая ему все возможности компромисса.

И, каков, интересно, он ожидает следующий шаг двадцатипятитысячной группировки, набранной из откровенных утырков, которым вообще нечего терять, умеющей воевать, прошедшей Бахмут и осознавшей свою силу?
Они послушают дедушку, осознают, раскаются, задерут лапки и сложат оружие?
Ну-ну.

Дедушка только что запустил начало своего конца. Сам. Все. Финита ля комедия. Честно говоря, я думал, что это будет попозже — года через два, сейчас у них еще примерно так 1915, Брусиловские прорывы и вот это все — но я всегда ошибаюсь по срокам.